Такого откровенно намека на его влечение к ней Карина от Эдвина еще не слышала. Но отреагировать ей удалось вполне невозмутимо.
- Я тебе сейчас открою одну тайну, - заговорщицким голосом заявила она. – Твои эти другие рефлексы – не неврологические. Неврология тут бессильна.
А когда он честно попытался сдержаться, чтобы не расхохотаться на весь салон, она его добила:
- Но если ты так хочешь послужить на благо науки, я бы не отказалась взять анализ крови и слюней.
- Может, тебе еще почку отдать? – сквозь смех выдавил Эдвин.
Карина посмотрела на него с новым азартным интересом.
- Так далеко моя фантазия, конечно, не простиралась… А если у оборотней удалить почку, за счет регенерации вырастет новая?
Эдвин всерьез задумался и признался:
- Не знаю.
- Тогда давай. Вот и выясним заодно.
- Ты несносна, - с улыбкой заявил ей Эдвин. – Я рассчитывал на необременительную и интересную беседу о рефлексах. Типа ты изучаешь мои, я – твои. Безо всяких членовредительств и кровопусканий. А кончилось всё тем, что я переживаю, как бы у тебя в кармане не отказалось скальпеля. У тебя феноменальный талант обламывать мужиков. Словно всю жизнь только этим и занималась.
- Между прочим, я поклонница теории…
- Да я уж понял, что не практики, - себе под нос иронично пробурчал Эдвин, и тут же получил тычок по ребрам за неуместное легкомысленное замечание.
- … что если женщинам приходится решать проблемы за мужчин и из-за этого находиться в постоянном стрессе, это сильно снижает их романтический интерес к противоположному полу.
- Хорошо, - принял к сведению оборотень. – А при чем тут моя почка?
- Ладно, почку можешь пока себе оставить. Но вот анализы крови меня интересуют безо всяких шуток. Надо выяснить ваш гормональный фон. Что, если получится за счет искусственного подавления выработки некоторых гормонов взять под контроль ваше одичание?
- А это возможно?
- Откуда ж я знаю? У людей как такового гормона агрессии нет. Но есть другие гормоны, которые косвенно влияют на уровень агрессии. Например, тестостерон, адреналин, вазопрессин. Как у вас обстоят дела с гормонами, я без понятия. И вообще, совпадают ли они с нашими? Но надо попробовать изучить. Вдруг, получится хотя бы временно подавлять вашу дикость, пока вы не найдете Усмиряющую?.. Тем более, вы сами что-то не спешите решать свои проблемы.
- Ну почему же? Мы пытаемся выработать принципиально новые правила нашей жизни. Например, ввести жесточайшие наказания за совершение преступлений против людей. Жить среди вас максимально рассредоточено, потому что дикость в нас усиливается, когда мы вместе. Ну и, конечно, придумать, как и кого определять на роль лидера Союзных кланов.
Карина подобралась. В памяти против воли всплыли слова Марты.
- И как вы думаете определять лидера? – осторожно спросила она.
- Наверное, придется выбирать из всех альф того, кто наиболее человечен.
- А есть подходящие кандидаты?
- На мой взгляд, нет. Сейчас вообще у многих оборотней, а уж тем более, у альф откуда-то появилось чувство превосходства над людьми. А как можно печься о безопасности тех, кого считаешь… - Эдвин замялся, явно подбирая более тактичное выражение.
- Я поняла, - кивнула Карина. – Оборотни считают нас второсортным биологическим видом. Я и сама уже об этом догадалась. Но раз так, то, с твоей точки зрения, кто лучше всего может справиться с ролью лидера Союза?
- Тот, кто постоянно живет среди людей и защищает их интересы. И соответственно, не страдает от собственной мании величия.
«Ага, и кого же мне это напоминает?» - с горечью подумала Карина, понимая, что пока пророчество Марты сбывается, как по нотам.
Девушка резко отвернулась к иллюминатору, чтобы скрыть охватившее ее волнение. Но обмануть звериные инстинкты оборотня ей, как обычно, не удалось.
- Карина, в чем дело? Я что-то не то сказал?
Зоолог мысленно чертыхнулась. Как же непросто иметь дело с собеседником, которому не хочешь говорить правду, но и не можешь солгать. Чтобы потянуть время, пришлось отвечать вопросом на вопрос:
- С чего ты взял?
- Вот сейчас ты мне явно зубы заговариваешь. Может, лучше расскажешь, почему твое сердцебиение так бурно отреагировало на мои слова?
Карина медлила с ответом, гадая, как ей выкрутиться. Делиться своими переживаниями она уж точно не собиралась. Его ответу она в любом случае не поверит, зато лишний раз даст понять, что она ему не доверяет. Что только усилит его бдительность и желание контролировать каждый ее шаг. Нет, лучше изображать из себя ничего не подозревающую покорную дурочку – так безопаснее. Вот только научиться бы еще не выдавать своих эмоций.
Эдвин, так и не дождавшись ее ответа, мягко обхватил ее подбородок и вынудил развернуться лицом к нему. Карина тут же опустила глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом, и глухо отозвалась:
- Я бы предпочла не отвечать.
Оборотень проницательно прищурился.
- Дело в Марте, да? Она тебе сказала что-то такое, что каким-то образом пересеклось с моими словами. Карина, что именно она сказала?
Девушка поняла, что отмолчаться ей не позволят, поэтому осторожно выдала лишь часть правды:
- Она сказала, что моя жизнь уже никогда не будет нормальной.
- Что ты имеешь ввиду под «нормальной»? Если свою прежнюю жизнь, то такой, конечно, уже никогда не будет.
Зоолог кивнула. Очень хотелось спросить, какой же станет ее будущая жизнь, но она сдержалась. Этот вопрос был слишком прямолинейным, поэтому она решила зайти с другой стороны. Пытливо заглянув ему в глаза, Карина спросила:
- А твоя жизнь останется прежней?
- Нет, - неохотно ответил Эдвин.
Постаравшись как можно более нейтрально и равнодушно кивнуть, девушка отвернулась к иллюминатору. Когда он не сверлил ее лицо пытливым всепроникающим взглядом, можно было позволить горечи, тоске и обреченности отразиться в глазах. Хотя бы на те несколько минут, пока она не напомнит сама себе, что доверие в ее случае – непозволительная роскошь. И у нее не будет повода испытывать такое жестокое разочарование, как сейчас, только в том случае, если она не будет позволять себе глупых надежд и еще более глупых эмоций.
Самолет совершил мягкую посадку в небольшом городе штата Аризона – Флагстаффе –поздним вечером. Но хотя солнце уже и закатилось, воздух все равно был прогрет до приятных двадцати градусов. По сравнению с морозной и промозглой погодой Миннесоты ласковое тепло Аризоны вызвало в теле приятную негу. Оказавшись на лётном поле, Карина с наслаждением вдохнула полной грудью специфический запах разогретого асфальта и жжёной резины.
Воссоединившаяся с ними Марта пребывала в самом дурном расположении духа. Впрочем, как и Карина. Только зоолог, в отличие от темпераментной блондинки, не спешила афишировать свои эмоции. Глаза же Марты метали громы и молнии, а короткие обрывистые фразы, которыми она обменивалась со спутниками, были бы более уместны где-нибудь на плацу. Карина пришла к верному выводу, что их навязавшаяся попутчица на протяжении всего полета беззастенчиво подслушивала их разговоры. И хоть едва ли смогла разобрать абсолютно всё, но и то, что услышала, ее явно не вдохновило.
Раздражение Марты оказалось столь велико, что она даже не пощадила свою великую любовь и обвинила Эдвина в том, что он малодушно притворялся обделенным футболками в том время, как она весь полет страдала, что не нашла в своем необъятном чемодане места для его вещей. А теперь он как ни в чем не бывало снял с транспортерной ленты в зале выдачи багажа свою сумку, что явилось сокрушительным ударом для сердобольной блондинки. Карине пришлось отчаянно изображать кашель, чтобы замаскировать смех. Эдвин же явно с усилием сдерживался от ехидных и уничижительных комментариев. И только желание использовать Марту ради воплощения своих планов удержало его ответы в пределах вежливости и корректности.
Несмотря на обоюдное недовольство оборотней друг другом, к своим обязанностям по конвоированию Карины они отнеслись со всем возможным тщанием. Даже любой ее взгляд сразу перехватывался, анализировался и оценивался с точки зрения, а не задумала ли она какую пакость. Не говоря уж про каждый отклонившийся от маршрута шаг. Зоолог это быстро подметила и вполне рассчетливо стала смотреть по сторонам с таким задумчивым прищуром, словно строила коварные планы побега. А уж логика ее передвижений по аэровокзалу напоминала хаотичность броуновского движения. Эдвин быстро раскусил ее игру и перестал дергаться. Зато Марта всё принимала за чистую монету и сбилась с ног, уверенная, что всякий раз предотвращает очередную злокозненную выходку соперницы. Поэтому, когда к Карине подошел ничего не подозревающий улыбчивый таксист и предложил свои услуги, Марта подскочила к нему таким перекошенным лицом, словно он распутник, вознамерившийся похитить невинность ее любимой дочери. Спавший с лица таксист поспешил укрыться за спинами своих коллег. А веселящийся Эдвин взял инициативу в свои руки, а заодно и локти обеих девушек, и вывел их на улицу. У выхода их уже ждала машина. Молчаливый водитель скупо обронил приветствие и, более не тратя времени на формальности, повез своих пассажиров по вечернему городу.
- Куда мы едем? – решилась спросить Карина у сидящего с ней на заднем сиденье Эдвина.
- В Уиндоу-Рок, административный центр Нации навахо. Ехать порядка двух часов, так что можешь пока отдыхать.
Если девушке от чего и хотелось отдохнуть, это от самого путешествия. Мало того, что оно затянулось, так еще и из-за плотных сумерек не удавалось полюбоваться скалами из красного песчаника и ярко-рыжей равниной плато Колорадо. Скука, усталость от вынужденного сидения на одном месте и неотступная тревога стали навязчивыми спутниками Карины.
Машина подъехала к окраинам Уиндоу-Рока уже за полночь. Водитель уверенно свернул с главной дороги и привез своих пассажиров к большому трехэтажному дому, сложенному из желтого природного необработанного камня. Из-за абсолютно плоской крыши и геометрически правильной формы он более всего напоминал коробку и смотрелся, с точки зрения Карины, довольно непривычно. Такое впечатление усиливалось еще и тем, что подобный строительный материал использовался для возведения домов уже очень давно. Так что весь дом просто излучал древность. Но при этом он был сложен на века, и его древность ни в коем случаем не шла рука об руку с обветшалостью или запущенностью. Двери и небольшие прямоугольные окна с широкими откосами и аккуратными подоконниками были окрашены в кипельно-белую краску. На контрасте с желто-коричневым камнем стен такое сочетание цветов смотрелось гармонично и нарядно.
Вокруг дома не было никакой ограды. Зато стояло множество припаркованных автомобилей. Зоолог по количеству машин попыталась прикинуть, сколько же за периметром каменных стен окажется оборотней. Неприятный озноб продрал весь позвоночник от копчика до основания шеи. Чтобы девушка решилась войти в дом, Эдвину пришлось чуть ли не силой тянуть ее за собой.
Огромный холл, в котором спутники очутились сразу, как только пересекли порог, был погружен в полумрак. Но вовсе не из-за того, что обитатели дома легли спать. Напротив, в холле оказалось довольно много народу. Нет, оборотней, поправила сама себя Карина, как только увидела десятки устремленных на нее волчьих глаз, зловеще отсвечивающих в полумраке. Их прилипшие к ее фигуре взгляды в лучшем случае были сдержанно-любопытны, но в основном откровенно враждебны.
Девушка замерла на одном месте, не имея возможности отступить из-за дышащих ей в затылок Эдвина и Марты, но и не в силах сделать хотя бы шаг навстречу толпе незнакомых неприветливых оборотней. Тревожно бьющееся сердце гулко стучалось в грудной клетке. Его галоп неприятно резонировал в ушах. А ноги, напротив, стали неподвижны, будто вросли в пол. Карина, как могла, старалась сохранить хотя бы видимость спокойствия, но, несмотря на все усилия, почувствовала, как ее захлестывает паника. Эдвин попытался вновь взять ее за руку, чтобы повести за собой дальше, но Карина инстинктивно от него отшатнулась. Сейчас, как никогда остро, она осознала, что доверяет ему ничуть не больше, чем всем остальным. То есть не доверяет вообще. Глаза агента ФБР потемнели, поскольку он без труда понял причину ее реакции. Но настаивать не стал, а скрестил руки на груди, ожидая, когда она хоть немного придет в себя.
Карина затравленно оглянулась и невольно задержала взгляд на одном из мужчин. Он стоял обособленно от остальных, с такой вальяжностью облокотившись о стену, будто оказывал этим немыслимую честь всему дому. Белоснежная идеально сидящая на нем рубашка с небрежно расстегнутыми верхними пуговицами выгодно оттенила его смуглую кожу. Ярко-синие джинсы дорогого бренда подчеркнули атлетично сложенную красивую фигуру незнакомца. А несколько колец, широкий серебряный браслет и ажурная цепочка с круглым кулоном из черненого серебра завершили щеголеватый броский образ мужчины. Несомненно, он был южноамериканцем. Темно-каштановые волосы мягкими волнами обрамляли высокий лоб. Припухлые, красиво очерченные губы были изогнуты в легкой снисходительной усмешке. Шоколадно-карие глаза незнакомца светились хитростью и проницательностью. Эффектное сочетание высоких скул, твердого небритого подбородка и прямого классического носа, бесспорно, делало его разбивателем и покорителем женских сердец, падких на мужскую привлекательность.
Но Карина вовсе не поэтому задержала на нем взгляд. А потому что, в отличие от всех присутствующих, незнакомец остался в человеческой ипостаси. При этом он так уверенно держался среди собравшихся, что не было никаких сомнений в его принадлежности к оборотням. Девушка подумала, что раз он не стал пугать ее волчьим взглядом, то хотя бы не так агрессивен и враждебен, как все остальные. Ее предположение подтвердилось, когда она вгляделась в его лукаво прищуренные глаза. Хотя весь его облик и выражение лица излучали лениво-равнодушную снисходительность, но во взгляде светились жгучее любопытство и симпатия.
Заметив ее интерес к нему, незнакомец неторопливо отлепился от стены и мягкой крадущейся походкой приблизился к вошедшим. Его явно не смущали десятки волчьих глаз, неодобрительно прожигающих ему спину.
- Добрый вечер, Варгас, - голос мужчины оказался полностью соответствующим его облику. Красивый глубокий тембр сочетался с некоторой вальяжностью и нотками собственного превосходства над окружающими. – Не познакомишь меня со своей очаровательной спутницей?
Ответное молчание Эдвина затянулось. Зоолог бросила на него удивленный взгляд. И нутром безошибочно почувствовала, что несмотря на внешнее невозмутимое спокойствие и застывшее выражение лица, агент ФБР с трудом борется с желанием вцепиться в горло приветливому незнакомцу. Девушка не понимала, откуда в ней берется эта внутренняя уверенность: ведь на лице Эдвина не дрогнул ни один мускул, но ей показалось, что сейчас он начнет драку. Чтобы это предотвратить, она поспешила представиться сама:
- Карина Тёрнер, - и протянула обаятельному оборотню руку для пожатия.
- Себастьян Эррера, альфа клана Эррера, - мужчина, не отрывая гипнотизирующего взгляда от ее глаз, мягко взял протянутую ладонь, но вместо пожатия повернул ее тыльной стороной вверх и прижался горячими губами.
- Я тебе сейчас открою одну тайну, - заговорщицким голосом заявила она. – Твои эти другие рефлексы – не неврологические. Неврология тут бессильна.
А когда он честно попытался сдержаться, чтобы не расхохотаться на весь салон, она его добила:
- Но если ты так хочешь послужить на благо науки, я бы не отказалась взять анализ крови и слюней.
- Может, тебе еще почку отдать? – сквозь смех выдавил Эдвин.
Карина посмотрела на него с новым азартным интересом.
- Так далеко моя фантазия, конечно, не простиралась… А если у оборотней удалить почку, за счет регенерации вырастет новая?
Эдвин всерьез задумался и признался:
- Не знаю.
- Тогда давай. Вот и выясним заодно.
- Ты несносна, - с улыбкой заявил ей Эдвин. – Я рассчитывал на необременительную и интересную беседу о рефлексах. Типа ты изучаешь мои, я – твои. Безо всяких членовредительств и кровопусканий. А кончилось всё тем, что я переживаю, как бы у тебя в кармане не отказалось скальпеля. У тебя феноменальный талант обламывать мужиков. Словно всю жизнь только этим и занималась.
- Между прочим, я поклонница теории…
- Да я уж понял, что не практики, - себе под нос иронично пробурчал Эдвин, и тут же получил тычок по ребрам за неуместное легкомысленное замечание.
- … что если женщинам приходится решать проблемы за мужчин и из-за этого находиться в постоянном стрессе, это сильно снижает их романтический интерес к противоположному полу.
- Хорошо, - принял к сведению оборотень. – А при чем тут моя почка?
- Ладно, почку можешь пока себе оставить. Но вот анализы крови меня интересуют безо всяких шуток. Надо выяснить ваш гормональный фон. Что, если получится за счет искусственного подавления выработки некоторых гормонов взять под контроль ваше одичание?
- А это возможно?
- Откуда ж я знаю? У людей как такового гормона агрессии нет. Но есть другие гормоны, которые косвенно влияют на уровень агрессии. Например, тестостерон, адреналин, вазопрессин. Как у вас обстоят дела с гормонами, я без понятия. И вообще, совпадают ли они с нашими? Но надо попробовать изучить. Вдруг, получится хотя бы временно подавлять вашу дикость, пока вы не найдете Усмиряющую?.. Тем более, вы сами что-то не спешите решать свои проблемы.
- Ну почему же? Мы пытаемся выработать принципиально новые правила нашей жизни. Например, ввести жесточайшие наказания за совершение преступлений против людей. Жить среди вас максимально рассредоточено, потому что дикость в нас усиливается, когда мы вместе. Ну и, конечно, придумать, как и кого определять на роль лидера Союзных кланов.
Карина подобралась. В памяти против воли всплыли слова Марты.
- И как вы думаете определять лидера? – осторожно спросила она.
- Наверное, придется выбирать из всех альф того, кто наиболее человечен.
- А есть подходящие кандидаты?
- На мой взгляд, нет. Сейчас вообще у многих оборотней, а уж тем более, у альф откуда-то появилось чувство превосходства над людьми. А как можно печься о безопасности тех, кого считаешь… - Эдвин замялся, явно подбирая более тактичное выражение.
- Я поняла, - кивнула Карина. – Оборотни считают нас второсортным биологическим видом. Я и сама уже об этом догадалась. Но раз так, то, с твоей точки зрения, кто лучше всего может справиться с ролью лидера Союза?
- Тот, кто постоянно живет среди людей и защищает их интересы. И соответственно, не страдает от собственной мании величия.
«Ага, и кого же мне это напоминает?» - с горечью подумала Карина, понимая, что пока пророчество Марты сбывается, как по нотам.
Девушка резко отвернулась к иллюминатору, чтобы скрыть охватившее ее волнение. Но обмануть звериные инстинкты оборотня ей, как обычно, не удалось.
- Карина, в чем дело? Я что-то не то сказал?
Зоолог мысленно чертыхнулась. Как же непросто иметь дело с собеседником, которому не хочешь говорить правду, но и не можешь солгать. Чтобы потянуть время, пришлось отвечать вопросом на вопрос:
- С чего ты взял?
- Вот сейчас ты мне явно зубы заговариваешь. Может, лучше расскажешь, почему твое сердцебиение так бурно отреагировало на мои слова?
Карина медлила с ответом, гадая, как ей выкрутиться. Делиться своими переживаниями она уж точно не собиралась. Его ответу она в любом случае не поверит, зато лишний раз даст понять, что она ему не доверяет. Что только усилит его бдительность и желание контролировать каждый ее шаг. Нет, лучше изображать из себя ничего не подозревающую покорную дурочку – так безопаснее. Вот только научиться бы еще не выдавать своих эмоций.
Эдвин, так и не дождавшись ее ответа, мягко обхватил ее подбородок и вынудил развернуться лицом к нему. Карина тут же опустила глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом, и глухо отозвалась:
- Я бы предпочла не отвечать.
Оборотень проницательно прищурился.
- Дело в Марте, да? Она тебе сказала что-то такое, что каким-то образом пересеклось с моими словами. Карина, что именно она сказала?
Девушка поняла, что отмолчаться ей не позволят, поэтому осторожно выдала лишь часть правды:
- Она сказала, что моя жизнь уже никогда не будет нормальной.
- Что ты имеешь ввиду под «нормальной»? Если свою прежнюю жизнь, то такой, конечно, уже никогда не будет.
Зоолог кивнула. Очень хотелось спросить, какой же станет ее будущая жизнь, но она сдержалась. Этот вопрос был слишком прямолинейным, поэтому она решила зайти с другой стороны. Пытливо заглянув ему в глаза, Карина спросила:
- А твоя жизнь останется прежней?
- Нет, - неохотно ответил Эдвин.
Постаравшись как можно более нейтрально и равнодушно кивнуть, девушка отвернулась к иллюминатору. Когда он не сверлил ее лицо пытливым всепроникающим взглядом, можно было позволить горечи, тоске и обреченности отразиться в глазах. Хотя бы на те несколько минут, пока она не напомнит сама себе, что доверие в ее случае – непозволительная роскошь. И у нее не будет повода испытывать такое жестокое разочарование, как сейчас, только в том случае, если она не будет позволять себе глупых надежд и еще более глупых эмоций.
***
Прода от 13.12.2018, 15:46
Самолет совершил мягкую посадку в небольшом городе штата Аризона – Флагстаффе –поздним вечером. Но хотя солнце уже и закатилось, воздух все равно был прогрет до приятных двадцати градусов. По сравнению с морозной и промозглой погодой Миннесоты ласковое тепло Аризоны вызвало в теле приятную негу. Оказавшись на лётном поле, Карина с наслаждением вдохнула полной грудью специфический запах разогретого асфальта и жжёной резины.
Воссоединившаяся с ними Марта пребывала в самом дурном расположении духа. Впрочем, как и Карина. Только зоолог, в отличие от темпераментной блондинки, не спешила афишировать свои эмоции. Глаза же Марты метали громы и молнии, а короткие обрывистые фразы, которыми она обменивалась со спутниками, были бы более уместны где-нибудь на плацу. Карина пришла к верному выводу, что их навязавшаяся попутчица на протяжении всего полета беззастенчиво подслушивала их разговоры. И хоть едва ли смогла разобрать абсолютно всё, но и то, что услышала, ее явно не вдохновило.
Раздражение Марты оказалось столь велико, что она даже не пощадила свою великую любовь и обвинила Эдвина в том, что он малодушно притворялся обделенным футболками в том время, как она весь полет страдала, что не нашла в своем необъятном чемодане места для его вещей. А теперь он как ни в чем не бывало снял с транспортерной ленты в зале выдачи багажа свою сумку, что явилось сокрушительным ударом для сердобольной блондинки. Карине пришлось отчаянно изображать кашель, чтобы замаскировать смех. Эдвин же явно с усилием сдерживался от ехидных и уничижительных комментариев. И только желание использовать Марту ради воплощения своих планов удержало его ответы в пределах вежливости и корректности.
Несмотря на обоюдное недовольство оборотней друг другом, к своим обязанностям по конвоированию Карины они отнеслись со всем возможным тщанием. Даже любой ее взгляд сразу перехватывался, анализировался и оценивался с точки зрения, а не задумала ли она какую пакость. Не говоря уж про каждый отклонившийся от маршрута шаг. Зоолог это быстро подметила и вполне рассчетливо стала смотреть по сторонам с таким задумчивым прищуром, словно строила коварные планы побега. А уж логика ее передвижений по аэровокзалу напоминала хаотичность броуновского движения. Эдвин быстро раскусил ее игру и перестал дергаться. Зато Марта всё принимала за чистую монету и сбилась с ног, уверенная, что всякий раз предотвращает очередную злокозненную выходку соперницы. Поэтому, когда к Карине подошел ничего не подозревающий улыбчивый таксист и предложил свои услуги, Марта подскочила к нему таким перекошенным лицом, словно он распутник, вознамерившийся похитить невинность ее любимой дочери. Спавший с лица таксист поспешил укрыться за спинами своих коллег. А веселящийся Эдвин взял инициативу в свои руки, а заодно и локти обеих девушек, и вывел их на улицу. У выхода их уже ждала машина. Молчаливый водитель скупо обронил приветствие и, более не тратя времени на формальности, повез своих пассажиров по вечернему городу.
- Куда мы едем? – решилась спросить Карина у сидящего с ней на заднем сиденье Эдвина.
- В Уиндоу-Рок, административный центр Нации навахо. Ехать порядка двух часов, так что можешь пока отдыхать.
Если девушке от чего и хотелось отдохнуть, это от самого путешествия. Мало того, что оно затянулось, так еще и из-за плотных сумерек не удавалось полюбоваться скалами из красного песчаника и ярко-рыжей равниной плато Колорадо. Скука, усталость от вынужденного сидения на одном месте и неотступная тревога стали навязчивыми спутниками Карины.
Машина подъехала к окраинам Уиндоу-Рока уже за полночь. Водитель уверенно свернул с главной дороги и привез своих пассажиров к большому трехэтажному дому, сложенному из желтого природного необработанного камня. Из-за абсолютно плоской крыши и геометрически правильной формы он более всего напоминал коробку и смотрелся, с точки зрения Карины, довольно непривычно. Такое впечатление усиливалось еще и тем, что подобный строительный материал использовался для возведения домов уже очень давно. Так что весь дом просто излучал древность. Но при этом он был сложен на века, и его древность ни в коем случаем не шла рука об руку с обветшалостью или запущенностью. Двери и небольшие прямоугольные окна с широкими откосами и аккуратными подоконниками были окрашены в кипельно-белую краску. На контрасте с желто-коричневым камнем стен такое сочетание цветов смотрелось гармонично и нарядно.
Вокруг дома не было никакой ограды. Зато стояло множество припаркованных автомобилей. Зоолог по количеству машин попыталась прикинуть, сколько же за периметром каменных стен окажется оборотней. Неприятный озноб продрал весь позвоночник от копчика до основания шеи. Чтобы девушка решилась войти в дом, Эдвину пришлось чуть ли не силой тянуть ее за собой.
Огромный холл, в котором спутники очутились сразу, как только пересекли порог, был погружен в полумрак. Но вовсе не из-за того, что обитатели дома легли спать. Напротив, в холле оказалось довольно много народу. Нет, оборотней, поправила сама себя Карина, как только увидела десятки устремленных на нее волчьих глаз, зловеще отсвечивающих в полумраке. Их прилипшие к ее фигуре взгляды в лучшем случае были сдержанно-любопытны, но в основном откровенно враждебны.
Девушка замерла на одном месте, не имея возможности отступить из-за дышащих ей в затылок Эдвина и Марты, но и не в силах сделать хотя бы шаг навстречу толпе незнакомых неприветливых оборотней. Тревожно бьющееся сердце гулко стучалось в грудной клетке. Его галоп неприятно резонировал в ушах. А ноги, напротив, стали неподвижны, будто вросли в пол. Карина, как могла, старалась сохранить хотя бы видимость спокойствия, но, несмотря на все усилия, почувствовала, как ее захлестывает паника. Эдвин попытался вновь взять ее за руку, чтобы повести за собой дальше, но Карина инстинктивно от него отшатнулась. Сейчас, как никогда остро, она осознала, что доверяет ему ничуть не больше, чем всем остальным. То есть не доверяет вообще. Глаза агента ФБР потемнели, поскольку он без труда понял причину ее реакции. Но настаивать не стал, а скрестил руки на груди, ожидая, когда она хоть немного придет в себя.
Карина затравленно оглянулась и невольно задержала взгляд на одном из мужчин. Он стоял обособленно от остальных, с такой вальяжностью облокотившись о стену, будто оказывал этим немыслимую честь всему дому. Белоснежная идеально сидящая на нем рубашка с небрежно расстегнутыми верхними пуговицами выгодно оттенила его смуглую кожу. Ярко-синие джинсы дорогого бренда подчеркнули атлетично сложенную красивую фигуру незнакомца. А несколько колец, широкий серебряный браслет и ажурная цепочка с круглым кулоном из черненого серебра завершили щеголеватый броский образ мужчины. Несомненно, он был южноамериканцем. Темно-каштановые волосы мягкими волнами обрамляли высокий лоб. Припухлые, красиво очерченные губы были изогнуты в легкой снисходительной усмешке. Шоколадно-карие глаза незнакомца светились хитростью и проницательностью. Эффектное сочетание высоких скул, твердого небритого подбородка и прямого классического носа, бесспорно, делало его разбивателем и покорителем женских сердец, падких на мужскую привлекательность.
Но Карина вовсе не поэтому задержала на нем взгляд. А потому что, в отличие от всех присутствующих, незнакомец остался в человеческой ипостаси. При этом он так уверенно держался среди собравшихся, что не было никаких сомнений в его принадлежности к оборотням. Девушка подумала, что раз он не стал пугать ее волчьим взглядом, то хотя бы не так агрессивен и враждебен, как все остальные. Ее предположение подтвердилось, когда она вгляделась в его лукаво прищуренные глаза. Хотя весь его облик и выражение лица излучали лениво-равнодушную снисходительность, но во взгляде светились жгучее любопытство и симпатия.
Заметив ее интерес к нему, незнакомец неторопливо отлепился от стены и мягкой крадущейся походкой приблизился к вошедшим. Его явно не смущали десятки волчьих глаз, неодобрительно прожигающих ему спину.
- Добрый вечер, Варгас, - голос мужчины оказался полностью соответствующим его облику. Красивый глубокий тембр сочетался с некоторой вальяжностью и нотками собственного превосходства над окружающими. – Не познакомишь меня со своей очаровательной спутницей?
Ответное молчание Эдвина затянулось. Зоолог бросила на него удивленный взгляд. И нутром безошибочно почувствовала, что несмотря на внешнее невозмутимое спокойствие и застывшее выражение лица, агент ФБР с трудом борется с желанием вцепиться в горло приветливому незнакомцу. Девушка не понимала, откуда в ней берется эта внутренняя уверенность: ведь на лице Эдвина не дрогнул ни один мускул, но ей показалось, что сейчас он начнет драку. Чтобы это предотвратить, она поспешила представиться сама:
- Карина Тёрнер, - и протянула обаятельному оборотню руку для пожатия.
- Себастьян Эррера, альфа клана Эррера, - мужчина, не отрывая гипнотизирующего взгляда от ее глаз, мягко взял протянутую ладонь, но вместо пожатия повернул ее тыльной стороной вверх и прижался горячими губами.
