Каким же он был дураком, что из-за какой-то глупой сплетни предал свою настоящую любовь ради иллюзии счастья с Линдой. Их неожиданная встреча спустя четверть века лишь усилила горечь от потери, не забытую его сердцем за все это время. Ему больно было видеть каждый день ее такую красивую, близкую и родную, и такую недосягаемую. Она вежливо разговаривала с ним в тех редких случаях, когда им приходилось обмениваться парой фраз в присутствии других. Ее взгляд был спокойным и безмятежным, когда невольно встречался с его взглядом. Казалось, она забыла все, что когда-то было между ними, как незначительные эпизоды своей жизни. Хотя, ради справедливости, надо отметить, что он тоже делал вид, что не помнит событий далекой юности. А его память цепко хранила воспоминания о нежной улыбке Кристианы, о прикосновениях ее ласковых рук и о безумном наслаждении, которое дарило ее тело, такое податливое и упоительное, и так идеально подходившее к его собственному телу. Антэну до сих пор снятся сны, где они идут, взявшись за руки, и счастливо улыбаются друг другу. А те редкие сны, в которых они занимались любовью, поутру оставляли такое чувство боли, что даже не хотелось жить, ведь он понимал, наяву подобное счастье ему уже не испытать.
— Тебе хватит одного поцелуя, чтобы все понять, — повторил он сыну, возвращаясь из прошлого и отгоняя грустные мысли. — Кстати, а кто победил в вашем споре на поцелуй? И на кого вы ставили? Это был бы чудесный момент все выяснить между собой. С твоей наблюдательностью и опытом, ты сразу поймешь, какую реакцию вызываешь у Лаки, и стоит ли добиваться особого внимания к себе. Если окажется, что ты не пробуждаешь в ней тех чувств, на которые рассчитывал, то не надо усиленно пытаться их вызвать. Все равно ничего не получится, поверь мне на слово. Я шесть лет старался добиться любви Линды и потерпел поражение. Она не полюбила меня, и тем более, не захотела. Учись на моих ошибках. Очень больно и обидно, когда тебя едва терпят и делают одолжение, ложась с тобой в постель.
И чтобы все выяснить используй ваш спор, даже если выиграет Лаки. Ее поцелуй явно будет символическим. А ты ответь на него с любовью и страстью, и сразу поймешь, есть ли у вас будущее. Амулет лишь указывает на избранника, но если пара не создается, то дальше каждый идет своей дорогой.
Заметив огорчение сына, Антэн убежденно произнес, настаивая на своем:
— Поверь, это гораздо лучше, чем идти одной дорогой с нежеланным попутчиком. Но пока не думай ни о чем плохом. Используй поцелуй, а там будет видно. Так кто все-таки выиграл?
— Еще не знаю. И вообще, даже не предполагаю, как мы это определим. Я сам предложил Лаки пари, и только потом сообразил, что сморозил глупость. Не будешь же допытываться у сестры, признался ей муж в любви или нет. Да и он не ответит, если я у него прямо спрошу. Пошлет куда подальше. Так что, скорее всего, награду никто не получит.
— Вы поставили на Габриэля? Помирится ли он с Дарией или нет? — деловито уточнил Антэн.
— Нет, я спорил не на примирение, а на то, что из-за гордости и высокомерия он не признается Дарии в любви. А Лаки, оправдывая своего ненаглядного братца, настаивала, что обязательно признается. И поспорили мы не на взаимные поцелуи, — рассмеялся Алан. — В качестве награды она запросила поцелуй для Габриэля. А теперь представь, подхожу я к нему, задаю нескромный вопрос и целую в губы, а потом оказываюсь в больнице со сломанной челюстью. Ну, это в лучшем случае, а в худшем, у тебя останется один сын, и проблема сыновней ревности отпадет сама собой, — вздохнул он притворно грустно.
— Да ладно тебе, — иронично ухмыльнулся Антэнэ — Ни за что не поверю, что Лаки специально спасла тебя в Венесуэле, чтобы в Дублине убить руками брата. Не думаю, что речь шла о поцелуе в губы. А легкий дружеский поцелуй вполне возможен, испанцы ведь гордый, но сентиментальный народ. Если ты поцелуешь Габриэля в порыве благодарности, при свидетелях, да еще в какое-нибудь нейтральное место, например, в макушку, это только растрогает его, а не разозлит.
— Такой вариант вполне подойдет, и Лаки, кстати, вовсе не возражала против макушки или виска.
— А-а-а, — хитро засмеялся Антэн. — Ты уже заранее обсудил такой вариант? Тогда почему вдруг засомневался в нем?
— Да я готов поцеловать его уже за то, что он помирился с Дарией. За две недели я привык к нему и считаю своим зятем. Не пойму только одного. Я целую Габриэля в случае проигрыша, а значит, не целую Лаки. Вот, если бы я выиграл, тогда она не ускользнула бы от меня, тем более, что согласилась на мое условие — поцелуй будет в губы.
Заметив настороженно-вопросительный взгляд отца, типа, а куда еще ты хотел поцеловать мою девочку? — он поспешил объяснить: — Ну, не в висок, макушку или щечку.
— Понятно, — протянул Антэн. — Значит, теперь главное свести спор к ничьей и сказать, что победили оба. Поэтому каждый должен получить свою награду.
Алан громко засмеялся от такого находчивого предложения.
— Хорошая идея, только подыграй мне немного и поинтересуйся, кто же выиграл в нашем споре. Интересно, что Лаки тебе ответит.
— Договорились, — заговорщически произнес Антэн. — Обязательно спрошу, я ведь дважды заинтересованное лицо. А сейчас хочу увидеть Лаки.
Антэн попытался встать, но от сильного головокружения обессилено упал обратно на кровать.
— Нельзя так резко вставать, — раздался предостерегающий голос Викрама.
Вместе с ним в комнату вошли Стивен и Габриэль. Все братья Лаки захотели убедиться, что с ее отцом все в порядке.
— С возвращением в этот бренный мир, Антэн. Как вы себя чувствуете?
Вик присел на краешек кровати и с глубокомысленным взглядом врача начал проводить ладонями над его телом.
— Викрам, не надо отступать от правил. Теперь мы все на «ты», — напомнил Антэн и объяснил Алану: — У друидов существует традиция. Когда спасаешь жизнь человеку, становишься с ним наравне, независимо от возраста или положения, и обращаешься к нему на «ты».
— Ребята, вы простите меня за все, особенно ты, Габриэль, — покаянно попросил Антэн. — Я очень беспокоился за Лаки, и от бессилия нападал на вас. Умом понимаю, что двадцать лет она же как-то прожила без меня, а сердцем нет. Хочется быть рядом с ней и защищать от всех бед, но знаю, что это невозможно. У моей девочки своя жизнь, в которой нет места для отцовской опеки. Рядом с ней всегда были и будете вы. Спасибо вам за Лаки, мальчики. Ей очень повезло с братьями. И спасибо за то, что вчера подарили мне жизнь. Я ваш должник.
— Да ладно тебе, — снисходительно ответил Стивен. — У нас здесь круговая порука — все друг другу должны. Ты, главное, не пугай так больше. А ну, быстро говори, какие у тебя еще болезни.
Алан удивился, что Стивен слово в слово повторил его фразу, даже с той же интонацией. Оказывается, они, действительно, в чем-то похожи, как заметила Лаки. Как знать, возможно когда-нибудь они и станут относиться друг к другу, как двоюродные братья.
— Ничем он больше не болен, — вынес вердикт Викрам. — Сейчас выпьет еще пару микстурок, хорошо выспится и к вечеру будет, как новенький.
Он разбинтовал руку Антэна и смазал рану странно пахнувшей мазью, одобрительно заметив: — Аккуратненький шов сделала Лаки, даже шрама не останется.
Алан непроизвольно коснулся горла. Его шрам был уже почти не заметен. Тогда Лаки тоже постаралась на славу.
Вик забинтовал руку, а затем сжал ладонь Антэна в своих руках. Все с интересом ожидали, что он скажет.
— Ну-ка, брат, раскрой нам его тайны, — хитро ухмыльнулся Стивен. — Сейчас мы узнаем обо всех коварных замыслах.
— Меня волнует его здоровье, а не тайны, — нахмурившись, возразил Вик, сосредоточенно настраиваясь на принятие магических волн.
— Да ты у нас теперь здоровый, как младенец. Считай, вчера заново родился. Но кое-что я все-таки увидел, — Вик негромко засмеялся и повернулся к Алану. — Твой папочка женится до конца года, здесь в Ирландии. Сам не верю тому, что говорю, но хорошо это вижу.
— Отличная шутка, Вик, такая новость действует, как допинг, — одобрил Антэн, игриво подмигивая ему. — Мне уже совсем не хочется умирать. Узнать бы только, кто моя невеста? И как я успею познакомиться с ней до такой степени, что предложу пожениться? Ведь до конца года осталось всего ничего, чуть больше двух недель.
— На твоем месте я бы не был столь легкомысленным, — иронично заметил Стивен. — С твоей доченькой все возможно. Как она позавчера подловила меня на слове? И вот, пожалуйста, через несколько дней я предстану перед алтарем.
— А меня женили за три дня, — поддержал его Габриэль, с легкой улыбкой вспоминая вчерашнее примирение с женой. — Ты вполне можешь встретить новый год женатым человеком.
— Ладно, поживем-увидим, — не стал спорить Антэн. — Викрам, я выпью все микстурки и сделаю все, как ты скажешь, но потом, а сейчас я хочу видеть Лаки.
— Хорошо, но сначала выпей хоть это.
Вик наполнил стакан водой, щедро плеснул в него ядовито-зеленую жидкость, и вода забурлила, приобретая синий цвет, не менее яркий, чем зеленый. Он протянул стакан Антэну, тот взял его с недовольным видом и скривился.
Алан посмотрел на сомнительную микстуру и осторожно спросил:
— Ты не боишься это пить, папа?
— Думаешь, он хочет меня отравить? — подмигнул Антэн сыну. — Нет, я просто знаю, что эта гадость очень горькая, хоть и помогает быстро восстановить силы. Дед всегда давал ее пить, когда я болел.
— И вовсе не горькая, — успокоил его Вик. — Лаки улучшила формулу зелья, и теперь оно входит в обязательный набор для ловцов.
Антэн залпом выпил целебный напиток, оказавшийся всего лишь слегка терпким, и сразу почувствовал прилив сил. Осторожно встав с кровати, он почувствовал себя почти, как обычно. Головокружения больше не было.
— Вот видишь, а ты боялся, — насмешливо поддел его Вик. — Идем, посмотрим, как там Лаки. С ней всю ночь просидела Кристиана. Надо будет уговорить ее отдохнуть. А ты немного побудешь со своей доченькой и тоже вернешься в кровать. Хотя бы до обеда тебе надо еще поспать.
Они все вышли из комнаты, но в апартаменты Лаки Викрам хотел пропустить одного Антэна.
— Ты сегодня уже был здесь. Она все равно еще спит, — строго сказал он Алану.
Но тот посмотрел на него таким просящим взглядом, что Вик сдался.
Они зашли в большую светлую комнату, где на широкой кровати в старой мужской футболке лежала, свернувшись калачиком, спящая Лаки. Рядом в кресле сидела Кристиана.
— Как вы себя чувствуете, Антэн? — вежливо спросила она, внимательно вглядываясь в любимое лицо.
— Благодаря Викраму весьма неплохо, — также вежливо ответил он. — Спасибо, что позаботились о Лаки, Кристиана, но вам надо отдохнуть. Я посижу с ней.
Женщина тихо вышла из комнаты, а Вик тронул Алана за плечо и кивнул на дверь, призывая оставить отца наедине с дочерью.
Антэн, не отрываясь, смотрел на бледное лицо Лаки.
«Бедная моя крошка, что ей пришлось вчера вытерпеть из-за меня. Я приношу ей только неприятности, причем с самого рождения.
Он сел в кресло, поднес к губам ладонь Лаки и целуя, тихо попросил:
— Прости меня, доченька, прости за все. За то, что обрек на такую жизнь, за то, что не был рядом все эти годы. Не видел, как ты растешь, не вытирал тебе слезы и не лечил сбитые коленки. Не отмечал с тобой дни рождения и не дарил подарки, не учил читать, и много еще чего не делал. Не знаю, захочешь ли ты иметь такого отца, нужен ли он тебе, уже такой взрослой и сильной девочке? Но я прошу тебя признать меня своим отцом, и ради этого готов на все.
Не выпуская ее руки, Антэн опустился на колени.
Ресницы Лаки вздрогнули, она открыла глаза, и увидела стоявшего на коленях отца, с подозрительно блестевшими глазами.
— Папа, мне не за что тебя прощать. Я люблю тебя. Твоя просьба признает, что я твоя дочь. Теперь у меня есть отец.
Она не стала продолжать фразу словами: «И никто, и никогда теперь не назовет меня ублюдком». Эту горькую мысль она постаралась быстрее спрятать от отца, чтобы он не услышал и не стал еще больше винить себя в трудной, а зачастую и несчастливой жизни своей дочери.
Лаки приподнялась и села на кровати, прислонившись к ее спинке.
— Обними меня, пожалуйста, папа, — еле слышно попросила она.
Антэн поднялся с коленей и сел на кровать рядом с дочерью. Обняв за плечи, прижал к себе и прошептал, целуя в висок:
— Моя маленькая девочка, моя принцесса. Как бы я хотел взять на себя твою ношу. Если бы можно было повернуть время вспять, я бы все сделал иначе. Ты жила бы, как обычная девочка, интересовалась бы нарядами и мальчиками, а не разрабатывала бы планы выполнения заданий и не тренировалась бы до изнеможения. Как они могли возложить на тебя функции гасителя? — сокрушенно покачал он головой. — На хрупкую и нежную девочку? Неужели для этого не хватает сильных и специально обученных мужчин? Не понимаю и не могу это принять! Почему Галлард допустил такое? Ты же его наследница, как он может так рисковать, посылая тебя на задания? Ведь любое из них может стать последним! Я до сих пор просыпаюсь в холодном поту, когда снова вижу сон, в котором ты дерешься с тем мафаром. Ведь ты тогда была на волосок от гибели, и только счастливая случайность спасла тебя! И такие задания ты выполняешь уже год?
— Три года, папа, но обычно все не так страшно. Не переживай, я хорошо подготовлена. И господин Галлард не рискует жизнью своей наследницы. Я сама убедила его, что должна знать о возложенной на клан миссии не понаслышке, поэтому Совет и пошел мне навстречу. Знаешь, некоторые задания намного легче выполнить женщине, чем мужчине, поэтому иногда меня и используют в качестве гасителя.
Девушка говорила проникновенным голосом, стараясь убедить отца, что все ее задания не более, чем уступка упрямой девчонке, желающей поиграть в гасителя, и носят более развлекательный, чем опасный характер.
Антэн недоверчиво покачал головой и поцеловал ее в лоб.
— Пора прекращать играть со смертью. Хватить носится по свету, надо осесть в Дармунде и продолжить учебу. Ты ведь преемница главы клана. Тебе нельзя останавливаться на желтом капюшоне, как всем девочкам. Надо учиться дальше и постараться заработать оранжевый.
Он испытывающим взглядом посмотрел ей в глаза. Лаки вздохнула и виновато сказала:
— Ладно, признаюсь. У меня красный капюшон.
— Я так и думал. Ты изучала «Друидскую любовь», — расстроено произнес Антэн. — И кто же учил тебя? Кто посмел рассказывать девочке все подробности о сексе? А как ты сдала экзамен и кому?
Его голос стал жестким и требовательным. Он ждал ответа, не сводя глаз с дочери.
Она не стала отводить взгляд и как можно беспечней ответила:
– Папа, почему ты так рассердился? Кто в Дармунде не читал «Друидскую любовь»? Ее все читают, и мальчики, и девочки. Да там и читать нечего, пара глав всего, а в них набор банальностей о сексе. Пап, да в наше время в Сети такое можно прочитать и увидеть, что эта книжка кажется детской. Никто меня не учил по ней, — с широко раскрытыми правдивыми глазами продолжила Лаки. — Совет посчитал, что у преемницы главы кланы обязательно должен быть красный капюшон. Поэтому господин Галлард дал мне выучить какие-то две главы из книги, которые никто никогда в ней не видел, что-то о целебных зельях.
— Тебе хватит одного поцелуя, чтобы все понять, — повторил он сыну, возвращаясь из прошлого и отгоняя грустные мысли. — Кстати, а кто победил в вашем споре на поцелуй? И на кого вы ставили? Это был бы чудесный момент все выяснить между собой. С твоей наблюдательностью и опытом, ты сразу поймешь, какую реакцию вызываешь у Лаки, и стоит ли добиваться особого внимания к себе. Если окажется, что ты не пробуждаешь в ней тех чувств, на которые рассчитывал, то не надо усиленно пытаться их вызвать. Все равно ничего не получится, поверь мне на слово. Я шесть лет старался добиться любви Линды и потерпел поражение. Она не полюбила меня, и тем более, не захотела. Учись на моих ошибках. Очень больно и обидно, когда тебя едва терпят и делают одолжение, ложась с тобой в постель.
И чтобы все выяснить используй ваш спор, даже если выиграет Лаки. Ее поцелуй явно будет символическим. А ты ответь на него с любовью и страстью, и сразу поймешь, есть ли у вас будущее. Амулет лишь указывает на избранника, но если пара не создается, то дальше каждый идет своей дорогой.
Заметив огорчение сына, Антэн убежденно произнес, настаивая на своем:
— Поверь, это гораздо лучше, чем идти одной дорогой с нежеланным попутчиком. Но пока не думай ни о чем плохом. Используй поцелуй, а там будет видно. Так кто все-таки выиграл?
— Еще не знаю. И вообще, даже не предполагаю, как мы это определим. Я сам предложил Лаки пари, и только потом сообразил, что сморозил глупость. Не будешь же допытываться у сестры, признался ей муж в любви или нет. Да и он не ответит, если я у него прямо спрошу. Пошлет куда подальше. Так что, скорее всего, награду никто не получит.
— Вы поставили на Габриэля? Помирится ли он с Дарией или нет? — деловито уточнил Антэн.
— Нет, я спорил не на примирение, а на то, что из-за гордости и высокомерия он не признается Дарии в любви. А Лаки, оправдывая своего ненаглядного братца, настаивала, что обязательно признается. И поспорили мы не на взаимные поцелуи, — рассмеялся Алан. — В качестве награды она запросила поцелуй для Габриэля. А теперь представь, подхожу я к нему, задаю нескромный вопрос и целую в губы, а потом оказываюсь в больнице со сломанной челюстью. Ну, это в лучшем случае, а в худшем, у тебя останется один сын, и проблема сыновней ревности отпадет сама собой, — вздохнул он притворно грустно.
— Да ладно тебе, — иронично ухмыльнулся Антэнэ — Ни за что не поверю, что Лаки специально спасла тебя в Венесуэле, чтобы в Дублине убить руками брата. Не думаю, что речь шла о поцелуе в губы. А легкий дружеский поцелуй вполне возможен, испанцы ведь гордый, но сентиментальный народ. Если ты поцелуешь Габриэля в порыве благодарности, при свидетелях, да еще в какое-нибудь нейтральное место, например, в макушку, это только растрогает его, а не разозлит.
— Такой вариант вполне подойдет, и Лаки, кстати, вовсе не возражала против макушки или виска.
— А-а-а, — хитро засмеялся Антэн. — Ты уже заранее обсудил такой вариант? Тогда почему вдруг засомневался в нем?
— Да я готов поцеловать его уже за то, что он помирился с Дарией. За две недели я привык к нему и считаю своим зятем. Не пойму только одного. Я целую Габриэля в случае проигрыша, а значит, не целую Лаки. Вот, если бы я выиграл, тогда она не ускользнула бы от меня, тем более, что согласилась на мое условие — поцелуй будет в губы.
Заметив настороженно-вопросительный взгляд отца, типа, а куда еще ты хотел поцеловать мою девочку? — он поспешил объяснить: — Ну, не в висок, макушку или щечку.
— Понятно, — протянул Антэн. — Значит, теперь главное свести спор к ничьей и сказать, что победили оба. Поэтому каждый должен получить свою награду.
Алан громко засмеялся от такого находчивого предложения.
— Хорошая идея, только подыграй мне немного и поинтересуйся, кто же выиграл в нашем споре. Интересно, что Лаки тебе ответит.
— Договорились, — заговорщически произнес Антэн. — Обязательно спрошу, я ведь дважды заинтересованное лицо. А сейчас хочу увидеть Лаки.
Антэн попытался встать, но от сильного головокружения обессилено упал обратно на кровать.
— Нельзя так резко вставать, — раздался предостерегающий голос Викрама.
Вместе с ним в комнату вошли Стивен и Габриэль. Все братья Лаки захотели убедиться, что с ее отцом все в порядке.
— С возвращением в этот бренный мир, Антэн. Как вы себя чувствуете?
Вик присел на краешек кровати и с глубокомысленным взглядом врача начал проводить ладонями над его телом.
— Викрам, не надо отступать от правил. Теперь мы все на «ты», — напомнил Антэн и объяснил Алану: — У друидов существует традиция. Когда спасаешь жизнь человеку, становишься с ним наравне, независимо от возраста или положения, и обращаешься к нему на «ты».
— Ребята, вы простите меня за все, особенно ты, Габриэль, — покаянно попросил Антэн. — Я очень беспокоился за Лаки, и от бессилия нападал на вас. Умом понимаю, что двадцать лет она же как-то прожила без меня, а сердцем нет. Хочется быть рядом с ней и защищать от всех бед, но знаю, что это невозможно. У моей девочки своя жизнь, в которой нет места для отцовской опеки. Рядом с ней всегда были и будете вы. Спасибо вам за Лаки, мальчики. Ей очень повезло с братьями. И спасибо за то, что вчера подарили мне жизнь. Я ваш должник.
— Да ладно тебе, — снисходительно ответил Стивен. — У нас здесь круговая порука — все друг другу должны. Ты, главное, не пугай так больше. А ну, быстро говори, какие у тебя еще болезни.
Алан удивился, что Стивен слово в слово повторил его фразу, даже с той же интонацией. Оказывается, они, действительно, в чем-то похожи, как заметила Лаки. Как знать, возможно когда-нибудь они и станут относиться друг к другу, как двоюродные братья.
— Ничем он больше не болен, — вынес вердикт Викрам. — Сейчас выпьет еще пару микстурок, хорошо выспится и к вечеру будет, как новенький.
Он разбинтовал руку Антэна и смазал рану странно пахнувшей мазью, одобрительно заметив: — Аккуратненький шов сделала Лаки, даже шрама не останется.
Алан непроизвольно коснулся горла. Его шрам был уже почти не заметен. Тогда Лаки тоже постаралась на славу.
Вик забинтовал руку, а затем сжал ладонь Антэна в своих руках. Все с интересом ожидали, что он скажет.
— Ну-ка, брат, раскрой нам его тайны, — хитро ухмыльнулся Стивен. — Сейчас мы узнаем обо всех коварных замыслах.
— Меня волнует его здоровье, а не тайны, — нахмурившись, возразил Вик, сосредоточенно настраиваясь на принятие магических волн.
— Да ты у нас теперь здоровый, как младенец. Считай, вчера заново родился. Но кое-что я все-таки увидел, — Вик негромко засмеялся и повернулся к Алану. — Твой папочка женится до конца года, здесь в Ирландии. Сам не верю тому, что говорю, но хорошо это вижу.
— Отличная шутка, Вик, такая новость действует, как допинг, — одобрил Антэн, игриво подмигивая ему. — Мне уже совсем не хочется умирать. Узнать бы только, кто моя невеста? И как я успею познакомиться с ней до такой степени, что предложу пожениться? Ведь до конца года осталось всего ничего, чуть больше двух недель.
— На твоем месте я бы не был столь легкомысленным, — иронично заметил Стивен. — С твоей доченькой все возможно. Как она позавчера подловила меня на слове? И вот, пожалуйста, через несколько дней я предстану перед алтарем.
— А меня женили за три дня, — поддержал его Габриэль, с легкой улыбкой вспоминая вчерашнее примирение с женой. — Ты вполне можешь встретить новый год женатым человеком.
— Ладно, поживем-увидим, — не стал спорить Антэн. — Викрам, я выпью все микстурки и сделаю все, как ты скажешь, но потом, а сейчас я хочу видеть Лаки.
— Хорошо, но сначала выпей хоть это.
Вик наполнил стакан водой, щедро плеснул в него ядовито-зеленую жидкость, и вода забурлила, приобретая синий цвет, не менее яркий, чем зеленый. Он протянул стакан Антэну, тот взял его с недовольным видом и скривился.
Алан посмотрел на сомнительную микстуру и осторожно спросил:
— Ты не боишься это пить, папа?
— Думаешь, он хочет меня отравить? — подмигнул Антэн сыну. — Нет, я просто знаю, что эта гадость очень горькая, хоть и помогает быстро восстановить силы. Дед всегда давал ее пить, когда я болел.
— И вовсе не горькая, — успокоил его Вик. — Лаки улучшила формулу зелья, и теперь оно входит в обязательный набор для ловцов.
Антэн залпом выпил целебный напиток, оказавшийся всего лишь слегка терпким, и сразу почувствовал прилив сил. Осторожно встав с кровати, он почувствовал себя почти, как обычно. Головокружения больше не было.
— Вот видишь, а ты боялся, — насмешливо поддел его Вик. — Идем, посмотрим, как там Лаки. С ней всю ночь просидела Кристиана. Надо будет уговорить ее отдохнуть. А ты немного побудешь со своей доченькой и тоже вернешься в кровать. Хотя бы до обеда тебе надо еще поспать.
Они все вышли из комнаты, но в апартаменты Лаки Викрам хотел пропустить одного Антэна.
— Ты сегодня уже был здесь. Она все равно еще спит, — строго сказал он Алану.
Но тот посмотрел на него таким просящим взглядом, что Вик сдался.
Они зашли в большую светлую комнату, где на широкой кровати в старой мужской футболке лежала, свернувшись калачиком, спящая Лаки. Рядом в кресле сидела Кристиана.
— Как вы себя чувствуете, Антэн? — вежливо спросила она, внимательно вглядываясь в любимое лицо.
— Благодаря Викраму весьма неплохо, — также вежливо ответил он. — Спасибо, что позаботились о Лаки, Кристиана, но вам надо отдохнуть. Я посижу с ней.
Женщина тихо вышла из комнаты, а Вик тронул Алана за плечо и кивнул на дверь, призывая оставить отца наедине с дочерью.
Глава 18. Ничья — это когда выигрывают оба
Антэн, не отрываясь, смотрел на бледное лицо Лаки.
«Бедная моя крошка, что ей пришлось вчера вытерпеть из-за меня. Я приношу ей только неприятности, причем с самого рождения.
Он сел в кресло, поднес к губам ладонь Лаки и целуя, тихо попросил:
— Прости меня, доченька, прости за все. За то, что обрек на такую жизнь, за то, что не был рядом все эти годы. Не видел, как ты растешь, не вытирал тебе слезы и не лечил сбитые коленки. Не отмечал с тобой дни рождения и не дарил подарки, не учил читать, и много еще чего не делал. Не знаю, захочешь ли ты иметь такого отца, нужен ли он тебе, уже такой взрослой и сильной девочке? Но я прошу тебя признать меня своим отцом, и ради этого готов на все.
Не выпуская ее руки, Антэн опустился на колени.
Ресницы Лаки вздрогнули, она открыла глаза, и увидела стоявшего на коленях отца, с подозрительно блестевшими глазами.
— Папа, мне не за что тебя прощать. Я люблю тебя. Твоя просьба признает, что я твоя дочь. Теперь у меня есть отец.
Она не стала продолжать фразу словами: «И никто, и никогда теперь не назовет меня ублюдком». Эту горькую мысль она постаралась быстрее спрятать от отца, чтобы он не услышал и не стал еще больше винить себя в трудной, а зачастую и несчастливой жизни своей дочери.
Лаки приподнялась и села на кровати, прислонившись к ее спинке.
— Обними меня, пожалуйста, папа, — еле слышно попросила она.
Антэн поднялся с коленей и сел на кровать рядом с дочерью. Обняв за плечи, прижал к себе и прошептал, целуя в висок:
— Моя маленькая девочка, моя принцесса. Как бы я хотел взять на себя твою ношу. Если бы можно было повернуть время вспять, я бы все сделал иначе. Ты жила бы, как обычная девочка, интересовалась бы нарядами и мальчиками, а не разрабатывала бы планы выполнения заданий и не тренировалась бы до изнеможения. Как они могли возложить на тебя функции гасителя? — сокрушенно покачал он головой. — На хрупкую и нежную девочку? Неужели для этого не хватает сильных и специально обученных мужчин? Не понимаю и не могу это принять! Почему Галлард допустил такое? Ты же его наследница, как он может так рисковать, посылая тебя на задания? Ведь любое из них может стать последним! Я до сих пор просыпаюсь в холодном поту, когда снова вижу сон, в котором ты дерешься с тем мафаром. Ведь ты тогда была на волосок от гибели, и только счастливая случайность спасла тебя! И такие задания ты выполняешь уже год?
— Три года, папа, но обычно все не так страшно. Не переживай, я хорошо подготовлена. И господин Галлард не рискует жизнью своей наследницы. Я сама убедила его, что должна знать о возложенной на клан миссии не понаслышке, поэтому Совет и пошел мне навстречу. Знаешь, некоторые задания намного легче выполнить женщине, чем мужчине, поэтому иногда меня и используют в качестве гасителя.
Девушка говорила проникновенным голосом, стараясь убедить отца, что все ее задания не более, чем уступка упрямой девчонке, желающей поиграть в гасителя, и носят более развлекательный, чем опасный характер.
Антэн недоверчиво покачал головой и поцеловал ее в лоб.
— Пора прекращать играть со смертью. Хватить носится по свету, надо осесть в Дармунде и продолжить учебу. Ты ведь преемница главы клана. Тебе нельзя останавливаться на желтом капюшоне, как всем девочкам. Надо учиться дальше и постараться заработать оранжевый.
Он испытывающим взглядом посмотрел ей в глаза. Лаки вздохнула и виновато сказала:
— Ладно, признаюсь. У меня красный капюшон.
— Я так и думал. Ты изучала «Друидскую любовь», — расстроено произнес Антэн. — И кто же учил тебя? Кто посмел рассказывать девочке все подробности о сексе? А как ты сдала экзамен и кому?
Его голос стал жестким и требовательным. Он ждал ответа, не сводя глаз с дочери.
Она не стала отводить взгляд и как можно беспечней ответила:
– Папа, почему ты так рассердился? Кто в Дармунде не читал «Друидскую любовь»? Ее все читают, и мальчики, и девочки. Да там и читать нечего, пара глав всего, а в них набор банальностей о сексе. Пап, да в наше время в Сети такое можно прочитать и увидеть, что эта книжка кажется детской. Никто меня не учил по ней, — с широко раскрытыми правдивыми глазами продолжила Лаки. — Совет посчитал, что у преемницы главы кланы обязательно должен быть красный капюшон. Поэтому господин Галлард дал мне выучить какие-то две главы из книги, которые никто никогда в ней не видел, что-то о целебных зельях.
