Послушай… Я знаю, ты хотела сокамерника вытащить. Судя по всему, стоящий человек был, — аккуратно начал Солен-Ас. — Не успели, не вышло, очень жаль. Но спасать не пойми кого из-за банального чувства вины… «Головешка» — это ведь не Захар.
— Конечно, не Захар. Совсем не Захар, — удивлённая подобным видением ситуации согласилась Ариана. — Но после всего, что было… Он тоже в некотором роде «свой».
— Ох, Арька… Вот дождёшься, я к тебе соседом загремлю в точно такой же робе, — капитан кисло улыбнулся и подёргал её за край чёрного балахона с нашивкой смертника на груди. — Как его искать-то, этого эдайца расчудесного? Мне ж его теперь ни под каким предлогом не покажут, напишут — сдох или, вообще, не было… Померещился.
— Так тебе местоположение нужно? — просветлела девушка.
— Ну, хотя бы, — без особого энтузиазма подтвердил Нур, не особо понимая причину её радости. — А что, на тебя внезапно благодать снизошла, и ты теперь «своих» на расстоянии с точностью до метра чуешь?
— Я нет, — довольно прищурилась арестантка, наклоняясь ближе к мужчине. — А вот один знакомый майор определённо святой. Ты ему план тюрьмы достань, а он тебе чудо покажет…
Дни тянулись зыбкие и беспокойные. Принятие и фатальная отрешённость вдруг сменялись учащённым сердцебиением с ненормальной, бесполезной в камере смертницы активностью. Кому и как она отсюда может помочь? Кого поторопить или заставить отчитаться? Информация давно сдана, запросы сделаны. Старшего лейтенанта Арианы Зет-Анны больше нет, и ни на что повлиять она не может. Готова ли уйти туда, за черту? Пожалуй, и всё-таки нет, хотя пыжилась и себя уговаривала и тех, кто на свидания приходил, а по сути, прощался. Вардан, Нур, напарница из отдела… А вот Коры и Дамира не было. Майор им о судьбе давней знакомой не сказал. И правильно, низкий поклон ему за это. Пусть лучше думают, что она где-то там, но есть, сидит без права переписки. Таких прощаний Ариана бы не вынесла.
Когда за ней пришли, девушка отчего-то сразу поняла, что не на допрос и не на свидание. Выволокли её чуть ли не силой. Не то, чтобы сопротивлялась, идти не хотела, просто физически было трудно встать и собраться. Целых два угрюмых конвойных, серый бетонный коридор и парализующий холод, с каждым шагом всё сильнее сжимающий душу.
— Куда меня?
Недовольное сопение и тычок в спину. Не положено… не ответят. Впрочем, уже и не нужно. Серая, оббитая чем-то мягким дверь, тупиковая, в самом конце коридора. Ещё один тычок в спину, приказ зайти… а ноги будто приросли к полу, и голова шальная. Этот кабинет ни с чем не перепутать, а ведь Нур обещал, что таких сюрпризов не будет, что заранее предупредит, зайдёт удачи пожелать. С утра, правда, была от него передача, вполне смахивающая на последний пир. Стыдно признаться, но Ариана так от жадности объелась, что до сих пор нехорошо. Так вот оно как… деликатесами откупился, а в глаза сказать духу не хватило.
За порогом неожиданно светлый кабинет, стол, люди… Четверо. Взгляд радостно зацепился за Солен-Аса, но спустя пару секунд пришло понимание: в исполнительной группе должен быть сотрудник прокуратуры… так почему бы не он? Последнее свидание немое и страшное.
Впрочем, Нур всё же что-то говорил: спокойно, по делу. Какие-то формальности: разъяснил суть приговора и то, что он сейчас будет приведён в исполнение, дал в протоколе расписаться…
Лейтенант пыталась сосредоточиться на его словах, лице, но глаза словно заволакивало дымкой. Она судорожно потёрла их рукой, нет, не слёзы, слава богу… чуть-чуть потерпеть, хотя бы перед ним не позориться.
— Закурите? — один из мужчин за столом услужливо протянул смертнице сигарету, с каким-то профессиональным интересом оценивая её стремительно бледнеющие губы и слишком редкое, неглубокое дыхание.
— Не курю, — Ариана мотнула головой, от накатившей слабости чуть не завалившись в ту же самую сторону и с детской обидой понимая, что сама сейчас обрубила, возможно, целую минуту жизни.
Подошедший конвойный развернул девушку в сторону ещё одной двери, ведущей из кабинета в расстрельную комнату. Ариана дёрнулась в безуспешной попытке обернуться, но наивное стремление сразу пресекли, втолкнув в маленькое, наглухо закрытое помещение с грязно-красными, неровно выкрашенными стенами, кровостоком на полу и заждавшимся палачом. А дальше мысли кончились, сознание пошатнулось, давящая с утра боль в груди вдруг стала невыносимой. Не всем дано геройски умереть. Захар вот смог, сам, одним росчерком, сознательно и наверняка со злорадством. А её почти невменяемую пришлось подсечкой опустить на колени, хорошенько встряхнуть и даже дёрнуть за волосы, чтоб не запрокидывала голову и не мешала целиться в затылок.
— Ну, что там? — поинтересовались за столом, когда врач вернулся из расстрельной комнаты.
— Разрыв сердца, даже пулю тратить не пришлось, — вздохнул сотрудник медицинской экспертизы, тщательно вытирая руки. — С дамами такое часто бывает, да и не только…
— На той неделе парнишку-перебежчика расстреливали, и тоже… не дотерпел, — покивал начальник тюрьмы, передавая протокол о приведении приговора в исполнение на подпись следующему участнику группы.
— Может, оно так и лучше, — представитель информационного центра одёрнул пиджак и вышел из-за стола. — Грех на душу не взяли. Всё-таки женщина… хоть и с такой статьёй. Господин Нур, вас подвезти? Что-то вы сегодня бледный.
— Нездоровится, — вежливо улыбнувшись, потёр лоб Солен-Ас. — У меня в корпусе ещё кое-какие дела. Я сам доберусь.
Кабинет стремительно опустел. Чёрный мешок двое надзорных вынесли через запасной выход и отработанным движением забросили в служебный катафалк, захлопнули двери, для верности подёргав замки, дали отмашку водителю. Машина плавно тронулась с места, увозя в своём чреве очередного квартиранта безымянной могилы на старое кладбище за городской чертой.
Первым чувством, прервавшим мутный, затянувшийся сон, явилась тошнота. Желудок болезненно дёрнулся, и Ариана, с трудом свесившись со своего ложа, отправила всё его содержимое куда-то вниз, судя по звуку в пластиковое ведро. Напряжение разлилось тупой головной болью и ломотой в неподатливых мышцах. Лейтенант подтянула себя обратно на странную, шуршащую ткань и попыталась сфокусировать зрение. Получалось плохо: размытая, подрагивающая картинка, еле различимые в темноте силуэты. Состояние словно после контузии. Всё, что девушка сейчас могла с уверенностью утверждать, так это то, что она лежала в салоне машины, каждый манёвр которой отдавался новым рвотным позывом. Так… осталось вспомнить, на кого напоролся их отряд, и чем конкретно её приложило. Растяжка? Мина? Граната? Ноги целы? А подобрали-то хоть свои?!
— Куда едем? — выдала Ариана сухим, надтреснутым голосом, пробуя приподняться на локте.
— В штаб едем, труп закопали, — как-то преувеличенно радостно отозвалось сидящее напротив пятно.
— Чей труп? — наморщила лоб лейтенант, лихорадочно пытаясь вытрясти из памяти детали прошедшего боя и лица тех, кто в этот раз с нею ушел.
— Как чей? Твой! Арька, тебе посылка моя понравилась?
Осознание обрушилось на гудящую голову как ушат ледяной воды. Голос… Голос… Знакомый голос. Это Нур! Она уже не на войне. И это не контузия… Её расстреляли!
— Арька, ты, когда после первого укола с антидотом не очнулась, я решил, что всё… — открыв перегородку между кабиной и салоном, с водительского кресла пробасил Вардан. — Думал, прокурор твой опять напортачил…
— Что значит «опять»? — возмутился капитан. — Я с документами, доктором и службой утилизации всё утряс. И это не меня за превышение скорости на катафалке чуть не тормознули. Хотя всего и дел-то было до кладбища доехать, бродяжку в мешке сдать, а нашу красавицу — в другую машину и на генеральскую дачу.
— Если бы кто-то из себя гениального стратега не строил и с самого начала в свои планы посвятил, то на этой дороге ни одного патрульного бы не было и зелёный свет аж до Ларута!
— Вот поэтому и не сказал сразу! Да и, вообще, если бы не экстренная реанимация, то я бы обошёлся штатным водителем!
— А потом бы думал, где его закопать… Арька, ты там… плачешь, что ли? — осёкся майор на полуслове, сконфуженно вслушиваясь в звуки из салона.
— Родная, ты чего? — удивлённо, кашлянул Нур, сползая к ней с сиденья.
— Да вы… Я уже всё… А вы… Да ну вас к чёрту! — закрывая рукой мокрые, невидящие глаза, судорожно всхлипнула девушка. — Ангелы, блин, хранители!
— А я говорил, что пропитывать ядом копчёную рыбу — плохая идея, — шевельнулось и монотонно загудело совсем рядом ещё одно пятно, которое девушка первоначально, вообще, приняла за деталь интерьера. — Последствия могут быть разные. С едой всегда сложно рассчитать дозировку. А если бы она ваш деликатес на потом оставила? Или съела не весь кусок? Тогда бы мы добились обычного тяжёлого отравления. Остановки сердца к началу казни бы не произошло, а виноватым остался, конечно, я!
— Доктор, ну что вы… Оказанная вами услуга в любом случае зачтётся племяннику на суде. Дезертирство и в мирной жизни — довольно серьёзный проступок, но с учётом смягчающих обстоятельств… Жить ваш мальчик будет, возможно, даже дома, — переключился на свой обычный деловой тон Солен-Ас.
Сотрудник медэкспертизы, ворча себе под нос, что лечение пациентов и их истерики уже не в его компетенции, достал из-под лавки фонарь. После беглого осмотра, замера пульса и давления недавней смертнице дали воды и накрыли сверху одеялом.
— Сейчас приедем, будем желудок промывать, капельницы ставить, горькие лекарства пить… Так что, рано вы реветь начали, уважаемая, — устало вздохнул врач, — самое интересное только начинается.
Шутка о генеральской даче оказалась не смешной и даже вовсе и не шуткой, разве что в реальности роскошные апартаменты ужались до размеров охотничьего домика в лесной глуши. Весьма ценно, когда к твоему здоровью имеет интерес такой человек как Кайс Рикл-Зарм, хоть отставной и опальный, но по-прежнему влиятельный генерал службы внешней разведки. А уж если по совместительству он ещё и отец, получивший шанс отыскать сгинувшего под Кимовкой сына… Хотя Ариана всё равно никак не могла взять в толк, зачем предоставлять убежище бесполезному ныне информатору — всё, чем успел поделиться Захар, она уже давно передала Вардану, а тот дальше… Так на кой-прятать и лечить расстрелянного лейтенанта, рискуя не только имуществом, но и благополучием всего остального своего семейства?
— Утро доброе… Ну, как вы тут поживаете? — оглядывая скорее открытую дорожную сумку чем саму квартирантку, заходя, поприветствовал генерал. — Куда-то собрались?
Девушка давно выпрашивала у Вардана личную встречу с неожиданным покровителем, но что она произойдёт так внезапно и как раз в тот момент, когда ждать осточертеет, предположить не могла.
— Лес кругом… Заблудитесь ненароком. Да и до ближайшей железнодорожной станции километров сорок будет… Или вы сразу к границе пешком?
— Не сразу, — ответила Ариана, стараясь реагировать спокойно на издевательски снисходительные нотки в голосе командира. — Но злоупотреблять гостеприимством больше не хочу.
— Не доверяете, — усмехнулся мужчина, наблюдая за тем, как в сумку укладываются последние банки тушёнки, а скользкие, синтетические ручки обматываются тканью и удлиняются для возможности переброса тяжести на спину. — А ведь я могу вам помочь…
— Вардан сказал, что спасательной операции не будет, никто за пленными в Эдачеру не пойдёт.
— Война закончилась… Как и автономия военного совета. Любое действие, касающееся международных отношений, должно быть согласовано с Храмом. А это, как сами понимаете, заведомо провальная идея. Официально выживших после «высшей кары» нет.
— А если не официально? — прервав сборы, повернулась к Рикл-Зарму девушка. — Можно же отправить небольшую группу добровольцев, умеющих держать оружие и язык за зубами?
— А в случае неудачи спровоцировать военный конфликт и угробить людей? — поднял густые брови генерал.
— Там в яме сидит ваш старший сын! — скрипнув зубами, выдала Ариана, отказываясь понимать прописные истины дипломатии.
Наверное, с точки зрения всеобщего блага и меньшего из зол неизбежные потери заведомо заложены и оправданы. Но от этого великий мир, освященный благодатью, по мнению расстрелянного старшего лейтенанта, уж очень сильно терял в цене.
— Да, Дорн Тар-Зиг — моя кровь, хоть и непризнанная, — тяжело опустился на диван мужчина. — Примерным отцом меня назвать нельзя, и всё же я следил за его судьбой, по мере возможности помогал… вплоть до чёртовой Кимовки. Не отступлюсь и сейчас… если вы, Ариана, готовы в этом сумасшествии поучаствовать. Кажется, один из пленных — ваш жених?
— Самат Овал-Мурт, — коротко облизнув вмиг пересохшие губы, подтвердила девушка, не став вдаваться в никому не нужные сейчас подробности о том, что настолько серьёзных намерений на совместную жизнь у них в то время не было, а женихом и невестой их дразнили в шутку ещё с младших классов школы.
— Тогда я предлагаю вам осуществить вылазку на вражескую территорию… Только не так, как вы с майором собрались, — нахмурился Кайс, обрывая едва открывшую рот гостью. — Двое дарман в глухом эдайском ауле? Серьёзно? Там экстремисты сейчас даже на вокзалах по национальному признаку расстреливают!
— Мы бы не стали в городах светиться, и в Эдачеру можно попасть не только прямым ходом, но и через Шорру, у них граница как решето. А у шорцев целый бизнес по переправке нелегалов. Сделали бы крюк побольше и козьими тропами к селению вышли, окопались неподалёку, понаблюдали…
— Допустим. И что дальше? В аул вам не войти. Ход мыслей правильный, но не в расчёте на двух человек без огневой поддержки и экстренной эвакуации.
— По обстоятельствам, — пожала плечами Ариана, закончив сборы и прихватив с крючка куртку.
Да, совсем не вежливо так откровенно поглядывать на часы, когда до общения с тобой снизошёл высокопоставленный благодетель, но время разговоров давно прошло. Уже месяц, как у него вся необходимая информацией, а дело с мёртвой точки не сдвинулось ни на шаг. Так зачем тогда сидеть тут, рассуждать и тыкать носом в очевидное? Конечно, два человека — это мало, и они на любом этапе могут засыпаться. Но раз поддержки нет, то какой с них спрос?
— Ариана, поставьте сумку и выслушайте меня. Я не издеваться пришёл, — видя настрой собеседницы, решил перейти к главному генерал. — У меня нет возможности организовать спасательную операцию с привлечением бойцов и техники. Вся моя деятельность отслеживается Храмом, и, если я попробую что-то предпринять, будет только хуже. Больше того, майор Овал-Мурт вам тоже не помощник. После казни заключённого для всех его близких действует ряд ограничений, и это касается в первую очередь попыток выезда за границу. Вообразите, если вас возьмут вместе с ним? Чьи головы полетят?
Лейтенант присела на пуфик у двери, складываясь пополам и беззвучно шевеля губами: «.ять,.ять,.ять! А ведь господин Кайс не про себя и не про неё сейчас говорит, он про Нура, Вардана и стариков!»
— Я уже понял, что вы из себя представляете, и вполне могу поверить, что с вас станется поехать туда одной, но это будет чистым самоубийством. Женщина в эдайском государстве не может путешествовать без сопровождения родственника или мужа, иначе её могут забить камнями.
— Конечно, не Захар. Совсем не Захар, — удивлённая подобным видением ситуации согласилась Ариана. — Но после всего, что было… Он тоже в некотором роде «свой».
— Ох, Арька… Вот дождёшься, я к тебе соседом загремлю в точно такой же робе, — капитан кисло улыбнулся и подёргал её за край чёрного балахона с нашивкой смертника на груди. — Как его искать-то, этого эдайца расчудесного? Мне ж его теперь ни под каким предлогом не покажут, напишут — сдох или, вообще, не было… Померещился.
— Так тебе местоположение нужно? — просветлела девушка.
— Ну, хотя бы, — без особого энтузиазма подтвердил Нур, не особо понимая причину её радости. — А что, на тебя внезапно благодать снизошла, и ты теперь «своих» на расстоянии с точностью до метра чуешь?
— Я нет, — довольно прищурилась арестантка, наклоняясь ближе к мужчине. — А вот один знакомый майор определённо святой. Ты ему план тюрьмы достань, а он тебе чудо покажет…
Дни тянулись зыбкие и беспокойные. Принятие и фатальная отрешённость вдруг сменялись учащённым сердцебиением с ненормальной, бесполезной в камере смертницы активностью. Кому и как она отсюда может помочь? Кого поторопить или заставить отчитаться? Информация давно сдана, запросы сделаны. Старшего лейтенанта Арианы Зет-Анны больше нет, и ни на что повлиять она не может. Готова ли уйти туда, за черту? Пожалуй, и всё-таки нет, хотя пыжилась и себя уговаривала и тех, кто на свидания приходил, а по сути, прощался. Вардан, Нур, напарница из отдела… А вот Коры и Дамира не было. Майор им о судьбе давней знакомой не сказал. И правильно, низкий поклон ему за это. Пусть лучше думают, что она где-то там, но есть, сидит без права переписки. Таких прощаний Ариана бы не вынесла.
Когда за ней пришли, девушка отчего-то сразу поняла, что не на допрос и не на свидание. Выволокли её чуть ли не силой. Не то, чтобы сопротивлялась, идти не хотела, просто физически было трудно встать и собраться. Целых два угрюмых конвойных, серый бетонный коридор и парализующий холод, с каждым шагом всё сильнее сжимающий душу.
— Куда меня?
Недовольное сопение и тычок в спину. Не положено… не ответят. Впрочем, уже и не нужно. Серая, оббитая чем-то мягким дверь, тупиковая, в самом конце коридора. Ещё один тычок в спину, приказ зайти… а ноги будто приросли к полу, и голова шальная. Этот кабинет ни с чем не перепутать, а ведь Нур обещал, что таких сюрпризов не будет, что заранее предупредит, зайдёт удачи пожелать. С утра, правда, была от него передача, вполне смахивающая на последний пир. Стыдно признаться, но Ариана так от жадности объелась, что до сих пор нехорошо. Так вот оно как… деликатесами откупился, а в глаза сказать духу не хватило.
За порогом неожиданно светлый кабинет, стол, люди… Четверо. Взгляд радостно зацепился за Солен-Аса, но спустя пару секунд пришло понимание: в исполнительной группе должен быть сотрудник прокуратуры… так почему бы не он? Последнее свидание немое и страшное.
Впрочем, Нур всё же что-то говорил: спокойно, по делу. Какие-то формальности: разъяснил суть приговора и то, что он сейчас будет приведён в исполнение, дал в протоколе расписаться…
Лейтенант пыталась сосредоточиться на его словах, лице, но глаза словно заволакивало дымкой. Она судорожно потёрла их рукой, нет, не слёзы, слава богу… чуть-чуть потерпеть, хотя бы перед ним не позориться.
— Закурите? — один из мужчин за столом услужливо протянул смертнице сигарету, с каким-то профессиональным интересом оценивая её стремительно бледнеющие губы и слишком редкое, неглубокое дыхание.
— Не курю, — Ариана мотнула головой, от накатившей слабости чуть не завалившись в ту же самую сторону и с детской обидой понимая, что сама сейчас обрубила, возможно, целую минуту жизни.
Подошедший конвойный развернул девушку в сторону ещё одной двери, ведущей из кабинета в расстрельную комнату. Ариана дёрнулась в безуспешной попытке обернуться, но наивное стремление сразу пресекли, втолкнув в маленькое, наглухо закрытое помещение с грязно-красными, неровно выкрашенными стенами, кровостоком на полу и заждавшимся палачом. А дальше мысли кончились, сознание пошатнулось, давящая с утра боль в груди вдруг стала невыносимой. Не всем дано геройски умереть. Захар вот смог, сам, одним росчерком, сознательно и наверняка со злорадством. А её почти невменяемую пришлось подсечкой опустить на колени, хорошенько встряхнуть и даже дёрнуть за волосы, чтоб не запрокидывала голову и не мешала целиться в затылок.
— Ну, что там? — поинтересовались за столом, когда врач вернулся из расстрельной комнаты.
— Разрыв сердца, даже пулю тратить не пришлось, — вздохнул сотрудник медицинской экспертизы, тщательно вытирая руки. — С дамами такое часто бывает, да и не только…
— На той неделе парнишку-перебежчика расстреливали, и тоже… не дотерпел, — покивал начальник тюрьмы, передавая протокол о приведении приговора в исполнение на подпись следующему участнику группы.
— Может, оно так и лучше, — представитель информационного центра одёрнул пиджак и вышел из-за стола. — Грех на душу не взяли. Всё-таки женщина… хоть и с такой статьёй. Господин Нур, вас подвезти? Что-то вы сегодня бледный.
— Нездоровится, — вежливо улыбнувшись, потёр лоб Солен-Ас. — У меня в корпусе ещё кое-какие дела. Я сам доберусь.
Кабинет стремительно опустел. Чёрный мешок двое надзорных вынесли через запасной выход и отработанным движением забросили в служебный катафалк, захлопнули двери, для верности подёргав замки, дали отмашку водителю. Машина плавно тронулась с места, увозя в своём чреве очередного квартиранта безымянной могилы на старое кладбище за городской чертой.
***
Первым чувством, прервавшим мутный, затянувшийся сон, явилась тошнота. Желудок болезненно дёрнулся, и Ариана, с трудом свесившись со своего ложа, отправила всё его содержимое куда-то вниз, судя по звуку в пластиковое ведро. Напряжение разлилось тупой головной болью и ломотой в неподатливых мышцах. Лейтенант подтянула себя обратно на странную, шуршащую ткань и попыталась сфокусировать зрение. Получалось плохо: размытая, подрагивающая картинка, еле различимые в темноте силуэты. Состояние словно после контузии. Всё, что девушка сейчас могла с уверенностью утверждать, так это то, что она лежала в салоне машины, каждый манёвр которой отдавался новым рвотным позывом. Так… осталось вспомнить, на кого напоролся их отряд, и чем конкретно её приложило. Растяжка? Мина? Граната? Ноги целы? А подобрали-то хоть свои?!
— Куда едем? — выдала Ариана сухим, надтреснутым голосом, пробуя приподняться на локте.
— В штаб едем, труп закопали, — как-то преувеличенно радостно отозвалось сидящее напротив пятно.
— Чей труп? — наморщила лоб лейтенант, лихорадочно пытаясь вытрясти из памяти детали прошедшего боя и лица тех, кто в этот раз с нею ушел.
— Как чей? Твой! Арька, тебе посылка моя понравилась?
Осознание обрушилось на гудящую голову как ушат ледяной воды. Голос… Голос… Знакомый голос. Это Нур! Она уже не на войне. И это не контузия… Её расстреляли!
— Арька, ты, когда после первого укола с антидотом не очнулась, я решил, что всё… — открыв перегородку между кабиной и салоном, с водительского кресла пробасил Вардан. — Думал, прокурор твой опять напортачил…
— Что значит «опять»? — возмутился капитан. — Я с документами, доктором и службой утилизации всё утряс. И это не меня за превышение скорости на катафалке чуть не тормознули. Хотя всего и дел-то было до кладбища доехать, бродяжку в мешке сдать, а нашу красавицу — в другую машину и на генеральскую дачу.
— Если бы кто-то из себя гениального стратега не строил и с самого начала в свои планы посвятил, то на этой дороге ни одного патрульного бы не было и зелёный свет аж до Ларута!
— Вот поэтому и не сказал сразу! Да и, вообще, если бы не экстренная реанимация, то я бы обошёлся штатным водителем!
— А потом бы думал, где его закопать… Арька, ты там… плачешь, что ли? — осёкся майор на полуслове, сконфуженно вслушиваясь в звуки из салона.
— Родная, ты чего? — удивлённо, кашлянул Нур, сползая к ней с сиденья.
— Да вы… Я уже всё… А вы… Да ну вас к чёрту! — закрывая рукой мокрые, невидящие глаза, судорожно всхлипнула девушка. — Ангелы, блин, хранители!
— А я говорил, что пропитывать ядом копчёную рыбу — плохая идея, — шевельнулось и монотонно загудело совсем рядом ещё одно пятно, которое девушка первоначально, вообще, приняла за деталь интерьера. — Последствия могут быть разные. С едой всегда сложно рассчитать дозировку. А если бы она ваш деликатес на потом оставила? Или съела не весь кусок? Тогда бы мы добились обычного тяжёлого отравления. Остановки сердца к началу казни бы не произошло, а виноватым остался, конечно, я!
— Доктор, ну что вы… Оказанная вами услуга в любом случае зачтётся племяннику на суде. Дезертирство и в мирной жизни — довольно серьёзный проступок, но с учётом смягчающих обстоятельств… Жить ваш мальчик будет, возможно, даже дома, — переключился на свой обычный деловой тон Солен-Ас.
Сотрудник медэкспертизы, ворча себе под нос, что лечение пациентов и их истерики уже не в его компетенции, достал из-под лавки фонарь. После беглого осмотра, замера пульса и давления недавней смертнице дали воды и накрыли сверху одеялом.
— Сейчас приедем, будем желудок промывать, капельницы ставить, горькие лекарства пить… Так что, рано вы реветь начали, уважаемая, — устало вздохнул врач, — самое интересное только начинается.
Глава 45
Шутка о генеральской даче оказалась не смешной и даже вовсе и не шуткой, разве что в реальности роскошные апартаменты ужались до размеров охотничьего домика в лесной глуши. Весьма ценно, когда к твоему здоровью имеет интерес такой человек как Кайс Рикл-Зарм, хоть отставной и опальный, но по-прежнему влиятельный генерал службы внешней разведки. А уж если по совместительству он ещё и отец, получивший шанс отыскать сгинувшего под Кимовкой сына… Хотя Ариана всё равно никак не могла взять в толк, зачем предоставлять убежище бесполезному ныне информатору — всё, чем успел поделиться Захар, она уже давно передала Вардану, а тот дальше… Так на кой-прятать и лечить расстрелянного лейтенанта, рискуя не только имуществом, но и благополучием всего остального своего семейства?
— Утро доброе… Ну, как вы тут поживаете? — оглядывая скорее открытую дорожную сумку чем саму квартирантку, заходя, поприветствовал генерал. — Куда-то собрались?
Девушка давно выпрашивала у Вардана личную встречу с неожиданным покровителем, но что она произойдёт так внезапно и как раз в тот момент, когда ждать осточертеет, предположить не могла.
— Лес кругом… Заблудитесь ненароком. Да и до ближайшей железнодорожной станции километров сорок будет… Или вы сразу к границе пешком?
— Не сразу, — ответила Ариана, стараясь реагировать спокойно на издевательски снисходительные нотки в голосе командира. — Но злоупотреблять гостеприимством больше не хочу.
— Не доверяете, — усмехнулся мужчина, наблюдая за тем, как в сумку укладываются последние банки тушёнки, а скользкие, синтетические ручки обматываются тканью и удлиняются для возможности переброса тяжести на спину. — А ведь я могу вам помочь…
— Вардан сказал, что спасательной операции не будет, никто за пленными в Эдачеру не пойдёт.
— Война закончилась… Как и автономия военного совета. Любое действие, касающееся международных отношений, должно быть согласовано с Храмом. А это, как сами понимаете, заведомо провальная идея. Официально выживших после «высшей кары» нет.
— А если не официально? — прервав сборы, повернулась к Рикл-Зарму девушка. — Можно же отправить небольшую группу добровольцев, умеющих держать оружие и язык за зубами?
— А в случае неудачи спровоцировать военный конфликт и угробить людей? — поднял густые брови генерал.
— Там в яме сидит ваш старший сын! — скрипнув зубами, выдала Ариана, отказываясь понимать прописные истины дипломатии.
Наверное, с точки зрения всеобщего блага и меньшего из зол неизбежные потери заведомо заложены и оправданы. Но от этого великий мир, освященный благодатью, по мнению расстрелянного старшего лейтенанта, уж очень сильно терял в цене.
— Да, Дорн Тар-Зиг — моя кровь, хоть и непризнанная, — тяжело опустился на диван мужчина. — Примерным отцом меня назвать нельзя, и всё же я следил за его судьбой, по мере возможности помогал… вплоть до чёртовой Кимовки. Не отступлюсь и сейчас… если вы, Ариана, готовы в этом сумасшествии поучаствовать. Кажется, один из пленных — ваш жених?
— Самат Овал-Мурт, — коротко облизнув вмиг пересохшие губы, подтвердила девушка, не став вдаваться в никому не нужные сейчас подробности о том, что настолько серьёзных намерений на совместную жизнь у них в то время не было, а женихом и невестой их дразнили в шутку ещё с младших классов школы.
— Тогда я предлагаю вам осуществить вылазку на вражескую территорию… Только не так, как вы с майором собрались, — нахмурился Кайс, обрывая едва открывшую рот гостью. — Двое дарман в глухом эдайском ауле? Серьёзно? Там экстремисты сейчас даже на вокзалах по национальному признаку расстреливают!
— Мы бы не стали в городах светиться, и в Эдачеру можно попасть не только прямым ходом, но и через Шорру, у них граница как решето. А у шорцев целый бизнес по переправке нелегалов. Сделали бы крюк побольше и козьими тропами к селению вышли, окопались неподалёку, понаблюдали…
— Допустим. И что дальше? В аул вам не войти. Ход мыслей правильный, но не в расчёте на двух человек без огневой поддержки и экстренной эвакуации.
— По обстоятельствам, — пожала плечами Ариана, закончив сборы и прихватив с крючка куртку.
Да, совсем не вежливо так откровенно поглядывать на часы, когда до общения с тобой снизошёл высокопоставленный благодетель, но время разговоров давно прошло. Уже месяц, как у него вся необходимая информацией, а дело с мёртвой точки не сдвинулось ни на шаг. Так зачем тогда сидеть тут, рассуждать и тыкать носом в очевидное? Конечно, два человека — это мало, и они на любом этапе могут засыпаться. Но раз поддержки нет, то какой с них спрос?
— Ариана, поставьте сумку и выслушайте меня. Я не издеваться пришёл, — видя настрой собеседницы, решил перейти к главному генерал. — У меня нет возможности организовать спасательную операцию с привлечением бойцов и техники. Вся моя деятельность отслеживается Храмом, и, если я попробую что-то предпринять, будет только хуже. Больше того, майор Овал-Мурт вам тоже не помощник. После казни заключённого для всех его близких действует ряд ограничений, и это касается в первую очередь попыток выезда за границу. Вообразите, если вас возьмут вместе с ним? Чьи головы полетят?
Лейтенант присела на пуфик у двери, складываясь пополам и беззвучно шевеля губами: «.ять,.ять,.ять! А ведь господин Кайс не про себя и не про неё сейчас говорит, он про Нура, Вардана и стариков!»
— Я уже понял, что вы из себя представляете, и вполне могу поверить, что с вас станется поехать туда одной, но это будет чистым самоубийством. Женщина в эдайском государстве не может путешествовать без сопровождения родственника или мужа, иначе её могут забить камнями.
