Наконец, слой еловых лап оказался достаточно плотным, чтобы капли скатывались по нему, не попадая внутрь. Заодно и лежанки подняли на настил, чтобы не проснуться утром в луже. Немного поспать удалось только перед самым рассветом. Размеренный шум дождя баюкал усталых беглецов, но надо было приниматься за работу. Позавтракав наловленной с вечера рыбой, Экунда отправился разведать окрестности, оставив Куна и Нави обустраивать лагерь. Сам он вернулся к горам, где столь бездарно пропал запас мяса, брошенный при бегстве от калу. Ещё жальче было добытую накануне козью шкуру и лёгкую удобную понягу, незаменимую вещь в таёжной жизни. Вдруг да удастся найти вчерашнюю потерю.
Но прежде всего необходимо было убедиться, что поблизости нет нижних тварей или какой-то другой опасности. Хоть чутьё и молчало, после всех его осечек уже не было уверенности, что оно не подведёт. Обойдя стоянку по широкой дуге, Экунда перешёл на лёгкий бег и двинул назад в поиске своих вчерашних следов. Всё, конечно, размыло за ночь, но злополучную гору пропустить было трудно. Зато и калу? теперь не учуют их.
Шёл со всеми предосторожностями, намазавшись поганками, и по собственным ощущениям, шагалось гораздо свободнее, чем вчера бежалось вниз. Когда на шее не висят двое неопытных подростков, даже дышать легче. Раньше, в компании охотников-дихуков дела спорились быстрее, все понимали друг друга с полуслова, и походы давались будто играючи. Даже опасности воспринимались иначе – неуязвимыми себя чувствовали молодые дихуки. Теперь он был старшим, и ответственность за хорьков заставляла нервничать, чего не случалось, когда за спиной были надёжные товарищи.
Из потерянного имущества удалось найти лишь обрывки поняги. Мясо и шкура стали добычей калу? или других хищников.
Бродя по склону, Экунда грешным делом раздумывал, не уйти ли ему прямо сейчас за Биру. А что? Хорьки в безопасности, зачем им идти дальше? А ему в одиночку сподручнее и хлопот меньше. Но ноги упорно несли его прежней дорогой к временному пристанищу, запах дыма от которого разносился по округе. Там уже готов обед, Кун и Нави, как всякие брат с сестрой, поругались и помирились три раза, навалили кучу сушняка у костра и вчерашний шалаш разобрали, чтобы сегодня перенести на более высокое место. Там его ждут.
Серый, который накануне вернулся только к ночи, тоже стремился в лагерь. Он вообще недоумевал, чего это хозяина понесло на тот склон. Ведь злобных тварей он увёл так далеко как смог. А остатков мяса, добытого днём, уже вчера не оставалось. Зато в лагере смешная девчонка и её не менее смешной братец, и оба подкармливают его из своего пайка, рассчитывая задобрить. Так что волк предпочитал вернуться в компанию куньих детёнышей.
Шалаш на новом месте ставили с учётом вчерашних ошибок. Пришлось поискать жердины повыше, чтобы крыша была достаточно покатой на случай непогоды. Такой кровле не страшен даже сильный дождь. И кострище нужно оборудовать так, чтобы случайный глаз не увидел по темноте. И постели выложить мхом помягче. Да что там, чтобы остаться на зимовку, нужен крепкий тёплый дом, одежда, и уж конечно, без оружия не выжить в холода.
Для лука Экунда долго присматривал подходящую древесину. Нужна сердцевина молодой лиственницы и хорошо просушенная берёза. Пришлось попотеть, чтобы добыть то и другое. В окрестностях росли лиственницы-гиганты, а местные заросли карликовой берёзы годились разве что в костёр. Уже совсем решившись заменить берёзу кедром, Экунда на четвёртый день усмотрел с отдалённой сопки белеющие стволы. Вдвойне хорошо. Будет нужное дерево и береста на отделку. На тетиву он скрутил полоску кожи с кабаржиной спины, клей сварил из рыбьих пузырей. Подготовив необходимые детали, охотник приступил к священнодейству изготовления лука. Конечно, лук не будет таким сильным и прочным, как можно добиться при правильной выдержке древесины и склейке в нормальной мастерской. Но даже получившееся оружие на порядок лучше прежней поделки.
Для Куна Экунда на второй же день согнул над костром прут наподобие своего простого лука, в дальнейшем думая связать его со своим старым, экономя при этом ценную тетиву и превращая мальчишечью поделку во вполне годное охотничье оружие. Парень покривился, но другого всё равно не было, сам он не умел мастерить луки, а потому смирился и принял подарок с расчётом позже выпросить и себе хороший лук, чтобы не хуже чем у самого Экунды.
Нави обиделась, что на её долю никто не собирается делать оружия, а пуще того, что Экунда не желает учить её охотничьим премудростям, но тому было не до учеников. Работать приходилось с утра до ночи: ходить на охоту, рыбалку, собирать материал для будущего дома взамен летнего шалаша, свежевать туши животных, мять и скрести шкуры, чтобы было из чего шить тёплую одежду. Конечно, хорьки помогали в меру умений и сил, но далеко не всё можно было доверить им без опасений загубить дело. Вот тут и пришлось вспоминать таёжные премудрости, которым учил дядька Курма молодёжь. В дело шли все подручные материалы, которые оказывались в распоряжении беглецов. Шкуры и шкурки – на одежду, обувь, ремни, сумки и поняги, настил в жилище, ёмкости для воды. Жилы – для верёвок и ниток, кости для наконечников стрел, гребней, игл и всякой мелочёвки вроде пуговиц. Два ножа и топор были самым ценным имуществом, и Экунда берёг их пуще всего. Один из ножей, тот, который был у ребят с собой, он скрепя сердце доверил Куну, а с топором не расставался. И вообще всегда держал при себе минимальный запас охотника, так, чтобы быть готовым к любым неожиданностям.
Помимо обустройства лагеря и охоты, Экунда ходил к Бире искать брод. Оказалось, задача не так уж проста. Он ругал себя последними словами за невнимательность при прошлом походе за Биру с дядькой Курмой. Где выходили дихуки в прошлый раз, он так и не нашёл. А ведь наставник показывал им место, где среди бурунов тут и там торчали верхушки камней. В окрестностях же лагеря водный поток оказался настолько стремительным и широким, что без лодки нечего и думать было его пересечь. Правда, пока этого и не требовалось. За дни, проведённые в лагере на берегу, никто их не потревожил. Чудовищ не встречалось; судя по обильности дичи, обычных хищников также было немного. Если так и дальше пойдёт, можно будет спокойно оставить здесь хорьков, а самому уйти за Биру в поисках других людей. Когда найдёт – вернётся за ними. В одиночку и налегке он сумеет переправиться, да и идти будет намного легче. Прожить отшельником в лесу всю жизнь ему не улыбалось.
До следующего полнолуния Экунда отъелся, набрался сил и сделал себе составной охотничий лук, выгнул Куну цельную заготовку, что сэкономило кучу времени; Нави досталась первая поделка, но ей хватило. Девчонка научилась делать стрелы, так что даже бывший дихук мог выбрать себе хоть одну из десятка, поэтому дал ей задание обеспечивать их стрелами. Кроме того, была готова первая кожаная обувь на маленькую девчоночью ногу взамен её легких сандалий, не переживших дороги от дома и уже давно подвязанных гибкими корешками. В лесу появились грибы, и скоро должны были созреть ягоды. Самый благодатный сезон, чтобы разнообразить пищу и запасти её впрок.
Брёвен для дома было уже достаточно, так что пора было соорудить стены и крышу. Утеплить их глиной и дополнительно шкурами внутри посильно уже и детям. Можно будет спокойно оставить шумных хорьков, чтобы двигаться дальше. Кун оказался неплохим стрелком, дичью себя и сестру обеспечит, одежду сошьют, первые кожи и шкуры уже были выделаны насколько возможно, так что осталось их раскроить.
Экунда перебирал в уме, всё ли у хорьков есть, чтобы выжить без него, и готовился к походу. Им он ещё не говорил о своем решении, да и не обязан был, но на душе волки выли. Хоть и уговаривал себя, что это разумно, хоть и обещал себе, что вернётся. Нельзя им идти дальше, о них же заботится. Одной встречи с калу? хватило. Чудом ведь живы остались. И защитить их он не сможет, от такой-то нечисти! Но внутренний голос шептал, что Большая Бира – тот рубеж, перейдя который, возврата не будет. Не будет, хоть заобещайся. Не сможет, вмешаются боги, обстоятельства, не исключено даже, что погибнет. Однако судьба вновь распорядилась по-своему.
Место для дома было выбрано и подготовлено силами почти одних хорьков. Нави приняла в этом самое деятельное участие, корчуя кусты и трамбуя площадку с похвальным рвением ребёнка, дорвавшегося до взрослой игры. О будущем домике она могла говорить часами, расписывая внутреннее устройство, мечтая о нормальных кроватях, застеленных тёплыми шкурами, удобном очаге и совсем настоящей посуде. Кун как-то поддел её, припоминая, что дома, когда всего этого было в избытке, она не стремилась хозяйничать или хоть помогать матери. После этого все едва не рассорились. Нави разозлилась, потому что скучала, хоть и храбрилась и уверяла, что нисколечки не сожалеет о побеге. Кун язвил, потому что в душе чувствовал себя виноватым, но признаться в этом сестре не решался. Она ведь с полным правом могла потребовать вернуть её в родительский дом, но без дихука они не дойдут, а просить его – на такое даже Нави не решится. У Экунды тоже испортилось настроение, потому что он вспомнил, что собирается сбросить обузу в виде пары бестолковых детей, и в груди будто ворон клевал. Он не вернётся.
В день закладки жилища Кун первым начал разговор, на который у бывшего дихука так и не хватило духу.
- Отличный получится дом, правда? – серьёзно спросил парень.
- Да, - не прерывая работы, ответил Экунда. Топор чуть завис в воздухе перед ответом и продолжил вгрызаться в бревно, вырубая паз.
- Только я тут подумал…
- Что ты подумал?
- Не тесно нам будет? Где ты поставишь свою кровать? Наш шалаш почти такого же размера, а ещё надо кухню разместить.
- Ничего. Брошу где-нибудь тюфяк.
- Ну где?
- Всё равно, где. Отстань.
- Ты куда-то собрался? – требовательно уставился в лицо Кун.
- С чего ты взял? – прищурился Экунда, кляня себя за трусость.
- Да так, смотрю, запасаешься на дорожку.
- Запасаюсь. Надо разведать дорогу за Бирой.
- Бросаешь нас?
- Не бросаю. Но одному мне будет легче пройти.
- И что скажешь Нави?
- Ничего не скажу. Зачем?
- Она расстроится.
- Переживёт.
- Ты ей нравишься, придурок!
Экунда выпрямился, смахнул пот со лба. Медленно выдохнул, выразительно глядя на разгорячившегося Куна. Все хорьки такие или этот попался особый?
- Мог бы пожалеть девчонку, - буркнул парень, сдувшись под взглядом старшего товарища.
- Угу, - промычал Экунда. – Сейчас пойду в пляс.
- Зачем?
- Ну как же. От радости, что приглянулся малолетнему недоразумению. Загордиться впору.
- Бесчувственный дихук! - в сердцах бросил Кун.
- Безмозглый хорёк, - не остался в долгу Экунда, направляясь в чащу – выместить досаду в движении.
Серый, который всё это время заинтересованно следил за перепалкой, тенью последовал за ним.
- Ты куда? А как же стройка? – попалась на пути Нави.
- Проверю петли и вернусь.
- Топор оставь, - подал голос Кун. Прагматизм заставил его сунуть обиду куда подальше.
- Держи! – коротко замахнулся Экунда и метнул инструмент в дерево. Кун непроизвольно дёрнулся, когда тот полетел в его сторону, но топор благополучно разминулся с ним и глубоко вонзился в старую лиственницу.
Экунда без оглядки шагал прямо через бурелом. С него хватит. Всё, что нужно для путешествия, давно готово, а хорьки пусть хоть к Харги провалятся. Захотят выжить – построят примитивный чум, и одежду сошьют. Завтра же уйдёт. Прямо с утра.
Ноги сами вынесли его к болоту, на которое он ходил за утками. Охота здесь отличная, но далеко он не забирался. О топких местах среди людей шла дурная слава. Гнус, который в лагере отпугивало ветерком с реки, вблизи стоячей воды вился облаком. Сегодня мошка? как-то усиленно лезла в глаза, уши и горло, не давая спокойно вдохнуть. Летучая мелочь попадала в нос, вызывая желание чихать, да ещё укусила за губу, которую безобразно раздуло. Селезень, которого удалось подстрелить, канул в болоте, так что ни Серый, ни сам Экунда не нашли тушку. В итоге злость только разгорелась, и выместить её на беззащитных кочках показалось хорошей идеей. Что за день?! Сплошь неудачи. Зачем он связался с этими хорьками? То-то Нави вьётся вокруг, на охоту провожает, встречает, и всё время заглядывает в глаза. Ему только разбитых девичьих сердец не хватало. Своё девать некуда. Хоть запрещал себе думать о Таве, но её смех, улыбки, гладкие волосы и мягкие руки всё время преследовали его. Он сам не замечал, как пытался сравнивать девчонку из куниц с бывшей возлюбленной, и каждый раз не в пользу первой. Ни стати в ней, ни плавности, руки-ноги как былинки, скачет как коза, даром что из куньих, а не копытных. Одно недоразумение.
От души поорав и вымокнув в луже, попавшейся под ногу вместо упругой кочки, Экунда совсем собрался обратно, как внимание его привлёк человек, спокойно двигающийся через топь в его сторону. Что за наваждение? Когда до парня дошло, кто может передвигаться подобным образом, не боясь провалиться в трясину, его парализовало страхом. Дух! За последнее время он непозволительно расслабился, подзабыв о главной опасности для их маленькой компании. Разорался тут на всё болото. Вот и конец. Путник меж тем спокойно пересёк самое опасное место, и вблизи стало видно, что он вполне по-человечески прыгает по торчащим из воды кочкам, помогая себе шестом, ловко нащупывая им надёжные места и опираясь при прыжках. Вот только прыжки те для обычного человека нереально длинны и легки, да и вид абсолютно сухого и не забрызганного грязью мужчины среди болота навевал нехорошие опасения. А лицо – лицо не оставляло сомнений в личности путника. Бывший дихук видел изображение покровителя охотников Синкэна в обители Верховного Ваги. Скулы и лоб покрыты синими значками-оберегами, глаза, светящиеся даже при дневном свете, напрочь лишены радужки. И конечно, знаменитый посох, который сейчас имеет вид шеста. Тот, кого он раньше просил об удачной охоте, стоял перед ним, небрежно опираясь на изрезанную узорами палку, по слухам, превращающуюся по желанию хозяина в любое оружие или орудие.
- Здравствуй, храбрый человек, - вскинул руку в приветствии дух.
Экунда угрюмо кивнул в ответ, невольно опустив голову. Интересно, во что обратится волшебный посох Синкэна, когда тот поднимет его, чтобы убить виновника смерти оленьего духа?
- Гляжу, охота не удалась, - усмехнулся меж тем его собеседник, иронично оглядывая потрёпанный вид парня.
Тот ещё больше ссутулился, мечтая стать сейчас не больше комара и затеряться в туче мошки?.
- Не отчаивайся, кажется я видел твою добычу, она воон там, - указал Синкэн посохом, и болото сыто булькнуло. – Поспеши, не то достанется трясине.
Пока Экунда тупо пялился на Серого, сорвавшегося за птицей и уже тащившего тушку из воды, его собеседник коротко попрощался:
- Ну, бывай, да прими добрый совет: не стоит бродить по этому болоту. Не один я тут бываю, и некоторые не очень-то людей любят. Пропадёшь ни за что.
А сам пошлёпал по воде, будто под тонким её слоем скрывался надёжный плитняк.
Но прежде всего необходимо было убедиться, что поблизости нет нижних тварей или какой-то другой опасности. Хоть чутьё и молчало, после всех его осечек уже не было уверенности, что оно не подведёт. Обойдя стоянку по широкой дуге, Экунда перешёл на лёгкий бег и двинул назад в поиске своих вчерашних следов. Всё, конечно, размыло за ночь, но злополучную гору пропустить было трудно. Зато и калу? теперь не учуют их.
Шёл со всеми предосторожностями, намазавшись поганками, и по собственным ощущениям, шагалось гораздо свободнее, чем вчера бежалось вниз. Когда на шее не висят двое неопытных подростков, даже дышать легче. Раньше, в компании охотников-дихуков дела спорились быстрее, все понимали друг друга с полуслова, и походы давались будто играючи. Даже опасности воспринимались иначе – неуязвимыми себя чувствовали молодые дихуки. Теперь он был старшим, и ответственность за хорьков заставляла нервничать, чего не случалось, когда за спиной были надёжные товарищи.
Из потерянного имущества удалось найти лишь обрывки поняги. Мясо и шкура стали добычей калу? или других хищников.
Бродя по склону, Экунда грешным делом раздумывал, не уйти ли ему прямо сейчас за Биру. А что? Хорьки в безопасности, зачем им идти дальше? А ему в одиночку сподручнее и хлопот меньше. Но ноги упорно несли его прежней дорогой к временному пристанищу, запах дыма от которого разносился по округе. Там уже готов обед, Кун и Нави, как всякие брат с сестрой, поругались и помирились три раза, навалили кучу сушняка у костра и вчерашний шалаш разобрали, чтобы сегодня перенести на более высокое место. Там его ждут.
Серый, который накануне вернулся только к ночи, тоже стремился в лагерь. Он вообще недоумевал, чего это хозяина понесло на тот склон. Ведь злобных тварей он увёл так далеко как смог. А остатков мяса, добытого днём, уже вчера не оставалось. Зато в лагере смешная девчонка и её не менее смешной братец, и оба подкармливают его из своего пайка, рассчитывая задобрить. Так что волк предпочитал вернуться в компанию куньих детёнышей.
Прода от 05.04.
Шалаш на новом месте ставили с учётом вчерашних ошибок. Пришлось поискать жердины повыше, чтобы крыша была достаточно покатой на случай непогоды. Такой кровле не страшен даже сильный дождь. И кострище нужно оборудовать так, чтобы случайный глаз не увидел по темноте. И постели выложить мхом помягче. Да что там, чтобы остаться на зимовку, нужен крепкий тёплый дом, одежда, и уж конечно, без оружия не выжить в холода.
Для лука Экунда долго присматривал подходящую древесину. Нужна сердцевина молодой лиственницы и хорошо просушенная берёза. Пришлось попотеть, чтобы добыть то и другое. В окрестностях росли лиственницы-гиганты, а местные заросли карликовой берёзы годились разве что в костёр. Уже совсем решившись заменить берёзу кедром, Экунда на четвёртый день усмотрел с отдалённой сопки белеющие стволы. Вдвойне хорошо. Будет нужное дерево и береста на отделку. На тетиву он скрутил полоску кожи с кабаржиной спины, клей сварил из рыбьих пузырей. Подготовив необходимые детали, охотник приступил к священнодейству изготовления лука. Конечно, лук не будет таким сильным и прочным, как можно добиться при правильной выдержке древесины и склейке в нормальной мастерской. Но даже получившееся оружие на порядок лучше прежней поделки.
Для Куна Экунда на второй же день согнул над костром прут наподобие своего простого лука, в дальнейшем думая связать его со своим старым, экономя при этом ценную тетиву и превращая мальчишечью поделку во вполне годное охотничье оружие. Парень покривился, но другого всё равно не было, сам он не умел мастерить луки, а потому смирился и принял подарок с расчётом позже выпросить и себе хороший лук, чтобы не хуже чем у самого Экунды.
Нави обиделась, что на её долю никто не собирается делать оружия, а пуще того, что Экунда не желает учить её охотничьим премудростям, но тому было не до учеников. Работать приходилось с утра до ночи: ходить на охоту, рыбалку, собирать материал для будущего дома взамен летнего шалаша, свежевать туши животных, мять и скрести шкуры, чтобы было из чего шить тёплую одежду. Конечно, хорьки помогали в меру умений и сил, но далеко не всё можно было доверить им без опасений загубить дело. Вот тут и пришлось вспоминать таёжные премудрости, которым учил дядька Курма молодёжь. В дело шли все подручные материалы, которые оказывались в распоряжении беглецов. Шкуры и шкурки – на одежду, обувь, ремни, сумки и поняги, настил в жилище, ёмкости для воды. Жилы – для верёвок и ниток, кости для наконечников стрел, гребней, игл и всякой мелочёвки вроде пуговиц. Два ножа и топор были самым ценным имуществом, и Экунда берёг их пуще всего. Один из ножей, тот, который был у ребят с собой, он скрепя сердце доверил Куну, а с топором не расставался. И вообще всегда держал при себе минимальный запас охотника, так, чтобы быть готовым к любым неожиданностям.
Помимо обустройства лагеря и охоты, Экунда ходил к Бире искать брод. Оказалось, задача не так уж проста. Он ругал себя последними словами за невнимательность при прошлом походе за Биру с дядькой Курмой. Где выходили дихуки в прошлый раз, он так и не нашёл. А ведь наставник показывал им место, где среди бурунов тут и там торчали верхушки камней. В окрестностях же лагеря водный поток оказался настолько стремительным и широким, что без лодки нечего и думать было его пересечь. Правда, пока этого и не требовалось. За дни, проведённые в лагере на берегу, никто их не потревожил. Чудовищ не встречалось; судя по обильности дичи, обычных хищников также было немного. Если так и дальше пойдёт, можно будет спокойно оставить здесь хорьков, а самому уйти за Биру в поисках других людей. Когда найдёт – вернётся за ними. В одиночку и налегке он сумеет переправиться, да и идти будет намного легче. Прожить отшельником в лесу всю жизнь ему не улыбалось.
До следующего полнолуния Экунда отъелся, набрался сил и сделал себе составной охотничий лук, выгнул Куну цельную заготовку, что сэкономило кучу времени; Нави досталась первая поделка, но ей хватило. Девчонка научилась делать стрелы, так что даже бывший дихук мог выбрать себе хоть одну из десятка, поэтому дал ей задание обеспечивать их стрелами. Кроме того, была готова первая кожаная обувь на маленькую девчоночью ногу взамен её легких сандалий, не переживших дороги от дома и уже давно подвязанных гибкими корешками. В лесу появились грибы, и скоро должны были созреть ягоды. Самый благодатный сезон, чтобы разнообразить пищу и запасти её впрок.
Брёвен для дома было уже достаточно, так что пора было соорудить стены и крышу. Утеплить их глиной и дополнительно шкурами внутри посильно уже и детям. Можно будет спокойно оставить шумных хорьков, чтобы двигаться дальше. Кун оказался неплохим стрелком, дичью себя и сестру обеспечит, одежду сошьют, первые кожи и шкуры уже были выделаны насколько возможно, так что осталось их раскроить.
Экунда перебирал в уме, всё ли у хорьков есть, чтобы выжить без него, и готовился к походу. Им он ещё не говорил о своем решении, да и не обязан был, но на душе волки выли. Хоть и уговаривал себя, что это разумно, хоть и обещал себе, что вернётся. Нельзя им идти дальше, о них же заботится. Одной встречи с калу? хватило. Чудом ведь живы остались. И защитить их он не сможет, от такой-то нечисти! Но внутренний голос шептал, что Большая Бира – тот рубеж, перейдя который, возврата не будет. Не будет, хоть заобещайся. Не сможет, вмешаются боги, обстоятельства, не исключено даже, что погибнет. Однако судьба вновь распорядилась по-своему.
Место для дома было выбрано и подготовлено силами почти одних хорьков. Нави приняла в этом самое деятельное участие, корчуя кусты и трамбуя площадку с похвальным рвением ребёнка, дорвавшегося до взрослой игры. О будущем домике она могла говорить часами, расписывая внутреннее устройство, мечтая о нормальных кроватях, застеленных тёплыми шкурами, удобном очаге и совсем настоящей посуде. Кун как-то поддел её, припоминая, что дома, когда всего этого было в избытке, она не стремилась хозяйничать или хоть помогать матери. После этого все едва не рассорились. Нави разозлилась, потому что скучала, хоть и храбрилась и уверяла, что нисколечки не сожалеет о побеге. Кун язвил, потому что в душе чувствовал себя виноватым, но признаться в этом сестре не решался. Она ведь с полным правом могла потребовать вернуть её в родительский дом, но без дихука они не дойдут, а просить его – на такое даже Нави не решится. У Экунды тоже испортилось настроение, потому что он вспомнил, что собирается сбросить обузу в виде пары бестолковых детей, и в груди будто ворон клевал. Он не вернётся.
В день закладки жилища Кун первым начал разговор, на который у бывшего дихука так и не хватило духу.
- Отличный получится дом, правда? – серьёзно спросил парень.
- Да, - не прерывая работы, ответил Экунда. Топор чуть завис в воздухе перед ответом и продолжил вгрызаться в бревно, вырубая паз.
- Только я тут подумал…
- Что ты подумал?
- Не тесно нам будет? Где ты поставишь свою кровать? Наш шалаш почти такого же размера, а ещё надо кухню разместить.
- Ничего. Брошу где-нибудь тюфяк.
- Ну где?
- Всё равно, где. Отстань.
- Ты куда-то собрался? – требовательно уставился в лицо Кун.
- С чего ты взял? – прищурился Экунда, кляня себя за трусость.
- Да так, смотрю, запасаешься на дорожку.
- Запасаюсь. Надо разведать дорогу за Бирой.
- Бросаешь нас?
- Не бросаю. Но одному мне будет легче пройти.
- И что скажешь Нави?
- Ничего не скажу. Зачем?
- Она расстроится.
- Переживёт.
- Ты ей нравишься, придурок!
Экунда выпрямился, смахнул пот со лба. Медленно выдохнул, выразительно глядя на разгорячившегося Куна. Все хорьки такие или этот попался особый?
- Мог бы пожалеть девчонку, - буркнул парень, сдувшись под взглядом старшего товарища.
- Угу, - промычал Экунда. – Сейчас пойду в пляс.
- Зачем?
- Ну как же. От радости, что приглянулся малолетнему недоразумению. Загордиться впору.
- Бесчувственный дихук! - в сердцах бросил Кун.
- Безмозглый хорёк, - не остался в долгу Экунда, направляясь в чащу – выместить досаду в движении.
Серый, который всё это время заинтересованно следил за перепалкой, тенью последовал за ним.
- Ты куда? А как же стройка? – попалась на пути Нави.
- Проверю петли и вернусь.
- Топор оставь, - подал голос Кун. Прагматизм заставил его сунуть обиду куда подальше.
- Держи! – коротко замахнулся Экунда и метнул инструмент в дерево. Кун непроизвольно дёрнулся, когда тот полетел в его сторону, но топор благополучно разминулся с ним и глубоко вонзился в старую лиственницу.
Экунда без оглядки шагал прямо через бурелом. С него хватит. Всё, что нужно для путешествия, давно готово, а хорьки пусть хоть к Харги провалятся. Захотят выжить – построят примитивный чум, и одежду сошьют. Завтра же уйдёт. Прямо с утра.
Ноги сами вынесли его к болоту, на которое он ходил за утками. Охота здесь отличная, но далеко он не забирался. О топких местах среди людей шла дурная слава. Гнус, который в лагере отпугивало ветерком с реки, вблизи стоячей воды вился облаком. Сегодня мошка? как-то усиленно лезла в глаза, уши и горло, не давая спокойно вдохнуть. Летучая мелочь попадала в нос, вызывая желание чихать, да ещё укусила за губу, которую безобразно раздуло. Селезень, которого удалось подстрелить, канул в болоте, так что ни Серый, ни сам Экунда не нашли тушку. В итоге злость только разгорелась, и выместить её на беззащитных кочках показалось хорошей идеей. Что за день?! Сплошь неудачи. Зачем он связался с этими хорьками? То-то Нави вьётся вокруг, на охоту провожает, встречает, и всё время заглядывает в глаза. Ему только разбитых девичьих сердец не хватало. Своё девать некуда. Хоть запрещал себе думать о Таве, но её смех, улыбки, гладкие волосы и мягкие руки всё время преследовали его. Он сам не замечал, как пытался сравнивать девчонку из куниц с бывшей возлюбленной, и каждый раз не в пользу первой. Ни стати в ней, ни плавности, руки-ноги как былинки, скачет как коза, даром что из куньих, а не копытных. Одно недоразумение.
От души поорав и вымокнув в луже, попавшейся под ногу вместо упругой кочки, Экунда совсем собрался обратно, как внимание его привлёк человек, спокойно двигающийся через топь в его сторону. Что за наваждение? Когда до парня дошло, кто может передвигаться подобным образом, не боясь провалиться в трясину, его парализовало страхом. Дух! За последнее время он непозволительно расслабился, подзабыв о главной опасности для их маленькой компании. Разорался тут на всё болото. Вот и конец. Путник меж тем спокойно пересёк самое опасное место, и вблизи стало видно, что он вполне по-человечески прыгает по торчащим из воды кочкам, помогая себе шестом, ловко нащупывая им надёжные места и опираясь при прыжках. Вот только прыжки те для обычного человека нереально длинны и легки, да и вид абсолютно сухого и не забрызганного грязью мужчины среди болота навевал нехорошие опасения. А лицо – лицо не оставляло сомнений в личности путника. Бывший дихук видел изображение покровителя охотников Синкэна в обители Верховного Ваги. Скулы и лоб покрыты синими значками-оберегами, глаза, светящиеся даже при дневном свете, напрочь лишены радужки. И конечно, знаменитый посох, который сейчас имеет вид шеста. Тот, кого он раньше просил об удачной охоте, стоял перед ним, небрежно опираясь на изрезанную узорами палку, по слухам, превращающуюся по желанию хозяина в любое оружие или орудие.
- Здравствуй, храбрый человек, - вскинул руку в приветствии дух.
Экунда угрюмо кивнул в ответ, невольно опустив голову. Интересно, во что обратится волшебный посох Синкэна, когда тот поднимет его, чтобы убить виновника смерти оленьего духа?
- Гляжу, охота не удалась, - усмехнулся меж тем его собеседник, иронично оглядывая потрёпанный вид парня.
Тот ещё больше ссутулился, мечтая стать сейчас не больше комара и затеряться в туче мошки?.
- Не отчаивайся, кажется я видел твою добычу, она воон там, - указал Синкэн посохом, и болото сыто булькнуло. – Поспеши, не то достанется трясине.
Пока Экунда тупо пялился на Серого, сорвавшегося за птицей и уже тащившего тушку из воды, его собеседник коротко попрощался:
- Ну, бывай, да прими добрый совет: не стоит бродить по этому болоту. Не один я тут бываю, и некоторые не очень-то людей любят. Пропадёшь ни за что.
А сам пошлёпал по воде, будто под тонким её слоем скрывался надёжный плитняк.
