Мы ехали по серой автомагистрали. Это, конечно, было быстро, но мне больше нравились живописные, горные дороги.
— Я навел справки, семья Вопни - старые друзья Матиаса. Они приехали из Лондона навестить дочь, и заодно решили проведать его. Маргарет Вопли занимается средневековой историей, ее муж - экономист. Я уговорил их пригласить нас на чашечку чая, чтобы поговорить о деле.
Мы подъезжали к городу под названием Шаффхаузен. Покинув автомагистраль мы оказались на узкой дороге, которая петляла между домов, пока мы не выехали к огромной реке. Это была широкая, быстрая, неимоверно красивая река:
— Это Рейн? - Поинтересовалась я, разглядывая отражение кромки леса в воде. География не была моей сильной стороной, но эта река была столько раз воспета в разных стихах и прозе, что я не могла ее не узнать.
— Вы правы. Но самое красивое ждет впереди.
Мужчина улыбнулся, съезжая по крутому склону. Моему взгляду открылся удивительный, огромный водопад, рядом с которым стоял небольшой замок. Ревущая вода спускалась вниз свободным потоком, солнечные лучи играли на его гранях, создавая бесконечное количество радуг. Я глядела на силу стихии, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы от созерцания подобной красоты. Многочисленные туристы фотографировались, смеялись, гуляли по широкому променаду возле водопада.
Потрясающее место скрылось из виду, когда мы свернули по улице в сторону старинных домов. Дэниел сверился с картой и припарковался возле одного из них. Красивый дом из серого камня с низким забором и черепичной крышей отличался от всех остальных тем, что в нем были огромные окна-витрины.
Миновав керамических ежиков, развалившихся в разных позах между цветочных кустов, мы позвонили в дверь. Та самая женщина, которую я видела на лекции отворила и пригласила нас внутрь.
— Маргарет. Маргарет Вопни, - затараторила она с изумительным акцентом. Я почувствовала, будто нахожусь в одном из старых британских фильмов: - Добро пожаловать. Я сию минуту поставлю чай. Присаживайтесь.
Она провела нас в гостиную, где усадила на кожаный диван, а сама убежала на кухню, поражая прытью, несвойственной для такого возраста. По собранным и запиханным впопыхах в коробки игрушкам, я поняла, что в этом доме обитали маленькие дети. Значит, пара и правда приехала навестить дочь и внуков. Мужчина в котором я безошибочно узнала супруга женщины протянул нам руку в приветствии:
— Джеймс Вопни, - рад познакомиться. Он был крепко-сбитым некогда брюнетом, чьи волосы почти полностью проиграли в борьбе с сединой: - То, что произошло с Матиасом - настоящая трагедия.
— Вы давно дружили? - деловито поинтересовался Дэниэл.
— Уже больше двадцати лет. - Сказал мужчина, откинувшись в кожаном кресле - Время так быстро идет...
Он прикрыл свои большие карие глаза, вспоминая о былых временах. Его супруга, являющая собой настоящее клише на пожилую британскую леди, поставила перед нами крепкий черный чай в фарфоровом чайнике, сливки и тарелочку печенья. Она разлила сливки, а потом добавила крепкую заварку. Для знаменитого британского 5 o’clock tea было рановато, но мне это не помешало насладиться напитком.
— Я вас запомнила, милая леди, вы чем-то похожи с моей дочерью. - Она с гордостью протянула мне фотографию, где изображалась семья: мужчина, двое детей и женщина, черты лица которой оказались на удивление похожи на мои: - Они сейчас на прогулке, вернутся через час.
Так она ненавязчиво обозначила время, через которое нам с Дэниелом стоило убраться. Мужчина решил, что не станет сильно злоупотреблять гостеприимством, сразу перешел к делу:
— Вы уверены в том, что Матиас болел остеопорозом и не мог оступиться?
Голос поднял пожилой мужчина, отставив чашку на прозрачный столик.
— Да. Болезнь причиняла ему много неудобств, а кости были такими хрупкими, что как-то раз он сломал ребро, просто наклонившись в саду. Если вы хотите моего мнения, кто-то столкнул его с той лестницы.
Все это было сказано со спокойной интонацией. Маргарет всплеснула руками:
— Ох, Джеймс. Что ты такое говоришь!? Кто мог желать вреда Матиасу?
Мысленно я ответила на ее вопрос: “Тот же человек, что желал вреда Александру”. Дэниел продолжал расспросы:
— Вы когда-нибудь слышали о протоколах по делу Анны Гельди?
Я молча наслаждалась чаем, примечая каждую деталь окружающей обстановки, а, главное, реакцию женщины. Тонкие губы сжались, словно она размышляла, достаточно ли мы надежны, чтобы выдать нам информацию, потом она посмотрела на меня и решила. Она заговорила быстро, привычно поднося руку мужу, чтобы тот ее сжал. Я всегда любила подобное общение между супругами, оно возникало спустя годы супружеской жизни, когда вы становились единым организмом:
— Скорее всего наш друг был убит именно из-за этих протоколов. Он уверял меня, что точно нашел их владельца. Даже организовал несколько встреч с ним или с ней, об итоге которых нам не сказал. Но на сколько я поняла, владелец не желал продавать протоколы, не желал даже временно передать в музей для изучения и оцифровки. Этот человек - весьма эгоистичен и буквально одержим протоколами. Это все, что я почерпнула из нашей с Матиасом беседы по телефону накануне выступления. Мой дорогой друг решил пойти на риск и назвать имя владельца во время своей лекции.
Женщина достала из кармана на груди крохотный носовой платок и элегантно промокнула глаза. Ее муж встал позади нее и осторожно погладил по спине. В каждом движении этих двоих сквозило столько искренности и благородства, что я поверила каждому их слову.
— Получается, что владелец был среди приглашенных... - торжествующе извлек мой “напарник”. Его догадка подтвердилась, он был очень собой доволен.
— Матиас любил раскрывать тайны. Он был историком от бога. Вот только некоторые тайны желают остаться неразгаданными.
— Но почему вы не сообщили об этом полиции? - спросила я у дамы.
— Кого вы видите перед собой? - спросила она, и не дождавшись ответа сказала: - Полиция увидит во мне в лучшем случае эксцентричную пожилую особу. В худшем - сумасшедшую фантазерку. Я сказала о том, чем болел Матиас, но мои слова никто не воспринял всерьез. Для полицейских это стало лишь подтверждением того, что мой друг мог скончаться, всего лишь упав с лестницы.
Мы немного побеседовали об истории, моей работе, о древних книгах и рукописях, которыми занимался Дэниэл. Женщина пришла в восторг, когда узнала, что я помогаю русской писательнице в поиске материала. Она тут же заговорила о Толстом и Достоевском, упоминала Пастернака. Полина Ромашкова бы растаяла от подобного сравнения.
— Какая увлекательная у вас жизнь, юная леди, - Маргарет говорила с таким восторгом, что я почувствовала гордость. А ведь моя жизнь стала увлекательной всего лишь три дня назад. Мы с Дэниелом откланялись, поблагодарили пару за чай и информацию и отправились к машине.
— Хотите прогуляться у водопада? - спросил у меня мужчина, до того как я попросила его о том же. Я улыбнулась и согласилась. Мы спустились вниз по крутой лестнице. Шум от воды стоял такой, что расслышать предложение мужчины я смогла только со второго раза:
— Вас сфотографировать? - спрашивал он, перекрикивая водопад. Я задумалась, но затем кивнула. Вечно родители жаловались, что я живу в пыли да архивах. Стоит предъявить доказательства, что и моя жизнь бывает интересной. Даниэль сделал несколько снимков, и сильно удивился, когда я не вырвала у него телефон и не стала просить все переделать. Он пояснил свое удивление:
— Обычно женщины хотят использовать лучшую фотографию для соц сетей.
Я ответила с улыбкой:
— У меня нет соц сетей. Только почта. Друг всегда позвонит, а знакомые мне не нужны.
На самом деле я удалилась ото всюду и даже сменила номер, потому что меня замучили сочувствующие и желающие принять участие в нашем с Сергеем конфликте. “Дина, Сергей любит тебя, вернись к нему”, “Подруга. Ну опростоволосился мужик. Но сама знаешь - битый двух не битых стоит”, “Не глупи. Хороший парень нынче на дороге не валяется”. Даже вспоминать не хотелось.
Дэниел согласно кивнул, смотря на меня каким-то новым внимательным взглядом, словно оценивая по внутреннему критерию. Судя по всему, я заслужила высокую оценку. От этого взгляда захотелось хихикать, как школьница, но я смогла сдержать себя в узде. Мы спустились вниз и купили соленых каштанов и кофе. Чай, поданный четой Вопни был прекрасен, но мой организм нуждался в кофеине минимум три раза в день. Молчание затянулось, и хотя виды на замок на скале, водопад и маленький ресторанчик в средневековой башне были изумительны, я заговорила:
— Какие у нас дальше планы?
— Я отвезу вас домой, чтобы вы написали отчет и переоделись. В одиннадцать я приеду за вами, и мы направимся в ночной клуб.
Если это было приглашение на свидание, то самое нелепое в моей жизни. А если нет, я покажусь полной дурой. Обгоняя Дэниела, чтобы видеть его лицо, я спросила:
— А что ждет нас в ночном клубе? - выражение лица мужчины стало серьезным. Его ответ заставил вспотеть мои ладони, а сердце тревожно забиться.
— Человек, который мог совершить убийство и который присутствовал на выступлении Матиаса.
Протокол дела Анны Гельди. Пятый акт.
Обвиняемой был предоставлен защитник - честный человек Иоганн Мельхиор. Защитнику известны общие пункты обвинения, и под страхом казни запрещено сообщать о них кому-либо. Иоганн Мельхиор ознакомился с делом Анны Гельди, он осведомлен о рисках свидетельства ереси. Защитник поговорил с обвиняемой и отказался от нее. Таким образом, женщина не имеет представителя в суде.
Они обещали мне защитника. Молодой юноша, что вошел в мою камеру выглядел таким неопытным. Даже усы не выросли! Я спросила, как он намеревается меня защищать, на что он пожал плечами. Он не заинтересован в моем деле и даже не пытается этого скрывать.
Более того, я уверена, что он подкуплен Чуди и не станет меня защищать. Ах, этот злой человек, он разрушил мою жизнь. И если раньше я думала, что он сделал это из ревности, то теперь понимаю, нет. Это все ради наживы. Как много стоит человеческая жизнь? Моя, не так уж и много. Они судят меня как ведьму, они обвиняют меня в колдовстве и отравительстве.
Я каждый день молюсь Богу, но он не слышит меня. Настало ли время молиться Дьяволу?
Я заканчивала письмо Ромашковой, сидя в небольшом кафе в старом городе Цюриха и попивая холодный молочный коктейль, который идеально подходил к жаркому дню. Наличие времени позволило красочно описать пожилую британскую пару, и даже прогулку с Дэниелом у водопада. Как обычно, ответ от писательницы пришел незамедлительно:
«Дина, мне все очень нравится! Обязательно в подробностях расскажите о встрече в клубе вечером. Этот Вольф, он и правда настолько привлекателен, насколько я себе представляю?». То, что Ромашкова уже не первый раз интересовалась личностью и внешностью Вольфа навевало на мысль: уж не его ли она собирается сделать главным персонажем в своем новом произведении? Я, скрипя зубами, описала его внешность во всех подробностях, стараюсь, чтобы моя симпатия к нему оказалась похоронена под нагромождением фактов.
По старинной мостовой рядом проезжали трамваи и нескончаемый поток велосипедов. Я уже начала жалеть о том, что решила присесть на улице, а не внутри кафе в прохладе кондиционеров, когда мимо крупными шагами прошел Иван. Мужчина резко затормозил, приметив меня и уверенно направился в мою сторону.
— Говорил же - свидимся! - сообщил он с улыбкой. В официальном костюме он казался крупнее и как-то внушительнее. Солнце играло в его волосах, при таком освещении они выглядели совсем светлыми.
— Как ваши дела? - спросила я, радуясь встрече со знакомым. И правда Швейцария - большая деревня.
— Не жалуюсь. Здешняя компания произвела оценку привезенных мной камней, осталось оформить страхование и можно продавать.
Даже я понимала, что обычные изумруды не поехали бы в Цюрих за оценкой стоимости, речь шла о чем-то очень дорогом. Мужчина присел за столик, он беспокойно поглядывал на часы и отослал официанта, попытавшегося взять у него заказ:
— А как ваши? Нашли что-нибудь интересное про своих ведьм?
Откровенность провоцировала откровенность, и я рассказала о протоколах по делу Анны Гельди, довольная тем, что и мне есть, чем поделиться. Иван слушал внимательно, вежливая улыбка не покидала лица. Его ореховые глаза снова потемнели, но в этот раз изменение не было игрой света. Он словно погрузился в себя на какое-то мгновение:
— Интересная охота намечается, - сказал он скорее себе, чем мне. А затем его взгляд снова просветлел, и он обратился уже ко мне: - Вы прямо Индиана Джоунс в юбке - убийства, таинственные документы...
— Все не так интересно, как звучит со стороны, - рассмеялась я ему в ответ.
— Если вы хотите, поужинаем сегодня? ?У меня еще были дела , поэтому ужинать я собиралась второпях.
— К сожалению, не смогу.
— Как насчет завтрака завтра? Я здесь совсем одичал. ?Иван развел руками. Я могла его понять. Не все люди спокойно выносят одиночество. Я относилась к этому меньшинству, Иван, вероятно, нет.
— В девять подойдет? - предложила я, приблизительно рассчитав, во сколько примерно смогу встать после допросов в ночных клубах. Иван покачал головой.
— В восемь тридцать? - последовал встречный вопрос
— Договорились.
Мы расстались. Мужчина перешел на очень быстрый шаг, очевидно, он опаздывал. Меня же ожидал мучительный поход по магазинам в поисках чего-то, что можно надеть одновременно в клуб и на деловую встречу.
? * * *
То, что я зря мучилась, собираясь и выбирая голубое платье и клатч, которые можно было бы надеть под пиджак, чудом оказавшийся среди моих вещей, стало очевидно на входе в клуб. Разновозрастная публика вообще не интересовалась тем, как выглядела и явно не следила за модными тенденциями. Здесь были дамы далеко за сорок в мини юбках, молодые девушки в мешковатых штанах с лохматыми головами, парни, которым едва перевалило за двадцать и мужчины, годящиеся им в отцы. Другими словами клубная жизнь Цюриха изрядно отличалась от московской. Дэниел был в одной из своих неизменных голубых рубашек, что очень подходили ему под глаза, и темно-синих джинсах.
Он опоздал на десять минут и очень долго извинялся.
— Не мог найти парковочное место. Все занято! - Ругался он. - Столько машин развелось.
— Но у вас у самого две. - С улыбкой сказала я.
— Одна нужна для дел, другая для души.
При словах о Порше глаза Дэниела засверкали, он явно любил эту свою игрушку. Мужчины и их машины... Как поговаривала моя бабушка: «сегодня мальчик завтра помер». Она имела ввиду, что мужчины не вырастают, до глубокой старости оставаясь детьми. Глядя на Дэниела, я как никогда убеждалась в правоте ее слов.
— Дина, сейчас мы отправимся к очень... эксцентричному человеку. Мужчину зовут Максим, и он уроженец бывшей Югославии. Поэтому может быть пугающим. Он владеет этим клубом больше двадцати лет, и я уверен легальная сфера его бизнеса - капля в море, по сравнению с нелегальной.
— Нам что-то угрожает? - Поинтересовалась я, готовая поджать хвост и отправиться обратно в гостиницу. Не хотелось рисковать собой из-за поисков мифических протоколов, и даже возможность поймать убийцу Антонова прекращала быть столь заманчивой. Люблю я себя. Очень.
— Я навел справки, семья Вопни - старые друзья Матиаса. Они приехали из Лондона навестить дочь, и заодно решили проведать его. Маргарет Вопли занимается средневековой историей, ее муж - экономист. Я уговорил их пригласить нас на чашечку чая, чтобы поговорить о деле.
Мы подъезжали к городу под названием Шаффхаузен. Покинув автомагистраль мы оказались на узкой дороге, которая петляла между домов, пока мы не выехали к огромной реке. Это была широкая, быстрая, неимоверно красивая река:
— Это Рейн? - Поинтересовалась я, разглядывая отражение кромки леса в воде. География не была моей сильной стороной, но эта река была столько раз воспета в разных стихах и прозе, что я не могла ее не узнать.
— Вы правы. Но самое красивое ждет впереди.
Мужчина улыбнулся, съезжая по крутому склону. Моему взгляду открылся удивительный, огромный водопад, рядом с которым стоял небольшой замок. Ревущая вода спускалась вниз свободным потоком, солнечные лучи играли на его гранях, создавая бесконечное количество радуг. Я глядела на силу стихии, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы от созерцания подобной красоты. Многочисленные туристы фотографировались, смеялись, гуляли по широкому променаду возле водопада.
Потрясающее место скрылось из виду, когда мы свернули по улице в сторону старинных домов. Дэниел сверился с картой и припарковался возле одного из них. Красивый дом из серого камня с низким забором и черепичной крышей отличался от всех остальных тем, что в нем были огромные окна-витрины.
Миновав керамических ежиков, развалившихся в разных позах между цветочных кустов, мы позвонили в дверь. Та самая женщина, которую я видела на лекции отворила и пригласила нас внутрь.
— Маргарет. Маргарет Вопни, - затараторила она с изумительным акцентом. Я почувствовала, будто нахожусь в одном из старых британских фильмов: - Добро пожаловать. Я сию минуту поставлю чай. Присаживайтесь.
Она провела нас в гостиную, где усадила на кожаный диван, а сама убежала на кухню, поражая прытью, несвойственной для такого возраста. По собранным и запиханным впопыхах в коробки игрушкам, я поняла, что в этом доме обитали маленькие дети. Значит, пара и правда приехала навестить дочь и внуков. Мужчина в котором я безошибочно узнала супруга женщины протянул нам руку в приветствии:
— Джеймс Вопни, - рад познакомиться. Он был крепко-сбитым некогда брюнетом, чьи волосы почти полностью проиграли в борьбе с сединой: - То, что произошло с Матиасом - настоящая трагедия.
— Вы давно дружили? - деловито поинтересовался Дэниэл.
— Уже больше двадцати лет. - Сказал мужчина, откинувшись в кожаном кресле - Время так быстро идет...
Он прикрыл свои большие карие глаза, вспоминая о былых временах. Его супруга, являющая собой настоящее клише на пожилую британскую леди, поставила перед нами крепкий черный чай в фарфоровом чайнике, сливки и тарелочку печенья. Она разлила сливки, а потом добавила крепкую заварку. Для знаменитого британского 5 o’clock tea было рановато, но мне это не помешало насладиться напитком.
— Я вас запомнила, милая леди, вы чем-то похожи с моей дочерью. - Она с гордостью протянула мне фотографию, где изображалась семья: мужчина, двое детей и женщина, черты лица которой оказались на удивление похожи на мои: - Они сейчас на прогулке, вернутся через час.
Так она ненавязчиво обозначила время, через которое нам с Дэниелом стоило убраться. Мужчина решил, что не станет сильно злоупотреблять гостеприимством, сразу перешел к делу:
— Вы уверены в том, что Матиас болел остеопорозом и не мог оступиться?
Голос поднял пожилой мужчина, отставив чашку на прозрачный столик.
— Да. Болезнь причиняла ему много неудобств, а кости были такими хрупкими, что как-то раз он сломал ребро, просто наклонившись в саду. Если вы хотите моего мнения, кто-то столкнул его с той лестницы.
Все это было сказано со спокойной интонацией. Маргарет всплеснула руками:
— Ох, Джеймс. Что ты такое говоришь!? Кто мог желать вреда Матиасу?
Мысленно я ответила на ее вопрос: “Тот же человек, что желал вреда Александру”. Дэниел продолжал расспросы:
— Вы когда-нибудь слышали о протоколах по делу Анны Гельди?
Я молча наслаждалась чаем, примечая каждую деталь окружающей обстановки, а, главное, реакцию женщины. Тонкие губы сжались, словно она размышляла, достаточно ли мы надежны, чтобы выдать нам информацию, потом она посмотрела на меня и решила. Она заговорила быстро, привычно поднося руку мужу, чтобы тот ее сжал. Я всегда любила подобное общение между супругами, оно возникало спустя годы супружеской жизни, когда вы становились единым организмом:
— Скорее всего наш друг был убит именно из-за этих протоколов. Он уверял меня, что точно нашел их владельца. Даже организовал несколько встреч с ним или с ней, об итоге которых нам не сказал. Но на сколько я поняла, владелец не желал продавать протоколы, не желал даже временно передать в музей для изучения и оцифровки. Этот человек - весьма эгоистичен и буквально одержим протоколами. Это все, что я почерпнула из нашей с Матиасом беседы по телефону накануне выступления. Мой дорогой друг решил пойти на риск и назвать имя владельца во время своей лекции.
Женщина достала из кармана на груди крохотный носовой платок и элегантно промокнула глаза. Ее муж встал позади нее и осторожно погладил по спине. В каждом движении этих двоих сквозило столько искренности и благородства, что я поверила каждому их слову.
— Получается, что владелец был среди приглашенных... - торжествующе извлек мой “напарник”. Его догадка подтвердилась, он был очень собой доволен.
— Матиас любил раскрывать тайны. Он был историком от бога. Вот только некоторые тайны желают остаться неразгаданными.
— Но почему вы не сообщили об этом полиции? - спросила я у дамы.
— Кого вы видите перед собой? - спросила она, и не дождавшись ответа сказала: - Полиция увидит во мне в лучшем случае эксцентричную пожилую особу. В худшем - сумасшедшую фантазерку. Я сказала о том, чем болел Матиас, но мои слова никто не воспринял всерьез. Для полицейских это стало лишь подтверждением того, что мой друг мог скончаться, всего лишь упав с лестницы.
Мы немного побеседовали об истории, моей работе, о древних книгах и рукописях, которыми занимался Дэниэл. Женщина пришла в восторг, когда узнала, что я помогаю русской писательнице в поиске материала. Она тут же заговорила о Толстом и Достоевском, упоминала Пастернака. Полина Ромашкова бы растаяла от подобного сравнения.
— Какая увлекательная у вас жизнь, юная леди, - Маргарет говорила с таким восторгом, что я почувствовала гордость. А ведь моя жизнь стала увлекательной всего лишь три дня назад. Мы с Дэниелом откланялись, поблагодарили пару за чай и информацию и отправились к машине.
— Хотите прогуляться у водопада? - спросил у меня мужчина, до того как я попросила его о том же. Я улыбнулась и согласилась. Мы спустились вниз по крутой лестнице. Шум от воды стоял такой, что расслышать предложение мужчины я смогла только со второго раза:
— Вас сфотографировать? - спрашивал он, перекрикивая водопад. Я задумалась, но затем кивнула. Вечно родители жаловались, что я живу в пыли да архивах. Стоит предъявить доказательства, что и моя жизнь бывает интересной. Даниэль сделал несколько снимков, и сильно удивился, когда я не вырвала у него телефон и не стала просить все переделать. Он пояснил свое удивление:
— Обычно женщины хотят использовать лучшую фотографию для соц сетей.
Я ответила с улыбкой:
— У меня нет соц сетей. Только почта. Друг всегда позвонит, а знакомые мне не нужны.
На самом деле я удалилась ото всюду и даже сменила номер, потому что меня замучили сочувствующие и желающие принять участие в нашем с Сергеем конфликте. “Дина, Сергей любит тебя, вернись к нему”, “Подруга. Ну опростоволосился мужик. Но сама знаешь - битый двух не битых стоит”, “Не глупи. Хороший парень нынче на дороге не валяется”. Даже вспоминать не хотелось.
Дэниел согласно кивнул, смотря на меня каким-то новым внимательным взглядом, словно оценивая по внутреннему критерию. Судя по всему, я заслужила высокую оценку. От этого взгляда захотелось хихикать, как школьница, но я смогла сдержать себя в узде. Мы спустились вниз и купили соленых каштанов и кофе. Чай, поданный четой Вопни был прекрасен, но мой организм нуждался в кофеине минимум три раза в день. Молчание затянулось, и хотя виды на замок на скале, водопад и маленький ресторанчик в средневековой башне были изумительны, я заговорила:
— Какие у нас дальше планы?
— Я отвезу вас домой, чтобы вы написали отчет и переоделись. В одиннадцать я приеду за вами, и мы направимся в ночной клуб.
Если это было приглашение на свидание, то самое нелепое в моей жизни. А если нет, я покажусь полной дурой. Обгоняя Дэниела, чтобы видеть его лицо, я спросила:
— А что ждет нас в ночном клубе? - выражение лица мужчины стало серьезным. Его ответ заставил вспотеть мои ладони, а сердце тревожно забиться.
— Человек, который мог совершить убийство и который присутствовал на выступлении Матиаса.
Протокол дела Анны Гельди. Пятый акт.
Обвиняемой был предоставлен защитник - честный человек Иоганн Мельхиор. Защитнику известны общие пункты обвинения, и под страхом казни запрещено сообщать о них кому-либо. Иоганн Мельхиор ознакомился с делом Анны Гельди, он осведомлен о рисках свидетельства ереси. Защитник поговорил с обвиняемой и отказался от нее. Таким образом, женщина не имеет представителя в суде.
Они обещали мне защитника. Молодой юноша, что вошел в мою камеру выглядел таким неопытным. Даже усы не выросли! Я спросила, как он намеревается меня защищать, на что он пожал плечами. Он не заинтересован в моем деле и даже не пытается этого скрывать.
Более того, я уверена, что он подкуплен Чуди и не станет меня защищать. Ах, этот злой человек, он разрушил мою жизнь. И если раньше я думала, что он сделал это из ревности, то теперь понимаю, нет. Это все ради наживы. Как много стоит человеческая жизнь? Моя, не так уж и много. Они судят меня как ведьму, они обвиняют меня в колдовстве и отравительстве.
Я каждый день молюсь Богу, но он не слышит меня. Настало ли время молиться Дьяволу?
Глава 6 Я христианин!
Я заканчивала письмо Ромашковой, сидя в небольшом кафе в старом городе Цюриха и попивая холодный молочный коктейль, который идеально подходил к жаркому дню. Наличие времени позволило красочно описать пожилую британскую пару, и даже прогулку с Дэниелом у водопада. Как обычно, ответ от писательницы пришел незамедлительно:
«Дина, мне все очень нравится! Обязательно в подробностях расскажите о встрече в клубе вечером. Этот Вольф, он и правда настолько привлекателен, насколько я себе представляю?». То, что Ромашкова уже не первый раз интересовалась личностью и внешностью Вольфа навевало на мысль: уж не его ли она собирается сделать главным персонажем в своем новом произведении? Я, скрипя зубами, описала его внешность во всех подробностях, стараюсь, чтобы моя симпатия к нему оказалась похоронена под нагромождением фактов.
По старинной мостовой рядом проезжали трамваи и нескончаемый поток велосипедов. Я уже начала жалеть о том, что решила присесть на улице, а не внутри кафе в прохладе кондиционеров, когда мимо крупными шагами прошел Иван. Мужчина резко затормозил, приметив меня и уверенно направился в мою сторону.
— Говорил же - свидимся! - сообщил он с улыбкой. В официальном костюме он казался крупнее и как-то внушительнее. Солнце играло в его волосах, при таком освещении они выглядели совсем светлыми.
— Как ваши дела? - спросила я, радуясь встрече со знакомым. И правда Швейцария - большая деревня.
— Не жалуюсь. Здешняя компания произвела оценку привезенных мной камней, осталось оформить страхование и можно продавать.
Даже я понимала, что обычные изумруды не поехали бы в Цюрих за оценкой стоимости, речь шла о чем-то очень дорогом. Мужчина присел за столик, он беспокойно поглядывал на часы и отослал официанта, попытавшегося взять у него заказ:
— А как ваши? Нашли что-нибудь интересное про своих ведьм?
Откровенность провоцировала откровенность, и я рассказала о протоколах по делу Анны Гельди, довольная тем, что и мне есть, чем поделиться. Иван слушал внимательно, вежливая улыбка не покидала лица. Его ореховые глаза снова потемнели, но в этот раз изменение не было игрой света. Он словно погрузился в себя на какое-то мгновение:
— Интересная охота намечается, - сказал он скорее себе, чем мне. А затем его взгляд снова просветлел, и он обратился уже ко мне: - Вы прямо Индиана Джоунс в юбке - убийства, таинственные документы...
— Все не так интересно, как звучит со стороны, - рассмеялась я ему в ответ.
— Если вы хотите, поужинаем сегодня? ?У меня еще были дела , поэтому ужинать я собиралась второпях.
— К сожалению, не смогу.
— Как насчет завтрака завтра? Я здесь совсем одичал. ?Иван развел руками. Я могла его понять. Не все люди спокойно выносят одиночество. Я относилась к этому меньшинству, Иван, вероятно, нет.
— В девять подойдет? - предложила я, приблизительно рассчитав, во сколько примерно смогу встать после допросов в ночных клубах. Иван покачал головой.
— В восемь тридцать? - последовал встречный вопрос
— Договорились.
Мы расстались. Мужчина перешел на очень быстрый шаг, очевидно, он опаздывал. Меня же ожидал мучительный поход по магазинам в поисках чего-то, что можно надеть одновременно в клуб и на деловую встречу.
? * * *
То, что я зря мучилась, собираясь и выбирая голубое платье и клатч, которые можно было бы надеть под пиджак, чудом оказавшийся среди моих вещей, стало очевидно на входе в клуб. Разновозрастная публика вообще не интересовалась тем, как выглядела и явно не следила за модными тенденциями. Здесь были дамы далеко за сорок в мини юбках, молодые девушки в мешковатых штанах с лохматыми головами, парни, которым едва перевалило за двадцать и мужчины, годящиеся им в отцы. Другими словами клубная жизнь Цюриха изрядно отличалась от московской. Дэниел был в одной из своих неизменных голубых рубашек, что очень подходили ему под глаза, и темно-синих джинсах.
Он опоздал на десять минут и очень долго извинялся.
— Не мог найти парковочное место. Все занято! - Ругался он. - Столько машин развелось.
— Но у вас у самого две. - С улыбкой сказала я.
— Одна нужна для дел, другая для души.
При словах о Порше глаза Дэниела засверкали, он явно любил эту свою игрушку. Мужчины и их машины... Как поговаривала моя бабушка: «сегодня мальчик завтра помер». Она имела ввиду, что мужчины не вырастают, до глубокой старости оставаясь детьми. Глядя на Дэниела, я как никогда убеждалась в правоте ее слов.
— Дина, сейчас мы отправимся к очень... эксцентричному человеку. Мужчину зовут Максим, и он уроженец бывшей Югославии. Поэтому может быть пугающим. Он владеет этим клубом больше двадцати лет, и я уверен легальная сфера его бизнеса - капля в море, по сравнению с нелегальной.
— Нам что-то угрожает? - Поинтересовалась я, готовая поджать хвост и отправиться обратно в гостиницу. Не хотелось рисковать собой из-за поисков мифических протоколов, и даже возможность поймать убийцу Антонова прекращала быть столь заманчивой. Люблю я себя. Очень.
