Но пока не знала, смогу ли выдержать это обещание. Несмотря на всю радость, что я сейчас чувствовала, мне было тяжело находиться в этом доме с ними.
Какое-то время мы молчали, кажется, всем нужно было переварить, что я, наконец, вернулась в этот дом, к семье.
Стол был накрыт потрясающе. Мама всегда была очень хозяйственной и воспитала в нас такое же отношение к быту. На столе всегда была несколько вариантов горячего, красивая сервировка. Она обожала семейные ужины, когда вся семья собиралась вместе. А мы все очень любили ее. И мама невероятным образом нас объединяла, дарила всем свое тепло, согревая, поэтому мы все в семье были очень дружны и с радостью присоединялись к различным семейным традициям.
— Сэмми, мы очень рады тебе, — тепло прозвучал голос Кристофера.
Я вскинула голову, переводя взгляд от тарелки, и улыбнулась.
— Рассказывайте, все последние новости, — еще шире улыбаясь, проговорила я.
Эмма и Рози, переглянувшись, начали перебивать друг друга и тараторить, вызвав у меня смех, а у Криса улыбку.
После ужина я вышла на террасу на заднем дворе, укутавшись в плед и с кружкой горячего чая. На удивление, сегодня небо было достаточно ясным и красивым. Обычно в Москве сложно было разглядеть звезды, но этой ночью они были особенно яркими. Сзади раздался скрип половиц, и я обернулась, улыбнувшись Крису. Он сел на диванчик и достал сигарету, прикуривая. Он единственный из всей семьи курил, и как бы мама его не журила, так и не бросил. Хотя много лет занимался футболом, но это ему никак не мешало продолжать курить. Наша мама всегда старалась выбирать лучшее для себя, в том числе для здоровья, поэтому активно пропагандировала здоровое питание и отказ от вредных привычек.
— Сэм, как ты? — серьезно и тихо спросил брат.
Я повернулась к нему лицом и села в кресло напротив, осматривая его резкие черты лица. Кажется, лицо стало жестче, появилась хмурая складка между бровей, губы были постоянно напряженно поджаты. Он никогда не был весельчаком, но и не был мрачным парнем.
— Хорошо, — честно ответила я.
Я точно чувствовала себя сильно лучше, чем после смерти родителей. Да, не все в моей жизни было нормально, но уже не было так больно, как раньше.
— Правда? — Крис затянулся, выдыхая дым. Внимательно следил за моим лицом, будто пытаясь прочитать мысли.
— Правда. Я никогда не стану прежней, как и моя жизнь. Их уход… слишком многое изменил. Но я снова могу дышать, представлять завтрашний день, просто жить. И это уже много, как оказалось. И этого уже достаточно.
Повисла тишина, но не напряженная, а какая-то… правильная.
— Знаешь, нам всем тяжело. Каждому по-своему. Я не сравниваю, ни в коем случае. Просто хочу тебе напомнить, что есть мы, всегда, рядом, способные поддержать.
Я вздохнула и откинулась на кресло, теребя пальцами плед, и честно призналась:
— Вы осуждали. Все осуждали то, как я с этим справляюсь. Я не могла вынести… этого осуждения.
Крис задумался, будто подбирая слова. Он лично звонил мне десяток раз, ругая, крича, манипулируя, обвиняя, моля. Я единственная оторвалась от семьи. Так кардинально и сильно поменяла свою жизнь, только в этом найдя успокоение, только так способная справится. Нет, Крис никогда не переходил грань, но даже малейшее давление родственников, я воспринимала негативно. А уж когда каждый из родственников считал нужным рассказать мне, почему я веду себя неправильно и как надо правильно…
— Ты можешь злиться на меня. Я злюсь на себя, правда. Мы переживали, очень сильно, Сэм. Ты не выходила на связь неделями. Никто не знал, где ты, с кем ты. Чем занимаешься. Все ли с тобой нормально. Жива ли ты. Ты ничего не объясняла, не хотела говорить. Я злюсь, что не смог быть тебе другом в этой ситуации, а стал врагом. Но изменить ничего уже не могу.
Я закусила губу, смаргивая образовавшиеся слезы.
— Ты не виноват. Никто не виноват. Каждый переживает горе по-своему. Спасибо, что ты пытался достучаться, не оставлял попыток. Это важно — знать, что кому-то в этом мире на тебя не все равно, — я слабо, благодарно улыбнулась.
Я простила. Простила их всех. За то, что не понимали, за то, что пытались исправить, пытались навязать что-то свое. Обиды больше не было, как и злости. Я вновь вспомнила, что они, мой брат и мои сестры, самые близкие и дорогие для меня люди.
— Иди ко мне, — Крис затушил сигарету и раскинул руки, улыбнувшись. Я подошла и обняла брата, уткнувшись в грудь и громко всхлипнув. — Все будет хорошо, Сэмми.
Я согласно закивала. Теперь я вновь верила, что все будет хорошо. Какой-то период времени дыра в груди была так велика и так осязаема, что невозможно было верить, что завтра все будет хорошо.
— Эй, вы тут разводите сопли? И без нас? — раздался громкий голос Рози на пороге террасы.
Я тихо рассмеялась, чувствуя себя невероятно счастливой рядом с Крисом и сестрами.
Это так удивительно. Я помнила это ощущение сразу после смерти родителей. Любое напоминание о них — дом, брат, сестры — вызывало невероятную, оглушающую боль. Неужели даже такая боль рано или поздно проходит и нужно просто подождать? Время не излечивает, но лечит — это точно.
Вечером я вошла в свою темную, пустую квартиру даже с чувством некоего сожаления. Крис предлагал остаться в доме родителей, я решила, что это, все же, слишком. Но оказалось, что намного сложнее после тепла и уюта семейного дома, оказаться одной.
Я прошла на кухню, открыла холодильник, достала бутылку красного вина. Сделала глоток, облокотившись на столешницу. Взгляд наткнулся на ноутбук, который лежал на столе.
Я знала его имя и фамилию. И знала, что он бизнесмен. И сейчас мне хотелось узнать о нем больше. В прошлый раз Кэт так быстро нашла о нем информацию, но тогда я не изучала подробно все, что о нем есть в интернете. А сейчас хотела.
Сев за стол, я открыла крышку ноутбука, ввела пароль, зашла в браузер и, затаив дыхание, ввела его имя в поисковую строку: “Тимур Старцев”.
Я поддалась вперед, разглядывая фотографии Старцева и ссылки на разные статьи о нем.
“Тимур Старцев, 34 года. Бизнесмен, ресторатор. Владелец сети отелей “Классика”, сети ресторанов “Домино”, клуба “Высота””.
Это я уже знала, мне хотелось узнать что-то новое.
Так-так, я увидела раздел “Личная жизнь” и сразу на него нажала, чтобы развернулось подробное описание в Википедии.
“Не женат и никогда не был. Самые длительные отношения были с Памелой, они были вместе 4 года, пока девушка не уехала в Америку”. И дальше множество фотографий, где Тим обнимает, целует, просто стоит рядом с самыми разными девушками.
Он способен на длительные отношения! Это же просто невероятно. Да, до этой секунды я действительно в это не верила. От мысли, что он может быть с кем-то так долго, мое сердце сжалось от радости и вспыхнувшей надежды.
Больше я ничего интересного не нашла, немного еще рассказывалось про образование, базовая информация про детство. Родился и вырос в Москве, окончил Высшую Школу Экономики.
Я перешла по другой ссылке.
“Родители Тимура Старцева умерли, когда ему было 28 лет. Сначала умерла мама, у нее нашли онкологию. Она тяжело болела в течение нескольких лет. Через полгода после смерти матери умер и отец — не выдержало сердце. После смерти родителей Тимур унаследовал бизнес отца. Известно, что до этого он мало был посвящен в дела семьи, больше путешествовал по миру”.
— Что ж, этого следовало ожидать.
Его поведение, манеры, все в нем говорило, что он — просто золотой мальчик. И мне было интересно, создал ли он свой бизнес сам или просто его унаследовал. Честно говоря, создавалась ощущение, что Тим — тусовщик и немного раздолбай. Я не верила, что такой человек мог создать бизнес, и не один, а целые сети, еще и в разных направлениях.
Будь он настоящим бизнесменом, а не золотым мальчиком, было бы больше шансов на то, что он не избалованный парень, а достойный, сильный, прекрасный человек. А что же теперь? Я лишь подтвердила свою догадку. Он несомненно умен, но он вырос в роскоши и вседозволенности. К тому же он красив, он привык к женскому вниманию, привык менять девушек как перчатки. С другой стороны, что я вообще знаю о бизнесменах? Может быть, это хорошо, что он не строил все с нуля? Чтобы построить большой бизнес, нужно быть очень жестким человеком. Так мне казалось. Но в любом случае его бизнес и состояние увеличивали пропасть между нами до астрономических масштабов. Я была не из его круга и плохо вообще понимала, кто он и какая у него жизнь.
Я смотрела на фотографию Тимура. Он не улыбался, был в костюме. Кажется, его застали врасплох, потому что он не позировал, а как будто просто шел мимо.
Сделала еще один глоток вина, продолжая сверлить фотографию Тима.
Астрономическая пропасть между нами. Его грубость, мрачность, закрытость. По всем законам и правилам мироздания мы — не подходящая друг другу пара. Но почему же мое сердце так глухо к доводам рассудка? Почему так горячо в груди, когда смотрю на него? И почему так больно от мысли, что впереди между нами пустота и нет никакого будущего?
.
— Александра Дэвис?
— Да-да, это я, — я быстро подошла к высокому, хмурому мужчине.
Мужчина перечислил еще десяток имен, а потом, махнув, позвал нас в кабинет. Кабинет был небольшой, вдоль стен стояли столы с компьютерами. Я села за один из компьютеров, вытирая о джинсы вспотевшие ладони.
— На экзамен вам отводится 20 минут. У вас будет 20 вопросов, допустимы максимум две ошибки, чтобы экзамен считался успешно сданным. Приступаем.
Глубоко вздохнула, пытаясь успокоить волнения, и сосредоточилась на экзамене. Главное, не волноваться, а то я забуду даже то, что знаю.
Сегодня я сдавала экзамен на права категории А. Несколько часов отделяет меня от того, чтобы считаться мотоциклисткой. Правда, у меня все еще нет байка, но это уже мелочи жизни.
Спустя двенадцать минут я вышла из кабинета, довольно улыбаясь. Первая часть экзамена сдана успешно, осталась вторая — практическая и самая сложная. Я решила выйти на улицу и сразу пойти в сторону автодрома.
— Привет! — раздался над головой знакомый голос.
Подняла голову, всматриваясь в такое знакомое лицо Майка. Мы столкнулись в дверях, как раз когда я выходила.
— Привет, — тихо ответила я, вглядываясь в Майка, чтобы понять, что он чувствует, что он думает. Злится ли? Ненавидит? — Спасибо, что приехал.
Да, я сама позвала бывшего на экзамен в ГИБДД. А еще я позвала Майка для того, чтобы он помог купить мотоцикл. Я толком никого не знала из тусовки мотоциклистов, потому что в основном общалась с Майком, а с остальными перекидывалась лишь парой слов. Было ужасно неловко и страшно звонить ему. Я боялась его гнева, боялась, что он пошлет меня куда подальше, накричит. Но это ведь был Майк. Кажется, самый добрый человек на свете. Он просто выслушал меня и просто сказал, что поможет, что не злится на меня.
Может, с моей стороны это было нечестно. Ведь он говорил про серьезные отношения, а мой звонок, наверное, давал ему надежду, но я старалась не думать ни о чем подобном. Мне просто нужна была его помощь. А он просто готов был помочь. Вот и все.
— Ты прекрасно выглядишь, Сэм, — тепло улыбнулся Майк.
— И ты, красавчик, — я в ответ улыбнулась также тепло.
— Сдала?
— О да! 1 ошибка, представляешь? Теперь надо ждать практическую часть.
— Пойдем, я угощу тебя кофе? Долго ждать?
— Сказали где-то час или два.
Майк пошел куда-то в сторону, я пошла за ним, разглядывая его уверенный, широкий шаг. На нем были темно синие джинсы, черная футболка. Волосы взъерошены и, кажется, еще сильнее отрасли.
Мы подошли к небольшой палатке, Майк заказал два кофе.
— Как твои дела, Сэм?
Удивительно, раньше он почти всегда называл меня “крошка”, и очень редко — Сэм. Из его уст такое обращение почему-то казалось невероятно официальным. Я закусила губу, размышляя, как ответить на такой простой вопрос.
— По-разному. А ты как?
Майк забрал стаканы с кофе, передал один из стаканов мне. Мы отошли немного от палатки и сели на скамейку.
— Скучаю, Сэм, — тихо, просто, неожиданно прозвучал голос Майка.
Я посмотрела в его глаза. Грустные. По крайне мере, так мне показалось.
— Я поступила нечестно с тобой. Неправильно. И мне очень жаль.
— Я не ожидал подобного от тебя. Из нас двоих мне казалось, накосячу именно я, — на губах Майка заиграла задумчивая усмешка.
— Я и Тим… это все несерьезно, ты же понимаешь? Наваждение, глупость, не больше.
Я врала. Зачем я врала? Мой язык будто жил отдельно. Ведь я уже призналась себе, что влюблена в Тима. И зачем сейчас я говорю Майку совсем иное? Может быть, мне хочется, чтобы ему было легче? Но разве станет ему легче от этих слов?
— Я не виню, Сэм, правда. Я ведь сам… не попросил относиться серьезно ко мне, к нам.
Я откинулась на скамейку, изумленно вскидывая глаза к небу. Сделала глоток горячего кофе.
Я была удивлена, изумлена, шокирована. Майк всегда казался мне простым, немного наивным, может быть слегка глупым, невнимательным, необязательным, несерьезным. В общем, не таким, каким я его видела сейчас. Сейчас я видела какого-то совсем другого Майка, слишком мудрого, слишком… Да, я даже не могла объяснить свои смешанные чувства. Но он точно не выглядел парнем, с которым я встречалась просто, чтобы потрахаться и хорошо провести время. Просто повеселиться. С таким Майком, которого я видела сейчас, так нельзя. С ним можно только серьезно и обстоятельно, надолго.
— Ты как будто другой человек, — все-таки призналась я вслух. — Мне всегда казалось, что то, что между нами — это легко, просто, не навсегда. А тебе? — я внимательно посмотрела на Майка, пытаясь уловить малейшую реакцию.
— В начале — да, потом — нет, — не отводя взгляд, ровно и спокойно ответил Майк.
Зачем я спросила? Ведь он и тогда, в доме Тима, сказал, что хочет серьезно. Зачем я давлю на больную мозоль?
— Пойдем ближе к автодрому? — попросила, и Майк согласно кивнул.
Больше я не задавала никаких щекотливых вопросов. Мы либо молчали, наблюдая за площадкой и сдающими, либо говорили на отвлеченные темы.
— Александра Дэвис? — раздался громкий голос.
Я, встрепенувшись, отправилась к мотоциклу и инструктору, который стоял рядом с ним.
Через полчаса, довольно улыбаясь, я подбежала к Майку.
— Ты видел? Видел? Как я, а?
— Прекрасно, Сэмми, — улыбка Майка становилась шире с каждой секундой.
Еще через час на руках у меня уже были права. И мы отправились с Майком покупать для меня собственный байк.
Все было так привычно, так обычно. Я вновь сидела позади, сцепив руки в замок на животе Майка и прижимаясь к нему всем телом. Мы неслись по дорогам, вокруг только шум и скорость.
Ехать до продавца было около часа. Я все это время наслаждалась дорогой, с нетерпением представляя, как совсем скоро сама сяду за руль.
Когда мы, наконец, доехали, я слезла с байка, с удовольствием разминая затекшее тело и параллельно оглядываясь по сторонам. Вокруг был обычный спальный район, семиэтажный дом, детская площадка.
Мой телефон пиликнул: продавец предупредил, что будет через минут десять.
— Вообще байки, как оказалось, очень недешевая радость жизни, — облокачиваясь на байк Майка, проговорила я.
Какое-то время мы молчали, кажется, всем нужно было переварить, что я, наконец, вернулась в этот дом, к семье.
Стол был накрыт потрясающе. Мама всегда была очень хозяйственной и воспитала в нас такое же отношение к быту. На столе всегда была несколько вариантов горячего, красивая сервировка. Она обожала семейные ужины, когда вся семья собиралась вместе. А мы все очень любили ее. И мама невероятным образом нас объединяла, дарила всем свое тепло, согревая, поэтому мы все в семье были очень дружны и с радостью присоединялись к различным семейным традициям.
— Сэмми, мы очень рады тебе, — тепло прозвучал голос Кристофера.
Я вскинула голову, переводя взгляд от тарелки, и улыбнулась.
— Рассказывайте, все последние новости, — еще шире улыбаясь, проговорила я.
Эмма и Рози, переглянувшись, начали перебивать друг друга и тараторить, вызвав у меня смех, а у Криса улыбку.
После ужина я вышла на террасу на заднем дворе, укутавшись в плед и с кружкой горячего чая. На удивление, сегодня небо было достаточно ясным и красивым. Обычно в Москве сложно было разглядеть звезды, но этой ночью они были особенно яркими. Сзади раздался скрип половиц, и я обернулась, улыбнувшись Крису. Он сел на диванчик и достал сигарету, прикуривая. Он единственный из всей семьи курил, и как бы мама его не журила, так и не бросил. Хотя много лет занимался футболом, но это ему никак не мешало продолжать курить. Наша мама всегда старалась выбирать лучшее для себя, в том числе для здоровья, поэтому активно пропагандировала здоровое питание и отказ от вредных привычек.
— Сэм, как ты? — серьезно и тихо спросил брат.
Я повернулась к нему лицом и села в кресло напротив, осматривая его резкие черты лица. Кажется, лицо стало жестче, появилась хмурая складка между бровей, губы были постоянно напряженно поджаты. Он никогда не был весельчаком, но и не был мрачным парнем.
— Хорошо, — честно ответила я.
Я точно чувствовала себя сильно лучше, чем после смерти родителей. Да, не все в моей жизни было нормально, но уже не было так больно, как раньше.
— Правда? — Крис затянулся, выдыхая дым. Внимательно следил за моим лицом, будто пытаясь прочитать мысли.
— Правда. Я никогда не стану прежней, как и моя жизнь. Их уход… слишком многое изменил. Но я снова могу дышать, представлять завтрашний день, просто жить. И это уже много, как оказалось. И этого уже достаточно.
Повисла тишина, но не напряженная, а какая-то… правильная.
— Знаешь, нам всем тяжело. Каждому по-своему. Я не сравниваю, ни в коем случае. Просто хочу тебе напомнить, что есть мы, всегда, рядом, способные поддержать.
Я вздохнула и откинулась на кресло, теребя пальцами плед, и честно призналась:
— Вы осуждали. Все осуждали то, как я с этим справляюсь. Я не могла вынести… этого осуждения.
Крис задумался, будто подбирая слова. Он лично звонил мне десяток раз, ругая, крича, манипулируя, обвиняя, моля. Я единственная оторвалась от семьи. Так кардинально и сильно поменяла свою жизнь, только в этом найдя успокоение, только так способная справится. Нет, Крис никогда не переходил грань, но даже малейшее давление родственников, я воспринимала негативно. А уж когда каждый из родственников считал нужным рассказать мне, почему я веду себя неправильно и как надо правильно…
— Ты можешь злиться на меня. Я злюсь на себя, правда. Мы переживали, очень сильно, Сэм. Ты не выходила на связь неделями. Никто не знал, где ты, с кем ты. Чем занимаешься. Все ли с тобой нормально. Жива ли ты. Ты ничего не объясняла, не хотела говорить. Я злюсь, что не смог быть тебе другом в этой ситуации, а стал врагом. Но изменить ничего уже не могу.
Я закусила губу, смаргивая образовавшиеся слезы.
— Ты не виноват. Никто не виноват. Каждый переживает горе по-своему. Спасибо, что ты пытался достучаться, не оставлял попыток. Это важно — знать, что кому-то в этом мире на тебя не все равно, — я слабо, благодарно улыбнулась.
Я простила. Простила их всех. За то, что не понимали, за то, что пытались исправить, пытались навязать что-то свое. Обиды больше не было, как и злости. Я вновь вспомнила, что они, мой брат и мои сестры, самые близкие и дорогие для меня люди.
— Иди ко мне, — Крис затушил сигарету и раскинул руки, улыбнувшись. Я подошла и обняла брата, уткнувшись в грудь и громко всхлипнув. — Все будет хорошо, Сэмми.
Я согласно закивала. Теперь я вновь верила, что все будет хорошо. Какой-то период времени дыра в груди была так велика и так осязаема, что невозможно было верить, что завтра все будет хорошо.
— Эй, вы тут разводите сопли? И без нас? — раздался громкий голос Рози на пороге террасы.
Я тихо рассмеялась, чувствуя себя невероятно счастливой рядом с Крисом и сестрами.
Это так удивительно. Я помнила это ощущение сразу после смерти родителей. Любое напоминание о них — дом, брат, сестры — вызывало невероятную, оглушающую боль. Неужели даже такая боль рано или поздно проходит и нужно просто подождать? Время не излечивает, но лечит — это точно.
Вечером я вошла в свою темную, пустую квартиру даже с чувством некоего сожаления. Крис предлагал остаться в доме родителей, я решила, что это, все же, слишком. Но оказалось, что намного сложнее после тепла и уюта семейного дома, оказаться одной.
Я прошла на кухню, открыла холодильник, достала бутылку красного вина. Сделала глоток, облокотившись на столешницу. Взгляд наткнулся на ноутбук, который лежал на столе.
Я знала его имя и фамилию. И знала, что он бизнесмен. И сейчас мне хотелось узнать о нем больше. В прошлый раз Кэт так быстро нашла о нем информацию, но тогда я не изучала подробно все, что о нем есть в интернете. А сейчас хотела.
Сев за стол, я открыла крышку ноутбука, ввела пароль, зашла в браузер и, затаив дыхание, ввела его имя в поисковую строку: “Тимур Старцев”.
Я поддалась вперед, разглядывая фотографии Старцева и ссылки на разные статьи о нем.
“Тимур Старцев, 34 года. Бизнесмен, ресторатор. Владелец сети отелей “Классика”, сети ресторанов “Домино”, клуба “Высота””.
Это я уже знала, мне хотелось узнать что-то новое.
Так-так, я увидела раздел “Личная жизнь” и сразу на него нажала, чтобы развернулось подробное описание в Википедии.
“Не женат и никогда не был. Самые длительные отношения были с Памелой, они были вместе 4 года, пока девушка не уехала в Америку”. И дальше множество фотографий, где Тим обнимает, целует, просто стоит рядом с самыми разными девушками.
Он способен на длительные отношения! Это же просто невероятно. Да, до этой секунды я действительно в это не верила. От мысли, что он может быть с кем-то так долго, мое сердце сжалось от радости и вспыхнувшей надежды.
Больше я ничего интересного не нашла, немного еще рассказывалось про образование, базовая информация про детство. Родился и вырос в Москве, окончил Высшую Школу Экономики.
Я перешла по другой ссылке.
“Родители Тимура Старцева умерли, когда ему было 28 лет. Сначала умерла мама, у нее нашли онкологию. Она тяжело болела в течение нескольких лет. Через полгода после смерти матери умер и отец — не выдержало сердце. После смерти родителей Тимур унаследовал бизнес отца. Известно, что до этого он мало был посвящен в дела семьи, больше путешествовал по миру”.
— Что ж, этого следовало ожидать.
Его поведение, манеры, все в нем говорило, что он — просто золотой мальчик. И мне было интересно, создал ли он свой бизнес сам или просто его унаследовал. Честно говоря, создавалась ощущение, что Тим — тусовщик и немного раздолбай. Я не верила, что такой человек мог создать бизнес, и не один, а целые сети, еще и в разных направлениях.
Будь он настоящим бизнесменом, а не золотым мальчиком, было бы больше шансов на то, что он не избалованный парень, а достойный, сильный, прекрасный человек. А что же теперь? Я лишь подтвердила свою догадку. Он несомненно умен, но он вырос в роскоши и вседозволенности. К тому же он красив, он привык к женскому вниманию, привык менять девушек как перчатки. С другой стороны, что я вообще знаю о бизнесменах? Может быть, это хорошо, что он не строил все с нуля? Чтобы построить большой бизнес, нужно быть очень жестким человеком. Так мне казалось. Но в любом случае его бизнес и состояние увеличивали пропасть между нами до астрономических масштабов. Я была не из его круга и плохо вообще понимала, кто он и какая у него жизнь.
Я смотрела на фотографию Тимура. Он не улыбался, был в костюме. Кажется, его застали врасплох, потому что он не позировал, а как будто просто шел мимо.
Сделала еще один глоток вина, продолжая сверлить фотографию Тима.
Астрономическая пропасть между нами. Его грубость, мрачность, закрытость. По всем законам и правилам мироздания мы — не подходящая друг другу пара. Но почему же мое сердце так глухо к доводам рассудка? Почему так горячо в груди, когда смотрю на него? И почему так больно от мысли, что впереди между нами пустота и нет никакого будущего?
.
Глава 14. Своим чередом
— Александра Дэвис?
— Да-да, это я, — я быстро подошла к высокому, хмурому мужчине.
Мужчина перечислил еще десяток имен, а потом, махнув, позвал нас в кабинет. Кабинет был небольшой, вдоль стен стояли столы с компьютерами. Я села за один из компьютеров, вытирая о джинсы вспотевшие ладони.
— На экзамен вам отводится 20 минут. У вас будет 20 вопросов, допустимы максимум две ошибки, чтобы экзамен считался успешно сданным. Приступаем.
Глубоко вздохнула, пытаясь успокоить волнения, и сосредоточилась на экзамене. Главное, не волноваться, а то я забуду даже то, что знаю.
Сегодня я сдавала экзамен на права категории А. Несколько часов отделяет меня от того, чтобы считаться мотоциклисткой. Правда, у меня все еще нет байка, но это уже мелочи жизни.
Спустя двенадцать минут я вышла из кабинета, довольно улыбаясь. Первая часть экзамена сдана успешно, осталась вторая — практическая и самая сложная. Я решила выйти на улицу и сразу пойти в сторону автодрома.
— Привет! — раздался над головой знакомый голос.
Подняла голову, всматриваясь в такое знакомое лицо Майка. Мы столкнулись в дверях, как раз когда я выходила.
— Привет, — тихо ответила я, вглядываясь в Майка, чтобы понять, что он чувствует, что он думает. Злится ли? Ненавидит? — Спасибо, что приехал.
Да, я сама позвала бывшего на экзамен в ГИБДД. А еще я позвала Майка для того, чтобы он помог купить мотоцикл. Я толком никого не знала из тусовки мотоциклистов, потому что в основном общалась с Майком, а с остальными перекидывалась лишь парой слов. Было ужасно неловко и страшно звонить ему. Я боялась его гнева, боялась, что он пошлет меня куда подальше, накричит. Но это ведь был Майк. Кажется, самый добрый человек на свете. Он просто выслушал меня и просто сказал, что поможет, что не злится на меня.
Может, с моей стороны это было нечестно. Ведь он говорил про серьезные отношения, а мой звонок, наверное, давал ему надежду, но я старалась не думать ни о чем подобном. Мне просто нужна была его помощь. А он просто готов был помочь. Вот и все.
— Ты прекрасно выглядишь, Сэм, — тепло улыбнулся Майк.
— И ты, красавчик, — я в ответ улыбнулась также тепло.
— Сдала?
— О да! 1 ошибка, представляешь? Теперь надо ждать практическую часть.
— Пойдем, я угощу тебя кофе? Долго ждать?
— Сказали где-то час или два.
Майк пошел куда-то в сторону, я пошла за ним, разглядывая его уверенный, широкий шаг. На нем были темно синие джинсы, черная футболка. Волосы взъерошены и, кажется, еще сильнее отрасли.
Мы подошли к небольшой палатке, Майк заказал два кофе.
— Как твои дела, Сэм?
Удивительно, раньше он почти всегда называл меня “крошка”, и очень редко — Сэм. Из его уст такое обращение почему-то казалось невероятно официальным. Я закусила губу, размышляя, как ответить на такой простой вопрос.
— По-разному. А ты как?
Майк забрал стаканы с кофе, передал один из стаканов мне. Мы отошли немного от палатки и сели на скамейку.
— Скучаю, Сэм, — тихо, просто, неожиданно прозвучал голос Майка.
Я посмотрела в его глаза. Грустные. По крайне мере, так мне показалось.
— Я поступила нечестно с тобой. Неправильно. И мне очень жаль.
— Я не ожидал подобного от тебя. Из нас двоих мне казалось, накосячу именно я, — на губах Майка заиграла задумчивая усмешка.
— Я и Тим… это все несерьезно, ты же понимаешь? Наваждение, глупость, не больше.
Я врала. Зачем я врала? Мой язык будто жил отдельно. Ведь я уже призналась себе, что влюблена в Тима. И зачем сейчас я говорю Майку совсем иное? Может быть, мне хочется, чтобы ему было легче? Но разве станет ему легче от этих слов?
— Я не виню, Сэм, правда. Я ведь сам… не попросил относиться серьезно ко мне, к нам.
Я откинулась на скамейку, изумленно вскидывая глаза к небу. Сделала глоток горячего кофе.
Я была удивлена, изумлена, шокирована. Майк всегда казался мне простым, немного наивным, может быть слегка глупым, невнимательным, необязательным, несерьезным. В общем, не таким, каким я его видела сейчас. Сейчас я видела какого-то совсем другого Майка, слишком мудрого, слишком… Да, я даже не могла объяснить свои смешанные чувства. Но он точно не выглядел парнем, с которым я встречалась просто, чтобы потрахаться и хорошо провести время. Просто повеселиться. С таким Майком, которого я видела сейчас, так нельзя. С ним можно только серьезно и обстоятельно, надолго.
— Ты как будто другой человек, — все-таки призналась я вслух. — Мне всегда казалось, что то, что между нами — это легко, просто, не навсегда. А тебе? — я внимательно посмотрела на Майка, пытаясь уловить малейшую реакцию.
— В начале — да, потом — нет, — не отводя взгляд, ровно и спокойно ответил Майк.
Зачем я спросила? Ведь он и тогда, в доме Тима, сказал, что хочет серьезно. Зачем я давлю на больную мозоль?
— Пойдем ближе к автодрому? — попросила, и Майк согласно кивнул.
Больше я не задавала никаких щекотливых вопросов. Мы либо молчали, наблюдая за площадкой и сдающими, либо говорили на отвлеченные темы.
— Александра Дэвис? — раздался громкий голос.
Я, встрепенувшись, отправилась к мотоциклу и инструктору, который стоял рядом с ним.
Через полчаса, довольно улыбаясь, я подбежала к Майку.
— Ты видел? Видел? Как я, а?
— Прекрасно, Сэмми, — улыбка Майка становилась шире с каждой секундой.
Еще через час на руках у меня уже были права. И мы отправились с Майком покупать для меня собственный байк.
Все было так привычно, так обычно. Я вновь сидела позади, сцепив руки в замок на животе Майка и прижимаясь к нему всем телом. Мы неслись по дорогам, вокруг только шум и скорость.
Ехать до продавца было около часа. Я все это время наслаждалась дорогой, с нетерпением представляя, как совсем скоро сама сяду за руль.
Когда мы, наконец, доехали, я слезла с байка, с удовольствием разминая затекшее тело и параллельно оглядываясь по сторонам. Вокруг был обычный спальный район, семиэтажный дом, детская площадка.
Мой телефон пиликнул: продавец предупредил, что будет через минут десять.
— Вообще байки, как оказалось, очень недешевая радость жизни, — облокачиваясь на байк Майка, проговорила я.
