- Да, носил я. Но давали все, кто что мог, в знак благодарности. Дрова заготавливали, кто дежурил на кухне.
- Ну, хоть это хорошо, что не одного вас благодарить надо, а то я не хочу быть обязана вам до гробовой доски.
- Да мы тебя никогда не обижали, чего ты взъелась на меня?
- Может ревность, взыграла, я не знаю, - пошутила я.
Он шутку принял.
- Леш, а можно, чтобы Любашка со мной в баню ходила? Мне так неудобно одной, да и вы все время сидите, караулите, а так и Володя может посидеть, - попросила я его.
Конечно, в баню специально никто бы не полез, просто они приходили, брали чистую одежду и сразу шли в баню. Не все могли знать, что мы там. Приходили они в разное время. Баня к их приходу всегда натоплена, это входило в обязанности дежурного.
- Ладно, посмотрим.
Шел по тропинке за мной, опять читал мне лекцию о любви и дружбе, но я не слушала его. В голове перепутались все мысли, и я никак не могла их размотать.
На работе я так и не поговорила с Любашкой. Домой мы пошли длинной дорогой, через навесной мост. Ждать не захотели своей очереди и решили перейти реку вброд. Она казалась мелкой, но все равно когда мы переходили, то зачерпнули немного воды в сапоги. Когда идешь домой, то не страшно, сушили сапоги уже около печки и за ночь они высыхали. Добрались домой, на нашей двери была щеколда.
- Кто это нам ее поставил? И зачем? - спросила Любашка.
- От медведей, чтобы берлогу не перепутали, зима скоро, - ответила я не дружелюбно.
Уточнять какой медведь может залезть в вагончик не стала, нам хватило незнакомца в малине.
Глава 36. Новый спор
Мой объект обожания пел песни теперь уже на Светкиной половине до самой ночи, иногда засыпали под звуки гитары. Некоторые ребята стали готовиться к отъезду. Закладка новых шурфов прекратилась, их уже начнут копать на следующий сезон. Заканчивали проходить начатые шурфы. Необходимо срочно успеть промыть все пробы, оставлять их на зиму нельзя.
На буровую мы больше не ходили, Динамит сам носил им продукты, но ввиду своей занятости, продукты заканчивались раньше, чем он успевал к ним прийти на документирование.
В один прекрасный момент появился Сергей. За ужином он рассказал, как камни подсунул в рюкзак, что пожалел нас, и сказал о них в начале пути. А то пришлось бы нам тащить их до лагеря. Немного переборщил с весом. Вроде рассказывал весело, но никто не смеялся. Это уже давно была не новость, и такого эффекта она не произвела, какой он ожидал.
- Ну, ничего, зато теперь сами таскайте себе продукты, надеемся, не переборщите с весом, - вставила я реплику.
Я все еще не могла простить, что мы тащили столько продуктов на себе, а они нам положили камни. Хотя совсем на него не сердилась.
Мы уже ложились спать, к нам постучали. Пришел Сергей, начал извиняться, за те камни. Мы ждали, когда он уйдет.
- Девчата, можно я у вас в вагончике переночую.
Мы просто растерялись.
- Как это переночую? У нас негде спать!
- А я на второй полке полежу. Я только до утра, а там уйду.
Он так унижался, просил, что пришел и негде ему спать. Поговорить с Любашкой мы не могли, он все клянчил и умолял нас.
Мы конечно знали, что он живет на буровой, и здесь у него, конечно, нет вещей, может и правда, нет места. Но уже было поздно, куда идти уточнять, есть, где места, или нет? Ну, спят же чужие люди в одном купе, а у нас тот же вагончик. Все, что могли, мы сказали друг другу глазами, на большее слов не хватило, он ни на минуту не выходил из нашей половины.
Разрешили, но решили не спать по очереди. Мы если честно, то никогда не расставались с ножом. Он у нас всегда висел на поясе. Метала я ножи метко, хорошо владеть им меня научили ребята.
Раздеваться естественно мы не стали, так в одежде и завалились в мешки.
Он просто залез на полку, дать то нам ему нечего. Слышим, ворочается на полке, вздыхает.
Проворочался где то час, слез тихонько с полки и вышел.
Мы за ним дверь закрыли и сразу легли спать.
Поспорил он с кем-то, что переночует у нас и подкатил, таким образом, к нам. Но он так унижался перед нами, я думаю, не стоил этот спор, не машину же он выиграл.
Потом за завтраком в столовой начал хвастаться, как он у нас спал:
- Они так храпят, а я сплю у них в вагончике.
А я не выдержала и на всю столовую громко сказала:
- То-то, ты целый час вздыхал и ворочался и полку зачем-то погрыз, борозды и ямки осталась.
Тут как все грохнут хохотать. Скотина, прикинулся ягненком, да еще и похвастаться решил.
Тут еще Леха подхватил:
- Правда, от вагончика до нашего дома свежая канавка вырыта.
- Стоило так унижаться, сказал бы, что поспорил, мы бы без этого подтвердили, что был у нас, – вставила Любашка.
Он немного заерзал начал собираться на буровую.
- Леха тебя проводит,- сказал дядя Андрей.
- Не надо. Я сам дойду, до свидания, - ответил Сергей.
Он встал из-за стола и двинулся к выходу. За ним вышел Леха.
- Я тоже помогу нести ему рюкзак! – сказал Володя и быстро выскользнул за ними. Дядя Андрей кивнул ему.
Какие все же у нас дружные ребята, пошли помогать! Я такому больше бы никогда не помогла. Как только они втроем понесут один рюкзак? Чай допивали в полной тишине.
Глав 37. Девичьи слезы
Работа на мини-драге или фабрике, мы ее называли по-разному – продолжалась. Уже промыли почти всю линию шурфов, а алмазы так и не попадались. Все стекляшки, которые находила бабулька, были пустыми. Работать не хотелось, столько труда вложено и все напрасно. Оставалось всего два шурфа, которые находились ближе к реке. Они не такие глубокие и объемы песков в них меньше.
Однажды после смены, долго не выходили все трое из будки. Мы уже и агрегат остановили, и концентраты вытащили и просушили. Все уже ушли, а они все там сидели. Мы поняли, что-то попалось. Из будки вышел начальник партии, геолог и рентгенолог, и ни слова не говоря, пошли все трое домой.
Наличие начальника партии, нас очень насторожило, обычно он здесь редко появлялся. Как-то смешно их поход выглядел, ну несут они какую-то железную банку опечатанную. Не такси тебе, не вертолета, идти все равно пешком по тайге. Мы конечно очень рады, но как бы их увидеть, сколько карат? Уже представляли кольцо с нашими алмазами в виде бриллиантов, сверкающее в витринах ювелирных магазинов. Нам ничего не говорили, и мы замыкали этот конвой, который шел по грязной, разъезженной и растоптанной дороге.
Решили действовать сами. Подкатили к Динамиту.
- Да есть! – сказал он.
- А можно увидеть?
- Скоро покажем, их срочно надо переправить в экспедицию.
В этот день на фабрике начала ломаться техника, пофыркала, поскрежетала и встала. Ремонт на половину дня. Нас отпустили домой. У рентгенолога отпросились, ребята согласились нас заменить.
Они часто приходили нам на помощь, если мы не справлялись. Мы пришли домой. Делать все равно нечего. Сидели в вагончике. Пришел к нам дежурный:
- Вас вызывает к себе начальник.
К начальнику за хорошими вестями не позовут. Может опять бабулька пожаловалась. Может насчет аварии, но агрегат встал не по нашей вине. Пришли. Начальник расстелил на столе черный бархат, сказал:
- Близко не подходите, алмазы прыгучие.
Вот оно что! Сейчас мы увидим алмазы! Их высыпали из мешочка, это мелкий прозрачный песок! Среди них штучки четыре кристалла со спичечную головку, может чуть больше, остальные, как игольные ушки. Лежали ровные прозрачные кристаллы. Геолог и начальник стоят, улыбаются, смотрят на них. У них такие счастливые лица, как у детей, которым дали долгожданную красивую игрушку.
Какое разочарование на наших лицах! Мы переглянулись, чувства у нас были одинаковые. Столько земли перелопатили, что бы смотреть на горстку (или того меньше) мелких алмазов. Явно на огранку они не годились, может в буровые коронки, и то едва ли. Там алмазы бывают крупнее.
- Это технические алмазы? - спросили мы.
- Нет, это ювелирные, они чистые, прозрачные, как девичья слеза! - с гордостью сказал Динамит.
- А почему же они все такие маленькие, как же из них будут делать кольца?
- Самые красивые и дорогие украшения! Может в будущем, на ваших руках будут сверкать эти алмазы.
Мы посмотрели на свои руки, но так и не могли представить на них кольца с такими маленькими
кристаллами. Но вместе с тем нас распирала гордость, мы тоже причастны к их поиску!
Мы подошли чуть ближе к ним, пытаясь разглядеть грани кристаллов. Тут на бархат упал луч солнца, и грань самого большого их них алмаза заиграла, засветилась. Солнце играло этими лучами и старалось запомнить этот блеск навсегда.
Мы шли медленно домой. У меня в голове возникли стихи про наши алмазы.
- Любашка, послушай,- обратилась я к подруге,-
«Он лежит на бархате,
Маленький с углами
Все следят за ним
Жадными глазами.
Сколько труда вложено,
Чтоб его найти!
Сколько же людей
Не нашли пути.
Он лежит на бархате
Маленький с углами,
Озаряя всех
Алмазными лучами»
- Лучше бы ты про любовь сочиняла стихи. Ну, и эти конечно сойдут, не высшая проба стихов, но сущность моих чувств, отражает достоверно,- ответила Любашка, - дойдем до вагончика, запиши, оставлю себе на память.
Мы оценили алмазы по заслугам, мал золотник – да дорог. Значит, не напрасно все это! Партия будет жить и на следующий год. Алмазы уйдут на анализ, замеряют вес, размер, определят прозрачность, чистоту. Нам было ясно, что до промышленного извлечения алмазов еще очень далеко.
Домой мы зашли в возбужденном состоянии, но все равно немножко разочарованы, на большой перстень алмазы явно не годились. А может мы просто еще не такие хорошие знатоки алмазов?
Глава 38. Партия убывает
Уезжала первая партия горняков (кто докопал свои шурфы). На улице сильно похолодало все зашли к нам, весь вечер сидели, вспоминали нашу жизнь, много смеялись. Ребята играли вальс на двух гитарах, а мы танцевали в проходе. Мы кружились в пространстве около восьмидесяти сантиметров!
В этот вечер Леха пришел, чуть раньше, сидел, играл на гитаре и пел мне песни про «мишек» и «серого волка». Я их услышала только здесь, мне они очень нравились. Неожиданно зашла Света, увидела, что мы сидим и поем песню вдвоем. Подошла и как хозяйка кладет хлеб на стол, так она по-хозяйски положила руки на его плечи. Он перехватил мой взгляд, перестал петь, сбросил ее руки с плеч, и продолжил играть. Мой обожатель, чуть не лопнул из ревности. Она постояла и ушла, Григорий поспешил за ней. Леха посмотрел на меня с упреком. А что я могла сделать? Меня он не замечал. Я уже пыталась взять себя в руки и смотреть на себя со стороны, но это плохо мне удавалось сделать. Гришка продолжал мне нравиться.
Леха опять уходил последним, Любашка ушла гулять с Володей, я разложила спальники. На столе лежали листочки бумаги, исписанные адресами и телефонами ребят. Все просили зайти к ним в гости. Мы обещали. На второй половине долго еще играла гитара. Я знала, теперь, как только он уйдет, туда потянутся мужчины. Они ему ни намеком, ни словом, про это не обмолвятся. Я его жалела, но женская интуиция подсказывала, так ему и надо! Рано утром обоз ушел.
Через несколько дней перед работой к нам зашла Светлана. Вид у нее был вызывающий. Она загородила мне выход.
- Ты можешь не ходить на работу. Тебя убирают с просушки, там буду работать я! А тебе придется уехать, я обо всем договорилась с начальником, - повернулась и гордо вышла из комнаты.
Мы стояли в растерянности. Что делать, значит, меня снимают, почему ничего не сказали? Идти сейчас на работу или нет? Никого из руководства нет рядом. Как она собирается работать, если они с Натальей даже ни разу на участок не пришли? Подумали и решили оставить пока все, как есть. Я расстроилась, помимо романтики мне нужны деньги на учебу. На стипендию в двадцать рублей, прожить месяц и одеться очень тяжело.
Рабочий день начался, Светлана на работе не появилась. На грохотах опять случился завал песков. Я остановила промывку породы, и мы кинулись собирать пески в железные емкости. У будки я увидела Динамита, он засыпал в бункер концентрат, мне сделал знак, не беспокоится. Я продолжила помогать Любашке. Когда авария была ликвидирована, мы встали отдохнуть. В это время открылась дверь будки и в проеме показалась бабулька. Когда она увидела Динамита, то злое выражение лица, сменилось, и на лице уже была блаженная улыбка. Она начала ему что-то говорить, поглядывая в мою сторону. Я ему сочувствовала, видимо я опять не так подавала концентрат. Как мне не повезло, с утра эта Светлана, тут авария, еще эта старушка. Видимо неприятности не бывают одни. Он выслушал ее и ушел, я вернулась на свое место. Старушка исчезла в своей будке, громко хлопнув дверью.
Возвращались домой без настроения. Решали, что делать? Бросать подругу не хотелось, придется находиться рядом, и чтобы не бездельничать писать отчет по практике.
Идти по дороге было трудно. Она была разъезжена, таскали трактором, то лес, то сено, то какое-то железо. Ходили и месили эту грязь и мы. По тропинке в дождь мы не ходили – опасно. Брошенные дома староверов, пасмурная погода-все наводило тоску.
Дома не успели еще переодеться, как снова залетает Светлана. Лицо перекошено, кричит, изо рта вылетают слюни. Долго кричала, глотая слова, я с трудом поняла, что оставляют меня работать дальше. А она еще не закончила видимо роман с Григорием. Мне стало невмоготу. За день столько всякого плохого на меня свалилось. Я просто подошла к ней, отодвинула рукой со своей дороги и ушла из вагончика. Пошла побродить по берегу реки.
Она побежала в контору к начальнику и геологу. Там она узнала, что оставить меня на работе – это их окончательное решение. Ей же предложили на следующий день выйти с группой рабочих из тайги.
Любашка прощалась со своим Володей, они гуляли всю ночь. На второй половине жаловалась и рыдала Светлана. Видимо гитарист сделал все, что мог, но его любовь утром покидала лагерь. Кто хотел, заходил прощаться, буровиков я даже не видела. Светлана исчезла незаметно.
Теперь работала только промывка, сушка и рентген. Два шурфа, которые были ближе к устью реки дали хорошие результаты по алмазам, но алмазы были все мелкие, а мы мечтали о крупных бриллиантах. Уже шла промывка второй линии шурфов. Пошли серые будни.
Погода иногда стояла теплая, но вечером температура резко падала. Мы топили свою буржуйку до тех пор, пока не уснем. Наша печка быстро давала тепло и жара была нестерпимая, но так же быстро остывала, забирала еще и наше тепло. С трудом мы приспособились, чтобы не перегреть вагончик и не замерзнуть. На печке всегда стоял чайник. И если кого заносило к нам попутным ветром, то мы всегда поили чаем иногда со сгущенкой.
Глава 39. Новые развлечения
Бабулька объявила, что заканчивает работу. В палатке стало очень холодно. Переходить к нам она не захотела. Перед отъездом пригласила в гости. Мы первый раз попали в ее палатку. Сбоку стоял топчан, на котором она спала, стол и стулья. В углу стояли чемоданы, тазики, кастрюли. Она готовила себе еду на общей печке после повара.
Старушка начала рассказывать о себе, мы ее слушали и пили небольшими глотками черный кофе из банки.
