В каком количестве? Ста штук? Да с таким «наследством» я могу целое государство создать. Или деревушку. Мне вообще все проблемы теперь нипочем. Люди с небольшой семьей справиться не могут: то разводятся, то морды бьют. А мне пожалуйста – целая сотня. Хоть свадьбы гуляй, хоть юбилеи.
– Ваш мозг не может принять странную новость, это понятно, – не реагировала на его слова Светлана. – Любой бы на вашем месте удивился. Но теперь, после попытки убийства вашей мамы, вы должны переосмыслить информацию.
– Чего? – заревел Дмитрий. – То есть ты со своими сумасшедшими стреляла в мою мать, чтобы убедить меня в своей истории?
– Нет, конечно, Дмитрий! – Светлана испуганно отшатнулась от него. – Ни я, ни девушки к этому непричастны. Зачем это нам?
– Затем, чтобы убедить в своей ереси.
– Дмитрий, – старалась говорить спокойно девушка. – Нам абсолютно невыгодно, чтобы вы были расстроены или подавлены. Наоборот, мы крайне заинтересованы в вашей собранности и готовности нам помочь. Кроме того, ваша мать – последнее звено уважаемой династии. Никто из амазонок не решится причинить ей вред. А если вы считаете, что стреляли в вас, а в мать попали случайно, то здесь снова могу возразить: эти женщины – великолепно подготовленные воины. Мы с удовольствием продемонстрируем вам точность их стрельбы из лука, если захотите.
– Вы мне угрожаете? – ощерился Чернов.
Светлана замотала головой.
– Что вы, Дмитрий. Опять вы меня неверно поняли. Я хотела вам сказать, что если бы кто-нибудь из женщин-амазонок в вас стрелял, то обязательно попал в цель. Это – женщины-убийцы, воины. Вся их жизнь – тренировки и подготовка к бою. Пусть последние двадцать лет они и не воюют, но, поверьте, меткость и сноровку не растеряли. Чтобы доказать вам это, мы в любой момент можем отправиться в безлюдное место, где вы лично убедитесь в их умениях.
– Да прямо сразу я отправился с вами в безлюдное место, – как Дмитрий ни грустил, он рассмеялся. – Глядите: не я ли побежал? Искать место поукромней. Ваши безмолвные дамы и пухлый переросток внушают мне такое умиротворение, что я готов отправиться с ними в дальние края… С шизофреничками в стадии обострения. Смотреть, какие они меткие. Пусть еще на топорах докажут мне свои умения, чего размениваться на какие-то стрелы? А лучше сразу дадим им наган.
Он прошел мимо замерших женщин и открыл дверь в подъезд.
– Делайте, что хотите. Но избавьте меня от своего присутствия.
– Но мы запретили им брать оружие в город, проверили каждого, – торопилась Светлана донести свой последний аргумент.
Чернов не дослушал и громко хлопнул дверью.
В квартире некоторое время бесцельно ходил из угла в угол. Без матери все было не так: пусто, тихо, зябко. Не было привычного запаха готовящейся еды и грохота кастрюль. Никто не забрасывал чередой вопросов. Дмитрий не знал, куда себя приткнуть, вышел на балкон и глубоко затянулся сигаретой… Маме бы это точно не понравилось… Осторожно выглянул во двор. Шестерка родственничков переместилась к детской площадке и замерла, задравши головы. Дмитрий нахмурился и зашел в квартиру. Думают взять его измором? Не выйдет.
Через несколько минут в кухонное окно раздался стук. Настойчивый и нетерпеливый. Дмитрий насторожился. Не почудилось ли ему? Через несколько мгновений звук повторился, став более яростным. Пока Дмитрий преодолевал расстояние до окна, чтобы взглянуть на осатаневшую птицу, дерзким клювом долбившую в окно второго этажа, новый стук заставил прочное стекло рассыпаться на мелкие осколки.
Чернов отпрянул на секунду, и в тот же миг через отверстие в окне на него с размаху налетело что-то крупное. Мощное, оно подмяло Чернова под себя всей своей массой. Размазало по кухонному полу изрядным весом и пригвоздило намертво к нему. Чернов словно под тяжеленный танк попал.
Дмитрий огорошено наблюдал темные пряди и искаженное яростью лицо. И, замерев, ощущал на своей шее ледяной металл ножа. Широкое лезвие плашмя впечаталось в горло и не давало дышать, а под тяжеленной массой Чернов не мог пошевелиться. Только глазами растерянно вращал и слушал злобный хрип. Одна из городских сумасшедших, родственничков не приведи Господь, вдавливала Чернова мощным весом в напольную плитку.
– Ты мне не нравишься, – прорычала она.
Да неужели? Будто сам Дмитрий безумно рад знакомству. Он бы так именно и сказал, если бы не нож у горла. И не дикое выражение лица, нависшее над ним.
– Найди кристалл, – продолжала хрипеть дама. – Мне здесь не нравится. Этот мир опасен. Здесь эти… машины, шум, много людей. Я дышать здесь не могу. На каждом шагу – мужчины. Эта… реальность не приспособлена для жизни.
При каждом слове она вдавливала нож все сильнее. И еще яростнее прижималась к Чернову. Буравила обжигающим огнем чернющих глаз. Они были темными, обволакивающими, будто абсолютно без зрачка. А в них – злость, презрение и… растерянность. Девушка, несмотря на свою мощь, удивительно, но была в смятении и тревоге. Это все отражалось в бездонных глазах, призрачными тенями скользило в тяжелом взгляде. Она смотрела исподлобья, через необычный разрез глаз. Чуть зауженных, миндалевидных, совершенно темных. Сдвигала густые брови к переносице резкой складкой. Пахла сеном и свежескошенной травой.
– Почему у тебя не вытянутый череп? – Чернов в один миг перестал бояться и спросил первое, пришедшее на ум. То, что почему-то волновало.
Она вздрогнула, чуть заметно сжалась. Ее твердое тело стало совершенно каменным. Озадаченно моргнула и отстранилась.
– Мы не царского рода, – сказала, сев и поджав под себя ноги.
– Мы? – переспросил Чернов, отряхиваясь.
– Я и моя сестра Орифия, – пояснила она. – Не царского рода и не аристократы, низшие. Головы перевязывают старшим, чтобы они были подобны богиням. Хотя на самом деле, как видишь, у Светланы невытянутая голова.
Он ей верил. Почему-то. Растерянность и смятение в ее глазах были не напускными. Такое невозможно сыграть. Эти чувства шли изнутри: страх, ужас, неуверенность. Неприятие.
– Почему же отправили тебя? – поинтересовался Дмитрий.
Смирна вздохнула.
– Мою сестру избрали. Она смелостью и отвагой доказала свое право быть царицей. Если бы боги не пришли и не забрали некоторых из нас к себе, нам бы никогда не судилось править.
– А что случилось с остальными?
– Они остались там, в старом времени… – Смирна пожала плечами. – Когда явились богини, была лютая зима. Голод. Многие люди гибли. Богини сказали, что некоторых можно спасти. Переселили в мир, где были только мы. Так же поступили и с другим племенем, женщин и мужчин. А остальные погибли, растворились. Вначале наши женщины. Через весну, когда мы пришли сюда на один день, их уже не было на прежнем месте. А потом и второе племя исчезло. Но они долго правили. Были счастливы. Пока их не подчинили чужаки.
– Если твоя сестра такая же смелая, как и ты, то она достойна того, чтобы править. – Дмитрий похвалой укреплял зарождающееся между ними доверие.
Хотя он и не лукавил. Влезть в окно второго этажа отважится не каждый.
– Она очень смелая, – подтвердила Смирна. – И справедливая. Настоящая царица.
От дальнейших расспросов Дмитрия отвлек стук в дверь. Он прошел в коридор и запустил остальную пятерку в помещение. Старался не замечать, как лукаво ухмылялась одна из «яйцеголовых». Аристократка, леший бы ее побрал, вот и скалится. Их всегда, власть имущих, что-то там забавляет. Будто знают нечто, простолюдинам неведомое.
– Я должен поспать, – сообщил Чернов Светлане. – А потом мы все обсудим. Только очень вас попрошу: мама терпеть не может беспорядка, она очень старается. Проследите, чтобы все здесь осталось на местах. И в таком же виде, как и прежде. А то разрушенные искусственные миры станут вашей наименьшей проблемой.
Он хочет спать… Больше ничего. И каким бы странным не казалось решение оставить незнакомых людей в квартире, ничего более страшного, чем то, что уже случилось, наверное, произойти не может. К тому же, если он хочет разобраться с покушением на мать, то «гостей из будущего» нужно держать поближе. И для получения информации, и чтобы передать конкретного виновного доблестной полиции.
Дмитрий оглядел остальную пятерку и прибавил шепотом для Светланы:
– И, пожалуйста, вымойте их. Мама любит чистоту… Кстати, если вы тщательно обыскивали подопечных, как у одной из них оказался нож?
– Я сама не знаю, – прошелестела Светлана. – Лично обыскивала каждую. Разве что Смирна спрятала заранее нож в укромном месте. Но тогда она должна была покидать пределы поселения, а это невозможно.
– Вы уверены, что невозможно? – насторожился Дмитрий.
В ответ наставница только дернула плечом.
Пока родственнички устраивались, Чернов завалился на кровать. От выматывающей усталости сил не было раздеться. В лучших традициях акушеров он впал в глубокий сон, едва коснулся головой подушки.
Проснулся через несколько часов от странных ощущений. От неожиданности подскочил в постели. Четыре пары глаз, не мигая, гипнотизировали его.
Гости каменными идолами стояли вдоль стены. Смотрели с неподдельным интересом. Дышали едва заметно и уже знакомо не шевелились.
– Какого… – Дмитрий не сразу вспомнил, кто это. Резким кивком стряхнул с себя сон. – Чего вы выстроились в шеренгу? Где ваши наставники? На черта вы так вырядились?
Идолы, наряженные в кожаные жилеты и «наголовники», смотрелись в современной квартире потрясающе дико. У каждого – топорик и кинжал. Трое насупились, а одна из «яйцеголовых» улыбалась, снова ей было раздражающе смешно.
– В той одежде неудобно, – доложила, – и мы оделись, как привычней. Богиня разрешила. Пока не видит никто. А сама на охоту ушла. Алексей чинит этот… кран. Опия, дура набитая, открутила крану головешку. И даром, что почти царица и с мужиком живет, а в голове – дыра. Силы немерено, а дуре досталась.
Вторая «яйцеголовая» сверкнула одним глазом, но тут же виновато кивнула. В царских традициях признавала ошибку и на других свою оплошность не сворачивала. Раскаивалась достойно и подавленно-молча. Зато первая чуть не прыгала от счастья.
«А родственнички не очень дружны между собой», – подумал Чернов.
Но история с краном насторожила. Дмитрий решил лично проверить размеры ущерба.
– И на какую охоту отправилась Света? – уточнил он, нащупывая ногою тапок.
– За едой, – пояснила улыбчивая гостья. – А нам, из-за криворукой Опии, сказала ровно стоять и ничего не трогать. И тренировки запретила, – прибавила без ухмылки.
Дмитрий кивнул и уже почти дошел до ванной, но застыл на секунду и вернулся к проходу. С минуту рассматривал зарубку в проеме двери.
– Это еще что?
Вторая «яйцеголовая» воспрянула и с вызовом поглядела на улыбчивую родственницу.
– Это я сделала, – согласилась та.
– Могу уточнить – на хрена? – подошел к ней вплотную Дмитрий.
– День прошел – зарубка оставлена, – щурясь виновато, ответила девушка. – А как нам дни считать, которые мы здесь проведем? Я скарбник, между прочим, это моя прямая обязанность – все подсчитывать.
Чернов разозлился.
– Я же просил ничего не трогать в квартире. Если вы будете себя так и дальше вести, то ничего считать не придется. Так и останется зарубка одна. И вообще, с чего вы взяли, что заселяетесь надолго?
Во входную дверь скромно постучали. С «охоты» вернулась Светлана. Дмитрий подозревал, что старинный промысел был совершен в магазине, в котором затарилась девушка основательно – еле втащила внутрь громадные пакеты. Чернов нахмурился: и эта собирается здесь задерживаться.
– Вы решили устроить из моей квартиры филиал супермаркета? – прозрачно намекнул он на злоупотребление гостеприимством.
Света нерешительно топталась у входа.
– У девушек очень хороший аппетит. Несмотря на то, что уже двадцать лет они живут в достатке, в памяти сохранились голодные годы. Поэтому, к сожалению, стараются наесться впрок… Побочное явление… Вы не могли бы показать мне, как пользоваться плитой? К сожалению, с устаревшими устройствами я не слишком знакома.
Дмитрий склонил голову. Мать бы обиделась: она долго и щепетильно выбирала новейшее чудо кухонной техники. Провел гостью на кухню и показал, как зажечь плиту. Светлана тем временем разгружала пакеты. Чернов с удивлением отметил про себя, что почти вся часть купленных продуктов являла собой чудовищные груды мяса. Еще было несколько бутылей молока и совсем немного овощей.
– Мы стараемся использовать те продукты, к которым привыкли девушки… и парень, – заметив на лице Чернова удивление, пояснила Светлана. – Новые вводим осторожно. Соль и приправы не используем. В основном, они едят мясо и молоко. Понемногу вносим разнообразие овощами, крупы пока не рискуем.
Дмитрий взглянул на парня, который уже давно запустил пятерню в вазочку и потихоньку выуживал оттуда печенье.
– Расскажите об этом пухлому, – рассмеялся.
Светлана вскинулась, попыталась выхватить печенье из рук здоровяка. Тот сражался, словно это была последняя еда в настоящей реальности. Чувствуя угрозу, нахватал печенек и засунул разом в пасть. Спешил разжевать, закашлявшись.
– Спрячьте, пожалуйста, вредные продукты питания, – попросила Светлана. – А то они не угомонятся, пока все не съедят.
Дмитрий, усмехаясь, спрятал в холодильник конфеты и печенье. Пухлый с прищуром следил. Запоминал путь следования провизии и прикидывал своей яйцеголовой башкой чудо-план по ее похищению.
– Вы не могли бы их мне представить? – видя трудности Светланы на кухне, Чернов решил помочь. Достал нож и придирчиво осмотрел кусок мяса.
– Девушка, которая забралась к вам в окно – Смирна. Сестра царицы амазонок. Вторая – Андромаха. Древний бухгалтер, можно так сказать, скарбничий войска…
– А почему она все время улыбается? – не сдержал любопытства Дмитрий. – Что ее так веселит? Напоминает картинку дедушки Ленина из советских учебников.
– Конечно, улыбается, – подтвердила Светлана. – Должность такая. Она же постоянно под угрозой казни. Вы подумайте: что-нибудь украдут или сама просчитается, а время для их восприятия военное. За любой проступок – неминуемое наказание. Вот и выработала иммунитет. И каждому прожитому дню радуется. А если удалось еще и «подворовать» – тем более. Можно подумать, что в вашей реальности бухгалтера не улыбаются, а Андромаха – их начальное звено эволюции.
Пока Дмитрий примерялся ножом к мясу, Смирна не выдержала. Подскочила резво и одним взмахом топорика разрубила кусок. Чернов озадачено оглядел «повариху».
– Спасибо… – поблагодарил древнюю родственницу. – Поторопитесь, Света, они точно есть хотят. И, кстати, полюбуйтесь, ваши девушки отлично вооружены. Когда я открыл глаза, они все в рядочек стояли с кинжалами и топорами. И разодеты, как актеры на древнегреческий спектакль. Хоть картину с них пиши. «Три богатырицы и их дракон».
Светлана и правда торопилась. Видно, выучила характер подопечных на «отлично».
– Я ума не приложу, где они берут оружие. Мы их предупредили еще на Изюме, чтобы ничего не брали с собой. Только легкую экипировку разрешили, но на опасные изделия наложили запрет. Я их очень внимательно обыскивала. И у Смирны предыдущий кинжал забрала.
Дмитрий одарил взглядом улыбчивую «бухгалтерицу».
– А спросите у них прямо, – предложил. – Не будут же они врать своей богине.
– Откуда у вас кинжалы и топорики? – Светлана все же решилась поинтересоваться.
– Ваш мозг не может принять странную новость, это понятно, – не реагировала на его слова Светлана. – Любой бы на вашем месте удивился. Но теперь, после попытки убийства вашей мамы, вы должны переосмыслить информацию.
– Чего? – заревел Дмитрий. – То есть ты со своими сумасшедшими стреляла в мою мать, чтобы убедить меня в своей истории?
– Нет, конечно, Дмитрий! – Светлана испуганно отшатнулась от него. – Ни я, ни девушки к этому непричастны. Зачем это нам?
– Затем, чтобы убедить в своей ереси.
– Дмитрий, – старалась говорить спокойно девушка. – Нам абсолютно невыгодно, чтобы вы были расстроены или подавлены. Наоборот, мы крайне заинтересованы в вашей собранности и готовности нам помочь. Кроме того, ваша мать – последнее звено уважаемой династии. Никто из амазонок не решится причинить ей вред. А если вы считаете, что стреляли в вас, а в мать попали случайно, то здесь снова могу возразить: эти женщины – великолепно подготовленные воины. Мы с удовольствием продемонстрируем вам точность их стрельбы из лука, если захотите.
– Вы мне угрожаете? – ощерился Чернов.
Светлана замотала головой.
– Что вы, Дмитрий. Опять вы меня неверно поняли. Я хотела вам сказать, что если бы кто-нибудь из женщин-амазонок в вас стрелял, то обязательно попал в цель. Это – женщины-убийцы, воины. Вся их жизнь – тренировки и подготовка к бою. Пусть последние двадцать лет они и не воюют, но, поверьте, меткость и сноровку не растеряли. Чтобы доказать вам это, мы в любой момент можем отправиться в безлюдное место, где вы лично убедитесь в их умениях.
– Да прямо сразу я отправился с вами в безлюдное место, – как Дмитрий ни грустил, он рассмеялся. – Глядите: не я ли побежал? Искать место поукромней. Ваши безмолвные дамы и пухлый переросток внушают мне такое умиротворение, что я готов отправиться с ними в дальние края… С шизофреничками в стадии обострения. Смотреть, какие они меткие. Пусть еще на топорах докажут мне свои умения, чего размениваться на какие-то стрелы? А лучше сразу дадим им наган.
Он прошел мимо замерших женщин и открыл дверь в подъезд.
– Делайте, что хотите. Но избавьте меня от своего присутствия.
– Но мы запретили им брать оружие в город, проверили каждого, – торопилась Светлана донести свой последний аргумент.
Чернов не дослушал и громко хлопнул дверью.
В квартире некоторое время бесцельно ходил из угла в угол. Без матери все было не так: пусто, тихо, зябко. Не было привычного запаха готовящейся еды и грохота кастрюль. Никто не забрасывал чередой вопросов. Дмитрий не знал, куда себя приткнуть, вышел на балкон и глубоко затянулся сигаретой… Маме бы это точно не понравилось… Осторожно выглянул во двор. Шестерка родственничков переместилась к детской площадке и замерла, задравши головы. Дмитрий нахмурился и зашел в квартиру. Думают взять его измором? Не выйдет.
Через несколько минут в кухонное окно раздался стук. Настойчивый и нетерпеливый. Дмитрий насторожился. Не почудилось ли ему? Через несколько мгновений звук повторился, став более яростным. Пока Дмитрий преодолевал расстояние до окна, чтобы взглянуть на осатаневшую птицу, дерзким клювом долбившую в окно второго этажа, новый стук заставил прочное стекло рассыпаться на мелкие осколки.
Чернов отпрянул на секунду, и в тот же миг через отверстие в окне на него с размаху налетело что-то крупное. Мощное, оно подмяло Чернова под себя всей своей массой. Размазало по кухонному полу изрядным весом и пригвоздило намертво к нему. Чернов словно под тяжеленный танк попал.
Дмитрий огорошено наблюдал темные пряди и искаженное яростью лицо. И, замерев, ощущал на своей шее ледяной металл ножа. Широкое лезвие плашмя впечаталось в горло и не давало дышать, а под тяжеленной массой Чернов не мог пошевелиться. Только глазами растерянно вращал и слушал злобный хрип. Одна из городских сумасшедших, родственничков не приведи Господь, вдавливала Чернова мощным весом в напольную плитку.
– Ты мне не нравишься, – прорычала она.
Да неужели? Будто сам Дмитрий безумно рад знакомству. Он бы так именно и сказал, если бы не нож у горла. И не дикое выражение лица, нависшее над ним.
– Найди кристалл, – продолжала хрипеть дама. – Мне здесь не нравится. Этот мир опасен. Здесь эти… машины, шум, много людей. Я дышать здесь не могу. На каждом шагу – мужчины. Эта… реальность не приспособлена для жизни.
При каждом слове она вдавливала нож все сильнее. И еще яростнее прижималась к Чернову. Буравила обжигающим огнем чернющих глаз. Они были темными, обволакивающими, будто абсолютно без зрачка. А в них – злость, презрение и… растерянность. Девушка, несмотря на свою мощь, удивительно, но была в смятении и тревоге. Это все отражалось в бездонных глазах, призрачными тенями скользило в тяжелом взгляде. Она смотрела исподлобья, через необычный разрез глаз. Чуть зауженных, миндалевидных, совершенно темных. Сдвигала густые брови к переносице резкой складкой. Пахла сеном и свежескошенной травой.
– Почему у тебя не вытянутый череп? – Чернов в один миг перестал бояться и спросил первое, пришедшее на ум. То, что почему-то волновало.
Она вздрогнула, чуть заметно сжалась. Ее твердое тело стало совершенно каменным. Озадаченно моргнула и отстранилась.
– Мы не царского рода, – сказала, сев и поджав под себя ноги.
– Мы? – переспросил Чернов, отряхиваясь.
– Я и моя сестра Орифия, – пояснила она. – Не царского рода и не аристократы, низшие. Головы перевязывают старшим, чтобы они были подобны богиням. Хотя на самом деле, как видишь, у Светланы невытянутая голова.
Он ей верил. Почему-то. Растерянность и смятение в ее глазах были не напускными. Такое невозможно сыграть. Эти чувства шли изнутри: страх, ужас, неуверенность. Неприятие.
– Почему же отправили тебя? – поинтересовался Дмитрий.
Смирна вздохнула.
– Мою сестру избрали. Она смелостью и отвагой доказала свое право быть царицей. Если бы боги не пришли и не забрали некоторых из нас к себе, нам бы никогда не судилось править.
– А что случилось с остальными?
– Они остались там, в старом времени… – Смирна пожала плечами. – Когда явились богини, была лютая зима. Голод. Многие люди гибли. Богини сказали, что некоторых можно спасти. Переселили в мир, где были только мы. Так же поступили и с другим племенем, женщин и мужчин. А остальные погибли, растворились. Вначале наши женщины. Через весну, когда мы пришли сюда на один день, их уже не было на прежнем месте. А потом и второе племя исчезло. Но они долго правили. Были счастливы. Пока их не подчинили чужаки.
– Если твоя сестра такая же смелая, как и ты, то она достойна того, чтобы править. – Дмитрий похвалой укреплял зарождающееся между ними доверие.
Хотя он и не лукавил. Влезть в окно второго этажа отважится не каждый.
– Она очень смелая, – подтвердила Смирна. – И справедливая. Настоящая царица.
От дальнейших расспросов Дмитрия отвлек стук в дверь. Он прошел в коридор и запустил остальную пятерку в помещение. Старался не замечать, как лукаво ухмылялась одна из «яйцеголовых». Аристократка, леший бы ее побрал, вот и скалится. Их всегда, власть имущих, что-то там забавляет. Будто знают нечто, простолюдинам неведомое.
– Я должен поспать, – сообщил Чернов Светлане. – А потом мы все обсудим. Только очень вас попрошу: мама терпеть не может беспорядка, она очень старается. Проследите, чтобы все здесь осталось на местах. И в таком же виде, как и прежде. А то разрушенные искусственные миры станут вашей наименьшей проблемой.
Он хочет спать… Больше ничего. И каким бы странным не казалось решение оставить незнакомых людей в квартире, ничего более страшного, чем то, что уже случилось, наверное, произойти не может. К тому же, если он хочет разобраться с покушением на мать, то «гостей из будущего» нужно держать поближе. И для получения информации, и чтобы передать конкретного виновного доблестной полиции.
Дмитрий оглядел остальную пятерку и прибавил шепотом для Светланы:
– И, пожалуйста, вымойте их. Мама любит чистоту… Кстати, если вы тщательно обыскивали подопечных, как у одной из них оказался нож?
– Я сама не знаю, – прошелестела Светлана. – Лично обыскивала каждую. Разве что Смирна спрятала заранее нож в укромном месте. Но тогда она должна была покидать пределы поселения, а это невозможно.
– Вы уверены, что невозможно? – насторожился Дмитрий.
В ответ наставница только дернула плечом.
Пока родственнички устраивались, Чернов завалился на кровать. От выматывающей усталости сил не было раздеться. В лучших традициях акушеров он впал в глубокий сон, едва коснулся головой подушки.
Проснулся через несколько часов от странных ощущений. От неожиданности подскочил в постели. Четыре пары глаз, не мигая, гипнотизировали его.
Гости каменными идолами стояли вдоль стены. Смотрели с неподдельным интересом. Дышали едва заметно и уже знакомо не шевелились.
– Какого… – Дмитрий не сразу вспомнил, кто это. Резким кивком стряхнул с себя сон. – Чего вы выстроились в шеренгу? Где ваши наставники? На черта вы так вырядились?
Идолы, наряженные в кожаные жилеты и «наголовники», смотрелись в современной квартире потрясающе дико. У каждого – топорик и кинжал. Трое насупились, а одна из «яйцеголовых» улыбалась, снова ей было раздражающе смешно.
– В той одежде неудобно, – доложила, – и мы оделись, как привычней. Богиня разрешила. Пока не видит никто. А сама на охоту ушла. Алексей чинит этот… кран. Опия, дура набитая, открутила крану головешку. И даром, что почти царица и с мужиком живет, а в голове – дыра. Силы немерено, а дуре досталась.
Вторая «яйцеголовая» сверкнула одним глазом, но тут же виновато кивнула. В царских традициях признавала ошибку и на других свою оплошность не сворачивала. Раскаивалась достойно и подавленно-молча. Зато первая чуть не прыгала от счастья.
«А родственнички не очень дружны между собой», – подумал Чернов.
Но история с краном насторожила. Дмитрий решил лично проверить размеры ущерба.
– И на какую охоту отправилась Света? – уточнил он, нащупывая ногою тапок.
– За едой, – пояснила улыбчивая гостья. – А нам, из-за криворукой Опии, сказала ровно стоять и ничего не трогать. И тренировки запретила, – прибавила без ухмылки.
Дмитрий кивнул и уже почти дошел до ванной, но застыл на секунду и вернулся к проходу. С минуту рассматривал зарубку в проеме двери.
– Это еще что?
Вторая «яйцеголовая» воспрянула и с вызовом поглядела на улыбчивую родственницу.
– Это я сделала, – согласилась та.
– Могу уточнить – на хрена? – подошел к ней вплотную Дмитрий.
– День прошел – зарубка оставлена, – щурясь виновато, ответила девушка. – А как нам дни считать, которые мы здесь проведем? Я скарбник, между прочим, это моя прямая обязанность – все подсчитывать.
Чернов разозлился.
– Я же просил ничего не трогать в квартире. Если вы будете себя так и дальше вести, то ничего считать не придется. Так и останется зарубка одна. И вообще, с чего вы взяли, что заселяетесь надолго?
Во входную дверь скромно постучали. С «охоты» вернулась Светлана. Дмитрий подозревал, что старинный промысел был совершен в магазине, в котором затарилась девушка основательно – еле втащила внутрь громадные пакеты. Чернов нахмурился: и эта собирается здесь задерживаться.
– Вы решили устроить из моей квартиры филиал супермаркета? – прозрачно намекнул он на злоупотребление гостеприимством.
Света нерешительно топталась у входа.
– У девушек очень хороший аппетит. Несмотря на то, что уже двадцать лет они живут в достатке, в памяти сохранились голодные годы. Поэтому, к сожалению, стараются наесться впрок… Побочное явление… Вы не могли бы показать мне, как пользоваться плитой? К сожалению, с устаревшими устройствами я не слишком знакома.
Дмитрий склонил голову. Мать бы обиделась: она долго и щепетильно выбирала новейшее чудо кухонной техники. Провел гостью на кухню и показал, как зажечь плиту. Светлана тем временем разгружала пакеты. Чернов с удивлением отметил про себя, что почти вся часть купленных продуктов являла собой чудовищные груды мяса. Еще было несколько бутылей молока и совсем немного овощей.
– Мы стараемся использовать те продукты, к которым привыкли девушки… и парень, – заметив на лице Чернова удивление, пояснила Светлана. – Новые вводим осторожно. Соль и приправы не используем. В основном, они едят мясо и молоко. Понемногу вносим разнообразие овощами, крупы пока не рискуем.
Дмитрий взглянул на парня, который уже давно запустил пятерню в вазочку и потихоньку выуживал оттуда печенье.
– Расскажите об этом пухлому, – рассмеялся.
Светлана вскинулась, попыталась выхватить печенье из рук здоровяка. Тот сражался, словно это была последняя еда в настоящей реальности. Чувствуя угрозу, нахватал печенек и засунул разом в пасть. Спешил разжевать, закашлявшись.
– Спрячьте, пожалуйста, вредные продукты питания, – попросила Светлана. – А то они не угомонятся, пока все не съедят.
Дмитрий, усмехаясь, спрятал в холодильник конфеты и печенье. Пухлый с прищуром следил. Запоминал путь следования провизии и прикидывал своей яйцеголовой башкой чудо-план по ее похищению.
– Вы не могли бы их мне представить? – видя трудности Светланы на кухне, Чернов решил помочь. Достал нож и придирчиво осмотрел кусок мяса.
– Девушка, которая забралась к вам в окно – Смирна. Сестра царицы амазонок. Вторая – Андромаха. Древний бухгалтер, можно так сказать, скарбничий войска…
– А почему она все время улыбается? – не сдержал любопытства Дмитрий. – Что ее так веселит? Напоминает картинку дедушки Ленина из советских учебников.
– Конечно, улыбается, – подтвердила Светлана. – Должность такая. Она же постоянно под угрозой казни. Вы подумайте: что-нибудь украдут или сама просчитается, а время для их восприятия военное. За любой проступок – неминуемое наказание. Вот и выработала иммунитет. И каждому прожитому дню радуется. А если удалось еще и «подворовать» – тем более. Можно подумать, что в вашей реальности бухгалтера не улыбаются, а Андромаха – их начальное звено эволюции.
Пока Дмитрий примерялся ножом к мясу, Смирна не выдержала. Подскочила резво и одним взмахом топорика разрубила кусок. Чернов озадачено оглядел «повариху».
– Спасибо… – поблагодарил древнюю родственницу. – Поторопитесь, Света, они точно есть хотят. И, кстати, полюбуйтесь, ваши девушки отлично вооружены. Когда я открыл глаза, они все в рядочек стояли с кинжалами и топорами. И разодеты, как актеры на древнегреческий спектакль. Хоть картину с них пиши. «Три богатырицы и их дракон».
Светлана и правда торопилась. Видно, выучила характер подопечных на «отлично».
– Я ума не приложу, где они берут оружие. Мы их предупредили еще на Изюме, чтобы ничего не брали с собой. Только легкую экипировку разрешили, но на опасные изделия наложили запрет. Я их очень внимательно обыскивала. И у Смирны предыдущий кинжал забрала.
Дмитрий одарил взглядом улыбчивую «бухгалтерицу».
– А спросите у них прямо, – предложил. – Не будут же они врать своей богине.
– Откуда у вас кинжалы и топорики? – Светлана все же решилась поинтересоваться.
