- Хотите сказать, что я невоспитанная обезьяна? - недовольно спрашивает Мэдди, замечая, как ширится улыбка отца.
- Нет, дорогая, - отвечает Корнелия. - Просто нам кажется странным, что тебе уже шестнадцать, а ты не обращаешь внимания на юношей.
- Только на Питера, - поправляет жену Брендон.
- И что в этом плохого?
- Хотя бы то, что влюбленность изменит твое поведение, - наставительно произносит отец, - которое в последнее время становится совсем уж невыносимым.
Мэдди на мгновение задерживает дыхание, силясь не показать своих бурных чувств. Почему даже собственные родители пытаются ее с кем-то свести? Может, ей вовсе не хочется встречаться с мальчишками и чувствовать себя влюбленной дурочкой! Но с другой стороны, было бы прекрасно хоть раз ощутить, какого это, любить кого-то. Понять, что есть в этом мире парни, которые пойдут на все ради той единственной, кто держит их сердце в своих руках. А не станут ждать три года, чтобы впервые пригласить подругу на свидание.
- То есть, ради этого вы даже согласны отпустить меня на свидание с Селимом?
Печенье выпадает из рук Корнелии, с громким всплеском опускаясь на дно ее чашки. Женщина удивленно смотрит на собственную дочь, даже не представляя, что она может оказаться такой сговорчивой. Брендон утвердительно кивает, не замечая хитрого блеска в глазах Медделин. Как удачно все складывается! Ей даже не придется выдавать собственную заинтересованность в Селиме, чтобы провести с ним время! И теперь у нее есть прекрасное оправдание для самого молодого человека.
В следующую же секунду дверь со стороны кухни открывается, привлекая к себе внимание всего семейства Отеро. Селим замирает на пороге с рукой в волосах, переводя растерянный взгляд между хозяевами и останавливая его на Мэдди. Девушка широко улыбается и вскакивает со своего места, подлетая к Селиму и завладевая его свободной рукой.
- Вот и отлично, он как раз очень хотел посмотреть на местные достопримечательности. Люблю вас!
И Медделин буквально вылетает из дома, утягивая обескураженного Селима за собой. Вместе они бегут по тропинке к воротам, как можно дальше от удивленных родителей и их вопросов и оказываются на широкой безлюдной дороге за пределами дома Отеро. Селим вырывает руку из ладони Мэдди и судорожно хватает ртом воздух. Девушка кокетливо поправляет волосы и в ожидании смотрит на своего спутника.
- Что на тебя нашло? - недовольно спрашивает Селим. – Я даже крошки в рот положить не успел!
- Ты же сам просил не забыть своего обещания, - отвечает Медделин, пожимая плечами.
Пару мгновений Селим недоверчиво вглядывается в девушку, словно ища подвох в ее словах. Но она так открыто смотрит на него в ответ, что у юноши язык не поворачивается сказать и слова против. Он оглядывает свой рабочий костюм и обреченно вздыхает. Не возвращаться же теперь в дом, чтобы надеть приличную одежду. Тогда они пропустят закат, который уже окрашивает красивым розовым светом бескрайние поля.
- Ладно, пойдем. Но я выгляжу, как свинья.
- Как и всегда, - парирует Мэдди и тянет своего спутника вперед, уводя как можно дальше от собственного дома. - Здесь недалеко до центра, можем успеть до того, как выключат фонтан!
Селим тяжело вздыхает и послушно двигается вслед за девушкой. Он негромко усмехается, глядя на то, как Медделин подпрыгивает при каждом шаге. Короткие черные волосы вторят ее резким движениям. Разве можно остаться равнодушным рядом с этой беспечной красотой?
- А как же твой парень? – словно невзначай спрашивает Селим. – Разве не он должен смотреть с тобой на красивый оранжевый закат, а потом поцеловать, словно в каком-то девчачьем романе?
Девушка вздрагивает и останавливается, невольно вспоминая минувшую ночь. Появление Билли Сандерса не могло принести ничего хорошего, и уж точно не скрасило вечер, которого сама Мэдди так ждала и представляла совсем иначе. Она так жаждала проявлений чувств от Питера уже пять лет! А в итоге дождалась их от парня, которого знает всего пару недель. И почему-то от этого ей вовсе не обидно. Взгляд Медделин невольно останавливается на улыбке Селима. В сознании стремительно проносится тот хрупкий момент, когда она затаила дыхание, а он нежно прикоснулся к ней своими губами. Сердце пропускает удар, а во рту становится так сухо, словно в пустыне.
- Он мне не парень, - говорит девушка, стремительно отворачиваясь от молодого человека. – Всего лишь друг. И потом, мы с тобой просто идем гулять, разве это плохо?
Селим пожимает плечами и улыбается, не в силах спорить с подобными аргументами. Их знакомство случилось не самым обычным способом. Потом он явился в дом ее семьи и устроился к ним на работу. А теперь Селим гуляет с хозяйской дочкой, размышляя о том, чтобы завести ее дальше от людских глаз и вновь поцеловать. Разве это нормально? Тогда к чему все переживания о том, что кто подумает?
Какое-то время они идут рука об руку в полном молчании. Селим с интересом разглядывает деревянные покосившиеся домики и большие усадьбы, похожие на дом Медделин. Над головой пролетают стаи птиц, а где-то в высокой траве громко стрекочут кузнечики. На краткий миг молодой человек ловит себя на мысли, что этот тихий уголок создан для уединенной жизни. И если он хочет, чтобы его никто не нашел, то стоит спрятаться именно здесь.
- Ну что, рассказывай, какие у вас здесь достопримечательности?
Мэдди смеется и берет Селима под руку так легко, будто каждый день гуляет с парнем на глазах у всего поселка.
- А их здесь нет! Ты приехал в богом забытое место, дружок!
- Тогда что ты хочешь мне показать?
Девушка пожимает плечами, искоса наблюдая за реакцией молодого человека.
- Просто хочу отвести тебя в центр, где в это время собирается молодежь и начинается самая интересная часть жизни нашего поселка.
- Что же, мы идем на танцы?
- Не совсем. Ты все увидишь.
Медделин уверенно ведет спутника вперед, а Селим послушно умолкает, наслаждаясь мгновением тишины. Солнце с каждой секундой опускается все ниже, отбрасывая оранжевый свет на землю и лицо Мэдди. Девушка забавно жмурится, вызывая у молодого человека улыбку. В душе рождается тепло, и теперь он не стремится его задавить. Нет, сегодня он позволяет ему разрастись и посадить семя совсем иных чувств.
Чем ближе они подходят к центру, тем больше звуков их окружает. Звонкий женский смех, топот лошадиных копыт. Шум еще работающего фонтана, который наполняет воздух прохладой. Селим прикрывает глаза, представляя, что он сейчас стоит на берегу реки или моря, а не посреди улицы. Загораются фонари, опускаются первые тени на землю. Кажется, что жизнь в этом месте должна заканчиваться с закатом и уходом солнца. Но все говорит об обратном. Из домов на улицу высыпают нарядно одетые девушки и молодые люди в щегольских шляпах. Они весело щебечут и заливаются смехом, словно в их жизни нет ничего, кроме беззаботности.
- И что мы будем здесь делать? – спрашивает Селим, все еще не понимая, что задумала его спутница.
- Не переживай, твой грязный рабочий костюм никто не увидит.
Мэдди резко сворачивает вправо, уводя молодого человека как можно дальше от собирающейся толпы. Сердце ускоряет бег, а взгляд быстрей обычного обводит взглядом улицы. Конечно, она боится встретить здесь Питера. Обычно ее друг проводит на площади свободные вечера в компании Билли Сандерса, их глупых одноклассников и жестяных бутылок пива. А ей бы не хотелось сейчас выяснять отношения. Тем более, что все мысли Медделин заняты другим человеком. Грязным, потным, но все равно невероятно красивым.
Селим выдыхает, когда все звуки остаются позади. Свет постепенно из оранжевого переходит в синий, а луна все отчетливей выделяется на фоне неба. Медделин прибавляет шаг, и вскоре они достигают своей цели. Селим с недоумением разглядывает высокую водонапорную башню, но не задает лишних вопросов даже тогда, когда Мэдди лезет вверх по хлипкой лестнице. К тому же все ее действия становятся понятными, когда они взбираются наверх. Молодой человек раскрывает рот, едва не задыхаясь от восхищения. Весь поселок раскидывается перед ним, как на ладони, освещенный темным оранжевым светом заката. Кажется, что под этим углом весь мир приобретает иное очертание. Все становится таким светлым и завораживающим, и даже старые ветхие дома кажутся краше. Медделин улыбается и облокачивается о перила, наблюдая, как большой диск солнца медленно скрывается за горами вдалеке. Как внизу движутся маленькие фигурки людей, занятые своими привычными делами.
И кажется, что весь мир в тот миг останавливается ради них двоих. Ради того, чтобы сердце в груди Селима забилось быстрей от неожиданной близости упертой жизнерадостной девчонки, которая еще совсем недавно вызывала в нем лишь раздражение.
- И как тебе такая достопримечательность? – негромко спрашивает Медделин, словно боясь разрушить момент.
- Я такого раньше не видел, - смеется Селим. – В городе подобной красоты и не заметишь.
Девушка искоса разглядывает красивый профиль молодого человека, отмечая, как красиво ложится закатный свет на его лицо. Как горят глаза и губы растягиваются в улыбке. А затем он так резко оборачивается, что девушка вздрагивает от неожиданности.
- Мэдди…
Его рука крепко сжимает ее ладонь. Медделин тяжело сглатывает, не в силах отвести от молодого человека глаз. Она чувствует, что тонет в этом омуте под названием Селим и не знает, хорошо это или плохо. Да и какая разница, если живот скручивает от волнения, а ноги подкашиваются? Если сердце больно бьется о ребра, стремясь упорхнуть ему прямо в руки?
Молодой человек делает шаг вперед, и между ними не остается никакого расстояния. Дыхание Селима обжигает лицо Медделин, а взгляд словно гипнотизирует. И она вовсе не против быть послушной куклой в его руках. Девушка встает на носочки, и первая тянется вперед, накрывая губы Селима своими. Его горячие ладони сжимаются на стройной талии, а тело буквально вжимается в нее, стремясь стать еще ближе.
И только солнце неумолимо клонится к закату, оставаясь равнодушным к стремящейся вперед жизни.
* * *
- Lo meo servente core vi raccomandi Amor, vi l’ha dato, - бормочет себе под нос Медделин, переписывая слова из книги в тетрадь. – Амур замолвить слово за сердце может, что у вас в плену…
Девушка прикусывает ручку зубами, задумчиво глядя на книгу на своих коленях. Сборник итальянских стихов, зачитанных ею до дыр в одинокие долгие вечера, наполненные меланхолией и юношеской грустью. Как может быть язык любви таким сложным? И почему именно итальянский так привлек ее внимание? Мэдди громко выдыхает, сводит брови на переносице и читает следующую строчку.
- Аvanti ch’io mi sia guari allungato… Да что же это такое?
Медделин негромко стонет и головой прислоняется к жесткому стволу дерева. Взгляд упирается в небо, где медленно и лениво проплывают пушистые облака. Ручка выпадает из ослабевшей руки, но девушка этого даже не замечает. В голове лихорадочно мечутся мысли, тщетно силясь отыскать перевод этой строчки. Но разве можно отыскать то, чего не знаешь? Нужно было выбрать что-то полегче, а не браться сразу за Данте!
- Что это ты здесь делаешь, бездельница?
Девушка подпрыгивает на месте и с громким хлопком закрывает книгу, во все глаза разглядывая Селима. Молодой человек упорно прячет улыбку, силясь сохранить серьезное выражение лица. В руках его грабли, испачканные в земле, а рабочий комбинезон ничуть не чище инструмента.
- Обязательно подкрадываться ко мне, да? Не твое дело, чем я занимаюсь!
Взгляд Селима падает на темно-зеленую книгу, которую Мэдди пытается спрятать у себя на коленях. Конечно, со своего места он бы не сумел прочитать название, но любопытство внутри уже не позволит просто так уйти.
- Значит, ты любишь любовные романы? И какие же мужчины тебя в них привлекают? Обворожительные злодеи или рыцари в сверкающих латах?
Щеки Медделин вспыхивают румянцем, а ладони невольно сжимаются в кулаки.
- Я не читаю романы, дурак! Это стихи Алигьери!
- Ух ты, Данте что ли?
- Да, - обреченно вздыхает Мэдди. – Я хотела перевести их на английский, чтобы потренировать свой итальянский, но… Не выходит.
Девушка взмахивает руками и принимается искать упавшую ручку среди травы. Селим откладывает грабли в сторону, отряхивает руки о костюм и садится на землю рядом с девушкой, игнорируя ее возмущенный взгляд. Молодой человек раскрывает страницу с загнутым уголком, вчитываясь в стих, о котором упомянула Медделин. Брови Селима взлетают вверх, а рот приоткрывается от удивления. Но уже в следующую секунду в голове его возникает отличный план. И он решает вмешаться в ход перевода этого удивительного произведения.
- Я помогу тебе с этим, хочешь?
Мэдди недоверчиво всматривается в лицо Селима, ища в нем подвох.
- Чего мне это будет стоить, интересно?
Молодой человек пожимает плечами.
- Может, я просто хочу похвастаться, что тоже кое-что умею.
- Хорошо, попробуй.
Селим прочищает горло и читает второе четверостишье, на котором застряла девушка.
- Avanti ch’io mi sia guari allungato, mi tien gia confortato di ritornar la mia dolce speranza. Deo, quanto fie poca addimoranza, secondo il mio parvente! – голос Селима так мелодично произносит одно слово за другим, что Мэдди невольно придвигается ближе, силясь не упустить ни строчки. - Отрадно ждать, что снова увижу вас — и радостно вдохну, чуть прах дорожный с платья отряхну: разлуку сокращает ожиданье.
Молодой человек поворачивает голову, встречаясь с внимательным взглядом Медделин. В душе растекается уже знакомое тепло, а горло сдавливает от волнения. Он не может оторвать от девушки глаз и потому продолжает читать по памяти:
- Надеюсь, кратким будет испытанье, желанный близок час, недаром вижу вас в мечтах, и не помеха расстоянье: будь я на месте или на ходу, мольбою госпожу мою найду.
По телу девушки проходит дрожь, а сердце больно бьется о ребра. Селим замечает на ее щеках едва заметный румянец и довольно улыбается. Его пальцы осторожно прикасаются к передним свободно висящим прядям ее волос. Мэдди раскрывает рот, но не сразу произносит первое, что приходит на ум.
- Ты что, только что прочитал его по памяти?
- Ну да. А что, в твоем представлении работники должны только мух считать перед глазами?
Мэдди невольно качает головой, не замечая в словах Селима сарказм.
- Это было… так красиво, - девушка задумчиво хмурится. – Кто ты такой?
Селим усмехается и наклоняется ближе, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
- Я всего лишь бедный и безнадежно влюбленный человек, который пытается произвести впечатление на юную леди стихами Данте.
Глаза Медделин расширяются, а нижняя губа начинает дрожать. Она не понимает, что происходит, но сердце вдруг перестает биться, будто умерев от осознания смысла произнесенных слов. Что это он только что сказал? О боже! Красивые губы Селима изгибаются в улыбке. Он наклоняется еще ближе, заставляя Мэдди нервничать. Кажется, еще мгновение, и их губы снова соединятся. Сердце девушки разобьется на осколки от счастья, а ее тело расплавится в его горячих руках.
- Медделин! Где тебя носит? Сейчас же идти сюда!
Селим и Мэдди дружно вздрагивают, мгновенно отшатываясь друг от друга.
- Нет, дорогая, - отвечает Корнелия. - Просто нам кажется странным, что тебе уже шестнадцать, а ты не обращаешь внимания на юношей.
- Только на Питера, - поправляет жену Брендон.
- И что в этом плохого?
- Хотя бы то, что влюбленность изменит твое поведение, - наставительно произносит отец, - которое в последнее время становится совсем уж невыносимым.
Мэдди на мгновение задерживает дыхание, силясь не показать своих бурных чувств. Почему даже собственные родители пытаются ее с кем-то свести? Может, ей вовсе не хочется встречаться с мальчишками и чувствовать себя влюбленной дурочкой! Но с другой стороны, было бы прекрасно хоть раз ощутить, какого это, любить кого-то. Понять, что есть в этом мире парни, которые пойдут на все ради той единственной, кто держит их сердце в своих руках. А не станут ждать три года, чтобы впервые пригласить подругу на свидание.
- То есть, ради этого вы даже согласны отпустить меня на свидание с Селимом?
Печенье выпадает из рук Корнелии, с громким всплеском опускаясь на дно ее чашки. Женщина удивленно смотрит на собственную дочь, даже не представляя, что она может оказаться такой сговорчивой. Брендон утвердительно кивает, не замечая хитрого блеска в глазах Медделин. Как удачно все складывается! Ей даже не придется выдавать собственную заинтересованность в Селиме, чтобы провести с ним время! И теперь у нее есть прекрасное оправдание для самого молодого человека.
В следующую же секунду дверь со стороны кухни открывается, привлекая к себе внимание всего семейства Отеро. Селим замирает на пороге с рукой в волосах, переводя растерянный взгляд между хозяевами и останавливая его на Мэдди. Девушка широко улыбается и вскакивает со своего места, подлетая к Селиму и завладевая его свободной рукой.
- Вот и отлично, он как раз очень хотел посмотреть на местные достопримечательности. Люблю вас!
И Медделин буквально вылетает из дома, утягивая обескураженного Селима за собой. Вместе они бегут по тропинке к воротам, как можно дальше от удивленных родителей и их вопросов и оказываются на широкой безлюдной дороге за пределами дома Отеро. Селим вырывает руку из ладони Мэдди и судорожно хватает ртом воздух. Девушка кокетливо поправляет волосы и в ожидании смотрит на своего спутника.
- Что на тебя нашло? - недовольно спрашивает Селим. – Я даже крошки в рот положить не успел!
- Ты же сам просил не забыть своего обещания, - отвечает Медделин, пожимая плечами.
Пару мгновений Селим недоверчиво вглядывается в девушку, словно ища подвох в ее словах. Но она так открыто смотрит на него в ответ, что у юноши язык не поворачивается сказать и слова против. Он оглядывает свой рабочий костюм и обреченно вздыхает. Не возвращаться же теперь в дом, чтобы надеть приличную одежду. Тогда они пропустят закат, который уже окрашивает красивым розовым светом бескрайние поля.
- Ладно, пойдем. Но я выгляжу, как свинья.
- Как и всегда, - парирует Мэдди и тянет своего спутника вперед, уводя как можно дальше от собственного дома. - Здесь недалеко до центра, можем успеть до того, как выключат фонтан!
Селим тяжело вздыхает и послушно двигается вслед за девушкой. Он негромко усмехается, глядя на то, как Медделин подпрыгивает при каждом шаге. Короткие черные волосы вторят ее резким движениям. Разве можно остаться равнодушным рядом с этой беспечной красотой?
- А как же твой парень? – словно невзначай спрашивает Селим. – Разве не он должен смотреть с тобой на красивый оранжевый закат, а потом поцеловать, словно в каком-то девчачьем романе?
Девушка вздрагивает и останавливается, невольно вспоминая минувшую ночь. Появление Билли Сандерса не могло принести ничего хорошего, и уж точно не скрасило вечер, которого сама Мэдди так ждала и представляла совсем иначе. Она так жаждала проявлений чувств от Питера уже пять лет! А в итоге дождалась их от парня, которого знает всего пару недель. И почему-то от этого ей вовсе не обидно. Взгляд Медделин невольно останавливается на улыбке Селима. В сознании стремительно проносится тот хрупкий момент, когда она затаила дыхание, а он нежно прикоснулся к ней своими губами. Сердце пропускает удар, а во рту становится так сухо, словно в пустыне.
- Он мне не парень, - говорит девушка, стремительно отворачиваясь от молодого человека. – Всего лишь друг. И потом, мы с тобой просто идем гулять, разве это плохо?
Селим пожимает плечами и улыбается, не в силах спорить с подобными аргументами. Их знакомство случилось не самым обычным способом. Потом он явился в дом ее семьи и устроился к ним на работу. А теперь Селим гуляет с хозяйской дочкой, размышляя о том, чтобы завести ее дальше от людских глаз и вновь поцеловать. Разве это нормально? Тогда к чему все переживания о том, что кто подумает?
Какое-то время они идут рука об руку в полном молчании. Селим с интересом разглядывает деревянные покосившиеся домики и большие усадьбы, похожие на дом Медделин. Над головой пролетают стаи птиц, а где-то в высокой траве громко стрекочут кузнечики. На краткий миг молодой человек ловит себя на мысли, что этот тихий уголок создан для уединенной жизни. И если он хочет, чтобы его никто не нашел, то стоит спрятаться именно здесь.
- Ну что, рассказывай, какие у вас здесь достопримечательности?
Мэдди смеется и берет Селима под руку так легко, будто каждый день гуляет с парнем на глазах у всего поселка.
- А их здесь нет! Ты приехал в богом забытое место, дружок!
- Тогда что ты хочешь мне показать?
Девушка пожимает плечами, искоса наблюдая за реакцией молодого человека.
- Просто хочу отвести тебя в центр, где в это время собирается молодежь и начинается самая интересная часть жизни нашего поселка.
- Что же, мы идем на танцы?
- Не совсем. Ты все увидишь.
Медделин уверенно ведет спутника вперед, а Селим послушно умолкает, наслаждаясь мгновением тишины. Солнце с каждой секундой опускается все ниже, отбрасывая оранжевый свет на землю и лицо Мэдди. Девушка забавно жмурится, вызывая у молодого человека улыбку. В душе рождается тепло, и теперь он не стремится его задавить. Нет, сегодня он позволяет ему разрастись и посадить семя совсем иных чувств.
Чем ближе они подходят к центру, тем больше звуков их окружает. Звонкий женский смех, топот лошадиных копыт. Шум еще работающего фонтана, который наполняет воздух прохладой. Селим прикрывает глаза, представляя, что он сейчас стоит на берегу реки или моря, а не посреди улицы. Загораются фонари, опускаются первые тени на землю. Кажется, что жизнь в этом месте должна заканчиваться с закатом и уходом солнца. Но все говорит об обратном. Из домов на улицу высыпают нарядно одетые девушки и молодые люди в щегольских шляпах. Они весело щебечут и заливаются смехом, словно в их жизни нет ничего, кроме беззаботности.
- И что мы будем здесь делать? – спрашивает Селим, все еще не понимая, что задумала его спутница.
- Не переживай, твой грязный рабочий костюм никто не увидит.
Мэдди резко сворачивает вправо, уводя молодого человека как можно дальше от собирающейся толпы. Сердце ускоряет бег, а взгляд быстрей обычного обводит взглядом улицы. Конечно, она боится встретить здесь Питера. Обычно ее друг проводит на площади свободные вечера в компании Билли Сандерса, их глупых одноклассников и жестяных бутылок пива. А ей бы не хотелось сейчас выяснять отношения. Тем более, что все мысли Медделин заняты другим человеком. Грязным, потным, но все равно невероятно красивым.
Селим выдыхает, когда все звуки остаются позади. Свет постепенно из оранжевого переходит в синий, а луна все отчетливей выделяется на фоне неба. Медделин прибавляет шаг, и вскоре они достигают своей цели. Селим с недоумением разглядывает высокую водонапорную башню, но не задает лишних вопросов даже тогда, когда Мэдди лезет вверх по хлипкой лестнице. К тому же все ее действия становятся понятными, когда они взбираются наверх. Молодой человек раскрывает рот, едва не задыхаясь от восхищения. Весь поселок раскидывается перед ним, как на ладони, освещенный темным оранжевым светом заката. Кажется, что под этим углом весь мир приобретает иное очертание. Все становится таким светлым и завораживающим, и даже старые ветхие дома кажутся краше. Медделин улыбается и облокачивается о перила, наблюдая, как большой диск солнца медленно скрывается за горами вдалеке. Как внизу движутся маленькие фигурки людей, занятые своими привычными делами.
И кажется, что весь мир в тот миг останавливается ради них двоих. Ради того, чтобы сердце в груди Селима забилось быстрей от неожиданной близости упертой жизнерадостной девчонки, которая еще совсем недавно вызывала в нем лишь раздражение.
- И как тебе такая достопримечательность? – негромко спрашивает Медделин, словно боясь разрушить момент.
- Я такого раньше не видел, - смеется Селим. – В городе подобной красоты и не заметишь.
Девушка искоса разглядывает красивый профиль молодого человека, отмечая, как красиво ложится закатный свет на его лицо. Как горят глаза и губы растягиваются в улыбке. А затем он так резко оборачивается, что девушка вздрагивает от неожиданности.
- Мэдди…
Его рука крепко сжимает ее ладонь. Медделин тяжело сглатывает, не в силах отвести от молодого человека глаз. Она чувствует, что тонет в этом омуте под названием Селим и не знает, хорошо это или плохо. Да и какая разница, если живот скручивает от волнения, а ноги подкашиваются? Если сердце больно бьется о ребра, стремясь упорхнуть ему прямо в руки?
Молодой человек делает шаг вперед, и между ними не остается никакого расстояния. Дыхание Селима обжигает лицо Медделин, а взгляд словно гипнотизирует. И она вовсе не против быть послушной куклой в его руках. Девушка встает на носочки, и первая тянется вперед, накрывая губы Селима своими. Его горячие ладони сжимаются на стройной талии, а тело буквально вжимается в нее, стремясь стать еще ближе.
И только солнце неумолимо клонится к закату, оставаясь равнодушным к стремящейся вперед жизни.
* * *
- Lo meo servente core vi raccomandi Amor, vi l’ha dato, - бормочет себе под нос Медделин, переписывая слова из книги в тетрадь. – Амур замолвить слово за сердце может, что у вас в плену…
Девушка прикусывает ручку зубами, задумчиво глядя на книгу на своих коленях. Сборник итальянских стихов, зачитанных ею до дыр в одинокие долгие вечера, наполненные меланхолией и юношеской грустью. Как может быть язык любви таким сложным? И почему именно итальянский так привлек ее внимание? Мэдди громко выдыхает, сводит брови на переносице и читает следующую строчку.
- Аvanti ch’io mi sia guari allungato… Да что же это такое?
Медделин негромко стонет и головой прислоняется к жесткому стволу дерева. Взгляд упирается в небо, где медленно и лениво проплывают пушистые облака. Ручка выпадает из ослабевшей руки, но девушка этого даже не замечает. В голове лихорадочно мечутся мысли, тщетно силясь отыскать перевод этой строчки. Но разве можно отыскать то, чего не знаешь? Нужно было выбрать что-то полегче, а не браться сразу за Данте!
- Что это ты здесь делаешь, бездельница?
Девушка подпрыгивает на месте и с громким хлопком закрывает книгу, во все глаза разглядывая Селима. Молодой человек упорно прячет улыбку, силясь сохранить серьезное выражение лица. В руках его грабли, испачканные в земле, а рабочий комбинезон ничуть не чище инструмента.
- Обязательно подкрадываться ко мне, да? Не твое дело, чем я занимаюсь!
Взгляд Селима падает на темно-зеленую книгу, которую Мэдди пытается спрятать у себя на коленях. Конечно, со своего места он бы не сумел прочитать название, но любопытство внутри уже не позволит просто так уйти.
- Значит, ты любишь любовные романы? И какие же мужчины тебя в них привлекают? Обворожительные злодеи или рыцари в сверкающих латах?
Щеки Медделин вспыхивают румянцем, а ладони невольно сжимаются в кулаки.
- Я не читаю романы, дурак! Это стихи Алигьери!
- Ух ты, Данте что ли?
- Да, - обреченно вздыхает Мэдди. – Я хотела перевести их на английский, чтобы потренировать свой итальянский, но… Не выходит.
Девушка взмахивает руками и принимается искать упавшую ручку среди травы. Селим откладывает грабли в сторону, отряхивает руки о костюм и садится на землю рядом с девушкой, игнорируя ее возмущенный взгляд. Молодой человек раскрывает страницу с загнутым уголком, вчитываясь в стих, о котором упомянула Медделин. Брови Селима взлетают вверх, а рот приоткрывается от удивления. Но уже в следующую секунду в голове его возникает отличный план. И он решает вмешаться в ход перевода этого удивительного произведения.
- Я помогу тебе с этим, хочешь?
Мэдди недоверчиво всматривается в лицо Селима, ища в нем подвох.
- Чего мне это будет стоить, интересно?
Молодой человек пожимает плечами.
- Может, я просто хочу похвастаться, что тоже кое-что умею.
- Хорошо, попробуй.
Селим прочищает горло и читает второе четверостишье, на котором застряла девушка.
- Avanti ch’io mi sia guari allungato, mi tien gia confortato di ritornar la mia dolce speranza. Deo, quanto fie poca addimoranza, secondo il mio parvente! – голос Селима так мелодично произносит одно слово за другим, что Мэдди невольно придвигается ближе, силясь не упустить ни строчки. - Отрадно ждать, что снова увижу вас — и радостно вдохну, чуть прах дорожный с платья отряхну: разлуку сокращает ожиданье.
Молодой человек поворачивает голову, встречаясь с внимательным взглядом Медделин. В душе растекается уже знакомое тепло, а горло сдавливает от волнения. Он не может оторвать от девушки глаз и потому продолжает читать по памяти:
- Надеюсь, кратким будет испытанье, желанный близок час, недаром вижу вас в мечтах, и не помеха расстоянье: будь я на месте или на ходу, мольбою госпожу мою найду.
По телу девушки проходит дрожь, а сердце больно бьется о ребра. Селим замечает на ее щеках едва заметный румянец и довольно улыбается. Его пальцы осторожно прикасаются к передним свободно висящим прядям ее волос. Мэдди раскрывает рот, но не сразу произносит первое, что приходит на ум.
- Ты что, только что прочитал его по памяти?
- Ну да. А что, в твоем представлении работники должны только мух считать перед глазами?
Мэдди невольно качает головой, не замечая в словах Селима сарказм.
- Это было… так красиво, - девушка задумчиво хмурится. – Кто ты такой?
Селим усмехается и наклоняется ближе, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
- Я всего лишь бедный и безнадежно влюбленный человек, который пытается произвести впечатление на юную леди стихами Данте.
Глаза Медделин расширяются, а нижняя губа начинает дрожать. Она не понимает, что происходит, но сердце вдруг перестает биться, будто умерев от осознания смысла произнесенных слов. Что это он только что сказал? О боже! Красивые губы Селима изгибаются в улыбке. Он наклоняется еще ближе, заставляя Мэдди нервничать. Кажется, еще мгновение, и их губы снова соединятся. Сердце девушки разобьется на осколки от счастья, а ее тело расплавится в его горячих руках.
- Медделин! Где тебя носит? Сейчас же идти сюда!
Селим и Мэдди дружно вздрагивают, мгновенно отшатываясь друг от друга.
