Стоя во весь рост, направила плот к руслу реки. Где-то в кино видела, как сплавляются на плотах. Как только течение подхватило плот, с трудом удерживала равновесие, если я упаду, то плот мне не догнать. Присела на ящик, который к своему счастью прибила гвоздями. Плот понесло быстрее, по дну скрежетали камни, но воды было достаточно, и пороги я проплывала стремительно. Течение то усиливалось, то немного ослабевало. Насладиться природой и почувствовать удовольствие от стремительного движения по реке, мне не давал страх. Мне было страшно перевернуться. Плот хоть и плыл по реке, но то один, то другой бок цеплялся за большие камни, на этих камнях меня постоянно разворачивало. В ход шел шест, но силы были не равны. Несколько раз я плыла задом наперед, и только в тихом течении развернула плот нормально. Стремительно проходила повороты, меня бросало то на один берег, то на другой. Все мысли были направлены удержаться на плоту и доплыть до работы. Я была мокрая от брызг, вода со всех сторон захлестывала мой плот и тут же исчезала через промежутки бревен. Мой флаг покосился, и черная мокрая тряпка указывала мне путь вперед.
Вдали показался навесной мост. Теперь бы не проскочить работу. На берегу реки увидела много людей, никто не работал, а смотрели все в мою сторону. Плот замедлил свое движение, начала выталкивать его ближе к берегу. Но основной поток не отпускал меня, и я медленно отплывала от людей. Еще немного и меня унесет дальше по реке. Так и до буровой вышки доплыву. Решила покинуть плот за поворотом, чтобы не все видели мой позор. Течение усилилось, переместило меня сначала на правый берег, а затем резко кинуло на левый. На берегу меня уже ждали Леха и Володя. Они подхватили плот за веревки и потащили на мелководье.
Спрыгнула с плота в воду, там уже неглубоко. Во мне бушевали страсти. Я прыгала от радости, что доплыла, что все получилось. Плот вытащили на берег.
- Ну, молодец! – только и сказал Леха.
- Что же ты Любу с собой не взяла? - спросил Володя.
Я молчала, они пошли к фабрике. Последовала за ними, все время, подпрыгивая и хлопая в ладоши. Напряжение начало спадать.
На берегу никто не расходился, все смотрели на меня. Разговаривали, хлопали друг друга по плечу, кто-то уже пошел к своим рабочим местам, кто-то подходил ко мне жал руку. По инерции я двигалась за Лехой, и только тут я заметила, что ничего не работает.
- А почему промывка не работает?
- Да компрессор не смогли завести, - сказал Леха и одним движение дернул стартер.
Компрессор заурчал, заохал и завелся. Все пошли по своим местам.
Любашка включила воду, включила грохота.
- Странно, что из-за тебя работу задержали. Все сидели на берегу и смотрели в сторону моста. Думаю, чего они там, на мосту увидели? А где ты это все взяла?
- Сама сделала.
- Весь лагерь знал, а я ничего не знала.
- Как это все знали?
- Да я догадалась, разговоры на берегу были. Одни спорили, что доплывет, другие, что нет. Я только не поняла, кто там должен доплыть?
Начал поступать песчаный материал, и мы приступили к работе.
Подошел Динамит, я уже сушила концентрат, печь все-таки растопили.
- Я думал, что ты не решишься плыть по такой реке, да еще одна. Но видно дури в тебе слишком много!
- Это вы спасли мой плот от наводнения? - спросила я.
- Нет! Я бы не догадался.
- А кому же мне спасибо сказать?
- Наверное, Лешке, это он там все о тебе заботится.
- Я все вроде держала в секрете.
- Ну, здесь секретов особо не удержишь, стук молотка, и звуки пилы все равно кто-нибудь да услышит.
- Но мне никто ничего не сказал, никто не намекнул, что знают о моем увлечении.
- А эти люди умеют ждать. Им было интересно, на каком этапе, ты все это бросишь. Заключали пари – достроишь или бросишь. Потом доплывешь или нет. Каждый день кто-то ходил, и смотрел твой плот. Но вот дождались финала. А ты все-таки настырная!
Комплимент это или осуждение, уточнять не стала.
Ребята потом тоже иногда сплавлялись на моем плоту. Когда трактор ехал к лагерю, то закидывали плот на него, а потом развлекались на реке. Река стала мельче, они часто садились на мель или падали в воду. Часто слышался смех с реки. В тайге свои развлечения. Я к этому плоту больше не подходила, цель достигнута, интерес пропал.
Глава 32. День рождения Динамита
Рыбалка по вечерам отнимала много времени. Если я могла поймать несколько рыбок (ловить хариуса я научилась), то отдавала мужчинам, они добавляли свой улов, и у них получалась вкусная уха. Мне чашечка свежей рыбки всегда перепадала. Я уже не стеснялась приходить к ним в гости, заходила минут на десять, а так ходила в их дома, когда никого нет.
Один раз, когда я у них гостила, Валера достал свою рубашку.
- Люда, пришей мне манжет.
Я сделала удивленное лицо и твердо сказала:
- А я не умею шить!
Он испытующе посмотрел на меня, сверкнул золотыми зубами и повесил свою рубашку на спинку кровати. Потом конечно я без них все пришила, и оставила на том же месте. Теперь я заметила, если им нужна моя помощь, то они вешали вещи на видное место. Все, что висело на спинках кровати, я могла взять, больше я никуда не лазила.
Теперь часто возвращаясь с работы, я находила на своем спальнике, то конфетку, то цветы, то ягоды. Иногда ветки малины или целую ветку дикой смородины. Любашка никогда ни к чему не притрагивалась, она пыталась вычислить, кто же за мной начал ухаживать. Я молчала как партизан, но подарки принимала с большим удовольствием. Девчонки, когда заходили к ней, иногда видели подарки.
- С каких это щей и кто ей тут все время приносит? А почему нам ничего не положили?
Подруга пожала плечами:
- Мне тоже ничего не положили.
Однажды я задержалась и пришла чуть позже Любашки домой. На нашей половине уже были девчата. Встречаться с ними мне не хотелось, и я села на лестницу. Невольно я стала свидетелем их разговора.
- Кто это ей принес? - спросила Светлана.
- Давай выпьем это! - предложила Наташа, - она все равно не знает, что ей приносят.
- Никто ничего не будет здесь пить. Это не ваше. Она не знает, но я видела, что лежит на ее спальнике.
Молодец Любашка, надо ее выручать. Я зашла в комнату. Девчата фыркнули и удалились на свою половину. На спальнике у меня лежала бутылка лимонада! Ну, водку они провозят тайком, но лимонад никто не додумался бы везти в тайгу. Я быстро открыла бутылку, разлила по банкам и мы маленькими глотками стали его пить. Сладкий газ щипал язык и попадал в нос. Вкуснее этого напитка ничего не было на свете!
Пришел Динамит. Он пригласил нас к себе в гости на день рождения. Ну как к себе, в столовую. Стали думать, звать остальных девушек или нет. Потом решили, что если их пригласили, то они сами туда придут. Девчата так там и не появились. В столовой собрались не все. Там были мы, дядя Андрей, Сашка, Николай Иванович, Федор, еще двое рабочих и сам именинник. Как-то странно, что не весь коллектив, но не наш праздник, значит, так надо. Жена Динамита прислала ему с обозом посылку, всякой вкуснятины, сладкого вина. На столе стояла водка и лимонад! Любашка подозрительно покосилась на меня. Нас щедро угощали деликатесами. Много хорошего сказали в адрес именинника, поднимали тосты. Разговаривали, шутили, рассказывали разные байки, интересные истории. Мы понемногу пробовали сладкое вино, но оно сделало свое дело, мы захмелели. Поглядев друг другу в глаза, мы поняли, что пора покинуть застолье. Сказали, что выйдем ненадолго, а сами быстро ушли домой.
Зашли в вагончик и залезли в спальники. Динамит видел, наше состояние и стал волноваться, что нас так долго нет, забеспокоился. Дошел до вагончика, постучал, зашел на нашу половину.
- Хорошо, что вы дома, я волновался за вас.
- Василий Васильевич, вы извините нас, ну не умеем мы пить, выпили лишнего.
- Ничего бывает, видно, что не пьете и меру знаете. Отдыхайте и спасибо, что пришли.
Когда он выходил от нас, его встретили девчонки. Поздравили его с днем рождения, но больше высказывали претензии, что мы подло поступили и не позвали их на праздник. Он молча выслушал их и ушел.
На следующее утро, ну было очень плохо, я рада, что в партиях мало дней рождения и много дней «сухого закона». Мы вылезли из спальников, и начали одеваться. Эти кумушки только и поджидали, что бы завалится к нам в комнату. И встали в такую рань в первый раз.
Обе конечно накинулись на меня. Мне так было плохо и без них. Хотя воспоминания о вечере были самые лучшие. Хорошая компания, задушевные беседы, домашняя еда. После нескольких месяцев поедания тушенки и концентратов – это был очень вкусно! Они кричали на меня в один голос, и разобрать, о чем речь я не могла. С трудом сообразила, что я нехорошая, что они сильно возмущены моим поведением. Мы молчали. Любашка смутилась, ей стало неудобно перед ними, вроде они дружили.
В промежуток, когда они переводили дыхание от крика, я громко сказала:
- А вас туда и не приглашали!
Они так и застыли, с набранным в легкие воздухом:
- Он что, нас не пригласил? - в это они никак не могли поверить.
- Нет! И не заходите сюда без разрешения!
Они притихли, не говоря больше ни слова, пошли на свою половину. Голова болела то ли от вина, то ли от их визга.
- И не лень им было вставать в такую рань? - опомнилась Любашка.
- Видимо всю ночь не спали, что бы все высказать мне. Жаль, что я так и не поняла ни одного их слова.
Мы, позавтракав, пошли на работу по своей тропе. Перелезать через завалы ну, очень трудно, и мы их преодолевали на четвереньках под бревнами. До работы добрались уже в нормальном виде, свежесть утра, чистый воздух, запах хвои лечат любые болезни и эту тоже.
Глава 33. Давление и сопротивление
Сашка в маршруте оступился и потянул ногу. Говорит, что еле дошел до дома. Ходить в маршруты он больше не мог. Отказался готовить в столовой. Сказал, что на фабрике работать и документировать шурфы не сможет. Он только мог дойти до столовой и нашего вагончика. Сидел с девчонками, днем на их половине, поддерживал беседы. Динамит его посадил на обработку данных, но видимо обстоятельства сменились и его отправили в Пермь.
Геолог остался один и не успевал с работой. Мы не всегда могли отойти от фабрики, пытались ему помогать по мере возможности. Я бегала документировать шурфы, Любашка подменяла меня, засыпая концентрат в бункер, и следила за своими машинами, сушила песок.
Динамит ходил на буровую, там документировал скважины и брал пробы. Так же он один ходил в маршруты. Когда случались большие простои, то мы мыли пробы, которые приносил он из маршрута. Концентрат бабульке, засыпали кто-нибудь из рабочих, не задействованных в процессе.
Близился август. На носу закрытие нарядов. Каждый шурф нужно задокументировать и проставить категорию. Чем выше категория, тем больше заработок. (Категорий тяжести проходки в песках – пять). Мне нужно замерить, сколько поставили крепления, отметить вывалы пород, определить обводненность шурфа. С Динамитом вообще никто не спорил. Старички знали, какую бы я категорию не поставила, потом все еще ни один раз проверится. Наряды закроют хорошо, рабочим давали заработать. На ближнем шурфе работали Борис и Иван.
Иван работал в забое, а Борис стоял на воротке. Когда я пришла документировать шурф, Борис пошел обедать. Он всегда кушал за двоих и при первой же возможности доставал еду, сидел и жевал. Ему с его комплекцией нужно было поддерживать баланс. В шурф меня опустил Иван. Как взрослый человек здесь помещался, да еще и с лопатой и кайлом? Я быстро задокументировала шурф, померила крепление. Он стоял вверху, на воротке:
- Какая категория у нас?
- Третья, - ответила я.
- Ставь нам шестую.
- А восьмую вам не поставить?
- Пока не поставишь, из шурфа не вытащу.
Надо наверно испугаться, просить пощады, я не знаю, мне об этом ничего не говорили. Да и наглость его, меня поразила. На меня, чем больше начинали, давить, тем больше я оказывала сопротивление, ну характер у меня такой.
- Ну и не вытаскивайте, я здесь посижу.
Я просто стояла, сидеть там негде. Прошло минут пятнадцать, он снова заглянул в шурф:
- Ставишь нам нужную категорию – вытащу!
- Нет! Не поставлю! Буду здесь сидеть!
Я знаю, что минут через тридцать мне нужно документировать и закрывать объемы другой бригады. И они конечно пойдут меня искать. Здесь холодно без движений, хотя наверху лето. Еще прошло минут десять, он снова заглянул в шурф.
- Ну что поставишь шестую категорию?
- Нет! И не вылезу.
Он стал опускать бадью.
- Я сказала, не вылезу! Если хотят, что бы я закрыла сегодня наряды, пусть придут другие и меня достанут.
Как не упрашивал он меня сесть в бадью, я отказалась. Он ушел. Пришли двое с другой бригады.
- Что случилось, почему к нам не идешь?
- Достанете меня, тогда приду.
Я встала одной ногой в бадью, и они стали поднимать меня на поверхность. Иван злой стоял в стороне и молчал.
Дальнейшая работа прошла без приключений – отпускали в шурф, документировала, поднимали и так часа два.
У Любашки на фабрике произошел завал. Быстро шли пески и грохота не справлялись с работой, часть глины и песка могли проскочить в отвал, она подставила железные емкости и собирала все в них. Я бросилась ей помогать. Песок чтобы не перегрелся, мешал кто-то из рабочих. У бабульки бункер опустел, она выскочила из будки и орала на нас. Но мы не обращали на нее внимания. Зачем она здесь нужна, если алмазы вместе с глиной и песком уйдут в отвалы? Что она там собирается смотреть? Мы делали свое дело. Столько труда положено на добычу этих песков, и вот на последней стадии мы могли потерять драгоценные камни. Завалы разгребли, снова началась промывка, засыпала бункер бабульке, она гневно сверкнула глазами, и пошла, крутить свой конвейер. Я поблагодарила за помощь ребят и начала выпускать концентрат из печки. Все встало на свои места.
Ребята после контрольных замеров, начали собирать инструменты, наводить порядок на шурфах. Копать пока ничего не надо, небольшой отдых. У нас же все пока грохотало и работало.
Ближе к вечеру испортилась гидравлика, и забарахлил компрессор. Наша мини-промывалка – встала. Стали готовиться к простою, все приводили в порядок. Освобождали грохота, досушивали концентрат.
Домой ушли чуть раньше обычного времени. Динамит еще не пришел с буровой. Оставили все документы в конторе. Мы переоделись, хотя в столовую идти еще рано. В день закрытия нарядов там собирались раньше, обсуждали объемы, заработок. Нам это не нужно. Соседки ушли готовить себе ужин. Слышно, как где-то близко работает бульдозер.
Вдруг что-то стукнуло в стену, балок закачало, бульдозер уже ревел рядом. Я подошла к окну, из кабины выглянул Иван.
- Пацанка, если не поставишь шестую категорию, я переверну балок.
Любашка в растерянности смотрела на меня, в чем дело она не понимала, мы просто не успели обменяться информацией по работе. Он ждал нашего решения.
- Все нормально, идем спокойно в столовую, - успокоила я подругу.
Мы вышли из вагончика. Я ему кричу, перекрикивая гул трактора:
