- Есть, конечно, - легко согласился оборотень. – Но мы их забыли.
И получил в ответ такой уничижительный взгляд, исполненный презрения к интеллектуальным способностям всех оборотней, в целом, и лично его, в частности, что невольно рассмеялся.
- Еще за три с половиной тысячи лет до нашей эры китайцы уже рисовали иероглифы на панцирях черепах, - холодно просветила его Карина. – Вы что, записать не могли признаки Усмиряющих, раз у вас такая память слабая?
- Наверное, нам не попалось под руку достаточного количества черепах, - предположил Эдвин, с трудом сдерживая смех.
И тут же лицезрел затылок и спину с водопадом медно-каштановых волос своей разозленной собеседницы. Намотал густой локон себе на палец и слегка потянул на себя, напоминая, что он сидит с другой стороны.
- Если ты постоянно будешь драть мне волосы, я сделаю себе парик из твоего хвоста, - не шелохнувшись, донельзя мрачно пообещала Карина.
Эдвин расхохотался, видимо, красочно представив результат столь неординарного использования его ценной части тела.
- Ты такая злюка, - с улыбкой сообщил он Карине. – Но при этом я не помню, когда еще в жизни столько смеялся.
- Неудивительно, что не помнишь. С вашей-то памятью…
- С момента образования Союза, - уже серьезно начал говорить Эдвин, - так выходило, что альфы некоторых кланов периодически встречали Усмиряющих и, следовательно, на два поколения получали доступ к власти. А подавляющее большинство кланов не встречали Усмиряющих ни разу за свою историю. И со временем недовольство этих обделенных кланов стало расти. Они начали объединяться в коалицию и даже грозить вместе одновременно выйти из Союза. А поскольку их было большинство, то с их выходом Союз фактически бы перестал существовать, и мы опять бы вернулись к временам постоянных войн и грызни, - мужчина на некоторое время замолчал, и Карина, развернувшаяся к нему, поняла, что эта тема пробудила в нем какую-то давнюю боль.
- Чтобы предотвратить такой исход, - только через некоторое время продолжил Эдвин, - мой предок и его друг - тоже альфа - задались целью выявить признаки Усмиряющих, о которых ты меня как раз спрашиваешь. Они хотели найти Усмиряющую заранее, а не ждать случая. И, соответственно, познакомить эту девушку с альфами обиженных кланов, чтобы она могла выбирать только из них. Таким образом мой пращур рассчитывал вмешаться в естественный ход вещей и начать его контролировать, чтобы недовольные кланы тоже стали приходить к власти и утихомирились.
- Жуть какая, - пробормотала Карина. – Какие-то генетические опыты на основе сомнительного евгенического отбора. Не говоря уж об омерзительном сводничестве…
Эдвин посмотрел не девушку долгим нечитаемым взглядом. Его погруженная в себя задумчивость подсказала зоологу, что оборотень тоже очень противоречиво относится к решению своего пращура.
- Извини, я опять бестактна, - мягко сказала она. – Как-никак, это твой хоть и дальний, но всё же родственник.
- Нет, ты права. Он, конечно, исходил из лучших побуждений, но я тоже не представляю, как можно было осуществить его замысел. Одно дело, когда альфа обращает человеческую девушку по любви и с ее взаимного согласия. И даже не думает, окажется она Усмиряющей или нет. Потому что ему всё равно никто, кроме неё, не нужен. А если и впрямь она ею окажется, это станет приятным бонусом. Но совсем другое дело, когда ничего не знающую о нас девушку выдергивают из ее привычной жизни, ставят перед фактом, что существуют оборотни, и что ей прямо сейчас надо выбрать себе будущего мужа из представленных кандидатов-оборотней. Это противоречит всему нашему образу жизни... Не знаю, как мой пращур хотел решать вопрос с отсутствием согласия девушки.
- Почему не знаешь? Ему так и не удалось осуществить свой план?
- Поначалу у него всё получалось. Идея была одобрена лидером Союза, который тогда был у власти. И по его приказу все письменные свидетельства разных кланов об Усмиряющих, вплоть до дневников, романтических писем и глубоко личных записей, должны были быть переданы в единое Хранилище. А также опрашивались все прямые потомки Усмиряющих и вообще все, кто могли что-то о них знать. И также эти записи опросов отправлялись во вновь созданный архив. Поскольку лидером Союза в то время был шотландец, то и Хранилище построили в Шотландии. В нем сразу приступили к изучению данных три Магистра: по одному были назначены мои родственником и его другом-единомышленником, а третьего определил сам лидер Союза.
- И что Магистрам удалось выяснить? – сгорающая от любопытства Карина поторопила замолчавшего оборотня.
- Не знаю… Никто не знает. После доставки в Хранилище данных об Усмиряющих со всего света оно сгорело. Буквально через несколько дней. Остались голые обожженные каменные стены. Двое Магистров были найдены мертвыми, но такими обгоревшими, что так и не удалось понять, кто погиб, а кому же удалось спастись. Тогда еще не существовало криминалистических экспертиз. Но, видимо, единственный выживший и устроил поджог, а заодно и убил своих коллег.
- И какие у него могли быть мотивы?
- Я думаю, он был лишь исполнителем, который действовал по чьей-то указке. Всего лишь пешкой, причем одной из многих. За следующие пару лет после сожжения Хранилища по всему миру при разных обстоятельствах погибли все оборотни, которые ранее опрашивались об Усмиряющих. А также вольные оборотни, жившие мирным кланом в лесной глуши, вдруг совершили успешное покушение и убили лидера Союза и его жену-Усмиряющую. Новым лидером Союза стал их сын. Но он был еще ребенком и ничего не мог рассказать о своей матери кроме того, что очень ее любил… За каких-то два года мы лишились всех источников информации об Усмиряющих.
- А как же копирование данных? Запасные архивы?
- Из нас, в отличие от людей, плохие историки и статисты. Даже создание этого одного Хранилища было невероятным прогрессом. А что касается копирования… скажем так, ксероксов тогда не было. Более того, даже просто фиксация данных была затруднительна, потому что далеко не все тогда были грамотными.
- Насколько же давно это было? – озадаченно нахмурилась девушка.
- Почти шесть веков назад.
Карина обессилено откинулась на спинку кресла.
- Шесть веков… Если за шесть веков вы так и не смогли восстановить хотя бы часть данных, то сейчас вероятность почти нулевая. И выходит, сегодня у вас нет ни одного письменного свидетельства, как можно выявить Усмиряющую. А те, кто мог бы это рассказать из собственного опыта, давно умерли.
- Да, именно так. Кто-то очень хорошо продумал, как можно лишить нас таких ценных данных.
- То есть ты думаешь, это чей-то умысел?
- Однозначно. Хотя прямых доказательств нет.
- А ради чего?
- Точно не могу сказать, - неохотно отозвался Эдвин. – Но, видимо, тот, кто всё это провернул, не хотел, чтобы мы находили Усмиряющих. А значит, не хотел подавлять нашу дикость.
- Хотел войны с людьми, - внезапно севшим голосом закончила его мысль Карина.
Она зябко обхватила себя руками. Ей показалось, что в салоне самолета ощутимо похолодало. Невольно всплыли воспоминания об ее убитой группе в Вояджерсе и о растерзанных мужчинах из Центра волков. А ведь все эти убийства совершил только один клан оборотней. Что же случится, если они все станут такими? Девушка убрала с лица упавшую прядь волос и поняла, что у нее мелко трясутся руки. Эдвин задвинул в спинку кресел разделяющий их подлокотник и притянул ее к себе. Его касания были очень бережными и мягкими; они дарили тепло и утешение. И Карина позволила себе прижаться к его телу и положить голову ему на плечо. Он запустил ладонь ей в волосы и начал медленно перебирать пряди, то пропуская их между пальцами, то позволяя каскадом рассыпаться по плечам. Ощущения оказались приятными и даже умиротворяющими, и Карине не хотелось отстраняться ни от его руки, ни от его тела.
Стюардессы, закончившие обслуживать остальных пассажиров, вновь вернулись к кабине пилотов и теперь тихо переговаривались, отделенные от Карины с Эдвином лишь темно-синей шторкой. Чтобы бортпроводницы не услышали их разговора, пришлось пока его прекратить. Но голова девушки переполнялась новыми вопросами, и терзающее любопытство съело всё её терпение. Она подняла лицо на оборотня и, почти касаясь губами его щеки, прошептала:
- Но раз прошло уже почти шесть веков, наверное, вы успели насобирать какие-то новые данные об Усмиряющих?
Ее рука, лежащая на груди мужчины в области сердца, почувствовала, как сильно он напрягся. Даже сквозь его футболку Карина ощущала окаменевшие рельефные мышцы. Его сердцебиение участилось. Невольно возникла мысль, что у нее под ладонью бурлит звериная неистовая мощь, едва сдерживая хлипкой преградой его самообладания. Девушка видела, как Эдвин с силой сжал челюсти, и на высоких скулах выступили желваки. Медленно, словно боясь сорваться, он повернул голову и оказался с ней лицом к лицу. Расстояние между их губами испугало ее своей близостью, и Карина подумала было отодвинуться. Но решила, что тогда не услышит его ответ. Да и его рука, вдруг прижавшаяся к ее затылку, не оставила место для маневра. Взгляд Эдвина из-под низко опущенных ресниц был прикован к ее губам. Он пожирал их такими голодными глазами, словно в них сосредоточилось всё, что только имело для него значение в этой жизни. Девушке стало неловко, и она ткнула его пальчиком под подбородок, намекая на необходимость смотреть несколько выше. А заодно и напоминая про свой вопрос. Он усмехнулся, разгадав ее пожелание, и вообще закрыл глаза. У Карины возникло подозрение, что он не хочет ей показывать свои истинные чувства, но в настоящий момент опасается, что его взгляд их слишком явно выдаст.
- Это только кажется, что прошло очень много времени, - также шепотом, наконец, ответил Эдвин. – А на самом деле за эти шесть столетий мы встретили всего одну Усмиряющую – прабабку Кайовы. Ее одной маловато для систематизации сведений о признаках Усмиряющих. Да и прадед Кайовы ничего толком о ней и не записывал, и не рассказывал. Кайова, будучи ее правнуком, знает о ней лишь самую общую информацию. Он даже не знает, откуда она была родом.
Оборотень говорил, очень низко склонившись к лицу Карины. Она чувствовала его дыхание на своих губах. И слышала, как глубоко и жадно он дышит, словно впитывает ее запах. И с досадой поняла, что ей нравятся эти ощущения. Огорчившись своим глупым эмоциям, она, тем не менее, не стала отстраняться и спросила:
- Неужели сейчас ничего нельзя сделать, что найти вам Усмиряющую? Хоть какой-то план у вас же должен быть.
- Я хотел объездить Изначальные Обители всех кланов по всему миру, побеседовать со всеми альфами и просто старейшими оборотнями. Ведь не может быть, что бы тогда убили абсолютно всех, кто что-то знал о прошлых Усмиряющих. А у них, само собой, есть потомки, которые, возможно, сохранили эти знания. Я надеялся найти хотя бы крохи информации, из которых можно было бы выявить какую-то закономерность. Может, все Усмиряющие в момент укуса были одного возраста? Или они все одной национальности? А может, хотя бы с одного континента? Или все имели какую-то хроническую болезнь, из-за которой приобретали частичный иммунитет к нашему укусу?
Оборотень тихо делился своими размышлениями, а Карина, пользуясь тем, что он не смотрел на нее, не могла оторвать взгляда от его губ. Еще совсем недавно она испытывала неловкость от его приклеенного к ее рту жадного взора, а сейчас сама попала в эту же возбуждающую ловушку из взаимного чувственного желания. Его четко очерченные расслабленные губы невольно пленили ее своей близостью. Девушка видела, что Эдвин тяжело дышит приоткрытым ртом, как бывает в моменты сильного возбуждения. И в какой-то момент поняла, что и ее разомкнутые губы пересохли от вырывающегося из них тяжелого сбивчивого дыхания.
Она резко отпрянула от его тела и придвинулась вплотную к иллюминатору. И увидела, как он сразу открыл глаза и перевел дух, словно освободился от тяжелого наваждения. Карина с удивившей ее злостью на саму себя резко опустила подлокотник между их креслами - как шлагбаум, запрещающий проход. И смутилась тому, какими очевидными для Эдвина могли оказаться ее реакции и поступки, особенно с учетом его звериных инстинктов.
Чтобы как-то оправдать свои ребяческие поспешные действия, Карина сплела его пальцы со своими и положила его руку на подлокотник кресла. И стараясь не обращать внимания на проступающие из-под смуглой кожи стальные накачанные мускулы, по которым хотелось нежно провести ладонью, она стала по очереди сгибать пальцы на его руке. И словно между делом спросила:
- Так тебе удалось объездить кланы и что-нибудь выяснить?
Эдвин явно заинтересовался ее исследованиями и ответил лишь через паузу:
- Нет, Кайова мне запретил. Сказал, что на своем месте я полезнее.
- Так часто приходится подчищать за своими? – с печальной усмешкой поинтересовалась девушка, не прекращая экспериментов с его пальцами.
Хоть она и изобрела этот опыт в качестве отвлекающего маневра, в первую очередь, для самой себя, но, на удивление, это занятие и впрямь ее искренне затянуло. Но даже ее проснувшийся чисто научный интерес не заглушил то чувство противоречивого удовольствия, которое она получала от касания к его руке, к длинным сильным пальцам, к сухой горячей коже. В голосе Эдвина явственно проступила хрипотца:
- Раньше практически не приходилось. А сейчас на это уходит чуть ли не половина моего рабочего времени… Но Кайова попросил меня, чтобы я составил подробный план поиска Усмиряющей. Сказал, что поручит это кому-нибудь другому. Это было два года назад. Результатов я не знаю.
Карина кивнула и дотянулась до его второго запястья.
- Ты не мог бы повернуться ко мне и тоже положить эту руку на подлокотник? – попросила она.
Когда оборотень выполнил ее просьбу, она продолжила те же эксперименты с его второй ладонью.
- У тебя такой заинтересованный вид, словно ты сейчас начнешь писать научный трактат, - с улыбкой заметил мужчина. - Что ты хоть делаешь?
- Изучаю рефлекс Лери и рефлекс Майера.
- Не то чтобы стало сильно понятнее… Что это хоть такое?
- Это неврологические суставные рефлексы. У здоровых людей должна быть некая закономерность между сгибаниями пальцев, кисти и локтей. Например, если согнуть средний или безымянный палец, то должен рефлекторно согнуться и большой палец. Ну и тому подобное… Но у тебя всё по другому. Каких-то рефлексов вообще нет, какие-то, наоборот, слишком сильные. Это потому что ты оборотень? Или неврастеник?
- Первое – это факт. Но и второй вариант я бы не спешил исключать, - иронично отозвался Эдвин. – Кстати, я и не думал, что изучать рефлексы – это так приятно. А ты еще много рефлексов знаешь?
- Мало, - отрезала Карина, намеренно не скатываясь во фривольный тон. – Моя мама была неврологом. А я так… кое-чего нахваталась от нее.
Но поймав на себе его предвкушающий взгляд, прищурилась и подозрительно уточнила:
- А что? Ты мне готов подкинуть парочку вариантов рефлексов для изучения?
- Определенно, мог бы, - с готовностью подтвердил Эдвин. – Уверен, что эти… как их?.. суставные рефлексы не должны были спровоцировать другие рефлексы. Но спровоцировали. Надо срочно изучить их взаимосвязь.
И получил в ответ такой уничижительный взгляд, исполненный презрения к интеллектуальным способностям всех оборотней, в целом, и лично его, в частности, что невольно рассмеялся.
- Еще за три с половиной тысячи лет до нашей эры китайцы уже рисовали иероглифы на панцирях черепах, - холодно просветила его Карина. – Вы что, записать не могли признаки Усмиряющих, раз у вас такая память слабая?
- Наверное, нам не попалось под руку достаточного количества черепах, - предположил Эдвин, с трудом сдерживая смех.
И тут же лицезрел затылок и спину с водопадом медно-каштановых волос своей разозленной собеседницы. Намотал густой локон себе на палец и слегка потянул на себя, напоминая, что он сидит с другой стороны.
- Если ты постоянно будешь драть мне волосы, я сделаю себе парик из твоего хвоста, - не шелохнувшись, донельзя мрачно пообещала Карина.
Эдвин расхохотался, видимо, красочно представив результат столь неординарного использования его ценной части тела.
- Ты такая злюка, - с улыбкой сообщил он Карине. – Но при этом я не помню, когда еще в жизни столько смеялся.
- Неудивительно, что не помнишь. С вашей-то памятью…
Прода от 09.12.2018, 02:17
- С момента образования Союза, - уже серьезно начал говорить Эдвин, - так выходило, что альфы некоторых кланов периодически встречали Усмиряющих и, следовательно, на два поколения получали доступ к власти. А подавляющее большинство кланов не встречали Усмиряющих ни разу за свою историю. И со временем недовольство этих обделенных кланов стало расти. Они начали объединяться в коалицию и даже грозить вместе одновременно выйти из Союза. А поскольку их было большинство, то с их выходом Союз фактически бы перестал существовать, и мы опять бы вернулись к временам постоянных войн и грызни, - мужчина на некоторое время замолчал, и Карина, развернувшаяся к нему, поняла, что эта тема пробудила в нем какую-то давнюю боль.
- Чтобы предотвратить такой исход, - только через некоторое время продолжил Эдвин, - мой предок и его друг - тоже альфа - задались целью выявить признаки Усмиряющих, о которых ты меня как раз спрашиваешь. Они хотели найти Усмиряющую заранее, а не ждать случая. И, соответственно, познакомить эту девушку с альфами обиженных кланов, чтобы она могла выбирать только из них. Таким образом мой пращур рассчитывал вмешаться в естественный ход вещей и начать его контролировать, чтобы недовольные кланы тоже стали приходить к власти и утихомирились.
- Жуть какая, - пробормотала Карина. – Какие-то генетические опыты на основе сомнительного евгенического отбора. Не говоря уж об омерзительном сводничестве…
Эдвин посмотрел не девушку долгим нечитаемым взглядом. Его погруженная в себя задумчивость подсказала зоологу, что оборотень тоже очень противоречиво относится к решению своего пращура.
- Извини, я опять бестактна, - мягко сказала она. – Как-никак, это твой хоть и дальний, но всё же родственник.
- Нет, ты права. Он, конечно, исходил из лучших побуждений, но я тоже не представляю, как можно было осуществить его замысел. Одно дело, когда альфа обращает человеческую девушку по любви и с ее взаимного согласия. И даже не думает, окажется она Усмиряющей или нет. Потому что ему всё равно никто, кроме неё, не нужен. А если и впрямь она ею окажется, это станет приятным бонусом. Но совсем другое дело, когда ничего не знающую о нас девушку выдергивают из ее привычной жизни, ставят перед фактом, что существуют оборотни, и что ей прямо сейчас надо выбрать себе будущего мужа из представленных кандидатов-оборотней. Это противоречит всему нашему образу жизни... Не знаю, как мой пращур хотел решать вопрос с отсутствием согласия девушки.
- Почему не знаешь? Ему так и не удалось осуществить свой план?
- Поначалу у него всё получалось. Идея была одобрена лидером Союза, который тогда был у власти. И по его приказу все письменные свидетельства разных кланов об Усмиряющих, вплоть до дневников, романтических писем и глубоко личных записей, должны были быть переданы в единое Хранилище. А также опрашивались все прямые потомки Усмиряющих и вообще все, кто могли что-то о них знать. И также эти записи опросов отправлялись во вновь созданный архив. Поскольку лидером Союза в то время был шотландец, то и Хранилище построили в Шотландии. В нем сразу приступили к изучению данных три Магистра: по одному были назначены мои родственником и его другом-единомышленником, а третьего определил сам лидер Союза.
- И что Магистрам удалось выяснить? – сгорающая от любопытства Карина поторопила замолчавшего оборотня.
- Не знаю… Никто не знает. После доставки в Хранилище данных об Усмиряющих со всего света оно сгорело. Буквально через несколько дней. Остались голые обожженные каменные стены. Двое Магистров были найдены мертвыми, но такими обгоревшими, что так и не удалось понять, кто погиб, а кому же удалось спастись. Тогда еще не существовало криминалистических экспертиз. Но, видимо, единственный выживший и устроил поджог, а заодно и убил своих коллег.
- И какие у него могли быть мотивы?
- Я думаю, он был лишь исполнителем, который действовал по чьей-то указке. Всего лишь пешкой, причем одной из многих. За следующие пару лет после сожжения Хранилища по всему миру при разных обстоятельствах погибли все оборотни, которые ранее опрашивались об Усмиряющих. А также вольные оборотни, жившие мирным кланом в лесной глуши, вдруг совершили успешное покушение и убили лидера Союза и его жену-Усмиряющую. Новым лидером Союза стал их сын. Но он был еще ребенком и ничего не мог рассказать о своей матери кроме того, что очень ее любил… За каких-то два года мы лишились всех источников информации об Усмиряющих.
- А как же копирование данных? Запасные архивы?
- Из нас, в отличие от людей, плохие историки и статисты. Даже создание этого одного Хранилища было невероятным прогрессом. А что касается копирования… скажем так, ксероксов тогда не было. Более того, даже просто фиксация данных была затруднительна, потому что далеко не все тогда были грамотными.
- Насколько же давно это было? – озадаченно нахмурилась девушка.
- Почти шесть веков назад.
Карина обессилено откинулась на спинку кресла.
- Шесть веков… Если за шесть веков вы так и не смогли восстановить хотя бы часть данных, то сейчас вероятность почти нулевая. И выходит, сегодня у вас нет ни одного письменного свидетельства, как можно выявить Усмиряющую. А те, кто мог бы это рассказать из собственного опыта, давно умерли.
- Да, именно так. Кто-то очень хорошо продумал, как можно лишить нас таких ценных данных.
- То есть ты думаешь, это чей-то умысел?
- Однозначно. Хотя прямых доказательств нет.
- А ради чего?
- Точно не могу сказать, - неохотно отозвался Эдвин. – Но, видимо, тот, кто всё это провернул, не хотел, чтобы мы находили Усмиряющих. А значит, не хотел подавлять нашу дикость.
- Хотел войны с людьми, - внезапно севшим голосом закончила его мысль Карина.
Она зябко обхватила себя руками. Ей показалось, что в салоне самолета ощутимо похолодало. Невольно всплыли воспоминания об ее убитой группе в Вояджерсе и о растерзанных мужчинах из Центра волков. А ведь все эти убийства совершил только один клан оборотней. Что же случится, если они все станут такими? Девушка убрала с лица упавшую прядь волос и поняла, что у нее мелко трясутся руки. Эдвин задвинул в спинку кресел разделяющий их подлокотник и притянул ее к себе. Его касания были очень бережными и мягкими; они дарили тепло и утешение. И Карина позволила себе прижаться к его телу и положить голову ему на плечо. Он запустил ладонь ей в волосы и начал медленно перебирать пряди, то пропуская их между пальцами, то позволяя каскадом рассыпаться по плечам. Ощущения оказались приятными и даже умиротворяющими, и Карине не хотелось отстраняться ни от его руки, ни от его тела.
Стюардессы, закончившие обслуживать остальных пассажиров, вновь вернулись к кабине пилотов и теперь тихо переговаривались, отделенные от Карины с Эдвином лишь темно-синей шторкой. Чтобы бортпроводницы не услышали их разговора, пришлось пока его прекратить. Но голова девушки переполнялась новыми вопросами, и терзающее любопытство съело всё её терпение. Она подняла лицо на оборотня и, почти касаясь губами его щеки, прошептала:
- Но раз прошло уже почти шесть веков, наверное, вы успели насобирать какие-то новые данные об Усмиряющих?
Ее рука, лежащая на груди мужчины в области сердца, почувствовала, как сильно он напрягся. Даже сквозь его футболку Карина ощущала окаменевшие рельефные мышцы. Его сердцебиение участилось. Невольно возникла мысль, что у нее под ладонью бурлит звериная неистовая мощь, едва сдерживая хлипкой преградой его самообладания. Девушка видела, как Эдвин с силой сжал челюсти, и на высоких скулах выступили желваки. Медленно, словно боясь сорваться, он повернул голову и оказался с ней лицом к лицу. Расстояние между их губами испугало ее своей близостью, и Карина подумала было отодвинуться. Но решила, что тогда не услышит его ответ. Да и его рука, вдруг прижавшаяся к ее затылку, не оставила место для маневра. Взгляд Эдвина из-под низко опущенных ресниц был прикован к ее губам. Он пожирал их такими голодными глазами, словно в них сосредоточилось всё, что только имело для него значение в этой жизни. Девушке стало неловко, и она ткнула его пальчиком под подбородок, намекая на необходимость смотреть несколько выше. А заодно и напоминая про свой вопрос. Он усмехнулся, разгадав ее пожелание, и вообще закрыл глаза. У Карины возникло подозрение, что он не хочет ей показывать свои истинные чувства, но в настоящий момент опасается, что его взгляд их слишком явно выдаст.
- Это только кажется, что прошло очень много времени, - также шепотом, наконец, ответил Эдвин. – А на самом деле за эти шесть столетий мы встретили всего одну Усмиряющую – прабабку Кайовы. Ее одной маловато для систематизации сведений о признаках Усмиряющих. Да и прадед Кайовы ничего толком о ней и не записывал, и не рассказывал. Кайова, будучи ее правнуком, знает о ней лишь самую общую информацию. Он даже не знает, откуда она была родом.
Оборотень говорил, очень низко склонившись к лицу Карины. Она чувствовала его дыхание на своих губах. И слышала, как глубоко и жадно он дышит, словно впитывает ее запах. И с досадой поняла, что ей нравятся эти ощущения. Огорчившись своим глупым эмоциям, она, тем не менее, не стала отстраняться и спросила:
- Неужели сейчас ничего нельзя сделать, что найти вам Усмиряющую? Хоть какой-то план у вас же должен быть.
- Я хотел объездить Изначальные Обители всех кланов по всему миру, побеседовать со всеми альфами и просто старейшими оборотнями. Ведь не может быть, что бы тогда убили абсолютно всех, кто что-то знал о прошлых Усмиряющих. А у них, само собой, есть потомки, которые, возможно, сохранили эти знания. Я надеялся найти хотя бы крохи информации, из которых можно было бы выявить какую-то закономерность. Может, все Усмиряющие в момент укуса были одного возраста? Или они все одной национальности? А может, хотя бы с одного континента? Или все имели какую-то хроническую болезнь, из-за которой приобретали частичный иммунитет к нашему укусу?
Прода от 12.12.2018, 10:11
Оборотень тихо делился своими размышлениями, а Карина, пользуясь тем, что он не смотрел на нее, не могла оторвать взгляда от его губ. Еще совсем недавно она испытывала неловкость от его приклеенного к ее рту жадного взора, а сейчас сама попала в эту же возбуждающую ловушку из взаимного чувственного желания. Его четко очерченные расслабленные губы невольно пленили ее своей близостью. Девушка видела, что Эдвин тяжело дышит приоткрытым ртом, как бывает в моменты сильного возбуждения. И в какой-то момент поняла, что и ее разомкнутые губы пересохли от вырывающегося из них тяжелого сбивчивого дыхания.
Она резко отпрянула от его тела и придвинулась вплотную к иллюминатору. И увидела, как он сразу открыл глаза и перевел дух, словно освободился от тяжелого наваждения. Карина с удивившей ее злостью на саму себя резко опустила подлокотник между их креслами - как шлагбаум, запрещающий проход. И смутилась тому, какими очевидными для Эдвина могли оказаться ее реакции и поступки, особенно с учетом его звериных инстинктов.
Чтобы как-то оправдать свои ребяческие поспешные действия, Карина сплела его пальцы со своими и положила его руку на подлокотник кресла. И стараясь не обращать внимания на проступающие из-под смуглой кожи стальные накачанные мускулы, по которым хотелось нежно провести ладонью, она стала по очереди сгибать пальцы на его руке. И словно между делом спросила:
- Так тебе удалось объездить кланы и что-нибудь выяснить?
Эдвин явно заинтересовался ее исследованиями и ответил лишь через паузу:
- Нет, Кайова мне запретил. Сказал, что на своем месте я полезнее.
- Так часто приходится подчищать за своими? – с печальной усмешкой поинтересовалась девушка, не прекращая экспериментов с его пальцами.
Хоть она и изобрела этот опыт в качестве отвлекающего маневра, в первую очередь, для самой себя, но, на удивление, это занятие и впрямь ее искренне затянуло. Но даже ее проснувшийся чисто научный интерес не заглушил то чувство противоречивого удовольствия, которое она получала от касания к его руке, к длинным сильным пальцам, к сухой горячей коже. В голосе Эдвина явственно проступила хрипотца:
- Раньше практически не приходилось. А сейчас на это уходит чуть ли не половина моего рабочего времени… Но Кайова попросил меня, чтобы я составил подробный план поиска Усмиряющей. Сказал, что поручит это кому-нибудь другому. Это было два года назад. Результатов я не знаю.
Карина кивнула и дотянулась до его второго запястья.
- Ты не мог бы повернуться ко мне и тоже положить эту руку на подлокотник? – попросила она.
Когда оборотень выполнил ее просьбу, она продолжила те же эксперименты с его второй ладонью.
- У тебя такой заинтересованный вид, словно ты сейчас начнешь писать научный трактат, - с улыбкой заметил мужчина. - Что ты хоть делаешь?
- Изучаю рефлекс Лери и рефлекс Майера.
- Не то чтобы стало сильно понятнее… Что это хоть такое?
- Это неврологические суставные рефлексы. У здоровых людей должна быть некая закономерность между сгибаниями пальцев, кисти и локтей. Например, если согнуть средний или безымянный палец, то должен рефлекторно согнуться и большой палец. Ну и тому подобное… Но у тебя всё по другому. Каких-то рефлексов вообще нет, какие-то, наоборот, слишком сильные. Это потому что ты оборотень? Или неврастеник?
- Первое – это факт. Но и второй вариант я бы не спешил исключать, - иронично отозвался Эдвин. – Кстати, я и не думал, что изучать рефлексы – это так приятно. А ты еще много рефлексов знаешь?
- Мало, - отрезала Карина, намеренно не скатываясь во фривольный тон. – Моя мама была неврологом. А я так… кое-чего нахваталась от нее.
Но поймав на себе его предвкушающий взгляд, прищурилась и подозрительно уточнила:
- А что? Ты мне готов подкинуть парочку вариантов рефлексов для изучения?
- Определенно, мог бы, - с готовностью подтвердил Эдвин. – Уверен, что эти… как их?.. суставные рефлексы не должны были спровоцировать другие рефлексы. Но спровоцировали. Надо срочно изучить их взаимосвязь.
