Мануэль лишь ухмыльнулся и пожал плечами – пусть делает, что хочет. В конце концов, если его сожрут – проблем с людьми у инквизитора станет в разы меньше. Не торопясь, Мануэль направился в сторону большой кладовой, расположенной неподалёку от кухни – если где волку и хранить свои припасы, лучше места, чем это – ему не найти. О том же говорил и усиливающийся по мере приближения к кладовой запах крови.
Дон беззвучно поднялся и посветил по сторонам: вдоль длинного коридора тянулось четыре двери, разделенные между собой небольшой перегородкой. Очевидно, на каждую пару жильцов предполагалось две комнаты с двумя выходами в гостиную. Засветив конец коридорчика, офицер увидел, что его теория верна: с другого конца вниз тянулась ещё одна лестница, которую легко было не заметить, если не продвигаться влево по первому этажу. Лестница терялась в темноте, так что разглядеть что-либо не представлялось возможным. Луч искусственного света хоть и был выставлен Доном на «максимум» - элементарно не доставал на такое расстояние.
Дон хоть и был человеком, но легко почувствовал запах разложения, причём тоже – человеческого. За годы службы в полиции, он безошибочно научился различать человеческие и животные посмертные запахи. В некоторых случаях, это умение даже помогало ему расследовать особо запутанные дела. Ромирез не знал, с чем это может быть связано, однако сейчас он уверенно открыл вторую дверь и зашёл в комнату, из которой сильнее всего разило мертвечиной. Офицер зажал нос рукавом куртки – настолько чудовищным был «аромат»:
– Боже! – не сдержался он.
Даже в полутёмной мгле изъеденной термитами комнаты можно было различить влажные блестящие следы на стенах и потолке. Прочертив сияющую дорожку снизу-вверх – Дон убедился в том, чем именно была разлитая в огромном количестве алая жидкость. Полицейский пожалел, что так некстати выкинул наушник. Переведя оружие в боевую готовность, Дон чуть согнулся в коленях – и медленно двинулся в сторону раздавленного диванчика, на котором лежал источник запаха. Когда офицер подошел ближе, то не смог сдержать целую плеяду ругательств.
На прогнившем матрасе лежали тела двух мужчин, растерзанных так, словно их задрали, как минимум, трое диких животных. Внутренности были разбросаны вокруг и явно обглоданы. На оторванной руке, валявшейся неподалёку от одного из трупов, виднелась татуировка: кролик, оскаливший не по-кроличьи острые зубы. Ромирез перевёл луч фонаря на лица, но это было бессмысленно – всё, что открылось взгляду офицера – их полное отсутствие. Впервые с начала поисков, Дон задумался над тем, что в словах Смотрительницы и инквизитора действительно был некий смысл. Остатки порванной в клочья одежды говорили, что погибшие, скорее всего, были простыми туристами, заблудившимися в лесной чаще и на свою беду вышедшие к кемпингу.
Распрямляясь, Дон не сразу понял, что тишину дома прорезал нервный скрипучий треск – это закрылась дверь в комнату, ставшую невольной могилой для заплутавших путников. Ромирез резко обернулся – свет фонаря выхватил из тьмы разрезанное красными полосами лицо Бена Хаммера. Отливающие жёлтым фосфором глаза смотрели на офицера полиции с недоумением: он явно не ожидал увидеть его здесь. Искра узнавания тут же сменилась звериной яростью. Кости в теле шерифа захрустели, и сквозь кожу на обнажённой мощной груди тут же проступили жёсткие волосы зверя. Вены на его бицепсах вздулись настолько, что казалось, любое, даже самое лёгкое движение воздуха – сможет заставить их лопнуть. Оборотень стремительно увеличивался в размерах, становясь выше с каждой секундой. Хаммер щёлкнул шейными позвонками – и показал Дону недвусмысленно оскаленные в злой улыбке клыки.
– Вот же ж…, - успел произнести Дон и выставил перед собой «глок», прежде чем вервольф бросился на него.
Мануэль аккуратно толкнул дверь в кладовую, стараясь сохранить свои кожаные перчатки максимально чистыми. Как он и ожидал, внутри было темно и неимоверно воняло животной кровью. Дёрнув за шнурок с бахромой, чтобы зажечь свет в крошечной комнатушке, инквизитор увидел одно из тех зрелищ, на которых в давние времена ему приходилось присутствовать множество раз. Облегчённо вздохнув, Мануэль склонился над тушей оленя, разделанной по всем правилам мясницкого дела и заботливо уложенной на лёд в ожидании прихода хозяина.
В прошлой жизни, крестьяне частенько пытались задобрить Диего, когда тот неожиданно наведывался в ближайшие деревни с проверкой: если поступала жалоба, согласно которой в одной из семей общины водилась ведьма – он должен был проверить это немедленно и непременно лично. В то время, ему на пути ещё не встретилась Альберта, он был молод и амбициозен, а потому подвергал испытаниям всякую женщину или девушку, какую местные жители подозревали в колдовстве. Инквизитор получал материал для своих опытов, а крестьяне – покой. Во всяком случае, относительный – до следующего появления «ведьмы» или той, за которую могла бы сойти какая-нибудь неосторожная девица, способная приготовить приличный травяной отвар. Чего только не предлагали деревенские в обмен на свободу своих родственниц, жён и дочерей – доходило даже до вовсе непристойных предложений. Однако чаще всего бедняки (а подозреваемые в ведьмовстве, по большей части, оказывались именно из этого сословия) стремились всучить Мануэлю все те немногие «богатства», какие имели в собственном дворе – и кусок хорошего свежего мяса как раз был среди этих нехитрых даров на первом месте.
Но мясо оленя, представшее взгляду инквизитора, было отнюдь не свежим: очевидно, оно пролежало здесь достаточно долго, ибо лёд почти полностью растаял, а туша начала постепенно разлагаться – издавая тот самый удушливый аромат, который Мануэль почуял ещё снаружи. Однако было здесь что-то ещё…
Верховный инквизитор вышел из кладовой и принюхался: к запаху испортившегося оленя примешивался ещё один, до боли знакомый аромат псины, к тому же усиливающийся с каждой секундой – словно прямо над ним проносили полную миску вонючего супа из баранины.
– Святой Михаил, вот проклятье! – выругался Мануэль и мгновенно перешёл в эктоплазматическое состояние. Не успел он взмыть к потолку, как на втором этаже прогремел выстрел. – Доналд!!
Долю секунды Мануэль наблюдал перед собой лишь трухлявые деревянные балки, после чего оказался в комнате, где разворачивался настоящий поединок. Инквизитор увидел офицера Ромиреза, лежащего без сознания в дальнем углу комнаты: вероятно, тот ударился головой при падении. Пистолет, заряженный особыми, «фаршированными» серебряными пулями – отлетел в противоположную от Дона сторону, и теперь лежал на хлипких деревянных досках, прямо под ногами того, для кого эти самые пули и предназначались.
Рот Верховного Инквизитора приоткрылся в немом изумлении: Хаммер был не единственным вервольфом в комнате! Напротив шерифа Дарквилля возвышался ещё один получеловек-полузверь, чья шерсть была гораздо светлее, нежели у Хаммера, а конечности оборотня-незнакомца вытягивались вдоль тела утончёнными и опасными когтистыми лапами. Глаза второго волка горели хищным, зеленовато-жёлтым огнём, окровавленная вытянутая морда и вставшая на загривке дыбом шерсть также не предвещали ничего хорошего. Оба хищника рычали и стояли в боевых стойках, готовясь с лёгкостью ринуться друг на друга, пружиня на полусогнутых ногах-лапах.
Мануэль перешёл в невидимый режим и мгновенно оказался рядом с Ромирезом. Пощупав пульс и удостоверившись в том, что его жизненная энергия находится в полном порядке, инквизитор бегло осмотрел его на предмет рваных ран. «Не хватало нам тут только ещё одного обратившегося», - пробормотал себе под нос священник. Впрочем, этих действий было достаточно, чтобы оба оборотня заметили его почти одновременно.
– Отойди от моего мяса, Вонючка! – с презрением прорычал светлошёрстный оборотень, обращаясь к инквизитору. – Провоняешь тут всё своим «святым» духом!
Взгляд Хаммера тем временем медленно переместился от Мануэля, проявившего себя после столь оскорбительного обращения, и сидевшего теперь рядом с офицером – к покоящемуся неподалёку от него «глоку». Шериф заглянул в глаза инквизитору и молча кивнул – Мануэль не мог поверить, что тот сумел сохранить ясность ума при практически полном переходе в свою звериную форму. В следующую секунду, шериф-оборотень со всей силы толкнул револьвер в направлении инквизитора, а сам бросился в атаку на говорившего.
Широким, размашистым движением, Хаммер полоснул по груди другого волка. Тот взвыл от боли, но всё же успел уклониться настолько, чтобы когти шерифа не успели причинить ему ощутимого вреда. Светлошёрстный «прочертил» в воздухе своим жилистым корпусом полукруг – и уклонившись от удара, сделал резкий выпад мордой вперёд. Клацнув зубами, Хаммер принял стойку боксёра, и вцепился огромными ручищами в плечи соперника – одновременно с этим шериф широко разинул собственную пасть, стремясь захватить смертельным объятием шею светлошёрстного. Последний начал отчаянно царапать тело Хаммера в районе диафрагмы – крупные капли крови с громким звуком падали, мгновенно впитываясь в старое дерево, на котором уже появилось несколько глубоких борозд от когтей дерущихся волков.
Хаммер глухо застонал – и перебросил второго вервольфа через себя. Тот пролетел добрую половину комнаты, и с яростным воплем врезался в старый шкаф, чьи доски тут же рассыпались в пыль под тяжестью его тела. Шериф на миг зажал рукой рану на животе – на его предплечье и ладони тут же отпечатались тёмные мокрые следы.
– Что у вас там происходит? – раздался в наушнике Мануэля голос Энди. – Похоже на звуки драки. Доналд, как назло, не отвечает – поэтому вся надежда на вас, мистер Эм.
– Ну что ж, дочь моя, - протянул инквизитор, проверяя обойму в револьвере и щёлкая предохранителем. – У меня для тебя две новости: плохая, и ещё хуже. Выбирай.
– Боже, что случилось?? – в голосе девушки слышалась неподдельная тревога. – Вы в порядке? Где офицер Ромирез? Вы… Вы нашли Хаммера?..
– Так не пойдёт, - поднимаясь, проговорил в передатчик Мануэль. – У тебя много вопросов, а новостей всего две. Погоди минутку...
Выпрямившись, и вытянув руку с оружием, Мануэль двинулся в сторону оборотня со светло-золотистой шерстью. «Глок» смотрел на зверя в упор, обещая ему незавидную участь.
– Именем Её Святейшества – Церкви, и Матери нашей – Пречистой Девы Марии Небесной – немедленно поднимите руки и примите свой человеческий облик!
– Иди ты, падре…, - кряхтя, ответил ему Светлошёрстный, попутно выбираясь из-под обломков шкафа. – Я ещё… перед священничком вонючим не… стелился…
Угольно-чёрная бровь Инквизитора взметнулась вверх – эти волки вконец обнаглели! Пора показать им, кто тут настоящий хозяин положения. Поравнявшись с Хаммером, Мануэль ледяным тоном, не вызывающим сомнений относительно его правоты, произнёс:
– А я так, в своей жизни, ещё ни разу не жалел поганого Зверя. Поднимись немедленно, ты – отродье Дьявола!
– Сейчас встану… ваше… святейшество, - Светлошёрстный сделал вид, что поднимает руки, в то время как сам собирался с силами для последнего, выверенного и смертельного прыжка.
Хаммер инстинктивно оттолкнул инквизитора в тот момент, когда увидел напрягшуюся мускулатуру своего соперника. Другой волк успел провести в полёте не больше пары секунд – шериф буквально «подцепил» его на кончики когтей – словно рыбу на крючок. Вспоров волку кожу на груди и прессе, Хаммер задал «направление полёта» собственными руками, что позволило ему легко «приземлить» Светлошёрстного и буквально вдавить его в изъеденные термитами деревянные панели дома. Шериф со всей силы сдавил горло ненавистного оборотня, прорычав:
– Не согнёшься перед Церковью, но перед Законом – да.
Другой оборотень начал барахтаться от нехватки воздуха, быстро-быстро перебирая волчьими ногами и одновременно вцепившись в руки шерифа, отчаянно стараясь ослабить его хватку. Из глотки вервольфа раздалось жалобное поскуливание:
– Хорошо… Ладно… ваша взяла. Только не… убивайте. Не убивайте сейчас!..
Зверь начал медленно принимать человеческий облик. Отряхивающийся Мануэль неспеша подошёл к обоим и направил на них освещённый «глок». Второй рукой он коснулся наушника:
– Так вот о новостях: плохая новость – мы нашли шерифа.
– Слава богу, - выдохнула на том конце Энди. – Он в порядке? Стойте, а почему новость-то плохая?
– Потому что есть ещё хуже, я же говорил, - недовольно ответил Инквизитор. – Ваш распрекрасный шериф, похоже, задрал кучу народа вместе со своим дружком – таким же вервольфом. И теперь они дерутся из-за убитой добычи!
– Эй, что за дичь ты несёшь?! – взревел Хаммер и выдернул свободной рукой наушник из его уха. – Это МакКуинн? – уточнил он у священнослужителя.
Тот лишь ухмыльнулся, но не опустил пистолет. В этот момент из угла комнаты раздался стон – это начал приходить в себя Ромирез.
Оборотень в руках Хаммера окончательно перешёл в человеческую форму, и теперь на руках у шерифа лежал обессилевший худой блондин, довольно, впрочем, жилистый для своего типа фигуры. Остатки светло-голубого комбинезона висели на его бёдрах изодранной тряпкой.
– Ну здравствуй, Джейсон, - пророкотал Хаммер, и сделав своё «фирменное» движение шейными позвонками – быстро и плавно перешёл к человеческому виду. К чести шерифа, его тёмно-серые джинсы выглядели куда лучше, чем изодранный рабочий комбез Джейсона.
– Лорич? Джейсон Лорич из команды Макара? – искренне удивилась Смотрительница, услышав имя второго оборотня.
– Ага, он самый. – Хаммер успел пристроить в ухе передатчик и теперь слышал всё, что говорила ему девушка. – Я только не пойму, какого хрена вы отправили за мной святошу с пистолетом, доверху напичканным серебром? И что здесь делает этот человечий офицер – ему что, мало показалось приключений в лифте??
– Хмм, думаю, нам надо будет поговорить, когда ты вернёшься. – Неуверенно произнесла на том конце Энди. – Мы не знали, жив ли ты, и как далеко смог уйти от города.
– Ха, так вы что же – добить меня решили? – голос оборотня-шерифа хоть и казался бодрым, но таил в себе опасные ноты, и эти ноты Энди знала слишком хорошо…
– Нам нужна была страховка на случай, если ты вдруг полностью потерял контроль. – Быстро произнесла девушка.
– Что? Страховка?? – переспросил поражённый шериф.
– А чего ты ожидал? – резонно спросил Мануэль. – Если ты забыл, здесь полно трупов, а внизу в кладовке кто-то просрочил тушу оленя – причём на несколько дней вперёд! Что мы должны были, по-твоему, делать? Прийти сюда с шариками и тортом, и попросить тебя вернуться домой?
– Можно было просто подождать пару дней – и всё! – Связывая Джейсону руки остатками старой простыни, возмутился Хаммер. – Необязательно было тащить с собой это! Тогда бы уж и С.С.И сюда подогнали, что терять-то?
В воздухе повисла неловкая пауза, а в наушнике Хаммера – звенящая тишина. Шериф замер, завязывая последний «морской узел» на запястьях автомеханика-оборотня. Через секунду, мужчина с лохматой шевелюрой горько рассмеялся:
– Чччёрт, поверить не могу… Вы действительно вызвали ССИ? И как скоро они здесь будут?
– Они не приедут, Хаммер, - ответила Энди. – Это был вариант на самый крайний случай. – На том конце провода, блондинка в ужасе прикрыла лицо руками. Теперь её ждал полный…
Дон беззвучно поднялся и посветил по сторонам: вдоль длинного коридора тянулось четыре двери, разделенные между собой небольшой перегородкой. Очевидно, на каждую пару жильцов предполагалось две комнаты с двумя выходами в гостиную. Засветив конец коридорчика, офицер увидел, что его теория верна: с другого конца вниз тянулась ещё одна лестница, которую легко было не заметить, если не продвигаться влево по первому этажу. Лестница терялась в темноте, так что разглядеть что-либо не представлялось возможным. Луч искусственного света хоть и был выставлен Доном на «максимум» - элементарно не доставал на такое расстояние.
Дон хоть и был человеком, но легко почувствовал запах разложения, причём тоже – человеческого. За годы службы в полиции, он безошибочно научился различать человеческие и животные посмертные запахи. В некоторых случаях, это умение даже помогало ему расследовать особо запутанные дела. Ромирез не знал, с чем это может быть связано, однако сейчас он уверенно открыл вторую дверь и зашёл в комнату, из которой сильнее всего разило мертвечиной. Офицер зажал нос рукавом куртки – настолько чудовищным был «аромат»:
– Боже! – не сдержался он.
Даже в полутёмной мгле изъеденной термитами комнаты можно было различить влажные блестящие следы на стенах и потолке. Прочертив сияющую дорожку снизу-вверх – Дон убедился в том, чем именно была разлитая в огромном количестве алая жидкость. Полицейский пожалел, что так некстати выкинул наушник. Переведя оружие в боевую готовность, Дон чуть согнулся в коленях – и медленно двинулся в сторону раздавленного диванчика, на котором лежал источник запаха. Когда офицер подошел ближе, то не смог сдержать целую плеяду ругательств.
На прогнившем матрасе лежали тела двух мужчин, растерзанных так, словно их задрали, как минимум, трое диких животных. Внутренности были разбросаны вокруг и явно обглоданы. На оторванной руке, валявшейся неподалёку от одного из трупов, виднелась татуировка: кролик, оскаливший не по-кроличьи острые зубы. Ромирез перевёл луч фонаря на лица, но это было бессмысленно – всё, что открылось взгляду офицера – их полное отсутствие. Впервые с начала поисков, Дон задумался над тем, что в словах Смотрительницы и инквизитора действительно был некий смысл. Остатки порванной в клочья одежды говорили, что погибшие, скорее всего, были простыми туристами, заблудившимися в лесной чаще и на свою беду вышедшие к кемпингу.
Распрямляясь, Дон не сразу понял, что тишину дома прорезал нервный скрипучий треск – это закрылась дверь в комнату, ставшую невольной могилой для заплутавших путников. Ромирез резко обернулся – свет фонаря выхватил из тьмы разрезанное красными полосами лицо Бена Хаммера. Отливающие жёлтым фосфором глаза смотрели на офицера полиции с недоумением: он явно не ожидал увидеть его здесь. Искра узнавания тут же сменилась звериной яростью. Кости в теле шерифа захрустели, и сквозь кожу на обнажённой мощной груди тут же проступили жёсткие волосы зверя. Вены на его бицепсах вздулись настолько, что казалось, любое, даже самое лёгкое движение воздуха – сможет заставить их лопнуть. Оборотень стремительно увеличивался в размерах, становясь выше с каждой секундой. Хаммер щёлкнул шейными позвонками – и показал Дону недвусмысленно оскаленные в злой улыбке клыки.
– Вот же ж…, - успел произнести Дон и выставил перед собой «глок», прежде чем вервольф бросился на него.
Мануэль аккуратно толкнул дверь в кладовую, стараясь сохранить свои кожаные перчатки максимально чистыми. Как он и ожидал, внутри было темно и неимоверно воняло животной кровью. Дёрнув за шнурок с бахромой, чтобы зажечь свет в крошечной комнатушке, инквизитор увидел одно из тех зрелищ, на которых в давние времена ему приходилось присутствовать множество раз. Облегчённо вздохнув, Мануэль склонился над тушей оленя, разделанной по всем правилам мясницкого дела и заботливо уложенной на лёд в ожидании прихода хозяина.
В прошлой жизни, крестьяне частенько пытались задобрить Диего, когда тот неожиданно наведывался в ближайшие деревни с проверкой: если поступала жалоба, согласно которой в одной из семей общины водилась ведьма – он должен был проверить это немедленно и непременно лично. В то время, ему на пути ещё не встретилась Альберта, он был молод и амбициозен, а потому подвергал испытаниям всякую женщину или девушку, какую местные жители подозревали в колдовстве. Инквизитор получал материал для своих опытов, а крестьяне – покой. Во всяком случае, относительный – до следующего появления «ведьмы» или той, за которую могла бы сойти какая-нибудь неосторожная девица, способная приготовить приличный травяной отвар. Чего только не предлагали деревенские в обмен на свободу своих родственниц, жён и дочерей – доходило даже до вовсе непристойных предложений. Однако чаще всего бедняки (а подозреваемые в ведьмовстве, по большей части, оказывались именно из этого сословия) стремились всучить Мануэлю все те немногие «богатства», какие имели в собственном дворе – и кусок хорошего свежего мяса как раз был среди этих нехитрых даров на первом месте.
Но мясо оленя, представшее взгляду инквизитора, было отнюдь не свежим: очевидно, оно пролежало здесь достаточно долго, ибо лёд почти полностью растаял, а туша начала постепенно разлагаться – издавая тот самый удушливый аромат, который Мануэль почуял ещё снаружи. Однако было здесь что-то ещё…
Верховный инквизитор вышел из кладовой и принюхался: к запаху испортившегося оленя примешивался ещё один, до боли знакомый аромат псины, к тому же усиливающийся с каждой секундой – словно прямо над ним проносили полную миску вонючего супа из баранины.
– Святой Михаил, вот проклятье! – выругался Мануэль и мгновенно перешёл в эктоплазматическое состояние. Не успел он взмыть к потолку, как на втором этаже прогремел выстрел. – Доналд!!
Долю секунды Мануэль наблюдал перед собой лишь трухлявые деревянные балки, после чего оказался в комнате, где разворачивался настоящий поединок. Инквизитор увидел офицера Ромиреза, лежащего без сознания в дальнем углу комнаты: вероятно, тот ударился головой при падении. Пистолет, заряженный особыми, «фаршированными» серебряными пулями – отлетел в противоположную от Дона сторону, и теперь лежал на хлипких деревянных досках, прямо под ногами того, для кого эти самые пули и предназначались.
Рот Верховного Инквизитора приоткрылся в немом изумлении: Хаммер был не единственным вервольфом в комнате! Напротив шерифа Дарквилля возвышался ещё один получеловек-полузверь, чья шерсть была гораздо светлее, нежели у Хаммера, а конечности оборотня-незнакомца вытягивались вдоль тела утончёнными и опасными когтистыми лапами. Глаза второго волка горели хищным, зеленовато-жёлтым огнём, окровавленная вытянутая морда и вставшая на загривке дыбом шерсть также не предвещали ничего хорошего. Оба хищника рычали и стояли в боевых стойках, готовясь с лёгкостью ринуться друг на друга, пружиня на полусогнутых ногах-лапах.
Мануэль перешёл в невидимый режим и мгновенно оказался рядом с Ромирезом. Пощупав пульс и удостоверившись в том, что его жизненная энергия находится в полном порядке, инквизитор бегло осмотрел его на предмет рваных ран. «Не хватало нам тут только ещё одного обратившегося», - пробормотал себе под нос священник. Впрочем, этих действий было достаточно, чтобы оба оборотня заметили его почти одновременно.
– Отойди от моего мяса, Вонючка! – с презрением прорычал светлошёрстный оборотень, обращаясь к инквизитору. – Провоняешь тут всё своим «святым» духом!
Взгляд Хаммера тем временем медленно переместился от Мануэля, проявившего себя после столь оскорбительного обращения, и сидевшего теперь рядом с офицером – к покоящемуся неподалёку от него «глоку». Шериф заглянул в глаза инквизитору и молча кивнул – Мануэль не мог поверить, что тот сумел сохранить ясность ума при практически полном переходе в свою звериную форму. В следующую секунду, шериф-оборотень со всей силы толкнул револьвер в направлении инквизитора, а сам бросился в атаку на говорившего.
Широким, размашистым движением, Хаммер полоснул по груди другого волка. Тот взвыл от боли, но всё же успел уклониться настолько, чтобы когти шерифа не успели причинить ему ощутимого вреда. Светлошёрстный «прочертил» в воздухе своим жилистым корпусом полукруг – и уклонившись от удара, сделал резкий выпад мордой вперёд. Клацнув зубами, Хаммер принял стойку боксёра, и вцепился огромными ручищами в плечи соперника – одновременно с этим шериф широко разинул собственную пасть, стремясь захватить смертельным объятием шею светлошёрстного. Последний начал отчаянно царапать тело Хаммера в районе диафрагмы – крупные капли крови с громким звуком падали, мгновенно впитываясь в старое дерево, на котором уже появилось несколько глубоких борозд от когтей дерущихся волков.
Хаммер глухо застонал – и перебросил второго вервольфа через себя. Тот пролетел добрую половину комнаты, и с яростным воплем врезался в старый шкаф, чьи доски тут же рассыпались в пыль под тяжестью его тела. Шериф на миг зажал рукой рану на животе – на его предплечье и ладони тут же отпечатались тёмные мокрые следы.
– Что у вас там происходит? – раздался в наушнике Мануэля голос Энди. – Похоже на звуки драки. Доналд, как назло, не отвечает – поэтому вся надежда на вас, мистер Эм.
– Ну что ж, дочь моя, - протянул инквизитор, проверяя обойму в револьвере и щёлкая предохранителем. – У меня для тебя две новости: плохая, и ещё хуже. Выбирай.
– Боже, что случилось?? – в голосе девушки слышалась неподдельная тревога. – Вы в порядке? Где офицер Ромирез? Вы… Вы нашли Хаммера?..
– Так не пойдёт, - поднимаясь, проговорил в передатчик Мануэль. – У тебя много вопросов, а новостей всего две. Погоди минутку...
Выпрямившись, и вытянув руку с оружием, Мануэль двинулся в сторону оборотня со светло-золотистой шерстью. «Глок» смотрел на зверя в упор, обещая ему незавидную участь.
– Именем Её Святейшества – Церкви, и Матери нашей – Пречистой Девы Марии Небесной – немедленно поднимите руки и примите свой человеческий облик!
– Иди ты, падре…, - кряхтя, ответил ему Светлошёрстный, попутно выбираясь из-под обломков шкафа. – Я ещё… перед священничком вонючим не… стелился…
Угольно-чёрная бровь Инквизитора взметнулась вверх – эти волки вконец обнаглели! Пора показать им, кто тут настоящий хозяин положения. Поравнявшись с Хаммером, Мануэль ледяным тоном, не вызывающим сомнений относительно его правоты, произнёс:
– А я так, в своей жизни, ещё ни разу не жалел поганого Зверя. Поднимись немедленно, ты – отродье Дьявола!
– Сейчас встану… ваше… святейшество, - Светлошёрстный сделал вид, что поднимает руки, в то время как сам собирался с силами для последнего, выверенного и смертельного прыжка.
Хаммер инстинктивно оттолкнул инквизитора в тот момент, когда увидел напрягшуюся мускулатуру своего соперника. Другой волк успел провести в полёте не больше пары секунд – шериф буквально «подцепил» его на кончики когтей – словно рыбу на крючок. Вспоров волку кожу на груди и прессе, Хаммер задал «направление полёта» собственными руками, что позволило ему легко «приземлить» Светлошёрстного и буквально вдавить его в изъеденные термитами деревянные панели дома. Шериф со всей силы сдавил горло ненавистного оборотня, прорычав:
– Не согнёшься перед Церковью, но перед Законом – да.
Другой оборотень начал барахтаться от нехватки воздуха, быстро-быстро перебирая волчьими ногами и одновременно вцепившись в руки шерифа, отчаянно стараясь ослабить его хватку. Из глотки вервольфа раздалось жалобное поскуливание:
– Хорошо… Ладно… ваша взяла. Только не… убивайте. Не убивайте сейчас!..
Зверь начал медленно принимать человеческий облик. Отряхивающийся Мануэль неспеша подошёл к обоим и направил на них освещённый «глок». Второй рукой он коснулся наушника:
– Так вот о новостях: плохая новость – мы нашли шерифа.
– Слава богу, - выдохнула на том конце Энди. – Он в порядке? Стойте, а почему новость-то плохая?
– Потому что есть ещё хуже, я же говорил, - недовольно ответил Инквизитор. – Ваш распрекрасный шериф, похоже, задрал кучу народа вместе со своим дружком – таким же вервольфом. И теперь они дерутся из-за убитой добычи!
– Эй, что за дичь ты несёшь?! – взревел Хаммер и выдернул свободной рукой наушник из его уха. – Это МакКуинн? – уточнил он у священнослужителя.
Тот лишь ухмыльнулся, но не опустил пистолет. В этот момент из угла комнаты раздался стон – это начал приходить в себя Ромирез.
Оборотень в руках Хаммера окончательно перешёл в человеческую форму, и теперь на руках у шерифа лежал обессилевший худой блондин, довольно, впрочем, жилистый для своего типа фигуры. Остатки светло-голубого комбинезона висели на его бёдрах изодранной тряпкой.
– Ну здравствуй, Джейсон, - пророкотал Хаммер, и сделав своё «фирменное» движение шейными позвонками – быстро и плавно перешёл к человеческому виду. К чести шерифа, его тёмно-серые джинсы выглядели куда лучше, чем изодранный рабочий комбез Джейсона.
– Лорич? Джейсон Лорич из команды Макара? – искренне удивилась Смотрительница, услышав имя второго оборотня.
– Ага, он самый. – Хаммер успел пристроить в ухе передатчик и теперь слышал всё, что говорила ему девушка. – Я только не пойму, какого хрена вы отправили за мной святошу с пистолетом, доверху напичканным серебром? И что здесь делает этот человечий офицер – ему что, мало показалось приключений в лифте??
– Хмм, думаю, нам надо будет поговорить, когда ты вернёшься. – Неуверенно произнесла на том конце Энди. – Мы не знали, жив ли ты, и как далеко смог уйти от города.
– Ха, так вы что же – добить меня решили? – голос оборотня-шерифа хоть и казался бодрым, но таил в себе опасные ноты, и эти ноты Энди знала слишком хорошо…
– Нам нужна была страховка на случай, если ты вдруг полностью потерял контроль. – Быстро произнесла девушка.
– Что? Страховка?? – переспросил поражённый шериф.
– А чего ты ожидал? – резонно спросил Мануэль. – Если ты забыл, здесь полно трупов, а внизу в кладовке кто-то просрочил тушу оленя – причём на несколько дней вперёд! Что мы должны были, по-твоему, делать? Прийти сюда с шариками и тортом, и попросить тебя вернуться домой?
– Можно было просто подождать пару дней – и всё! – Связывая Джейсону руки остатками старой простыни, возмутился Хаммер. – Необязательно было тащить с собой это! Тогда бы уж и С.С.И сюда подогнали, что терять-то?
В воздухе повисла неловкая пауза, а в наушнике Хаммера – звенящая тишина. Шериф замер, завязывая последний «морской узел» на запястьях автомеханика-оборотня. Через секунду, мужчина с лохматой шевелюрой горько рассмеялся:
– Чччёрт, поверить не могу… Вы действительно вызвали ССИ? И как скоро они здесь будут?
– Они не приедут, Хаммер, - ответила Энди. – Это был вариант на самый крайний случай. – На том конце провода, блондинка в ужасе прикрыла лицо руками. Теперь её ждал полный…
