Не дожидаясь реакции старого индейца, Себастьян небрежным расслабленным шагом покинул зал Совета.
Время вынужденного ожидания тянулось для Карины мучительно медленно. От волнения и тревоги хотелось хоть чем-нибудь себя занять, но периодически подкатывающая тошнота приковала ее к креслу. С каждым новом приступом слабости она вспоминала с тоской вчерашние таблетки и с щемящей грустью – заботу Эдвина. Сейчас, лишенная не только его заботы, но и даже самого общества, она очень остро ощутила себя одинокой, потерянной и уязвимой.
Крупные капли дождя застучали по подоконнику, и Карина хоть ненадолго отвлеклась на сюрреалистичный пейзаж за окном. Фиолетово-серые низкие тучи неотвратимо наползали на причудливых форм скалы из красного полосатого песчаника. Воздух под грозовыми громадами облаков на глазах наливался свинцом и становился плотным, как туманное марево. Перекрученная изломанная молния ударила, казалось, прямо в рыжую равнину, озарив всполохом одинокие кактусы. От распахнутого окна повеяло прохладной влагой и запахом озона. В любой другой день Карина бы наслаждалась столь непривычным и захватывающим зрелищем. Но сейчас ливень лишь усилил ее хандру. К глазам подступили слезы, и чтобы не обнажать при Татанке свою слабость, она поспешила в ванную.
Умывшись и в очередной раз мысленно приказав себе успокоиться, она распахнула дверь из ванной и пораженно замерла. В образовавшемся проеме она как раз успела увидеть, как Татанка закрывает глаза и падает прямо в объятия непонятно откуда взявшегося Себастьяна Эррера, и в падении задевает бутылку бренди, которой, как и Себастьяна, до этого в комнате не было. А Эррера сначала подхватывает обмякшего Татанку, но заметив угрозу бренди, едва успевает отставить ногу, чтобы бутылка ненадежно удержалась на его ботинке. И в такой нелепой позе с одной задранной ногой и с нежно обнимаемым индейцем замирает, видимо, считая их обоих достаточно ценными, чтобы не позволить упасть на пол.
Заметив остолбеневшую Карину, Себастьян как ни в чем ни бывало вежливо улыбнулся и попросил:
- Пожалуйста, вы не могли поставить бутылку бренди на стол? Чтобы ее раздобыть, я совершил дерзкий налет на запасы Кайовы. Было бы обидно ее раскокать.
- Вы приходите сюда, когда Кайова запретил мне любое общение, и просите, чтобы я таскала ваши бутылки? – в полном недоумении уточнила Карина.
- Не хотите брать бренди, тогда подержите Татанку. Но уверяю вас, этот юный индейский боров куда тяжелее.
Не желая обонять в комнате алкогольные пары, Карина поспешила помочь альфе сберечь столь ценный для него напиток. А сам Эррера усадил Татанку в кресло и оттащил его к окну, развернув лицом к грозе. Теперь, если бы кто прошел по коридору, то в пустующий дверной проем увидел бы юного индейца, мечтательно любующегося пейзажем. Себастьян довольно отряхнул ладони, словно таскал не парня, а пыльные кирпичи, раздобыл в серванте Эдвина бокал и, прихватив со стола спасенную бутылку, направился в спальню. Проходя мимо ничего не понимающей Карины, он ухватил ее за локоть и затащил вслед за собой в устланную перьями комнату.
- Что ты делаешь?! – возмутилась она, всерьез встревожившись.
- О! Мы уже на «ты»? Впрочем, ты права - так удобнее, - с ленивой вальяжностью заявил Себастьян и плотно закрыл дверь.
Оставшись наедине в тесном помещении с практически незнакомым оборотнем, девушка нервно оглянулась, чтобы заранее присмотреть, чем можно обороняться в случае нападения. Но не обнаружив ничего подходящего, покосилась на окно.
- Не надо выпрыгивать в окна, - поморщился Себастьян. – Я, конечно, в знак солидарности прыгну вслед за тобой, но поймать-то всё равно уже не успею.
Он по-хозяйски улегся на убранную постель и уверенно водрузил на тумбочку свою пузатую добычу.
- Ты уж прости, что я так нагло завалился на кровать, - покосился Себастьян на неловко застывшую Карину. - Но я же понимаю, что ты не станешь расслабленно лежать в присутствии постороннего мужчины. Так что тебе оставил стул.
- А он мне нужен?
- Сама решай. Но ты сейчас не производишь впечатление человека, способного долго продержаться на ногах.
- Так значит, ты здесь надолго?
- У меня же целая бутылка, - заявил Себастьян таким тоном, словно сказал нечто само собой разумеющееся. И в подтверждение своих слов тут же откупорил ее и наполнил бокал. – Тебе не предлагаю. Если ты нетрезвая заявишься на Совет, Варгас потом схарчит меня заживо.
Карина нерешительно села на стул. Она продолжала напряженно наблюдать за странным гостем, но как и в первую их встречу, Эррера умудрялся вести себя так, что не провоцировал ни малейшего желания его бояться. Он в разнеженной позе откинулся на единственную уцелевшую подушку и с наслаждением отхлебнул глоток темно-янтарной жидкости. На этот раз он был одет в темно-синюю рубашку с воротником-стойкой и с небрежно закатанными по локоть рукавами, обнажившими смуглые мускулистые предплечья. Карина плохо ориентировалась в ценах на одежду, но эта рубашка производила впечатление очень дорогой вещи. И почему-то воображение отказывалось представить, как Себастьян ради оборота в волка разорвет ее или хотя бы скомкано закинет в угол. Его длинные, как у пианиста пальцы, обхватившие пузатый бокал, по-прежнему были унизаны кольцами, а на запястье тускло блестел серебром широкий браслет. Карина вдруг поняла, что прежде, чем сменить ипостась, альфе придется снимать с себя все свои украшения, и это окончательно ее успокоило. Оборотень, для которого его щеголеватый имидж дороже возможности мгновенно обернуться в волка, явно не страдает от излишней агрессивности.
- Что ты сделал с Татанкой? – полюбопытствовала она.
- Ничего я с ним не делал, - с видом оскорбленной добродетели ответил Себастьян. – Я же не виноват, что парень тащит в рот всякую гадость.
- Какую, например?
- Например, воду со снотворным. Парочка-другая безобидных таблеточек. Поспит с часик, а как проснется, ничего не вспомнит.
- Отменные таблеточки, - со скрытым сарказмом сдержанно похвалила Карина.
- Незаменимые, - охотно согласился Себастьян.
- Хорошо разбираешься в таблеточках?
- Ну-у так... Тебя что-то конкретное интересует?
- Как насчет таблеток от отравлений психотропными веществами? – осторожно предположила Карина.
- Типа алкалоидов растительного происхождения, группы атропина?
Девушка невесело рассмеялась. Себастьян открыто не стал называть белладонну, но с дотошностью завзятого химика или ботаника верно описал ее химический состав.
- Какое у тебя образование? – поинтересовалась она у альфы.
- Медицинское.
- Зачем оборотням медицинское образование? На вас же всё мгновенно заживает.
- Именно. Оборотням оно не нужно. А значит, я со своими сомнительными познаниями не смогу пригодиться на каком-нибудь важном и ответственном посту. И меня не будут донимать ради достижения высших целей.
- Значит, ты намеренно хочешь быть бесполезным для вашего общества?
- Я убежден, что я куда полезнее абсолютного большинства. Но с точки зрения Кайовы, полезными являются лишь те, кому он может найти применение и кем способен манипулировать. С этой позиции я абсолютно никчемен и, между прочим, осознанно стремился к такому положению.
Карина почти растроганно улыбнулась. Себастьян своим циничным и расчетливым эгоизмом невероятно остро напомнил ей отчима.
- Спасибо, - неподдельно поблагодарила она оборотня за подкинутые таблетки от отравления белладонной.
Он невозмутимо кивнул и достал из заднего кармана брюк несколько помятую упаковку таких же таблеток, что и были обнаружены вчера под дверью, служивших противоядием от отравлений.
- Наверняка ведь Татанка всё выкинул, - Эррера протянул лекарство девушке. – Кайова не сильно заинтересован в том, чтобы на Совете ты могла трезво мыслить.
Залпом проглотив максимальную дозировку антидота, Карина с новым интересом посмотрела на вальяжно раскинувшегося поперек кровати альфу.
- Почему вместо того, чтобы быть на Совете, ты усыпляешь других оборотней и проводишь время в моей сомнительной компании? Ведь ты нарушаешь приказ вашего лидера. К чему такие жертвы?
- Я был на Совете. Там невероятно скучно. Кстати, о жертвах… - Себастьян прервался, чтобы заново наполнить бокал ароматным бренди, и неторопливо его пригубил. – Варгас готов многим пожертвовать ради тебя. Я бы даже сказал, всем… На Совете из-за этого развернулась такая драма.
Сердце Карины суматошно забилось. Но привитая отчимом маниакальная осторожность пересилила, и девушка не захотела выдавать свои чувства оборотню, намерения которого ей не ясны. Поэтому ровным недрогнувшим голосом заметила:
- Ты же говорил, что на Совете скучно. А оказывается, драма.
- Драма – это всегда скучно, - меланхолично отозвался Себастьян, задумчиво созерцая, как благородный коричневый напиток медленно стекает с хрустальных стенок бокала.
Карине отчаянно не хватало хладнокровия, чтобы прятать свое волнение за Эдвина под ворохом тонких намеков и светских фраз, поэтому она спросила прямо:
- Себастьян, зачем ты здесь?
- Позавчера, когда Варгас привел тебя в этот дом, я заметил, что ты ему не доверяешь.
- И что?
- Так не должно быть. Он – единственный из всех оборотней, кому ты можешь всецело доверять. Так же, как самой себе… Хотя нет. Ты, в отличие от него, не ориентируешься в нашем обществе. Поэтому ему ты должна доверять даже больше, чем себе.
- Серьезно?! – Карина искренне удивилась. – А про тебя он мне говорил прямо противоположное.
- Ну конечно, - Себастьян утомленно закатил глаза к потолку. – Я же весь такой хитрый и двуличный, а мои родители сгрызли его клан. Старая песня. Расскажи мне то, чего я еще не знаю.
- Так это неправда, что твой клан истребил клан Варгасов?
- Конечно, правда, - невозмутимо ответил Эррера. – Карина, запомни, что Варгас не будет тебе лгать. Он, конечно, может что-то скрыть, но если уж говорит, то только правду.
- Почему?
- Спроси у него сама.
- Хм… ладно, спрошу. Но еще я спрашивала у него, почему твой клан напал на его клан. И он ответил, что не знает. Поэтому этот вопрос я точно задам именно тебе.
- А что он вообще тебе рассказал?
- Что вы напали неожиданно без какой-либо причины.
- Ну да, без причины, - горько усмехнулся Себастьян. – Историю всегда переписывают победители.
- А кто здесь победитель?
- Кайова, разумеется. За одно давнее преступление должен был ответить в первую очередь его клан. Но ответили только Варгасы. И старику это пришлось очень кстати. Из двух сторонних кланов, знавших о преступлении деда и прадеда Кайовы, один оказался полностью уничтожен, за исключением девятилетнего мальчишки. А второй – почти уничтожен. И еще унижен, обвинен в дикости и лишен уважения всех остальных кланов. Один Кайова остался весь в белом.
Карина вся подалась вперед:
- О каком давнем преступлении ты говоришь?
- Эдвин же рассказывал тебе об Усмиряющих?
- Да.
- Тогда тебе, наверное, поведали грустную историю о том, что последняя их них – прабабка Кайовы – умерла триста лет назад?
- Да.
- Это неправда. А правда в том, что прабабка Кайовы была предпоследней встреченной нами Усмиряющей. А вот действительно последней была моя бабушка. Но ее зверски убили. И именно после этого в веками устоявшемся порядке произошел сбой. Оборотни перестали встречать Усмиряющих.
- Почему ее убили? Зачем?! Ведь Усмиряющие так важны для вас.
- Не только дикость превращает нас в животных, но и жажда власти… Посмотри в окно… Какую панораму ты видишь?.. Уж явно не зеленые просторы леса, а только скалы, пустыни с разных сторон, редкие кактусы и жалкие кусты. Не самые подходящие условия для оборотней. Поэтому клан Кайовы всегда был слабым и малочисленным. Остальные оборотни их ни во что не ставили. А тут вдруг клану подфартило: прадед Кайовы встретил Усмиряющую и сразу стал безоговорочным лидером Союза. В основном, все предыдущие лидеры правили около пятидесяти лет, а потом передавали власть старшему сыну. Но прадед Кайовы так наслаждался тем, что, наконец, дорвался до долгожданной силы, что не спешил с ней расставаться. В итоге он был лидером Союзных кланов более ста лет. А когда, наконец-то, уступил власть своему сыну, мой дед встретил Усмиряющую, и клан Кайовы должен был передать правление моему клану.
Себастьян странным болезненным взглядом смотрел на четыре глубокие борозды в стене, оставленные накануне когтями Эдвина. Словно они рождали в нем неприятные и горькие ассоциации. Карина не решалась прервать молчание глубоко задумавшегося собеседника.
- Дед Кайовы несколько месяцев под разными предлогами откладывал передачу власти и официальное объявление об этом, - резко возобновил рассказ Эррера. – Он к тому моменту был уже старым, пока дождался уступки лидерства от своего папаши. И явно хотел хотя бы на закате жизни побыть у руля. Мой же дед, наоборот, был совсем молодым юнцом. И, наверное, его глупость оправдывается его юностью. Вместо того, чтобы сразу начать извещать членов Совета о самоуправстве деда Кайовы, он ждал. Хотел самолично приехать в Уиндоу-Рок, чтобы решить вопрос с глазу на глаз, как мужчина с мужчиной. Знаешь, эти идиотские игры тестостерона, когда потрясти мускулами кажется важнее, чем поработать извилинами… - Себастьян залпом осушил щедро наполненный бокал и только потом хмуро продолжил. - Несколько месяцев мой дед не решался поехать в Уиндоу-Рок, потому что его жена-Усмиряющая тяжело переносила беременность. Он не хотел оставлять ее одну, лечил постоянно, чтобы она благополучно родила здорового ребенка. И только уже после родов покинул Венесуэлу и поехал на встречу с дедом Кайовы. И, наверное, это единственное, что он сделал правильно: хотя бы дождался рождения сына от Усмиряющей. Потому что как раз в его отсутствие мою бабушку убили… Ты знаешь, что Усмиряющие не приобретают возможности оборачиваться в волка? Ей нечего было противопоставить зверю.
Карина слушала Себастьяна с жадным вниманием, боясь пропустить хоть слово. Она не доверяла оборотню настолько, чтобы безоговорочно полагаться на его историю. Но видела, что ему горько и больно обо всем этом рассказывать. В нем не осталось ни вальяжности, ни снисходительности, ни высокомерной отстраненности, а только давняя застарелая тоска, которая питала собою каждое сказанное им слово. И если это было лишь актерской игрой, то перед зоологом предстал гениальный лицедей.
- Почему твою бабушку не защитили другие члены клана? – мягко спросила Карина.
- Они ее защищали. В условиях противостояния с дедом Кайовы весь клан тогда перешел на осадное положение. Никто не мог беспрепятственно пройти через установленные блокпосты. Любое вторжение автоматически привело бы к встречной агрессии моего клана. Но его они впустили. Он пришел как друг. От него не ожидали нападения. Ведь убийцей оказался наш гость – альфа соседнего клана. Ему доверяли…
- Кто? – от зудящего любопытства сердце Карины отбивало залихватский ритм.
- Последнюю Усмиряющую убил альфа клана Варгасов. Дед Эдвина.
Неприятное шокирующее изумление пронзило всё сознание горящей стрелой. А Себастьян неумолимо продолжил:
- Он бы и моего новорожденного отца убил. Но он был один, и его успели остановить. Он позорно сбежал, унося на своих клыках и когтях кровь беззащитной девушки… молодой матери.
***
Прода от 05.02.2019, 16:25
Время вынужденного ожидания тянулось для Карины мучительно медленно. От волнения и тревоги хотелось хоть чем-нибудь себя занять, но периодически подкатывающая тошнота приковала ее к креслу. С каждым новом приступом слабости она вспоминала с тоской вчерашние таблетки и с щемящей грустью – заботу Эдвина. Сейчас, лишенная не только его заботы, но и даже самого общества, она очень остро ощутила себя одинокой, потерянной и уязвимой.
Крупные капли дождя застучали по подоконнику, и Карина хоть ненадолго отвлеклась на сюрреалистичный пейзаж за окном. Фиолетово-серые низкие тучи неотвратимо наползали на причудливых форм скалы из красного полосатого песчаника. Воздух под грозовыми громадами облаков на глазах наливался свинцом и становился плотным, как туманное марево. Перекрученная изломанная молния ударила, казалось, прямо в рыжую равнину, озарив всполохом одинокие кактусы. От распахнутого окна повеяло прохладной влагой и запахом озона. В любой другой день Карина бы наслаждалась столь непривычным и захватывающим зрелищем. Но сейчас ливень лишь усилил ее хандру. К глазам подступили слезы, и чтобы не обнажать при Татанке свою слабость, она поспешила в ванную.
Умывшись и в очередной раз мысленно приказав себе успокоиться, она распахнула дверь из ванной и пораженно замерла. В образовавшемся проеме она как раз успела увидеть, как Татанка закрывает глаза и падает прямо в объятия непонятно откуда взявшегося Себастьяна Эррера, и в падении задевает бутылку бренди, которой, как и Себастьяна, до этого в комнате не было. А Эррера сначала подхватывает обмякшего Татанку, но заметив угрозу бренди, едва успевает отставить ногу, чтобы бутылка ненадежно удержалась на его ботинке. И в такой нелепой позе с одной задранной ногой и с нежно обнимаемым индейцем замирает, видимо, считая их обоих достаточно ценными, чтобы не позволить упасть на пол.
Заметив остолбеневшую Карину, Себастьян как ни в чем ни бывало вежливо улыбнулся и попросил:
- Пожалуйста, вы не могли поставить бутылку бренди на стол? Чтобы ее раздобыть, я совершил дерзкий налет на запасы Кайовы. Было бы обидно ее раскокать.
- Вы приходите сюда, когда Кайова запретил мне любое общение, и просите, чтобы я таскала ваши бутылки? – в полном недоумении уточнила Карина.
- Не хотите брать бренди, тогда подержите Татанку. Но уверяю вас, этот юный индейский боров куда тяжелее.
Не желая обонять в комнате алкогольные пары, Карина поспешила помочь альфе сберечь столь ценный для него напиток. А сам Эррера усадил Татанку в кресло и оттащил его к окну, развернув лицом к грозе. Теперь, если бы кто прошел по коридору, то в пустующий дверной проем увидел бы юного индейца, мечтательно любующегося пейзажем. Себастьян довольно отряхнул ладони, словно таскал не парня, а пыльные кирпичи, раздобыл в серванте Эдвина бокал и, прихватив со стола спасенную бутылку, направился в спальню. Проходя мимо ничего не понимающей Карины, он ухватил ее за локоть и затащил вслед за собой в устланную перьями комнату.
- Что ты делаешь?! – возмутилась она, всерьез встревожившись.
- О! Мы уже на «ты»? Впрочем, ты права - так удобнее, - с ленивой вальяжностью заявил Себастьян и плотно закрыл дверь.
Оставшись наедине в тесном помещении с практически незнакомым оборотнем, девушка нервно оглянулась, чтобы заранее присмотреть, чем можно обороняться в случае нападения. Но не обнаружив ничего подходящего, покосилась на окно.
- Не надо выпрыгивать в окна, - поморщился Себастьян. – Я, конечно, в знак солидарности прыгну вслед за тобой, но поймать-то всё равно уже не успею.
Он по-хозяйски улегся на убранную постель и уверенно водрузил на тумбочку свою пузатую добычу.
- Ты уж прости, что я так нагло завалился на кровать, - покосился Себастьян на неловко застывшую Карину. - Но я же понимаю, что ты не станешь расслабленно лежать в присутствии постороннего мужчины. Так что тебе оставил стул.
- А он мне нужен?
- Сама решай. Но ты сейчас не производишь впечатление человека, способного долго продержаться на ногах.
- Так значит, ты здесь надолго?
- У меня же целая бутылка, - заявил Себастьян таким тоном, словно сказал нечто само собой разумеющееся. И в подтверждение своих слов тут же откупорил ее и наполнил бокал. – Тебе не предлагаю. Если ты нетрезвая заявишься на Совет, Варгас потом схарчит меня заживо.
Карина нерешительно села на стул. Она продолжала напряженно наблюдать за странным гостем, но как и в первую их встречу, Эррера умудрялся вести себя так, что не провоцировал ни малейшего желания его бояться. Он в разнеженной позе откинулся на единственную уцелевшую подушку и с наслаждением отхлебнул глоток темно-янтарной жидкости. На этот раз он был одет в темно-синюю рубашку с воротником-стойкой и с небрежно закатанными по локоть рукавами, обнажившими смуглые мускулистые предплечья. Карина плохо ориентировалась в ценах на одежду, но эта рубашка производила впечатление очень дорогой вещи. И почему-то воображение отказывалось представить, как Себастьян ради оборота в волка разорвет ее или хотя бы скомкано закинет в угол. Его длинные, как у пианиста пальцы, обхватившие пузатый бокал, по-прежнему были унизаны кольцами, а на запястье тускло блестел серебром широкий браслет. Карина вдруг поняла, что прежде, чем сменить ипостась, альфе придется снимать с себя все свои украшения, и это окончательно ее успокоило. Оборотень, для которого его щеголеватый имидж дороже возможности мгновенно обернуться в волка, явно не страдает от излишней агрессивности.
- Что ты сделал с Татанкой? – полюбопытствовала она.
- Ничего я с ним не делал, - с видом оскорбленной добродетели ответил Себастьян. – Я же не виноват, что парень тащит в рот всякую гадость.
- Какую, например?
- Например, воду со снотворным. Парочка-другая безобидных таблеточек. Поспит с часик, а как проснется, ничего не вспомнит.
- Отменные таблеточки, - со скрытым сарказмом сдержанно похвалила Карина.
- Незаменимые, - охотно согласился Себастьян.
- Хорошо разбираешься в таблеточках?
- Ну-у так... Тебя что-то конкретное интересует?
- Как насчет таблеток от отравлений психотропными веществами? – осторожно предположила Карина.
- Типа алкалоидов растительного происхождения, группы атропина?
Девушка невесело рассмеялась. Себастьян открыто не стал называть белладонну, но с дотошностью завзятого химика или ботаника верно описал ее химический состав.
- Какое у тебя образование? – поинтересовалась она у альфы.
- Медицинское.
- Зачем оборотням медицинское образование? На вас же всё мгновенно заживает.
- Именно. Оборотням оно не нужно. А значит, я со своими сомнительными познаниями не смогу пригодиться на каком-нибудь важном и ответственном посту. И меня не будут донимать ради достижения высших целей.
- Значит, ты намеренно хочешь быть бесполезным для вашего общества?
- Я убежден, что я куда полезнее абсолютного большинства. Но с точки зрения Кайовы, полезными являются лишь те, кому он может найти применение и кем способен манипулировать. С этой позиции я абсолютно никчемен и, между прочим, осознанно стремился к такому положению.
Карина почти растроганно улыбнулась. Себастьян своим циничным и расчетливым эгоизмом невероятно остро напомнил ей отчима.
- Спасибо, - неподдельно поблагодарила она оборотня за подкинутые таблетки от отравления белладонной.
Он невозмутимо кивнул и достал из заднего кармана брюк несколько помятую упаковку таких же таблеток, что и были обнаружены вчера под дверью, служивших противоядием от отравлений.
- Наверняка ведь Татанка всё выкинул, - Эррера протянул лекарство девушке. – Кайова не сильно заинтересован в том, чтобы на Совете ты могла трезво мыслить.
Залпом проглотив максимальную дозировку антидота, Карина с новым интересом посмотрела на вальяжно раскинувшегося поперек кровати альфу.
- Почему вместо того, чтобы быть на Совете, ты усыпляешь других оборотней и проводишь время в моей сомнительной компании? Ведь ты нарушаешь приказ вашего лидера. К чему такие жертвы?
- Я был на Совете. Там невероятно скучно. Кстати, о жертвах… - Себастьян прервался, чтобы заново наполнить бокал ароматным бренди, и неторопливо его пригубил. – Варгас готов многим пожертвовать ради тебя. Я бы даже сказал, всем… На Совете из-за этого развернулась такая драма.
Сердце Карины суматошно забилось. Но привитая отчимом маниакальная осторожность пересилила, и девушка не захотела выдавать свои чувства оборотню, намерения которого ей не ясны. Поэтому ровным недрогнувшим голосом заметила:
- Ты же говорил, что на Совете скучно. А оказывается, драма.
- Драма – это всегда скучно, - меланхолично отозвался Себастьян, задумчиво созерцая, как благородный коричневый напиток медленно стекает с хрустальных стенок бокала.
Карине отчаянно не хватало хладнокровия, чтобы прятать свое волнение за Эдвина под ворохом тонких намеков и светских фраз, поэтому она спросила прямо:
- Себастьян, зачем ты здесь?
- Позавчера, когда Варгас привел тебя в этот дом, я заметил, что ты ему не доверяешь.
- И что?
- Так не должно быть. Он – единственный из всех оборотней, кому ты можешь всецело доверять. Так же, как самой себе… Хотя нет. Ты, в отличие от него, не ориентируешься в нашем обществе. Поэтому ему ты должна доверять даже больше, чем себе.
- Серьезно?! – Карина искренне удивилась. – А про тебя он мне говорил прямо противоположное.
- Ну конечно, - Себастьян утомленно закатил глаза к потолку. – Я же весь такой хитрый и двуличный, а мои родители сгрызли его клан. Старая песня. Расскажи мне то, чего я еще не знаю.
- Так это неправда, что твой клан истребил клан Варгасов?
- Конечно, правда, - невозмутимо ответил Эррера. – Карина, запомни, что Варгас не будет тебе лгать. Он, конечно, может что-то скрыть, но если уж говорит, то только правду.
- Почему?
- Спроси у него сама.
- Хм… ладно, спрошу. Но еще я спрашивала у него, почему твой клан напал на его клан. И он ответил, что не знает. Поэтому этот вопрос я точно задам именно тебе.
- А что он вообще тебе рассказал?
- Что вы напали неожиданно без какой-либо причины.
- Ну да, без причины, - горько усмехнулся Себастьян. – Историю всегда переписывают победители.
- А кто здесь победитель?
Прода от 08.02.2019, 14:33
- Кайова, разумеется. За одно давнее преступление должен был ответить в первую очередь его клан. Но ответили только Варгасы. И старику это пришлось очень кстати. Из двух сторонних кланов, знавших о преступлении деда и прадеда Кайовы, один оказался полностью уничтожен, за исключением девятилетнего мальчишки. А второй – почти уничтожен. И еще унижен, обвинен в дикости и лишен уважения всех остальных кланов. Один Кайова остался весь в белом.
Карина вся подалась вперед:
- О каком давнем преступлении ты говоришь?
- Эдвин же рассказывал тебе об Усмиряющих?
- Да.
- Тогда тебе, наверное, поведали грустную историю о том, что последняя их них – прабабка Кайовы – умерла триста лет назад?
- Да.
- Это неправда. А правда в том, что прабабка Кайовы была предпоследней встреченной нами Усмиряющей. А вот действительно последней была моя бабушка. Но ее зверски убили. И именно после этого в веками устоявшемся порядке произошел сбой. Оборотни перестали встречать Усмиряющих.
- Почему ее убили? Зачем?! Ведь Усмиряющие так важны для вас.
- Не только дикость превращает нас в животных, но и жажда власти… Посмотри в окно… Какую панораму ты видишь?.. Уж явно не зеленые просторы леса, а только скалы, пустыни с разных сторон, редкие кактусы и жалкие кусты. Не самые подходящие условия для оборотней. Поэтому клан Кайовы всегда был слабым и малочисленным. Остальные оборотни их ни во что не ставили. А тут вдруг клану подфартило: прадед Кайовы встретил Усмиряющую и сразу стал безоговорочным лидером Союза. В основном, все предыдущие лидеры правили около пятидесяти лет, а потом передавали власть старшему сыну. Но прадед Кайовы так наслаждался тем, что, наконец, дорвался до долгожданной силы, что не спешил с ней расставаться. В итоге он был лидером Союзных кланов более ста лет. А когда, наконец-то, уступил власть своему сыну, мой дед встретил Усмиряющую, и клан Кайовы должен был передать правление моему клану.
Себастьян странным болезненным взглядом смотрел на четыре глубокие борозды в стене, оставленные накануне когтями Эдвина. Словно они рождали в нем неприятные и горькие ассоциации. Карина не решалась прервать молчание глубоко задумавшегося собеседника.
- Дед Кайовы несколько месяцев под разными предлогами откладывал передачу власти и официальное объявление об этом, - резко возобновил рассказ Эррера. – Он к тому моменту был уже старым, пока дождался уступки лидерства от своего папаши. И явно хотел хотя бы на закате жизни побыть у руля. Мой же дед, наоборот, был совсем молодым юнцом. И, наверное, его глупость оправдывается его юностью. Вместо того, чтобы сразу начать извещать членов Совета о самоуправстве деда Кайовы, он ждал. Хотел самолично приехать в Уиндоу-Рок, чтобы решить вопрос с глазу на глаз, как мужчина с мужчиной. Знаешь, эти идиотские игры тестостерона, когда потрясти мускулами кажется важнее, чем поработать извилинами… - Себастьян залпом осушил щедро наполненный бокал и только потом хмуро продолжил. - Несколько месяцев мой дед не решался поехать в Уиндоу-Рок, потому что его жена-Усмиряющая тяжело переносила беременность. Он не хотел оставлять ее одну, лечил постоянно, чтобы она благополучно родила здорового ребенка. И только уже после родов покинул Венесуэлу и поехал на встречу с дедом Кайовы. И, наверное, это единственное, что он сделал правильно: хотя бы дождался рождения сына от Усмиряющей. Потому что как раз в его отсутствие мою бабушку убили… Ты знаешь, что Усмиряющие не приобретают возможности оборачиваться в волка? Ей нечего было противопоставить зверю.
Карина слушала Себастьяна с жадным вниманием, боясь пропустить хоть слово. Она не доверяла оборотню настолько, чтобы безоговорочно полагаться на его историю. Но видела, что ему горько и больно обо всем этом рассказывать. В нем не осталось ни вальяжности, ни снисходительности, ни высокомерной отстраненности, а только давняя застарелая тоска, которая питала собою каждое сказанное им слово. И если это было лишь актерской игрой, то перед зоологом предстал гениальный лицедей.
- Почему твою бабушку не защитили другие члены клана? – мягко спросила Карина.
- Они ее защищали. В условиях противостояния с дедом Кайовы весь клан тогда перешел на осадное положение. Никто не мог беспрепятственно пройти через установленные блокпосты. Любое вторжение автоматически привело бы к встречной агрессии моего клана. Но его они впустили. Он пришел как друг. От него не ожидали нападения. Ведь убийцей оказался наш гость – альфа соседнего клана. Ему доверяли…
- Кто? – от зудящего любопытства сердце Карины отбивало залихватский ритм.
- Последнюю Усмиряющую убил альфа клана Варгасов. Дед Эдвина.
Неприятное шокирующее изумление пронзило всё сознание горящей стрелой. А Себастьян неумолимо продолжил:
- Он бы и моего новорожденного отца убил. Но он был один, и его успели остановить. Он позорно сбежал, унося на своих клыках и когтях кровь беззащитной девушки… молодой матери.
