Миша немного волнуется, но в пределах нормы. Какое-то чувство беспокойства, что может что-то пойти не так. Но технику всю проверили, даже Макс, который к чему-нибудь да прицепится, сказал, что всё идеально. Звукарь и тот мастер своего дела.
— Пошли, — Дубинин толкнул задумавшегося Михаила грифом гитары и побежал на сцену.
Вдохнув и выдохнув, Миша взял себя в руки. Времени на размышления не осталось.
Первая часть концерта прошла без происшествий. В какой-то момент в зале появилась Фелис в новой подобранной со вкусом одежде, а за сценой мелькнула Юля. Волнение окончательно прошло. Допев очередную песню, Миша убежал за сцену отдыхать. Гитаристы проследовали за ним, оставив на сцене Максима.
После перерыва все снова вышли с новыми силами. Разгоряченный после барабанного соло зал требовал зрелища. Первые ряды активно подпевали, некоторые пытались прыгать, но охрана адекватно стояла в углах, людей не трогала. Благо ни у кого не возникло желания лезть на сцену к музыкантам.
Миша, как водится, протянул руку с микрофоном в зал, улыбнулся одной из девушек, другой позволил подержать себя за руку. Вернувшись к микрофонной стойке, продолжил петь сам и вдруг взгляд его замер. В зале выцепил одну девушку с длинными белыми волосами и бледным лицом, стоящую в толпе и поющую. Зал только как-то взбунтовался.
Мише же виделось совсем другое. Вся толпа стала для него смазанным чёрным пятном, похожим на океан, где не видно берега, а среди этого океана стояла светловолосая бледная девушка и пела. Пела безумно красиво, заглушая своим нежным голосом рёв недовольной толпы. Она казалась Мише спасительным светом в конце тёмного туннеля.
Белая, белая, белая и огромные голубые глаза. Где-то далеко в подсознании мигала лампочка с надписью «Опасно! Не влезай!», но слишком плотный туман магического гипноза не давал увидеть даже малейший красный проблеск лампы-мигалки.
Но то, что Миша увидел в глазах девушки стало прояснять сознание и разгонять туман. Лёд, причём не маленькие льдинки, а самые настоящие айсберги, о которые вот-вот разобьётся его маленькая деревянная лодочка.
Через несколько мучительно долгих секунд Мишка вполне осознавал что сейчас свалится со сцены, но прекратить идти как зомби к девушке он не мог — тело не слушалось своего хозяина. Миша попытался закрыть глаза — не получилось.
Дубинин, не поняв, что происходит метнулся к своему микрофону, попутно представляя, что сотворит с вокалистом, если только тот попытается что-то пискнуть в своё оправдание. Возможно, конечно, что дело в микрофоне, но от этого обычно не впадают в ступор. Холстинин на своей волне вообще не сразу понял, что что-то идёт не по плану, Сергей нервно поглядывал то в зал, то на Михаила.
Допев куплет, Виталий подбежал к Михаилу, ударил грифом гитары по рёбрам. Очень хотел отвесить пинка для профилактики, но на сцене это смотрелось бы не очень понятно.
Ай! Толчок в спину и случайный укол струн возвращает в реальность. Мысленно благодарен Дубинину. Неприятно, конечно, но всё же лучше, чем чувствовать приближающуюся смерть и добровольно шагать к ней. По лицу Дуба ясно — после концерта будет допрос и пиздюли в неограниченных количествах.
Взгляд в зал, удивляюсь как только разглядел девушку сквозь свет софитов. Сейчас еле разглядываю ярко-рыжие волосы Фелис, судя по траектории движения и жестам, она тащит на выход ту девушку, то ли за руку, то ли за волосы. Странно что толпа это не замечает, и охрана даже не дернулась, как это бывает в подобных случаях.
Продолжаю петь. Спиной ощущаю сверлящие меня взгляды. Потом ребята, все вопросы потом, а сейчас концерт и небольшие извинения перед фанатами, глупые оправдания. Испорченная песня заново и зал доволен! Даже удаётся забыться, но после концерта…
Пинать Мишу за сценой тоже никто не стал потому, что Виталий Алексеевич изволил выпустить пар на звукорежиссера, который всё-таки умудрился сделать невозможное и напортачил там, где вообще можно было к пульту не подходить. Мише тоже досталось на орехи за странное и нелогичное поведение, которое он сам не смог объяснить.
— Да не забыл я текст, — в очередной раз повторил Миша, надеясь, что Дубинин наконец-то его услышит, поймёт и, возможно, простит. — Я сам не понял, что произошло.
— Видимо, я должен понимать, — не унимался Виталий. — Ну забыл слова — разные бывают недоразумения. Так хоть бы знак какой подал, а не полз невменяемо к краю сцены. Макс чуть из-за барабанов не выскочил, решил, что ты надумал от отчаяния отдаться на растерзание толпе.
— Виталь, прости. И спасибо тебе огромное, — Миша не нашел ничего лучше, чем сгрести, не на шутку разошедшегося Дубинина, в объятия, поблагодарить за спасение. — И я действительно не понимаю, что со мной было. Первый раз такое.
— Ты полегче, — Дубинин попытался вырваться из объятий. — Я тоже к тебе хорошо отношусь, но эти фокусы…
Говорить кому-то, что он попал под гипноз, у Миши не повернулся язык из соображений, что если ему и поверят, то это вряд ли облегчит его участь.
Возможно, Виталий бы поверил в то, что глупый и наивный мальчишка засмотрелся на милую блондиночку, но это было бы враньем самому себе, а прицепом потащило бы за собой длинную мозгодробильную лекцию. И это в лучшем случае.
— Дубина, кончай кошмарить парня, — из коридора выглянул Попов. — Пойдём техников воспитывать, а то совсем нюх потеряли.
— А то ты сам не справишься, — Виталий на секунду обернулся. — Петровича привлеки.
— Ну так скучно. Он их построит, начнет лекции им читать. Уснуть можно.
Пока Сергей отвлекал Виталия уговорами и вымышленными очень важными делами, Миша не придумал ничего лучшего, чем тихонько скрыться из поля зрения басиста в надежде, что тот немного отдохнет, расслабится и забудет про этот инцидент. К тому же крепче, чем сам себя никто не обругает и не накажет.
— Стоять, — крикнул Виталий, заметив нагло сбегающего Михаила. — Мы не закончили…
— Закончили, Виталь, — Попов загородил Дубинину дорогу. — Ну что ты до него докопался? Можно подумать, сам никогда не выпадал из реальности..
— Так нет. А ты чего его защищаешь?
— Привычка у меня такая — защищать, — Сергей обнял Виталия за плечи. — Мишку от твоих воплей, тебя — от нравоучений Холстинина, Петровича — от Макса. Только на меня все наезжать могут, но я привык.
— Не начинай.
— Я и не начинаю. Я по факту.
Миша скрылся в гримерке. Не заметил даже присутствия там Владимира и Максима. Чтобы подольше не попадаться на глаза коллегам, решил пройтись до гостиницы пешком, за одно немного прогуляться. Быстро переодевшись и прихватив рюкзак, он покинул гримёрку, так и не обратив внимания на озадаченных коллег.
— Перегнул Виталька, — Холстинин, натянул футболку.
— Похоже, — Утконос сел на диван, чтобы завязать шнурки на ботинках. — И как обычно из-за ерунды. Правда, я тоже вздрогнул, когда он чуть со сцены не сиганул.
— Ну не совсем это ерунда. И куда он?
— Понятия не имею, — Максим, победив шнурки, встал. — Так. Я его связывать, наверно, буду. Так Попову и передай.
Покидав вещи в рюкзак, Максим забрал куртку.
— А ты куда? — Владимир удивлённо взглянул на барабанщиком.
— Искать, успокаивать, дальше по обстоятельствам, — Максим застегнул рюкзак. — Объяснения с Серёги требуй.
Прежде чем идти в гостиницу, Михаил решил прогуляться по ближайшему парку. Местность показалась ему не сложной и до гостиницы не далеко, поэтому и случайно заблудиться он не побоялся. Приятный прохладный воздух вернул в реальность после концерта, заботливых нравоучений коллег и влияния странной девицы.
И если реакции Виталия Алексеевича была вполне логичной и объяснимой, то влиянию девушки из зала объяснений не нашлось: ни логических, ни мистических, ни ванильных. Сейчас, отстранившись от всего лишнего и не имеющего значения, Миша понял, что ничего особенного, привлекательного или хоть сколько-нибудь необычного в ней не было, а если быть честным с собой, она вообще не в его вкусе. Если совсем признаваться, то где-нибудь на улице в толпе народа не обратил бы на неё никакого внимания.
Но, встретившись с ней глазами в зале, я почувствовал, как в голове что-то щелкнуло и перевернулось. В одну секунду картинка изменилась и зал исчез. А в ее глазах появился океан, затягивающий всё вокруг и его самого. Хоть я и не нырял никогда с аквалангом, но в тот момент четко осознал, что такое бездна и как она может звать и затягивать. В голове мелькали слова песни, но остатки здравого смысла, пытающиеся зацепиться за реальность, подсказывали, что в «Улице роз» таких слов никогда не было. И Дубинин должен радоваться, что мне хватило сил не петь, а не орать, на меня как потерпевший. Хотя и его стоит поблагодарить за удар грифом басухи. Без него все могло быть гораздо хуже.
Что это было и почему чуть не затянуло в эту бездну? Не понимаю. При всём желании это не укладывается в картину мира. Иногда кажется, что Сергей умеет что-то подобное, обладает некой силой гипнотического убеждения. Но так он делать не стал бы. Если только в каких-то очень крайних безвыходных ситуациях. А что было на сцене, я не понимаю. Осталось только четкое осознание, что сам я туда не хотел и сопротивлялся как мог. Показалось, что что-то помогало держаться на плаву, какая-то сила выталкивала из воды. И окончательно вытащил гриф гитары, как бы странно это не звучало.
Сейчас всё в порядке, девицы поблизости не наблюдается, и как-то без разницы, куда утащила её Фелис и что с ней сделала, а значит и опасаться нечего. Только не оставляет неприятно чувство, что это не простая случайность. Учитывая появление защитницы «подаренной» мутным чудаком на таком же мутном рынке. Мозг стал выстраивать события во вполне крепкую цепочку, по спине пробежала дрожь.
— И зачем я им? — прошептал Михаил, остановившись возле пруда. — Может, перепутали с кем-то?
Все размышления о том, с кем и почему его могли перепутать приводили только к кандидатуре Попова. Иначе его знания, спокойную реакцию на происходящее и тайны с недомолвками, Миша объяснить не смог. Как и то, что такого он мог сделать, чтобы заинтересовать гостей из параллельного мира. С причинами путаницы всё оказалось гораздо проще, никто же не думал, что Сергей пойдёт на рынок не один. Правда, один он бы вообще туда не пошел.
Дальше были размышления о том, почему Попов не понял, что гости к нему? Или понял, но попытался перевесить их на другого.
Глядя на гладь воды, Миша прислушался. Ветер, обдувавший его, пока он шел, подозрительно стих, не слышно ни шороха еще не опавших листьев, ни привычного лая бродячих собак, ни какого-то другого шума свойственного городу. У Миши возникло неприятное чувство, что он попал на необитаемый остров, или в какой-то момент вошел в невидимый портал. Оглядевшись по сторонам, Житняков немного успокоился. Списав всё на то, что ночью по паркам люди гуляют редко, Миша снова посмотрел на воду.
И снова щелкнуло. Небольшой пруд стал увеличиваться в размерах, вода начала приближаться к нему, Миша попытался отшагнуть, но сзади тоже оказалась вода. Достаточно глубоко, чтобы это могло быть лужей, да и не было её там. Не успел Миша вспомнить, что он умеет плавать и, скорее всего, придётся это делать в целях спасения собственной шкуры, из воды стали появляться рыбы-мутанты покрытые шипами, с руками вместо плавников. Рыбы стали всё ближе подбираться к нему, тянуться тонкими, покрытыми чешуей руками.
— Хрена себе рыбки, — послышался откуда-то знакомый голос. В воду полетели камни. — Житняков, не стой статуей.
Следующая партия снарядов попала уже в цели, и рыбы с шипением пропали в пруду. Вода стала отступать, как и непреодолимый животный страх, перестало трясти. Обернувшись, Миша увидел Максима, отправившего отдыхать в кусты какую-то непонятную тварь, похожую на дикобраза-мутанта. Вторая похожая тварь накинулась на него сзади, как дикая рассерженная кошка. Извернувшись, Максим содрал зверюгу с себя и запустил в пруд.
— Ого, — откуда-то появился взъерошенный Попов. — Где приёмчикам научился?
— В ночной подворотне, — буркнул Макс, пытаясь вытащить из руки приличных размеров шип. — И вообще предупреждать надо.
— Да я сам не подозревал, — Попов, схватив Макса за руку, сам вытащил шип, осмотрев его полностью, выдрал пару шипов из шеи. — В гостиницу быстро. Оба.
— А объяснить не хочешь, — Миша замер на месте, глядя на пруд. — Почему твои враги за нами охотятся?
— Чего? — Попов прищурился.
— Того. Зачем я им? И откуда ты всё про них знаешь?
— Ответ на первый вопрос ты сам должен знать. А на второй я не отвечу потому, что не понимаю, о чём ты. Но здесь нам оставаться опасно.
Схватив, решившего выяснять отношения, Михаила за руку, Сергей потащил его за собой. Максим упираться не стал. Неприятные ощущения в местах уколов и взгляд Попова подсказывали ему, что это может иметь нежелательные для него последствия.
— Отпусти, — пленница попыталась высвободить волосы из рук Фелис. — Я ничего не знаю. Меня попросили.
— Кто попросил? — Фелис наступила на ногу сирене, чтобы та меньше сопротивлялась, затащила в, оставленное кем-то открытым, хозяйственное помещение. — Не советую врать. Зачем он тебе?
— Даром не нужен, как и остальные, — Сирена снова дёрнулась. — Спортивный интерес. Ничего личного.
— Что им нужно от него? Кто они?
— Да я откуда знаю, — поняв, что сопротивление — не лучшая политика, сирена решила притвориться покорной. — Они особо не объясняют. Еще и наказать могут. Да и мне какой интерес от дозы молодого голоса отказываться. Сама же понимаешь.
— Не понимаю, — Филис дернула сильнее и вырвала приличную прядь волос. — Я же не вампир.
— Да мне пофиг, — сирена забилась в угол с ведром и шваброй, потирая голову. — Чокнутая. А вообще плохо, что он мне не достался. Хоть какое-то удовольствие было бы. А они его все равно достанут.
— Да кто «они»? — Фелис вооружилась упавшей шваброй. — И на меня твои песенки не действуют.
— Верховные. А имена их не называют. Уж больно он им жизнь портит. И не только им.
— Тебе тоже? — Фелис ткнула шваброй в грудь сирене.
— В какой-то степени. Мне же надо голос омолаживать, остальным — энергия нужна. Да что я распыляюсь, — сирена мотнула головой. — Хочешь — сама к Верховным сходи, да спроси. Может, успеешь убежать.
— Убежать…
В голове Фелис что-то переключилось, появилась мутная картинка, какая-то драка, Миша, запах крови, но не его. Опустив швабру, она замерла, как завороженная, глядя в одну точку. Сирена, воспользовавшись ситуацией, вскочила на ноги. Оттолкнув Фелис, убежала.
Фелис хотела было её догнать, но вспомнив про Мишу, побежала его искать. В гримерке, где предполагала его увидеть, никого, кроме Холстинина и Беликовой, не обнаружила. Местность на картинке, что ей привиделась, ей не знакома, но помогла способность ориентироваться по запаху и собственным ощущениям.
Проигнорировав предложение Владимира войти в гримерку и выбежавшую за ней Юлию, девушка помчалась из здания, осмотревшись у входа, свернула в парк, где энергетика драки и Миши была сильнее всего, но никого там уже не обнаружила, только какие-то шевеления в кустах. Заглянув туда, она увидела барахтающегося на спине дикобраза-мутанта с прилично поломанными колючками.
— Пошли, — Дубинин толкнул задумавшегося Михаила грифом гитары и побежал на сцену.
Вдохнув и выдохнув, Миша взял себя в руки. Времени на размышления не осталось.
Первая часть концерта прошла без происшествий. В какой-то момент в зале появилась Фелис в новой подобранной со вкусом одежде, а за сценой мелькнула Юля. Волнение окончательно прошло. Допев очередную песню, Миша убежал за сцену отдыхать. Гитаристы проследовали за ним, оставив на сцене Максима.
После перерыва все снова вышли с новыми силами. Разгоряченный после барабанного соло зал требовал зрелища. Первые ряды активно подпевали, некоторые пытались прыгать, но охрана адекватно стояла в углах, людей не трогала. Благо ни у кого не возникло желания лезть на сцену к музыкантам.
Миша, как водится, протянул руку с микрофоном в зал, улыбнулся одной из девушек, другой позволил подержать себя за руку. Вернувшись к микрофонной стойке, продолжил петь сам и вдруг взгляд его замер. В зале выцепил одну девушку с длинными белыми волосами и бледным лицом, стоящую в толпе и поющую. Зал только как-то взбунтовался.
***
Мише же виделось совсем другое. Вся толпа стала для него смазанным чёрным пятном, похожим на океан, где не видно берега, а среди этого океана стояла светловолосая бледная девушка и пела. Пела безумно красиво, заглушая своим нежным голосом рёв недовольной толпы. Она казалась Мише спасительным светом в конце тёмного туннеля.
Белая, белая, белая и огромные голубые глаза. Где-то далеко в подсознании мигала лампочка с надписью «Опасно! Не влезай!», но слишком плотный туман магического гипноза не давал увидеть даже малейший красный проблеск лампы-мигалки.
Но то, что Миша увидел в глазах девушки стало прояснять сознание и разгонять туман. Лёд, причём не маленькие льдинки, а самые настоящие айсберги, о которые вот-вот разобьётся его маленькая деревянная лодочка.
Через несколько мучительно долгих секунд Мишка вполне осознавал что сейчас свалится со сцены, но прекратить идти как зомби к девушке он не мог — тело не слушалось своего хозяина. Миша попытался закрыть глаза — не получилось.
Дубинин, не поняв, что происходит метнулся к своему микрофону, попутно представляя, что сотворит с вокалистом, если только тот попытается что-то пискнуть в своё оправдание. Возможно, конечно, что дело в микрофоне, но от этого обычно не впадают в ступор. Холстинин на своей волне вообще не сразу понял, что что-то идёт не по плану, Сергей нервно поглядывал то в зал, то на Михаила.
Допев куплет, Виталий подбежал к Михаилу, ударил грифом гитары по рёбрам. Очень хотел отвесить пинка для профилактики, но на сцене это смотрелось бы не очень понятно.
Ай! Толчок в спину и случайный укол струн возвращает в реальность. Мысленно благодарен Дубинину. Неприятно, конечно, но всё же лучше, чем чувствовать приближающуюся смерть и добровольно шагать к ней. По лицу Дуба ясно — после концерта будет допрос и пиздюли в неограниченных количествах.
Взгляд в зал, удивляюсь как только разглядел девушку сквозь свет софитов. Сейчас еле разглядываю ярко-рыжие волосы Фелис, судя по траектории движения и жестам, она тащит на выход ту девушку, то ли за руку, то ли за волосы. Странно что толпа это не замечает, и охрана даже не дернулась, как это бывает в подобных случаях.
Продолжаю петь. Спиной ощущаю сверлящие меня взгляды. Потом ребята, все вопросы потом, а сейчас концерт и небольшие извинения перед фанатами, глупые оправдания. Испорченная песня заново и зал доволен! Даже удаётся забыться, но после концерта…
***
Пинать Мишу за сценой тоже никто не стал потому, что Виталий Алексеевич изволил выпустить пар на звукорежиссера, который всё-таки умудрился сделать невозможное и напортачил там, где вообще можно было к пульту не подходить. Мише тоже досталось на орехи за странное и нелогичное поведение, которое он сам не смог объяснить.
— Да не забыл я текст, — в очередной раз повторил Миша, надеясь, что Дубинин наконец-то его услышит, поймёт и, возможно, простит. — Я сам не понял, что произошло.
— Видимо, я должен понимать, — не унимался Виталий. — Ну забыл слова — разные бывают недоразумения. Так хоть бы знак какой подал, а не полз невменяемо к краю сцены. Макс чуть из-за барабанов не выскочил, решил, что ты надумал от отчаяния отдаться на растерзание толпе.
— Виталь, прости. И спасибо тебе огромное, — Миша не нашел ничего лучше, чем сгрести, не на шутку разошедшегося Дубинина, в объятия, поблагодарить за спасение. — И я действительно не понимаю, что со мной было. Первый раз такое.
— Ты полегче, — Дубинин попытался вырваться из объятий. — Я тоже к тебе хорошо отношусь, но эти фокусы…
Говорить кому-то, что он попал под гипноз, у Миши не повернулся язык из соображений, что если ему и поверят, то это вряд ли облегчит его участь.
Возможно, Виталий бы поверил в то, что глупый и наивный мальчишка засмотрелся на милую блондиночку, но это было бы враньем самому себе, а прицепом потащило бы за собой длинную мозгодробильную лекцию. И это в лучшем случае.
— Дубина, кончай кошмарить парня, — из коридора выглянул Попов. — Пойдём техников воспитывать, а то совсем нюх потеряли.
— А то ты сам не справишься, — Виталий на секунду обернулся. — Петровича привлеки.
— Ну так скучно. Он их построит, начнет лекции им читать. Уснуть можно.
Пока Сергей отвлекал Виталия уговорами и вымышленными очень важными делами, Миша не придумал ничего лучшего, чем тихонько скрыться из поля зрения басиста в надежде, что тот немного отдохнет, расслабится и забудет про этот инцидент. К тому же крепче, чем сам себя никто не обругает и не накажет.
— Стоять, — крикнул Виталий, заметив нагло сбегающего Михаила. — Мы не закончили…
— Закончили, Виталь, — Попов загородил Дубинину дорогу. — Ну что ты до него докопался? Можно подумать, сам никогда не выпадал из реальности..
— Так нет. А ты чего его защищаешь?
— Привычка у меня такая — защищать, — Сергей обнял Виталия за плечи. — Мишку от твоих воплей, тебя — от нравоучений Холстинина, Петровича — от Макса. Только на меня все наезжать могут, но я привык.
— Не начинай.
— Я и не начинаю. Я по факту.
Миша скрылся в гримерке. Не заметил даже присутствия там Владимира и Максима. Чтобы подольше не попадаться на глаза коллегам, решил пройтись до гостиницы пешком, за одно немного прогуляться. Быстро переодевшись и прихватив рюкзак, он покинул гримёрку, так и не обратив внимания на озадаченных коллег.
— Перегнул Виталька, — Холстинин, натянул футболку.
— Похоже, — Утконос сел на диван, чтобы завязать шнурки на ботинках. — И как обычно из-за ерунды. Правда, я тоже вздрогнул, когда он чуть со сцены не сиганул.
— Ну не совсем это ерунда. И куда он?
— Понятия не имею, — Максим, победив шнурки, встал. — Так. Я его связывать, наверно, буду. Так Попову и передай.
Покидав вещи в рюкзак, Максим забрал куртку.
— А ты куда? — Владимир удивлённо взглянул на барабанщиком.
— Искать, успокаивать, дальше по обстоятельствам, — Максим застегнул рюкзак. — Объяснения с Серёги требуй.
Глава 10
Прежде чем идти в гостиницу, Михаил решил прогуляться по ближайшему парку. Местность показалась ему не сложной и до гостиницы не далеко, поэтому и случайно заблудиться он не побоялся. Приятный прохладный воздух вернул в реальность после концерта, заботливых нравоучений коллег и влияния странной девицы.
И если реакции Виталия Алексеевича была вполне логичной и объяснимой, то влиянию девушки из зала объяснений не нашлось: ни логических, ни мистических, ни ванильных. Сейчас, отстранившись от всего лишнего и не имеющего значения, Миша понял, что ничего особенного, привлекательного или хоть сколько-нибудь необычного в ней не было, а если быть честным с собой, она вообще не в его вкусе. Если совсем признаваться, то где-нибудь на улице в толпе народа не обратил бы на неё никакого внимания.
Но, встретившись с ней глазами в зале, я почувствовал, как в голове что-то щелкнуло и перевернулось. В одну секунду картинка изменилась и зал исчез. А в ее глазах появился океан, затягивающий всё вокруг и его самого. Хоть я и не нырял никогда с аквалангом, но в тот момент четко осознал, что такое бездна и как она может звать и затягивать. В голове мелькали слова песни, но остатки здравого смысла, пытающиеся зацепиться за реальность, подсказывали, что в «Улице роз» таких слов никогда не было. И Дубинин должен радоваться, что мне хватило сил не петь, а не орать, на меня как потерпевший. Хотя и его стоит поблагодарить за удар грифом басухи. Без него все могло быть гораздо хуже.
Что это было и почему чуть не затянуло в эту бездну? Не понимаю. При всём желании это не укладывается в картину мира. Иногда кажется, что Сергей умеет что-то подобное, обладает некой силой гипнотического убеждения. Но так он делать не стал бы. Если только в каких-то очень крайних безвыходных ситуациях. А что было на сцене, я не понимаю. Осталось только четкое осознание, что сам я туда не хотел и сопротивлялся как мог. Показалось, что что-то помогало держаться на плаву, какая-то сила выталкивала из воды. И окончательно вытащил гриф гитары, как бы странно это не звучало.
Сейчас всё в порядке, девицы поблизости не наблюдается, и как-то без разницы, куда утащила её Фелис и что с ней сделала, а значит и опасаться нечего. Только не оставляет неприятно чувство, что это не простая случайность. Учитывая появление защитницы «подаренной» мутным чудаком на таком же мутном рынке. Мозг стал выстраивать события во вполне крепкую цепочку, по спине пробежала дрожь.
— И зачем я им? — прошептал Михаил, остановившись возле пруда. — Может, перепутали с кем-то?
Все размышления о том, с кем и почему его могли перепутать приводили только к кандидатуре Попова. Иначе его знания, спокойную реакцию на происходящее и тайны с недомолвками, Миша объяснить не смог. Как и то, что такого он мог сделать, чтобы заинтересовать гостей из параллельного мира. С причинами путаницы всё оказалось гораздо проще, никто же не думал, что Сергей пойдёт на рынок не один. Правда, один он бы вообще туда не пошел.
Дальше были размышления о том, почему Попов не понял, что гости к нему? Или понял, но попытался перевесить их на другого.
Глядя на гладь воды, Миша прислушался. Ветер, обдувавший его, пока он шел, подозрительно стих, не слышно ни шороха еще не опавших листьев, ни привычного лая бродячих собак, ни какого-то другого шума свойственного городу. У Миши возникло неприятное чувство, что он попал на необитаемый остров, или в какой-то момент вошел в невидимый портал. Оглядевшись по сторонам, Житняков немного успокоился. Списав всё на то, что ночью по паркам люди гуляют редко, Миша снова посмотрел на воду.
И снова щелкнуло. Небольшой пруд стал увеличиваться в размерах, вода начала приближаться к нему, Миша попытался отшагнуть, но сзади тоже оказалась вода. Достаточно глубоко, чтобы это могло быть лужей, да и не было её там. Не успел Миша вспомнить, что он умеет плавать и, скорее всего, придётся это делать в целях спасения собственной шкуры, из воды стали появляться рыбы-мутанты покрытые шипами, с руками вместо плавников. Рыбы стали всё ближе подбираться к нему, тянуться тонкими, покрытыми чешуей руками.
— Хрена себе рыбки, — послышался откуда-то знакомый голос. В воду полетели камни. — Житняков, не стой статуей.
Следующая партия снарядов попала уже в цели, и рыбы с шипением пропали в пруду. Вода стала отступать, как и непреодолимый животный страх, перестало трясти. Обернувшись, Миша увидел Максима, отправившего отдыхать в кусты какую-то непонятную тварь, похожую на дикобраза-мутанта. Вторая похожая тварь накинулась на него сзади, как дикая рассерженная кошка. Извернувшись, Максим содрал зверюгу с себя и запустил в пруд.
— Ого, — откуда-то появился взъерошенный Попов. — Где приёмчикам научился?
— В ночной подворотне, — буркнул Макс, пытаясь вытащить из руки приличных размеров шип. — И вообще предупреждать надо.
— Да я сам не подозревал, — Попов, схватив Макса за руку, сам вытащил шип, осмотрев его полностью, выдрал пару шипов из шеи. — В гостиницу быстро. Оба.
— А объяснить не хочешь, — Миша замер на месте, глядя на пруд. — Почему твои враги за нами охотятся?
— Чего? — Попов прищурился.
— Того. Зачем я им? И откуда ты всё про них знаешь?
— Ответ на первый вопрос ты сам должен знать. А на второй я не отвечу потому, что не понимаю, о чём ты. Но здесь нам оставаться опасно.
Схватив, решившего выяснять отношения, Михаила за руку, Сергей потащил его за собой. Максим упираться не стал. Неприятные ощущения в местах уколов и взгляд Попова подсказывали ему, что это может иметь нежелательные для него последствия.
***
— Отпусти, — пленница попыталась высвободить волосы из рук Фелис. — Я ничего не знаю. Меня попросили.
— Кто попросил? — Фелис наступила на ногу сирене, чтобы та меньше сопротивлялась, затащила в, оставленное кем-то открытым, хозяйственное помещение. — Не советую врать. Зачем он тебе?
— Даром не нужен, как и остальные, — Сирена снова дёрнулась. — Спортивный интерес. Ничего личного.
— Что им нужно от него? Кто они?
— Да я откуда знаю, — поняв, что сопротивление — не лучшая политика, сирена решила притвориться покорной. — Они особо не объясняют. Еще и наказать могут. Да и мне какой интерес от дозы молодого голоса отказываться. Сама же понимаешь.
— Не понимаю, — Филис дернула сильнее и вырвала приличную прядь волос. — Я же не вампир.
— Да мне пофиг, — сирена забилась в угол с ведром и шваброй, потирая голову. — Чокнутая. А вообще плохо, что он мне не достался. Хоть какое-то удовольствие было бы. А они его все равно достанут.
— Да кто «они»? — Фелис вооружилась упавшей шваброй. — И на меня твои песенки не действуют.
— Верховные. А имена их не называют. Уж больно он им жизнь портит. И не только им.
— Тебе тоже? — Фелис ткнула шваброй в грудь сирене.
— В какой-то степени. Мне же надо голос омолаживать, остальным — энергия нужна. Да что я распыляюсь, — сирена мотнула головой. — Хочешь — сама к Верховным сходи, да спроси. Может, успеешь убежать.
— Убежать…
В голове Фелис что-то переключилось, появилась мутная картинка, какая-то драка, Миша, запах крови, но не его. Опустив швабру, она замерла, как завороженная, глядя в одну точку. Сирена, воспользовавшись ситуацией, вскочила на ноги. Оттолкнув Фелис, убежала.
Фелис хотела было её догнать, но вспомнив про Мишу, побежала его искать. В гримерке, где предполагала его увидеть, никого, кроме Холстинина и Беликовой, не обнаружила. Местность на картинке, что ей привиделась, ей не знакома, но помогла способность ориентироваться по запаху и собственным ощущениям.
Проигнорировав предложение Владимира войти в гримерку и выбежавшую за ней Юлию, девушка помчалась из здания, осмотревшись у входа, свернула в парк, где энергетика драки и Миши была сильнее всего, но никого там уже не обнаружила, только какие-то шевеления в кустах. Заглянув туда, она увидела барахтающегося на спине дикобраза-мутанта с прилично поломанными колючками.
