– А что за материал?
– Некий биологический концентрат. Над ним работал Дювалье. Кологривцеву туда не допускали. Планировали работать дольше, но происшествие с экологами заставило их свернуть деятельность. Вторую половину должны отправить завтра. На лодке доставить к старой просеке, а там их будет ждать старый знакомый Гаврюкова. Как они вывезли канистры, Кологривцева не знает, как и имя знакомого. Но у меня подозрение, что это приятель Пересветова-младшего, Давид Зиберман. Они вместе занимаются воздухоплавательным спортом. Зиберман тоже попадался на не совсем законных делах. Возможно, к делу причастна и Зоя Петракова, двоюродная сестра Гаврюкова и также — спортсмен-воздухоплаватель.
– Ты говоришь — они воздухоплаватели? У нас заявки есть на проход над территорией заповедника аэростатов и спортивных дирижаблей. Сейчас этап чемпионата начинается. Вчера два аппарата прошли примерно в том районе… Часа за четыре до грозы. Один снижался над болотиной у старой просеки. И в заявках стоят фамилии Зибермана и Петраковой.
– Оп! — щёлкнул пальцами Порошин. — Вот и возможный путь вывоза груза. Так, что ещё… Вернутся вечером, чтобы не попасться лесникам. Я думаю, нам надо посетить эту лесную избушку… Кстати, юннаты твои молодцы, глазастые ребята! Пусть помогут нам ещё — следят за лесом. Если что — сигналят.
Порошин присвистнул, осмотрев разрушенную ураганом пристройку.
– Неплохо оборудовано. Видимо, долго готовились. У вас «воздухари» давно тренируются?
– Да круглый год. Здесь ветра постоянные, заповеднику шары не мешают. А некоторые и подрабатывают у нас, наблюдая с воздуха, — ответил Дед.
– Доверчивы вы слишком, лесные люди, — вздохнул Порошин.
Порошин открыл замок и откинул крышку бака. Внутри была темно-красная густая жидкость с кисловатым запахом.
– Что это? — Алеся взглянула на Деда.
– Судя по профессии Дювалье, рассказу Люсьены и состоянию жертв — это концентрат из крови, лимфы и тканевой жидкости убитых животных… — пояснил Дед.
– Он самый. Во всяком случае, кровь в составе присутствует, — Порошин окунул в концентрат индикаторную полоску и сунул ей в карманный рефлотрон. — Да, реакция на гемоглобин положительная…
Лесники и полицейские прошли в соседнее помещение. Здесь была оборудована настоящая лаборатория. Большой горизонтальный цилиндр, опутанный шлангами. Аппарат, напоминающий дистиллятор. Вакуумный насос, ультразвуковой генератор. Какие-то ещё приборы из пластика, стекла и хромированного металла. Центрифуги, криоаппарат, «качалка», сосуд Дьюара…
Майор подошёл к столу и полистал блокнот из плотной бумаги.
– Лабораторный журнал и учётная книга. На бумаге вели, чтобы сразу в печку, если что…
– А вот и змея-мутант, — Дед показал на лежащий на столе аппарат, напоминавший длинный фонарь-тубус. На конце аппарата, там, где у фонаря располагался рефлектор, имелась головка с двумя тонкими выдвижными иглами. — Этим они умерщвляли животных, имитируя укус ядовитой змеи.
– Вечером устроим нашим гаврикам засаду, — резюмировал Порошин.
– Кондратий Матвеевич, а зачем они это делают? — спросил Павлик Деда, когда лесники вернулись.
– Понимаешь, Павлик, в этой жидкости, которая непосредственно омывает клетки тела содержится много биологически активных веществ. Из них можно приготовить препараты, которые очень ценятся, особенно в мирах «новых цивилизаций». За них там хорошо платят. Вот браконьеры и стараются.
К вечеру прибыли полицейские, и лесники вместе с Порошиным отправились на старый кордон.
– Сидите в доме. И сидите тихо. Мало ли что… С вами останется Ху-Лу. Присмотрит за вами.
– А может нам опять наблюдать?
– Не стоит, Павлик, — ответил майор. — Они могут услышать аппарат и заподозрить неладное.
Ребята, проводив лесников, прошли в дом, позвав с собой и лесного человека, но Ху-Лу замотал мохнатой головой и, показав на озеро, полез на вышку.
– Интересно, что там сейчас происходит? — подумал вслух Павлик.
– Наверное, все сидят в засаде. Ждут этих браконьеров, — пожала плечами Юля.
Ребята сгрудились у окна, выходящего на озеро. Ничего интересного не происходило, вечернее солнце освещало склоны гор и дальний берег Изумруда. Ху-Лу по-прежнему высматривал что-то в озере. Только теперь он спустился вниз и залёг в кустах на берегу.
– Смотрите, там, по-моему, лодка отчалила от берега! — воскликнула Юля.
– Не вижу… Нет там ничего!
– Павлик, я тоже заметила. Наши лодки здесь, все отправились пешком…
Внезапно раздался лёгкий стук в стену возле окна.
– Это, наверное, Ху-Л. Дедушка говорит, что он всегда в стену пальцами стучит, — заявила Валя.
За окном действительно показался лесной человек. Ху-Лу махнул рукой и что-то промычал.
– Ху-Лу, дедушка велел сидеть дома! — ответила ему Валя.
Но Ху-Лу вновь повторил жест.
– Пошли, — скомандовала Валя. — Ху-Лу просто так звать не будет!
Во дворе Ху-Лу подтолкнул ребят к складу с припасами.
– Ху-лу, зачем нам туда? — недоуменно спросила его Валя.
Ху-лу лишь промычал что-то, указывая на лестницу, мол «давай лезь и не спрашивай». Ребята послушались.
Склад представлял собой двух-, а точнее, полутораэтажную постройку, наподобие лабаза. На верхний — основной — этаж вела крутая лестница, а внизу был расположен подвал (или подклет — ребята не помнили точно, как это называется). Ху-Лу, убедившись, что дети скрылись за дверью, обошёл склад и, оглянувшись на озеро, залез через небольшой люк в подклет.
– Зачем он туда полез? — спросил Павлик.
– Откуда я знаю? Ху-лу — умный и хитрый. Значит, так надо! — ответила Валя, прикрыв дверь.
Вдоль берега озера тихо скользила длинная узкая лодка. В ней сидели трое мужчин: невысокий, смуглый и горбоносый, с чёрной кудрявой шевелюрой грёб, уставившись в воду; высокий и худощавый конопатый парень в экспедиционном комбинезоне держал руль, тревожно озираясь по сторонам; второй гребец, усатый, среднего роста, одетый в голубой потёртый комбинезон (такой же, как у чернявого), хмуро смотрел вперёд…
– Стас, держи ровнее, — крикнул усатый конопатому парню. — За озером могут присматривать.
– Не нравится мне всё это, — чернявый говорил с заметным акцентом.
– Чем не нравится, лягушатник?
– Люси не отзвонилась. Не к добру.
– А верно! Я-то и забыл. Контрольный звонок должен был быть минуты три назад, — усатый посмотрел на часы. — Одно из двух: или лабораторию засекли, или…
– Во время грозы её дерево прихлопнуло! — усмехнулся конопатый Стас.
– Цыц! Мог и коммуникатор сесть.
– Люси очень аккуратна. Не думаю, что она упустила заряд или забыла про звонок.
– Верно, Жан, — согласился Стас. — Наверняка, лесники обход делали и наткнулись. И повязали нашу Люсю.
– Не каркай! — огрызнулся усатый. — Сомневаюсь, что у них ума хватит на кордон заглянуть!
– А если хватит? — спросил Стас.
– Если бы вы с Люськой к озеру не бегали, можно было бы и дальше работать. А из-за вас пришлось останавливать работу. Эти олухи долго бы ещё змею-мутанта искали… — усмехнулся усатый.
– Если бы ты на Воронцова не налетел…
– Смотри в воду не свались, золотой пацан… — усатый качнул лодку.
– А если они всё же заглянули на кордон? — заметил Жан. — Я бы не стал рисковать, Антон.
– Ладно, гребём к берегу, — приказал Антон.
Выйдя на берег, Гаврюков набрал на коммуникаторе код Кологривцевой. Коммуникатор молчал.
– Так… Это уже слишком, — Гаврюков задумался. — Сделаем так. Мы с Жаном идём к лаборатории. Если засекли, то лесники наверняка засаду устроили. Или там, или в балке. Мы пойдём по дальней тропе. Нас ждут со стороны озера. А если устроили засаду в лаборатории, то мы старый кордон издалека увидим. Осмотримся, поглядим… Уйти успеем.
– Так если засада, может не ходить? — предложил Пересветов.
– Можешь не ходить, если поджилки трясутся! — отрезал Гаврюков. — Там половина груза осталась. Я за эти деньги…
– Что ты предложишь? — усмехнулся француз.
– Я уже сказал — мы идём к лаборатории. А ты, — обратился Гаврюков к Стасу, — поплывёшь к острову, обойдёшь его с противоположной от лаборатории стороны и подойдёшь к станции.
– Зачем?
– Не трясись. За островом тебя от балки не видно. А другую часть озера они не просматривают — нас там не ждут. Пушка при тебе?
– При мне, — Стас показал бластер.
– Батарея заряжена?
– Полная.
– Добро. Люська сказала, что там детсад. Если лесники в засаде, то мелких оставили на кордоне. Вот ты к ним в гости и заглянешь. Посмотришь, что да как, нам сигнализируешь. Если лесники там — вернёшься к нам, вдоль ближнего берега… Сбежишь — и на Пангее достану.
– Если лесники там — меня засекут!
– Ты издалека увидишь, с острова — есть там люди или нет. Если нет, значит одни мелкие, со страху в избе прячутся. А если там одни мелкие, то сделаешь так…
На складе было тихо. Где-то зудел комар, внизу изредка ворочался Ху-Лу. Валя и Юлька встали и направились к двери.
– Вы куда? — встревоженно спросил Павлик.
– В кусты, сейчас придём, — ответила Юля, выглядывая в дверь.
Стас подгрёб к острову. Откровенно говоря, Стас оказался порядочным трусом. И сейчас его трясло от страха. Но Гаврюков был скор на расправу и слов на ветер не бросал, поэтому пришлось подчиниться. Стас вылез на берег и, спрятавшись в кустах, поднёс к глазам бинокль.
В лесу уже стемнело и было тихо: дневные обитатели готовились ко сну, а ночные ещё только просыпались в своих норах. Дювалье и Гаврюков надели «ночные» очки. Лес вокруг озарился серо-голубоватым сиянием.
– Вон они, — Антон показал рукой на балку. — Не зря я старую лодку там бросил. Ждут нас оттуда, с озера.
– Ты уверен? А если они разделились?
– Не дрейфь, лягушатник… Все они там. Люська всех расписала. Две девки, сам дед и его узкоглазая. Бородатого только не видно…
– Вон он.
– Вижу… Прикорнул в уголке. Так что, пошли. Стас! — Гаврюков нажал вызов на коммуникаторе.
Стас выбрался на берег. На кордоне никого… Ни огонька, ни человека.
– Стас! — послышалось в коммуникаторе.
– Тихо всё. Никого!
– Что, даже мелких нет?
– Я тебе говорю — никого.
– Осмотрись, как следует.
Стас, трясясь, будто осиновый лист, прошмыгнул под стеной дома, заглянул в окно лаборатории. Неожиданно раздались голоса. Стас замер, прижавшись к стене ангара…
Две девочки вышли из-за высокой постройки, что стояла недалеко от него. Поднялись по лестнице. Светленькая, с двумя хвостиками, шмыгнула в дверь первой. Вторая — черноволосая и узкоглазая, похожая на алтайку, оглянулась и, осмотревшись, тоже вошла внутрь, прикрыв дверь.
– Детсад здесь! Больше никого! Лошади в конюшне, флайер и шагоход на месте. Лодки тоже.
– Они здесь, вся компания. Включая и псину. Если через пять минут не дам отбой — действуй, как договорились. И смотри у меня!
– Не боись, — развязно ответил Пересветов. Как только Стас убеждался, что противник много слабее его, в нём всегда просыпался отважный тигр…
Гаврюков внимательно осмотрел постройки кордона. Ничего подозрительного. Ни звука, ни движения…
– Похоже, что никого нет, — шепнул Жан.
– Похоже… И Люськи тоже нет. Так что — быть на чеку. Если что, — беги в лес, к землянке. Понял?
– Не дурак…
– Хороший ты парень, лягушатник. Надёжный…
Браконьеры крадучись подошли к дому.
– А, что б тебя! Склад накрыло!
– Фляги целы…
– Вижу! — Гаврюков вошёл в пристройку. Осмотрел фляги и бак-накопитель. — А они здесь были, — Антон показал на следы, отпечатавшиеся на рассыпанном на полу меловом порошке.
Осторожно обходя дом, Жан и Гаврюков направились ко входу в лабораторию. Они не заметили, как от погружённой в темноту стены за углом пристройки беззвучно отделились две тени — высокий бородатый мужчина и спортивного сложения девушка, и, неслышно ступая мягкими сапогами-тормашами, направились вслед за браконьерами.
– Где эту Люську носит? — Гаврюков, окончательно успокоившись, вошёл в лабораторию и включил свет. В лаборатории всё осталось на тех же местах, что и вчера.
– Так, пока эти олухи нас ждут, перетащим фляги в яму и укроем. Как начнёт светать — оттащим к лодке. Если этот, конопатый, не сдрыснет. А послезавтра, — Гаврюков подошёл к углу лаборатории и, отодвинув пластиковый щиток, проверил провода, идущие от двух тёмных бутылей к небольшой чёрной коробочке, — наша изба погорит синем пламенем…
– Лес погорит вместе с ней…
– Наплюй, лягушатник. Леса много — не убудет. А мы уже далеко отсюда окажемся. А, чёрт, учетной тетради нет!
– Она у Люси…
– Хорошо бы. Впрочем, всё равно ничего не поймут.
Гаврюков проверил бутыли в других углах. Удовлетворённо хмыкнув, взял со стола дневник и вынул из кармана зажигалку.
– Погоди, мне он пригодится.
– Зачем? Лишняя улика.
– Без этого, — Дювалье вырвал тетрадь из рук Антона, — и без этого, — француз похлопал тетрадью себя по голове, — кто бы ты сейчас был? — в голосе Жана прозвучало плохо скрываемое презрение.
– Ладно – ладно, — примирительно сказал Гаврюков. — Можешь забрать, я не жадный!
– Отбой дай Стасу, — Жан засунул тетрадь за ремень комбинезона. — Аппаратуру жаль…
– Успеется. Как яму прикроем и к землянке уйдём, так и дам… А аппаратуру не жалей — институт тебе новую даст, вместе с Нобелевской премией! Теперь пошли — работы ещё много…
Гаврюков потянул ручку двери… Откуда на них прыгнули четыре цепкие, сильные тени, подельники так и не смогли понять…
Долгое время ничего не происходило. Окон, как таковых, на складе не было, только небольшие световые люки под самой крышей. Внезапно свет в помещении погас.
– Что это?! — испугалась Юля.
– Не знаю, — Валя тревожно озиралась по сторонам. — Наверное, вчера грозой щит повредило. Он пока держался, а теперь — ёк!
Ребята включили аккумуляторный фонарь, и в этот момент дверь распахнулась. В помещение склада вошёл «общественник» Стас. Глядя на кривую и наглую усмешку парня, ребята почуяли недоброе.
– Где Дед? — угрюмо спросил парень.
– А никого нет, — пожала плечами Валя. — Все в обходе.
– Это хорошо! — ухмыльнулся Стас.
– А вы к кому? — спросил Павлик.
– К тебе! И к твоим подружкам, — Стас пододвинул табурет и уселся, вынув из висящей на плече сумки бластер. — Сидите тихо, мелочь, и всё будет хорошо.
Павлик похолодел — в руках Стаса был не парализатор, а настоящий боевой бластер, каким вооружается орбитальный десант. Конечно, сейчас на рубеже XXI и XXII веков убить человека очень трудно — есть ведь реаниматоры, где можно оживить человека, погибшего от самых жутких травм... Но ведь это, как убить...
– Правильно мыслишь, пацан, — одобрил Стас. — Будете рыпаться — рыбки в озере получат вкусный обед из трёх блюд, нарезку ломтиками! И в реаниматор засовывать будет нечего! — хохотнул «общественник», довольный собственной шуткой.
Ребята медленно сели на место. Стас удовлетворённо оглядел испуганных детей. Всё шло по плану…
Гаврюкова и Дювалье завели в помещение лаборатории. Порошин усмехнулся, оглядев задержанных — на лице Гаврюкова виднелись следы «автографа», оставленного биохимиком Воронцовым.
– Ну, Гаврик, опять мы с тобой встретились. Боюсь, что на этот раз придётся подвергнуть тебя полной очистке памяти, ибо ты неисправим…
Гаврюков хмыкнул, нагло ухмыльнувшись:
– Это, майор, мы ещё посмотрим. Люську, значит, повязали?
– Некий биологический концентрат. Над ним работал Дювалье. Кологривцеву туда не допускали. Планировали работать дольше, но происшествие с экологами заставило их свернуть деятельность. Вторую половину должны отправить завтра. На лодке доставить к старой просеке, а там их будет ждать старый знакомый Гаврюкова. Как они вывезли канистры, Кологривцева не знает, как и имя знакомого. Но у меня подозрение, что это приятель Пересветова-младшего, Давид Зиберман. Они вместе занимаются воздухоплавательным спортом. Зиберман тоже попадался на не совсем законных делах. Возможно, к делу причастна и Зоя Петракова, двоюродная сестра Гаврюкова и также — спортсмен-воздухоплаватель.
– Ты говоришь — они воздухоплаватели? У нас заявки есть на проход над территорией заповедника аэростатов и спортивных дирижаблей. Сейчас этап чемпионата начинается. Вчера два аппарата прошли примерно в том районе… Часа за четыре до грозы. Один снижался над болотиной у старой просеки. И в заявках стоят фамилии Зибермана и Петраковой.
– Оп! — щёлкнул пальцами Порошин. — Вот и возможный путь вывоза груза. Так, что ещё… Вернутся вечером, чтобы не попасться лесникам. Я думаю, нам надо посетить эту лесную избушку… Кстати, юннаты твои молодцы, глазастые ребята! Пусть помогут нам ещё — следят за лесом. Если что — сигналят.
***
Порошин присвистнул, осмотрев разрушенную ураганом пристройку.
– Неплохо оборудовано. Видимо, долго готовились. У вас «воздухари» давно тренируются?
– Да круглый год. Здесь ветра постоянные, заповеднику шары не мешают. А некоторые и подрабатывают у нас, наблюдая с воздуха, — ответил Дед.
– Доверчивы вы слишком, лесные люди, — вздохнул Порошин.
Порошин открыл замок и откинул крышку бака. Внутри была темно-красная густая жидкость с кисловатым запахом.
– Что это? — Алеся взглянула на Деда.
– Судя по профессии Дювалье, рассказу Люсьены и состоянию жертв — это концентрат из крови, лимфы и тканевой жидкости убитых животных… — пояснил Дед.
– Он самый. Во всяком случае, кровь в составе присутствует, — Порошин окунул в концентрат индикаторную полоску и сунул ей в карманный рефлотрон. — Да, реакция на гемоглобин положительная…
Лесники и полицейские прошли в соседнее помещение. Здесь была оборудована настоящая лаборатория. Большой горизонтальный цилиндр, опутанный шлангами. Аппарат, напоминающий дистиллятор. Вакуумный насос, ультразвуковой генератор. Какие-то ещё приборы из пластика, стекла и хромированного металла. Центрифуги, криоаппарат, «качалка», сосуд Дьюара…
Майор подошёл к столу и полистал блокнот из плотной бумаги.
– Лабораторный журнал и учётная книга. На бумаге вели, чтобы сразу в печку, если что…
– А вот и змея-мутант, — Дед показал на лежащий на столе аппарат, напоминавший длинный фонарь-тубус. На конце аппарата, там, где у фонаря располагался рефлектор, имелась головка с двумя тонкими выдвижными иглами. — Этим они умерщвляли животных, имитируя укус ядовитой змеи.
– Вечером устроим нашим гаврикам засаду, — резюмировал Порошин.
– Кондратий Матвеевич, а зачем они это делают? — спросил Павлик Деда, когда лесники вернулись.
– Понимаешь, Павлик, в этой жидкости, которая непосредственно омывает клетки тела содержится много биологически активных веществ. Из них можно приготовить препараты, которые очень ценятся, особенно в мирах «новых цивилизаций». За них там хорошо платят. Вот браконьеры и стараются.
К вечеру прибыли полицейские, и лесники вместе с Порошиным отправились на старый кордон.
– Сидите в доме. И сидите тихо. Мало ли что… С вами останется Ху-Лу. Присмотрит за вами.
– А может нам опять наблюдать?
– Не стоит, Павлик, — ответил майор. — Они могут услышать аппарат и заподозрить неладное.
Ребята, проводив лесников, прошли в дом, позвав с собой и лесного человека, но Ху-Лу замотал мохнатой головой и, показав на озеро, полез на вышку.
– Интересно, что там сейчас происходит? — подумал вслух Павлик.
– Наверное, все сидят в засаде. Ждут этих браконьеров, — пожала плечами Юля.
Ребята сгрудились у окна, выходящего на озеро. Ничего интересного не происходило, вечернее солнце освещало склоны гор и дальний берег Изумруда. Ху-Лу по-прежнему высматривал что-то в озере. Только теперь он спустился вниз и залёг в кустах на берегу.
– Смотрите, там, по-моему, лодка отчалила от берега! — воскликнула Юля.
– Не вижу… Нет там ничего!
– Павлик, я тоже заметила. Наши лодки здесь, все отправились пешком…
Внезапно раздался лёгкий стук в стену возле окна.
– Это, наверное, Ху-Л. Дедушка говорит, что он всегда в стену пальцами стучит, — заявила Валя.
За окном действительно показался лесной человек. Ху-Лу махнул рукой и что-то промычал.
– Ху-Лу, дедушка велел сидеть дома! — ответила ему Валя.
Но Ху-Лу вновь повторил жест.
– Пошли, — скомандовала Валя. — Ху-Лу просто так звать не будет!
Во дворе Ху-Лу подтолкнул ребят к складу с припасами.
– Ху-лу, зачем нам туда? — недоуменно спросила его Валя.
Ху-лу лишь промычал что-то, указывая на лестницу, мол «давай лезь и не спрашивай». Ребята послушались.
Склад представлял собой двух-, а точнее, полутораэтажную постройку, наподобие лабаза. На верхний — основной — этаж вела крутая лестница, а внизу был расположен подвал (или подклет — ребята не помнили точно, как это называется). Ху-Лу, убедившись, что дети скрылись за дверью, обошёл склад и, оглянувшись на озеро, залез через небольшой люк в подклет.
– Зачем он туда полез? — спросил Павлик.
– Откуда я знаю? Ху-лу — умный и хитрый. Значит, так надо! — ответила Валя, прикрыв дверь.
ГЛАВА 21. Трое
Вдоль берега озера тихо скользила длинная узкая лодка. В ней сидели трое мужчин: невысокий, смуглый и горбоносый, с чёрной кудрявой шевелюрой грёб, уставившись в воду; высокий и худощавый конопатый парень в экспедиционном комбинезоне держал руль, тревожно озираясь по сторонам; второй гребец, усатый, среднего роста, одетый в голубой потёртый комбинезон (такой же, как у чернявого), хмуро смотрел вперёд…
– Стас, держи ровнее, — крикнул усатый конопатому парню. — За озером могут присматривать.
– Не нравится мне всё это, — чернявый говорил с заметным акцентом.
– Чем не нравится, лягушатник?
– Люси не отзвонилась. Не к добру.
– А верно! Я-то и забыл. Контрольный звонок должен был быть минуты три назад, — усатый посмотрел на часы. — Одно из двух: или лабораторию засекли, или…
– Во время грозы её дерево прихлопнуло! — усмехнулся конопатый Стас.
– Цыц! Мог и коммуникатор сесть.
– Люси очень аккуратна. Не думаю, что она упустила заряд или забыла про звонок.
– Верно, Жан, — согласился Стас. — Наверняка, лесники обход делали и наткнулись. И повязали нашу Люсю.
– Не каркай! — огрызнулся усатый. — Сомневаюсь, что у них ума хватит на кордон заглянуть!
– А если хватит? — спросил Стас.
– Если бы вы с Люськой к озеру не бегали, можно было бы и дальше работать. А из-за вас пришлось останавливать работу. Эти олухи долго бы ещё змею-мутанта искали… — усмехнулся усатый.
– Если бы ты на Воронцова не налетел…
– Смотри в воду не свались, золотой пацан… — усатый качнул лодку.
– А если они всё же заглянули на кордон? — заметил Жан. — Я бы не стал рисковать, Антон.
– Ладно, гребём к берегу, — приказал Антон.
Выйдя на берег, Гаврюков набрал на коммуникаторе код Кологривцевой. Коммуникатор молчал.
– Так… Это уже слишком, — Гаврюков задумался. — Сделаем так. Мы с Жаном идём к лаборатории. Если засекли, то лесники наверняка засаду устроили. Или там, или в балке. Мы пойдём по дальней тропе. Нас ждут со стороны озера. А если устроили засаду в лаборатории, то мы старый кордон издалека увидим. Осмотримся, поглядим… Уйти успеем.
– Так если засада, может не ходить? — предложил Пересветов.
– Можешь не ходить, если поджилки трясутся! — отрезал Гаврюков. — Там половина груза осталась. Я за эти деньги…
– Что ты предложишь? — усмехнулся француз.
– Я уже сказал — мы идём к лаборатории. А ты, — обратился Гаврюков к Стасу, — поплывёшь к острову, обойдёшь его с противоположной от лаборатории стороны и подойдёшь к станции.
– Зачем?
– Не трясись. За островом тебя от балки не видно. А другую часть озера они не просматривают — нас там не ждут. Пушка при тебе?
– При мне, — Стас показал бластер.
– Батарея заряжена?
– Полная.
– Добро. Люська сказала, что там детсад. Если лесники в засаде, то мелких оставили на кордоне. Вот ты к ним в гости и заглянешь. Посмотришь, что да как, нам сигнализируешь. Если лесники там — вернёшься к нам, вдоль ближнего берега… Сбежишь — и на Пангее достану.
– Если лесники там — меня засекут!
– Ты издалека увидишь, с острова — есть там люди или нет. Если нет, значит одни мелкие, со страху в избе прячутся. А если там одни мелкие, то сделаешь так…
***
На складе было тихо. Где-то зудел комар, внизу изредка ворочался Ху-Лу. Валя и Юлька встали и направились к двери.
– Вы куда? — встревоженно спросил Павлик.
– В кусты, сейчас придём, — ответила Юля, выглядывая в дверь.
***
Стас подгрёб к острову. Откровенно говоря, Стас оказался порядочным трусом. И сейчас его трясло от страха. Но Гаврюков был скор на расправу и слов на ветер не бросал, поэтому пришлось подчиниться. Стас вылез на берег и, спрятавшись в кустах, поднёс к глазам бинокль.
***
В лесу уже стемнело и было тихо: дневные обитатели готовились ко сну, а ночные ещё только просыпались в своих норах. Дювалье и Гаврюков надели «ночные» очки. Лес вокруг озарился серо-голубоватым сиянием.
– Вон они, — Антон показал рукой на балку. — Не зря я старую лодку там бросил. Ждут нас оттуда, с озера.
– Ты уверен? А если они разделились?
– Не дрейфь, лягушатник… Все они там. Люська всех расписала. Две девки, сам дед и его узкоглазая. Бородатого только не видно…
– Вон он.
– Вижу… Прикорнул в уголке. Так что, пошли. Стас! — Гаврюков нажал вызов на коммуникаторе.
***
Стас выбрался на берег. На кордоне никого… Ни огонька, ни человека.
– Стас! — послышалось в коммуникаторе.
– Тихо всё. Никого!
– Что, даже мелких нет?
– Я тебе говорю — никого.
– Осмотрись, как следует.
Стас, трясясь, будто осиновый лист, прошмыгнул под стеной дома, заглянул в окно лаборатории. Неожиданно раздались голоса. Стас замер, прижавшись к стене ангара…
Две девочки вышли из-за высокой постройки, что стояла недалеко от него. Поднялись по лестнице. Светленькая, с двумя хвостиками, шмыгнула в дверь первой. Вторая — черноволосая и узкоглазая, похожая на алтайку, оглянулась и, осмотревшись, тоже вошла внутрь, прикрыв дверь.
– Детсад здесь! Больше никого! Лошади в конюшне, флайер и шагоход на месте. Лодки тоже.
– Они здесь, вся компания. Включая и псину. Если через пять минут не дам отбой — действуй, как договорились. И смотри у меня!
– Не боись, — развязно ответил Пересветов. Как только Стас убеждался, что противник много слабее его, в нём всегда просыпался отважный тигр…
***
Гаврюков внимательно осмотрел постройки кордона. Ничего подозрительного. Ни звука, ни движения…
– Похоже, что никого нет, — шепнул Жан.
– Похоже… И Люськи тоже нет. Так что — быть на чеку. Если что, — беги в лес, к землянке. Понял?
– Не дурак…
– Хороший ты парень, лягушатник. Надёжный…
Браконьеры крадучись подошли к дому.
– А, что б тебя! Склад накрыло!
– Фляги целы…
– Вижу! — Гаврюков вошёл в пристройку. Осмотрел фляги и бак-накопитель. — А они здесь были, — Антон показал на следы, отпечатавшиеся на рассыпанном на полу меловом порошке.
Осторожно обходя дом, Жан и Гаврюков направились ко входу в лабораторию. Они не заметили, как от погружённой в темноту стены за углом пристройки беззвучно отделились две тени — высокий бородатый мужчина и спортивного сложения девушка, и, неслышно ступая мягкими сапогами-тормашами, направились вслед за браконьерами.
– Где эту Люську носит? — Гаврюков, окончательно успокоившись, вошёл в лабораторию и включил свет. В лаборатории всё осталось на тех же местах, что и вчера.
– Так, пока эти олухи нас ждут, перетащим фляги в яму и укроем. Как начнёт светать — оттащим к лодке. Если этот, конопатый, не сдрыснет. А послезавтра, — Гаврюков подошёл к углу лаборатории и, отодвинув пластиковый щиток, проверил провода, идущие от двух тёмных бутылей к небольшой чёрной коробочке, — наша изба погорит синем пламенем…
– Лес погорит вместе с ней…
– Наплюй, лягушатник. Леса много — не убудет. А мы уже далеко отсюда окажемся. А, чёрт, учетной тетради нет!
– Она у Люси…
– Хорошо бы. Впрочем, всё равно ничего не поймут.
Гаврюков проверил бутыли в других углах. Удовлетворённо хмыкнув, взял со стола дневник и вынул из кармана зажигалку.
– Погоди, мне он пригодится.
– Зачем? Лишняя улика.
– Без этого, — Дювалье вырвал тетрадь из рук Антона, — и без этого, — француз похлопал тетрадью себя по голове, — кто бы ты сейчас был? — в голосе Жана прозвучало плохо скрываемое презрение.
– Ладно – ладно, — примирительно сказал Гаврюков. — Можешь забрать, я не жадный!
– Отбой дай Стасу, — Жан засунул тетрадь за ремень комбинезона. — Аппаратуру жаль…
– Успеется. Как яму прикроем и к землянке уйдём, так и дам… А аппаратуру не жалей — институт тебе новую даст, вместе с Нобелевской премией! Теперь пошли — работы ещё много…
Гаврюков потянул ручку двери… Откуда на них прыгнули четыре цепкие, сильные тени, подельники так и не смогли понять…
ГЛАВА 22. Заложники
Долгое время ничего не происходило. Окон, как таковых, на складе не было, только небольшие световые люки под самой крышей. Внезапно свет в помещении погас.
– Что это?! — испугалась Юля.
– Не знаю, — Валя тревожно озиралась по сторонам. — Наверное, вчера грозой щит повредило. Он пока держался, а теперь — ёк!
Ребята включили аккумуляторный фонарь, и в этот момент дверь распахнулась. В помещение склада вошёл «общественник» Стас. Глядя на кривую и наглую усмешку парня, ребята почуяли недоброе.
– Где Дед? — угрюмо спросил парень.
– А никого нет, — пожала плечами Валя. — Все в обходе.
– Это хорошо! — ухмыльнулся Стас.
– А вы к кому? — спросил Павлик.
– К тебе! И к твоим подружкам, — Стас пододвинул табурет и уселся, вынув из висящей на плече сумки бластер. — Сидите тихо, мелочь, и всё будет хорошо.
Павлик похолодел — в руках Стаса был не парализатор, а настоящий боевой бластер, каким вооружается орбитальный десант. Конечно, сейчас на рубеже XXI и XXII веков убить человека очень трудно — есть ведь реаниматоры, где можно оживить человека, погибшего от самых жутких травм... Но ведь это, как убить...
– Правильно мыслишь, пацан, — одобрил Стас. — Будете рыпаться — рыбки в озере получат вкусный обед из трёх блюд, нарезку ломтиками! И в реаниматор засовывать будет нечего! — хохотнул «общественник», довольный собственной шуткой.
Ребята медленно сели на место. Стас удовлетворённо оглядел испуганных детей. Всё шло по плану…
***
Гаврюкова и Дювалье завели в помещение лаборатории. Порошин усмехнулся, оглядев задержанных — на лице Гаврюкова виднелись следы «автографа», оставленного биохимиком Воронцовым.
– Ну, Гаврик, опять мы с тобой встретились. Боюсь, что на этот раз придётся подвергнуть тебя полной очистке памяти, ибо ты неисправим…
Гаврюков хмыкнул, нагло ухмыльнувшись:
– Это, майор, мы ещё посмотрим. Люську, значит, повязали?
