— Три.
— Верно.
— На сколько минут тогда опоздала?
— На минуту, госпожа Ланор, — Карнике было трудно говорить в таком положении.
— У тебя хорошая память, Карника, — похвалила наставница. — Теперь ты заслужила десять розог.
Едва госпожа Ланор замахнулась розгой, дверь распахнулась, и в комнату вбежала наставница дома приличия. Она находилась в крайне раздраженном состоянии.
Все воспитанницы поднялись и стояли почтительно.
— Что это такое, Карника?! — подскочила госпожа Ланор к вставшей Карнике и размахивая бумагой у нее перед лицом.
— Бумага, госпожа Ланор, — непонимающе ответила девушка.
— Сама вижу, что бумага! Я хочу знать, откуда она у тебя.
— У меня, госпожа Ланор? — глаза Карники распахнулись.
— Это та самая бумага, которую я искала. Ее обнаружили в твоей постели! Ты ее украла?
— Конечно, нет, госпожа Ланор, — Карнике стало страшно от обвинения в воровстве.
— Тогда как она попала к тебе? — госпожа Ланор немного успокоилась, но смотрела гневно.
— Не знаю, — девушка опустила глаза. Неужели, мужчина из снов заставил ее совершить кражу.
— Лорния, послушай, — Рангея верила Карнике, — Карника не виновата.
— Тогда кто это сделал?
— Не представляю.
— Приказываю запереть воспитанницу в подвале, пока она не признается либо мы не найдем истинного вора.
Карника вздрогнула от жестокого приказания.
— Лорния, не стоит так поступать.
— Исполняй, Рангея.
Прошла неделя. Карника по-прежнему находилась в камере подвала. Девушка не признавалась в воровстве приходящей каждое утро наставнице дома приличия, как она не старалась. Госпожа Ланор хотела признания в обмен на прощение. Молчание и упорство воспитанницы раздражали ее. Она была уверена в виновности Карники.
Однажды наставница не выдержала и схватила Карнику за волосы, задрала голову.
— Я ведь могу и к силе прибегнуть. Неважно, выживешь ты после этого или нет. У тебя ведь никого не осталось, так что никто не предъявит мне претензий.
Карнике стало страшно. Ходили слухи о жестоком обращении с некоторыми воспитанницами, которые были одинокими и никем не защищенными. Наставница могла применить пытки к непослушным, а тем более к обвиняемой в воровстве девушке. Несмотря на угрозу, Карника взяла себя в руки и сказала ту же фразу, что и в первый день.
— Я ни в чем не виновата, госпожа Ланор.
— Не думала, что ты такая упрямая и такая глупая. На что надеешься?
— Тот, кто украл, обнаружит себя.
— Сколько же готова ждать?
— Сколько потребуется, госпожа Ланор.
— Сиди-сиди, Карника, — покивала головой наставница. — Посмотрим на твое терпение.
Госпожа Ланор вышла, а Карника вздохнула. Она храбрилась лишь при наставнице. На самом деле девушке приходилось нелегко. Сидеть в одиночестве Карника не могла с детства, поэтому худшим наказанием было запирание девочки где-либо на длительное время. Каждый день Карника видела лишь стражницу, приносящую хлеб с водой трижды в день и наставницу дома приличия. Девушке хотелось взять вину на себя, но ее останавливало нежелание потерять доверие. Что скажут подруги? Что подумают о ней младшие воспитанницы? Нет, необходимо терпеть. Пусть сейчас трудно, но решается ее будущее. После признания вины наставница может вызвать младшего стража закона и отправить воспитанницу к судье. Признание исключает любое расследование и ведет прямиком к осуждению. Тогда Карнике грозит если и не рудник, то тюремное заключение, а хуже всего возвращение госпоже Архэм беглой подневольной. Последнее хуже смерти. Госпожа Архэм отправит ее на самые тяжелые работы, если вообще сохранит жизнь. Карника вздрогнула при мысли о доме плотских утех, куда ее может послать госпожа Архэм в качестве самого сурового наказания. Ее, Карнику, бывшую подневольную, ставшую теперь госпожой. Уж лучше смерть. Перебирая возможные последствия признания вины, Карника предпочитала молчание.
Прошла еще несколько дней заточения. Карника находилась на грани. Ей уже не казалось страшным признание вины, тем более госпожа Ланор обещала прощение. Правда, в последние дни оно не звучало. Наставница больше не говорила о нем. Чаще говорила о наказании, но мягком, не выходящем из правил дома приличия. Карника знала об этом редко применяемом наказании. Его-то счастливо избежала Занна, которую забрали родители.
— Говори же, Карника, говори, — в который раз просила наставница. — По лицу вижу, что больше не можешь оставаться здесь.
— Вы правы, госпожа Ланор, — согласилась девушка.
— Тогда признайся, я слушаю тебя.
Карника молчала.
— В чем дело?
— Отпустите меня так, — попросила девушка.
— Так? Ни за что! Я сказала об условии освобождения. Думаю, осталось ждать недолго.
Госпожа Ланор направилась к двери, а Карника вдруг обогнала ее и загородила дверь.
— Отойди! — приказала наставница.
— Госпожа Ланор, позвольте мне уйти отсюда хоть на день, — глаза девушки лихорадочно блестели. Она не отдавала отчета в своих действиях.
— Ты будешь мной командовать?! — рассердилась наставница. — Отойди, пока стражниц не позвала.
Карника не двигалась с места.
— Стражницы! — повысила голос госпожа Ланор.
Две женщины немедленно появились в камере и схватили Карнику за руки, оттащили в сторону.
— Остаток дня ничего не давать, — приказала наставница. — Хотела с тобой по-хорошему поступить, но вижу, что не получится.
— Держать воспитанницу в подвале Вы считаете хорошим поступком? — Карнику взяла злость. Она хотела немедленно покинуть дом приличия.
— Ты сама виновата. Не стоит упорствовать и будешь отпущена.
— Не буду наговаривать на себя.
— Как хочешь.
Раздались торопливые шаги, и показалась Аскерия.
— Карника говорит правду, Лорния.
— И ты ее защищаешь, — всплеснула руками госпожа Ланор.
— Только что слышала, как Альша хвасталась подруге, что подставила Карнику.
— Где негодница?
— Еще не знает о своем обнаружении.
— Очень хорошо. Карника свободна.
— И это все? — возмутилась Карника.
— Что ты хочешь от меня?
— Хотя бы извинения, госпожа Ланор.
— Извинения, говоришь. Благодари, что прощаю нападение. Ступай в комнату.
Карника не стала дальше злить наставницу и покинула ставшую ненавистной камеру.
Альшу наказывать не стали. Воспитанница была на особом положении среди прочих. Пришла девочка год назад. Отношение к ней наставниц резко выделялось. Можно сказать о баловстве Альши, хотя подобное не поощрялось. Карника знала лишь о высоком положении воспитанницы. Ее родители помогали дому приличия, ведь заведение жило платным обучением и благотворительностью. Государство же ничем не помогало. Родители Альши нередко приезжали к дочери и следили за обращением к ней наставниц, так что ни о каком наказании не могло быть и речи.
На последнем постоялом дворе Кондра разбудил сам хозяин ранним утром. Вообще-то, он уже проснулся и лежал с закрытыми глазами. Младший страж закона размышлял, что скажет старшему стражу закона города Солнечного господину Сереброву. Тот не обрадуется еще одному младшему стражу закона, приехавшему столь внезапно без всякой причины. Причина-то есть, их даже две. Во-первых, внезапное засыпание воспитанницы; во-вторых, потеря магом способностей. Есть ли связь между этими событиями? Кажется, что нет никакой. Однако, Кондр привык к тому, что различные на первый взгляд события внезапно пересекаются.
Мысли Ирина прервал стук в дверь. Не желая будить спящего Ронка, Кондр встал и открыл сам.
— Простите за вторжение, господин младший страж закона, — смущенно проговорил хозяин.
— Ничего, я не спал. Что случилось?
— Одна женщина хочет Вас видеть.
— По какому вопросу?
— Она не сказала, но судя по голосу, госпожа встревожена.
— Ей следует обратиться к местным стражам закона.
— Я ей так и предложил, но она настаивает на разговоре именно с Вами.
Кондр озадачился подобной настойчивостью. Ему не хотелось отвлекаться на другие дела. Однако, долг стража закона исключал отказ в помощи.
Женщина оказалась молодой, едва достигшей совершеннолетия. Ее звали Ирхэнной. Свою фамилию она предпочла не называть.
Кондру пришлось идти в ее комнату для разговора наедине, так как Ирхэнна не хотела встречаться в общем зале. Черты ее лица кого-то напоминали младшему стражу закона, но он никак не мог вспомнить кого именно.
Ирин нашел Ирхэнну в возбужденном состоянии, меряющей шагами комнату.
— Вы хотели меня видеть, госпожа?
— Пожалуйста, только по имени, господин младший страж закона, — приятным голосом попросила женщина.
— Тогда и Вас прошу употреблять только фамилию Ирин. Чем могу помочь?
— Услышала разговор наших извозчиков про потерю способностей у магов. Вы ведете расследование?
— Пока что нет никакого расследования. Я послан в Солнечный, где и случилась странная история.
— К сожалению, Ирин, она не единственная. Мой отец тоже потерял магические способности, — Ирхэнна нервничала. Она стояла около стула.
— Прошу Вас садиться, Ирхэнна.
— Да, конечно, — женщина села. — У Вас есть какие-то предложения насчет этого?
— Еще нет. Здесь необходимо разговаривать с магами королевства.
— Да, наверно. Хотите поговорить с моим отцом?
— Он далеко живет? — Ирину вовсе не хотелось куда-то ехать.
— В двух часах езды отсюда. Моя карета к Вашим услугам.
— Хорошо. Только я не один.
— Не один? — удивилась Ирхэнна, что насторожило Кондра. Он снова постарался вспомнить с похожими чертами лица.
— Со мной мальчик. Могу его взять с собой?
— Думаю, ему лучше остаться здесь. Он устал, а Вы к вечеру вернетесь.
Кондр согласился. Ронк действительно устал и будет рад провести день не в дороге.
Ронк был рад неожиданному перерыву в путешествии. Кондр правильно сделал, не взяв мальчика с собой, оставив на попечение хозяина таверны и продлив плату на пару дней, если придется задержаться. За неделю Ронк устал от дороги и однообразия. Сегодняшний день он проведет в комнате, отдыхая от тряски.
Прошел день, но Кондр не вернулся. Ронк не беспокоился, зная работу младшего стража закона. Ирин мог задержаться где угодно: в гостях, на обратном пути, мог обратиться к местным стражам закона за помощью. Еще много разных препятствий могло помешать Ирину вернуться. Ронк продолжал отдыхать.
Когда прошло еще два дня, Ронк начал беспокоиться. Подходило время либо оплачивать занятую комнату, либо выезжать с постоялого двора. Хозяин не выгонял мальчика, опасаясь гнева младшего стража закона, могущего вернуться в любой час. Однако, и содержать Ронка за свой счет ему не хотелось. Он мягко сказал об этом маленькому постояльцу. Тот посоветовался с извозчиком, нанятом до Солнечного. Мужчина предложил задержаться еще на один день и возвращаться обратно. Ронку не стоит беспокоиться об оплате. Все расходы извозчик возьмет на себя.
Ронк не хотел возвращаться домой, но понимал, что в незнакомом городе ему негде дожидаться Кондра.
По возвращении в родной город Ронк первым делом направился к Валейро Сорано. Старший страж закона сначала удивился исчезновению подчиненного, а потом начал ругать Кондра за нелепый поступок. Откуда вообще взялась эта женщина? Почему именно Ирин должен был разговаривать с ней? Младший страж закона опять влез не в свое дело. И не просто влез, но и исчез.
Сорано бушевал минут пять. Ронку хотелось выбежать из кабинета, но он решил не злить Валейро еще больше.
— Вот что, Ронк, — немного успокоившись, сказал господин Сорано, — в отсутствии опекуна живи у меня.
— Почему у Вас, господин старший страж закона?
— Потому что несовершеннолетние должны жить со взрослыми. Называй меня господином Сорано.
— Я уже жил один до встречи с Кондром.
— Нет, ты больше не сирота и не можешь жить один.
— Даже в доме Кондра
— Я настаиваю на жизни со мной до возвращения Ирина, — Валейро вздохнул. — Ты не предполагаешь, куда он мог отправиться?
— Если бы знал, то отправился за ним.
— Не сомневаюсь. Теперь идем к господину Дарриго. Сам все ему расскажешь.
Ронк опустил голову.
— Может, Вы один к нему сходите, господин Сорано?
— Почему один? — удивился Валейро.
Пришлось мальчику рассказать и про драку с сыном господина Дарриго и про нежелание наставника школы брать штраф.
— Кондр не перестает удивлять меня. Вот что, Ронк, я не стану платить за тебя штрафы. Считаю это неправильным. Виноватый заслуживает наказания. Понял?
Ронк вздохнул. Он уже пожалел, что вернулся. Было бы лучше ехать в Солнечный и ждать Ирина там. Теперь же придется жить с господином Сорано неизвестно сколько. Не станет же Кондр возвращаться за ним.
— Не слышу ответа, — Валейро встал из-за стола.
— Понял, господин Сорано.
— Хорошо. Родители за меня никогда не платили. Я тоже не стану потакать твоим выходкам. Провинишься в школе и от меня получишь. Понял?
— Да, господин Сорано, — вздохнул мальчик.
Вернувшийся в школу Ронк с удивлением узнал о заплаченном штрафе. Задав вопрос наставнику школы, узнал, что заплатил деньги господин Дарриго, отказавшись от претензий. Сын господина стража закона города так же не имеет претензий. Сам же наставник школы не согласен категорически с их позицией, но ничего не может предпринять. Ученик поправляется и скоро вернется в класс. Еще наставник посоветовал Ронку больше не вступать в конфликты с учениками. В следующий раз мужчина будет настойчивее и не примет штраф. Детей следует воспитывать и вовсе не прощением их проступков.
На все слова наставника школы Ронк вежливо кивал головой и поддакивал. Затем обрадованный направился в класс. Он успел занять место за минуту до прихода наставника. Место сына господина Дарриго пустовало.
После уроков Ронк, как делал, живя с Кондром, решил прогуляться по городу. Несмотря на недолгую жизнь на новом месте, у мальчика успели появиться друзья. Ими были вовсе не ученики из его класса, а дети бедных горожан и сироты. Будучи в таком же положении еще совсем недавно, Ронк очень жалел их и иногда помогал чем мог. Мальчик мог и у Кондра взять тайком немного денег и купить беднягам еды. Ирин как-то не считал истраченные деньги, а, может, догадывался об их назначении. Только раз сказал Ронку, что, кажется, не истратил столько. При этом он вопросительно посмотрел на Ронка. Тогда мальчик перепугался и долгое время не брал ничего.
Сейчас, живя у господина Сорано, Ронк не рискнул бы взять денег и потому просто решил навестить друзей.
Старшим среди друзей Ронка был пятнадцатилетний Манрол. Оставшись год назад без родителей, он несколько раз убегал и детского дома, и, в конце концов, был предоставлен самому себе. Манрол стал предводителем всех сирот города, как старший среди них и как умеющий собирать компании.
Увидев Ронка, Манрол обрадовался, но узнав об отсутствии денег, расстроился и не скрывал этого.
— Зачем тогда пришел? — грубо спросил Манрол.
— Навестить, — разочарованно ответил Ронк. — Разве нельзя прийти просто так?7
— Я думал, ты нам помогаешь.
— Конечно, помогаю, но сейчас не могу приносить деньги.
— Почему?
— Живу с другим человеком, а он не станет терпеть пропажу денег.
Манрол потрепал Ронка по голове.
— Боишься?
— Нисколько! — вспыхнул Ронк. На самом деле он трусил, не желая вступать в конфликт с господином Сорано.
— Не надо бояться, — словно не слушая его ответ, сказал Манрон. — В двенадцать лет тебе не грозит ничего, кроме розог.
— Мне и их получать не хочется, — признался Ронк.
— Верно.
— На сколько минут тогда опоздала?
— На минуту, госпожа Ланор, — Карнике было трудно говорить в таком положении.
— У тебя хорошая память, Карника, — похвалила наставница. — Теперь ты заслужила десять розог.
Едва госпожа Ланор замахнулась розгой, дверь распахнулась, и в комнату вбежала наставница дома приличия. Она находилась в крайне раздраженном состоянии.
Все воспитанницы поднялись и стояли почтительно.
— Что это такое, Карника?! — подскочила госпожа Ланор к вставшей Карнике и размахивая бумагой у нее перед лицом.
— Бумага, госпожа Ланор, — непонимающе ответила девушка.
— Сама вижу, что бумага! Я хочу знать, откуда она у тебя.
— У меня, госпожа Ланор? — глаза Карники распахнулись.
— Это та самая бумага, которую я искала. Ее обнаружили в твоей постели! Ты ее украла?
— Конечно, нет, госпожа Ланор, — Карнике стало страшно от обвинения в воровстве.
— Тогда как она попала к тебе? — госпожа Ланор немного успокоилась, но смотрела гневно.
— Не знаю, — девушка опустила глаза. Неужели, мужчина из снов заставил ее совершить кражу.
— Лорния, послушай, — Рангея верила Карнике, — Карника не виновата.
— Тогда кто это сделал?
— Не представляю.
— Приказываю запереть воспитанницу в подвале, пока она не признается либо мы не найдем истинного вора.
Карника вздрогнула от жестокого приказания.
— Лорния, не стоит так поступать.
— Исполняй, Рангея.
Прошла неделя. Карника по-прежнему находилась в камере подвала. Девушка не признавалась в воровстве приходящей каждое утро наставнице дома приличия, как она не старалась. Госпожа Ланор хотела признания в обмен на прощение. Молчание и упорство воспитанницы раздражали ее. Она была уверена в виновности Карники.
Однажды наставница не выдержала и схватила Карнику за волосы, задрала голову.
— Я ведь могу и к силе прибегнуть. Неважно, выживешь ты после этого или нет. У тебя ведь никого не осталось, так что никто не предъявит мне претензий.
Карнике стало страшно. Ходили слухи о жестоком обращении с некоторыми воспитанницами, которые были одинокими и никем не защищенными. Наставница могла применить пытки к непослушным, а тем более к обвиняемой в воровстве девушке. Несмотря на угрозу, Карника взяла себя в руки и сказала ту же фразу, что и в первый день.
— Я ни в чем не виновата, госпожа Ланор.
— Не думала, что ты такая упрямая и такая глупая. На что надеешься?
— Тот, кто украл, обнаружит себя.
— Сколько же готова ждать?
— Сколько потребуется, госпожа Ланор.
— Сиди-сиди, Карника, — покивала головой наставница. — Посмотрим на твое терпение.
Госпожа Ланор вышла, а Карника вздохнула. Она храбрилась лишь при наставнице. На самом деле девушке приходилось нелегко. Сидеть в одиночестве Карника не могла с детства, поэтому худшим наказанием было запирание девочки где-либо на длительное время. Каждый день Карника видела лишь стражницу, приносящую хлеб с водой трижды в день и наставницу дома приличия. Девушке хотелось взять вину на себя, но ее останавливало нежелание потерять доверие. Что скажут подруги? Что подумают о ней младшие воспитанницы? Нет, необходимо терпеть. Пусть сейчас трудно, но решается ее будущее. После признания вины наставница может вызвать младшего стража закона и отправить воспитанницу к судье. Признание исключает любое расследование и ведет прямиком к осуждению. Тогда Карнике грозит если и не рудник, то тюремное заключение, а хуже всего возвращение госпоже Архэм беглой подневольной. Последнее хуже смерти. Госпожа Архэм отправит ее на самые тяжелые работы, если вообще сохранит жизнь. Карника вздрогнула при мысли о доме плотских утех, куда ее может послать госпожа Архэм в качестве самого сурового наказания. Ее, Карнику, бывшую подневольную, ставшую теперь госпожой. Уж лучше смерть. Перебирая возможные последствия признания вины, Карника предпочитала молчание.
Прошла еще несколько дней заточения. Карника находилась на грани. Ей уже не казалось страшным признание вины, тем более госпожа Ланор обещала прощение. Правда, в последние дни оно не звучало. Наставница больше не говорила о нем. Чаще говорила о наказании, но мягком, не выходящем из правил дома приличия. Карника знала об этом редко применяемом наказании. Его-то счастливо избежала Занна, которую забрали родители.
— Говори же, Карника, говори, — в который раз просила наставница. — По лицу вижу, что больше не можешь оставаться здесь.
— Вы правы, госпожа Ланор, — согласилась девушка.
— Тогда признайся, я слушаю тебя.
Карника молчала.
— В чем дело?
— Отпустите меня так, — попросила девушка.
— Так? Ни за что! Я сказала об условии освобождения. Думаю, осталось ждать недолго.
Госпожа Ланор направилась к двери, а Карника вдруг обогнала ее и загородила дверь.
— Отойди! — приказала наставница.
— Госпожа Ланор, позвольте мне уйти отсюда хоть на день, — глаза девушки лихорадочно блестели. Она не отдавала отчета в своих действиях.
— Ты будешь мной командовать?! — рассердилась наставница. — Отойди, пока стражниц не позвала.
Карника не двигалась с места.
— Стражницы! — повысила голос госпожа Ланор.
Две женщины немедленно появились в камере и схватили Карнику за руки, оттащили в сторону.
— Остаток дня ничего не давать, — приказала наставница. — Хотела с тобой по-хорошему поступить, но вижу, что не получится.
— Держать воспитанницу в подвале Вы считаете хорошим поступком? — Карнику взяла злость. Она хотела немедленно покинуть дом приличия.
— Ты сама виновата. Не стоит упорствовать и будешь отпущена.
— Не буду наговаривать на себя.
— Как хочешь.
Раздались торопливые шаги, и показалась Аскерия.
— Карника говорит правду, Лорния.
— И ты ее защищаешь, — всплеснула руками госпожа Ланор.
— Только что слышала, как Альша хвасталась подруге, что подставила Карнику.
— Где негодница?
— Еще не знает о своем обнаружении.
— Очень хорошо. Карника свободна.
— И это все? — возмутилась Карника.
— Что ты хочешь от меня?
— Хотя бы извинения, госпожа Ланор.
— Извинения, говоришь. Благодари, что прощаю нападение. Ступай в комнату.
Карника не стала дальше злить наставницу и покинула ставшую ненавистной камеру.
Альшу наказывать не стали. Воспитанница была на особом положении среди прочих. Пришла девочка год назад. Отношение к ней наставниц резко выделялось. Можно сказать о баловстве Альши, хотя подобное не поощрялось. Карника знала лишь о высоком положении воспитанницы. Ее родители помогали дому приличия, ведь заведение жило платным обучением и благотворительностью. Государство же ничем не помогало. Родители Альши нередко приезжали к дочери и следили за обращением к ней наставниц, так что ни о каком наказании не могло быть и речи.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
На последнем постоялом дворе Кондра разбудил сам хозяин ранним утром. Вообще-то, он уже проснулся и лежал с закрытыми глазами. Младший страж закона размышлял, что скажет старшему стражу закона города Солнечного господину Сереброву. Тот не обрадуется еще одному младшему стражу закона, приехавшему столь внезапно без всякой причины. Причина-то есть, их даже две. Во-первых, внезапное засыпание воспитанницы; во-вторых, потеря магом способностей. Есть ли связь между этими событиями? Кажется, что нет никакой. Однако, Кондр привык к тому, что различные на первый взгляд события внезапно пересекаются.
Мысли Ирина прервал стук в дверь. Не желая будить спящего Ронка, Кондр встал и открыл сам.
— Простите за вторжение, господин младший страж закона, — смущенно проговорил хозяин.
— Ничего, я не спал. Что случилось?
— Одна женщина хочет Вас видеть.
— По какому вопросу?
— Она не сказала, но судя по голосу, госпожа встревожена.
— Ей следует обратиться к местным стражам закона.
— Я ей так и предложил, но она настаивает на разговоре именно с Вами.
Кондр озадачился подобной настойчивостью. Ему не хотелось отвлекаться на другие дела. Однако, долг стража закона исключал отказ в помощи.
Женщина оказалась молодой, едва достигшей совершеннолетия. Ее звали Ирхэнной. Свою фамилию она предпочла не называть.
Кондру пришлось идти в ее комнату для разговора наедине, так как Ирхэнна не хотела встречаться в общем зале. Черты ее лица кого-то напоминали младшему стражу закона, но он никак не мог вспомнить кого именно.
Ирин нашел Ирхэнну в возбужденном состоянии, меряющей шагами комнату.
— Вы хотели меня видеть, госпожа?
— Пожалуйста, только по имени, господин младший страж закона, — приятным голосом попросила женщина.
— Тогда и Вас прошу употреблять только фамилию Ирин. Чем могу помочь?
— Услышала разговор наших извозчиков про потерю способностей у магов. Вы ведете расследование?
— Пока что нет никакого расследования. Я послан в Солнечный, где и случилась странная история.
— К сожалению, Ирин, она не единственная. Мой отец тоже потерял магические способности, — Ирхэнна нервничала. Она стояла около стула.
— Прошу Вас садиться, Ирхэнна.
— Да, конечно, — женщина села. — У Вас есть какие-то предложения насчет этого?
— Еще нет. Здесь необходимо разговаривать с магами королевства.
— Да, наверно. Хотите поговорить с моим отцом?
— Он далеко живет? — Ирину вовсе не хотелось куда-то ехать.
— В двух часах езды отсюда. Моя карета к Вашим услугам.
— Хорошо. Только я не один.
— Не один? — удивилась Ирхэнна, что насторожило Кондра. Он снова постарался вспомнить с похожими чертами лица.
— Со мной мальчик. Могу его взять с собой?
— Думаю, ему лучше остаться здесь. Он устал, а Вы к вечеру вернетесь.
Кондр согласился. Ронк действительно устал и будет рад провести день не в дороге.
Ронк был рад неожиданному перерыву в путешествии. Кондр правильно сделал, не взяв мальчика с собой, оставив на попечение хозяина таверны и продлив плату на пару дней, если придется задержаться. За неделю Ронк устал от дороги и однообразия. Сегодняшний день он проведет в комнате, отдыхая от тряски.
Прошел день, но Кондр не вернулся. Ронк не беспокоился, зная работу младшего стража закона. Ирин мог задержаться где угодно: в гостях, на обратном пути, мог обратиться к местным стражам закона за помощью. Еще много разных препятствий могло помешать Ирину вернуться. Ронк продолжал отдыхать.
Когда прошло еще два дня, Ронк начал беспокоиться. Подходило время либо оплачивать занятую комнату, либо выезжать с постоялого двора. Хозяин не выгонял мальчика, опасаясь гнева младшего стража закона, могущего вернуться в любой час. Однако, и содержать Ронка за свой счет ему не хотелось. Он мягко сказал об этом маленькому постояльцу. Тот посоветовался с извозчиком, нанятом до Солнечного. Мужчина предложил задержаться еще на один день и возвращаться обратно. Ронку не стоит беспокоиться об оплате. Все расходы извозчик возьмет на себя.
Ронк не хотел возвращаться домой, но понимал, что в незнакомом городе ему негде дожидаться Кондра.
По возвращении в родной город Ронк первым делом направился к Валейро Сорано. Старший страж закона сначала удивился исчезновению подчиненного, а потом начал ругать Кондра за нелепый поступок. Откуда вообще взялась эта женщина? Почему именно Ирин должен был разговаривать с ней? Младший страж закона опять влез не в свое дело. И не просто влез, но и исчез.
Сорано бушевал минут пять. Ронку хотелось выбежать из кабинета, но он решил не злить Валейро еще больше.
— Вот что, Ронк, — немного успокоившись, сказал господин Сорано, — в отсутствии опекуна живи у меня.
— Почему у Вас, господин старший страж закона?
— Потому что несовершеннолетние должны жить со взрослыми. Называй меня господином Сорано.
— Я уже жил один до встречи с Кондром.
— Нет, ты больше не сирота и не можешь жить один.
— Даже в доме Кондра
— Я настаиваю на жизни со мной до возвращения Ирина, — Валейро вздохнул. — Ты не предполагаешь, куда он мог отправиться?
— Если бы знал, то отправился за ним.
— Не сомневаюсь. Теперь идем к господину Дарриго. Сам все ему расскажешь.
Ронк опустил голову.
— Может, Вы один к нему сходите, господин Сорано?
— Почему один? — удивился Валейро.
Пришлось мальчику рассказать и про драку с сыном господина Дарриго и про нежелание наставника школы брать штраф.
— Кондр не перестает удивлять меня. Вот что, Ронк, я не стану платить за тебя штрафы. Считаю это неправильным. Виноватый заслуживает наказания. Понял?
Ронк вздохнул. Он уже пожалел, что вернулся. Было бы лучше ехать в Солнечный и ждать Ирина там. Теперь же придется жить с господином Сорано неизвестно сколько. Не станет же Кондр возвращаться за ним.
— Не слышу ответа, — Валейро встал из-за стола.
— Понял, господин Сорано.
— Хорошо. Родители за меня никогда не платили. Я тоже не стану потакать твоим выходкам. Провинишься в школе и от меня получишь. Понял?
— Да, господин Сорано, — вздохнул мальчик.
Вернувшийся в школу Ронк с удивлением узнал о заплаченном штрафе. Задав вопрос наставнику школы, узнал, что заплатил деньги господин Дарриго, отказавшись от претензий. Сын господина стража закона города так же не имеет претензий. Сам же наставник школы не согласен категорически с их позицией, но ничего не может предпринять. Ученик поправляется и скоро вернется в класс. Еще наставник посоветовал Ронку больше не вступать в конфликты с учениками. В следующий раз мужчина будет настойчивее и не примет штраф. Детей следует воспитывать и вовсе не прощением их проступков.
На все слова наставника школы Ронк вежливо кивал головой и поддакивал. Затем обрадованный направился в класс. Он успел занять место за минуту до прихода наставника. Место сына господина Дарриго пустовало.
После уроков Ронк, как делал, живя с Кондром, решил прогуляться по городу. Несмотря на недолгую жизнь на новом месте, у мальчика успели появиться друзья. Ими были вовсе не ученики из его класса, а дети бедных горожан и сироты. Будучи в таком же положении еще совсем недавно, Ронк очень жалел их и иногда помогал чем мог. Мальчик мог и у Кондра взять тайком немного денег и купить беднягам еды. Ирин как-то не считал истраченные деньги, а, может, догадывался об их назначении. Только раз сказал Ронку, что, кажется, не истратил столько. При этом он вопросительно посмотрел на Ронка. Тогда мальчик перепугался и долгое время не брал ничего.
Сейчас, живя у господина Сорано, Ронк не рискнул бы взять денег и потому просто решил навестить друзей.
Старшим среди друзей Ронка был пятнадцатилетний Манрол. Оставшись год назад без родителей, он несколько раз убегал и детского дома, и, в конце концов, был предоставлен самому себе. Манрол стал предводителем всех сирот города, как старший среди них и как умеющий собирать компании.
Увидев Ронка, Манрол обрадовался, но узнав об отсутствии денег, расстроился и не скрывал этого.
— Зачем тогда пришел? — грубо спросил Манрол.
— Навестить, — разочарованно ответил Ронк. — Разве нельзя прийти просто так?7
— Я думал, ты нам помогаешь.
— Конечно, помогаю, но сейчас не могу приносить деньги.
— Почему?
— Живу с другим человеком, а он не станет терпеть пропажу денег.
Манрол потрепал Ронка по голове.
— Боишься?
— Нисколько! — вспыхнул Ронк. На самом деле он трусил, не желая вступать в конфликт с господином Сорано.
— Не надо бояться, — словно не слушая его ответ, сказал Манрон. — В двенадцать лет тебе не грозит ничего, кроме розог.
— Мне и их получать не хочется, — признался Ронк.
