- Переворачивайте! Мы уже вышли, как перевернете, так и обратно поставите!
Навстречу нам бежал начальник партии прямиком к работающему трактору и что-то громыхал. Потом сидя в столовой, мы услышали, как раскаты грома приближались к столовой.
- Придурок! Солярка на исходе, а у него в ж*пе шило заиграло. Чего ты к ним поперся? Работать руками надо, а не (далее шли запрещенные слова в несколько этажей).
Иван зашел красный, сел за стол.
- Ну, и чего там ты к ним привязался, думал один и тот же номер пройдет. Ну, вот один раз прошло, а на девках напоролся, – басил начальник.
- Извините, я больше не буду, – оправдывался он.
От его наглого поведения, гонора ничего не осталось, сидел, съежившись, видимо прикинул, сколько солярки вычтут из его зарплаты.
- Разогнал всех геологов по партиям, - обратился он к Ивану,- так терпи теперь этих. И не вздумайте мне обижать девчонок. Работать и так некому. Закрывать наряды будем завтра, у кого есть претензии, жду в конторе.
Все на нас смотрели, с какой-то иронией что ли. Иван исчез из столовой, хотя ему больше не сказали ни слова. Все молча ели, в столовой наступила тишина.
Когда уже пили чай, начал начальник рассказывать:
- В одной геологоразведочной партии работал Иван бульдозеристом, копали траншеи. Объемы большие, но они проходились бульдозером и расценки невысокие. В этой же партии работал наш Александр. После замеров Сашка объявил категорию и объем работ. Иван начал спорить. Геолог настоял на своем и ушел в вагончик. Тут подъехал на бульдозере наш богатырь, и, зацепив вагончик, стал угрожать перевернуть его. Сашка начал умолять этого не делать обещал увеличить категорию и приписать объемы. Иван отцепился от вагончика. С этого дня наш геолог лишился уважения. Со временем уже и бульдозериста там не было, а недоброе отношение осталось, – закончил рассказ наш громыхало.
Сашка менял партии и прибыл к нам, но по стечению обстоятельств, его бульдозерист работал у нас проходчиком шурфов. Все опять вылезло на поверхность из глубин забытого сознания, и эта байка повредила репутации нашего геолога. Вот почему он так быстро ушел из нашей партии, проработав чуть меньше месяца.
Начальник напоследок сказал:
- Если план по объемам перевыполнили, то часть их переведем на следующий месяц. Прогноз погоды на август не очень хороший.
Про бульдозер больше никто не вспоминал, вагончик стоял на месте.
Иван притих, его стало не слышно и не видно, нас он обходил стороной. Уже никто не считал, кто проиграл, а кто победил. Развлечения в партии пошли по другим правилам.
Глава 34. Таинственный незнакомец
Незаметно наступил август. Ночи стали холоднее, мы чаще топили печку в коридоре. Любашка уже давно не ходила в гости на другую половину. Может все оперетты и оперы закончились, и пересказывать уже нечего. Может годовой запас вина на день рождения иссяк. Может Володя определился со своим выбором. Чаще всего она оставалась дома или ходила гулять с другом. Костер разжигали все реже. Песен уже почти не пели, Наталья не любила гитару, видимо вокальные данные наших ребят не дотягивали до Шаляпина. Но пение Григория под окном, где спала Светлана, звучало каждый вечер. С этим она видимо не могла бороться.
Усталые мы шли с работы по берегу реки.
- Люда, вот кто тебе все время подарки носит? - спросила подруга, видимо этот вопрос ей не давал покоя.
-Ты не поверишь, но я даже не могу предположить, кто это может быть, - ответила я.
- Лимонад яблочный на дне рождения Динамита стоял на столе и у тебя такой же лежал на спальнике, - продолжала она рассуждать
- Не… Динамит отпадает, он женат, да и жену он очень любит.
У геолога с начальником я никогда не убиралась в доме, там полно материальных ценностей и дом всегда на замке.
- Давай поспорим, что сегодня у тебя будет лежать букет синих цветов. Посмотри, сколько их кругом.
- Поспорим! Но там будет веточка малины? Мне так хочется ее поесть.
- Ну, а чего раньше не сказала, мы малинник уже прошли.
Мы вдвоем быстро поднялись по лестнице, открыли дверь и устремили взоры на мой спальник. На нем впервые ничего не лежало. Я не обиделась, просто уже привыкла, что меня балуют.
Вечером Любашка с Володей сидели у костра и разговаривали. Подошли двое ребят с гитарой. Они разучивали новую песню и показывали друг другу аккорды. Решила тоже присоединиться к ним. Пришел Леха, сел около меня. Начал рассказывать веселые истории мы дружно с ним смеялись.
- Пацанка, а какой лимонад тебе больше нравится? – спросил он.
- Леша, я люблю «Дюшес», - решила над ним пошутить,- но где его среди тайги возьмешь? Магазинов здесь нет! – и я театрально развела руки по сторонам, радуясь своей удачной шутке.
Смеясь, повернулась к нему, у него с лица сползла улыбка, он стал серьезным и внимательно смотрел на меня. Смех у меня застрял в горле. Что случилось? Он встал и молча перешел на другую сторону костра, сел около Любашки, стал с ней тихонько разговаривать. Володя смотрел на меня, что между нами произошло, он не понимал. Я тоже не понимала, вроде ничего обидного не сказала. Ребята продолжали бренчать на гитаре, Леха встал и ушел в вагончик к девчатам. Мы слышали там его голос, через несколько минут он показался в дверях. Постоял, посмотрел на костер, потом так хлопнул дверью, что вагончик закачался, зазвенели стекла. Опустился с лестницы и пошел к себе. Тайга несколько раз ему в след повторила этот грохот. Все притихли, потом вопросительно посмотрели на меня. Только что мы с ним смеялись и такая противоположная картина! Я встала и ушла в вагончик. Чем я его обидела? Хотелось плакать. Вот это я пошутила!
Утром на завтраке мы ждали, когда все рабочие рассядутся со своими чашками. Настроение было отвратительное. Я сидела за столом и вертела в руках ложку. Ко мне подсел Леха, улыбнулся и поставил чашку с едой.
- Леша, зачем так много, я столько не съедаю!
- Ешь, пацанка! Ты у нас такая худенькая, надо поправляться, а то сил не будет.
Возражать ему у меня еще вчера пропало желание. Вспомнила, как дребезжали окна, молча начала есть. Старички смотрели на нас, улыбались, шутить над ним никто не решился.
С работы снова шли по девичьей тропе. Домой мы никогда не спешили. Шли, разговаривали, смотрели по сторонам, любовались природой. Мужчины редко ходили здесь, тропа узкая извилистая и ее преграждали упавшие сосны. Первая сосна была не очень большая, мы становились на камень и ее перепрыгивали, метров через пятьсот лежала вторая сосна. Мы уже ложились на нее животом, подтягивались и переваливались на другую сторону. От наших телодвижений кора на ней слезла, и поверхность отполировалась. А вот третья сосна просто громадная, она не просто лежала на тропинке, а нависала над ней. Можно было проползти под ней, но мы предпочитали подниматься по сучкам, а потом по таким же сучкам опускаться. Если эти преграды мы утром быстро преодолевали, то вечером переползали еле-еле, все время смеялись, смех отбирал последние силы. Тропинка петляла, изгибалась, река то появлялась на горизонте, то исчезала за кустами. Вид был красивый, и нам доставляло удовольствие по ней ходить. Так же у нас были любимые места сбора ягод, где мы лакомились по мере их созревания.
- Ты вчера малину хотела, давай остановимся, - предложила Любашка.
- Давай!
Малина только поспевала. Зашли в малинник, ели молча. Я потрогала Любашку за рукав, это знак – тихо. Показала пальцем, что еще кто-то намного выше нас ест малину. Со спины явно был не наш человек, мы никого в нем не признали. Решили тихонько отойти в сторону и продолжили есть. Мы слышали, что он тоже двигается к дому. Рядом хрустнула ветка, мы оторвали взгляд от ягод, увидели, что спиной к нам стоит медведь, и ест нашу малину.
Звуковая сигнализация включилась одновременно. Крик разрезал тишину нашей тропинки, не крик, а пронзительный визг стоял над рекой. Мы одновременно рванули вниз и ноги нас понесли по тропе. Мы неслись со скоростью ветра, перепрыгивая все булыжники, сосны, которые нам преграждали путь. Остановились мы только недалеко от дома. В горле пересохло, звук исчез начисто, мы не могли произнести ни слова. Глядели только друг на друга и тяжело дышали. Волосы растрепаны, кепки где-то потеряли. Возвращаться искать их что-то не хотелось. Рюкзака, сил и погони тоже не было.
Забежали к начальнику, выпалили все про медведя и где видели. Охотники взяли ружья и ушли. Мы пошли в столовую. О своем бегстве с препятствиями мы не рассказали, сидели молча. Но звук нашей сирены хорошо слышали на верхней дороге. Мы сознались, что очень испугались и поэтому кричали. В столовой никто не расходился после ужина.
Пришли наши охотники, подали наш рюкзак и кепки. Только сейчас мы заметили, что сидим в рабочей одежде.
- Рюкзак и кепки нашли, а медведя нет.
Мы опустили голову, многие начали усмехаться. За все время никто здесь даже следов медведя не видел (Динамит просто нас пугал).
- Но мы его видели, - произнесли мы вместе.
- Да, но зачем так орать! Вы его бедного так испугали, что он снес всю малину по склону, метров триста, когда убегал от вас. Не одну кучу навалил. Думали, что он умер от страха, но нигде труп его не нашли. Медведь рад, наверное, что жив остался.
Все стали над нами смеяться, что перепугали так медведя. Нам приказали ходить только с рабочими. Мы добросовестно выполняли приказ несколько дней. Потом страх утих, и мы снова пошли по своей тропе. Как только мы дошли до первой сосны, начали пытаться перепрыгнуть через нее, но не могли даже забраться и до половины. Потом примерялись перепрыгнуть через вторую сосну, то же не смогли взять барьер. Как преодолели их тогда, осталось полной загадкой. Мы решили никому об этом не говорить. Никто нам не поверит, что перепрыгнули сосны, больше своего роста.
По тропе уже ходили молча, прислушивались к незнакомым звукам, но больше таинственных незнакомцев не встречали.
Глава 35. Задвижка на двери
Вечером к нам зашел Вовка, он собирал письма, чтобы отнести их на почту. Вид у него был интересный, шляпа, рубашка на выпуск, сапоги. Посидел немного, рассказал старый анекдот, сам же посмеялся над ним и двинулся дальше делать обход. Смеяться мы начали, когда он уже ушел. За спиной открылась дверь, и появилась Наталья. Увидев ее, мы замолчали. Она как-то странно посмотрела на меня:
- Видимо я что-то в этой жизни совсем не понимаю. У меня в институте нет даже друзей, хотя я такая хорошая! А, у нее, - она кивнула в мою сторону, - даже среди этих здесь полно сторонников и все ей во всем помогают! Динамит всегда за нее заступается.
Слово «этих» она произнесла с таким презрением, казалось, что перед ней проползли гремучие змеи. Она даже не догадывалась, что зашла к нам в дом и своими словами оскорбляла хозяев.
- Ну почему так?- обратилась она к Любашке, пытаясь все-таки узнать секрет, почему люди со мной дружат, почему она снова со мной.
Ей видимо хотелось высказаться, хотелось поговорить, но Любашка на ее вопрос просто пожала плечами. Я молчала, от такой наглости онемела и даже не нашлась, как ей возразить. У меня такое бывает, часто теряюсь, не могу сказать, что-то в ответ. Потом прокручиваю кучу вариантов, но разговора такого снова уже не возникает. Мы молчали.
- До свидания! Может, напишешь мне, - она посмотрела с надеждой на мою подругу, положила бумажку с адресом на стол и вышла.
Мы глянули друг на друга и рассмеялись. Мы понимали, что смех они слышат на своей половине, но просто мысли перескочили снова на Вовку, на его нелепый вид и его старый анекдот.
Конюх утром ушел в село, начались переброска продуктов и нужного инвентаря на зиму. С ним ушла красавица Наталья. На второй половине вагончика осталась одна Светлана. Она изъявила желание остаться еще на месяц, захотела работать.
Погода часто менялась не в лучшую сторону, солнца было мало. Мокрая одежда плохо просыхала. Бельевая веревка постоянно занята, и вешать нам свои вещи было некуда.
- Зачем ты так часто стираешь? Ведь не прошло и дня, как этот халат висел на веревке! – спросила я Светлану.
- Я очень чистоплотная девушка и если один день халат провисел на вешалке, то он уже грязный, - ответила она.
Ну, у каждого свои причуды, попросили ребят натянуть новую веревку.
Утром Любашка ходила на работу с Володей, я отставала от них, не мешала им общаться. Сегодня услышала шаги за спиной, меня догонял Леха. Он решил идти с нами по тропе. Начал что-то интересное рассказывать мне. Потом как-то у него случайно вырвалось:
- Когда ты спишь, такая интересная, ну дитя – дитем!
- Стоп! Это когда вы меня видели, что я спала! Вы заходили в нашу половину, ночью? Днем я не сплю! – я остановилась и перешла в атаку.
Тут он понял, что попался на слове и пытался выкрутиться.
- Понимаешь, я заглянул в окно.
- Так, мне не врать! До окна невозможно достать с земли, оно высоко. Что вы делали в нашем вагончике ночью?
- Понимаешь, тебе, наверное, не понять, что я скажу.
- Нет! Теперь вы скажите все как есть, а я потом подумаю, как мне вести себя дальше.
- Ну, понимаешь, твой ходит, поет ей серенады, а она его к себе не подпускает. Думаю, что и не подпустит, только если не женит его на себе.
У меня защемило сердце. И откуда Леха знает, что Гриша мне нравится? Ведь я никому не сказала об этом.
- А когда он приходит спать в дом, мы потихоньку наведываемся туда. Я когда уходил, зашел к вам, вы спали. Только не говори никому про меня, - попросил он.
В голове все перепуталось, никак не раскладывалось по полочкам.
- Ладно, но завтра, нет сегодня же, сделайте любую задвижку, что бы мужики дверь не перепутали этой чистюли.
- Ну, вот рабочие и не пускают их в баню впереди себя, - продолжал он.
- Да? В бане они мыться брезгуют, а нырять в вагончик не брезгуют?
- Ну, ты, пацанка, не горячись, когда дело доходит до этого, тут тебе не понять. Молодая ты еще. Был бы я помоложе, тебе бы голову вскружил, а так оберегать тебя должен.
- Да ну! Пустили козла в огород! Кто же с вами будет после такой дамы дела иметь, пусть даже и «помоложе » будете! Это вам не баня! - издевалась я.
-Ух ты! Как повзрослела уже, а то, пацанка, и только!
- Учителя у вас здесь уж очень хорошие, а я быстро усваиваю материал. Красавицы, недотроги, чистюли, старые девы – черт бы их всех побрал! - вырвалось у меня.
Динамит их даже на свой день рождения не хотел приглашать, все теперь встало на свои места. Все – все знают! Ходят по ночам к ней по очереди. Меня тут они оберегают, охранничка приставили. Кто только догадался этого козла ко мне определить?
- А, Любашке, что Володю приставили? Или сам выдвинулся на эту должность?
- Нет, не приставляли, они сами разберутся. Думаю, что уедет и бросит он ее.
Подумала, его ко мне тоже никто его не приставлял. Сам выдвинулся, а я и не возражала, он очень интересный собеседник. По всем вопросам я всегда шла к нему. Надо будет с Любашей поговорить. Где я ее упустила, Наверное, девицы со своими разговорами за баночкой вина.
- Это вы нам дрова пилили и кололи? Конфеты мне носили и ягоды?
