Не затягивая поцелуй, чтобы не выйти за рамки приличий, Себастьян неторопливо отпустил женские пальцы и неожиданно серьезно сказал:
– Приятно познакомиться.
Карина несколько опешила как от самого приветствия, так и от смены тона загадочного оборотня. К тому же она не была достаточно искусной лгуньей, чтобы проявить ответную вежливость. Но Себастьян, словно прочитав ее мысли, пришел на помощь:
- Не жду, что вам тоже приятно со мной познакомиться. Учитывая, что вас сюда привели против воли, едва ли вообще что-нибудь… или кто-нибудь может показаться вам приятным.
- Вы проницательны, - девушка улыбнулась и тут же получила в ответ понимающую улыбку Себастьяна.
- Что ж, не буду вас больше задерживать, - сказал он, покосившись на потемневшие от гнева глаза Эдвина. – Ваш спутник и так проявил сейчас просто чудеса толерантности.
Ироничный взгляд Себастьяна на долю секунды приобрел заговорщицкое выражение, словно он и Карина вместе знали один секрет. А затем он отошел от зоолога, позволив Эдвину увести ее на второй этаж.
Агент ФБР привел свою спутницу в самую дальнюю комнату правого крыла дома и плотно закрыл дверь изнутри. Скрывшись от довлеющих взглядов множества оборотней, Карина облегченно выдохнула. Внутри всё тряслось мелкой дрожью. Она кое-как доплелась до дивана и рухнула в него, откинувшись на мягкую спинку и прикрыв глаза.
- Могу предложить виски, - услышала она тихий голос Эдвина.
И неожиданно испугалась. Подскочив на мягких подушках, с тревогой уточнила:
- Ты собираешься уйти? Пожалуйста, не надо. Не оставляй меня здесь одну.
Но в ответ на свою просьбу напоролась на скептический прохладный взгляд.
- Карина, какая разница? Моё присутствие всё равно не прибавляет тебе спокойствия.
Девушка почувствовала угрызения совести за то, что там на первом этаже от него отшатнулась, как будто он наравне с остальными хочет ее смерти. Ведь даже Марта, мечтающая их рассорить, и то признавала, что он печется о ее безопасности. Да и у нее самой нет повода усомниться в том, что он пытается сохранить ей жизнь. Пусть и с непонятной целью, но самого факта это не отменяет.
- Прости, - виновато выдохнула Карина, опуская взгляд. – Они так на меня смотрели, словно и безо всякого Совета… уже всё решили. Я испугалась.
- Ну так будешь виски? Идти никуда не надо. Здесь всё есть.
По его голосу девушка поняла, что он немного оттаял. Хоть еще и продолжал на нее сердиться. И поторопилась ответить согласием:
- Буду.
Эдвин уверенно открыл одну из непрозрачных дверок серванта и извлек оттуда пузатую бутылку с темно-янтарной жидкостью и два бокала.
- Ты по запаху понял, что здесь есть алкоголь? – заинтересовалась Карина.
- Нет. Я знаю, что здесь есть эта бутылка, потому что сам ее туда когда-то поставил. Это моя комната.
- В смысле, твоя? Тебе не далековато через всю страну каждый день на работу в Сент-Пол летать?
- Я когда-то здесь жил. Довольно долгое время. И хоть давно уже уехал, Кайова так и оставил эту комнату за мной. Ею больше никто не пользуется.
Карина с резко подскочившим интересом осмотрела свое новое временное пристанище. Оно оказалось очень уютным и домашним. От отделанных натуральным деревом стен исходил приятный запах. Также деревянная добротная мебель в стиле кантри отличалась удобством и деревенской милой простотой. Диванные подушки, плед ручной вязки, занавески и тканевые настенные панно были щедро украшены орнаментами коренных североамериканских индейцев. Если из-за позднего часа Карина не смогла оценить самобытность культуры индейской нации навахо на улице, то в этой комнате она прониклась ею сполна. Однако здесь не обнаружилось кровати. Но вместо нее девушка заметила дверь в еще одно помещение и догадалась, что за нею, видимо, и скрывается спальня, в которую можно попасть только из этой комнаты.
Пока зоолог с любопытством крутила головой, Эдвин разлил виски по бокалам и один из них поставил на журнальный столик рядом с диваном. А сам отошел к окну. Но хоть он и повернулся к Карине широкой спиной, она всё равно ощущала исходящие от него раздражение и неодобрение, и чувствовала, что он расстроен. И поняла, что ей это совсем не нравится. Не потому, что она злилась в ответ или считала себя не заслужившей его осуждения. А скорее, его вполне обоснованная обида её угнетала и огорчала. Эмоция была настолько странной и непривычной, что Карина всерьез взялась за самоанализ. И поняла, что в какой-то степени ощущает овладевшие им тяжелые чувства, как свои собственные. Они зародили внутри нее ответную тоску, только усилившуюся от осознания, что Карина же сама и явилась ее причиной.
Желая прекратить это внутреннее мытарство, она залпом осушила сразу половину бокала виски. И решительно спросила:
- Я же уже извинилась. Что я еще могу сделать, чтобы ты перестал обижаться?
В ее тоне не было ни капли претензии или недовольства, а лишь желание услышать ответ на свой вопрос.
Эдвин обернулся к ней и несколько удивленно сказал:
- Ты сейчас о чем? Я прекрасно понимаю твоё состояние, поэтому не обижаюсь. У тебя и в первый-то раз не было никакой необходимости извиняться. Не говоря уж о чем-то еще…
- Ты лжешь, - непреклонно заявила Карина.
- Ты не можешь этого знать. И ты ошибаешься, - спокойно, но очень твердо возразил Эдвин.
- Но я это знаю! И я не ошибаюсь, - девушка уверенно встретила его недоумевающий и сбитый с толку взгляд. – Впрочем, ладно. Забудь. Не навязываться же, если сам говорить не хочешь.
И с досады допила остатки виски.
- Может, тебе поесть принести? – предложил мужчина.
- Не надо. А то виски не хватит.
- Не хватит для чего?
- Для того, чтобы забыть твою жестокость и суметь уснуть.
- Мою жес… - Эдвин едва не поперхнулся от такого ошеломляющего заявления. – Я тогда, пожалуй, поборюсь с тобой за эту бутылку. Потому что мне теперь, чтобы уснуть, надо забыть твою наглость.
Карина окатила его ледяным взглядом, демонстративно дошла до серванта, взяла бутылку и забрала ее себе. Сама наполнила свой бокал, пригубила и на недоверчиво-изумленный взгляд оборотня невинно пояснила:
- Пьют в одиночестве как раз, когда не с кем поговорить.
Ей удалось вызвать его улыбку.
- Как же с тобой тяжело, - признался он, подходя к ней и усаживаясь напротив прямо на пол. - Ладно, если ты хочешь всю ночь опять потратить на разговоры, давай. Всё равно я с момента, как тебя встретил, уже успел забыть, что когда-то спал по ночам.
Как только мужчина оказался ближе к ней, Карина почувствовала себя спокойнее. Она пробежала взглядом по его расслабленному телу, устроившемуся у ее ног, и улыбнулась его привычке усаживаться на пол. Впрочем, ей самой нравилось смотреть на него сверху вниз. Из этого положения было удобно незаметно его разглядывать, да и возникало хоть и эфемерное, но ощущение лидерства. При этом она была почти уверена, он делает так намеренно, чтобы она привыкала к нему и не воспринимала как угрозу. И хоть это можно было расценивать как попытку приручения, но ей всё равно нравилось.
Карина протянула Эдвину в знак примирения виски и попыталась оправдаться:
- Я же не из праздного любопытства к тебе пристаю. Просто вижу, что ты расстроен… И мне почему-то от этого некомфортно.
- Но мне далеко не пять лет, чтобы обижаться, - мягко ответил мужчина. – Скорее, я огорчаюсь тому, что ты - самый недоверчивый человек из всех, кого я встречал за свою жизнь. А сейчас это очень некстати. Вот давай поговорим о Марте.
Карина иронично задрала бровь.
- И часто она вспоминается тебе на сон грядущий?
- Я сделаю вид, что не услышал твоего двусмысленного вопроса. Карина, ты ведь не думаешь, что я не понял, зачем ты гоняла ее сегодня по аэровокзалу?
С лица девушки вмиг сползла ироничная ухмылка. А Эдвин продолжил:
- Ты пытаешься усыпить нашу бдительность. Надеешься, что мы устанем за тобой носиться. А когда убедимся в твоей якобы покорности и уже не будем ждать подвоха, ты попытаешься сбежать. Кстати, сама идея весьма неплохая. И воплощение отличное. Думаю, с Мартой даже реально могло бы сработать. Но не со мной.
- Ну и чего ты тогда тревожишься? – хмуро спросила Карина, огорченная тем, что он без труда раскусил ее намерения.
- Меня беспокоит, что ты продолжаешь думать о побеге. Хотя я тебе уже объяснял, что это невозможно. Прятаться тебе некуда. И если ты просто даже попытаешься убежать, уже никакое мое заступничество не сможет тебе помочь. Но, выходит, ты мне совсем не доверяешь, раз продолжаешь прощупывать почву для побега.
Карина уже и не рада была, что подняла этот разговор. Что-либо отрицать бессмысленно. В признании своей правоты он и так не нуждается. И что ей остается? Оправдываться? Рассказать про теорию Марты о выборах? Ну уж нет. Когда противник не знает всех твоих мыслей, всегда остается возможность для неожиданного хода. А все-таки она продолжала воспринимать Эдвина как противника хотя бы потому, что он оборотень. Чтобы вывести разговор из тупика, в который он ее загнал, девушка решила ненавязчиво перевести тему:
- И все-таки твое настроение испортилось именно в доме. Так что нечего мне ставить в вину, что я твою подружку по аэропорту погоняла. От нее не убудет.
- Да уж, с Мартой ты не церемонишься. И хоть она гораздо сильнее тебя, в смысле, физически, ты постоянно умудряешься ей навязать то поведение, которое тебе выгодно. Да и я от тебя чего уже только не огрёб. И съесть-то я тебя был готов; и в домогательствах ты меня обвинила; наручники для тебя у меня всегда припасены; а уж планированию твоего убийства я вообще посвящаю каждую свободную минуту. И чтобы всего этого не допустить, очень хорошо помогают камни в голову. В мою, разумеется.
Карина смущенно укуталась в плед. Список вменяемых ей злодеяний рос, как на дрожжах.
- Зато с кем-то ты очень любезна, - неожиданно для нее заявил Эдвин.
- Так вот в чем дело! – встрепенулась девушка из-под пушистого укрытия. – Оказывается, в моем знакомстве с Себастьяном Эррера. И стоило ради такого банального признания столько ходить вокруг да около?
- Дело не в твоем с ним знакомстве, а в том, что ты была с ним так дружелюбна.
- Нет. Я всего лишь создала видимость дружелюбия по отношению к тому, кто создал такую же видимость по отношению ко мне. Кажется, это называется правилами хорошего тона. Слышал о таких? – ехидно мурлыкнула Карина.
Эдвин не счел необходимым реагировать на ее едкую шпильку.
- Я рад, что говоря о дружелюбии, ты упомянула слово «видимость». Себастьян Эррера последний человек, ну или в данном случае оборотень, с кем я бы стал заводить дружбу.
- Почему?
- Потому что он подлец, интриган и лицемер. Он неглуп и хитер, но, к сожалению, использует эти качества только для собственной пользы. Он даже с кровати встает, только когда ему это выгодно.
Карина тихо рассмеялась:
- Да, образ вполне совпадает с твоим описанием. Но из всех присутствующих он единственный, кто не стал пугать меня волчьим взглядом. Как думаешь, в чем тут его выгода?
- Его намерения тяжело разгадывать, - признал Эдвин. - Он слишком умен и осторожен, чтобы делать их очевидными. Но мы все для него лишь пешки, которыми он играет свою партию.
- А цель? Стать избранным лидером Союза кланов?
- Нет, вряд ли. Он из тех, кто предпочитают управлять событиями за кулисами. Да и не любит брать на себя слишком много ответственности. Скорее, хочет добиться, чтобы лидером Союза стал тот, кто ему по каким-то причинам выгоден. И кого он сможет тянуть за ниточки, как марионетку.
- А Кайовой он манипулирует?
- Нет, Кайова его терпеть не может.
- Значит, не такой уж Себастьян и злостный кукловод, как тебе кажется.
- Тут дело в другом, - неожиданно глухо откликнулся Эдвин.
Карина уловила перемены не только в его голосе, но и в эмоциях. Говоря о Себастьяне, агент ФБР постоянно пытался закрыть в себе какие-то болезненные переживания. Он пересел вплотную к дивану и оказался очень близко от девушки. Но развернулся к ней спиной, словно желая спрятаться за ширму отчуждения.
Не стесняясь присутствия мужчины, который провел с ней предыдущие две ночи, она вольготно растянулась на боку на мягком сиденье дивана. Из положения полулежа она хотя бы видела его профиль и не могла не заметить, как сильно Эдвин напряжен и собран. Захотелось отвлечь его от тягостных раздумий. Вспомнив, как он сам привлекал к себе ее внимание, она намотала на палец его волнистую прядь и потянула. Оборотень с легкой полуулыбкой обернулся к ней и натолкнулся на озорные искры в прищуренном голубоглазом взгляде.
- Ты же не переживаешь, что я не устою перед… мм… изысканными манерами Себастьяна и поведу себя неблагоразумно? – лукаво поинтересовалась она.
Эдвин иронично заломил бровь:
- Пожалуй, я даже иногда был бы и не против усомниться в твоем благоразумии в этом отношении. Но ты пока, к сожалению, не даешь повода.
Карина уже задумалась, как отреагировать на его очередной прозрачный намек о влечении к ней, как он, противореча своему предыдущему легкомысленному комментарию, вдруг обеспокоенно спросил:
- А мне стоит переживать за отсутствие твоего благоразумия в присутствии Эрреры?
И тут же зашипел от боли, едва не лишившись своей намотанной на женский пальчик шевелюры.
- Ты меня так без волос оставишь, - оборотень опасливо попытался освободить свою плененную прядь. - Впрочем, как я забыл? У меня же есть хвост. А в твоем понимании это почему-то взаимозаменяемые вещи.
Оттаяв от того, что он в очередной раз ее развеселил, Карина снизошла до пояснения:
- Вообще-то я заговорила с Себастьяном, потому что… наверное, это глупо, но мне почему-то показалось, что ты собираешься его ударить.
Эдвин искренне удивился:
- Это было так заметно?
- Так ты и вправду собирался?! – наступил черед недоумевать для Карины.
- Ну, не то чтобы прям собирался… Но сдержаться было трудно. Если бы ты не начала разговор, вполне возможно, что и не сдержался бы.
- Но почему?
- Разве всего вышеупомянутого мною недостаточно?
- Конечно, нет!
- Ну ладно. Что еще?... Меня бесит его манерность.
- Да неужели?
- Он злоупотребляет парфюмом.
- Серьезно? И как ты еще не арестовал его за это?
- У него мерзкая привычка точно запоминать чужие слова и даже интонацию, с которой они произносились.
- Эдвин! Ты мне скажешь правду? – шутливо возмутилась Карина.
- Его клан истребил мой клан.
Маленький безобидный глоток виски вдруг стал поперек горла, и от усилия его проглотить в уголках глаз девушки выступили слезы. Она спешно поставила бокал на журнальный столик и перевела растерянный взгляд на Эдвина. Еще металась какая-то глупая надежда, что он пошутил, хотя такими вещами, вроде, не шутят. Но лишь по одному беглому взгляду на его напряженное лицо и тело стало понятно, что ему сейчас вообще не до смеха. Наверное, стороннему наблюдателю он вполне мог бы показаться хладнокровным, но Карина прекрасно видела, что его застывшее выражение лица является лишь с трудом удерживаемой маской. Она непроизвольно коснулась своей груди в области сердца, потому что там возникло странное щемящее чувство. Боль. Только не её, а чужая. Его чужая боль, которая почему-то отчасти стала и ее собственной.
– Приятно познакомиться.
Карина несколько опешила как от самого приветствия, так и от смены тона загадочного оборотня. К тому же она не была достаточно искусной лгуньей, чтобы проявить ответную вежливость. Но Себастьян, словно прочитав ее мысли, пришел на помощь:
- Не жду, что вам тоже приятно со мной познакомиться. Учитывая, что вас сюда привели против воли, едва ли вообще что-нибудь… или кто-нибудь может показаться вам приятным.
- Вы проницательны, - девушка улыбнулась и тут же получила в ответ понимающую улыбку Себастьяна.
- Что ж, не буду вас больше задерживать, - сказал он, покосившись на потемневшие от гнева глаза Эдвина. – Ваш спутник и так проявил сейчас просто чудеса толерантности.
Ироничный взгляд Себастьяна на долю секунды приобрел заговорщицкое выражение, словно он и Карина вместе знали один секрет. А затем он отошел от зоолога, позволив Эдвину увести ее на второй этаж.
Прода от 14.12.2018, 16:51
Агент ФБР привел свою спутницу в самую дальнюю комнату правого крыла дома и плотно закрыл дверь изнутри. Скрывшись от довлеющих взглядов множества оборотней, Карина облегченно выдохнула. Внутри всё тряслось мелкой дрожью. Она кое-как доплелась до дивана и рухнула в него, откинувшись на мягкую спинку и прикрыв глаза.
- Могу предложить виски, - услышала она тихий голос Эдвина.
И неожиданно испугалась. Подскочив на мягких подушках, с тревогой уточнила:
- Ты собираешься уйти? Пожалуйста, не надо. Не оставляй меня здесь одну.
Но в ответ на свою просьбу напоролась на скептический прохладный взгляд.
- Карина, какая разница? Моё присутствие всё равно не прибавляет тебе спокойствия.
Девушка почувствовала угрызения совести за то, что там на первом этаже от него отшатнулась, как будто он наравне с остальными хочет ее смерти. Ведь даже Марта, мечтающая их рассорить, и то признавала, что он печется о ее безопасности. Да и у нее самой нет повода усомниться в том, что он пытается сохранить ей жизнь. Пусть и с непонятной целью, но самого факта это не отменяет.
- Прости, - виновато выдохнула Карина, опуская взгляд. – Они так на меня смотрели, словно и безо всякого Совета… уже всё решили. Я испугалась.
- Ну так будешь виски? Идти никуда не надо. Здесь всё есть.
По его голосу девушка поняла, что он немного оттаял. Хоть еще и продолжал на нее сердиться. И поторопилась ответить согласием:
- Буду.
Эдвин уверенно открыл одну из непрозрачных дверок серванта и извлек оттуда пузатую бутылку с темно-янтарной жидкостью и два бокала.
- Ты по запаху понял, что здесь есть алкоголь? – заинтересовалась Карина.
- Нет. Я знаю, что здесь есть эта бутылка, потому что сам ее туда когда-то поставил. Это моя комната.
- В смысле, твоя? Тебе не далековато через всю страну каждый день на работу в Сент-Пол летать?
- Я когда-то здесь жил. Довольно долгое время. И хоть давно уже уехал, Кайова так и оставил эту комнату за мной. Ею больше никто не пользуется.
Карина с резко подскочившим интересом осмотрела свое новое временное пристанище. Оно оказалось очень уютным и домашним. От отделанных натуральным деревом стен исходил приятный запах. Также деревянная добротная мебель в стиле кантри отличалась удобством и деревенской милой простотой. Диванные подушки, плед ручной вязки, занавески и тканевые настенные панно были щедро украшены орнаментами коренных североамериканских индейцев. Если из-за позднего часа Карина не смогла оценить самобытность культуры индейской нации навахо на улице, то в этой комнате она прониклась ею сполна. Однако здесь не обнаружилось кровати. Но вместо нее девушка заметила дверь в еще одно помещение и догадалась, что за нею, видимо, и скрывается спальня, в которую можно попасть только из этой комнаты.
Пока зоолог с любопытством крутила головой, Эдвин разлил виски по бокалам и один из них поставил на журнальный столик рядом с диваном. А сам отошел к окну. Но хоть он и повернулся к Карине широкой спиной, она всё равно ощущала исходящие от него раздражение и неодобрение, и чувствовала, что он расстроен. И поняла, что ей это совсем не нравится. Не потому, что она злилась в ответ или считала себя не заслужившей его осуждения. А скорее, его вполне обоснованная обида её угнетала и огорчала. Эмоция была настолько странной и непривычной, что Карина всерьез взялась за самоанализ. И поняла, что в какой-то степени ощущает овладевшие им тяжелые чувства, как свои собственные. Они зародили внутри нее ответную тоску, только усилившуюся от осознания, что Карина же сама и явилась ее причиной.
Желая прекратить это внутреннее мытарство, она залпом осушила сразу половину бокала виски. И решительно спросила:
- Я же уже извинилась. Что я еще могу сделать, чтобы ты перестал обижаться?
В ее тоне не было ни капли претензии или недовольства, а лишь желание услышать ответ на свой вопрос.
Эдвин обернулся к ней и несколько удивленно сказал:
- Ты сейчас о чем? Я прекрасно понимаю твоё состояние, поэтому не обижаюсь. У тебя и в первый-то раз не было никакой необходимости извиняться. Не говоря уж о чем-то еще…
- Ты лжешь, - непреклонно заявила Карина.
- Ты не можешь этого знать. И ты ошибаешься, - спокойно, но очень твердо возразил Эдвин.
- Но я это знаю! И я не ошибаюсь, - девушка уверенно встретила его недоумевающий и сбитый с толку взгляд. – Впрочем, ладно. Забудь. Не навязываться же, если сам говорить не хочешь.
И с досады допила остатки виски.
- Может, тебе поесть принести? – предложил мужчина.
- Не надо. А то виски не хватит.
- Не хватит для чего?
- Для того, чтобы забыть твою жестокость и суметь уснуть.
- Мою жес… - Эдвин едва не поперхнулся от такого ошеломляющего заявления. – Я тогда, пожалуй, поборюсь с тобой за эту бутылку. Потому что мне теперь, чтобы уснуть, надо забыть твою наглость.
Карина окатила его ледяным взглядом, демонстративно дошла до серванта, взяла бутылку и забрала ее себе. Сама наполнила свой бокал, пригубила и на недоверчиво-изумленный взгляд оборотня невинно пояснила:
- Пьют в одиночестве как раз, когда не с кем поговорить.
Ей удалось вызвать его улыбку.
- Как же с тобой тяжело, - признался он, подходя к ней и усаживаясь напротив прямо на пол. - Ладно, если ты хочешь всю ночь опять потратить на разговоры, давай. Всё равно я с момента, как тебя встретил, уже успел забыть, что когда-то спал по ночам.
Как только мужчина оказался ближе к ней, Карина почувствовала себя спокойнее. Она пробежала взглядом по его расслабленному телу, устроившемуся у ее ног, и улыбнулась его привычке усаживаться на пол. Впрочем, ей самой нравилось смотреть на него сверху вниз. Из этого положения было удобно незаметно его разглядывать, да и возникало хоть и эфемерное, но ощущение лидерства. При этом она была почти уверена, он делает так намеренно, чтобы она привыкала к нему и не воспринимала как угрозу. И хоть это можно было расценивать как попытку приручения, но ей всё равно нравилось.
Карина протянула Эдвину в знак примирения виски и попыталась оправдаться:
- Я же не из праздного любопытства к тебе пристаю. Просто вижу, что ты расстроен… И мне почему-то от этого некомфортно.
- Но мне далеко не пять лет, чтобы обижаться, - мягко ответил мужчина. – Скорее, я огорчаюсь тому, что ты - самый недоверчивый человек из всех, кого я встречал за свою жизнь. А сейчас это очень некстати. Вот давай поговорим о Марте.
Карина иронично задрала бровь.
- И часто она вспоминается тебе на сон грядущий?
- Я сделаю вид, что не услышал твоего двусмысленного вопроса. Карина, ты ведь не думаешь, что я не понял, зачем ты гоняла ее сегодня по аэровокзалу?
С лица девушки вмиг сползла ироничная ухмылка. А Эдвин продолжил:
- Ты пытаешься усыпить нашу бдительность. Надеешься, что мы устанем за тобой носиться. А когда убедимся в твоей якобы покорности и уже не будем ждать подвоха, ты попытаешься сбежать. Кстати, сама идея весьма неплохая. И воплощение отличное. Думаю, с Мартой даже реально могло бы сработать. Но не со мной.
- Ну и чего ты тогда тревожишься? – хмуро спросила Карина, огорченная тем, что он без труда раскусил ее намерения.
- Меня беспокоит, что ты продолжаешь думать о побеге. Хотя я тебе уже объяснял, что это невозможно. Прятаться тебе некуда. И если ты просто даже попытаешься убежать, уже никакое мое заступничество не сможет тебе помочь. Но, выходит, ты мне совсем не доверяешь, раз продолжаешь прощупывать почву для побега.
Карина уже и не рада была, что подняла этот разговор. Что-либо отрицать бессмысленно. В признании своей правоты он и так не нуждается. И что ей остается? Оправдываться? Рассказать про теорию Марты о выборах? Ну уж нет. Когда противник не знает всех твоих мыслей, всегда остается возможность для неожиданного хода. А все-таки она продолжала воспринимать Эдвина как противника хотя бы потому, что он оборотень. Чтобы вывести разговор из тупика, в который он ее загнал, девушка решила ненавязчиво перевести тему:
- И все-таки твое настроение испортилось именно в доме. Так что нечего мне ставить в вину, что я твою подружку по аэропорту погоняла. От нее не убудет.
- Да уж, с Мартой ты не церемонишься. И хоть она гораздо сильнее тебя, в смысле, физически, ты постоянно умудряешься ей навязать то поведение, которое тебе выгодно. Да и я от тебя чего уже только не огрёб. И съесть-то я тебя был готов; и в домогательствах ты меня обвинила; наручники для тебя у меня всегда припасены; а уж планированию твоего убийства я вообще посвящаю каждую свободную минуту. И чтобы всего этого не допустить, очень хорошо помогают камни в голову. В мою, разумеется.
Карина смущенно укуталась в плед. Список вменяемых ей злодеяний рос, как на дрожжах.
- Зато с кем-то ты очень любезна, - неожиданно для нее заявил Эдвин.
- Так вот в чем дело! – встрепенулась девушка из-под пушистого укрытия. – Оказывается, в моем знакомстве с Себастьяном Эррера. И стоило ради такого банального признания столько ходить вокруг да около?
- Дело не в твоем с ним знакомстве, а в том, что ты была с ним так дружелюбна.
- Нет. Я всего лишь создала видимость дружелюбия по отношению к тому, кто создал такую же видимость по отношению ко мне. Кажется, это называется правилами хорошего тона. Слышал о таких? – ехидно мурлыкнула Карина.
Эдвин не счел необходимым реагировать на ее едкую шпильку.
- Я рад, что говоря о дружелюбии, ты упомянула слово «видимость». Себастьян Эррера последний человек, ну или в данном случае оборотень, с кем я бы стал заводить дружбу.
- Почему?
- Потому что он подлец, интриган и лицемер. Он неглуп и хитер, но, к сожалению, использует эти качества только для собственной пользы. Он даже с кровати встает, только когда ему это выгодно.
Карина тихо рассмеялась:
- Да, образ вполне совпадает с твоим описанием. Но из всех присутствующих он единственный, кто не стал пугать меня волчьим взглядом. Как думаешь, в чем тут его выгода?
- Его намерения тяжело разгадывать, - признал Эдвин. - Он слишком умен и осторожен, чтобы делать их очевидными. Но мы все для него лишь пешки, которыми он играет свою партию.
- А цель? Стать избранным лидером Союза кланов?
- Нет, вряд ли. Он из тех, кто предпочитают управлять событиями за кулисами. Да и не любит брать на себя слишком много ответственности. Скорее, хочет добиться, чтобы лидером Союза стал тот, кто ему по каким-то причинам выгоден. И кого он сможет тянуть за ниточки, как марионетку.
- А Кайовой он манипулирует?
- Нет, Кайова его терпеть не может.
- Значит, не такой уж Себастьян и злостный кукловод, как тебе кажется.
- Тут дело в другом, - неожиданно глухо откликнулся Эдвин.
Карина уловила перемены не только в его голосе, но и в эмоциях. Говоря о Себастьяне, агент ФБР постоянно пытался закрыть в себе какие-то болезненные переживания. Он пересел вплотную к дивану и оказался очень близко от девушки. Но развернулся к ней спиной, словно желая спрятаться за ширму отчуждения.
Прода от 15.12.2018, 18:08
Не стесняясь присутствия мужчины, который провел с ней предыдущие две ночи, она вольготно растянулась на боку на мягком сиденье дивана. Из положения полулежа она хотя бы видела его профиль и не могла не заметить, как сильно Эдвин напряжен и собран. Захотелось отвлечь его от тягостных раздумий. Вспомнив, как он сам привлекал к себе ее внимание, она намотала на палец его волнистую прядь и потянула. Оборотень с легкой полуулыбкой обернулся к ней и натолкнулся на озорные искры в прищуренном голубоглазом взгляде.
- Ты же не переживаешь, что я не устою перед… мм… изысканными манерами Себастьяна и поведу себя неблагоразумно? – лукаво поинтересовалась она.
Эдвин иронично заломил бровь:
- Пожалуй, я даже иногда был бы и не против усомниться в твоем благоразумии в этом отношении. Но ты пока, к сожалению, не даешь повода.
Карина уже задумалась, как отреагировать на его очередной прозрачный намек о влечении к ней, как он, противореча своему предыдущему легкомысленному комментарию, вдруг обеспокоенно спросил:
- А мне стоит переживать за отсутствие твоего благоразумия в присутствии Эрреры?
И тут же зашипел от боли, едва не лишившись своей намотанной на женский пальчик шевелюры.
- Ты меня так без волос оставишь, - оборотень опасливо попытался освободить свою плененную прядь. - Впрочем, как я забыл? У меня же есть хвост. А в твоем понимании это почему-то взаимозаменяемые вещи.
Оттаяв от того, что он в очередной раз ее развеселил, Карина снизошла до пояснения:
- Вообще-то я заговорила с Себастьяном, потому что… наверное, это глупо, но мне почему-то показалось, что ты собираешься его ударить.
Эдвин искренне удивился:
- Это было так заметно?
- Так ты и вправду собирался?! – наступил черед недоумевать для Карины.
- Ну, не то чтобы прям собирался… Но сдержаться было трудно. Если бы ты не начала разговор, вполне возможно, что и не сдержался бы.
- Но почему?
- Разве всего вышеупомянутого мною недостаточно?
- Конечно, нет!
- Ну ладно. Что еще?... Меня бесит его манерность.
- Да неужели?
- Он злоупотребляет парфюмом.
- Серьезно? И как ты еще не арестовал его за это?
- У него мерзкая привычка точно запоминать чужие слова и даже интонацию, с которой они произносились.
- Эдвин! Ты мне скажешь правду? – шутливо возмутилась Карина.
- Его клан истребил мой клан.
Маленький безобидный глоток виски вдруг стал поперек горла, и от усилия его проглотить в уголках глаз девушки выступили слезы. Она спешно поставила бокал на журнальный столик и перевела растерянный взгляд на Эдвина. Еще металась какая-то глупая надежда, что он пошутил, хотя такими вещами, вроде, не шутят. Но лишь по одному беглому взгляду на его напряженное лицо и тело стало понятно, что ему сейчас вообще не до смеха. Наверное, стороннему наблюдателю он вполне мог бы показаться хладнокровным, но Карина прекрасно видела, что его застывшее выражение лица является лишь с трудом удерживаемой маской. Она непроизвольно коснулась своей груди в области сердца, потому что там возникло странное щемящее чувство. Боль. Только не её, а чужая. Его чужая боль, которая почему-то отчасти стала и ее собственной.
