Ритуал не предполагал спешки, поэтому Ярмег сел, скрестив ноги, и сосредоточился на призыве.
- Приветствую, Владычица тьмы! Великий Дихука шлёт тебе поклон и просит за чад своих. Позволь клану Волка пройти твоим путём. Не покинь в час отчаяния мой народ, и в час триумфа воздам тебе по заслугам.
Слова затихли, и в темноте пещеры остался только звон капель, да ещё ощущение взгляда. Молодого Видящего рассматривали внимательно и придирчиво. Изучали, как смотритель волчарни – первый помёт самки вожака. Ярмег в ожидании ответа взялся заклинать стену, пытаясь пробудить в ней биение пульса реки Времени. Стена оставалась безжизненной, не желая показывать свою потаённую суть, как и хозяева пещеры. Ответа не было так долго, что Ярмег забеспокоился, утратил равновесие и в панике отпустил сознание, наплевав на тело. Вага не разрешал так рисковать, но положение было критическим. Другого Видящего, способного открыть границу Волчьих земель, у них теперь нет, а сам Волк далеко. Мысли свободно потекли вдаль: потерянный брат, ушедший учитель, судьба клана. Отчаянное положение. Что с ними со всеми будет? Вот уйдут они в Волчье урочище, а дальше? Станут обживать новый дом, ходить на охоту и распахивать поля. Средняя земля забудет о них. А они? Обретут ли счастье вдали от родины?
Наконец из глубин пещеры донеслись посторонние шумы, и Ярмег будто проснулся. Показалось, что родной голос учителя зовёт его, терпеливо объясняя непонятную задачу. Да и сам он вмиг увидел то, что ускользало, пока сидел один. Протянул руку к стене, дабы удостовериться, что не ошибся. Вот оно, сплетение линий камня, по ним растекаются и бьются, как живые, потоки силы Великой реки.
- Здравствуй, Видящий! – послышался шипящий шёпот, исходящий, казалось, от самих стен. Звук множился, нарастал, окружал маленького человека, вызывая мурашки на коже. – Проходи, долгожданный гость, веди свой народ. Но помни данный зарок. В час триумфа не забудь обо мне.
- Благодарю, Владычица, век помнить буду.
Получилось! Теперь осталось совместить потоки, и можно звать людей. Наложить след камня на силу реки не составило труда, будто запор на двери в Волчьи земли только и ждал, когда за него возьмутся умелые руки. Убедившись, что твердь заменил мерцающий проход во всю стену, Ярмег не мешкая двинулся к выходу. Каждый миг промедления грозит клану гибелью.
- Только чтобы никакого огня. Не люблю, - прошелестело в спину.
- Но люди заплутают без света, - аж споткнулся от страшного прозрения молодой шаман. На радостях он забыл попросить разрешения на огонь. Ему-то темнота не была препятствием, а как остальные? Никакое ночное зрение обладающих даром Волка не поможет дихукам, если не будет хоть маленького огонька.
- Свет – не обязательно получать от огня, - сварливо прошипела невидимая собеседница. – Разве учитель не показывал тебе источник холодного света в пещере?
- Холодного света? – недоумённо переспросил Ярмег, но ответа так и не дождался. Ему обозначили границы дозволенного, а кто слаб умом, не достоин быть вождём своего народа.
Холодный свет. Маленькому Ярмегу страшно было в первый раз идти вглубь мрачной пещеры, и Вага тогда добыл бледно-зелёный свет недалеко от входа, в боковом ответвлении главного коридора. Пол и стены его поросли почти сплошным, тускло светящимся ковром. Потом ученик научился ходить с закрытыми глазами, ориентируясь по невидимым волнам от каменных стен, и свет ему стал не нужен. Надо вспомнить, где учитель сворачивал, чтобы сорвать маленький светец для ученика. Иначе людям придётся блуждать во мраке.
Углубившись в соседний коридор, молодой шаман быстро нашёл искомое. Не ошибся. Светящиеся потусторонним мертвенным зеленоватым светом стены было видно издалека. Белёсые грибы на тонких ножках. Теперь он их вспомнил. Набрав полную сумку скользких фонариков, Ярмег вернулся к выходу.
Пока Видящий был внутри, у пещеры собралась большая часть клана. Люди беспокоились и нервничали, непрерывно оглядываясь на солнце, которое уже перешагнуло середину небосклона. Старейшины, посовещавшись, выставили по окраинам охранение с волками: недоброжелатели-соседи не думали расходиться по домам, их ропот становился всё громче, а число только росло. Как бы чего не вышло.
Оглядев пёструю толпу, телеги и волокуши с добром, запрудившие дорогу, хо?ркающих и храпящих оленей, Ярмег содрогнулся. Не таким ему представлялся исход дихуков. Всё должно было пройти спокойно, величаво, при свете факелов – так, чтобы потомки воспевали в легендах. А та свалка, которая начнётся при попытке протащить весь этот скарб сквозь тёмную пещеру по выступам её каменного пола, недостойна даже малейшего упоминания в летописи клана. Как путь шамана начнётся, таким ему и быть. О великих делах Ваги складывают сказки. Похоже, ученику не видать и тени славы учителя.
- Всё в порядке? – обратили на него взоры шаманы.
- Можно двигаться. Путь открыт, - мрачно сообщил он Кайе. – Только света не будет.
- Как?!
- Вы же знаете, Она не любит огня. Вот, - открыл Ярмег сумку с грибами, - это всё, что я могу предложить. Надо бы ещё сходить, набрать, тут недалеко от входа.
Всеобщий стон был ему ответом. Добрая половина клана не обладает Даром волка – женщины, дети, старики, да те же илэлы. Как они пройдут при таком скудном освещении – неизвестно. Кто-то вполголоса помянул сучий род, который заварил кашу из ягеля, а расхлёбывать будут все остальные, потому как щенку она не по зубам. Ярмег сжал кулаки и отвернулся, сделав вид, что не услышал обидной фразы. Против правды не попрёшь: виновник – его родной брат, а он – не Вага. Но ягель – отличное лекарство, может и клану не повредит.
Слышащий Кайя вовремя сообразил, что других вариантов всё равно нет, идти им некуда, вернуться назад – нельзя. Хозяйка пещеры своё условие уже поставила, выполнить его – забота Старейшин, а шаманы обязаны проследить, чтобы никто не нарушил запрета на огонь.
- Давай грибочки-то, - ласково, как к маленькому, обратился он к Ярмегу. – Сейчас раздадим молодёжи потолковей, они ещё добудут, да путь осветят.
- Не заблудятся? А то провожу.
- Передохни? пока, мы тут сами распорядимся.
Пещера находилась на перекрестье границ сразу нескольких кланов и была одним из сакральных мест, которые безусловно почитали все Малые народы. Доступ в неё был ограничен, и коль случалось кому побеспокоить Хозяйку, укрываясь от ненастья или в поисках места для отдыха в дальнем пути, старались не шуметь сверх необходимого и задобрить обитательницу ценным подношением. Но когда правила взрослых останавливали молодёжь?
Пещера для окрестной детворы была центром притяжения. Хоть родители запрещали приближаться к священному месту, отчаянным мальчишкам за подвиг считалось сходить в темноту и продержаться как можно дольше внутри. Как правило, хватало смельчаков ненадолго: в темноте жуть накатывала такая, что бежали со всех ног, но каждое поколение мальчишек упорно проверяло себя на храбрость в пещере. Ярмег не принимал в этих играх участие, он к тому времени уже ходил в учениках у Ваги, но был наслышан о подвигах клановой молодой поросли от Нагая. Неизвестно, добирался ли кто из них до места обитания древней тьмы, но сейчас рядом полно шаманов, доведут, если что.
- Нужно выдвигаться, - напомнил он, поглядев на небо.
- Подождём немного, пусть первыми идут разведчики, вернутся, сообщат, что и как.
- Некогда ждать. В Волчьих землях никого нет, там безопасно, - попытался вразумить Видящий. Тщетно.
- Ты проверил?
- Нет, но я там раньше бывал.
- То-то и оно, что раньше. Тогда и клан не отправлялся в изгнание. Мы должны удостовериться – ради людей, ради общего благополучия.
Старейшина остро взглянул в сторону трёх массивных сундуков, окованных железом и накрепко запертых, так что стало ясно, о каком благополучии печётся уважаемый.
- Не донесёте вы своё добро, - равнодушно обронил Ярмег и отошёл. – Пойду, поищу мать.
- Иди-иди, - поторопился отправить его Кайя.
Уходя, Ярмег слышал возгласы Старейшины и ответное, пока негромкое, бурчание Кайи на тему почтения к высшим силам. Это хорошо, что слышащий взялся сам убедить людей насчёт огня. Его способность добиваться своего криком была известна так же, как внушительное спокойствие Верховного, так что можно не сомневаться в успехе правого дела.
Мать сидела в сторонке от остальных на узле с вещами, глаза сухие и воспалённые, и казалась постаревшей. За Нагая переживает. Когда Вага собрал всех друзей и близких брата, чтобы объявить о его изгнании, у неё случилась истерика. Отречься от сына! Обречь на одинокие скитания до конца дней! Да она скорее с ним уйдёт, чем согласится. Неужели два сильнейших шамана не могут договориться о вире за убитого духа? Неужели Ярмег не вступится за брата?! Юный Видящий беспомощно глядел на учителя, но тот только качал головой: «Клан не должен покрывать преступника. Убийце не место среди дихуков!»
Потом он долго говорил с матерью наедине, так что во время обряда она только сухо кивнула: «Отрекаюсь!», - и больше не проронила ни слова, сурово сжав губы. Чем убедил её Вага, осталось между ними, но истерика прошла, как не было, только болезненные вздохи, да одинокая слезинка на щеке время от времени свидетельствовали, что спокойствия в материнском сердце отныне не будет. Ярмег пообещал тогда, что сразу после Совета Кланов придёт домой. Пришёл, когда трясение земли перевернуло и всю его жизнь... Мать, казалось, совсем не удивилась и не расстроилась печальной участи Верховного шамана, а также сообщению, что им, вероятнее всего, придётся покинуть родные места в самом ближайшем будущем.
В дороге она старалась не терять сына из виду, но понятливо кивнула, когда он объяснил, что вынужден заменить Вагу и потому возглавить шествие, как единственный Видящий в клане. На косые взгляды людей она смотрела с вызовом. А особо злобной соседке прямо заявила, что Вага предсказывал бедствие ещё чуть ли не десять лет назад, и не вина её мальчика, что он оказался не в то время и не в том месте. Зато второй её сын – единственная надежда клана уцелеть. Так что пусть прикусит язык, злобная бабёнка.
- Ты чего тут одна? – подошёл Ярмег.
- Сынок! Что там? Скоро уж?
- Да, мама, сейчас пойдём.
- У тебя получилось? Путь для клана открыт?
- Ну, конечно. Только ты иди, меня не жди. Я буду всех провожать, потом ещё надо запечатать выход.
- Ой, тревожно мне.
- Не трать нервы попусту. Уж я-то за себя постою в случае чего. Всё, мама, пойду, что-то там Старейшины решили.
Но уйти сразу не удалось. С окраины донеслись громкие возгласы, на которые устремилось охранение с волками, а остальные тревожно замирали, вглядываясь в ту сторону, и помаленьку сдвигаясь к пещере. Ярмег, перед которым споро расступались, подошёл поближе, чтобы обнаружить гневных чужаков, на чём свет стоит кроющих дихуков. Даже замершие в готовности волки не остановили разошедшихся соседей. Молча подойдя вплотную, Видящий оглядел творящееся непотребство. Теперь он ясно увидел первые всполохи грядущей Великой Смуты в лицах людей. Это было так страшно, что он застыл на месте, поражённый открывшейся картиной. Они же все обречены! Молодые и старые, мужчины, женщины. Перед глазами вновь мелькали страшные видения. Великая река, несущая тысячи жертв в страну мёртвых, опустошённая земля, духи и боги, сошедшиеся в битве, вопли ужаса, и запах гари…
- Ярмег! – словно гарпун вонзился в мозг крик матери.
С трудом проморгавшись, он обнаружил себя в середине замолкшей толпы, в страхе замершей перед Видящим. Мать, с прижатыми к груди побелевшими кулачками, в ужасе смотрела на него. Недавно шумевшая толпа соседей затихла, гнев на лицах сменялся растерянностью и страхом.
- Шли бы вы домой, - с трудом выдавил он из себя, и побрёл к своим. За спиной воцарилась тишина, в которой отчётливо хрустели камешки под подошвами Видящего. Дихуки, не сговариваясь, двинулись за ним на некотором расстоянии. Никто не хотел приближаться, но и оставаться в хвосте тоже желающих не было.
У площадки перед пещерой толпа поплотнела, нетерпеливо всматриваясь внутрь. Туда ушёл передовой отряд, отправились и молодые дихуки за светящимися грибами. Самые расторопные уже и вернулись, с сомнением глядя на волокуши с сундуками. Жутко внутри без огня и неуютно. Олени в темноту не пойдут, а если и пойдут, то дольше придётся их уговаривать и успокаивать, да следить, чтобы не переломали ноги. А меж тем солнце пошло на спуск, и надо было принимать срочное решение. Уже и посланец вернулся, осмотревшись в Волчьих землях. Кратко доложил:
- Всё в порядке, люди могут идти.
- Братья дихуки! – раздался зычный голос главы Совета Старейшин Сэдыка. – Новые земли ждут нас. Но на пути туда лежит тёмная пещера, огонь в которой зажигать строжайше запрещено. Чтобы никто не заплутал, мы расставили направляющих со светящимися грибами вдоль стен. Первыми отправляются семьи с детьми. Не пугайтесь, идите смело. Каждой семье выдадим по такому же грибу, чтобы подсвечивать себе путь. Не потеряйте и не сломайте, грибов без того мало. Да поможет вам великий Волк!
Масса людей качнулась, первые семьи вошли под тёмный каменный свод. Если бы не родовой дар дихуков, которым обладало большинство взрослых мужчин и некоторые женщины, дело бы застопорилось сразу. Ночное зрение позволило отыскивать дорогу в зеленоватом тусклом свете, помогать родным и соседям и так переправлять людей в Волчьи земли, хоть не обошлось без задержек. Животные предсказуемо упрямились и отказывались нести поклажу за хозяевами, нервно всхрапывали и тревожно нюхали воздух. Из пещеры пахло страхом и потусторонним, хныкали дети, разносилось эхо от впереди идущих. Волокуши застревали среди камней. Илэлы, которым приходилось хуже всех из-за полного отсутствия в их среде обладающих даром Волка, тихо ворчали, что без огня по таким колдобинам пройдут разве что кроты, но большинство молчали, опасаясь навлечь гнев хозяйки пещеры.
Ярмег понаблюдал снаружи за медленно втягивающейся в тёмный зев пещеры лавиной людей, послушал жутковатые искажённые эхом звуки, доносящиеся изнутри, и не выдержал: решил всё же проводить мать, а уж потом со спокойной совестью вернуться, чтобы помочь другим и присмотреть за исполнением наказа о соблюдении темноты. Всё равно затворять дверь за кланом придётся ему. Печать шамана сможет снять только равный по силе или превосходящий его, так что метка Видящего позволит клану не опасаться вторжения с родины. Никто из ныне живущих не сравнится с ним. Иногда Ярмег уставал от собственных возможностей, недоступных другим шаманам, но сейчас они помогут спасти клан.
Матери не оказалось на месте, кто-то сообщил, что она ушла внутрь, и молодой Видящий ринулся вдогонку. На душе было тревожно, и хотелось убедиться, что она доберётся благополучно. Огибая неуверенно бредущих людей, предупреждая на ходу о ямах, он неуклонно приближался к заветной ровной площадке и переходу, мерцающему над ней. Только одним глазком, и сразу обратно.
Волчьи земли встретили его яркими лучами вечернего светила, крепкие руки поддержали и отодвинули в сторону, как и каждого, кто выходил из чернеющего перехода пещеры.
- Приветствую, Владычица тьмы! Великий Дихука шлёт тебе поклон и просит за чад своих. Позволь клану Волка пройти твоим путём. Не покинь в час отчаяния мой народ, и в час триумфа воздам тебе по заслугам.
Слова затихли, и в темноте пещеры остался только звон капель, да ещё ощущение взгляда. Молодого Видящего рассматривали внимательно и придирчиво. Изучали, как смотритель волчарни – первый помёт самки вожака. Ярмег в ожидании ответа взялся заклинать стену, пытаясь пробудить в ней биение пульса реки Времени. Стена оставалась безжизненной, не желая показывать свою потаённую суть, как и хозяева пещеры. Ответа не было так долго, что Ярмег забеспокоился, утратил равновесие и в панике отпустил сознание, наплевав на тело. Вага не разрешал так рисковать, но положение было критическим. Другого Видящего, способного открыть границу Волчьих земель, у них теперь нет, а сам Волк далеко. Мысли свободно потекли вдаль: потерянный брат, ушедший учитель, судьба клана. Отчаянное положение. Что с ними со всеми будет? Вот уйдут они в Волчье урочище, а дальше? Станут обживать новый дом, ходить на охоту и распахивать поля. Средняя земля забудет о них. А они? Обретут ли счастье вдали от родины?
Наконец из глубин пещеры донеслись посторонние шумы, и Ярмег будто проснулся. Показалось, что родной голос учителя зовёт его, терпеливо объясняя непонятную задачу. Да и сам он вмиг увидел то, что ускользало, пока сидел один. Протянул руку к стене, дабы удостовериться, что не ошибся. Вот оно, сплетение линий камня, по ним растекаются и бьются, как живые, потоки силы Великой реки.
- Здравствуй, Видящий! – послышался шипящий шёпот, исходящий, казалось, от самих стен. Звук множился, нарастал, окружал маленького человека, вызывая мурашки на коже. – Проходи, долгожданный гость, веди свой народ. Но помни данный зарок. В час триумфа не забудь обо мне.
- Благодарю, Владычица, век помнить буду.
Получилось! Теперь осталось совместить потоки, и можно звать людей. Наложить след камня на силу реки не составило труда, будто запор на двери в Волчьи земли только и ждал, когда за него возьмутся умелые руки. Убедившись, что твердь заменил мерцающий проход во всю стену, Ярмег не мешкая двинулся к выходу. Каждый миг промедления грозит клану гибелью.
- Только чтобы никакого огня. Не люблю, - прошелестело в спину.
- Но люди заплутают без света, - аж споткнулся от страшного прозрения молодой шаман. На радостях он забыл попросить разрешения на огонь. Ему-то темнота не была препятствием, а как остальные? Никакое ночное зрение обладающих даром Волка не поможет дихукам, если не будет хоть маленького огонька.
- Свет – не обязательно получать от огня, - сварливо прошипела невидимая собеседница. – Разве учитель не показывал тебе источник холодного света в пещере?
- Холодного света? – недоумённо переспросил Ярмег, но ответа так и не дождался. Ему обозначили границы дозволенного, а кто слаб умом, не достоин быть вождём своего народа.
Холодный свет. Маленькому Ярмегу страшно было в первый раз идти вглубь мрачной пещеры, и Вага тогда добыл бледно-зелёный свет недалеко от входа, в боковом ответвлении главного коридора. Пол и стены его поросли почти сплошным, тускло светящимся ковром. Потом ученик научился ходить с закрытыми глазами, ориентируясь по невидимым волнам от каменных стен, и свет ему стал не нужен. Надо вспомнить, где учитель сворачивал, чтобы сорвать маленький светец для ученика. Иначе людям придётся блуждать во мраке.
Углубившись в соседний коридор, молодой шаман быстро нашёл искомое. Не ошибся. Светящиеся потусторонним мертвенным зеленоватым светом стены было видно издалека. Белёсые грибы на тонких ножках. Теперь он их вспомнил. Набрав полную сумку скользких фонариков, Ярмег вернулся к выходу.
Пока Видящий был внутри, у пещеры собралась большая часть клана. Люди беспокоились и нервничали, непрерывно оглядываясь на солнце, которое уже перешагнуло середину небосклона. Старейшины, посовещавшись, выставили по окраинам охранение с волками: недоброжелатели-соседи не думали расходиться по домам, их ропот становился всё громче, а число только росло. Как бы чего не вышло.
Оглядев пёструю толпу, телеги и волокуши с добром, запрудившие дорогу, хо?ркающих и храпящих оленей, Ярмег содрогнулся. Не таким ему представлялся исход дихуков. Всё должно было пройти спокойно, величаво, при свете факелов – так, чтобы потомки воспевали в легендах. А та свалка, которая начнётся при попытке протащить весь этот скарб сквозь тёмную пещеру по выступам её каменного пола, недостойна даже малейшего упоминания в летописи клана. Как путь шамана начнётся, таким ему и быть. О великих делах Ваги складывают сказки. Похоже, ученику не видать и тени славы учителя.
- Всё в порядке? – обратили на него взоры шаманы.
- Можно двигаться. Путь открыт, - мрачно сообщил он Кайе. – Только света не будет.
- Как?!
- Вы же знаете, Она не любит огня. Вот, - открыл Ярмег сумку с грибами, - это всё, что я могу предложить. Надо бы ещё сходить, набрать, тут недалеко от входа.
Всеобщий стон был ему ответом. Добрая половина клана не обладает Даром волка – женщины, дети, старики, да те же илэлы. Как они пройдут при таком скудном освещении – неизвестно. Кто-то вполголоса помянул сучий род, который заварил кашу из ягеля, а расхлёбывать будут все остальные, потому как щенку она не по зубам. Ярмег сжал кулаки и отвернулся, сделав вид, что не услышал обидной фразы. Против правды не попрёшь: виновник – его родной брат, а он – не Вага. Но ягель – отличное лекарство, может и клану не повредит.
Слышащий Кайя вовремя сообразил, что других вариантов всё равно нет, идти им некуда, вернуться назад – нельзя. Хозяйка пещеры своё условие уже поставила, выполнить его – забота Старейшин, а шаманы обязаны проследить, чтобы никто не нарушил запрета на огонь.
- Давай грибочки-то, - ласково, как к маленькому, обратился он к Ярмегу. – Сейчас раздадим молодёжи потолковей, они ещё добудут, да путь осветят.
- Не заблудятся? А то провожу.
- Передохни? пока, мы тут сами распорядимся.
Пещера находилась на перекрестье границ сразу нескольких кланов и была одним из сакральных мест, которые безусловно почитали все Малые народы. Доступ в неё был ограничен, и коль случалось кому побеспокоить Хозяйку, укрываясь от ненастья или в поисках места для отдыха в дальнем пути, старались не шуметь сверх необходимого и задобрить обитательницу ценным подношением. Но когда правила взрослых останавливали молодёжь?
Пещера для окрестной детворы была центром притяжения. Хоть родители запрещали приближаться к священному месту, отчаянным мальчишкам за подвиг считалось сходить в темноту и продержаться как можно дольше внутри. Как правило, хватало смельчаков ненадолго: в темноте жуть накатывала такая, что бежали со всех ног, но каждое поколение мальчишек упорно проверяло себя на храбрость в пещере. Ярмег не принимал в этих играх участие, он к тому времени уже ходил в учениках у Ваги, но был наслышан о подвигах клановой молодой поросли от Нагая. Неизвестно, добирался ли кто из них до места обитания древней тьмы, но сейчас рядом полно шаманов, доведут, если что.
- Нужно выдвигаться, - напомнил он, поглядев на небо.
- Подождём немного, пусть первыми идут разведчики, вернутся, сообщат, что и как.
- Некогда ждать. В Волчьих землях никого нет, там безопасно, - попытался вразумить Видящий. Тщетно.
- Ты проверил?
- Нет, но я там раньше бывал.
- То-то и оно, что раньше. Тогда и клан не отправлялся в изгнание. Мы должны удостовериться – ради людей, ради общего благополучия.
Старейшина остро взглянул в сторону трёх массивных сундуков, окованных железом и накрепко запертых, так что стало ясно, о каком благополучии печётся уважаемый.
- Не донесёте вы своё добро, - равнодушно обронил Ярмег и отошёл. – Пойду, поищу мать.
- Иди-иди, - поторопился отправить его Кайя.
Уходя, Ярмег слышал возгласы Старейшины и ответное, пока негромкое, бурчание Кайи на тему почтения к высшим силам. Это хорошо, что слышащий взялся сам убедить людей насчёт огня. Его способность добиваться своего криком была известна так же, как внушительное спокойствие Верховного, так что можно не сомневаться в успехе правого дела.
Мать сидела в сторонке от остальных на узле с вещами, глаза сухие и воспалённые, и казалась постаревшей. За Нагая переживает. Когда Вага собрал всех друзей и близких брата, чтобы объявить о его изгнании, у неё случилась истерика. Отречься от сына! Обречь на одинокие скитания до конца дней! Да она скорее с ним уйдёт, чем согласится. Неужели два сильнейших шамана не могут договориться о вире за убитого духа? Неужели Ярмег не вступится за брата?! Юный Видящий беспомощно глядел на учителя, но тот только качал головой: «Клан не должен покрывать преступника. Убийце не место среди дихуков!»
Потом он долго говорил с матерью наедине, так что во время обряда она только сухо кивнула: «Отрекаюсь!», - и больше не проронила ни слова, сурово сжав губы. Чем убедил её Вага, осталось между ними, но истерика прошла, как не было, только болезненные вздохи, да одинокая слезинка на щеке время от времени свидетельствовали, что спокойствия в материнском сердце отныне не будет. Ярмег пообещал тогда, что сразу после Совета Кланов придёт домой. Пришёл, когда трясение земли перевернуло и всю его жизнь... Мать, казалось, совсем не удивилась и не расстроилась печальной участи Верховного шамана, а также сообщению, что им, вероятнее всего, придётся покинуть родные места в самом ближайшем будущем.
В дороге она старалась не терять сына из виду, но понятливо кивнула, когда он объяснил, что вынужден заменить Вагу и потому возглавить шествие, как единственный Видящий в клане. На косые взгляды людей она смотрела с вызовом. А особо злобной соседке прямо заявила, что Вага предсказывал бедствие ещё чуть ли не десять лет назад, и не вина её мальчика, что он оказался не в то время и не в том месте. Зато второй её сын – единственная надежда клана уцелеть. Так что пусть прикусит язык, злобная бабёнка.
- Ты чего тут одна? – подошёл Ярмег.
- Сынок! Что там? Скоро уж?
- Да, мама, сейчас пойдём.
- У тебя получилось? Путь для клана открыт?
- Ну, конечно. Только ты иди, меня не жди. Я буду всех провожать, потом ещё надо запечатать выход.
- Ой, тревожно мне.
- Не трать нервы попусту. Уж я-то за себя постою в случае чего. Всё, мама, пойду, что-то там Старейшины решили.
Но уйти сразу не удалось. С окраины донеслись громкие возгласы, на которые устремилось охранение с волками, а остальные тревожно замирали, вглядываясь в ту сторону, и помаленьку сдвигаясь к пещере. Ярмег, перед которым споро расступались, подошёл поближе, чтобы обнаружить гневных чужаков, на чём свет стоит кроющих дихуков. Даже замершие в готовности волки не остановили разошедшихся соседей. Молча подойдя вплотную, Видящий оглядел творящееся непотребство. Теперь он ясно увидел первые всполохи грядущей Великой Смуты в лицах людей. Это было так страшно, что он застыл на месте, поражённый открывшейся картиной. Они же все обречены! Молодые и старые, мужчины, женщины. Перед глазами вновь мелькали страшные видения. Великая река, несущая тысячи жертв в страну мёртвых, опустошённая земля, духи и боги, сошедшиеся в битве, вопли ужаса, и запах гари…
- Ярмег! – словно гарпун вонзился в мозг крик матери.
С трудом проморгавшись, он обнаружил себя в середине замолкшей толпы, в страхе замершей перед Видящим. Мать, с прижатыми к груди побелевшими кулачками, в ужасе смотрела на него. Недавно шумевшая толпа соседей затихла, гнев на лицах сменялся растерянностью и страхом.
- Шли бы вы домой, - с трудом выдавил он из себя, и побрёл к своим. За спиной воцарилась тишина, в которой отчётливо хрустели камешки под подошвами Видящего. Дихуки, не сговариваясь, двинулись за ним на некотором расстоянии. Никто не хотел приближаться, но и оставаться в хвосте тоже желающих не было.
У площадки перед пещерой толпа поплотнела, нетерпеливо всматриваясь внутрь. Туда ушёл передовой отряд, отправились и молодые дихуки за светящимися грибами. Самые расторопные уже и вернулись, с сомнением глядя на волокуши с сундуками. Жутко внутри без огня и неуютно. Олени в темноту не пойдут, а если и пойдут, то дольше придётся их уговаривать и успокаивать, да следить, чтобы не переломали ноги. А меж тем солнце пошло на спуск, и надо было принимать срочное решение. Уже и посланец вернулся, осмотревшись в Волчьих землях. Кратко доложил:
- Всё в порядке, люди могут идти.
- Братья дихуки! – раздался зычный голос главы Совета Старейшин Сэдыка. – Новые земли ждут нас. Но на пути туда лежит тёмная пещера, огонь в которой зажигать строжайше запрещено. Чтобы никто не заплутал, мы расставили направляющих со светящимися грибами вдоль стен. Первыми отправляются семьи с детьми. Не пугайтесь, идите смело. Каждой семье выдадим по такому же грибу, чтобы подсвечивать себе путь. Не потеряйте и не сломайте, грибов без того мало. Да поможет вам великий Волк!
Масса людей качнулась, первые семьи вошли под тёмный каменный свод. Если бы не родовой дар дихуков, которым обладало большинство взрослых мужчин и некоторые женщины, дело бы застопорилось сразу. Ночное зрение позволило отыскивать дорогу в зеленоватом тусклом свете, помогать родным и соседям и так переправлять людей в Волчьи земли, хоть не обошлось без задержек. Животные предсказуемо упрямились и отказывались нести поклажу за хозяевами, нервно всхрапывали и тревожно нюхали воздух. Из пещеры пахло страхом и потусторонним, хныкали дети, разносилось эхо от впереди идущих. Волокуши застревали среди камней. Илэлы, которым приходилось хуже всех из-за полного отсутствия в их среде обладающих даром Волка, тихо ворчали, что без огня по таким колдобинам пройдут разве что кроты, но большинство молчали, опасаясь навлечь гнев хозяйки пещеры.
Ярмег понаблюдал снаружи за медленно втягивающейся в тёмный зев пещеры лавиной людей, послушал жутковатые искажённые эхом звуки, доносящиеся изнутри, и не выдержал: решил всё же проводить мать, а уж потом со спокойной совестью вернуться, чтобы помочь другим и присмотреть за исполнением наказа о соблюдении темноты. Всё равно затворять дверь за кланом придётся ему. Печать шамана сможет снять только равный по силе или превосходящий его, так что метка Видящего позволит клану не опасаться вторжения с родины. Никто из ныне живущих не сравнится с ним. Иногда Ярмег уставал от собственных возможностей, недоступных другим шаманам, но сейчас они помогут спасти клан.
Матери не оказалось на месте, кто-то сообщил, что она ушла внутрь, и молодой Видящий ринулся вдогонку. На душе было тревожно, и хотелось убедиться, что она доберётся благополучно. Огибая неуверенно бредущих людей, предупреждая на ходу о ямах, он неуклонно приближался к заветной ровной площадке и переходу, мерцающему над ней. Только одним глазком, и сразу обратно.
Волчьи земли встретили его яркими лучами вечернего светила, крепкие руки поддержали и отодвинули в сторону, как и каждого, кто выходил из чернеющего перехода пещеры.
