Пожав плечами, я вошла следом… и с удовольствием вдохнула полной грудью запах свежего хлеба, чеснока, аромат ветчины и специй.
Мы действительно оказались на кухне.
Однако она странно пустовала – кроме сидящих за столом возле окна Маруны и Оттики в огромном помещении больше никого не оказалось. Хотя вру, в углу обнаружился радостно сияющий всем набором зубов Филюг. И занимался черно-белый великовозрастный детина не чем иным, как чисткой картошки! Гора очисток в двух ведрах и пара тазиков с уже очищенными корнеплодами, вкупе с довольным видом и неимоверным энтузиазмом на лице лерата свидетельствовала о хорошей осведомленности поручения, данного мне Аделионом.
Отравиться моими кулинарными изысками, похоже, первым не побоялся Филюг, раз добровольно занялся столь нудным делом, как сдирание шкуры с быстро полюбившегося картофанчика. Ну-ну. Посмотрю я, с каким выражением на фейсе он ее следующим летом окучивать будет!
Я почти не сомневалась, что в скором времени наследником Темной Крепости будут найдены и выделены поля под выращивание столь редкого и полезного продукта. Как там было-то… Товарищи! Не пожалеем живота своего! Бросим все силы на производство сельхоз продукции, не посрамимся перед буржуями-эльфами!
Хотя картина остроухих нелюдей в резиновых сапогах, яро выкапывающих картошку на огородах в любимой позе созвездия Рака, мне представлялась слабо. Честное слово, просто разрыв шаблона какой-то!
- Приятного аппетита, - пристроив плащ на пустующей табуретке, сама опустилась на соседнюю, расположившись между чаевничающими лератками. Шальную улыбку на лице стереть если и удалось, то только частично. - А где все?
- Дык на пруду обедают. Пока последние теплые денечки стоят, поблаженствовать решили, - мотнула головой в сторону распахнутого окна Маруна. Взяв из глубокой деревянной расписной плошки сушку, она кинула ее подползшему на брюхе Демону, корчившему умильную мордашку. - На тебе, обжора! Да туда ж ступай, нече мне тут шерсть свою разбрасывать!
Согласно фыркнув, дархар вопросительно на меня глянул и, получив кивок в ответ, громко хрупнул сушкой. Припав на передние лапы, смешно поерзал задом по полу и, расправив крылья… сиганул в окно! Прямо через стол.
- Ну да, нафига нам дверь, - недовольно протянула, глядя как мой защитник, совершив удачную посадку на траве, встряхнулся и с громким лаем бросился крупными скачками в сторону пруда. Покачав головой, я потянулась было за пустой кружкой, но остановила руку на полпути – передо мной уже стояла небольшая кружечка, доверху наполненная травяным отваром. Тепло улыбнувшись, я поблагодарила Оттику. - Спасибо вам. И за вчера тоже. Если бы не вы, я бы там, наверное, с голода ухо Демона жевала сидела.
- Не благодари, девочка, - привычно усмехнулась лератка, допивая свой чай. - Я ведь не господа, поболее их знаю, что на кухне творится. Им до слуг, да рабов дел нету, а Къяра только и горазда, что всех шпынять.
- Ты Оттика, чушь-то не городи, - покачала головой Маруна, плеснув себе еще чаю из пузатого фарфорового заварника, казавшегося из-за своих размеров и абсолютно круглой формы чуть-чуть нелепым. - Господин молодой всегда делами нашими интересуется, что ни день, то заглянет и спросит, а не надо ли чаво? Вон и Карину, поди, не наказал, а сам явился выяснять, чего тут приключилось. Ведь так? Иль потом сказал чего?
- Да нет, в общем-то, - почесав нос, я зарделась невесть от чего. И это, естественно, не укрылось от зорких глаз кухарки.
- То-то я и думаю: день белый ужо, а ты девка, все спишь и спишь! – прищурив глаза, расхохоталась повариха, колыхая громадным бюстом. - Видать, наказание по душе пришлось-то?
Впервые я почувствовала, как от стыда пылают даже уши. Вот ведь… Маруна!
- Ты не смущай девку-то, - добродушно хмыкнула Оттика, раскуривая свою вонючую трубку. - Тебя дела ихние не касаются. Лучше скажи, что господин велел передать.
- Ладно уж, кончай смущаться, как леди какая, - хохотнула Маруна и по-свойски ткнула меня локтем под ребра. Я, правда, чуть на пол не слетела, но такие мелочи лератку не особо заботили. Продолжая хитро улыбаться, она сложила руки на внушительном животе, обтянутом коричневым передником поверх цветастого сарафана и заговорила, глядя, как я пытаюсь скрыть смущение за активным поеданием сушек. - Господин-то добро дал, велел, чтоб я давала все, что просить будешь. Я б и раньше не пожалела чего, уж больно глянулась ты мне. Да сама знаешь, Гаргалыга вечно тут нос свой сует: аль что ни так, вмиг визг поднимет. Мы-то привычные, а ну она на тебя и руку поднять решит? Заступиться, чай, не успеем, а нам молодой господин потом головы с плеч снимет. С разрешеньицем-то все теперь спокойней будет.
Я согласно закивала.
Выпустив кольца дыма, которое вмиг уволокло в открытое окошко, Оттика прищурилась и насмешливо произнесла:
- Филюг-то наш вчера, как услышал, что ты блюда новые стряпать будешь, да Маруну им учить, на радостях чуть целовать господина не кинулся. А после и вовсе вызвался помогать во всем. Он бы с вечера начал, да за ночь всю картошку перечистил, на силу остановили.
Удивленно вскинув брови, я повернулась в сторону лерата, сидевшего в углу и пытающегося не отсвечивать. Столкнувшись со мной взглядом, детина живо залился краской и с усилием принялся за прерванное занятие так, что очистки во все стороны полетели!
Торопливо погасив смешок, я вернулась к чаю и разговорам, чтобы не смущать бедного Филюга еще больше. Итак, бедный, все это время сидел и на мои голые коленки пялился.
- Ты коль стряпать-то собралась, чаи-то долго не гоняй, - заметила Маруна, мельком взглянув на высоко стоящее солнце. - Мы работу свою сделали, господа и леди ихние аккурат сейчас отобедать изволили. Девки наши еще часок бездельничать будут, опосля к ужину всё готовить придут. Лучшего времечка, чем сейчас, поди и не сыщешь-то.
- И то верно, - привычно ответив собеседнику на его же «языке», я оперлась ладонями о столешницу, поднимаясь с табуретки. Маруна была права, с какой стороны ни погляди… Тьфу.
Вот, что значит сила привычки!
Я теперь после каждого общения с кухаркой и другими обитателями кухни деревенский говор из себя машинально извлекать буду. Тут-то меня все поймут (для чего, собственно, стиль речи и меняю), а если ляпну Аделиону что-нибудь такое? Или еще хуже, кому-нибудь вроде той рыжей?.. Себе же боком выйдет.
Наказав самой себе впредь быть аккуратней в словесных излияниях, я выпросила у Маруны фартук и нужные продукты, пришла в неописуемый восторг при виде вполне привычной терки и принялась за самую нудную часть работы. Благо хоть здесь, за отсутствием кухонного комбайна, в процессе натирания картошки остаться без ногтей мне теперь не грозило – на алмазных коготках ни осталось ни царапины даже при особо резком шарканье о лезвия!
Настроение плавно поднималось, на кухне до сих пор было немноголюдно, свежий ветерок из окна приятно обдувал разгоряченную от процесса готовки и нагревающейся плиты кожу. Маруна зорко бдила за моими действиями, периодически переспрашивая, что я и куда добавляю, да зачем сливаю лишнюю жидкость из гадкого месива, которым ей показался сырой «фарш» для будущих драников.
Объяснив, я попросила отчаянно краснеющего Филюга перетащить получившийся огромный чан поближе к плите, проверила готовность к сковородке и обиралась было приступить к обжариванию, но внезапно послышался громкий смех и входная дверь, та что со стороны озера, открылась. Работники вернулись с обеда и первые из них, оказавшиеся на проверку рыженькими двойняшками, сходу уставились на мои ноги. Подняли взгляд выше, нервно сглотнули, подняли еще выше – нарвались на грозно нахмурившуюся Маруну, упирающую руки в крутые бока. Переглянувшись, братья-поварята торопливо отступили и дали деру, в процессе столкнувшись лбами, не сумев сразу определить очередность прохода в довольно-таки широкие двери.
Я только похихикала, берясь за ложку, уже понимая, что невольных зрителей моих кулинарных изысканий стало теперь вразы больше.
Надо отдать должное, с советами, вопросами и просьбами попробовать ко мне никто не лез. По возвращению все занялись своими делами, на кухне царило легкое оживление, да стоял негромкий веселый говор. Единственным, кто уже отведал мою стряпню в полной мере, оказался налопавшийся от пуза Филюг, теперь довольно развалившийся на улице, прямо напротив окошка, на пару с моим дархаром.
Заслужил парень, что ни говори.
Маруна и Оттика, попробовав первые готовы драники, остались вполне довольны и, понаблюдав еще немного, вскоре тоже принялись за свои дела. Что не помешало им потом сноровисто накрыть на стол, но садиться они не стали, ожидая меня. И это было… приятно, черт побери!
Я настолько задумалась, что едва не подпрыгнула, когда на моей талии оказались мужские руки, а на плечо лег подбородок. Несколько секунд ушло на то, чтобы узнать невесть откуда взявшегося Аделиона и перевести дыхание. Нельзя же так пугать! Могла же и вилкой наугад ткнуть.
- Неплохой запах, - теплое дыхание обдало ухо, вызвав приятную волну мурашек. Особенно после двусмысленного заявления. - И вид.
- Фирма веников не вяжет, - довольно хмыкнула, мягко освобождаясь от объятий – драники нужно было перевернуть, пока не подгорели. Закончив с нехитрыми маневрами, я повернулась, складывая руки на груди с самым серьезным видом… и натурально округлила глаза, едва не выронив двузубую вилку.
Парадные одежды на подобии мундира, без эполетов, из плотного черного бархата, длиной до середины бедра, приталенного кроя, с золотой вышивкой на воротнике-стойке и двумя рядами золотистых же пуговиц сразу бросились в глаза. Узкие брюки из тонкой замши, высокие лакированные сапоги, обилие тонких косичек с золотистыми бусами в основной массе смолянистых волос… Аделион выглядел бесподобно.
И, опираясь на край кухонного стола, незаметно умыкнув тарелку с драниками, спокойно поглощая их же, лерат совершенно не вписывался в окружающую обстановку!
Я даже оглянулась. Однако, шокированным кроме меня никто не выглядел: поварята вытянулись в струнку, склонили головы и вернулись к готовке, а девушки, повернувшись, изобразили местные реверансы, низко опустив голову и… тоже принялись за свои дела. Кто тесто месил, кто овощи резал, кто капусту квасил…
Всех как-то не особо заботило присутствие наследника в их скромной обители.
Так значит, товарищ этот действительно не впервые в гости зашел, не обманывала меня Маруна. Любопытно. С каждым днем узнаю о своем «хозяине» все новое и новое. И интересное.
- Ну как? – осторожно поинтересовалась, глядя как Аделион, поблагодарив Маруну кивком головы, макает надкусанный драник в поданную ему сметану.
Честно, услышать ответ я побаивалась. А что? Таких критиков мне еще не приходилось кормить!
Но мужчина отреагировал спокойно. Доев, он вытер руки и губы о салфетку, молча откинул ее на табуретку и спокойно так шагнул ко мне. Срочно захотелось вжаться спиной в плиту, да оказаться плохо прожаренной закуской на сегодняшнем ужине как-то не было желания. Так что пришлось стоять и смотреть, как ко мне подошли, меня обняли, пальцами задрали мой подбородок… и похвалили негромким, но серьезным тоном:
- Ничего вкуснее я в жизни не ел.
- Маруне не говори, - не сдержавшись, тихо хихикнула, скосив глаза. Почему-то чувствовалось мне, что вот-вот мы на пару с лератом огребем чьим-то полотенцем по нашим макушкам.
Однако вместо кары небесной, меня поцеловали. Крепко так, но нежно, одной рукой легонько сжимая подбородок, а второй прижимая к сильному телу. Я даже сразу как-то подзабыла, где мы вообще находимся, что мы тут делаем и что моя стряпня на плите вот-вот начнет подгорать. Только от поцелуев этого мужчины я совершенно теряла голову…
- Меня сейчас стошнит, - раздался позади полный отвращения голос. Поцелуй как-то сам прервался, но оглядываться не хотелось – голос Къяры я узнала сразу.
- Не обращай внимания, - тихо усмехнулся лерат, погладив мои губы пальцем. Дождавшись ответного кивка, Аделион отошел обратно к столу, а я, не смотря на стоящую по ту стороны плиты лератку, принялась спасать нехитрый обед.
- И что, – понаблюдав за мной минуту, сложив руки на пышной груди, затянутой сегодня в малиновый атлас, ядовито поинтересовалась Гаргалыга, иронично вскинув бровь. - Она стоит того, чтобы отравиться?
На что Аделион молча, не отрывая насмешливо взгляда от собственной мачехи, с аппетитом сжевал еще один драник со сметанкой…
Я думала, что за нами никто не наблюдает, но раздавшийся со всех сторон кашель, пытающийся плохо замаскировать множественные смешки, доказал обратное!
- Ты, - злобно прошипела женщина, но договорить не успела, ее весьма кстати перебили громким, насмешливым голосом:
- Къяра, не шипи от зависти. Я помню твои первые потуги на кухне – отца три дня потом выхаживали!
- Соломон! – возмущенно вскинулась Гаргалыга, резко оборачиваясь в сторону двери. - Не смей!
- А что не так? – иронично вскинул брови блондин, подходя ближе, с меланхоличным выражением лица удерживая на плече повиснувшую там женскую фигурку. - По-моему, все помнят, как Маруна гнала тебя с кухни поганым полотенцем. Или я не прав? Хозяюшка, кстати, это твое. В следующий раз смотри внимательнее, куда убегает твоя дочь – в отличие от меня, на ее тощие коленки с удовольствием позарятся многие гости.
И, по завершению фразы, хорошим шлепком чуть пониже спины отправил скинутую со своего плеча Айю в сторону подошедшей кухарки.
У меня случился когнитивный диссонанс…
- Спасибо, - сухо поблагодарила кухарка, сурово глядя на съежившуюся перед ней повелительницу воды. - Марш на улицу!
Вздохнув, голубоволосая лератка бросила на ошарашенную меня смеющийся взгляд и, потирая пятую точку, торопливо шмыгнула мимо двух братьев. Прихватив свое любимое полотенце, Маруна отправилась следом. Стукнула входная дверь… и Соломон, хмыкнув, небрежным взмахом руки закрыл окно.
Промолчав для выразительности, я потерла лоб кулаком с зажатой в нем вилкой.
Да что тут происходит вообще?
Первой психанула Къяра. Посмотрев, как Соломон преспокойно усаживается на табурете, засучив рукава своего мундира и с уверенным видом пододвигает к себе тарелку с драниками, мнимая хозяйка Амил Ратана зло сплюнула и резко удалилась, взметнув на прощание тщательно завитыми кудрями темных волос.
Изнывая от желания исполнить что-то похожее, я перевела взгляд слева направо. Потом еще раз. И еще.
Видение никуда не делось.
По обе стороны стола на кухне Темной Крепости, неподалеку от слуг, в абсолютно непривычной обстановке сидели два брата. Два наследника. Похожих, но при этом разных абсолютно. В одинаковой одежде, только цвета у Соломона были другими: слоновая кость и серебро. И волосы белые. И характер поганый!
Во всяком случае, был таковым.
Кто же теперь вместо опасного лерата, которого я здраво опасалась, да что там, боялась до жути, теперь сидит передо мной и спокойно трескает мои драники, я не знала совершенно!
Видимо, мой шок не остался незамеченным. Равнодушно дожевав, блондин глотнул налитый Оттикой чай, тщательно промокнул губы салфеткой, скрупулезно вытер каждый палец и, повернувшись ко мне, иронично выгнул светлые брови:
- Что-то не так, маленькая маранта?
Мы действительно оказались на кухне.
Однако она странно пустовала – кроме сидящих за столом возле окна Маруны и Оттики в огромном помещении больше никого не оказалось. Хотя вру, в углу обнаружился радостно сияющий всем набором зубов Филюг. И занимался черно-белый великовозрастный детина не чем иным, как чисткой картошки! Гора очисток в двух ведрах и пара тазиков с уже очищенными корнеплодами, вкупе с довольным видом и неимоверным энтузиазмом на лице лерата свидетельствовала о хорошей осведомленности поручения, данного мне Аделионом.
Отравиться моими кулинарными изысками, похоже, первым не побоялся Филюг, раз добровольно занялся столь нудным делом, как сдирание шкуры с быстро полюбившегося картофанчика. Ну-ну. Посмотрю я, с каким выражением на фейсе он ее следующим летом окучивать будет!
Я почти не сомневалась, что в скором времени наследником Темной Крепости будут найдены и выделены поля под выращивание столь редкого и полезного продукта. Как там было-то… Товарищи! Не пожалеем живота своего! Бросим все силы на производство сельхоз продукции, не посрамимся перед буржуями-эльфами!
Хотя картина остроухих нелюдей в резиновых сапогах, яро выкапывающих картошку на огородах в любимой позе созвездия Рака, мне представлялась слабо. Честное слово, просто разрыв шаблона какой-то!
- Приятного аппетита, - пристроив плащ на пустующей табуретке, сама опустилась на соседнюю, расположившись между чаевничающими лератками. Шальную улыбку на лице стереть если и удалось, то только частично. - А где все?
- Дык на пруду обедают. Пока последние теплые денечки стоят, поблаженствовать решили, - мотнула головой в сторону распахнутого окна Маруна. Взяв из глубокой деревянной расписной плошки сушку, она кинула ее подползшему на брюхе Демону, корчившему умильную мордашку. - На тебе, обжора! Да туда ж ступай, нече мне тут шерсть свою разбрасывать!
Согласно фыркнув, дархар вопросительно на меня глянул и, получив кивок в ответ, громко хрупнул сушкой. Припав на передние лапы, смешно поерзал задом по полу и, расправив крылья… сиганул в окно! Прямо через стол.
- Ну да, нафига нам дверь, - недовольно протянула, глядя как мой защитник, совершив удачную посадку на траве, встряхнулся и с громким лаем бросился крупными скачками в сторону пруда. Покачав головой, я потянулась было за пустой кружкой, но остановила руку на полпути – передо мной уже стояла небольшая кружечка, доверху наполненная травяным отваром. Тепло улыбнувшись, я поблагодарила Оттику. - Спасибо вам. И за вчера тоже. Если бы не вы, я бы там, наверное, с голода ухо Демона жевала сидела.
- Не благодари, девочка, - привычно усмехнулась лератка, допивая свой чай. - Я ведь не господа, поболее их знаю, что на кухне творится. Им до слуг, да рабов дел нету, а Къяра только и горазда, что всех шпынять.
- Ты Оттика, чушь-то не городи, - покачала головой Маруна, плеснув себе еще чаю из пузатого фарфорового заварника, казавшегося из-за своих размеров и абсолютно круглой формы чуть-чуть нелепым. - Господин молодой всегда делами нашими интересуется, что ни день, то заглянет и спросит, а не надо ли чаво? Вон и Карину, поди, не наказал, а сам явился выяснять, чего тут приключилось. Ведь так? Иль потом сказал чего?
- Да нет, в общем-то, - почесав нос, я зарделась невесть от чего. И это, естественно, не укрылось от зорких глаз кухарки.
- То-то я и думаю: день белый ужо, а ты девка, все спишь и спишь! – прищурив глаза, расхохоталась повариха, колыхая громадным бюстом. - Видать, наказание по душе пришлось-то?
Впервые я почувствовала, как от стыда пылают даже уши. Вот ведь… Маруна!
- Ты не смущай девку-то, - добродушно хмыкнула Оттика, раскуривая свою вонючую трубку. - Тебя дела ихние не касаются. Лучше скажи, что господин велел передать.
- Ладно уж, кончай смущаться, как леди какая, - хохотнула Маруна и по-свойски ткнула меня локтем под ребра. Я, правда, чуть на пол не слетела, но такие мелочи лератку не особо заботили. Продолжая хитро улыбаться, она сложила руки на внушительном животе, обтянутом коричневым передником поверх цветастого сарафана и заговорила, глядя, как я пытаюсь скрыть смущение за активным поеданием сушек. - Господин-то добро дал, велел, чтоб я давала все, что просить будешь. Я б и раньше не пожалела чего, уж больно глянулась ты мне. Да сама знаешь, Гаргалыга вечно тут нос свой сует: аль что ни так, вмиг визг поднимет. Мы-то привычные, а ну она на тебя и руку поднять решит? Заступиться, чай, не успеем, а нам молодой господин потом головы с плеч снимет. С разрешеньицем-то все теперь спокойней будет.
Я согласно закивала.
Выпустив кольца дыма, которое вмиг уволокло в открытое окошко, Оттика прищурилась и насмешливо произнесла:
- Филюг-то наш вчера, как услышал, что ты блюда новые стряпать будешь, да Маруну им учить, на радостях чуть целовать господина не кинулся. А после и вовсе вызвался помогать во всем. Он бы с вечера начал, да за ночь всю картошку перечистил, на силу остановили.
Удивленно вскинув брови, я повернулась в сторону лерата, сидевшего в углу и пытающегося не отсвечивать. Столкнувшись со мной взглядом, детина живо залился краской и с усилием принялся за прерванное занятие так, что очистки во все стороны полетели!
Торопливо погасив смешок, я вернулась к чаю и разговорам, чтобы не смущать бедного Филюга еще больше. Итак, бедный, все это время сидел и на мои голые коленки пялился.
- Ты коль стряпать-то собралась, чаи-то долго не гоняй, - заметила Маруна, мельком взглянув на высоко стоящее солнце. - Мы работу свою сделали, господа и леди ихние аккурат сейчас отобедать изволили. Девки наши еще часок бездельничать будут, опосля к ужину всё готовить придут. Лучшего времечка, чем сейчас, поди и не сыщешь-то.
- И то верно, - привычно ответив собеседнику на его же «языке», я оперлась ладонями о столешницу, поднимаясь с табуретки. Маруна была права, с какой стороны ни погляди… Тьфу.
Вот, что значит сила привычки!
Я теперь после каждого общения с кухаркой и другими обитателями кухни деревенский говор из себя машинально извлекать буду. Тут-то меня все поймут (для чего, собственно, стиль речи и меняю), а если ляпну Аделиону что-нибудь такое? Или еще хуже, кому-нибудь вроде той рыжей?.. Себе же боком выйдет.
Наказав самой себе впредь быть аккуратней в словесных излияниях, я выпросила у Маруны фартук и нужные продукты, пришла в неописуемый восторг при виде вполне привычной терки и принялась за самую нудную часть работы. Благо хоть здесь, за отсутствием кухонного комбайна, в процессе натирания картошки остаться без ногтей мне теперь не грозило – на алмазных коготках ни осталось ни царапины даже при особо резком шарканье о лезвия!
Настроение плавно поднималось, на кухне до сих пор было немноголюдно, свежий ветерок из окна приятно обдувал разгоряченную от процесса готовки и нагревающейся плиты кожу. Маруна зорко бдила за моими действиями, периодически переспрашивая, что я и куда добавляю, да зачем сливаю лишнюю жидкость из гадкого месива, которым ей показался сырой «фарш» для будущих драников.
Объяснив, я попросила отчаянно краснеющего Филюга перетащить получившийся огромный чан поближе к плите, проверила готовность к сковородке и обиралась было приступить к обжариванию, но внезапно послышался громкий смех и входная дверь, та что со стороны озера, открылась. Работники вернулись с обеда и первые из них, оказавшиеся на проверку рыженькими двойняшками, сходу уставились на мои ноги. Подняли взгляд выше, нервно сглотнули, подняли еще выше – нарвались на грозно нахмурившуюся Маруну, упирающую руки в крутые бока. Переглянувшись, братья-поварята торопливо отступили и дали деру, в процессе столкнувшись лбами, не сумев сразу определить очередность прохода в довольно-таки широкие двери.
Я только похихикала, берясь за ложку, уже понимая, что невольных зрителей моих кулинарных изысканий стало теперь вразы больше.
Надо отдать должное, с советами, вопросами и просьбами попробовать ко мне никто не лез. По возвращению все занялись своими делами, на кухне царило легкое оживление, да стоял негромкий веселый говор. Единственным, кто уже отведал мою стряпню в полной мере, оказался налопавшийся от пуза Филюг, теперь довольно развалившийся на улице, прямо напротив окошка, на пару с моим дархаром.
Заслужил парень, что ни говори.
Маруна и Оттика, попробовав первые готовы драники, остались вполне довольны и, понаблюдав еще немного, вскоре тоже принялись за свои дела. Что не помешало им потом сноровисто накрыть на стол, но садиться они не стали, ожидая меня. И это было… приятно, черт побери!
Я настолько задумалась, что едва не подпрыгнула, когда на моей талии оказались мужские руки, а на плечо лег подбородок. Несколько секунд ушло на то, чтобы узнать невесть откуда взявшегося Аделиона и перевести дыхание. Нельзя же так пугать! Могла же и вилкой наугад ткнуть.
- Неплохой запах, - теплое дыхание обдало ухо, вызвав приятную волну мурашек. Особенно после двусмысленного заявления. - И вид.
- Фирма веников не вяжет, - довольно хмыкнула, мягко освобождаясь от объятий – драники нужно было перевернуть, пока не подгорели. Закончив с нехитрыми маневрами, я повернулась, складывая руки на груди с самым серьезным видом… и натурально округлила глаза, едва не выронив двузубую вилку.
Парадные одежды на подобии мундира, без эполетов, из плотного черного бархата, длиной до середины бедра, приталенного кроя, с золотой вышивкой на воротнике-стойке и двумя рядами золотистых же пуговиц сразу бросились в глаза. Узкие брюки из тонкой замши, высокие лакированные сапоги, обилие тонких косичек с золотистыми бусами в основной массе смолянистых волос… Аделион выглядел бесподобно.
И, опираясь на край кухонного стола, незаметно умыкнув тарелку с драниками, спокойно поглощая их же, лерат совершенно не вписывался в окружающую обстановку!
Я даже оглянулась. Однако, шокированным кроме меня никто не выглядел: поварята вытянулись в струнку, склонили головы и вернулись к готовке, а девушки, повернувшись, изобразили местные реверансы, низко опустив голову и… тоже принялись за свои дела. Кто тесто месил, кто овощи резал, кто капусту квасил…
Всех как-то не особо заботило присутствие наследника в их скромной обители.
Так значит, товарищ этот действительно не впервые в гости зашел, не обманывала меня Маруна. Любопытно. С каждым днем узнаю о своем «хозяине» все новое и новое. И интересное.
- Ну как? – осторожно поинтересовалась, глядя как Аделион, поблагодарив Маруну кивком головы, макает надкусанный драник в поданную ему сметану.
Честно, услышать ответ я побаивалась. А что? Таких критиков мне еще не приходилось кормить!
Но мужчина отреагировал спокойно. Доев, он вытер руки и губы о салфетку, молча откинул ее на табуретку и спокойно так шагнул ко мне. Срочно захотелось вжаться спиной в плиту, да оказаться плохо прожаренной закуской на сегодняшнем ужине как-то не было желания. Так что пришлось стоять и смотреть, как ко мне подошли, меня обняли, пальцами задрали мой подбородок… и похвалили негромким, но серьезным тоном:
- Ничего вкуснее я в жизни не ел.
- Маруне не говори, - не сдержавшись, тихо хихикнула, скосив глаза. Почему-то чувствовалось мне, что вот-вот мы на пару с лератом огребем чьим-то полотенцем по нашим макушкам.
Однако вместо кары небесной, меня поцеловали. Крепко так, но нежно, одной рукой легонько сжимая подбородок, а второй прижимая к сильному телу. Я даже сразу как-то подзабыла, где мы вообще находимся, что мы тут делаем и что моя стряпня на плите вот-вот начнет подгорать. Только от поцелуев этого мужчины я совершенно теряла голову…
- Меня сейчас стошнит, - раздался позади полный отвращения голос. Поцелуй как-то сам прервался, но оглядываться не хотелось – голос Къяры я узнала сразу.
- Не обращай внимания, - тихо усмехнулся лерат, погладив мои губы пальцем. Дождавшись ответного кивка, Аделион отошел обратно к столу, а я, не смотря на стоящую по ту стороны плиты лератку, принялась спасать нехитрый обед.
- И что, – понаблюдав за мной минуту, сложив руки на пышной груди, затянутой сегодня в малиновый атлас, ядовито поинтересовалась Гаргалыга, иронично вскинув бровь. - Она стоит того, чтобы отравиться?
На что Аделион молча, не отрывая насмешливо взгляда от собственной мачехи, с аппетитом сжевал еще один драник со сметанкой…
Я думала, что за нами никто не наблюдает, но раздавшийся со всех сторон кашель, пытающийся плохо замаскировать множественные смешки, доказал обратное!
- Ты, - злобно прошипела женщина, но договорить не успела, ее весьма кстати перебили громким, насмешливым голосом:
- Къяра, не шипи от зависти. Я помню твои первые потуги на кухне – отца три дня потом выхаживали!
- Соломон! – возмущенно вскинулась Гаргалыга, резко оборачиваясь в сторону двери. - Не смей!
- А что не так? – иронично вскинул брови блондин, подходя ближе, с меланхоличным выражением лица удерживая на плече повиснувшую там женскую фигурку. - По-моему, все помнят, как Маруна гнала тебя с кухни поганым полотенцем. Или я не прав? Хозяюшка, кстати, это твое. В следующий раз смотри внимательнее, куда убегает твоя дочь – в отличие от меня, на ее тощие коленки с удовольствием позарятся многие гости.
И, по завершению фразы, хорошим шлепком чуть пониже спины отправил скинутую со своего плеча Айю в сторону подошедшей кухарки.
У меня случился когнитивный диссонанс…
- Спасибо, - сухо поблагодарила кухарка, сурово глядя на съежившуюся перед ней повелительницу воды. - Марш на улицу!
Вздохнув, голубоволосая лератка бросила на ошарашенную меня смеющийся взгляд и, потирая пятую точку, торопливо шмыгнула мимо двух братьев. Прихватив свое любимое полотенце, Маруна отправилась следом. Стукнула входная дверь… и Соломон, хмыкнув, небрежным взмахом руки закрыл окно.
Промолчав для выразительности, я потерла лоб кулаком с зажатой в нем вилкой.
Да что тут происходит вообще?
Первой психанула Къяра. Посмотрев, как Соломон преспокойно усаживается на табурете, засучив рукава своего мундира и с уверенным видом пододвигает к себе тарелку с драниками, мнимая хозяйка Амил Ратана зло сплюнула и резко удалилась, взметнув на прощание тщательно завитыми кудрями темных волос.
Изнывая от желания исполнить что-то похожее, я перевела взгляд слева направо. Потом еще раз. И еще.
Видение никуда не делось.
По обе стороны стола на кухне Темной Крепости, неподалеку от слуг, в абсолютно непривычной обстановке сидели два брата. Два наследника. Похожих, но при этом разных абсолютно. В одинаковой одежде, только цвета у Соломона были другими: слоновая кость и серебро. И волосы белые. И характер поганый!
Во всяком случае, был таковым.
Кто же теперь вместо опасного лерата, которого я здраво опасалась, да что там, боялась до жути, теперь сидит передо мной и спокойно трескает мои драники, я не знала совершенно!
Видимо, мой шок не остался незамеченным. Равнодушно дожевав, блондин глотнул налитый Оттикой чай, тщательно промокнул губы салфеткой, скрупулезно вытер каждый палец и, повернувшись ко мне, иронично выгнул светлые брови:
- Что-то не так, маленькая маранта?
