Кто-то пытался соблюсти видимость, что расследование убийства будет проведено со всей тщательностью, хотя именно в это Лекабу верилось слабо. Его боялись и правильно делали – Лекаб был одним из лучших.
Поставив закорючку в журнале в знак того, что приказ вручен ему лично, Лекаб пошел к себе. Радость от того, что удалось настоять на своем прошла и теперь Лекаб сердился на себя.
- Не жилось спокойно… Придется ночами работать. Если хватит здоровья… Я так и думал….», - в заключении по поводу следов на теле жертвы значилось: «Раны нанесены острым предметом, походим на трезубец. Возможно имела место имитация нападения животного. В ранах не обнаружено биологических следов животного происхождения…»
- Ясно, полосовали набором продезинфицированных скальпелей? Пока нет орудия убийства, фантазироввать можно сколько угодно и скальпель - тоже ваприант, как и когти. Кому могла понадобиться такая мистификация? Это что-то новое в моей практике. Похоже на одержимость. Но почему именно служанка гарема? И почему меня хотели отстранить? Кроме принца Джафара другой достойной таких усилий цели в гареме нет.
Лекаб принялся рисовать схему, которая складывалась из имевших место фактов на данный момент. Она получалась довольно простой, со множеством кружочков и знаков вопроса. Предполагаемого преступника обозначил словом, которое само пришло в голову – «Носферату».
- Выпустил из несчастной всю кровь. Мало было ее страданий от ран? Наслаждался тем, как из нее вытекала жизнь? Почему просто не убили?
Несмотря на свои подозрения, Лекаб оставил в качестве главных две версии - что жертва была спонтанной и это только начало и в ближайшее время следовало ждать продолжения. Он вспомнил о предстоящем празднике и подумал, что преступник, склонный к эпатажу, мог воспользоваться обстановкой праздника и внести свою кровавую лепту. Вопрос – кто мог стать его целью в этом случае? Лекаб ощутил хорошо знакомое чувство, которое обещало вдохновение и догадки – охотничий азарт!
- Хорошее есть в самом плохом, - Лекаб довольно поцокал языком и направился в отдел вещдоков - еще раз взглянуть на то, что было обнаружено рядом с телом погибшей. ***
Он уже пол часа стоял в раздумье над разложенными на столе одеждой и другими предметами, которые могли принадлежать убитой или кому-то из посторонних. Обращало на себя внимание несколько вещей. Подошвы обуви девушки были в совершенно чистыми.
- Не по воздуху же она туда прилетела, - пробормотал Лекаб, удивляясь, что на это не обратили внимание сразу. - Если только обувь не вымыли потом, причем, самым тщательным образом.
Лекаб взялся за туфли жертвы основательно. Достал складной нож, поддел край каблука, который крепился к подошве плотно, но в микроскопическую щель могло что-то попасть. Так и есть – под каблуком Лекаб увидел следы грязи – когда туфлю отмывали, она просочилась с водой. Он отправил образец на экспертизу, попросив сообщить сразу, как будет готов результат. Но Лекаб уже догадывался – что там могло быть. Он недаром был одним из лучших – его интуицию называли феноменальной - он попросил своего помощника провести сравнительный анализ образцов с почвой, взятой в разных частях дворцового парка. Лекаб намеревался таким образом установить место, где было совершено преступление.
- Может все дело именно в этом? Кому-то не хочется, чтобы я докопался до истины. Но та ли это истина? В последнее время пылинки с безукоризненной репутации правящей династии не сдуваются, а, наоборот, выискиваются или подбрасываются. Замять такое убийство будет непросто.
- «Если это служанка гарема, то следующей целью может быть кто-то из наложниц, а там и до Джафара рукой подать».
Из подвала с вещдоками Лекаб вернулся к себе, чтобы в тишине подумать и выстроить факты в логическую цепочку, но его прервали.
- Господин Лекаб, к вам посетитель!
Он поднял голову и с удивлением уставился на незнакомца, которого провели к нему в закуток, в котором помещалось только два стола - его и помощника. Мужчина стоял, широко расставив ноги и в упор смотрел на Лекаба. В том, как он это делал, было что-то до боли знакомое. Лицо Лекаба озарила догадка. Он всплеснул руками и с недоумением уставился на гостя. Увидев, что его узнали, тот приложил палец к губам. Лекаб кивнул в знак того, что понял и жестом пригласил его присесть.
- Э-э-э…, чем обязан?
- Фадель, Мехмед Фадель, уделите мне немного вашего времени, господин Лекаб.
- Слушаю вам, уважаемый Мехмед, что вас привело ко мне?
- Думаю, нам лучше продолжить разговор где-нибудь на свежем воздухе, тут слишком душно.
- На улице еще хуже. Но вы правы, мне стоит прогуляться. Идемте, найдем прохладный уголок.
Никто, даже Дина не узнала бы в госте Лекаба Купера. Он отрастил бороду, которая полностью стерла его «европейство». Смуглый от природы, с карими глазами, он теперь ничем не отличался от местных мужчин. Соответствующая одежда довершила преображение. Но Лекаб его узнал, хотя и не сразу.
С Купером они познакомились несколько лет назад во время одной совместной операции по экстрадиции из России опасного преступника, который обвинялся в попытке организации госпереворота и покушении на членов королевской семьи. Операция едва не сорвалась. Сообщники попытались отбить заключенного и, если бы не Купер, который смог этому помешать, хотя остался один – остальные погибли в перестрелке – экстрадиция закончилась бы грандиозным и позорным провалом для правоохранительных органов обеих стран. Лекаб был одним из первых, кто смог пробиться к Куперу, который прятался за опрокинутым автомобилем сопровождения. Купер был один.
- А где..? – Лекаб не знал, что думать, заключенный пропал.
Купер показал на другую машину, мимо которой пробежал Лекаб - возле нее было несколько убитых и раненные Купером нападавшие.
- Он там? В той машине?
Купер кивнул головой. Лекаб вернулся, все еще не веря, что заключенный все это время находился рядом со своими сообщниками, которые вместо того, чтобы скрыться с ним, как и задумывалось, увязли в перестрелке. Он открыл багажник и увидел живописную картину – человек с выпученными глазами, в наручниках лежал со связанными ногами и с кляпом во рту и что-то грозно мычал. Лекаб все понял. Купер, когда на них напали, «избавился" от ценного "груза», припрятав его там, где никто не стал бы искать и сам отвлек на себя нападавших, которые были уверены, что заключенный находится рядом с ним. И вот такая встреча спустя несколько лет.
- Какими судьбами, Купер? – спросил Лекаб, когда убедился, что их никто не слышит.
- Рад видеть тебя в добром здравии, Лекаб. Я тут не просто так. И ты прав, это судьба. Только вот не знаю, что она мне пророчит.
- Многообещающее начало, - сказанное Лекаб в полной мере мог быотнести и к себе – кто знает, куда приведут его ниточки, за которые он собрался дергать. – Слушаю тебя внимательно, дорогой друг. Знаю, что по пустякам обращаться не станешь. Если это будет в моих силах, помогу. Рассказывай.
Керкмаль в нерешительности стоял перед входом в покои принца. Несколько раз он подал сигнал о том, что явился для утреннего доклада, но в ответ – тишина. За его спиной послышался шорох. Керкмаль обернулся и уставился на Бадави, который в нерешительности топтался на удалении с подносом в руках.
- Что это значит? – спросил Керкмаль. – Господин Джафар еще спит? – предположение было нелепым, учитывая позднее время, но, принимая во внимание, что вчера принц направлялся к Джиллиан, можно было предположить, что встреча могла затянуться и позднее пробуждение ожидаемо.
- Не знаю, господин, я стучал, но он не ответил. Дверь закрыта.
- Почему не сообщил мне, Бадави?
- Собирался. Но вы сами пришли, - Керкмаль не стал продолжать – Бадави и так выглядел растерянным и обеспокоенным не меньше его.
По внутреннему распорядку в подобных случаях доступ в покои принца имело ограниченное число лиц. Керкмаль был в их числе, Бадави – в его отсутствие. Достав электронный ключ, он деактивировал замок и толкнул дверь. Войдя в комнату, первым делом посмотрел на диван – он был пуст, никаких следов пребывания хозяина, кроме горы подушек и Цербера, который сладко развалился на них и спал.
- Жирный боров, где твой хозяин? – Керкмаль постарался голосом предупредить опасного стража о своем присутствии. Он видел, что Цербер смотрел на него одним открытым глазом, но не соизволил встать, потом зевнул, показав свои отменные клыки.
- Это твой ответ? – Керкмаль тут же подумал о другой версии, но она шла вразрез с тем, что он знал о привычках Джафара до сих пор. – Ладно. Сам поищу. - "Неужели принц все еще у нее?"
- Не надо никого искать.
Керкмаль обернулся и увидел принца. По его виду было непонятно, он спал или только собирался это сделать. Выглядел немного уставшим, но довольным.
- Не стал дожидаться, когда позовете, сам пришел, - начал оправдываться Керкмаль.
- Да? Что случилось?
- Я подумал, быть может вы захотите продолжить наш разговор.
- Ты правильно сделал, Муста, я немного сонный, заходи. Бадави, принесите нам свежий кофе. Или нет, принеси все сюда, мы сами сделаем. Нам понадобиться бодрость еще на пару часов, точно.
Бадави, убедившись, что с Джафаром ничего не случилось, кивнул в знак того, что понял – принцу следовало доставить в его покои переносную кофеварку, песок на углях – дело хлопотное, но Джафару и раньше нравилось временами проявлять такую самостоятельность, особенно, когда он хотел побыть один, подумать или просто погрустить – меланхолия у принца случалась крайне редко и сейчас явно был не тот случай. Значит это был новый ритуал - кофепитие с другом. Бадави это принял во внимание и с уважением посмотрел на Керкмаля, который воспринял жест принца достойно - с подобающей скромностью.
Муста неожиданно для себя уловил знакомый аромат.
- «Духи Джиллиан… Очень интересно, когда он успел ими пропитаться?», - Керкмаль все еще не мог осознать, что принц всю ночь и половину дня провел у Джиллиан. Это было невероятно – они едва знакомы и по правилам принц не мог так рисковать – оставаться на ночь в беспомощном состоянии в присутствии постороннего лица. К тому же Джафар не говорил, что собирается воспользоваться своим правом и принудить наложницу к исполнению контракта.
Джиллиан не имела в своей биографии подозрительных зацепок и все же была потенциально опасна. Керкмаль за ней присматривал. Как и за Эстель... и к чему это привело? Керкмаль был недоволен тем, что важные решения, если Джафар такие принял насчет Джиллиан, прошли мимо. Вид Керкмаля выдавал крайнюю степень озабоченности.
- Не злись. Знаю, о чем ты подумал, дорогой друг, не переживай за меня, я жив и здоров, хотя и изрядно потрепан, как видишь, - Джафар засмеялся. – Думал, что Эстель бестия, но я ошибался. Эти тихони дадут фору кому угодно.
- В России, на родине Джиллиан говорят – «В тихом омуте черти водятся», - Керкмаль немного успокоился, видя, что Джафар в превосходном настроении.
- Как точно сказано! Ее народ воистину мудрый. Русские для меня загадка, ты знаешь. Джиллиан - первая в моем гареме с русскими корнями. Она отличается от других, хотя что-то общее с Эстель у нее, определенно есть. Когда они на что-то решаются, их уже не остановить. Обе отчаянные до…
- «Безумия?» - подумал Керкмаль, но благоразумно промолчал, лишь наклонил слегка голову. Тем более, что он был не согласен с таким сравнением – Джиллиан могла рискнуть, но ее поступки всегда имели под собой логику, надо было только ее понять. Логику в Эстель заменял гипертрофированный эгоизм, который в сочетании со склонностью к мистике, имел все перспективы перерасти в то самое безумие, на которое намекал Джафар. То, как она обошлась с Набу, едва не задушив ее, говорило о многом. Керкмаль вдруг подумал, что смерть Набу тоже могла быть следствием этой ссоры. Но дальше предположения мысль не пошла – Керкмаль ее остановил – это не его дело, идет следствие и пока оно не пришло к какому-то мнению, свои догадки лучше держать при себе.
Вошел Бадави и установил перед диваном жаровню с углями, поверх которой закрепил емкость с песком. Он нагревал турки с кофе, погруженные в песок по самые края до тех пор, пока не начинала образовываться пенная шапочка. Волнующий аромат арабского кофе – самого лучшего в мире – никакой Бразилии или Индии – сообщал о том, что пора отложить дела и отдать должное животворящему напитку, приготовленному по всем правилам.
Джафар сам разлил кофе по миниатюрным чашечкам. Керкмаль понимал, что Джафар жаждет поделиться с ним своими впечатлениями. Продолжить важную для обоих беседу насчет событий в гареме лучше было после того, как Джафар закончит с приятным – Керкмаль уже был уверен, что речь пойдет о Джиллиан.
- Как ты понял, я ночевал у нее, - Джафар посмотрел на Керкмаля, прищурив глаза. – Она отдалась мне. Сама. Не веришь?
Керкмаль действительно не поверил Джафару, но со всей горячностью, на какую был способен, ответил:
- Разве могло быть по-другому?
- Могло, - Муста, не делай вид, что не удивлен. – Хочу знать твое мнение о том, что произошло.
Керкмаль был в затруднительном положении потому, что не понимал в принципе, что хочет от него услышать Джафар. Следовало быть очень осторожным.
- Мне важно знать, что вы довольны. Это самая лучшая оценка моих усилия, господин.
- Твой господин, - Джафар намеренно сделал усилие на слове «господин», напоминая Керкмалю о том, что он снова допустил оплошность и отошел от неофициального общения, как условились, - как незрелый юноша попался на уловки этой красавицы. Ты помнишь, чтобы я такое тебе говорил после любой из наложниц?
- Нет, не помню, Джафар, - улыбнулся Керкмаль. – И в чем же ваша незрелость?
- А, я тебя заинтриговал! Ну наконец-то что-то человеческое в тебе проснулось. Незрелый потому, что я отступил от своего плана потому, что она меня к этому подтолкнула. Да, я хотел посмотреть, на что она готова, но чтобы вот так, соблазнить в итоге меня, да еще таким оригинальным способом… Я попался. Но и она меня поразила. Ее фантазия не знала границ! Я не мешал и сам участвовал в том, что она придумывала. И мне это нравилось! Представь, сначала мы вместе нос к носу рассматривали занятные иллюстрации из альбома, ты его знаешь, потом воплощали увиденное в реальность, - Джафар увидел, как брови Керкмаля поползли к кромке волос и расхохотался, довольный произведенным эффектом. – Мы «играли» в это до утра, с перерывами, конечно. В перерывах "рубились" в шахматы. Муста, если ты кому-нибудь об этом расскажешь, я лично отсеку тебе голову.
Керкмаль молчал и смотрел на Джафара с тем же изумленным выражением лица.
- Пей кофе! Остынет! – Джафар был счастлив и оттягивал момент, когда придется перейти с волнующей для него темы к делам, которые напоминали о вещах не столь радостных. Об «трансильванской ведьме» вспоминать уже не хотелось.
Эстель металась по своей комнате и не находила себе места. Она несколько раз подходила к зеркалу, долго всматривалась в него и отходила, не найдя ответа на вопрос:
Поставив закорючку в журнале в знак того, что приказ вручен ему лично, Лекаб пошел к себе. Радость от того, что удалось настоять на своем прошла и теперь Лекаб сердился на себя.
- Не жилось спокойно… Придется ночами работать. Если хватит здоровья… Я так и думал….», - в заключении по поводу следов на теле жертвы значилось: «Раны нанесены острым предметом, походим на трезубец. Возможно имела место имитация нападения животного. В ранах не обнаружено биологических следов животного происхождения…»
- Ясно, полосовали набором продезинфицированных скальпелей? Пока нет орудия убийства, фантазироввать можно сколько угодно и скальпель - тоже ваприант, как и когти. Кому могла понадобиться такая мистификация? Это что-то новое в моей практике. Похоже на одержимость. Но почему именно служанка гарема? И почему меня хотели отстранить? Кроме принца Джафара другой достойной таких усилий цели в гареме нет.
Лекаб принялся рисовать схему, которая складывалась из имевших место фактов на данный момент. Она получалась довольно простой, со множеством кружочков и знаков вопроса. Предполагаемого преступника обозначил словом, которое само пришло в голову – «Носферату».
- Выпустил из несчастной всю кровь. Мало было ее страданий от ран? Наслаждался тем, как из нее вытекала жизнь? Почему просто не убили?
Несмотря на свои подозрения, Лекаб оставил в качестве главных две версии - что жертва была спонтанной и это только начало и в ближайшее время следовало ждать продолжения. Он вспомнил о предстоящем празднике и подумал, что преступник, склонный к эпатажу, мог воспользоваться обстановкой праздника и внести свою кровавую лепту. Вопрос – кто мог стать его целью в этом случае? Лекаб ощутил хорошо знакомое чувство, которое обещало вдохновение и догадки – охотничий азарт!
- Хорошее есть в самом плохом, - Лекаб довольно поцокал языком и направился в отдел вещдоков - еще раз взглянуть на то, что было обнаружено рядом с телом погибшей. ***
Он уже пол часа стоял в раздумье над разложенными на столе одеждой и другими предметами, которые могли принадлежать убитой или кому-то из посторонних. Обращало на себя внимание несколько вещей. Подошвы обуви девушки были в совершенно чистыми.
- Не по воздуху же она туда прилетела, - пробормотал Лекаб, удивляясь, что на это не обратили внимание сразу. - Если только обувь не вымыли потом, причем, самым тщательным образом.
Лекаб взялся за туфли жертвы основательно. Достал складной нож, поддел край каблука, который крепился к подошве плотно, но в микроскопическую щель могло что-то попасть. Так и есть – под каблуком Лекаб увидел следы грязи – когда туфлю отмывали, она просочилась с водой. Он отправил образец на экспертизу, попросив сообщить сразу, как будет готов результат. Но Лекаб уже догадывался – что там могло быть. Он недаром был одним из лучших – его интуицию называли феноменальной - он попросил своего помощника провести сравнительный анализ образцов с почвой, взятой в разных частях дворцового парка. Лекаб намеревался таким образом установить место, где было совершено преступление.
- Может все дело именно в этом? Кому-то не хочется, чтобы я докопался до истины. Но та ли это истина? В последнее время пылинки с безукоризненной репутации правящей династии не сдуваются, а, наоборот, выискиваются или подбрасываются. Замять такое убийство будет непросто.
- «Если это служанка гарема, то следующей целью может быть кто-то из наложниц, а там и до Джафара рукой подать».
Из подвала с вещдоками Лекаб вернулся к себе, чтобы в тишине подумать и выстроить факты в логическую цепочку, но его прервали.
- Господин Лекаб, к вам посетитель!
Он поднял голову и с удивлением уставился на незнакомца, которого провели к нему в закуток, в котором помещалось только два стола - его и помощника. Мужчина стоял, широко расставив ноги и в упор смотрел на Лекаба. В том, как он это делал, было что-то до боли знакомое. Лицо Лекаба озарила догадка. Он всплеснул руками и с недоумением уставился на гостя. Увидев, что его узнали, тот приложил палец к губам. Лекаб кивнул в знак того, что понял и жестом пригласил его присесть.
- Э-э-э…, чем обязан?
- Фадель, Мехмед Фадель, уделите мне немного вашего времени, господин Лекаб.
- Слушаю вам, уважаемый Мехмед, что вас привело ко мне?
- Думаю, нам лучше продолжить разговор где-нибудь на свежем воздухе, тут слишком душно.
- На улице еще хуже. Но вы правы, мне стоит прогуляться. Идемте, найдем прохладный уголок.
Никто, даже Дина не узнала бы в госте Лекаба Купера. Он отрастил бороду, которая полностью стерла его «европейство». Смуглый от природы, с карими глазами, он теперь ничем не отличался от местных мужчин. Соответствующая одежда довершила преображение. Но Лекаб его узнал, хотя и не сразу.
С Купером они познакомились несколько лет назад во время одной совместной операции по экстрадиции из России опасного преступника, который обвинялся в попытке организации госпереворота и покушении на членов королевской семьи. Операция едва не сорвалась. Сообщники попытались отбить заключенного и, если бы не Купер, который смог этому помешать, хотя остался один – остальные погибли в перестрелке – экстрадиция закончилась бы грандиозным и позорным провалом для правоохранительных органов обеих стран. Лекаб был одним из первых, кто смог пробиться к Куперу, который прятался за опрокинутым автомобилем сопровождения. Купер был один.
- А где..? – Лекаб не знал, что думать, заключенный пропал.
Купер показал на другую машину, мимо которой пробежал Лекаб - возле нее было несколько убитых и раненные Купером нападавшие.
- Он там? В той машине?
Купер кивнул головой. Лекаб вернулся, все еще не веря, что заключенный все это время находился рядом со своими сообщниками, которые вместо того, чтобы скрыться с ним, как и задумывалось, увязли в перестрелке. Он открыл багажник и увидел живописную картину – человек с выпученными глазами, в наручниках лежал со связанными ногами и с кляпом во рту и что-то грозно мычал. Лекаб все понял. Купер, когда на них напали, «избавился" от ценного "груза», припрятав его там, где никто не стал бы искать и сам отвлек на себя нападавших, которые были уверены, что заключенный находится рядом с ним. И вот такая встреча спустя несколько лет.
- Какими судьбами, Купер? – спросил Лекаб, когда убедился, что их никто не слышит.
- Рад видеть тебя в добром здравии, Лекаб. Я тут не просто так. И ты прав, это судьба. Только вот не знаю, что она мне пророчит.
- Многообещающее начало, - сказанное Лекаб в полной мере мог быотнести и к себе – кто знает, куда приведут его ниточки, за которые он собрался дергать. – Слушаю тебя внимательно, дорогой друг. Знаю, что по пустякам обращаться не станешь. Если это будет в моих силах, помогу. Рассказывай.
***
Керкмаль в нерешительности стоял перед входом в покои принца. Несколько раз он подал сигнал о том, что явился для утреннего доклада, но в ответ – тишина. За его спиной послышался шорох. Керкмаль обернулся и уставился на Бадави, который в нерешительности топтался на удалении с подносом в руках.
- Что это значит? – спросил Керкмаль. – Господин Джафар еще спит? – предположение было нелепым, учитывая позднее время, но, принимая во внимание, что вчера принц направлялся к Джиллиан, можно было предположить, что встреча могла затянуться и позднее пробуждение ожидаемо.
- Не знаю, господин, я стучал, но он не ответил. Дверь закрыта.
- Почему не сообщил мне, Бадави?
- Собирался. Но вы сами пришли, - Керкмаль не стал продолжать – Бадави и так выглядел растерянным и обеспокоенным не меньше его.
По внутреннему распорядку в подобных случаях доступ в покои принца имело ограниченное число лиц. Керкмаль был в их числе, Бадави – в его отсутствие. Достав электронный ключ, он деактивировал замок и толкнул дверь. Войдя в комнату, первым делом посмотрел на диван – он был пуст, никаких следов пребывания хозяина, кроме горы подушек и Цербера, который сладко развалился на них и спал.
- Жирный боров, где твой хозяин? – Керкмаль постарался голосом предупредить опасного стража о своем присутствии. Он видел, что Цербер смотрел на него одним открытым глазом, но не соизволил встать, потом зевнул, показав свои отменные клыки.
- Это твой ответ? – Керкмаль тут же подумал о другой версии, но она шла вразрез с тем, что он знал о привычках Джафара до сих пор. – Ладно. Сам поищу. - "Неужели принц все еще у нее?"
- Не надо никого искать.
Глава 35
Керкмаль обернулся и увидел принца. По его виду было непонятно, он спал или только собирался это сделать. Выглядел немного уставшим, но довольным.
- Не стал дожидаться, когда позовете, сам пришел, - начал оправдываться Керкмаль.
- Да? Что случилось?
- Я подумал, быть может вы захотите продолжить наш разговор.
- Ты правильно сделал, Муста, я немного сонный, заходи. Бадави, принесите нам свежий кофе. Или нет, принеси все сюда, мы сами сделаем. Нам понадобиться бодрость еще на пару часов, точно.
Бадави, убедившись, что с Джафаром ничего не случилось, кивнул в знак того, что понял – принцу следовало доставить в его покои переносную кофеварку, песок на углях – дело хлопотное, но Джафару и раньше нравилось временами проявлять такую самостоятельность, особенно, когда он хотел побыть один, подумать или просто погрустить – меланхолия у принца случалась крайне редко и сейчас явно был не тот случай. Значит это был новый ритуал - кофепитие с другом. Бадави это принял во внимание и с уважением посмотрел на Керкмаля, который воспринял жест принца достойно - с подобающей скромностью.
Муста неожиданно для себя уловил знакомый аромат.
- «Духи Джиллиан… Очень интересно, когда он успел ими пропитаться?», - Керкмаль все еще не мог осознать, что принц всю ночь и половину дня провел у Джиллиан. Это было невероятно – они едва знакомы и по правилам принц не мог так рисковать – оставаться на ночь в беспомощном состоянии в присутствии постороннего лица. К тому же Джафар не говорил, что собирается воспользоваться своим правом и принудить наложницу к исполнению контракта.
Джиллиан не имела в своей биографии подозрительных зацепок и все же была потенциально опасна. Керкмаль за ней присматривал. Как и за Эстель... и к чему это привело? Керкмаль был недоволен тем, что важные решения, если Джафар такие принял насчет Джиллиан, прошли мимо. Вид Керкмаля выдавал крайнюю степень озабоченности.
- Не злись. Знаю, о чем ты подумал, дорогой друг, не переживай за меня, я жив и здоров, хотя и изрядно потрепан, как видишь, - Джафар засмеялся. – Думал, что Эстель бестия, но я ошибался. Эти тихони дадут фору кому угодно.
- В России, на родине Джиллиан говорят – «В тихом омуте черти водятся», - Керкмаль немного успокоился, видя, что Джафар в превосходном настроении.
- Как точно сказано! Ее народ воистину мудрый. Русские для меня загадка, ты знаешь. Джиллиан - первая в моем гареме с русскими корнями. Она отличается от других, хотя что-то общее с Эстель у нее, определенно есть. Когда они на что-то решаются, их уже не остановить. Обе отчаянные до…
- «Безумия?» - подумал Керкмаль, но благоразумно промолчал, лишь наклонил слегка голову. Тем более, что он был не согласен с таким сравнением – Джиллиан могла рискнуть, но ее поступки всегда имели под собой логику, надо было только ее понять. Логику в Эстель заменял гипертрофированный эгоизм, который в сочетании со склонностью к мистике, имел все перспективы перерасти в то самое безумие, на которое намекал Джафар. То, как она обошлась с Набу, едва не задушив ее, говорило о многом. Керкмаль вдруг подумал, что смерть Набу тоже могла быть следствием этой ссоры. Но дальше предположения мысль не пошла – Керкмаль ее остановил – это не его дело, идет следствие и пока оно не пришло к какому-то мнению, свои догадки лучше держать при себе.
Вошел Бадави и установил перед диваном жаровню с углями, поверх которой закрепил емкость с песком. Он нагревал турки с кофе, погруженные в песок по самые края до тех пор, пока не начинала образовываться пенная шапочка. Волнующий аромат арабского кофе – самого лучшего в мире – никакой Бразилии или Индии – сообщал о том, что пора отложить дела и отдать должное животворящему напитку, приготовленному по всем правилам.
Джафар сам разлил кофе по миниатюрным чашечкам. Керкмаль понимал, что Джафар жаждет поделиться с ним своими впечатлениями. Продолжить важную для обоих беседу насчет событий в гареме лучше было после того, как Джафар закончит с приятным – Керкмаль уже был уверен, что речь пойдет о Джиллиан.
- Как ты понял, я ночевал у нее, - Джафар посмотрел на Керкмаля, прищурив глаза. – Она отдалась мне. Сама. Не веришь?
Керкмаль действительно не поверил Джафару, но со всей горячностью, на какую был способен, ответил:
- Разве могло быть по-другому?
- Могло, - Муста, не делай вид, что не удивлен. – Хочу знать твое мнение о том, что произошло.
Керкмаль был в затруднительном положении потому, что не понимал в принципе, что хочет от него услышать Джафар. Следовало быть очень осторожным.
- Мне важно знать, что вы довольны. Это самая лучшая оценка моих усилия, господин.
- Твой господин, - Джафар намеренно сделал усилие на слове «господин», напоминая Керкмалю о том, что он снова допустил оплошность и отошел от неофициального общения, как условились, - как незрелый юноша попался на уловки этой красавицы. Ты помнишь, чтобы я такое тебе говорил после любой из наложниц?
- Нет, не помню, Джафар, - улыбнулся Керкмаль. – И в чем же ваша незрелость?
- А, я тебя заинтриговал! Ну наконец-то что-то человеческое в тебе проснулось. Незрелый потому, что я отступил от своего плана потому, что она меня к этому подтолкнула. Да, я хотел посмотреть, на что она готова, но чтобы вот так, соблазнить в итоге меня, да еще таким оригинальным способом… Я попался. Но и она меня поразила. Ее фантазия не знала границ! Я не мешал и сам участвовал в том, что она придумывала. И мне это нравилось! Представь, сначала мы вместе нос к носу рассматривали занятные иллюстрации из альбома, ты его знаешь, потом воплощали увиденное в реальность, - Джафар увидел, как брови Керкмаля поползли к кромке волос и расхохотался, довольный произведенным эффектом. – Мы «играли» в это до утра, с перерывами, конечно. В перерывах "рубились" в шахматы. Муста, если ты кому-нибудь об этом расскажешь, я лично отсеку тебе голову.
Керкмаль молчал и смотрел на Джафара с тем же изумленным выражением лица.
- Пей кофе! Остынет! – Джафар был счастлив и оттягивал момент, когда придется перейти с волнующей для него темы к делам, которые напоминали о вещах не столь радостных. Об «трансильванской ведьме» вспоминать уже не хотелось.
***
Эстель металась по своей комнате и не находила себе места. Она несколько раз подходила к зеркалу, долго всматривалась в него и отходила, не найдя ответа на вопрос:
