После этого он уже вообще не сможет остановиться. О каком самоконтроле может идти речь, когда его сейчас трясет, как в лихорадке, а глаза, как прикипевшие, возвращаются к вырезу на ее майке, открывающему вид на обольстительную грудь, и к ширинке ее джинсов, под которую хочется запустить пальцы? И когда Карина проснется, а она, разумеется, проснется от такого, всё то хрупкое и хотя бы относительное доверие к нему, которого он с таким трудом добился, будет разрушено до основания. Без возможности восстановления.
Оборотень неуверенно и неловко, преодолевая сопротивление каждой своей мышцы, отошел от кровати и отправился принимать ледяной душ.
Резко упавшие Карине на лицо солнечные лучи вынудили ее проснуться и сонно прищуриться на темный силуэт у окна, смевший распахнуть шторы. Она недовольно фыркнула и перевернулась на другой бок, для верности положив поверх головы подушку.
- Карина, пора вставать, - сквозь слой старомодных перьев глухо донесся до нее голос Эдвина. – Скоро приедет мой друг. Мы вместе с ним работали в полиции Каракаса. Из всех оборотней я полностью доверяю только ему. Кстати, он пообещал по дороге купить еды.
При упоминании о еде, от которой она так легкомысленно отказалась вчера, девушка встрепенулась и, отчаянно зевая, села на застеленной кровати.
- Ненавижу в одежде засыпать, - пробормотала она себе под нос.
- Если бы ты не стребовала с меня обещание тебя не раздевать, могла бы этого избежать, - хитро напомнил ей оборотень.
- А ты мог бы меня и разбудить, чтобы я сама разделась.
- Ну ладно. Если тебе так больше нравится… я тоже не против, - с явным предвкушением протянул Эдвин.
И получил по голове прилетевшей подушкой за откровенный подтекст своей реплики.
- Хорошо, в следующий раз позову Марту тебя раздевать, - примирительно предложил он.
- Не надо Марту. А то она чего-нибудь перепутает.
- Чего тут можно перепутать? – искренне заинтересовался Эдвин.
- Например, сама разденется, - ехидно предположила Карина и со смехом повалилась на кровать, сраженная ответным выстрелом подушкой.
Через двадцать минут выйдя из ванной после бодрящего утреннего душа, зоолог заметила, как хмуро мужчина изучает вид из окна. Она любознательно выглянула из-за его плеча и увидела двух оборотней, идущих по направлению к дому. Один из них показался ей знакомым.
- Я ведь уже видела того, который пониже ростом, да? – спросила она у Эдвина. – Он гнался за мной в парке Комо, когда твоя дипломатия с Салливанами зашла в тупик.
- Да, его зовут Джейкоб. До недавнего времени я ему доверял.
- Надеюсь, перестал не после того, как я на него уронила… в смысле, как на него случайно упала стойка с плюшевыми игрушками?
- И еще также случайно ему в лицо высыпалось ведро попкорна, - с затаенным весельем откликнулся Эдвин. – Пожалуй, ты права. За такую череду странных и мистических неудач и впрямь можно утратить доверие окружающих.
Карина сделала непроницаемое лицо, словно всё вышесказанное не имеет к ней ни малейшего отношения, и, как ни в чем не бывало, поинтересовалась:
- А второй кто с ним идет с таким оскорбленным видом, словно разочарован отсутствию красной дорожки и толпы почитателей?
- Это Габриэль – альфа самого крупного клана в Великобритании.
- На Совет приехал?
- Совет только завтра. Но и сегодня есть вопросы, требующие обсуждения.
В словах оборотня Карина услышала тревогу. И полностью ее разделила. Надменный и высокомерный Габриэль ей совсем не понравился. Он вовсе не был обделен мужской привлекательностью. Как и все альфы - высокий, стройный и мощный - он обладал внешностью аристократа. Одетый в безупречно сидящий костюм, даже издалека кричащий о роскоши, и с идеальной укладкой на голове, он производил впечатление человека, очень заботящегося о своем внешнем виде и тратящего на это целое состояние. Его стилист явно был на высоте, и черные кудрявые волосы Габриэля, живописно уложенные в высокую прическу, но гладко зачесанные на висках, подчеркивали и оттеняли правильные черты лица альфы. Но больше всего внимания к мужчине привлекали его необычные глаза: огромные, светло-карего оттенка, они совсем не вязались с черным цветом волос и такими же черными, правильной формы бровями.
За всем этим кричащим фасадом из дорогой одежды и привлекательного лица Карина увидела во взгляде английского альфы холодную расчетливость, равнодушную скуку и жесткость, граничащую с жестокостью. Неосознанно она перевела взгляд на подобравшегося от напряжения Эдвина и мысленно вознесла хвалу провидению за то, что встретила именно этого альфу, а не, например, того, кто сейчас только заходит в дом с таким видом, словно все окружающие – его личные слуги.
- Что-то ты не рад этой парочке, - обращаясь к Эдвину, озвучила она очевидный для себя вывод.
- Я хочу предложить Совету нестандартное и не совсем традиционное решение, - не стал отпираться оборотень. – А Габриэль – консерватор. Едва ли он меня поддержит. При этом его слово, к сожалению, имеет большой вес.
- Решение, которое касается меня?
- Да.
- Слушай, а когда ты его уже мне, наконец, предложишь? – воинственно скрестила руки на груди Карина.
- Всё не так просто. Не заводись, - попросил он, видя, что она уже собирается выдать гневную тираду. – Дело в том, что… как бы объяснить?.. Решение, которое я хочу предложить, теоретически я не имею права предлагать.
- Обнадежил, - простонала Карина.
- Но при этом те причины, из-за которых я не имею права этого делать, ко мне неприменимы. Поэтому в моем случае соблюдение данного запрета является лишь пустой ненужной формальностью… бесполезной традицией. Так что я все-таки склоняюсь к тому, что мне и не одобрят мое решение вот так сразу, но и не смогут категорично отказать. А, скорее всего, вынесут на голосование на завтрашний Совет… Но сначала этого все-таки нужно еще добиться.
Карина мрачно взглянула на него, ужасаясь тому объему препятствий, которые только предстоит преодолеть, и всё ради решения, которое ей вообще пока неизвестно. Эдвин без труда угадал ее мысли и твердо пообещал:
- Через час я пойду к Кайове. И если добьюсь того, чтобы предложенное мною решение хотя бы вынесут на Совет, я сразу, как вернусь, тебе о нем расскажу. Чтобы ты до завтра тоже могла всё обдумать. Хорошо?
Карина кивнула. И резко вздрогнула от того, что дверь в их комнату с грохотом распахнулась от мощного удара ноги.
- Hola, amigo! – с порога жизнерадостно закричал молодой мужчина, умудряясь ровно удерживать огромный поднос, заставленный едой и напитками.
(*прим.: Привет, друг! (исп.).)
Поднос был настолько большим, что с трудом пролез в дверной проем. На некоторое время выражение лица веселого незнакомца стало сосредоточенным. Но как только вся еда благополучно пересекла порог комнаты и даже каким-то чудом удержалась на подносе, мужчина вновь вернул на лицо беззаботную широкую улыбку. И поставив свою ношу на журнальный столик, сразу кинулся с объятиями к Эдвину.
- Me alegro de verte! Como estas?
(*прим.: Я рад тебя видеть! Как дела? (исп.).)
Карина с любопытством изучала вошедшего. Если бы даже агент ФБР не предупредил ее, что это его бывший коллега по Каракасу, она бы и так по разговору на испанском языке догадалась, что это соотечественник Эдвина. Когда она сама была в Каракасе, то успела выучить лишь самые расхожие выражения и часто употребляемые слова. Но акцент и выговор запомнила отлично.
Венесуэлец выглядел ровесником Эдвина. Но он был значительно ниже ростом и уже в плечах. Шапка черных растрепанных волос, вьющихся мелкими кудрями, придавала его симпатичному и открытому лицу задорный вид. Выразительные большие глаза темно-карего цвета жили на смуглом лице собственной жизнью. И возникало впечатление, что в них всегда горят веселые искры. Едва только гость освободил руки от подноса, сразу потер переносицу своего широкого носа. И как позже заметила Карина, этот жест был его стойкой привычкой.
Друзья недолгое время разговаривали на испанском. Поскольку это был банальный обмен приветствиями и заверениями, что у них всё хорошо, Карина сумела понять почти весь разговор. Тут гость обратил внимание на застывшую у окна девушку, и его губы растянулись в новой широкой улыбке:
- Eres muchacha encantadora! No me presentaras a tu novia?
(*прим.: Какая очаровательная девушка! Не представишь меня своей подруге? (исп.).)
- Она не знает испанского. Давай перейдем на английский, - предложил Эдвин.
- А мне кажется, знает, - проницательно прищурился гость, заметив нахмуренные брови зоолога.
Она и впрямь насторожилась, услышав испанское «novia». Насколько она помнила, это слово является синонимом английского «girlfriend» и означает не просто подругу, а девушку, с которой мужчину связывают романтические отношения.
Эдвин вслед за своим другом внимательно вгляделся в нахмуренное лицо Карины и попросил его:
- Пожалуйста, не усложняй. С ней и так непросто.
- No hay problema, - широко улыбнулся венесуэлец, обнажив ряд ровных белых зубов.
(*прим.: Нет проблем (исп.).)
- Карина, это мой друг Матео, - Эдвин представил девушке своего бывшего коллегу. – Он шутник, балагур и вообще любит громко разговаривать. Если устанешь от него, не стесняйся ему об этом сказать. Он не обидится.
- Я не позволю себе быть настолько назойливым, чтобы утомить прекрасную даму! – убежденно и пылко воскликнул Матео.
И тут же засыпал Карину нескончаемым потоком комплиментов, любезностей и дежурных вопросов из разряда «Удачно ли долетели?» и «Как вам понравилась Аризона?».
Принесенная Матео еда распространяла по комнате волнующие ароматы, и девушка уже не чаяла, когда же они к ней приступят. Поэтому когда венесуэлец спросил ее: «Вы видели местные кактусы? Согласитесь, они уродливы.», она с явным намеком на свой голод ответила:
- Они напоминают мне сосиски.
- Да? А мне…
- Матео! – одернул его Эдвин, явно опасаясь слишком приземленных ассоциаций.
- А мне – огурцы! – воскликнул Матео с видом оскорбленной невинности незаслуженными подозрениями.
- Давайте, наконец, поедим, раз вам обоим уже даже кактусы кажутся съедобными.
- Ах, дырявая башка! Как я мог забыть?! – улыбчивый оборотень звонко хлопнул себя по лбу. – Конечно, давайте есть. Правда, здесь в округе из еды на вынос только фаст-фуд. А девушки обычно берегут фигуру, особенно, когда она такая шикарная. Но я специально принес много фруктов и овощей. В них почти нет калорий. Зато много клетчатки, пищевых волокон…
Матео говорил очень быстро, почти не делая пауз между словами. Его речь была похожа на скороговорку. И судя по всему, о пищевой ценности продуктов он готов был рассуждать часами. Карина решительно села у журнального столика, заменившего им обеденный стол, и твердо заявила:
- Сейчас фаст-фуд меня интересует больше, чем клетчатка и волокна.
Матео тут же перевел обвинительный взгляд на Эдвина:
- Как ты плохо кормишь свою гостью, раз она так оголодала!
- Я не виноват. Она сама вчера на ужин выбрала виски.
- О! Это отличный выбор! – с энтузиазмом поддержал девушку Матео. – Я и сам часто ужинаю именно виски.
Карина сдавленно засмеялась, стараясь не подавиться гамбургером, а Эдвин подытожил:
- И именно поэтому по утрам кактусы обретают в ваших глазах новый смысл.
На некоторое время даже словоохотливый Матео искренне увлекся едой, как и Карина, отдавая предпочтение калорийному фаст-фуду, а не огурцам, воспоминания о которых всякий раз воскрешались в его голове при виде кактусов. Но вскоре он вновь начал волноваться, как он мог принести для молодой красивой девушки такую вредную и высококалорийную еду.
- Матео, не переживай, - оборвал его речь Эдвин. – Карина виртуозно умеет сжигать огромное количество калорий. Она очень быстро бегает, хорошо плавает, прекрасно умеет переворачиваться, правда, внутри машины, и замечательно падает с большой высоты.
Девушка закашлялась от вставшего поперек горла картофеля фри и возмущенно покосилась на своего соседа.
- Отличные умения! – абсолютно серьезно похвалил Матео.
На долю секунды за столом повисла пауза, а затем Эдвин и Карина одновременно расхохотались.
- Да уж, - только через некоторое время сквозь приступы смеха смог сказать агент ФБР. – Ей и впрямь пригодилось.
- Между прочим, хорошо бегать – это целое искусство, - заметил Матео. – Карина, вы от природы им владеете? Или тренировались?
- Если бы от природы… - пробормотала девушка. – Нет, часто приходилось убегать от отчима.
Как ни в чем ни бывало, она продолжила пить кофе и вдруг заметила, что оба мужчины напряглись и смотрят на нее странно посерьезневшими и даже сочувствующими взглядами. Когда она догадалась о причине смены их настроения, чуть не поперхнулась.
- Эй, вы о чем сейчас подумали?! – поспешила она исправить ситуацию. – Я имела ввиду, что он меня тренировал!
- Фуф! – облегченно выдохнул Матео. – Хорошо. А то, работая в полиции, я знаю, какая статистика домогательств со стороны отчимов…
- Нет, - твердо перебила его Карина. – Ничего такого.
И почувствовала на короткий миг, как ее накрыло чужими эмоциями. Они испытывались ею довольно странно. Она определенно точно понимала, что это чужеродные переживания – не ее собственные, а Эдвина. Но при этом они не вызывали отторжения или неудовольствия. А скорее, воспринимались, как дополнительный источник информации о находящемся рядом оборотне. И как возможность лучше понимать его.
Сейчас Карина ощутила в нем раскрутившуюся спираль немыслимого облегчения. Она внимательно посмотрела на него и отметила, что он производит впечатление человека, которому сначала сообщили какую-то трагичную страшную новость, а потом вдруг признались, что ошиблись, и на самом деле ничего пугающего не произошло. Вот только что могло спровоцировать такую его реакцию? Неужели его так ужаснула мысль, что она могла в детстве оказаться жертвой сексуального насилия?
Матео, как и зоолог, также обратил внимание на резкую смену настроений друга и с прищуром внимательно изучал его лицо. Карине стало неловко, что своей неуклюжей фразой она заставила Эдвина поволноваться, хоть и толком не могла понять причины его волнения. Но всё же ей захотелось как-то исправить ситуацию.
- Всё в порядке? – осторожно уточнила она у него.
Он со странной медлительностью кивнул, словно и сам толком не мог понять, всё ли в порядке или не совсем. И мягко, но настойчиво попросил:
- Расскажи об этом. В смысле, о тренировках с отчимом.
Просьба оказалась такой неожиданной и неприятной, будто девушка с разбегу провалилась с головой под лед. Наверное, для любого другого человека поделиться воспоминаниями о семье не представляло серьезных затруднений. Но для Карины это было таким личным, словно он попросил ее раздеться. Сразу захотелось спрятаться от пронизывающего взгляда Эдвина, скрестить на груди руки и вообще срочно перевести разговор на другую тему.
Она отвернулась к окну и крайне неохотно ответила:
- Нечего особо рассказывать. Просто мой отчим был зациклен на здоровом образе жизни… Но почему-то только на моем. Мама лопала по вечерам плюшки и в свободное время смотрела телек. Но ей он и слова не говорил даже, когда она стала в два раза больше.
Оборотень неуверенно и неловко, преодолевая сопротивление каждой своей мышцы, отошел от кровати и отправился принимать ледяной душ.
***
Прода от 18.12.2018, 13:00
Резко упавшие Карине на лицо солнечные лучи вынудили ее проснуться и сонно прищуриться на темный силуэт у окна, смевший распахнуть шторы. Она недовольно фыркнула и перевернулась на другой бок, для верности положив поверх головы подушку.
- Карина, пора вставать, - сквозь слой старомодных перьев глухо донесся до нее голос Эдвина. – Скоро приедет мой друг. Мы вместе с ним работали в полиции Каракаса. Из всех оборотней я полностью доверяю только ему. Кстати, он пообещал по дороге купить еды.
При упоминании о еде, от которой она так легкомысленно отказалась вчера, девушка встрепенулась и, отчаянно зевая, села на застеленной кровати.
- Ненавижу в одежде засыпать, - пробормотала она себе под нос.
- Если бы ты не стребовала с меня обещание тебя не раздевать, могла бы этого избежать, - хитро напомнил ей оборотень.
- А ты мог бы меня и разбудить, чтобы я сама разделась.
- Ну ладно. Если тебе так больше нравится… я тоже не против, - с явным предвкушением протянул Эдвин.
И получил по голове прилетевшей подушкой за откровенный подтекст своей реплики.
- Хорошо, в следующий раз позову Марту тебя раздевать, - примирительно предложил он.
- Не надо Марту. А то она чего-нибудь перепутает.
- Чего тут можно перепутать? – искренне заинтересовался Эдвин.
- Например, сама разденется, - ехидно предположила Карина и со смехом повалилась на кровать, сраженная ответным выстрелом подушкой.
Через двадцать минут выйдя из ванной после бодрящего утреннего душа, зоолог заметила, как хмуро мужчина изучает вид из окна. Она любознательно выглянула из-за его плеча и увидела двух оборотней, идущих по направлению к дому. Один из них показался ей знакомым.
- Я ведь уже видела того, который пониже ростом, да? – спросила она у Эдвина. – Он гнался за мной в парке Комо, когда твоя дипломатия с Салливанами зашла в тупик.
- Да, его зовут Джейкоб. До недавнего времени я ему доверял.
- Надеюсь, перестал не после того, как я на него уронила… в смысле, как на него случайно упала стойка с плюшевыми игрушками?
- И еще также случайно ему в лицо высыпалось ведро попкорна, - с затаенным весельем откликнулся Эдвин. – Пожалуй, ты права. За такую череду странных и мистических неудач и впрямь можно утратить доверие окружающих.
Карина сделала непроницаемое лицо, словно всё вышесказанное не имеет к ней ни малейшего отношения, и, как ни в чем не бывало, поинтересовалась:
- А второй кто с ним идет с таким оскорбленным видом, словно разочарован отсутствию красной дорожки и толпы почитателей?
- Это Габриэль – альфа самого крупного клана в Великобритании.
- На Совет приехал?
- Совет только завтра. Но и сегодня есть вопросы, требующие обсуждения.
В словах оборотня Карина услышала тревогу. И полностью ее разделила. Надменный и высокомерный Габриэль ей совсем не понравился. Он вовсе не был обделен мужской привлекательностью. Как и все альфы - высокий, стройный и мощный - он обладал внешностью аристократа. Одетый в безупречно сидящий костюм, даже издалека кричащий о роскоши, и с идеальной укладкой на голове, он производил впечатление человека, очень заботящегося о своем внешнем виде и тратящего на это целое состояние. Его стилист явно был на высоте, и черные кудрявые волосы Габриэля, живописно уложенные в высокую прическу, но гладко зачесанные на висках, подчеркивали и оттеняли правильные черты лица альфы. Но больше всего внимания к мужчине привлекали его необычные глаза: огромные, светло-карего оттенка, они совсем не вязались с черным цветом волос и такими же черными, правильной формы бровями.
За всем этим кричащим фасадом из дорогой одежды и привлекательного лица Карина увидела во взгляде английского альфы холодную расчетливость, равнодушную скуку и жесткость, граничащую с жестокостью. Неосознанно она перевела взгляд на подобравшегося от напряжения Эдвина и мысленно вознесла хвалу провидению за то, что встретила именно этого альфу, а не, например, того, кто сейчас только заходит в дом с таким видом, словно все окружающие – его личные слуги.
- Что-то ты не рад этой парочке, - обращаясь к Эдвину, озвучила она очевидный для себя вывод.
- Я хочу предложить Совету нестандартное и не совсем традиционное решение, - не стал отпираться оборотень. – А Габриэль – консерватор. Едва ли он меня поддержит. При этом его слово, к сожалению, имеет большой вес.
- Решение, которое касается меня?
- Да.
- Слушай, а когда ты его уже мне, наконец, предложишь? – воинственно скрестила руки на груди Карина.
- Всё не так просто. Не заводись, - попросил он, видя, что она уже собирается выдать гневную тираду. – Дело в том, что… как бы объяснить?.. Решение, которое я хочу предложить, теоретически я не имею права предлагать.
- Обнадежил, - простонала Карина.
- Но при этом те причины, из-за которых я не имею права этого делать, ко мне неприменимы. Поэтому в моем случае соблюдение данного запрета является лишь пустой ненужной формальностью… бесполезной традицией. Так что я все-таки склоняюсь к тому, что мне и не одобрят мое решение вот так сразу, но и не смогут категорично отказать. А, скорее всего, вынесут на голосование на завтрашний Совет… Но сначала этого все-таки нужно еще добиться.
Карина мрачно взглянула на него, ужасаясь тому объему препятствий, которые только предстоит преодолеть, и всё ради решения, которое ей вообще пока неизвестно. Эдвин без труда угадал ее мысли и твердо пообещал:
- Через час я пойду к Кайове. И если добьюсь того, чтобы предложенное мною решение хотя бы вынесут на Совет, я сразу, как вернусь, тебе о нем расскажу. Чтобы ты до завтра тоже могла всё обдумать. Хорошо?
Карина кивнула. И резко вздрогнула от того, что дверь в их комнату с грохотом распахнулась от мощного удара ноги.
- Hola, amigo! – с порога жизнерадостно закричал молодой мужчина, умудряясь ровно удерживать огромный поднос, заставленный едой и напитками.
(*прим.: Привет, друг! (исп.).)
Поднос был настолько большим, что с трудом пролез в дверной проем. На некоторое время выражение лица веселого незнакомца стало сосредоточенным. Но как только вся еда благополучно пересекла порог комнаты и даже каким-то чудом удержалась на подносе, мужчина вновь вернул на лицо беззаботную широкую улыбку. И поставив свою ношу на журнальный столик, сразу кинулся с объятиями к Эдвину.
- Me alegro de verte! Como estas?
(*прим.: Я рад тебя видеть! Как дела? (исп.).)
Карина с любопытством изучала вошедшего. Если бы даже агент ФБР не предупредил ее, что это его бывший коллега по Каракасу, она бы и так по разговору на испанском языке догадалась, что это соотечественник Эдвина. Когда она сама была в Каракасе, то успела выучить лишь самые расхожие выражения и часто употребляемые слова. Но акцент и выговор запомнила отлично.
Венесуэлец выглядел ровесником Эдвина. Но он был значительно ниже ростом и уже в плечах. Шапка черных растрепанных волос, вьющихся мелкими кудрями, придавала его симпатичному и открытому лицу задорный вид. Выразительные большие глаза темно-карего цвета жили на смуглом лице собственной жизнью. И возникало впечатление, что в них всегда горят веселые искры. Едва только гость освободил руки от подноса, сразу потер переносицу своего широкого носа. И как позже заметила Карина, этот жест был его стойкой привычкой.
Друзья недолгое время разговаривали на испанском. Поскольку это был банальный обмен приветствиями и заверениями, что у них всё хорошо, Карина сумела понять почти весь разговор. Тут гость обратил внимание на застывшую у окна девушку, и его губы растянулись в новой широкой улыбке:
- Eres muchacha encantadora! No me presentaras a tu novia?
(*прим.: Какая очаровательная девушка! Не представишь меня своей подруге? (исп.).)
- Она не знает испанского. Давай перейдем на английский, - предложил Эдвин.
- А мне кажется, знает, - проницательно прищурился гость, заметив нахмуренные брови зоолога.
Она и впрямь насторожилась, услышав испанское «novia». Насколько она помнила, это слово является синонимом английского «girlfriend» и означает не просто подругу, а девушку, с которой мужчину связывают романтические отношения.
Эдвин вслед за своим другом внимательно вгляделся в нахмуренное лицо Карины и попросил его:
- Пожалуйста, не усложняй. С ней и так непросто.
- No hay problema, - широко улыбнулся венесуэлец, обнажив ряд ровных белых зубов.
(*прим.: Нет проблем (исп.).)
- Карина, это мой друг Матео, - Эдвин представил девушке своего бывшего коллегу. – Он шутник, балагур и вообще любит громко разговаривать. Если устанешь от него, не стесняйся ему об этом сказать. Он не обидится.
- Я не позволю себе быть настолько назойливым, чтобы утомить прекрасную даму! – убежденно и пылко воскликнул Матео.
И тут же засыпал Карину нескончаемым потоком комплиментов, любезностей и дежурных вопросов из разряда «Удачно ли долетели?» и «Как вам понравилась Аризона?».
Принесенная Матео еда распространяла по комнате волнующие ароматы, и девушка уже не чаяла, когда же они к ней приступят. Поэтому когда венесуэлец спросил ее: «Вы видели местные кактусы? Согласитесь, они уродливы.», она с явным намеком на свой голод ответила:
- Они напоминают мне сосиски.
- Да? А мне…
- Матео! – одернул его Эдвин, явно опасаясь слишком приземленных ассоциаций.
- А мне – огурцы! – воскликнул Матео с видом оскорбленной невинности незаслуженными подозрениями.
- Давайте, наконец, поедим, раз вам обоим уже даже кактусы кажутся съедобными.
- Ах, дырявая башка! Как я мог забыть?! – улыбчивый оборотень звонко хлопнул себя по лбу. – Конечно, давайте есть. Правда, здесь в округе из еды на вынос только фаст-фуд. А девушки обычно берегут фигуру, особенно, когда она такая шикарная. Но я специально принес много фруктов и овощей. В них почти нет калорий. Зато много клетчатки, пищевых волокон…
Матео говорил очень быстро, почти не делая пауз между словами. Его речь была похожа на скороговорку. И судя по всему, о пищевой ценности продуктов он готов был рассуждать часами. Карина решительно села у журнального столика, заменившего им обеденный стол, и твердо заявила:
- Сейчас фаст-фуд меня интересует больше, чем клетчатка и волокна.
Матео тут же перевел обвинительный взгляд на Эдвина:
- Как ты плохо кормишь свою гостью, раз она так оголодала!
- Я не виноват. Она сама вчера на ужин выбрала виски.
- О! Это отличный выбор! – с энтузиазмом поддержал девушку Матео. – Я и сам часто ужинаю именно виски.
Карина сдавленно засмеялась, стараясь не подавиться гамбургером, а Эдвин подытожил:
- И именно поэтому по утрам кактусы обретают в ваших глазах новый смысл.
На некоторое время даже словоохотливый Матео искренне увлекся едой, как и Карина, отдавая предпочтение калорийному фаст-фуду, а не огурцам, воспоминания о которых всякий раз воскрешались в его голове при виде кактусов. Но вскоре он вновь начал волноваться, как он мог принести для молодой красивой девушки такую вредную и высококалорийную еду.
- Матео, не переживай, - оборвал его речь Эдвин. – Карина виртуозно умеет сжигать огромное количество калорий. Она очень быстро бегает, хорошо плавает, прекрасно умеет переворачиваться, правда, внутри машины, и замечательно падает с большой высоты.
Девушка закашлялась от вставшего поперек горла картофеля фри и возмущенно покосилась на своего соседа.
- Отличные умения! – абсолютно серьезно похвалил Матео.
На долю секунды за столом повисла пауза, а затем Эдвин и Карина одновременно расхохотались.
- Да уж, - только через некоторое время сквозь приступы смеха смог сказать агент ФБР. – Ей и впрямь пригодилось.
- Между прочим, хорошо бегать – это целое искусство, - заметил Матео. – Карина, вы от природы им владеете? Или тренировались?
Прода от 22.12.2018, 20:24
- Если бы от природы… - пробормотала девушка. – Нет, часто приходилось убегать от отчима.
Как ни в чем ни бывало, она продолжила пить кофе и вдруг заметила, что оба мужчины напряглись и смотрят на нее странно посерьезневшими и даже сочувствующими взглядами. Когда она догадалась о причине смены их настроения, чуть не поперхнулась.
- Эй, вы о чем сейчас подумали?! – поспешила она исправить ситуацию. – Я имела ввиду, что он меня тренировал!
- Фуф! – облегченно выдохнул Матео. – Хорошо. А то, работая в полиции, я знаю, какая статистика домогательств со стороны отчимов…
- Нет, - твердо перебила его Карина. – Ничего такого.
И почувствовала на короткий миг, как ее накрыло чужими эмоциями. Они испытывались ею довольно странно. Она определенно точно понимала, что это чужеродные переживания – не ее собственные, а Эдвина. Но при этом они не вызывали отторжения или неудовольствия. А скорее, воспринимались, как дополнительный источник информации о находящемся рядом оборотне. И как возможность лучше понимать его.
Сейчас Карина ощутила в нем раскрутившуюся спираль немыслимого облегчения. Она внимательно посмотрела на него и отметила, что он производит впечатление человека, которому сначала сообщили какую-то трагичную страшную новость, а потом вдруг признались, что ошиблись, и на самом деле ничего пугающего не произошло. Вот только что могло спровоцировать такую его реакцию? Неужели его так ужаснула мысль, что она могла в детстве оказаться жертвой сексуального насилия?
Матео, как и зоолог, также обратил внимание на резкую смену настроений друга и с прищуром внимательно изучал его лицо. Карине стало неловко, что своей неуклюжей фразой она заставила Эдвина поволноваться, хоть и толком не могла понять причины его волнения. Но всё же ей захотелось как-то исправить ситуацию.
- Всё в порядке? – осторожно уточнила она у него.
Он со странной медлительностью кивнул, словно и сам толком не мог понять, всё ли в порядке или не совсем. И мягко, но настойчиво попросил:
- Расскажи об этом. В смысле, о тренировках с отчимом.
Просьба оказалась такой неожиданной и неприятной, будто девушка с разбегу провалилась с головой под лед. Наверное, для любого другого человека поделиться воспоминаниями о семье не представляло серьезных затруднений. Но для Карины это было таким личным, словно он попросил ее раздеться. Сразу захотелось спрятаться от пронизывающего взгляда Эдвина, скрестить на груди руки и вообще срочно перевести разговор на другую тему.
Она отвернулась к окну и крайне неохотно ответила:
- Нечего особо рассказывать. Просто мой отчим был зациклен на здоровом образе жизни… Но почему-то только на моем. Мама лопала по вечерам плюшки и в свободное время смотрела телек. Но ей он и слова не говорил даже, когда она стала в два раза больше.
