Перед нами лежала дешевая фальшивка. Подделка, выполненная столь безыскусно, что любой человек, интересующийся историей, мог с уверенностью сказать, этим документам не больше столетия.
— Эти бумаги вам завещал Манфред Чуди? — спросил Дэниел. Майя кивнула. Она глядела на «протоколы» с грустной усмешкой. Так смотрит человек, смирившийся с разочарованием.
— Именно их. Он рассказал мне об этих бумагах еще до своей смерти, тогда я подумала, что продам их и поправлю свое финансовое состояние. Но это была слишком смелая мечта.
— Вы относили их эксперту и он проверял их при вас? — спросил Дэниел. Я понимала, что он хватался за соломинку, надеясь на подмену бумаг при экспертизе.
— При мне. Эксперт рассмеялся и сказал, что это очень плохая шутка. Я чувствовала себя очень неловко.
— Как именно к вам попали эти бумаги?
Майя пустилась в рассказ о том, как ей передал бумаги вместе с другими вещами нотариус, который не знал, что именно в них содержится. Почти до последнего своего дня Манфред хранил «протоколы» дома, положив их в банковскую ячейку только при осознании, что смерть дышит ему в затылок. Я пила сладкий кофе и думала о том, знал ли старик о том, что все это время бережно хранил фальшивку? И как давно протоколы пропали из семьи Чуди и были заменены на эти бумаги? Пушистое рыжее чудовище запрыгнула мне на руки, требуя ласки.
— Какой у вас любвеобильный кот, — сказала я женщине, почесав животное за ушком. Кот заурчал, как трактор.
— Он принадлежит моей старшей сестре. Она живет с нами, но сегодня на работе.
Маркус, решивший присоединиться к нам «погреть уши», присел рядом со мной. Он явно был рад хоть немного поучаствовать в охоте за протоколами, но расстроился от того, что документы, оказавшиеся у его мамы были фальшивыми. Кота парень явно недолюбливал.
— Тетя немножко, — парень покрутил парнем у виска, за что схлопотал укоризненный взгляд от матери. — Ну а что? Такая же, как эта дьявольская троица. Карты, камни, коты…
Он хотел сказать что-то еще, но мать прервала его:
— Она начала заниматься всей этой ерундой пока это еще не вошло в моду. Видимо из-за работы. — С улыбкой сказала Майя, явно оправдывая свою сестру в наших глаза. Ей не нравилось, что сын был готов выложить грязное белье семьи на всеобщее обозрение. Но пацан молодой, язык без костей. Себя вспоминаю в его возрасте, не всегда понимала, когда стоит придержать рот на замке.
— Спасибо за ваше время, — сказал Дэниел, резко поднявшись с места. Он не умел скрывать своих негативных эмоций. Я поспешила за ним.
— Простите, еще раз, что так к вам нагрянули. — Еще раз извинилась я. — Пока, Маркус. Надеюсь, еще смогу зайти к тебе на работу и попить самого вкусного кофе во всей Швейцарии.
Я помахала парню на прощанье, он немного зарделся от комплимента. Понимаю, может было через чур, но как-то надо было сгладить поведение Дэниела. Мой напарник явно расстроился. Когда я вышла, мужчина уже сидел в машине, сжимая руль.
— И что дальше? - спросила я его. Ответом мне стал его долгий вдох.
— Я проиграл. Кто-то нашел протоколы раньше меня. Не осталось никаких зацепок.
— Может быть это был Марк? - конкурент Дэниела казался мне способным разгадать такую загадку.
— Если бы это был Марк, он бы сообщил мне. Нет… здесь что-то другое.
Дэниел схватился за голову, массируя виски и словно пытаясь запустить какие-то шестеренки в своей голове. В конце-концов он вздохнул:
— Это тупик, Дина.
Я же чувствовала, что история с поиском не закончена. Будто была какая-то важная деталь, которую мы упускали, и поставь ее на свое место, картина станет ясна.
— Не ожидала в вас такого пораженчества. — Я коснулась его руки, на которой были видны выступающие вены, так сильно он сжал руль. Мужчина словно вышел из ступора и посмотрел на меня своими ясными голубыми глазами. Я продолжала: — Думаю, нам нужно просмотреть все детали дела еще раз. В конце концов убийство Александра…
— А вдруг не было никакого убийства из-за протоколов? А профессор действительно оступился и упал с лестницы? Вдруг мы все это время носились за золотым руно. Я встречал профессионалов своего дела, которые так глубоко увязали в бессмысленных теориях, что переставали отличать реальность от своих выдумок.
— Если кто-то и способен на сто процентов отличать реальность от выдумок, то это вы, — говорила я и чувствовала, что сама верю своим словам. — Мы просто что-то упустили, но, я уверена, разгадка близка.
Я нажала на кнопку, включая музыку. Заиграла песня Брежневой «Я знаю пароль, я вижу ориентир». Дэниел изучал мое лицо несколько секунд, а потом улыбнулся и сказал:
— Когда вы так говорите, я и сам начинаю верить, что мы на правильном пути. А сейчас едем в Лозанну, путь предстоит долгий. Вечером будем пить вино из региона Лаво и прощаться с вашем другом.
Как и у большинства людей, настроение Дэниела оказалось очень подвержено музыке. Я мысленно поблагодарила Брежневу, и даже начала подпевать. Мы ехали вперед мимо волшебных озер и величественных гор, вниз по которым текли быстрые, чистые ручьи, мимо распаханных полей и лесов, где прятались пугливые олени. Над нашими головами летали соколы, раскинув огромные, мощные крылья и казалось, что все возможно.
* *
Дэниел забронировал для нас уютную частную гостиницу на знаменитом склоне Лаво. По дороге туда я видела несчетное количество виноградников, которые перемежались небольшими пастбищами с пушистыми овцами и ленивыми коровами. Гостиница располагалась в трехэтажном доме, по обыкновению, нас никто не встретил, только ключи с накарябанной фамилией «Вольф», лежали в почтовом ящике перед входом.
— Это гостевой дом. Я когда-то здесь останавливался. — Он не стал добавлять, «когда встречался с Софи», но я и так поняла: — На том берегу располагается Женева. Это очень большой и шумный город, но если вы хотите, мы можем и его посетить на обратном пути.
Я оглянулась. Поглядела на голубую бескрайнюю гладь, по которой мирно скользили парусники, и темно-синие горы, окружающие озеро, и почувствовала, что не могу выдохнуть. Так было красиво.
— Какое огромное озеро! Прямо как море.
— Когда-то давно в женевском озере водились настоящие пираты, — сказал Дэниел. Он тоже явно наслаждался видом. А потом с некоей практичностью, разрушая магию момента, заметил:
— Здесь можно было бы построить парочку очень дорогих гостиниц, но всю землю отдали фермером.
— Не все упирается в деньги. — Сказала я ему в ответ. Дэниел всегда мыслил как бизнесмен, я уже заметила за ним эту черту. Немножко суховатый, он всегда стремился скрыть свои эмоции за цифрами и подсчетами. Но я то знала, в душе каждый историк - романтик по природе своей. Чем бы мы не занимались в итоге, этого у нас не отнять.
Номера в гостевом доме оказались крохотные с деревянными кроватями и картинками с изображением все тех же гор на стенах, которые писал явно не профессионал, но с отличным видом и очень большими окнами. Ни хозяев гостиницы, ни других постояльцев я не приметила. Я бросила сумки в своей комнате, посмотрела в небольшое зеркальце в чистенькой ванной. Изумруд, что висел на шее, поблескивал в ярком свете. Я коснулась камня, секунду размышляя о мужчине, который мне его подарил. Что-то было в Иване, что заставляло меня ему не доверять. Словно он лгал о чем-то каждым своим действием и жестом. А может быть я слишком много внимания уделила словам Морены о карте с Дьяволом. Не могут же меня окружать одни лжецы.
Урна с прахом Александра сиротливо лежала на моей кровати. Что ж, Сашка, думаю, развеять твои останки здесь, среди всей этой красоты, будет самым правильным решением. Я переоделась в строгое черное платье, которое оказалось среди моих вещей совершенно случайно и вышла к ожидавшему меня Дэниэлу. Он сменил извечные джинсы на брюки, а на рубашку сверху надел черную жилетку, хорошо сидящую по фигуре.
— Каким вы спортом занимаетесь? — спросила я его, уже не сдерживая своего любопытства. Уж слишком бросались в глаза его мощные руки и шея в таком наряде.
— Никаким. — пожал он плечами, уверена, не в первый раз ему приходилось отвечать на этот вопрос: — Это генетика. Сейчас мы поедем к Шильонскому замку, по дороге сделаем остановку. У меня есть идея, как проводить вашего друга в мир иной.
Мы отправились к Лозанну, я запрокинула голову и смотрела вокруг себя с нескрываемым удовольствием. Остановившись на одной из улочек старого города, Дэниел попросил меня подождать, а сам быстренько побежал в подвальное помещение по каменной лестнице. Он бормотал что-то, похожее, «надеюсь они еще не закрыты». Вернулся он с двумя бутылками вина, неимоверно довольный собой. Он убрал бутылки в багажник. А потом вернулся ко мне и пояснил:
— Одну нам. Другую Александру. Вы говорили, он при жизни выпить любил.
Мы поехали дальше, вдоль кромки воды по направлению к замку. Его я узнала издали, он совсем не отличался от множества картинок, которые я видела в интернете, даже был красивей. Внушающий умиротворение, расположенный, кажется прямо на воде, серый замок был немым напоминанием о прежних временах, о рыцарях и прекрасных дамах, о неприступных крепостях и турнирах. К вечеру туристов было очень мало. В основном шумные китайцы с фотоаппаратами, не прекращающие восхищенно восклицать с стремиться запечатлеть эту красоту со всех ракурсов, а заодно и себя на ее фоне. Я то понимала, что магию места, его душу невозможно заснять на фотоаппарат, ею можно только наслаждаться.
Дэниел снова попросил меня подождать, а сам побежал к стойке с билетами. Не знаю, что он там делал так долго, но вернулся безмерно довольный:
— Они закрываются через пятнадцать минут. Но я объяснил ситуацию, и нам разрешают остаться на пол часа после закрытия. Так что никаких туристов, только мы втроем.
Он кивнул на урну с прахом, которую я держала в руках. Я поудобнее перехватила «Александра» и пошла за Дэниелом осматривать замок. Я пыталась запомнить все комнаты, удивительные окна из цветного стекла и узкие бойницы, я обращала внимание на толщину стен, и замечательные лавочки, явно новые, но выполненные все в том же стиле средневековья. Огромные залы и камины, подвальные помещения, чьи назначения были не очень романтичны. Я думала, там держали узников, но Дэниел пояснил мне, что обычно там хранились продукты питания. Мы медленно обходили замок снизу вверх, путаясь в бесконечных залах и коридорах, но уверенно поднимаясь ввысь, где открывался вид на озеро, а сильный ветер дул в разные стороны, норовя сбить с ног. Дэниел все это время нес по бутылке в руке для равновесия, размахивая ими на удивление азиатских туристов. К тому моменту, как мы забрались наверх, все туристы покинули замок и мы остались почти в полном одиночестве.
Никогда сама не развеивала прах. Видела как это делается разве что в кино. В моей семье принято хоронить умерших с пышными поминками, гробом и отпеванием в церкви. Помню как хоронили прабабушку, все гости собрались в ее скромной квартире, пили, ели и говорили о ней много приятных слов. Меня, как ребенка, тогда ужасали похороны и хотелось как можно скорее покинуть помещение, чтобы никогда о них не вспоминать. Сейчас было по-другому. В голову заползли мысли о том, что я бы и после своей смерти предпочла такой вариант, куче родственников склонившихся над моим окоченелым трупом.
— О чем задумались? — спросил Дэниел. Я и не заметила, что смотрю на спокойную воду остекленевшим взглядом уже минуту.
— О смерти. О том, что похороны бы лучше были такими.
— А как же тогда зарабатывать компаниям, предлагающим ритуальные услуги? — с усмешкой спросил меня мужчина.
— Вы всегда думаете о деньгах?
— По большей мере. Но вы правы, я тоже предпочитаю такой способ прощания с жизнью. Ведь смерть… это просто завершение определенного цикла.
Я кивнула. Открыть урну с прахом оказалось очень легко. Дэниел дольше возился с бутылками, открывая их запрятанным в кармане швейцарским ножиком. Потом он поставил их на стене, вздохнув:
— Забыл бокалы… Придется пить как итальянская молодежь, из горлышка.
Меня это не смущало. Ветер, что рвался в разные стороны вдруг успокоился, и я почувствовала, что самое время высыпать прах.
— Прощай, Александр. Ты был мне другом, — сказала я, чувствуя, что на глаза наворачиваются горькие слезы. Я перевернула урну с прахом, позволяя ему осыпаться в озеро. В том, с какой легкостью осыпалось в воду то, что некогда было Александром, человеком из плоти и крови, человеком, связанным условностями этого мира, присутствовала необыкновенная свобода. Дэниел перевернул бутылку с вином над водой, выливая ее содержимое вниз. Он начал читать что-то по английски. Довольно скоро я смекнула, что он цитирует Шильонского узника Байрона. Эта поэма как нельзя лучше подходила ситуации.
Дэниел передал мне вторую бутылку и я сделала щедрый глоток вкусного, белого вина. При пустом желудке, пьянела я быстро. Возможно потому и сказала с грустью глядя вниз:
— Вот и все. Александр похоронен, протоколы так и не найдены. Бессмысленно.
Я передала бутылку Дэниелу. Тот тоже сделал глоток.
— Смысл всегда есть. — сказал он мне.
Мы постояли наверху еще какое-то время, пока я окончательно не замерзла. Затем вернулись к машине, не забыв еще раз поблагодарить всех встреченных по дороге смотрителей замка. С одним из них, седым стариком с короткой щегольской бородкой у нас завязался короткий диалог:
— Спасибо вам еще раз. — Дэниел пожал ему руку и незаметно вложил в нее крупную купюру. Он специально делал это уже после того, как мы закончили с прахом, чтобы его действия не выглядели как взятка.
— Что вы, мы рады, что смогли как-то помочь. — Старик лучезарно улыбнулся, и убрал деньги в карман рабочей формы. Он был не против немного подзаработать.
— Мой друг всегда мечтал посетить это место при жизни, рада, что смогла развеять его прах именно здесь.
— Этот замок одно из самых красивых мест во всей Швейцарии, вы сделали правильный выбор. Думаю, ваш друг обретет здесь покой.
Я кивнула, на душе стало на удивление спокойно и светло. Не знаю что на меня нашло, но я коротко обняла старика. Тот расчувствовался и сказал:
— Побольше бы таких посетителей как вы. Нас редко замечают на фоне этого здания, а ведь мы не безликие тени или призраки, мы люди.
По какой-то причине его слова врезались мне в память.
Дэниел сделал один короткий звонок перед тем, как тронуться в путь, и когда мы вернулись в гостиницу, на открытой террасе перед домом нас ждали теплые пледы и сытный ужин, состоящий из свежего хлеба с хрустящей корочкой, все еще не до конца остывшего, местных сыров, разнообразных мясных нарезок, оливок и, конечно, вина. Мама учила меня не кусочничать, но разве можно устоять при виде такой вкусноты? Я набросилась на еду как волк, Дэниел же смотрел на горящие вдали городские огни, и потрясающий алый закат.
Пламя свечи колыхалось от легкого, но прохладного ветерка, а я мысленно поблагодарила хозяев дома за плед. Те все так же оставались невидимы, словно сказочные эльфы, появляясь по воле Дэниела и также исчезающие.
— Спасибо, — сказала я. — Это потрясающий вечер.
Дэниел улыбнулся, удовлетворенный от комплимента. Давно заметила, что мужчины любят слова признательности даже больше чем мы, женщины. Мой отец за мамину похвалу вообще готов горы свернуть.
— Эти бумаги вам завещал Манфред Чуди? — спросил Дэниел. Майя кивнула. Она глядела на «протоколы» с грустной усмешкой. Так смотрит человек, смирившийся с разочарованием.
— Именно их. Он рассказал мне об этих бумагах еще до своей смерти, тогда я подумала, что продам их и поправлю свое финансовое состояние. Но это была слишком смелая мечта.
— Вы относили их эксперту и он проверял их при вас? — спросил Дэниел. Я понимала, что он хватался за соломинку, надеясь на подмену бумаг при экспертизе.
— При мне. Эксперт рассмеялся и сказал, что это очень плохая шутка. Я чувствовала себя очень неловко.
— Как именно к вам попали эти бумаги?
Майя пустилась в рассказ о том, как ей передал бумаги вместе с другими вещами нотариус, который не знал, что именно в них содержится. Почти до последнего своего дня Манфред хранил «протоколы» дома, положив их в банковскую ячейку только при осознании, что смерть дышит ему в затылок. Я пила сладкий кофе и думала о том, знал ли старик о том, что все это время бережно хранил фальшивку? И как давно протоколы пропали из семьи Чуди и были заменены на эти бумаги? Пушистое рыжее чудовище запрыгнула мне на руки, требуя ласки.
— Какой у вас любвеобильный кот, — сказала я женщине, почесав животное за ушком. Кот заурчал, как трактор.
— Он принадлежит моей старшей сестре. Она живет с нами, но сегодня на работе.
Маркус, решивший присоединиться к нам «погреть уши», присел рядом со мной. Он явно был рад хоть немного поучаствовать в охоте за протоколами, но расстроился от того, что документы, оказавшиеся у его мамы были фальшивыми. Кота парень явно недолюбливал.
— Тетя немножко, — парень покрутил парнем у виска, за что схлопотал укоризненный взгляд от матери. — Ну а что? Такая же, как эта дьявольская троица. Карты, камни, коты…
Он хотел сказать что-то еще, но мать прервала его:
— Она начала заниматься всей этой ерундой пока это еще не вошло в моду. Видимо из-за работы. — С улыбкой сказала Майя, явно оправдывая свою сестру в наших глаза. Ей не нравилось, что сын был готов выложить грязное белье семьи на всеобщее обозрение. Но пацан молодой, язык без костей. Себя вспоминаю в его возрасте, не всегда понимала, когда стоит придержать рот на замке.
— Спасибо за ваше время, — сказал Дэниел, резко поднявшись с места. Он не умел скрывать своих негативных эмоций. Я поспешила за ним.
— Простите, еще раз, что так к вам нагрянули. — Еще раз извинилась я. — Пока, Маркус. Надеюсь, еще смогу зайти к тебе на работу и попить самого вкусного кофе во всей Швейцарии.
Я помахала парню на прощанье, он немного зарделся от комплимента. Понимаю, может было через чур, но как-то надо было сгладить поведение Дэниела. Мой напарник явно расстроился. Когда я вышла, мужчина уже сидел в машине, сжимая руль.
— И что дальше? - спросила я его. Ответом мне стал его долгий вдох.
— Я проиграл. Кто-то нашел протоколы раньше меня. Не осталось никаких зацепок.
— Может быть это был Марк? - конкурент Дэниела казался мне способным разгадать такую загадку.
— Если бы это был Марк, он бы сообщил мне. Нет… здесь что-то другое.
Дэниел схватился за голову, массируя виски и словно пытаясь запустить какие-то шестеренки в своей голове. В конце-концов он вздохнул:
— Это тупик, Дина.
Я же чувствовала, что история с поиском не закончена. Будто была какая-то важная деталь, которую мы упускали, и поставь ее на свое место, картина станет ясна.
— Не ожидала в вас такого пораженчества. — Я коснулась его руки, на которой были видны выступающие вены, так сильно он сжал руль. Мужчина словно вышел из ступора и посмотрел на меня своими ясными голубыми глазами. Я продолжала: — Думаю, нам нужно просмотреть все детали дела еще раз. В конце концов убийство Александра…
— А вдруг не было никакого убийства из-за протоколов? А профессор действительно оступился и упал с лестницы? Вдруг мы все это время носились за золотым руно. Я встречал профессионалов своего дела, которые так глубоко увязали в бессмысленных теориях, что переставали отличать реальность от своих выдумок.
— Если кто-то и способен на сто процентов отличать реальность от выдумок, то это вы, — говорила я и чувствовала, что сама верю своим словам. — Мы просто что-то упустили, но, я уверена, разгадка близка.
Я нажала на кнопку, включая музыку. Заиграла песня Брежневой «Я знаю пароль, я вижу ориентир». Дэниел изучал мое лицо несколько секунд, а потом улыбнулся и сказал:
— Когда вы так говорите, я и сам начинаю верить, что мы на правильном пути. А сейчас едем в Лозанну, путь предстоит долгий. Вечером будем пить вино из региона Лаво и прощаться с вашем другом.
Как и у большинства людей, настроение Дэниела оказалось очень подвержено музыке. Я мысленно поблагодарила Брежневу, и даже начала подпевать. Мы ехали вперед мимо волшебных озер и величественных гор, вниз по которым текли быстрые, чистые ручьи, мимо распаханных полей и лесов, где прятались пугливые олени. Над нашими головами летали соколы, раскинув огромные, мощные крылья и казалось, что все возможно.
* *
Дэниел забронировал для нас уютную частную гостиницу на знаменитом склоне Лаво. По дороге туда я видела несчетное количество виноградников, которые перемежались небольшими пастбищами с пушистыми овцами и ленивыми коровами. Гостиница располагалась в трехэтажном доме, по обыкновению, нас никто не встретил, только ключи с накарябанной фамилией «Вольф», лежали в почтовом ящике перед входом.
— Это гостевой дом. Я когда-то здесь останавливался. — Он не стал добавлять, «когда встречался с Софи», но я и так поняла: — На том берегу располагается Женева. Это очень большой и шумный город, но если вы хотите, мы можем и его посетить на обратном пути.
Я оглянулась. Поглядела на голубую бескрайнюю гладь, по которой мирно скользили парусники, и темно-синие горы, окружающие озеро, и почувствовала, что не могу выдохнуть. Так было красиво.
— Какое огромное озеро! Прямо как море.
— Когда-то давно в женевском озере водились настоящие пираты, — сказал Дэниел. Он тоже явно наслаждался видом. А потом с некоей практичностью, разрушая магию момента, заметил:
— Здесь можно было бы построить парочку очень дорогих гостиниц, но всю землю отдали фермером.
— Не все упирается в деньги. — Сказала я ему в ответ. Дэниел всегда мыслил как бизнесмен, я уже заметила за ним эту черту. Немножко суховатый, он всегда стремился скрыть свои эмоции за цифрами и подсчетами. Но я то знала, в душе каждый историк - романтик по природе своей. Чем бы мы не занимались в итоге, этого у нас не отнять.
Номера в гостевом доме оказались крохотные с деревянными кроватями и картинками с изображением все тех же гор на стенах, которые писал явно не профессионал, но с отличным видом и очень большими окнами. Ни хозяев гостиницы, ни других постояльцев я не приметила. Я бросила сумки в своей комнате, посмотрела в небольшое зеркальце в чистенькой ванной. Изумруд, что висел на шее, поблескивал в ярком свете. Я коснулась камня, секунду размышляя о мужчине, который мне его подарил. Что-то было в Иване, что заставляло меня ему не доверять. Словно он лгал о чем-то каждым своим действием и жестом. А может быть я слишком много внимания уделила словам Морены о карте с Дьяволом. Не могут же меня окружать одни лжецы.
Урна с прахом Александра сиротливо лежала на моей кровати. Что ж, Сашка, думаю, развеять твои останки здесь, среди всей этой красоты, будет самым правильным решением. Я переоделась в строгое черное платье, которое оказалось среди моих вещей совершенно случайно и вышла к ожидавшему меня Дэниэлу. Он сменил извечные джинсы на брюки, а на рубашку сверху надел черную жилетку, хорошо сидящую по фигуре.
— Каким вы спортом занимаетесь? — спросила я его, уже не сдерживая своего любопытства. Уж слишком бросались в глаза его мощные руки и шея в таком наряде.
— Никаким. — пожал он плечами, уверена, не в первый раз ему приходилось отвечать на этот вопрос: — Это генетика. Сейчас мы поедем к Шильонскому замку, по дороге сделаем остановку. У меня есть идея, как проводить вашего друга в мир иной.
Мы отправились к Лозанну, я запрокинула голову и смотрела вокруг себя с нескрываемым удовольствием. Остановившись на одной из улочек старого города, Дэниел попросил меня подождать, а сам быстренько побежал в подвальное помещение по каменной лестнице. Он бормотал что-то, похожее, «надеюсь они еще не закрыты». Вернулся он с двумя бутылками вина, неимоверно довольный собой. Он убрал бутылки в багажник. А потом вернулся ко мне и пояснил:
— Одну нам. Другую Александру. Вы говорили, он при жизни выпить любил.
Мы поехали дальше, вдоль кромки воды по направлению к замку. Его я узнала издали, он совсем не отличался от множества картинок, которые я видела в интернете, даже был красивей. Внушающий умиротворение, расположенный, кажется прямо на воде, серый замок был немым напоминанием о прежних временах, о рыцарях и прекрасных дамах, о неприступных крепостях и турнирах. К вечеру туристов было очень мало. В основном шумные китайцы с фотоаппаратами, не прекращающие восхищенно восклицать с стремиться запечатлеть эту красоту со всех ракурсов, а заодно и себя на ее фоне. Я то понимала, что магию места, его душу невозможно заснять на фотоаппарат, ею можно только наслаждаться.
Дэниел снова попросил меня подождать, а сам побежал к стойке с билетами. Не знаю, что он там делал так долго, но вернулся безмерно довольный:
— Они закрываются через пятнадцать минут. Но я объяснил ситуацию, и нам разрешают остаться на пол часа после закрытия. Так что никаких туристов, только мы втроем.
Он кивнул на урну с прахом, которую я держала в руках. Я поудобнее перехватила «Александра» и пошла за Дэниелом осматривать замок. Я пыталась запомнить все комнаты, удивительные окна из цветного стекла и узкие бойницы, я обращала внимание на толщину стен, и замечательные лавочки, явно новые, но выполненные все в том же стиле средневековья. Огромные залы и камины, подвальные помещения, чьи назначения были не очень романтичны. Я думала, там держали узников, но Дэниел пояснил мне, что обычно там хранились продукты питания. Мы медленно обходили замок снизу вверх, путаясь в бесконечных залах и коридорах, но уверенно поднимаясь ввысь, где открывался вид на озеро, а сильный ветер дул в разные стороны, норовя сбить с ног. Дэниел все это время нес по бутылке в руке для равновесия, размахивая ими на удивление азиатских туристов. К тому моменту, как мы забрались наверх, все туристы покинули замок и мы остались почти в полном одиночестве.
Никогда сама не развеивала прах. Видела как это делается разве что в кино. В моей семье принято хоронить умерших с пышными поминками, гробом и отпеванием в церкви. Помню как хоронили прабабушку, все гости собрались в ее скромной квартире, пили, ели и говорили о ней много приятных слов. Меня, как ребенка, тогда ужасали похороны и хотелось как можно скорее покинуть помещение, чтобы никогда о них не вспоминать. Сейчас было по-другому. В голову заползли мысли о том, что я бы и после своей смерти предпочла такой вариант, куче родственников склонившихся над моим окоченелым трупом.
— О чем задумались? — спросил Дэниел. Я и не заметила, что смотрю на спокойную воду остекленевшим взглядом уже минуту.
— О смерти. О том, что похороны бы лучше были такими.
— А как же тогда зарабатывать компаниям, предлагающим ритуальные услуги? — с усмешкой спросил меня мужчина.
— Вы всегда думаете о деньгах?
— По большей мере. Но вы правы, я тоже предпочитаю такой способ прощания с жизнью. Ведь смерть… это просто завершение определенного цикла.
Я кивнула. Открыть урну с прахом оказалось очень легко. Дэниел дольше возился с бутылками, открывая их запрятанным в кармане швейцарским ножиком. Потом он поставил их на стене, вздохнув:
— Забыл бокалы… Придется пить как итальянская молодежь, из горлышка.
Меня это не смущало. Ветер, что рвался в разные стороны вдруг успокоился, и я почувствовала, что самое время высыпать прах.
— Прощай, Александр. Ты был мне другом, — сказала я, чувствуя, что на глаза наворачиваются горькие слезы. Я перевернула урну с прахом, позволяя ему осыпаться в озеро. В том, с какой легкостью осыпалось в воду то, что некогда было Александром, человеком из плоти и крови, человеком, связанным условностями этого мира, присутствовала необыкновенная свобода. Дэниел перевернул бутылку с вином над водой, выливая ее содержимое вниз. Он начал читать что-то по английски. Довольно скоро я смекнула, что он цитирует Шильонского узника Байрона. Эта поэма как нельзя лучше подходила ситуации.
Дэниел передал мне вторую бутылку и я сделала щедрый глоток вкусного, белого вина. При пустом желудке, пьянела я быстро. Возможно потому и сказала с грустью глядя вниз:
— Вот и все. Александр похоронен, протоколы так и не найдены. Бессмысленно.
Я передала бутылку Дэниелу. Тот тоже сделал глоток.
— Смысл всегда есть. — сказал он мне.
Мы постояли наверху еще какое-то время, пока я окончательно не замерзла. Затем вернулись к машине, не забыв еще раз поблагодарить всех встреченных по дороге смотрителей замка. С одним из них, седым стариком с короткой щегольской бородкой у нас завязался короткий диалог:
— Спасибо вам еще раз. — Дэниел пожал ему руку и незаметно вложил в нее крупную купюру. Он специально делал это уже после того, как мы закончили с прахом, чтобы его действия не выглядели как взятка.
— Что вы, мы рады, что смогли как-то помочь. — Старик лучезарно улыбнулся, и убрал деньги в карман рабочей формы. Он был не против немного подзаработать.
— Мой друг всегда мечтал посетить это место при жизни, рада, что смогла развеять его прах именно здесь.
— Этот замок одно из самых красивых мест во всей Швейцарии, вы сделали правильный выбор. Думаю, ваш друг обретет здесь покой.
Я кивнула, на душе стало на удивление спокойно и светло. Не знаю что на меня нашло, но я коротко обняла старика. Тот расчувствовался и сказал:
— Побольше бы таких посетителей как вы. Нас редко замечают на фоне этого здания, а ведь мы не безликие тени или призраки, мы люди.
По какой-то причине его слова врезались мне в память.
Дэниел сделал один короткий звонок перед тем, как тронуться в путь, и когда мы вернулись в гостиницу, на открытой террасе перед домом нас ждали теплые пледы и сытный ужин, состоящий из свежего хлеба с хрустящей корочкой, все еще не до конца остывшего, местных сыров, разнообразных мясных нарезок, оливок и, конечно, вина. Мама учила меня не кусочничать, но разве можно устоять при виде такой вкусноты? Я набросилась на еду как волк, Дэниел же смотрел на горящие вдали городские огни, и потрясающий алый закат.
Пламя свечи колыхалось от легкого, но прохладного ветерка, а я мысленно поблагодарила хозяев дома за плед. Те все так же оставались невидимы, словно сказочные эльфы, появляясь по воле Дэниела и также исчезающие.
— Спасибо, — сказала я. — Это потрясающий вечер.
Дэниел улыбнулся, удовлетворенный от комплимента. Давно заметила, что мужчины любят слова признательности даже больше чем мы, женщины. Мой отец за мамину похвалу вообще готов горы свернуть.
