Лицо Гастина вытянулось, его руки сжались в кулаки. Он и без того не больно жаловал моего друга, а теперь и вовсе выглядел так, словно хочет убить его одним ударом. Бедняжка Стю залилась краской, она опустила глаза, а потом сбежала к собакам.
- Зачем ты так? – спросила я Таша. – Зачем обидел девушку?
Я совсем не узнавала друга, который прежде отличался весёлым нравом, лёгкостью в общении и не сходившей с лица самодовольной улыбкой.
- Зато ты у нас добрая, - проворчал он мне в ответ. – Всех прощаешь. А забыла, что не только Гай тебя продал? Забыла по чьей вине ты угодила в бордель?
Я скривилась от неприятных слов.
- Попридержи язык! – рассердился Гастин. – Не то я тебе быстро длинные уши оборву!
- Я просто не из тех, кто так быстро прощает подлецов и забывает, как меня ударили в спину! – горячо воскликнул заэронец.
Сердце моё дрогнуло от неприятного предчувствия. Таш распалялся всё больше и мне казалось, что если его прорвёт, то быть беде.
- Да что это с тобой? – искренне удивилась я.
- Ты сюсюкаешься с той, кто тебя предал, дружишь с тем, кто погряз во лжи и служит королю, а любишь того, чьи руки по локоть в крови! Кто ты после этого?
- Только попробуй! – громыхнул Гастин, предупреждая моего друга. Гвардеец вскочил на ноги.
- Я разве не прав? – Таш тоже поднялся. – Я устал от того, как вы здесь изображаете святош!
- Что-то не так, - пробормотала я Гастину. – Никогда не видела его таким.
Гвардеец нахмурился, прищурившись присмотрелся к клокочущему заэронцу, а потом стремительно шагнул к нему, схватил за голову и двумя пальцами разомкнул пошире его веки.
Таш отбивался, пихался и пытался вырваться, но хватка Гастина была тверда. Я же вцепилась пальцами в свою одежду, чувствуя, как от страха сердце обрывается в пропасть.
- Ты слышишь? – прогремел гвардеец. – Слышишь шёпот?
- Я ничего не слышу, - качнула я головой.
- Таш! – впервые назвав заэронца по имени, позвал Гастин. – Ты слышишь его?
Гвардеец хорошенько встряхнул парня.
- Д-д-да, - пролепетал тот.
- Дело плохо, - заключил Гастин, отпуская Таша.
- Что происходит, - дрожащим голосом спросила вернувшаяся к костру Стю.
Гастин посмотрел на девушку странным долгим взглядом, мне казалось, что он тщательно обдумывал ответ, решал, как преподнести нам правду.
- Он слышит шёпот морлов. Я никогда такого прежде не видел, но слышал о подобном.
- И что это должно значить? – вновь предчувствуя недоброе поинтересовалась я.
- По преданиям морлы провоцирую того, в ком скопился гнев, - почесав затылок ответил гвардеец.
- Зачем? – не поняла я.
- Чтобы он его выплеснул, прежде чем шагнёт в их рай. Скорее всего в твоём дружке его столько накопилось, что даже безмятежные не в состоянии его выдержать.
- Это опасно? Ты сказал, что дело плохо. – Я шагнула к нему и заглянула в глаза.
- Не знаю, - честно сказал он, чуть приподнимая плечи, будто в растерянности. – Но точно неприятно для нас. Морлы вынудят его говорить правду и выдать всё, что лежит на душе.
- А если я не хочу слушать? - прошептала я.
- Придётся. Горы не впустят его, если он не оставит свою злость здесь. Говори, ушастый, - велел гвардеец. – Говори, что прячешь в сердце.
Таш всё это время слушал нашу беседу и продолжал злиться. На миг мне показалось, что он пытался справиться с бушующим ураганом чувств, но проиграл.
- Как ты могла? – взорвался он. – Я всё слышал!..
- Тебя никто не заставлял слушать, ты сам виноват, - как можно спокойнее ответила я.
Внутри у меня всё дрожало, я боролась со стыдом от того, что вновь пришлось публично обсуждать мою личную жизнь.
- Пусть выговорится, - вздохнул Гастин, пряча от меня свои глаза. – Ты не обязана оправдываться, и в глубине души он это понимает.
- Феникс предал тебя! – продолжил заэронец. – А ты вновь его превозносишь! Скажи мне, Гастин, герой и праведник, неужели же руки Феникса остались чисты? Скажи, что он ни разу не преступил черту! Скажи, его верный пёс!
Я невольно посмотрела в лицо Гастина, который вновь спрятал от меня свои глаза. Сердце сдавило.
- Мы не святоши, Таш, - сдавленно ответил гвардеец, - и каждый из нас ответит за то, что сотворил. Мы все знали на что шли и даже после твоих слов никто из нас не захотел бы хоть что-то изменить. Мы приняли этот грех и непомерный груз. Суди нас не суди, мы каждый день проживаем со своей болью, раскаянием и сожалениями. И от этого никуда не деться. Но я повторю, ни один из нас не отступил бы и сейчас.
- И на что же вы надеетесь? Что свергнув Тавоса, замолите грехи? Смоете с себя кровь?
- Да, мы не ангелы! – не сдержался Гастин, повышая голос. Таш задел за живое, гвардеец впервые обнажил свои чувства. – Но если мы сможем хот бы приблизить день, когда Тавос будет побеждён, значит всё это было не зря!
- Слабое оправдание, - гневно выплюнул Таш. – Вам никогда не отмыться. А уж Фениксу и подавно.
Заэронец снова повернулся ко мне, его глаза сверкали, из них не исчезала ярость:
- Как можешь ты его любить? Я не понимаю, Кассия, не понимаю! Объясни же мне!
- Так сильно, как могу, Таш, - прошептала я.- Я заглянула в его душу, я узнала его настоящего. Он подарил мне свой свет, который ему приходится тщательно скрывать от других.
- То, что н нежен с тобой, не снимает с него вины, - чуть спокойнее ответил Таш.
- Знаю, - сказала я, поднимая голову. – Но я найду в себе силы простить и принять его ошибки, Таш. Я не скажу, что это будет быстро и легко, но раны затянутся, боль и обиды уйдут.
- Да, - горько усмехнулся он, - прощать ты умеешь! И девчонку простила.
- Простила, - ответила я, понимая, что это действительно так. – Время сглаживает всё, стирает острые углы. Я могу не довериться больше так безоговорочно, но и презирать Стю больше не стану.
- Спасибо, - где-то рядом раздался её голосок.
- Но как можно забыть всю ту боль, что ты пережила? – всё ещё не понимал Таш.
- А я и не забыла. Я всё помню, но не хочу тратить свою жизнь на обиды и гнев. Я всё чаще думаю о том, насколько коротка и непредсказуема жизнь, Таш. Она может оборваться в любой момент, а я могу не успеть что-то кому-то сказать или сделать что-то важное.
Между нами повисла тягостная тишина, мой друг похоже понемногу приходил в себя. Его лицо казалось очень бледным, глаза словно кровью налились, но в них уже не сияла свирепая мощь.
- Он не заслужил, - тихо сказал он.
- Я благодарна тебе за заботу, Таш, за преданность и беспокойство обо мне. Но постарайся понять, что любовь милосердна и безусловна. Она скорее нас самих понимает, принимает и прощает. И когда умом ты не готов простить, сердце уже сдалось во власть огромного всепоглощающего чувства, которое ведёт нас к свету.
- За что же ты так самоотверженно его любишь? – спросил мой друг.
- Ты множество раз копался в моей голове, ты видел абсолютно всё, но предпочел смотреть лишь на мою боль. Но в моих воспоминаниях было и счастье. Рядом с Кастором я обретаю крылья и парю, рядом с ним я живу по-настоящему.
- Мне, наверное, не понять.
- Ты просто ещё не любил, - робко улыбнулась я ему.
После этого непростого разговора мы оба чувствовали себя опустошёнными. Больше обсуждать что-либо совсем не хотелось, поэтому сразу после скудного ужина, мы все отправились спать. Таша даже немного трясло, когда он засыпал, но Гастин впервые проявив нечто похожее на благосклонность, попытался успокоить моего друга. Я была благодарна, поскольку сама не отыскала на это сил.
Проснулись мы от того, что горы пришли в движение.
- Что происходит, Гастин? – вскакивая на ноги, спросила я.
Ледяные глыбы под ногами медленно двигались, земля в буквальном смысле уходила из-под ног. Казалось, что ледяной гигант пробудился ото сна и теперь расправляет плечи и пытается подняться на ноги. Мир вокруг пошатнулся. На какое-то мгновение всё затихло, а потом пришло в движение вновь.
- Это магия гор! – закричал Гастин, пытаясь перекричать шум.
Огромные глыбы льда скрежетали и грохотали, а кое-где между ними свистел пронзительный ветер. Порывы его швыряли нам в лица колючий снег. Погода ухудшилась. Где-то у ног прижалась Су, пума нервничала и дрожала. Собаки тоже лаяли, ощущая магию.
Услышав ещё более ужасающий звук, я задрала голову. Гора тоже будто зашевелилась и складывалось впечатление, что она пытается развернуться. Я во все глаза смотрела на каменного великана, который пусть и медленно, но шевелился словно живой.
- Берегись! – прокричал Гастин.
С горы с ужасным грохотом отваливались и падали куски льда и огромные камни. Рефлекторно я закрыла голову руками и присела, накрыв собственным телом пуму.
- Кассия! – кричала Стю. – Уходи! Уходи оттуда!
Осознав, что сглупила, я подняла голову и обернулась. Гастин тащил за собой насмерть перепуганную девушку, Таш отвязывал собак, а мы с Су остались на месте. Снова выпрямившись я развернулась прочь от горы:
- Давай, Су, уносим ноги!
- Кассия! – вновь закричала Стю, и я едва успела увернуться от очередного обломка горы.
Гвардейцу всё сложнее было удержать девушку рядом, она рвалась ко мне. Не задерживаясь более ни на секунду у подножия, я бросилась вслед за друзьями. Взволнованная Стю никак не хотела уходить без меня, но Гастин одним рывком закинул девушку на плечо и, убедившись, что я не отстаю, бросился бежать дальше. Таш тоже нагонял.
Ветер и снег больно хлестали в спину, словно это не просто осадки, а чьи-то кулаки подгоняли нас, видимость ухудшилась. Бежать было довольно тяжело.
Камни сыпались вдогонку, но уже совсем скоро, мы оказались на безопасном расстоянии и смогли остановиться. Все четверо пытались отдышаться и при этом не сводили глаз с гор. То, что я увидела, заставило сердце замереть.
Величественная, покрытая вечными льдами, гора будто раздвоилась, открывая узкий проход, сквозь который виднелись первые лучи рассветного солнца. Метель прекратилась так же быстро, как и началась. Воздух стал прозрачным. Дух захватывало от такой непередаваемой красоты. То ли от усталости, то ли от страха, пережитого в последние минуты, но на глаза навернулись слёзы. Я нервно смахнула их рукой и продолжила любоваться неописуемым рассветом. Мои друзья тоже молчали. Я посмотрела на Гастина, в глазах которого плескалось счастье. Он-то, похоже, уже не раз видел подобное великолепие. Сейчас его наверняка переполнял целый ворох чувств, среди которых были и тоска, и любовь к родным краям, и тревога перед встречей с семьёй. Я положила руку на плечо друга, а он шумно втянул носом воздух, будто успокаивая бурю в груди, а потом кивнул мне и сказал:
- Теперь мы можем пройти сквозь образовавшееся ущелье.
- Так происходит всегда? – спросила Стю, которая стояла рядом с ним.
- Такое я вижу впервые. У этих гор есть несколько проходов и я их знаю, но, чтобы гора вот так открывала путь в рай морлов, мне видеть не приходилось.
Не заставляя горы ждать, мы все вернулись к лагерю и обнаружили, что сани раздавлены и разбиты камнями.
- Дальше, похоже, идём пешком, - пробормотала я.
- Да, - сказал Гастин. – Но будьте крайне внимательны. То, что горы впустили нас, вовсе не означает, что они не пошлют нам новых испытаний. Дорога в обитель морлов не будет простой.
- Да уж, поняли, - буркнул Таш.
Собрав свои скромные пожитки, мы отправились в путь. Сначала я даже не представляла, что делать с собаками, но гвардеец сказал, что, животных нужно отпустить. Они сами найдут путь к кочевникам, а те позаботятся о них. Собаки, как ни странно, послушно двинулись назад.
Входить в образовавшееся ущелье было, и страшно, и ужасно интересно. Всё что касалось магии, так или иначе завораживало меня. Несмотря на расступившиеся камни, под ногами всё ещё был лёд, толстый, непроницаемый, уходящий далеко вглубь земли. Как и говорил Гастин, путь оказался не из лёгких. В ущелье нам пригодились ледорубы. Порою приходилось взбираться на преграждавшие путь едва ли не отвесные глыбы. Узкий проход был испещрён всевозможными низинами и возвышениями, острыми каменисто-ледяными сосульками и неожиданными провалами.
- Следите друг за другом, шагайте медленно, - говорил Гастин. – Спешка здесь опасна.
Спустя час довольно неторопливого передвижения с неба посыпался снег. Настоящий снегопад быстро покрывал лёд мягким и хрустящим покрывалом. Однако идти стало ещё труднее. Мы всё чаще поскальзывались, даже несмотря на приспособленную к этим краям обувь. Каждый из нас обзавёлся примерно десятком неприятных синяков.
Ветер усиливался с каждой минутой, свистел и жалобно завывал в узком проходе между каменными глыбами. Я с тоской думала о кристально чистом воздухе, оставшемся за спиной.
Ночью мы укрылись в широкой трещине в горе. Тьма внутри была непроглядная, но камень спасал от вездесущего снега и порывов ветра. Я прижалась к Су, которой приходилось совсем тяжело. Моя пума выглядела нездоровой и, если можно так сказать, подавленной. Но я изо всех сил старалась подбодрить её, ну и себя заодно, шепча о том, как хорошо будет побывать в чудесной обители морлов.
Отсюда я не видела звёзд, отчего на душе поселилась тревога. Я будто без воздуха оказалась, не имея возможности видеть небесные светила. Будто связь с Кастором на время оборвалась. Конечно, думать так совсем не хотелось, но непослушные беспокойные мысли не желали уходить.
Утро заставило выбираться из снежного завала, мы с трудом разгребли, заваливший вход в каменное углубление, снег.
- А теперь будьте ещё осторожнее и внимательнее, - нахмурился Гастин. – Под снегом может оказаться что угодно!
- В каком смысле? – пропищала Стю.
- Магия повсюду, - пожал плечами гвардеец. – Мало ли…
И снова мы отправились в путь. Снегопад нисколько не уменьшился и настроение нисколько не улучшилось. Я постоянно хотела согреться и нормально поесть. Шли мы строго друг за другом. Гвардеец возглавлял нашу процессию, я замыкала.
Первые несколько часов нового дня прошли в мучительных передвижениях, а затем буря пошла на спад, и я даже выдохнула с облегчением. Но оказалось, что радоваться было не время. Во временном затишье таились свои опасности.
Сделав очередной осторожный шаг, я ощутила, как под ногами что-то дрогнуло.
- Стоять! – закричал Гастин и расставил руки в стороны, будто для сохранения равновесия.
Я замерла на месте, чуть согнув колени для большего упора. Что-то странное происходило вокруг нас. Внизу послышался раскатистый шум, напомнивший мне обвал, когда расступались горы. Сердце испуганно встрепенулось, а потом жаркая волна страха пробежала по телу.
- Что происходит? – в образовавшейся внезапно тишине, проговорила Стю.
Эта тишина пугала не меньше. Она заставляла ждать чего-то большего, чего-то неизвестного, и оттого казавшегося ужасающим. Земля вновь содрогнулась и зарычала. Рокот где-то в глубине пласта под ногами, чуть было не заставил меня сорваться с места и бежать. И видимо не меня одну:
- Бежим! – прогремел Гастин.
Я доверяла ему всецело и потому, услышав его крик, бросилась со всех ног. Сердце обрушилось в пропасть, когда позади меня, буквально в том месте, где я была секунду назад, лёд начал расходиться, образуя новую трещину. Наверное, я никогда прежде так быстро не бегала. Несмотря на рост и телосложение, Гастин двигался молниеносно. К тому же тащил Стю за собой, крепко сжимая её руку. Таш постоянно оглядывался, проверяя поспеваю ли я за ним.
- Зачем ты так? – спросила я Таша. – Зачем обидел девушку?
Я совсем не узнавала друга, который прежде отличался весёлым нравом, лёгкостью в общении и не сходившей с лица самодовольной улыбкой.
- Зато ты у нас добрая, - проворчал он мне в ответ. – Всех прощаешь. А забыла, что не только Гай тебя продал? Забыла по чьей вине ты угодила в бордель?
Я скривилась от неприятных слов.
- Попридержи язык! – рассердился Гастин. – Не то я тебе быстро длинные уши оборву!
- Я просто не из тех, кто так быстро прощает подлецов и забывает, как меня ударили в спину! – горячо воскликнул заэронец.
Сердце моё дрогнуло от неприятного предчувствия. Таш распалялся всё больше и мне казалось, что если его прорвёт, то быть беде.
- Да что это с тобой? – искренне удивилась я.
- Ты сюсюкаешься с той, кто тебя предал, дружишь с тем, кто погряз во лжи и служит королю, а любишь того, чьи руки по локоть в крови! Кто ты после этого?
- Только попробуй! – громыхнул Гастин, предупреждая моего друга. Гвардеец вскочил на ноги.
- Я разве не прав? – Таш тоже поднялся. – Я устал от того, как вы здесь изображаете святош!
- Что-то не так, - пробормотала я Гастину. – Никогда не видела его таким.
Гвардеец нахмурился, прищурившись присмотрелся к клокочущему заэронцу, а потом стремительно шагнул к нему, схватил за голову и двумя пальцами разомкнул пошире его веки.
Таш отбивался, пихался и пытался вырваться, но хватка Гастина была тверда. Я же вцепилась пальцами в свою одежду, чувствуя, как от страха сердце обрывается в пропасть.
- Ты слышишь? – прогремел гвардеец. – Слышишь шёпот?
- Я ничего не слышу, - качнула я головой.
- Таш! – впервые назвав заэронца по имени, позвал Гастин. – Ты слышишь его?
Гвардеец хорошенько встряхнул парня.
- Д-д-да, - пролепетал тот.
- Дело плохо, - заключил Гастин, отпуская Таша.
- Что происходит, - дрожащим голосом спросила вернувшаяся к костру Стю.
Гастин посмотрел на девушку странным долгим взглядом, мне казалось, что он тщательно обдумывал ответ, решал, как преподнести нам правду.
- Он слышит шёпот морлов. Я никогда такого прежде не видел, но слышал о подобном.
- И что это должно значить? – вновь предчувствуя недоброе поинтересовалась я.
- По преданиям морлы провоцирую того, в ком скопился гнев, - почесав затылок ответил гвардеец.
- Зачем? – не поняла я.
- Чтобы он его выплеснул, прежде чем шагнёт в их рай. Скорее всего в твоём дружке его столько накопилось, что даже безмятежные не в состоянии его выдержать.
- Это опасно? Ты сказал, что дело плохо. – Я шагнула к нему и заглянула в глаза.
- Не знаю, - честно сказал он, чуть приподнимая плечи, будто в растерянности. – Но точно неприятно для нас. Морлы вынудят его говорить правду и выдать всё, что лежит на душе.
- А если я не хочу слушать? - прошептала я.
- Придётся. Горы не впустят его, если он не оставит свою злость здесь. Говори, ушастый, - велел гвардеец. – Говори, что прячешь в сердце.
Таш всё это время слушал нашу беседу и продолжал злиться. На миг мне показалось, что он пытался справиться с бушующим ураганом чувств, но проиграл.
- Как ты могла? – взорвался он. – Я всё слышал!..
- Тебя никто не заставлял слушать, ты сам виноват, - как можно спокойнее ответила я.
Внутри у меня всё дрожало, я боролась со стыдом от того, что вновь пришлось публично обсуждать мою личную жизнь.
- Пусть выговорится, - вздохнул Гастин, пряча от меня свои глаза. – Ты не обязана оправдываться, и в глубине души он это понимает.
- Феникс предал тебя! – продолжил заэронец. – А ты вновь его превозносишь! Скажи мне, Гастин, герой и праведник, неужели же руки Феникса остались чисты? Скажи, что он ни разу не преступил черту! Скажи, его верный пёс!
Я невольно посмотрела в лицо Гастина, который вновь спрятал от меня свои глаза. Сердце сдавило.
- Мы не святоши, Таш, - сдавленно ответил гвардеец, - и каждый из нас ответит за то, что сотворил. Мы все знали на что шли и даже после твоих слов никто из нас не захотел бы хоть что-то изменить. Мы приняли этот грех и непомерный груз. Суди нас не суди, мы каждый день проживаем со своей болью, раскаянием и сожалениями. И от этого никуда не деться. Но я повторю, ни один из нас не отступил бы и сейчас.
- И на что же вы надеетесь? Что свергнув Тавоса, замолите грехи? Смоете с себя кровь?
- Да, мы не ангелы! – не сдержался Гастин, повышая голос. Таш задел за живое, гвардеец впервые обнажил свои чувства. – Но если мы сможем хот бы приблизить день, когда Тавос будет побеждён, значит всё это было не зря!
- Слабое оправдание, - гневно выплюнул Таш. – Вам никогда не отмыться. А уж Фениксу и подавно.
Заэронец снова повернулся ко мне, его глаза сверкали, из них не исчезала ярость:
- Как можешь ты его любить? Я не понимаю, Кассия, не понимаю! Объясни же мне!
- Так сильно, как могу, Таш, - прошептала я.- Я заглянула в его душу, я узнала его настоящего. Он подарил мне свой свет, который ему приходится тщательно скрывать от других.
- То, что н нежен с тобой, не снимает с него вины, - чуть спокойнее ответил Таш.
- Знаю, - сказала я, поднимая голову. – Но я найду в себе силы простить и принять его ошибки, Таш. Я не скажу, что это будет быстро и легко, но раны затянутся, боль и обиды уйдут.
- Да, - горько усмехнулся он, - прощать ты умеешь! И девчонку простила.
- Простила, - ответила я, понимая, что это действительно так. – Время сглаживает всё, стирает острые углы. Я могу не довериться больше так безоговорочно, но и презирать Стю больше не стану.
- Спасибо, - где-то рядом раздался её голосок.
- Но как можно забыть всю ту боль, что ты пережила? – всё ещё не понимал Таш.
- А я и не забыла. Я всё помню, но не хочу тратить свою жизнь на обиды и гнев. Я всё чаще думаю о том, насколько коротка и непредсказуема жизнь, Таш. Она может оборваться в любой момент, а я могу не успеть что-то кому-то сказать или сделать что-то важное.
Между нами повисла тягостная тишина, мой друг похоже понемногу приходил в себя. Его лицо казалось очень бледным, глаза словно кровью налились, но в них уже не сияла свирепая мощь.
- Он не заслужил, - тихо сказал он.
- Я благодарна тебе за заботу, Таш, за преданность и беспокойство обо мне. Но постарайся понять, что любовь милосердна и безусловна. Она скорее нас самих понимает, принимает и прощает. И когда умом ты не готов простить, сердце уже сдалось во власть огромного всепоглощающего чувства, которое ведёт нас к свету.
- За что же ты так самоотверженно его любишь? – спросил мой друг.
- Ты множество раз копался в моей голове, ты видел абсолютно всё, но предпочел смотреть лишь на мою боль. Но в моих воспоминаниях было и счастье. Рядом с Кастором я обретаю крылья и парю, рядом с ним я живу по-настоящему.
- Мне, наверное, не понять.
- Ты просто ещё не любил, - робко улыбнулась я ему.
После этого непростого разговора мы оба чувствовали себя опустошёнными. Больше обсуждать что-либо совсем не хотелось, поэтому сразу после скудного ужина, мы все отправились спать. Таша даже немного трясло, когда он засыпал, но Гастин впервые проявив нечто похожее на благосклонность, попытался успокоить моего друга. Я была благодарна, поскольку сама не отыскала на это сил.
Проснулись мы от того, что горы пришли в движение.
Глава пятая
- Что происходит, Гастин? – вскакивая на ноги, спросила я.
Ледяные глыбы под ногами медленно двигались, земля в буквальном смысле уходила из-под ног. Казалось, что ледяной гигант пробудился ото сна и теперь расправляет плечи и пытается подняться на ноги. Мир вокруг пошатнулся. На какое-то мгновение всё затихло, а потом пришло в движение вновь.
- Это магия гор! – закричал Гастин, пытаясь перекричать шум.
Огромные глыбы льда скрежетали и грохотали, а кое-где между ними свистел пронзительный ветер. Порывы его швыряли нам в лица колючий снег. Погода ухудшилась. Где-то у ног прижалась Су, пума нервничала и дрожала. Собаки тоже лаяли, ощущая магию.
Услышав ещё более ужасающий звук, я задрала голову. Гора тоже будто зашевелилась и складывалось впечатление, что она пытается развернуться. Я во все глаза смотрела на каменного великана, который пусть и медленно, но шевелился словно живой.
- Берегись! – прокричал Гастин.
С горы с ужасным грохотом отваливались и падали куски льда и огромные камни. Рефлекторно я закрыла голову руками и присела, накрыв собственным телом пуму.
- Кассия! – кричала Стю. – Уходи! Уходи оттуда!
Осознав, что сглупила, я подняла голову и обернулась. Гастин тащил за собой насмерть перепуганную девушку, Таш отвязывал собак, а мы с Су остались на месте. Снова выпрямившись я развернулась прочь от горы:
- Давай, Су, уносим ноги!
- Кассия! – вновь закричала Стю, и я едва успела увернуться от очередного обломка горы.
Гвардейцу всё сложнее было удержать девушку рядом, она рвалась ко мне. Не задерживаясь более ни на секунду у подножия, я бросилась вслед за друзьями. Взволнованная Стю никак не хотела уходить без меня, но Гастин одним рывком закинул девушку на плечо и, убедившись, что я не отстаю, бросился бежать дальше. Таш тоже нагонял.
Ветер и снег больно хлестали в спину, словно это не просто осадки, а чьи-то кулаки подгоняли нас, видимость ухудшилась. Бежать было довольно тяжело.
Камни сыпались вдогонку, но уже совсем скоро, мы оказались на безопасном расстоянии и смогли остановиться. Все четверо пытались отдышаться и при этом не сводили глаз с гор. То, что я увидела, заставило сердце замереть.
Величественная, покрытая вечными льдами, гора будто раздвоилась, открывая узкий проход, сквозь который виднелись первые лучи рассветного солнца. Метель прекратилась так же быстро, как и началась. Воздух стал прозрачным. Дух захватывало от такой непередаваемой красоты. То ли от усталости, то ли от страха, пережитого в последние минуты, но на глаза навернулись слёзы. Я нервно смахнула их рукой и продолжила любоваться неописуемым рассветом. Мои друзья тоже молчали. Я посмотрела на Гастина, в глазах которого плескалось счастье. Он-то, похоже, уже не раз видел подобное великолепие. Сейчас его наверняка переполнял целый ворох чувств, среди которых были и тоска, и любовь к родным краям, и тревога перед встречей с семьёй. Я положила руку на плечо друга, а он шумно втянул носом воздух, будто успокаивая бурю в груди, а потом кивнул мне и сказал:
- Теперь мы можем пройти сквозь образовавшееся ущелье.
- Так происходит всегда? – спросила Стю, которая стояла рядом с ним.
- Такое я вижу впервые. У этих гор есть несколько проходов и я их знаю, но, чтобы гора вот так открывала путь в рай морлов, мне видеть не приходилось.
Не заставляя горы ждать, мы все вернулись к лагерю и обнаружили, что сани раздавлены и разбиты камнями.
- Дальше, похоже, идём пешком, - пробормотала я.
- Да, - сказал Гастин. – Но будьте крайне внимательны. То, что горы впустили нас, вовсе не означает, что они не пошлют нам новых испытаний. Дорога в обитель морлов не будет простой.
- Да уж, поняли, - буркнул Таш.
Собрав свои скромные пожитки, мы отправились в путь. Сначала я даже не представляла, что делать с собаками, но гвардеец сказал, что, животных нужно отпустить. Они сами найдут путь к кочевникам, а те позаботятся о них. Собаки, как ни странно, послушно двинулись назад.
Входить в образовавшееся ущелье было, и страшно, и ужасно интересно. Всё что касалось магии, так или иначе завораживало меня. Несмотря на расступившиеся камни, под ногами всё ещё был лёд, толстый, непроницаемый, уходящий далеко вглубь земли. Как и говорил Гастин, путь оказался не из лёгких. В ущелье нам пригодились ледорубы. Порою приходилось взбираться на преграждавшие путь едва ли не отвесные глыбы. Узкий проход был испещрён всевозможными низинами и возвышениями, острыми каменисто-ледяными сосульками и неожиданными провалами.
- Следите друг за другом, шагайте медленно, - говорил Гастин. – Спешка здесь опасна.
Спустя час довольно неторопливого передвижения с неба посыпался снег. Настоящий снегопад быстро покрывал лёд мягким и хрустящим покрывалом. Однако идти стало ещё труднее. Мы всё чаще поскальзывались, даже несмотря на приспособленную к этим краям обувь. Каждый из нас обзавёлся примерно десятком неприятных синяков.
Ветер усиливался с каждой минутой, свистел и жалобно завывал в узком проходе между каменными глыбами. Я с тоской думала о кристально чистом воздухе, оставшемся за спиной.
Ночью мы укрылись в широкой трещине в горе. Тьма внутри была непроглядная, но камень спасал от вездесущего снега и порывов ветра. Я прижалась к Су, которой приходилось совсем тяжело. Моя пума выглядела нездоровой и, если можно так сказать, подавленной. Но я изо всех сил старалась подбодрить её, ну и себя заодно, шепча о том, как хорошо будет побывать в чудесной обители морлов.
Отсюда я не видела звёзд, отчего на душе поселилась тревога. Я будто без воздуха оказалась, не имея возможности видеть небесные светила. Будто связь с Кастором на время оборвалась. Конечно, думать так совсем не хотелось, но непослушные беспокойные мысли не желали уходить.
Утро заставило выбираться из снежного завала, мы с трудом разгребли, заваливший вход в каменное углубление, снег.
- А теперь будьте ещё осторожнее и внимательнее, - нахмурился Гастин. – Под снегом может оказаться что угодно!
- В каком смысле? – пропищала Стю.
- Магия повсюду, - пожал плечами гвардеец. – Мало ли…
И снова мы отправились в путь. Снегопад нисколько не уменьшился и настроение нисколько не улучшилось. Я постоянно хотела согреться и нормально поесть. Шли мы строго друг за другом. Гвардеец возглавлял нашу процессию, я замыкала.
Первые несколько часов нового дня прошли в мучительных передвижениях, а затем буря пошла на спад, и я даже выдохнула с облегчением. Но оказалось, что радоваться было не время. Во временном затишье таились свои опасности.
Сделав очередной осторожный шаг, я ощутила, как под ногами что-то дрогнуло.
- Стоять! – закричал Гастин и расставил руки в стороны, будто для сохранения равновесия.
Я замерла на месте, чуть согнув колени для большего упора. Что-то странное происходило вокруг нас. Внизу послышался раскатистый шум, напомнивший мне обвал, когда расступались горы. Сердце испуганно встрепенулось, а потом жаркая волна страха пробежала по телу.
- Что происходит? – в образовавшейся внезапно тишине, проговорила Стю.
Эта тишина пугала не меньше. Она заставляла ждать чего-то большего, чего-то неизвестного, и оттого казавшегося ужасающим. Земля вновь содрогнулась и зарычала. Рокот где-то в глубине пласта под ногами, чуть было не заставил меня сорваться с места и бежать. И видимо не меня одну:
- Бежим! – прогремел Гастин.
Я доверяла ему всецело и потому, услышав его крик, бросилась со всех ног. Сердце обрушилось в пропасть, когда позади меня, буквально в том месте, где я была секунду назад, лёд начал расходиться, образуя новую трещину. Наверное, я никогда прежде так быстро не бегала. Несмотря на рост и телосложение, Гастин двигался молниеносно. К тому же тащил Стю за собой, крепко сжимая её руку. Таш постоянно оглядывался, проверяя поспеваю ли я за ним.
