Да что ж за беда-то такая…
- Не смей трогать Андрея!
Мари оглядела меня с любопытством:
- Думаешь, он тебя любит?
Я закусила губу:
- Это неважно!
- А мне кажется, важно, - протянула Мари. - Ну, а ты его?
- Совершенно не твое дело!
Мари рассмеялась:
- Дело, как раз, мое. Но я прилетела сюда с предложением. Андрэ упомянул, что до окончания ваших гастролей осталось еще два спектакля. Давай так: один твой, один мой. И, пожалуйста, не обманывайся: тебя он не любит. Ты столько раз безуспешно пыталась его покарать на сцене…
- Не собиралась я убивать Андрея!
Мирта не слушала:
- Сделай это сегодня. Последний шанс. Ну, а если опять поколеблешься – завтра это сделаю я.
Мирта понялась с места и шагнула к окну.
- Пожди! Ты не можешь… - она просто растаяла, не вникая в мои возражения. – Мы не договорили! Вернись!
В комнате было пусто. Лишь в трюмо отражалось мое перекошенное лицо.
Никогда еще я не собиралась к спектаклю так быстро. Грим. Прядки. Костюм… Галочка удивилась:
- Ты уверена? Еще даже первый акт не начался! Ухайдакаешь юбку.
- Галюшенька, ну, пожалуйста!
Не переставая ворчать, она все же зашила меня в костюм. Я помчалась по залам. Повезло: отыскался свободный. Ну, Мари… Ну, виллиса приблудная… Сейчас я тебе устрою.
Это был тот же зал, в котором я начинала репетировать Мирту. Зеркало до потолка, стены, задрапированные материей. Окон нет. Застоявшийся запах линолеума. Здесь я убивалась в желании что-то доказать худруку.
Теперь худрук мертв.
Я остановлю убийцу. Мари дю Буа! Слушай свою повелительницу. Я шлю тебе зов!
Ничего не происходило.
Я выключила освещение, отражение в зеркале сбивало настрой. В полной темноте начала танцевать Мирту.
С музыкой.
Без музыки.
По тексту спектакля.
В импровизации.
Я танцевала и танцевала. Явись, чертова девка! Приказываю.
Не знаю, сколько прошло времени, я выпала из действительности. Танцевать перестала – стояла, раскинув руки и гипнотизируя темноту:
- Мари, подчинись зову Мирты! Повелеваю явиться!
Темнота вдруг дрогнула очертаниями белой фигуры:
- Mamma mia, - произнес знакомый мне голос. – Да тут не светлей, чем в гробу!
- Джованна? – ахнула я.
- Йа, не светлей. Но просторнее, - рядом высветился еще один силуэт. И еще… В репетиционный зал слетались виллисы.
- Что вы здесь делаете? – беспомощно пролепетала я.
- Мы явились на твой зов, Мирта! – торжественно возвестила Джованна и принялась деловито оглядываться: - Так это и есть театр? Лаконичненько. Мне представлялось больше изысков. А куда ты спрятала публику? – она пощупала драпировку, ниспадающую по стене, и взлетела повыше, заинтересовавшись метровым плафоном.
- Благодарим тебя, Мирта, наконец-то мы увидим Спектакль, - степенно гундосила Ингрид.
- Спектакль, спектакль! – перешептывались виллисы в ликовании предвкушения.
Вот это я допрыгалась. Не такого эффекта ожидала от своих танцев. В темноте посреди толпы призраков начала ощущать себя неуютно.
- Девочки, вы не против, если я включу свет?
- Как пожелаешь, Мирта. Мы тебе доверяем.
Влипла. А если не оправдаю доверия призраков?
Один за другим повернула все выключатели. Зал озарился электричеством. Призраки не исчезли.
Я оглядела знакомые лица. Ёжик Джованны стал более стильным: виллиса подбрила виски и подкрасилась в фиолетовый. Ингрид дорвала рукава савана, окончательно оголив могучие плечи. Ой… Это татуировка?! Люблю Хандер… Хрендер…
- Хардангерфьорд, - гордо произнесла Ингрид, проследив за моим взглядом.
Скрепок в носах и брелков в ушах виллис больше не наблюдалось:
- Мешают, - пояснила Джованна. – Возвращаешься утром домой – а ухо в земле застревает.
- И сквозь стену не пролетишь, - подхватили другие виллисы. – Никуда нос не сунешь: тело пройдет – а он так и торчит на улице!
- Безобразие, - искренне ужаснулась я.
Расспрашивать о новостях было страшно, но опасения не подтвердились: трупов на счету виллис не было.
- Так много вокруг мужчин, но никто не заходит ночью на кладбище, - с ноткой печали пояснила Джованна. – Но мы не теряем надежды.
- Йа, - подтвердила Ингрид. Будто печать поставила.
- Но Мари…
- Мари ставит себя выше закона и совсем не заботится об интересах возглавляемого коллектива, - темпераментно заявила Джованна.
- Она так и не разбудила нас, чтобы слетать на спектакль! – зашумели вокруг.
- Потому мы и отправились на зов другой Мирты. Ей мы больше не подчиняемся, теперь ты наша повелительница!
- Я?!
- Йа, - довольно припечатала Ингрид.
- Так где же спектакль? – Джованна снова подергала ткань, к моему ужасу, просунула голову прямо сквозь стену – и вернулась обратно. Видимо, репетиция в соседнем зале окончилась.
Да, спектакль… Я совсем не следила за временем. Может быть, уже пропустила свой выход?! Торопливо отыскала рычажок трансляции. Зал наполнился тревожной музыкой. Сумасшествие Жизели, финал первого акта! Слава богу, моя сцена еще впереди.
Мари на мой зов не явилась, придется разбираться с ней позже; но в моем подчинении вдруг оказался целый батальон виллис! Хлопают ресничками и ждут команды. Мамма мия…
- Девочки, обещаете не своевольничать? В плясках не участвовать, аплодисментов не домогаться, и вообще – на глаза никому не показываться?
Вокруг закивали.
- Ингрид, Джованна, вас назначаю ответственными.
Двойка виллис приосанилась.
- Вызвать буду по одному и указывать, где рассаживаться. Сколько вас здесь?
- Шестнадцать
- Отлично. Постройтесь быстренько в линию и запомните свои номера. Джованна переместится первой, Ингрид останется замыкающей. Вопросы?
- Виват Мирте! – выдала клич Джованна. Виллисы его подхватили, но с места никто не сдвинулся: так и топтались толпой. Н-да, до нашего кордебалета им далеко.
- Девочки, в линию, уже антракт начинается! Что же вы такие неорганизованные?
Хоть Юленьку Петровну зови, честное слово!
- А как нам решить, кто за кем? – выразила общую растерянность одна из виллис.
- Ингрид, построй их по росту! – рявкнула я, теряя терпение. – Мелких вперед, крупных подальше. Я иду за кулисы. У вас три минуты!
Ненавижу руководить.
Рабочие сцены растаскивали по темным углам деревеньку, освобождая место для кладбища. Убедившись, что на меня не обращают внимания, я укрылась за винтовой лесенкой, открывшей мне путь на крышу, и призвала Джованну:
- Туда! – я указала на балку, где когда-то сидела Мари. - Осторожно, софиты горячие. И не перекрывайте ничем освещение!
Джованна понятливо вспорхнула на жердочку.
Главное при переправке виллис – не давать им высунуться из-под лесенки. До чего любопытные призраки… К появлению Ингрид я взмокла, будто уже оттанцевала всю партию два раза подряд. Но операция прошла успешно, полупрозрачные зрительницы были рассажены по местам.
- Следи, чтоб они не галдели, - попросила я Ингрид. Та молча кивнула и почесала татуировку. Ну, надеюсь, моих гостей не заметят. Хорошо, что софиты слепят глаза.
На сцену стали сползаться артисты. Появилась Танюшка. Костюм подружки Жизели она уже скинула.
- Ася, вот ты где! Я тебя потеряла. Галочка сказала, что ты давно одета и где-то разогреваешься, но я почему-то все равно волновалась. Готова изображать Мирту?
Я убедилась, что нас не слышат, и наклонилась к ее уху:
- Тань, сумеешь не завизжать?
- Она здесь?! – тут же взвизгнула подружка. Ну, я же просила! – Извини, извини, - забормотала Танюшка, озираясь по сторонам. – Мари опять прилетела полюбоваться искусством?
Я утащила подругу за лестницу:
- Не ори и посмотри вверх.
- Ой…
Виллисы чинно сидели на жердочке, сложив ручки, как примерные ученицы. Хорошо на них действует Ингрид. Джованна заметила, что мы смотрим, и широко улыбнулась.
- Ой, - повторила Танюшка.
- Не пугайся, девочки, в сущности, совсем не плохие.
- Ага. Совсем неплохие сущности.
Танюшка отвела взгляд от софитов, но, не удержавшись, снова посмотрела наверх.
- Не глазей, а то их обнаружат, - дернула я подругу.
- Ага. Ой…
Это называется – нет слов.
Танцевала я старательно, но контроля над собой не теряла. Марика убила аккуратно, с Андреем дождалась колокола, упустив щедро дарованный Миртой шанс с ним покончить. О присутствии на спектакле настоящих виллис Дивилину говорить не стала, нам еще предстоит непростой разговор. Андрэ де Вилль, ёжки-матрешки. Отыскали-таки мы бабулю на том кладбище! Да только не мою. Пра-пра… кем бы она ему приходилось, если бы срослось с тем дворянчиком?
Уплывая за кулисы, кинула в сторону софитов очень строгий взгляд, сопроводив мысленным приказом не разлетаться. Надеюсь, Ингрид проследит за его выполнением.
Примчавшись в гримерку, всучила костюм изумленной поспешностью Галочке и, рассыпаясь восторженными благодарностями, буквально вытеснила ее за дверь, торопясь запереть ее изнутри.
- Странная ты сегодня, - пробормотала, выходя, Галочка, но – кто ж не бывает странным в театре?
Надо сосредоточиться… Я снов отправила зов.
Виллисы явились оживленно щебечущей стайкой:
- И все-таки я за хип-хоп, - жестикулировала Джованна.
- Классика вечна! – доказывали ей сотоварки. – Чистота линий и чистота чувств!
Напевая под нос тему адажио, Ингрид меланхолично подергивала могучим плечом.
В дверь постучали.
- Ччч! – отправила я виллисам не зов, а, скорее, призыв.
- Ась, это я! – послышался из коридора тихий голос Танюшки.
- Здравствуйте, - ошалело пробормотала подружка. Джованна скептически хмыкнула. Танюшка смутилась, но тотчас взяла себя в руки: - Или не здравствуйте. Откуда я знаю, как надо приветствовать неупокоенных упокоенных? Тьфу, тавтология с теологией…
- Не выражайся, - я потянула Танюшку на стул.
- Извини, это нервное, - пробурчала подруга, присаживаясь с видимым облегчением.
- Подуть прохладцей? – доброжелательно предложила Джованна.
- Спасибо, уже все в порядке! - содрогнулась Танюшка. - Лучше скажите, как вам спектакль?
- Йа, спектакль, - солидно отозвалась Ингрид. – Теперь очевидно, что права Джованна.
- Это в чем же? – удивилась я.
- В споре с Мари! – зашумели виллисы. – Мари говорила, что нужно повсюду искать предателей, чтобы восстановить справедливость. А ты просто убиваешь невинных, которые оказались поблизости. Несправедливо, но очень удобно!
- Я?! Да с чего вы такое взяли?
Виллисы заголосили, перебивая друг друга:
- Ну как же, Лесничий! Он не предавал Жизель, только любил ее и защищал, всячески помогая. Зайчиков ей носил…
- И на могилку пришел, оплакать!
- А тут ты его – раз! – и тоже в могилу…
- Верно, нечего ночью на кладбище приходить, если в могилу не хочешь!
- В общем, правильно мы поступаем, незачем суетиться, куда-то летать и кого-то искать. Предатель, не предатель… Явился? Расплачивайся! - радостно подытожили призраки.
Ой, мамочки… Ведь правы виллисы, так это и выглядит! Кто только писал либретто спектакля… Мари, получается, человечнее!
- А Жизель-то какая стерва, - задумчиво произнесла Джованна.
- Подожди, Жизель – любящая и благородная, - попыталась защитить я любимую роль.
- Стерва и дура, йа, - припечатала Ингрид. – Чужого жениха, который с ней поразвлекся, спасает. А ради преданного Лесничего даже пальцем не шевельнула.
- Йа! – поддакнула северянке Джованна. – Ох, mamma miа, но как же ей хлопали! – итальянка завистливо зацокала языком и исполнила в воздухе двойной пируэт. Не решилась бы пойти на подмостки…
Тут сквозь стену протиснулась еще одна полупрозрачная девушка. И когда только успела отбиться от стайки? Глаза призрака возбужденно таращились:
- О, повелительница! Твои виллисы не справились с работой!
- В смысле? – напряглась я.
- Лесничий не умер, я только что его видела!
- Ничего, мы поможем исправить халтуру! – вскричала Джованна. – Сестрицы, за мной!
И призраки ломанулись сквозь стену.
- Марик, - ахнули мы с Танюшкой – и побежали к двери. Как назло, она была заперта, мною же. Мы нервно крутили защелку, которая, разумеется, не поддавалась.
- Вашу маааа… - услышали мы вопль Марика, вывалившись, наконец, в коридор.
К счастью или несчастью, театр уже опустел: разошлись костюмеры, рабочие сцены, кордебалет… Мы бежали, ориентируясь на перемещающийся по кулуарам вопль Марика.
- Остановитесь! Я Мирта! – пыхтела я.
- Не обижайся, но ты сейчас не очень похожа на Мирту, - на ходу возражала Танюшка, намекая на мои шорты, слипшиеся от лака нечесаные кудряшки и стертый наполовину грим. – Виллисы тебя не слышат.
Мы пронеслись за сценой и ворвались на мужскую сторону; пробежали насквозь коридор с многочисленными дверьми гримерок, выскочили в районе запертого на ночь буфета, обогнули его, вернувшись по широкой дуге снова к сцене – и помчались к женским гримеркам… Подвывая для куража, призраки загоняли Лесничего, будто тот превратился в дичь.
- Не волнуйся, не так-то просто закружить артиста балета, - утешала меня Танюшка, задыхаясь от бега.
- Вся надежда на профессионализм Марика…
- Ася? Что происходит?
Нет! Ну, откуда тут взялся Эдик? Неужели хотел меня проводить и ждал, когда выйду?!
- Прячься! – крикнула на ходу другу. Ничего не понимающий Эдик включился в погоню. Так мы и мчались: впереди матерящийся Марик, за ним гикающие виллисы, следом, натужно пыхтя, мы с Танюшкой, и замыкающим – свеженький Эдик, еще не успевший вспотеть.
Дверь одной из женских гримерок неуверенно отворилась. Выглянула голова Инги.
- Спаси! – рявкнул Марик – и кинулся к ней.
Инга оглушительно завизжала. Виллисы притормозили в воздухе, слушая с уважением:
- Да, мужчины так не умеют, - заключила Джованна. – Ты ведь Жизель? Не волнуйся, мы просто добьем Лесничего. Ты отдыхай, хорошо танцевала.
- Не волнуйся?! – завопил Марик из-за спины Инги. – Да скажи же им что-нибудь! – он ухватил нашу Жизель за плечи, не обращая внимания, что стягивает халат. Инга опять завизжала.
- А зачем это ты пришел в ее комнату? – с подозрением спросила Джованна, глядя, как оголяются плечи Жизели. - Тоже хочешь ее обмануть, как Альберт?
- Нет! – Марик спешно отпустил руки. Виллисы подобрались поближе.
- Значит, ты на ней женишься? – продолжала допрос Джованна. - Правду говори!
– Правду? – Марик совсем растерялся. - Нет…
- Ага, смерть ему! – завопили виллисы, принимаясь кружится над головой парня – а заодно и Инги, которая теперь уже сама вцепилась от ужаса в крепкое плечо Марика.
Как остановить это смертоубийство? Сейчас я не Мирта, а чучело, и виллисы не обращают на меня внимания!
- Колокол! – вскричала Танюшка. – Нам нужен колокол, тогда виллисы решат, что рассвет, и растворятся в воздухе.
- Здесь нет колокола, мы танцуем под фонограмму! – закричала я в ответ в полном отчаянии.
- Поищу что-нибудь в интернете, - Эдик вытащил из кармана свой телефон.
- Может, где-нибудь есть медный таз? – принялась озираться Танюшка.
- Нужен петух! – озарило меня. – Марик, живо изобрази петуха!
Марик тут же захлопал крыльями, изогнул шею, раздулся от важности и начал вышагивать, представляя на ногах шпоры… молча!!! Вот ведь, артист балета: пластический этюд вместо петушиного кукареканья!
Эдик сунул в рот пальцы и засвистел. Вовсе не колокол, но неожиданно. Виллисы опешили и воззрились на Эдика. Как бы еще чего не надумали.
- Не смей трогать Андрея!
Мари оглядела меня с любопытством:
- Думаешь, он тебя любит?
Я закусила губу:
- Это неважно!
- А мне кажется, важно, - протянула Мари. - Ну, а ты его?
- Совершенно не твое дело!
Мари рассмеялась:
- Дело, как раз, мое. Но я прилетела сюда с предложением. Андрэ упомянул, что до окончания ваших гастролей осталось еще два спектакля. Давай так: один твой, один мой. И, пожалуйста, не обманывайся: тебя он не любит. Ты столько раз безуспешно пыталась его покарать на сцене…
- Не собиралась я убивать Андрея!
Мирта не слушала:
- Сделай это сегодня. Последний шанс. Ну, а если опять поколеблешься – завтра это сделаю я.
Мирта понялась с места и шагнула к окну.
- Пожди! Ты не можешь… - она просто растаяла, не вникая в мои возражения. – Мы не договорили! Вернись!
В комнате было пусто. Лишь в трюмо отражалось мое перекошенное лицо.
Глава 37, в которой зрителей становится больше, а артистов пока еще столько же
Никогда еще я не собиралась к спектаклю так быстро. Грим. Прядки. Костюм… Галочка удивилась:
- Ты уверена? Еще даже первый акт не начался! Ухайдакаешь юбку.
- Галюшенька, ну, пожалуйста!
Не переставая ворчать, она все же зашила меня в костюм. Я помчалась по залам. Повезло: отыскался свободный. Ну, Мари… Ну, виллиса приблудная… Сейчас я тебе устрою.
Это был тот же зал, в котором я начинала репетировать Мирту. Зеркало до потолка, стены, задрапированные материей. Окон нет. Застоявшийся запах линолеума. Здесь я убивалась в желании что-то доказать худруку.
Теперь худрук мертв.
Я остановлю убийцу. Мари дю Буа! Слушай свою повелительницу. Я шлю тебе зов!
Ничего не происходило.
Я выключила освещение, отражение в зеркале сбивало настрой. В полной темноте начала танцевать Мирту.
С музыкой.
Без музыки.
По тексту спектакля.
В импровизации.
Я танцевала и танцевала. Явись, чертова девка! Приказываю.
Не знаю, сколько прошло времени, я выпала из действительности. Танцевать перестала – стояла, раскинув руки и гипнотизируя темноту:
- Мари, подчинись зову Мирты! Повелеваю явиться!
Темнота вдруг дрогнула очертаниями белой фигуры:
- Mamma mia, - произнес знакомый мне голос. – Да тут не светлей, чем в гробу!
- Джованна? – ахнула я.
- Йа, не светлей. Но просторнее, - рядом высветился еще один силуэт. И еще… В репетиционный зал слетались виллисы.
- Что вы здесь делаете? – беспомощно пролепетала я.
- Мы явились на твой зов, Мирта! – торжественно возвестила Джованна и принялась деловито оглядываться: - Так это и есть театр? Лаконичненько. Мне представлялось больше изысков. А куда ты спрятала публику? – она пощупала драпировку, ниспадающую по стене, и взлетела повыше, заинтересовавшись метровым плафоном.
- Благодарим тебя, Мирта, наконец-то мы увидим Спектакль, - степенно гундосила Ингрид.
- Спектакль, спектакль! – перешептывались виллисы в ликовании предвкушения.
Вот это я допрыгалась. Не такого эффекта ожидала от своих танцев. В темноте посреди толпы призраков начала ощущать себя неуютно.
- Девочки, вы не против, если я включу свет?
- Как пожелаешь, Мирта. Мы тебе доверяем.
Влипла. А если не оправдаю доверия призраков?
Один за другим повернула все выключатели. Зал озарился электричеством. Призраки не исчезли.
Я оглядела знакомые лица. Ёжик Джованны стал более стильным: виллиса подбрила виски и подкрасилась в фиолетовый. Ингрид дорвала рукава савана, окончательно оголив могучие плечи. Ой… Это татуировка?! Люблю Хандер… Хрендер…
- Хардангерфьорд, - гордо произнесла Ингрид, проследив за моим взглядом.
Скрепок в носах и брелков в ушах виллис больше не наблюдалось:
- Мешают, - пояснила Джованна. – Возвращаешься утром домой – а ухо в земле застревает.
- И сквозь стену не пролетишь, - подхватили другие виллисы. – Никуда нос не сунешь: тело пройдет – а он так и торчит на улице!
- Безобразие, - искренне ужаснулась я.
Расспрашивать о новостях было страшно, но опасения не подтвердились: трупов на счету виллис не было.
- Так много вокруг мужчин, но никто не заходит ночью на кладбище, - с ноткой печали пояснила Джованна. – Но мы не теряем надежды.
- Йа, - подтвердила Ингрид. Будто печать поставила.
- Но Мари…
- Мари ставит себя выше закона и совсем не заботится об интересах возглавляемого коллектива, - темпераментно заявила Джованна.
- Она так и не разбудила нас, чтобы слетать на спектакль! – зашумели вокруг.
- Потому мы и отправились на зов другой Мирты. Ей мы больше не подчиняемся, теперь ты наша повелительница!
- Я?!
- Йа, - довольно припечатала Ингрид.
- Так где же спектакль? – Джованна снова подергала ткань, к моему ужасу, просунула голову прямо сквозь стену – и вернулась обратно. Видимо, репетиция в соседнем зале окончилась.
Да, спектакль… Я совсем не следила за временем. Может быть, уже пропустила свой выход?! Торопливо отыскала рычажок трансляции. Зал наполнился тревожной музыкой. Сумасшествие Жизели, финал первого акта! Слава богу, моя сцена еще впереди.
Мари на мой зов не явилась, придется разбираться с ней позже; но в моем подчинении вдруг оказался целый батальон виллис! Хлопают ресничками и ждут команды. Мамма мия…
- Девочки, обещаете не своевольничать? В плясках не участвовать, аплодисментов не домогаться, и вообще – на глаза никому не показываться?
Вокруг закивали.
- Ингрид, Джованна, вас назначаю ответственными.
Двойка виллис приосанилась.
- Вызвать буду по одному и указывать, где рассаживаться. Сколько вас здесь?
- Шестнадцать
- Отлично. Постройтесь быстренько в линию и запомните свои номера. Джованна переместится первой, Ингрид останется замыкающей. Вопросы?
- Виват Мирте! – выдала клич Джованна. Виллисы его подхватили, но с места никто не сдвинулся: так и топтались толпой. Н-да, до нашего кордебалета им далеко.
- Девочки, в линию, уже антракт начинается! Что же вы такие неорганизованные?
Хоть Юленьку Петровну зови, честное слово!
- А как нам решить, кто за кем? – выразила общую растерянность одна из виллис.
- Ингрид, построй их по росту! – рявкнула я, теряя терпение. – Мелких вперед, крупных подальше. Я иду за кулисы. У вас три минуты!
Ненавижу руководить.
Рабочие сцены растаскивали по темным углам деревеньку, освобождая место для кладбища. Убедившись, что на меня не обращают внимания, я укрылась за винтовой лесенкой, открывшей мне путь на крышу, и призвала Джованну:
- Туда! – я указала на балку, где когда-то сидела Мари. - Осторожно, софиты горячие. И не перекрывайте ничем освещение!
Джованна понятливо вспорхнула на жердочку.
Главное при переправке виллис – не давать им высунуться из-под лесенки. До чего любопытные призраки… К появлению Ингрид я взмокла, будто уже оттанцевала всю партию два раза подряд. Но операция прошла успешно, полупрозрачные зрительницы были рассажены по местам.
- Следи, чтоб они не галдели, - попросила я Ингрид. Та молча кивнула и почесала татуировку. Ну, надеюсь, моих гостей не заметят. Хорошо, что софиты слепят глаза.
На сцену стали сползаться артисты. Появилась Танюшка. Костюм подружки Жизели она уже скинула.
- Ася, вот ты где! Я тебя потеряла. Галочка сказала, что ты давно одета и где-то разогреваешься, но я почему-то все равно волновалась. Готова изображать Мирту?
Я убедилась, что нас не слышат, и наклонилась к ее уху:
- Тань, сумеешь не завизжать?
- Она здесь?! – тут же взвизгнула подружка. Ну, я же просила! – Извини, извини, - забормотала Танюшка, озираясь по сторонам. – Мари опять прилетела полюбоваться искусством?
Я утащила подругу за лестницу:
- Не ори и посмотри вверх.
- Ой…
Виллисы чинно сидели на жердочке, сложив ручки, как примерные ученицы. Хорошо на них действует Ингрид. Джованна заметила, что мы смотрим, и широко улыбнулась.
- Ой, - повторила Танюшка.
- Не пугайся, девочки, в сущности, совсем не плохие.
- Ага. Совсем неплохие сущности.
Танюшка отвела взгляд от софитов, но, не удержавшись, снова посмотрела наверх.
- Не глазей, а то их обнаружат, - дернула я подругу.
- Ага. Ой…
Это называется – нет слов.
Танцевала я старательно, но контроля над собой не теряла. Марика убила аккуратно, с Андреем дождалась колокола, упустив щедро дарованный Миртой шанс с ним покончить. О присутствии на спектакле настоящих виллис Дивилину говорить не стала, нам еще предстоит непростой разговор. Андрэ де Вилль, ёжки-матрешки. Отыскали-таки мы бабулю на том кладбище! Да только не мою. Пра-пра… кем бы она ему приходилось, если бы срослось с тем дворянчиком?
Уплывая за кулисы, кинула в сторону софитов очень строгий взгляд, сопроводив мысленным приказом не разлетаться. Надеюсь, Ингрид проследит за его выполнением.
Примчавшись в гримерку, всучила костюм изумленной поспешностью Галочке и, рассыпаясь восторженными благодарностями, буквально вытеснила ее за дверь, торопясь запереть ее изнутри.
- Странная ты сегодня, - пробормотала, выходя, Галочка, но – кто ж не бывает странным в театре?
Надо сосредоточиться… Я снов отправила зов.
Виллисы явились оживленно щебечущей стайкой:
- И все-таки я за хип-хоп, - жестикулировала Джованна.
- Классика вечна! – доказывали ей сотоварки. – Чистота линий и чистота чувств!
Напевая под нос тему адажио, Ингрид меланхолично подергивала могучим плечом.
В дверь постучали.
- Ччч! – отправила я виллисам не зов, а, скорее, призыв.
- Ась, это я! – послышался из коридора тихий голос Танюшки.
Глава 38, в которой погоня
- Здравствуйте, - ошалело пробормотала подружка. Джованна скептически хмыкнула. Танюшка смутилась, но тотчас взяла себя в руки: - Или не здравствуйте. Откуда я знаю, как надо приветствовать неупокоенных упокоенных? Тьфу, тавтология с теологией…
- Не выражайся, - я потянула Танюшку на стул.
- Извини, это нервное, - пробурчала подруга, присаживаясь с видимым облегчением.
- Подуть прохладцей? – доброжелательно предложила Джованна.
- Спасибо, уже все в порядке! - содрогнулась Танюшка. - Лучше скажите, как вам спектакль?
- Йа, спектакль, - солидно отозвалась Ингрид. – Теперь очевидно, что права Джованна.
- Это в чем же? – удивилась я.
- В споре с Мари! – зашумели виллисы. – Мари говорила, что нужно повсюду искать предателей, чтобы восстановить справедливость. А ты просто убиваешь невинных, которые оказались поблизости. Несправедливо, но очень удобно!
- Я?! Да с чего вы такое взяли?
Виллисы заголосили, перебивая друг друга:
- Ну как же, Лесничий! Он не предавал Жизель, только любил ее и защищал, всячески помогая. Зайчиков ей носил…
- И на могилку пришел, оплакать!
- А тут ты его – раз! – и тоже в могилу…
- Верно, нечего ночью на кладбище приходить, если в могилу не хочешь!
- В общем, правильно мы поступаем, незачем суетиться, куда-то летать и кого-то искать. Предатель, не предатель… Явился? Расплачивайся! - радостно подытожили призраки.
Ой, мамочки… Ведь правы виллисы, так это и выглядит! Кто только писал либретто спектакля… Мари, получается, человечнее!
- А Жизель-то какая стерва, - задумчиво произнесла Джованна.
- Подожди, Жизель – любящая и благородная, - попыталась защитить я любимую роль.
- Стерва и дура, йа, - припечатала Ингрид. – Чужого жениха, который с ней поразвлекся, спасает. А ради преданного Лесничего даже пальцем не шевельнула.
- Йа! – поддакнула северянке Джованна. – Ох, mamma miа, но как же ей хлопали! – итальянка завистливо зацокала языком и исполнила в воздухе двойной пируэт. Не решилась бы пойти на подмостки…
Тут сквозь стену протиснулась еще одна полупрозрачная девушка. И когда только успела отбиться от стайки? Глаза призрака возбужденно таращились:
- О, повелительница! Твои виллисы не справились с работой!
- В смысле? – напряглась я.
- Лесничий не умер, я только что его видела!
- Ничего, мы поможем исправить халтуру! – вскричала Джованна. – Сестрицы, за мной!
И призраки ломанулись сквозь стену.
- Марик, - ахнули мы с Танюшкой – и побежали к двери. Как назло, она была заперта, мною же. Мы нервно крутили защелку, которая, разумеется, не поддавалась.
- Вашу маааа… - услышали мы вопль Марика, вывалившись, наконец, в коридор.
К счастью или несчастью, театр уже опустел: разошлись костюмеры, рабочие сцены, кордебалет… Мы бежали, ориентируясь на перемещающийся по кулуарам вопль Марика.
- Остановитесь! Я Мирта! – пыхтела я.
- Не обижайся, но ты сейчас не очень похожа на Мирту, - на ходу возражала Танюшка, намекая на мои шорты, слипшиеся от лака нечесаные кудряшки и стертый наполовину грим. – Виллисы тебя не слышат.
Мы пронеслись за сценой и ворвались на мужскую сторону; пробежали насквозь коридор с многочисленными дверьми гримерок, выскочили в районе запертого на ночь буфета, обогнули его, вернувшись по широкой дуге снова к сцене – и помчались к женским гримеркам… Подвывая для куража, призраки загоняли Лесничего, будто тот превратился в дичь.
- Не волнуйся, не так-то просто закружить артиста балета, - утешала меня Танюшка, задыхаясь от бега.
- Вся надежда на профессионализм Марика…
- Ася? Что происходит?
Нет! Ну, откуда тут взялся Эдик? Неужели хотел меня проводить и ждал, когда выйду?!
- Прячься! – крикнула на ходу другу. Ничего не понимающий Эдик включился в погоню. Так мы и мчались: впереди матерящийся Марик, за ним гикающие виллисы, следом, натужно пыхтя, мы с Танюшкой, и замыкающим – свеженький Эдик, еще не успевший вспотеть.
Дверь одной из женских гримерок неуверенно отворилась. Выглянула голова Инги.
- Спаси! – рявкнул Марик – и кинулся к ней.
Инга оглушительно завизжала. Виллисы притормозили в воздухе, слушая с уважением:
- Да, мужчины так не умеют, - заключила Джованна. – Ты ведь Жизель? Не волнуйся, мы просто добьем Лесничего. Ты отдыхай, хорошо танцевала.
- Не волнуйся?! – завопил Марик из-за спины Инги. – Да скажи же им что-нибудь! – он ухватил нашу Жизель за плечи, не обращая внимания, что стягивает халат. Инга опять завизжала.
- А зачем это ты пришел в ее комнату? – с подозрением спросила Джованна, глядя, как оголяются плечи Жизели. - Тоже хочешь ее обмануть, как Альберт?
- Нет! – Марик спешно отпустил руки. Виллисы подобрались поближе.
- Значит, ты на ней женишься? – продолжала допрос Джованна. - Правду говори!
– Правду? – Марик совсем растерялся. - Нет…
- Ага, смерть ему! – завопили виллисы, принимаясь кружится над головой парня – а заодно и Инги, которая теперь уже сама вцепилась от ужаса в крепкое плечо Марика.
Как остановить это смертоубийство? Сейчас я не Мирта, а чучело, и виллисы не обращают на меня внимания!
- Колокол! – вскричала Танюшка. – Нам нужен колокол, тогда виллисы решат, что рассвет, и растворятся в воздухе.
- Здесь нет колокола, мы танцуем под фонограмму! – закричала я в ответ в полном отчаянии.
- Поищу что-нибудь в интернете, - Эдик вытащил из кармана свой телефон.
- Может, где-нибудь есть медный таз? – принялась озираться Танюшка.
- Нужен петух! – озарило меня. – Марик, живо изобрази петуха!
Марик тут же захлопал крыльями, изогнул шею, раздулся от важности и начал вышагивать, представляя на ногах шпоры… молча!!! Вот ведь, артист балета: пластический этюд вместо петушиного кукареканья!
Эдик сунул в рот пальцы и засвистел. Вовсе не колокол, но неожиданно. Виллисы опешили и воззрились на Эдика. Как бы еще чего не надумали.
