- Я дам тебе перо феникса, - ответил он. – Если станет совсем туго, если не сможешь без меня обойтись, отправь его ко мне. Просто скажи, чего хочешь.
Я зажмурилась и втянула носом его запах, теснее прижалась, а потом отпустила Кастора. Он улыбнулся и коротко поцеловал меня. Ещё мгновение и Феникс ушёл, оставив в моих руках маленькое сияющее перо.
-А теперь, Кассия, я провожу тебя к безмятежным, - сказал отец Парат. - Они не задержат тебя надолго. Думаю, после беседы с ними вам придётся вновь отправиться в путь.
- Так скоро? - удивилась я. Безусловно я понимала, что время не на нашей стороне, но в Кавенторне я чувствовала себя в безопасности. Это ощущение скорее всего надолго останется в этих горах. Стало стыдно за собственное малодушие, но в глазах моих друзей не было осуждения. - Гастин ещё не готов.
- Я готов, - возразил гвардеец. - Кости заживают, я набрался сил, здесь даже воздух лечит.
- Это так, - улыбнулась Малика. - К тому же никто не собирается отправлять вас прямо сейчас. Перед сном мы ещё раз обработаем раны твоего друга, дадим отвар. А ещё, поделимся лекарствами, чтобы вы могли продолжить исцеление в дороге. Утром можно будет пуститься в путь. Вам ещё заэронца нужно будет забрать по дороге. Он там уже извёлся весь. Неизвестность терзает его.
- Он беспокоит ваш сестру? - поинтересовалась я, не скрывая тревоги.
- Нет, ну что ты, - улыбнулась Малика. - Таш хорошо воспитан. Просто нетерпелив.
«Что есть, то есть», - подумала я.
Отец Парат открыл дверь домика и пригласил меня последовать за ним. Не стану скрывать, встреча с морлами заставляла сердце дрожать от страха. Что эти существа способны увидеть в моём сердце? На какие мысли наведёт их моя история?
Мы молча прошли через лес, неторопливо шагая плечом к плечу. Я хотела задать множество вопросов, но отчего-то не решалась. Всё вокруг жило своей жизнью, здесь было тихо и спокойно. Я бы хотела, чтобы так же было и у меня на душе.
- Не стоит волноваться, Кассия, - мягко сказал отец Парат. - Всё что нужно знать о тебе, морлы уже знают. Они видели твоего брата, понимают, зачем ты сделал то, что сделала.
- Если говорить о Тое, как о... даже не знаю, как правильно выразиться, наверное, как о теле в котором живёт наследник Валеста, то возможно мой поступок был верным. Здесь Молота не нашли. Но, если смотреть с точки зрения кровных уз, то мои действия выглядят как трусость, как желание убежать от проблем, от тягот...состояния моего брата. Наверное.
- Возможно, - согласился он. - Но ты была рядом столько лет, много работала, пыталась уследить за ним, проживала с ним все его муки. Это дорого стоит. Я знаю...да и безмятежные знают, что побудило тебя отдать Тойтона. Только страх за его жизнь. Ты просто не могла разорваться надвое, чтобы приглядывать за братом и зарабатывать на хлеб. С этой точки зрения, твои действия нельзя расценивать как малодушие. Тем более, что ты знала, что здесь его не обидят.
- Откуда морлам всё это известно? - спросила я.
- Им открыты все души и сердца, - пожал плечами отец Парат. - У них есть что-то вроде книги всего живого. Это конечно не книга в привычном понимании слова, но если рядом нет того, о ком они хотели бы узнать, то морлы заглядывают в неё. Думаю, когда ты придёшь, сама увидишь.
Мне отчего-то стало ещё страшнее, руки похолодели. Тем временем мы вышли из леса и оказались на огромном лугу с сочной неправдоподобно зелёной травой. Она была такой мягкой, будто покрывало, и такой ароматной, словно тысячи цветов распустились на рассвете. Однако на лугу ничего больше не было и за ним тоже.
Отец Парат остановился, заговорщицки улыбнулся и сказал:
- Смотри.
А я и смотрела, но ничегошеньки не происходило. Всё тот же луг, всё та же пустота. Не знаю, чего я ожидала. Быть может строгую башню, в которой хранятся тысячи тысяч книг, быть может что-то похожее на монастырь, в котором, как мне казалось, жили не только безмятежные, но и монахи. А кстати, где жили монахи? Я озвучила свой вопрос.
- Погоди, сейчас всё увидишь, - продолжил улыбаться отец Парат.
Я снова осмотрелась, а потом лёгкий ветерок ласково коснулся лица и всё вокруг пришло в движение. Воздух стал ещё прозрачнее и чище. А потом замерцал. Я присмотрелась тщательнее. В этом мерцании вырисовывалось длинное зелёное здание, всего в один этаж. Его крыши и стены были словно из листвы разного рода деревьев. Я шагнула ближе и так и не смогла понять, были ли они нарисованы или же стены состояли из самих листьев. Моргнула, снова присмотрелась. Удивительное зрелище. Здание стало просматриваться чётче, а стены показались мне мягкими, будто травяной покров, что лежал под ногами.
- Как это? - восхитилась я.
- Магия, - снова пожал плечами мой спутник. - А крыша благоухает цветами, ты заметила?
Я подняла голову и действительно, крыша выглядела как цветник. Ничего подобного я прежде не видела.
- Они никогда не вянут? - почему-то спросила я.
- Никогда. Здесь всё живое и вечно цветущее.
Ещё пристальнее рассматривая всё вокруг, я заметила деревянные дома позади жилища морлов. На крыльце одного из них стоял монах, в точно такой же рясе, как и у отца Парата. Теперь всё стало ясно.
- Вы служите морлам? - спросила я.
- Не то чтобы служим, скорее просто помогаем исполнять их волю.
- Как в случае с Кастором?
- Именно. Сами безмятежные не могут встретиться с ним лично, я был и буду связующим звеном. Много лет назад именно безмятежные сообщили мне о рождении омина. Они велели дождаться того момента, когда он станет взрослым, и стать наблюдателем. У Кастора был хороший учитель. Магия поддавалась ему, но и Балнор не всегда мог помочь разобраться в том, что видел Кастор. Тогда являлся я.
- Они знали, что он будет помогать Тавосу?
- Да, - печально вздохнул отец Парат. - И не одобрили клятву, данную умирающему королю Фендрику. События, которые должны были произойти далее, не произошли. Путь Кастора свернул с верной дороги. Безмятежные даже боялись, что сила, дарованная твоему другу, оставит его. Однако и этого не произошло. Морлы смирились, согласившись и дальше наблюдать за ним.
Я тоже вздохнула, понимая, что постичь всё это мне будет нелегко. Мы двинулись к зданию, сердце взволнованно трепетало. Внутри всё тоже оказалось не так как мне фантазировалось. Всё те же злёные стены, мебели почти не было. Монах вёл меня пустынным и казавшимся бесконечным коридором, пока не вывел в большой зал, где я ахнула, не веря своим глазам. Стены будто выросли и у них было множество углов. На каждой стороне было что-то вроде карты. Я увидела Заэрон, потом Валест, и Хэтем, и Форалл, и Рогром. И все эти карты были живыми, мне казалось, что они двигаются, мерцают и бликуют. Я подошла ближе к той, на которой был изображён Валест. Увидела его леса, и города, и гроты. А потом разглядела что-то совсем крошечное и движущееся. Догадка вновь вынудила не сдержать удивлённого возгласа. Я посмотрела на отца Парата, и он улыбнулся, довольный моей реакцией.
- Это люди?
- Можно и так сказать.
Поразительно и поистине волшебно. Если кому расскажу, мне просто не поверят.
А потом в этот огромный зал вошли они. Я застыла, разглядывая невысоких людей в зелёных, похожих на бархат, одеяниях. Морлы тоже смогли меня удивить. Безмятежные представлялись мне сплошь стариками с седыми бородами и мудрыми глазами. Но эти люди были довольно молодыми. Глаза их выражали любопытство. А ещё мне показалось, что они искрились задором.
- Добро пожаловать, Кассиопея, - сказал один из них.
Он выступил вперёд и протянул руку. Я бросила осторожный взгляд на отца Парата, тот улыбнулся и кивнул. Опасливо коснулась прохладных пальцев безмятежного и будто животворящей воды напилась. Больше никак не смогла бы описать свои ощущения. Голос у морла был приятным, тихим и ласковым. Я позволила себе рассмотреть его внимательнее. Глаза неясного цвета, будто зарево накрыло землю, которая утонула в мягком свечении. Сияющая улыбка, как ни странно, тоже несущая лишь свет и благодать. Мои чувства смешались, я смутилась, не понимая, откуда взялись такие красочные сравнения. А потом я услышала тихий переливистый смех.
- А ты тоже необычная, - сказал он. - Меня зовут Эол, а это моя семья.
Он указал на стоящих позади морлов. Среди них были и мужчины, и женщины, и даже подросток.
- Они все ваши родственники? - сорвался с губ вопрос.
- Нет, ну что ты, - вновь рассмеялся Эол. - Все морлы одна семья.
Всё что я видела, что слышала — никак не вязалось с моими представлениями.
- Это нормально, Кассиопея, - сказал подросток. - Многие представляют нас иначе. Суровыми и непреклонными.
Я подумала о том, что в безмятежных вовсе нет всего того, что сказал этот юноша. Они выглядели, как обычные люди. Чуть меньшего роста быть может, но это всё, что отличало их от нас.
- Вовсе не всё, - пояснил Эол. - Ты беспокоишься о том, почему мы не хотели встретиться с Кастором. Наши души не способны вынести всё то, что олицетворяет твой друг. - Я хотела возразить, но морл не позволил мне, плавно приподняв руку. - Не стоит его защищать, мы всё видим сами. Тот путь, что он выбрал, покрыл его душу и сердце темнотой, а эта тьма причиняет нам страдания. Мы не судим его, поскольку не нам выбирать чей-либо путь. Просто физически не можем находиться рядом. А теперь приступим к тому разговору, ради которого ты здесь.
Эол взмахнул руками и зал померк, время застыло. Я медленно повернула голову и успела заметить, как остальные морлы выстраиваются в круг, заключая нас в центр. Отца Парата нигде не было видно. Я невольно сглотнула, ощущая лёгкую дрожь в коленях.
- Знаешь, зачем ты здесь, Кассиопея? – глухим и очень серьёзным голосом спросил Эол. Я неуверенно отрицательно мотнула головой. Безмятежный продолжал плавно вращать руками, а мир вокруг меня менялся. – Память похожа на океан, а воспоминания на волны. Иногда они приносят с собой радость, заставляют улыбаться.
Как только Эол произнёс эти слова, перед моими глазами возникли бестелесные фигуры. Сердце дрогнуло, и я протянула руку, чтобы коснуться дорогих, давно утраченных, но незабытых лиц. Я смотрела на отца, который только что вернулся из королевской кухни. Он распахнул дверь и широко улыбнулся. Я видела маленькую себя, которая тут же вскочила с ковра и помчалась к отцу, чтобы повиснуть на его шее. Тогда, много лет назад, я не замечала, как он устал и как тщательно это скрывал. Мама сидела в кресле и гладила округлившийся живот. Мне тогда было лет шесть.
Той не первый ребёнок, который родился после меня, но единственный выживший. Моя семья потеряла троих малышей, прежде чем жизнь подарила нам Тойтона. Сейчас я хорошо это осознавала. Насколько он был долгожданным, насколько любимым, насколько ценным.
Я зажмурилась, чтобы больше не видеть.
- Не гони прочь всё то хорошее, что подарила тебе жизнь, Кассиопея. Много лет назад, покидая Валест, ты смяла, скомкала и затолкала как можно дальше свои воспоминания. Это неверно. Именно они должны делать тебя сильной.
- Они причиняют боль, - тихо ответила я.
- Не только, - мягко улыбнулся Эол. – Они напоминают тебе, кто ты есть. Океан памяти бывает суров, но, чтобы двигаться дальше, нужно принять своё прошлое, смириться с настоящим и позволить будущему случиться. Вся твоя жизнь записана в нашей книге, готова ли ты вспомнить?
Нет. Я не была готова. Я не хотела вновь и вновь смотреть на своё счастливое детство рядом с родителями.
- Ты не сможешь продолжить путь, Кассиопея, - вздохнул Эол, опуская руки. Образы отца и матери застыли, как немой укор. – Груз нелепых обвинений, обид и стыда потянет тебя назад. Твоё чистое сердце полно ненужных переживаний. Позволь мне помочь тебе разобраться.
Как часто морлы лично предлагают кому бы то ни было помощь? Я понятия не имела. Голос Эола был…безмятежным. Он успокаивал, давал надежду. Я робко посмотрела на окружавших нас морлов, поёжилась.
- Ни для кого из нас ничья жизнь не секрет, - заключил Эол и протянул мне руку.
В этот миг мне казалось, что я стою на перекрёстке двух дорог, что выбор, который необходимо сделать, чуть ли не самый важный в жизни. Что предлагал мне безмятежный? Покопошиться в памяти? Увидеть то, что я предпочла забыть? Или то, что не забыла, но не могла вспоминать без стыда? Я взглянула в открытое лицо, а потом на протянутую руку, всё ещё не ощущая себя до конца уверенной.
Сердце забилось вдвое сильнее, во рту всё пересохло, я нервно сжала кулаки. Но отступать было нельзя, просто невозможно.
- Это нужно не нам, Кассиопея, - прошептал Эол, - но тебе прежде всего.
Я поджала губы, а потом кивнула, цепляясь за руку безмятежного. Морл одобрительно кивнул, а затем поиграл свободными пальцами, и картинки из моей головы вновь задвигались. Меня накрыло странное чувство, это был не взгляд со стороны, это были мои собственные воспоминания.
- Знания – невероятная мощь, Касс, - говорила мама, показывая мне травы. – Даже один самый крошечный листок способен спасти жизнь. Стоит разжевать листочек фимены и можно успокоить приступ удушья, снять отёк с горла…
- Я помню, мама, - буркнула я, перебивая.
Мама рассмеялась, перебрала пальцами мои растрёпанные волосы и ничуть не обиделась.
- Знаю, знаю, милая, просто хочу, чтобы ты не забывала. Всё, что тебя окружает, может быть полезным. Никогда не позволяй своему разуму лениться. Практикуйся, придумывай новые рецепты, учись использовать то, что мы ещё никогда не использовали. Нужно развиваться, нужно всё время идти вперёд.
- Я перестала фантазировать после смерти мамы, - пробормотала я. – Мой разум давно стал ленивым. Он использует лишь то, что знает. Он не ищет новых путей.
Эол повторил жест рукой и воспоминание о маме сменилось другим:
- Большое доброе сердце и неутомимая душа – твои союзники, Кассия.
Я зажмурилась, когда слёзы вновь навернулись на глаза. Клянусь, мой нос тут же учуял запах выпечки. Я ощутила, как папины руки смыкаются за моей спиной, а потом его пальцы щекочут рёбра. Я извивалась, но хохотала. Всегда.
- Разве можно быть добрым ко всем, папа? – спросила я.
- Нужно, дочка, - улыбнулся он в ответ. – Прежде чем ощетиниться, прежде чем показать оскал незнакомцу, лучше всё-таки улыбнуться.
- Странная позиция, - хмыкнула я. – Так и в беду угодить недолго. А если тебя обидели? Что, тоже улыбаться?
- Умение прощать не слабость, милая, а огромная сила. Сила, превозмогающая физическую мощь. Человек может быть, словно скала: огромным и крепким, но, если дух его слаб – он уже проиграл. Легче изловчиться и огромный камень сдвинуть, чем попросить прощения или простить самому.
Я мотнула головой и закрыла уши руками. Голос отца пробирался в самую душу. Как давно я его не слышала. Морлы стояли плотным кольцом, сомкнув руки и не отступая. Они смотрели на мои воспоминания и не произносили ни слова.
- Он огромный, Кас! – восхищённо шептал Тиль,
Мы выглядывали из-за плотной портьеры, сердца трепыхались, ускоренно колотясь от страха. Дарина сотню раз говорила нам не шпионить за Фениксом, но кто же не рискнёт? Мы ждали его часами, если проходил слух, что правая рука короля во дворце. И как терпения хватало? И вот в эту самую минуту провидение проявило благосклонность.
Я зажмурилась и втянула носом его запах, теснее прижалась, а потом отпустила Кастора. Он улыбнулся и коротко поцеловал меня. Ещё мгновение и Феникс ушёл, оставив в моих руках маленькое сияющее перо.
Глава восьмая
-А теперь, Кассия, я провожу тебя к безмятежным, - сказал отец Парат. - Они не задержат тебя надолго. Думаю, после беседы с ними вам придётся вновь отправиться в путь.
- Так скоро? - удивилась я. Безусловно я понимала, что время не на нашей стороне, но в Кавенторне я чувствовала себя в безопасности. Это ощущение скорее всего надолго останется в этих горах. Стало стыдно за собственное малодушие, но в глазах моих друзей не было осуждения. - Гастин ещё не готов.
- Я готов, - возразил гвардеец. - Кости заживают, я набрался сил, здесь даже воздух лечит.
- Это так, - улыбнулась Малика. - К тому же никто не собирается отправлять вас прямо сейчас. Перед сном мы ещё раз обработаем раны твоего друга, дадим отвар. А ещё, поделимся лекарствами, чтобы вы могли продолжить исцеление в дороге. Утром можно будет пуститься в путь. Вам ещё заэронца нужно будет забрать по дороге. Он там уже извёлся весь. Неизвестность терзает его.
- Он беспокоит ваш сестру? - поинтересовалась я, не скрывая тревоги.
- Нет, ну что ты, - улыбнулась Малика. - Таш хорошо воспитан. Просто нетерпелив.
«Что есть, то есть», - подумала я.
Отец Парат открыл дверь домика и пригласил меня последовать за ним. Не стану скрывать, встреча с морлами заставляла сердце дрожать от страха. Что эти существа способны увидеть в моём сердце? На какие мысли наведёт их моя история?
Мы молча прошли через лес, неторопливо шагая плечом к плечу. Я хотела задать множество вопросов, но отчего-то не решалась. Всё вокруг жило своей жизнью, здесь было тихо и спокойно. Я бы хотела, чтобы так же было и у меня на душе.
- Не стоит волноваться, Кассия, - мягко сказал отец Парат. - Всё что нужно знать о тебе, морлы уже знают. Они видели твоего брата, понимают, зачем ты сделал то, что сделала.
- Если говорить о Тое, как о... даже не знаю, как правильно выразиться, наверное, как о теле в котором живёт наследник Валеста, то возможно мой поступок был верным. Здесь Молота не нашли. Но, если смотреть с точки зрения кровных уз, то мои действия выглядят как трусость, как желание убежать от проблем, от тягот...состояния моего брата. Наверное.
- Возможно, - согласился он. - Но ты была рядом столько лет, много работала, пыталась уследить за ним, проживала с ним все его муки. Это дорого стоит. Я знаю...да и безмятежные знают, что побудило тебя отдать Тойтона. Только страх за его жизнь. Ты просто не могла разорваться надвое, чтобы приглядывать за братом и зарабатывать на хлеб. С этой точки зрения, твои действия нельзя расценивать как малодушие. Тем более, что ты знала, что здесь его не обидят.
- Откуда морлам всё это известно? - спросила я.
- Им открыты все души и сердца, - пожал плечами отец Парат. - У них есть что-то вроде книги всего живого. Это конечно не книга в привычном понимании слова, но если рядом нет того, о ком они хотели бы узнать, то морлы заглядывают в неё. Думаю, когда ты придёшь, сама увидишь.
Мне отчего-то стало ещё страшнее, руки похолодели. Тем временем мы вышли из леса и оказались на огромном лугу с сочной неправдоподобно зелёной травой. Она была такой мягкой, будто покрывало, и такой ароматной, словно тысячи цветов распустились на рассвете. Однако на лугу ничего больше не было и за ним тоже.
Отец Парат остановился, заговорщицки улыбнулся и сказал:
- Смотри.
А я и смотрела, но ничегошеньки не происходило. Всё тот же луг, всё та же пустота. Не знаю, чего я ожидала. Быть может строгую башню, в которой хранятся тысячи тысяч книг, быть может что-то похожее на монастырь, в котором, как мне казалось, жили не только безмятежные, но и монахи. А кстати, где жили монахи? Я озвучила свой вопрос.
- Погоди, сейчас всё увидишь, - продолжил улыбаться отец Парат.
Я снова осмотрелась, а потом лёгкий ветерок ласково коснулся лица и всё вокруг пришло в движение. Воздух стал ещё прозрачнее и чище. А потом замерцал. Я присмотрелась тщательнее. В этом мерцании вырисовывалось длинное зелёное здание, всего в один этаж. Его крыши и стены были словно из листвы разного рода деревьев. Я шагнула ближе и так и не смогла понять, были ли они нарисованы или же стены состояли из самих листьев. Моргнула, снова присмотрелась. Удивительное зрелище. Здание стало просматриваться чётче, а стены показались мне мягкими, будто травяной покров, что лежал под ногами.
- Как это? - восхитилась я.
- Магия, - снова пожал плечами мой спутник. - А крыша благоухает цветами, ты заметила?
Я подняла голову и действительно, крыша выглядела как цветник. Ничего подобного я прежде не видела.
- Они никогда не вянут? - почему-то спросила я.
- Никогда. Здесь всё живое и вечно цветущее.
Ещё пристальнее рассматривая всё вокруг, я заметила деревянные дома позади жилища морлов. На крыльце одного из них стоял монах, в точно такой же рясе, как и у отца Парата. Теперь всё стало ясно.
- Вы служите морлам? - спросила я.
- Не то чтобы служим, скорее просто помогаем исполнять их волю.
- Как в случае с Кастором?
- Именно. Сами безмятежные не могут встретиться с ним лично, я был и буду связующим звеном. Много лет назад именно безмятежные сообщили мне о рождении омина. Они велели дождаться того момента, когда он станет взрослым, и стать наблюдателем. У Кастора был хороший учитель. Магия поддавалась ему, но и Балнор не всегда мог помочь разобраться в том, что видел Кастор. Тогда являлся я.
- Они знали, что он будет помогать Тавосу?
- Да, - печально вздохнул отец Парат. - И не одобрили клятву, данную умирающему королю Фендрику. События, которые должны были произойти далее, не произошли. Путь Кастора свернул с верной дороги. Безмятежные даже боялись, что сила, дарованная твоему другу, оставит его. Однако и этого не произошло. Морлы смирились, согласившись и дальше наблюдать за ним.
Я тоже вздохнула, понимая, что постичь всё это мне будет нелегко. Мы двинулись к зданию, сердце взволнованно трепетало. Внутри всё тоже оказалось не так как мне фантазировалось. Всё те же злёные стены, мебели почти не было. Монах вёл меня пустынным и казавшимся бесконечным коридором, пока не вывел в большой зал, где я ахнула, не веря своим глазам. Стены будто выросли и у них было множество углов. На каждой стороне было что-то вроде карты. Я увидела Заэрон, потом Валест, и Хэтем, и Форалл, и Рогром. И все эти карты были живыми, мне казалось, что они двигаются, мерцают и бликуют. Я подошла ближе к той, на которой был изображён Валест. Увидела его леса, и города, и гроты. А потом разглядела что-то совсем крошечное и движущееся. Догадка вновь вынудила не сдержать удивлённого возгласа. Я посмотрела на отца Парата, и он улыбнулся, довольный моей реакцией.
- Это люди?
- Можно и так сказать.
Поразительно и поистине волшебно. Если кому расскажу, мне просто не поверят.
А потом в этот огромный зал вошли они. Я застыла, разглядывая невысоких людей в зелёных, похожих на бархат, одеяниях. Морлы тоже смогли меня удивить. Безмятежные представлялись мне сплошь стариками с седыми бородами и мудрыми глазами. Но эти люди были довольно молодыми. Глаза их выражали любопытство. А ещё мне показалось, что они искрились задором.
- Добро пожаловать, Кассиопея, - сказал один из них.
Он выступил вперёд и протянул руку. Я бросила осторожный взгляд на отца Парата, тот улыбнулся и кивнул. Опасливо коснулась прохладных пальцев безмятежного и будто животворящей воды напилась. Больше никак не смогла бы описать свои ощущения. Голос у морла был приятным, тихим и ласковым. Я позволила себе рассмотреть его внимательнее. Глаза неясного цвета, будто зарево накрыло землю, которая утонула в мягком свечении. Сияющая улыбка, как ни странно, тоже несущая лишь свет и благодать. Мои чувства смешались, я смутилась, не понимая, откуда взялись такие красочные сравнения. А потом я услышала тихий переливистый смех.
- А ты тоже необычная, - сказал он. - Меня зовут Эол, а это моя семья.
Он указал на стоящих позади морлов. Среди них были и мужчины, и женщины, и даже подросток.
- Они все ваши родственники? - сорвался с губ вопрос.
- Нет, ну что ты, - вновь рассмеялся Эол. - Все морлы одна семья.
Всё что я видела, что слышала — никак не вязалось с моими представлениями.
- Это нормально, Кассиопея, - сказал подросток. - Многие представляют нас иначе. Суровыми и непреклонными.
Я подумала о том, что в безмятежных вовсе нет всего того, что сказал этот юноша. Они выглядели, как обычные люди. Чуть меньшего роста быть может, но это всё, что отличало их от нас.
- Вовсе не всё, - пояснил Эол. - Ты беспокоишься о том, почему мы не хотели встретиться с Кастором. Наши души не способны вынести всё то, что олицетворяет твой друг. - Я хотела возразить, но морл не позволил мне, плавно приподняв руку. - Не стоит его защищать, мы всё видим сами. Тот путь, что он выбрал, покрыл его душу и сердце темнотой, а эта тьма причиняет нам страдания. Мы не судим его, поскольку не нам выбирать чей-либо путь. Просто физически не можем находиться рядом. А теперь приступим к тому разговору, ради которого ты здесь.
Эол взмахнул руками и зал померк, время застыло. Я медленно повернула голову и успела заметить, как остальные морлы выстраиваются в круг, заключая нас в центр. Отца Парата нигде не было видно. Я невольно сглотнула, ощущая лёгкую дрожь в коленях.
- Знаешь, зачем ты здесь, Кассиопея? – глухим и очень серьёзным голосом спросил Эол. Я неуверенно отрицательно мотнула головой. Безмятежный продолжал плавно вращать руками, а мир вокруг меня менялся. – Память похожа на океан, а воспоминания на волны. Иногда они приносят с собой радость, заставляют улыбаться.
Как только Эол произнёс эти слова, перед моими глазами возникли бестелесные фигуры. Сердце дрогнуло, и я протянула руку, чтобы коснуться дорогих, давно утраченных, но незабытых лиц. Я смотрела на отца, который только что вернулся из королевской кухни. Он распахнул дверь и широко улыбнулся. Я видела маленькую себя, которая тут же вскочила с ковра и помчалась к отцу, чтобы повиснуть на его шее. Тогда, много лет назад, я не замечала, как он устал и как тщательно это скрывал. Мама сидела в кресле и гладила округлившийся живот. Мне тогда было лет шесть.
Той не первый ребёнок, который родился после меня, но единственный выживший. Моя семья потеряла троих малышей, прежде чем жизнь подарила нам Тойтона. Сейчас я хорошо это осознавала. Насколько он был долгожданным, насколько любимым, насколько ценным.
Я зажмурилась, чтобы больше не видеть.
- Не гони прочь всё то хорошее, что подарила тебе жизнь, Кассиопея. Много лет назад, покидая Валест, ты смяла, скомкала и затолкала как можно дальше свои воспоминания. Это неверно. Именно они должны делать тебя сильной.
- Они причиняют боль, - тихо ответила я.
- Не только, - мягко улыбнулся Эол. – Они напоминают тебе, кто ты есть. Океан памяти бывает суров, но, чтобы двигаться дальше, нужно принять своё прошлое, смириться с настоящим и позволить будущему случиться. Вся твоя жизнь записана в нашей книге, готова ли ты вспомнить?
Нет. Я не была готова. Я не хотела вновь и вновь смотреть на своё счастливое детство рядом с родителями.
- Ты не сможешь продолжить путь, Кассиопея, - вздохнул Эол, опуская руки. Образы отца и матери застыли, как немой укор. – Груз нелепых обвинений, обид и стыда потянет тебя назад. Твоё чистое сердце полно ненужных переживаний. Позволь мне помочь тебе разобраться.
Как часто морлы лично предлагают кому бы то ни было помощь? Я понятия не имела. Голос Эола был…безмятежным. Он успокаивал, давал надежду. Я робко посмотрела на окружавших нас морлов, поёжилась.
- Ни для кого из нас ничья жизнь не секрет, - заключил Эол и протянул мне руку.
В этот миг мне казалось, что я стою на перекрёстке двух дорог, что выбор, который необходимо сделать, чуть ли не самый важный в жизни. Что предлагал мне безмятежный? Покопошиться в памяти? Увидеть то, что я предпочла забыть? Или то, что не забыла, но не могла вспоминать без стыда? Я взглянула в открытое лицо, а потом на протянутую руку, всё ещё не ощущая себя до конца уверенной.
Сердце забилось вдвое сильнее, во рту всё пересохло, я нервно сжала кулаки. Но отступать было нельзя, просто невозможно.
- Это нужно не нам, Кассиопея, - прошептал Эол, - но тебе прежде всего.
Я поджала губы, а потом кивнула, цепляясь за руку безмятежного. Морл одобрительно кивнул, а затем поиграл свободными пальцами, и картинки из моей головы вновь задвигались. Меня накрыло странное чувство, это был не взгляд со стороны, это были мои собственные воспоминания.
- Знания – невероятная мощь, Касс, - говорила мама, показывая мне травы. – Даже один самый крошечный листок способен спасти жизнь. Стоит разжевать листочек фимены и можно успокоить приступ удушья, снять отёк с горла…
- Я помню, мама, - буркнула я, перебивая.
Мама рассмеялась, перебрала пальцами мои растрёпанные волосы и ничуть не обиделась.
- Знаю, знаю, милая, просто хочу, чтобы ты не забывала. Всё, что тебя окружает, может быть полезным. Никогда не позволяй своему разуму лениться. Практикуйся, придумывай новые рецепты, учись использовать то, что мы ещё никогда не использовали. Нужно развиваться, нужно всё время идти вперёд.
- Я перестала фантазировать после смерти мамы, - пробормотала я. – Мой разум давно стал ленивым. Он использует лишь то, что знает. Он не ищет новых путей.
Эол повторил жест рукой и воспоминание о маме сменилось другим:
- Большое доброе сердце и неутомимая душа – твои союзники, Кассия.
Я зажмурилась, когда слёзы вновь навернулись на глаза. Клянусь, мой нос тут же учуял запах выпечки. Я ощутила, как папины руки смыкаются за моей спиной, а потом его пальцы щекочут рёбра. Я извивалась, но хохотала. Всегда.
- Разве можно быть добрым ко всем, папа? – спросила я.
- Нужно, дочка, - улыбнулся он в ответ. – Прежде чем ощетиниться, прежде чем показать оскал незнакомцу, лучше всё-таки улыбнуться.
- Странная позиция, - хмыкнула я. – Так и в беду угодить недолго. А если тебя обидели? Что, тоже улыбаться?
- Умение прощать не слабость, милая, а огромная сила. Сила, превозмогающая физическую мощь. Человек может быть, словно скала: огромным и крепким, но, если дух его слаб – он уже проиграл. Легче изловчиться и огромный камень сдвинуть, чем попросить прощения или простить самому.
Я мотнула головой и закрыла уши руками. Голос отца пробирался в самую душу. Как давно я его не слышала. Морлы стояли плотным кольцом, сомкнув руки и не отступая. Они смотрели на мои воспоминания и не произносили ни слова.
- Он огромный, Кас! – восхищённо шептал Тиль,
Мы выглядывали из-за плотной портьеры, сердца трепыхались, ускоренно колотясь от страха. Дарина сотню раз говорила нам не шпионить за Фениксом, но кто же не рискнёт? Мы ждали его часами, если проходил слух, что правая рука короля во дворце. И как терпения хватало? И вот в эту самую минуту провидение проявило благосклонность.
