диванчика, на котором девушка приютила Минни после нападения на неё сумасшедшего сектанта Ли Медичи, теперь стоял широкий замшевый диван, на котором за раз с лёгкостью могло разместиться пять человек. Кроме того, выделялся в комнате и широкий угловой стол, на котором в данный момент стоял ноутбук и лежали несколько папок с формулярами – так Энди заносила «в систему» всех, кто приходил на кладбище, или, с помощью него же – спускался в огромный подземный комплекс под названием «Последний Приют», самую опасную часть которого здешние сотрудники ласково называли «Зоосадом».
Большая чистая комната была соединена небольшой перегородкой с крошечной подсобкой, её Смотрительница дарквилльского кладбища эпично именовала «гардеробной». Судя по тому, что в основном помещении Минни не было, сёстры предположили, что девушка находится именно там – в комнатушке два на три метра, завешенной плечиками с «походной» формой Энди, которую она использовала для стандартных дежурств на поверхности.
– Минни, ты здесь? – Син нерешительно остановилась у входа в «гардеробную».
– Это мы: Син, я и Балтимор. – Грослин стоило большого труда притормозить за плечом сестры и не ворваться в подсобку, чтобы ещё раз попросить у Минни прощения.
Тем временем, Энди предложила пожилому колдуну чай и пригласила его не стесняться – диван для того и поставили, чтобы на нём сидели такие вот «гости». Растерянный Балтимор сразу согласился. Всё же – хоть он и был магом со стажем, ему никогда не удавалось до конца понять логику женского поведения.
Смотрительница отправилась в боковой коридор, ведущий в квадратную остеклённую веранду. Именно здесь теперь располагалась её новая кухня.
– Минни, ну хватит – нам уже не пять лет, чтобы играть друг с другом в «обидки», - простонала Синайя, медленно опускаясь на пол рядом с подсобкой.
– Я не хочу никого из вас видеть. По крайней мере, сейчас. – В голосе Минни ясно слышались всхлипы.
– Может, у неё гормональная истерика на фоне завершения перехода? – поинтересовалась у сестры Син.
– Не думаю. Скорее, это нервы сдали. – Гро старалась говорить так тихо, чтобы Минни не могла их услышать. Однако она ошиблась.
– Нет у меня никакой истерики! – прокричала из «гардеробной» средняя сестра. – Просто я всю жизнь мечтала, что смогу жить со своими родными сёстрами в мире, смогу положиться на них – что бы ни случилось. А теперь… Теперь понимаю, что мне придётся каждый раз оглядываться, чтобы кто-то из вас ненароком не всадил мне нож в спину!
– Мин, что за «пургу» ты несёшь?? – Син вскочила на ноги, и наплевав на нормы сестринского этикета – ворвалась в комнату. Минерва сидела среди вороха наваленной второпях одежды. Её кожа источала мягкий свет, словно внутри девушки зажгли «ночник». Но даже среди этой эффектной мишуры, Син смогла различить покрасневшие от слёз глаза старшей сестры.
– Так и знала: Выскочка дала тебе хлебнуть какой-нибудь очередной говнонастойки для «расслабления»? Честное слово, я убью её…
– Прекрати, Син, - возникла рядом Грослин. – Минни, дорогая, давай поговорим? Только не здесь, а у нас в номере.
Минни утёрла мокрые дорожки слёз и хмуро взглянула на сестёр:
– Я же сказала, не хочу никого из вас видеть! Мне осточертело, что любая из вас может творить, всё что душе угодно – и при этом не испытывать чувства вины. Но стоит оступиться мне – как вы тотчас спускаете на меня всех собак.
– То есть ты считаешь, что тебе лучше оставаться здесь – с этой плотоядной вонючкой? – Язвительно спросила сестру Син. От возмущения, она на «автомате» вспомнила свою старую привычку – говорить с собеседником, уперев упрямые кулачки в собственные рёбра.
– Я как бы здесь, если что…, - Дала о себе знать Энди, подавая Балтимору поднос с ароматным цветочным чаем и сырными крекерами.
– Девочки, может быть, вы присоединитесь к чаепитию? Здесь на всех хватит. – В голосе старшего Кроу послышалась откровенная мольба.
– Андреа – моя подруга, - попыталась защитить Смотрительницу средняя Кроу. – Она хотя бы не напоминает мне постоянно о том, какую роковую ошибку я совершила, приведя вас всех сюда.
– Всё. Меня тошнит. – Син отвернулась и демонстративно прошла в соседнюю комнату, не забыв послать Энди язвительно-испепеляющий взгляд. В ответ на это, Андреа предпочла покачать головой и отвернуться к своему столу. Девушка сделала вид, что крайне занята изучением формуляров посещаемости, однако синеглазая брюнетка с удовольствием отметила, как на её бледных щеках распустился яркий лиловый румянец.
– Хорошо. Допустим, ты останешься здесь на ночь. – Гро старалась говорить с сестрой максимально спокойно. Сейчас Минни была всего лишь обиженной маленькой девочкой – напомнила себе старшая Кроу. Поэтому очень важно было не спугнуть в ней остатки сестринского доверия. – Итак, если ты останешься здесь на ночь, с Андреа – могу ли я рассчитывать, что ты вернёшься в гостиницу завтра утром? Пойми, Минни – у нас осталось очень мало времени. Мы должны научиться всему, что возможно, в самый короткий срок. Иначе сама понимаешь, случится нечто ужасное. И тогда все наши жертвы – получается, всё это, - Золотоволосая блондинка обвела руками их с сёстрами. – Зря.
Минни посмотрела в глаза Грослин. Всё, что видела сейчас средняя Кроу – принадлежало непосредственно Грослин, и только ей. Душа старшей сестры преобладала над душой ведьмы – хотя и находилась в тонком периметре почти чёрных глаз, балансируя на тонком ободке изумрудно-зелёной каймы радужки.
– Ладно, - согласно кивнула шатенка. – Я вернусь утром к тебе и Син. Но до тех пор останусь тут – хочу кое-что проверить и… просто подумать.
Грослин протянула руку и помогла сестре выбраться из маленькой комнаты, заваленной одеждой чёрного, и тёмно-фиолетового цветов. Син, изучавшая всё это время собственный маникюр в другом конце гостиной, только хмыкнула – но всё же присоединилась к сёстрам, когда те собрались на широком диване, угощаясь чаем Смотрительницы. Энди успела принести ещё пару чашек за то время, пока сёстры выясняли между собой отношения, и теперь сидела за своим столом, глядя как семейство Кроу по воле случая собралось в стенах её маленькой «избушки».
– Между прочим, как там обстоят дела у Хаммера и Мануэля? – вежливо поинтересовался дед Кроу, словно они вели светскую беседу в каком-нибудь столичном салоне.
– О, Боже, я же совсем забыла! – спохватилась Смотрительница. – Мануэль и офицер Ромирез нашли Хаммера, с этим всё нормально…, - девушка остановилась в нерешительности, не зная, стоит ли продолжать.
– Но? – мягко подтолкнул её к продолжению Балтимор.
Энди сняла, а затем снова надела очки. Она начинала нервничать.
– Кхм, в общем… Там произошёл инцидент.
– Инцидент? – удивлённо поднял седые брови старый Кроу.
– М-да, - медленно протянула девушка. – К сожалению, не обошлось без жертв.
Кроу медленно поставил чашку в ярко-красный «горошек» обратно на блюдце, не успев сделать глоток.
– И кто виновник сего непотребства? – голос старика медленно затвердевал, словно остывающая сталь.
– В том-то и дело, что не Хаммер, - поспешила успокоить его девушка в очках-шестигранниках. – Это оказался Джейсон Лорич – молодой оборотень, один из мастеровых Макара.
– Макар Крамер? Главный автомеханик мэра Блэквуда? – Казалось, Балтимор не верит своим ушам.
– Я помню этого придурка, - вклинилась в разговор Синайя. – Мерзкий тип, хоть и сложён неплохо.
– Что-то случилось с ним, - продолжала Энди, сделав вид, что не слышала сказанного Син. – Он буквально «с катушек» сорвался: убил двоих туристов и напал на самого Хаммера. Дон нашёл тела несчастных, когда Джейсон вернулся с очередного «выгула». Честно говоря, если бы не шериф – Лорич задрал бы и его.
Балтимор смотрел на Энди, и вид его при этом был чернее самой грозовой тучи.
– И что теперь? Где этот мальчик? – задал вопрос колдун.
– Полагаю, Бен и мистер Эм доставили его прямиком к Эвелин… Вы же знаете, суд в таких случаях оказывается очень быстрым.
– И односторонним, - медленно добавил Кроу. – Как давно они увезли его к Хлор?
Андреа молча моргнула пару раз подряд, прежде чем ответить:
– Пару часов назад, а что?
Балтимор быстро поднялся с дивана и надел свою широкополую шляпу. Не говоря ни слова, он направился к двери прежде, чем сёстры успели его остановить.
– Постой, куда ты? – Минни обеспокоенно смотрела вслед деду, первой озвучив вопрос всех троих.
– В мэрию. – коротко ответил Балтимор. – Что-то мне подсказывает, что юный Лорич не просто так оказался в лесу одновременно с шерифом. Здесь явно был чей-то злой умысел.
– Хотите сказать, Хаммера могли нарочно подставить? – Энди вцепилась в край стола, её очки сверкнули недобрым зеленоватым светом.
– Всё это было бы очень странно, - откликнулся, выходя за порог старший Кроу. – Если бы я уже не видел нечто подобное прежде. Правда, очень и очень давно.
– Тогда мы пойдём с тобой, - без колебаний объявила Син. – Мало ли, что у этой безумной старухи окажется на уме. Это может быть небезопасно.
Балтимор чуть замялся, но длилось это всего секунду. Кивнув, он согласился с мнением младшей внучки:
– В другой раз, я бы сослался на то, что подобное мероприятие может быть особо рискованным для вас. Но, так как в нынешних обстоятельствах, вы можете гораздо больше, чем сами о себе думаете – полагаю, ваша помощь мне отнюдь не повредит. Андреа, - обратился он к девушке с пепельной косой. – Останьтесь здесь и дождитесь, когда с вами свяжутся Хаммер и Мануэль. Нам сейчас важно знать мнение каждого из участников столь трагических событий.
Энди кивнула и осталась стоять, так и вцепившись в край столешницы – глядя, как семейство Кроу стремительно покидает её дом.
Мануэль, Хаммер и Дон Ромирез стояли в большом зале суда, расположенном на особом, подземном этаже городской мэрии Дарквилля. В отличие от верхнего уровня, оформленного по всем правилам современного интерьерного тона, внутренний уровень предназначался исключительно для сверхъестественных существ, отчасти поэтому выглядел он так, словно подсудимый попал в классическую готическую темницу семнадцатого века. Высокие мраморные колонны подпирали потолок, украшенный причудливой лепниной, чей рисунок повторял ставшие уже классическими в этом городе мотивы: ползучий плющ и водяные лилии.
В центре зала находилось особое возвышение, на котором стояло большое глубокое кресло из кожи аллигатора и небольшая стальная тумба, выполнявшая роль пюпитра для документов. В кресле поместилась величественная и мрачная фигура Эвелин Хлор, чей узловатый посох выполнял одновременно и роль трости, и куда более жуткую функцию судебного молота. От того, сколько ударов посохом о землю совершит миссис Хлор – зависела судьба совершившего преступление.
Сейчас на месте узника, в широкой клетке, чьи железные прутья были покрыты напылением из серебра – сидел, с понурым видом, Джейсон Лорич. Оборотень находился в своём человеческом обличье, поэтому все присутствующие видели его нервно подрагивающие губы и потухший взгляд. Он, то и дело, поглядывал на Макара – единственного свидетеля, выступающего для него и в роли адвоката тоже. Макар, в свою очередь, сидел рядом с клеткой на обычном офисном стуле, вцепившись до синевы ногтей в поручни ограждения, окружавшего старшего оборотня свободным квадратом из темного дерева. Казалось, всё происходящее – нелепая постановка, в которой заранее было известно, чем и когда именно всё закончится. Тем не менее, Макара трясло от гнева, а его тёмно-синие глаза дьявольским огнём впились в восседавшую в кожаном кресле, и сочащуюся напускным зловещим спокойствием Эвелин Хлор.
Большая часть материалов дела уже была озвучена, свидетельства и показания даны, и теперь старая Смотрительница в последний раз просматривала лежащие перед ней на тумбе документы. Она готовилась принять решение. Вынести свой приговор.
Эвелин задумчиво постукивала длинным ногтем по светлой картонной папке, вновь разглядывая фотографии того, что еще совсем недавно было двумя туристами, двигавшимися «маршрутом выходного дня» в сторону реки Ривер-Бридж. Наконец, её указательный палец замер над документами, а лицо осветила недобрая улыбка.
Хаммер, наблюдавший за всем в качестве непосредственного свидетеля и участника событий, нервно переминался с ноги на ногу, в то время как Мануэль стоял прямой, точно проглотил палку. Что же до Дона, то он не сводил глаз с Макара, в любой момент готовый выпустить в него пару серебряных пуль, если на то возникнет необходимость.
Эвелин крепко ухватилась за свой древний посох, прежде чем торжественно произнести:
– Как существо, наделённое Высшей судебной властью в Дарквилле, постановляю: за убийство двух человеческих особей, с особой жестокостью, и покушение на жизнь шерифа Дарквилля – Бенджамина Хаммера, приговорить вервольфа Джейсона Лорича к окончательной ликвидации, путём четвертования серебряными саблями…
– Ах, ты, с-с-сука!! – Макар вскочил и рванулся к Смотрительнице с невероятной быстротой, однако не смог сделать и шага: энергетический барьер, надёжно защищавший судью от любого, кто посмеет на неё напасть, сверкнул взвившимся к потолку столбом светло-сиреневого света. Макар вскрикнул, и обнажил звериные клыки – магия старой Смотрительницы больно обожгла ему лицо и руки. Застыв на месте, оборотень яростно прокричал старухе: - Вы все ещё поплатитесь, пиявки мерзкие! Думаешь, так всегда будет? Думаешь, ты одна вправе решать нашу судьбу, старая тварь?? Скоро твоему правлению наступит конец!! Обещаю!!!
Эвелин удостоила вервольфа лишь лёгким полукивком, даже не повернув головы в его сторону. После этого, она, не торопясь, добавила, с удовольствием растягивая гласные:
– Опекун мистера Лорича – вервольф Макар Сиречев, за неуважение к Высшему Суду, приговаривается к штрафу в размере десяти тысяч американских долларов, с последующим заключением под стражу на срок до трёх месяцев. Деньги будут вычтены из ежемесячного пособия мистера Сиречева автоматически, дабы он не беспокоился о столь несущественных моментах, находясь в тюрьме.
Сразу же после этих слов, Эвелин Хлор громко ударила об пол своим посохом ровно четыре раза: три раза – в ознаменование приговора Джейсона, и один – для исхода судьбы Макара. В ту же секунду, с двух сторон от платформы появились бойцы ССИ: церковные спецназовцы бесшумно окружили Макара и Джейсона, по два человека на каждого оборотня. Дождавшись, когда Смотрительница отключит ментальную связь с барьером, солдаты крепко схватили обоих вервольфов и буквально «понесли» их к другому выходу из зала. Во взгляде молодого оборотня явно считывалась обречённость.
Именно в этот момент, в зал ворвались сёстры Кроу с Балтимором, чьи волосы буквально развевались от гнева: глаза колдуна почернели, вместо зрачков в них горели маленькие красные угольки.
– Эвелин!!! – взревел тот. – Какого дьявола ты тут творишь?!
Ошеломлённые мужчины застыли, глядя, как пожилой маг бесстрашно рассекает пространство широкими шагами, неумолимо продвигаясь к месту, где всё ещё стояла Смотрительница. Та в ответ лишь удивлённо приподняла свои тонкие седые брови, явно не понимая, чем так недоволен её старый знакомый. Хаммер попытался было притормозить старшего Кроу, однако тот легко отбросил шерифа на добрые пару метров, просто шевельнув пальцами:
Большая чистая комната была соединена небольшой перегородкой с крошечной подсобкой, её Смотрительница дарквилльского кладбища эпично именовала «гардеробной». Судя по тому, что в основном помещении Минни не было, сёстры предположили, что девушка находится именно там – в комнатушке два на три метра, завешенной плечиками с «походной» формой Энди, которую она использовала для стандартных дежурств на поверхности.
– Минни, ты здесь? – Син нерешительно остановилась у входа в «гардеробную».
– Это мы: Син, я и Балтимор. – Грослин стоило большого труда притормозить за плечом сестры и не ворваться в подсобку, чтобы ещё раз попросить у Минни прощения.
Тем временем, Энди предложила пожилому колдуну чай и пригласила его не стесняться – диван для того и поставили, чтобы на нём сидели такие вот «гости». Растерянный Балтимор сразу согласился. Всё же – хоть он и был магом со стажем, ему никогда не удавалось до конца понять логику женского поведения.
Смотрительница отправилась в боковой коридор, ведущий в квадратную остеклённую веранду. Именно здесь теперь располагалась её новая кухня.
– Минни, ну хватит – нам уже не пять лет, чтобы играть друг с другом в «обидки», - простонала Синайя, медленно опускаясь на пол рядом с подсобкой.
– Я не хочу никого из вас видеть. По крайней мере, сейчас. – В голосе Минни ясно слышались всхлипы.
– Может, у неё гормональная истерика на фоне завершения перехода? – поинтересовалась у сестры Син.
– Не думаю. Скорее, это нервы сдали. – Гро старалась говорить так тихо, чтобы Минни не могла их услышать. Однако она ошиблась.
– Нет у меня никакой истерики! – прокричала из «гардеробной» средняя сестра. – Просто я всю жизнь мечтала, что смогу жить со своими родными сёстрами в мире, смогу положиться на них – что бы ни случилось. А теперь… Теперь понимаю, что мне придётся каждый раз оглядываться, чтобы кто-то из вас ненароком не всадил мне нож в спину!
– Мин, что за «пургу» ты несёшь?? – Син вскочила на ноги, и наплевав на нормы сестринского этикета – ворвалась в комнату. Минерва сидела среди вороха наваленной второпях одежды. Её кожа источала мягкий свет, словно внутри девушки зажгли «ночник». Но даже среди этой эффектной мишуры, Син смогла различить покрасневшие от слёз глаза старшей сестры.
– Так и знала: Выскочка дала тебе хлебнуть какой-нибудь очередной говнонастойки для «расслабления»? Честное слово, я убью её…
– Прекрати, Син, - возникла рядом Грослин. – Минни, дорогая, давай поговорим? Только не здесь, а у нас в номере.
Минни утёрла мокрые дорожки слёз и хмуро взглянула на сестёр:
– Я же сказала, не хочу никого из вас видеть! Мне осточертело, что любая из вас может творить, всё что душе угодно – и при этом не испытывать чувства вины. Но стоит оступиться мне – как вы тотчас спускаете на меня всех собак.
– То есть ты считаешь, что тебе лучше оставаться здесь – с этой плотоядной вонючкой? – Язвительно спросила сестру Син. От возмущения, она на «автомате» вспомнила свою старую привычку – говорить с собеседником, уперев упрямые кулачки в собственные рёбра.
– Я как бы здесь, если что…, - Дала о себе знать Энди, подавая Балтимору поднос с ароматным цветочным чаем и сырными крекерами.
– Девочки, может быть, вы присоединитесь к чаепитию? Здесь на всех хватит. – В голосе старшего Кроу послышалась откровенная мольба.
– Андреа – моя подруга, - попыталась защитить Смотрительницу средняя Кроу. – Она хотя бы не напоминает мне постоянно о том, какую роковую ошибку я совершила, приведя вас всех сюда.
– Всё. Меня тошнит. – Син отвернулась и демонстративно прошла в соседнюю комнату, не забыв послать Энди язвительно-испепеляющий взгляд. В ответ на это, Андреа предпочла покачать головой и отвернуться к своему столу. Девушка сделала вид, что крайне занята изучением формуляров посещаемости, однако синеглазая брюнетка с удовольствием отметила, как на её бледных щеках распустился яркий лиловый румянец.
– Хорошо. Допустим, ты останешься здесь на ночь. – Гро старалась говорить с сестрой максимально спокойно. Сейчас Минни была всего лишь обиженной маленькой девочкой – напомнила себе старшая Кроу. Поэтому очень важно было не спугнуть в ней остатки сестринского доверия. – Итак, если ты останешься здесь на ночь, с Андреа – могу ли я рассчитывать, что ты вернёшься в гостиницу завтра утром? Пойми, Минни – у нас осталось очень мало времени. Мы должны научиться всему, что возможно, в самый короткий срок. Иначе сама понимаешь, случится нечто ужасное. И тогда все наши жертвы – получается, всё это, - Золотоволосая блондинка обвела руками их с сёстрами. – Зря.
Минни посмотрела в глаза Грослин. Всё, что видела сейчас средняя Кроу – принадлежало непосредственно Грослин, и только ей. Душа старшей сестры преобладала над душой ведьмы – хотя и находилась в тонком периметре почти чёрных глаз, балансируя на тонком ободке изумрудно-зелёной каймы радужки.
– Ладно, - согласно кивнула шатенка. – Я вернусь утром к тебе и Син. Но до тех пор останусь тут – хочу кое-что проверить и… просто подумать.
Грослин протянула руку и помогла сестре выбраться из маленькой комнаты, заваленной одеждой чёрного, и тёмно-фиолетового цветов. Син, изучавшая всё это время собственный маникюр в другом конце гостиной, только хмыкнула – но всё же присоединилась к сёстрам, когда те собрались на широком диване, угощаясь чаем Смотрительницы. Энди успела принести ещё пару чашек за то время, пока сёстры выясняли между собой отношения, и теперь сидела за своим столом, глядя как семейство Кроу по воле случая собралось в стенах её маленькой «избушки».
– Между прочим, как там обстоят дела у Хаммера и Мануэля? – вежливо поинтересовался дед Кроу, словно они вели светскую беседу в каком-нибудь столичном салоне.
– О, Боже, я же совсем забыла! – спохватилась Смотрительница. – Мануэль и офицер Ромирез нашли Хаммера, с этим всё нормально…, - девушка остановилась в нерешительности, не зная, стоит ли продолжать.
– Но? – мягко подтолкнул её к продолжению Балтимор.
Энди сняла, а затем снова надела очки. Она начинала нервничать.
– Кхм, в общем… Там произошёл инцидент.
– Инцидент? – удивлённо поднял седые брови старый Кроу.
– М-да, - медленно протянула девушка. – К сожалению, не обошлось без жертв.
Кроу медленно поставил чашку в ярко-красный «горошек» обратно на блюдце, не успев сделать глоток.
– И кто виновник сего непотребства? – голос старика медленно затвердевал, словно остывающая сталь.
– В том-то и дело, что не Хаммер, - поспешила успокоить его девушка в очках-шестигранниках. – Это оказался Джейсон Лорич – молодой оборотень, один из мастеровых Макара.
– Макар Крамер? Главный автомеханик мэра Блэквуда? – Казалось, Балтимор не верит своим ушам.
– Я помню этого придурка, - вклинилась в разговор Синайя. – Мерзкий тип, хоть и сложён неплохо.
– Что-то случилось с ним, - продолжала Энди, сделав вид, что не слышала сказанного Син. – Он буквально «с катушек» сорвался: убил двоих туристов и напал на самого Хаммера. Дон нашёл тела несчастных, когда Джейсон вернулся с очередного «выгула». Честно говоря, если бы не шериф – Лорич задрал бы и его.
Балтимор смотрел на Энди, и вид его при этом был чернее самой грозовой тучи.
– И что теперь? Где этот мальчик? – задал вопрос колдун.
– Полагаю, Бен и мистер Эм доставили его прямиком к Эвелин… Вы же знаете, суд в таких случаях оказывается очень быстрым.
– И односторонним, - медленно добавил Кроу. – Как давно они увезли его к Хлор?
Андреа молча моргнула пару раз подряд, прежде чем ответить:
– Пару часов назад, а что?
Балтимор быстро поднялся с дивана и надел свою широкополую шляпу. Не говоря ни слова, он направился к двери прежде, чем сёстры успели его остановить.
– Постой, куда ты? – Минни обеспокоенно смотрела вслед деду, первой озвучив вопрос всех троих.
– В мэрию. – коротко ответил Балтимор. – Что-то мне подсказывает, что юный Лорич не просто так оказался в лесу одновременно с шерифом. Здесь явно был чей-то злой умысел.
– Хотите сказать, Хаммера могли нарочно подставить? – Энди вцепилась в край стола, её очки сверкнули недобрым зеленоватым светом.
– Всё это было бы очень странно, - откликнулся, выходя за порог старший Кроу. – Если бы я уже не видел нечто подобное прежде. Правда, очень и очень давно.
– Тогда мы пойдём с тобой, - без колебаний объявила Син. – Мало ли, что у этой безумной старухи окажется на уме. Это может быть небезопасно.
Балтимор чуть замялся, но длилось это всего секунду. Кивнув, он согласился с мнением младшей внучки:
– В другой раз, я бы сослался на то, что подобное мероприятие может быть особо рискованным для вас. Но, так как в нынешних обстоятельствах, вы можете гораздо больше, чем сами о себе думаете – полагаю, ваша помощь мне отнюдь не повредит. Андреа, - обратился он к девушке с пепельной косой. – Останьтесь здесь и дождитесь, когда с вами свяжутся Хаммер и Мануэль. Нам сейчас важно знать мнение каждого из участников столь трагических событий.
Энди кивнула и осталась стоять, так и вцепившись в край столешницы – глядя, как семейство Кроу стремительно покидает её дом.
***
Мануэль, Хаммер и Дон Ромирез стояли в большом зале суда, расположенном на особом, подземном этаже городской мэрии Дарквилля. В отличие от верхнего уровня, оформленного по всем правилам современного интерьерного тона, внутренний уровень предназначался исключительно для сверхъестественных существ, отчасти поэтому выглядел он так, словно подсудимый попал в классическую готическую темницу семнадцатого века. Высокие мраморные колонны подпирали потолок, украшенный причудливой лепниной, чей рисунок повторял ставшие уже классическими в этом городе мотивы: ползучий плющ и водяные лилии.
В центре зала находилось особое возвышение, на котором стояло большое глубокое кресло из кожи аллигатора и небольшая стальная тумба, выполнявшая роль пюпитра для документов. В кресле поместилась величественная и мрачная фигура Эвелин Хлор, чей узловатый посох выполнял одновременно и роль трости, и куда более жуткую функцию судебного молота. От того, сколько ударов посохом о землю совершит миссис Хлор – зависела судьба совершившего преступление.
Сейчас на месте узника, в широкой клетке, чьи железные прутья были покрыты напылением из серебра – сидел, с понурым видом, Джейсон Лорич. Оборотень находился в своём человеческом обличье, поэтому все присутствующие видели его нервно подрагивающие губы и потухший взгляд. Он, то и дело, поглядывал на Макара – единственного свидетеля, выступающего для него и в роли адвоката тоже. Макар, в свою очередь, сидел рядом с клеткой на обычном офисном стуле, вцепившись до синевы ногтей в поручни ограждения, окружавшего старшего оборотня свободным квадратом из темного дерева. Казалось, всё происходящее – нелепая постановка, в которой заранее было известно, чем и когда именно всё закончится. Тем не менее, Макара трясло от гнева, а его тёмно-синие глаза дьявольским огнём впились в восседавшую в кожаном кресле, и сочащуюся напускным зловещим спокойствием Эвелин Хлор.
Большая часть материалов дела уже была озвучена, свидетельства и показания даны, и теперь старая Смотрительница в последний раз просматривала лежащие перед ней на тумбе документы. Она готовилась принять решение. Вынести свой приговор.
Эвелин задумчиво постукивала длинным ногтем по светлой картонной папке, вновь разглядывая фотографии того, что еще совсем недавно было двумя туристами, двигавшимися «маршрутом выходного дня» в сторону реки Ривер-Бридж. Наконец, её указательный палец замер над документами, а лицо осветила недобрая улыбка.
Хаммер, наблюдавший за всем в качестве непосредственного свидетеля и участника событий, нервно переминался с ноги на ногу, в то время как Мануэль стоял прямой, точно проглотил палку. Что же до Дона, то он не сводил глаз с Макара, в любой момент готовый выпустить в него пару серебряных пуль, если на то возникнет необходимость.
Эвелин крепко ухватилась за свой древний посох, прежде чем торжественно произнести:
– Как существо, наделённое Высшей судебной властью в Дарквилле, постановляю: за убийство двух человеческих особей, с особой жестокостью, и покушение на жизнь шерифа Дарквилля – Бенджамина Хаммера, приговорить вервольфа Джейсона Лорича к окончательной ликвидации, путём четвертования серебряными саблями…
– Ах, ты, с-с-сука!! – Макар вскочил и рванулся к Смотрительнице с невероятной быстротой, однако не смог сделать и шага: энергетический барьер, надёжно защищавший судью от любого, кто посмеет на неё напасть, сверкнул взвившимся к потолку столбом светло-сиреневого света. Макар вскрикнул, и обнажил звериные клыки – магия старой Смотрительницы больно обожгла ему лицо и руки. Застыв на месте, оборотень яростно прокричал старухе: - Вы все ещё поплатитесь, пиявки мерзкие! Думаешь, так всегда будет? Думаешь, ты одна вправе решать нашу судьбу, старая тварь?? Скоро твоему правлению наступит конец!! Обещаю!!!
Эвелин удостоила вервольфа лишь лёгким полукивком, даже не повернув головы в его сторону. После этого, она, не торопясь, добавила, с удовольствием растягивая гласные:
– Опекун мистера Лорича – вервольф Макар Сиречев, за неуважение к Высшему Суду, приговаривается к штрафу в размере десяти тысяч американских долларов, с последующим заключением под стражу на срок до трёх месяцев. Деньги будут вычтены из ежемесячного пособия мистера Сиречева автоматически, дабы он не беспокоился о столь несущественных моментах, находясь в тюрьме.
Сразу же после этих слов, Эвелин Хлор громко ударила об пол своим посохом ровно четыре раза: три раза – в ознаменование приговора Джейсона, и один – для исхода судьбы Макара. В ту же секунду, с двух сторон от платформы появились бойцы ССИ: церковные спецназовцы бесшумно окружили Макара и Джейсона, по два человека на каждого оборотня. Дождавшись, когда Смотрительница отключит ментальную связь с барьером, солдаты крепко схватили обоих вервольфов и буквально «понесли» их к другому выходу из зала. Во взгляде молодого оборотня явно считывалась обречённость.
Именно в этот момент, в зал ворвались сёстры Кроу с Балтимором, чьи волосы буквально развевались от гнева: глаза колдуна почернели, вместо зрачков в них горели маленькие красные угольки.
– Эвелин!!! – взревел тот. – Какого дьявола ты тут творишь?!
Ошеломлённые мужчины застыли, глядя, как пожилой маг бесстрашно рассекает пространство широкими шагами, неумолимо продвигаясь к месту, где всё ещё стояла Смотрительница. Та в ответ лишь удивлённо приподняла свои тонкие седые брови, явно не понимая, чем так недоволен её старый знакомый. Хаммер попытался было притормозить старшего Кроу, однако тот легко отбросил шерифа на добрые пару метров, просто шевельнув пальцами:
