убежать? Что, если бы остался там, сломленным, униженным? Кем бы я стал после этого?" Он чувствовал, как страх, стыд и отвращение к себе проникали глубоко внутрь, будто ядовитые змеи, готовые ужалить снова и снова.
Но за всем этим хаосом эмоций постепенно начала проступать другая правда. Он понял, что никогда не испытывал тяги к мужчинам, но и с женщинами у него ничего не получалось. Тогда что это, что с ним происходит? Но осознание того, что он не голубой, хоть и медленно, но верно снимало тяжесть с его плеч. "Я не такой... Я не голубой," — шептал он едва слышно, повторяя эти слова как молитву, как заклинание, которое могло изгнать демонов сомнений и страхов.
Слёзы продолжали течь, но теперь они стали другими — более горячими, очищающими. Каждая капля, казалось, смывала с него навязанные представления, страхи перед собственными фантазиями, которые он сам себе создал. Ему хотелось кричать от радости и облегчения, что он всё-таки остался собой, невзирая на то, через что прошёл. Его сердце, только что разбитое и истерзанное, начало потихоньку срастаться заново, наполняясь благодарностью за то, что он не потерял себя.
«Я не гей, — шептал он себе, сжимая руль так сильно, что костяшки пальцев побелели. «Я не гей.
Ночь за окном была тёмной, но где-то далеко уже начинал проступать слабый отблеск рассвета. Марк ехал вперёд, не зная, сможет ли когда-нибудь забыть этот вечер. Но одно он знал точно: больше никогда он не позволит страху или одиночеству толкнуть себя в объятия мужчины.
Теперь он точно знал, что его проблема не в ориентации. Правильнее будет обратиться к врачу.
Через несколько дней он записался на прием к специалисту. После обследования ему поставили диагноз — эректильная дисфункция.
В один из последних дней августа произошли события, которые решили дальнейшую судьбу Марка. Это был обычный выходной день. Он сидел в компьютере на сайте знакомств. Уже две недели он общался с парнем, с которым у него оказалось много общего. Так же как с Фархадом, они говорили о политике, об искусстве, о машинах, Марк рассказал новому другу о Фархаде. Парень показался ему интересным, он искал именно такого. С Максимом и Артёмом Марку было скучно. У них не было других разговоров кроме как о «тёлках», тачках и о бабле.
В тот момент, когда они договаривались о встрече, в комнату вошел отец.
– Там на улице Кристина, ждет, – он рукой махнул в сторону окна.
– Пусть заходит, – ответил Марк, не поворачивая голову.
– Тебе трудно выйти? Взрослый парень, а ведешь себя как подросток. Девочка сама приехала, иди и поговори, будь мужиком, – отец гневно сжал губы.
Марк раздраженно, закрыл крышку ноутбука и, демонстративно прошествовал мимо отца.
Кристина ждала его за калиткой, сидя в своем новеньком мерседесе S класса. Увидев Марка, девушка встала, вид у нее был растерянным, словно у побитой кошки.
– Привет, Марк, – она слегка приподняла ладошку.
– Крис, – Марк сделал такое же движение рукой. – Что-то случилось? – спросил, останавливаясь перед ней.
– Присядешь? – Кристина кивнула на пассажирское сиденье.
Марк, не торопясь, обошел машину, пока шёл обдумывал с чего начать разговор. Он давно собирался, но не хватало смелости.
«Наверное пора, – решил он, – правильно отец сказал, нужно быть мужиком». Он уже собирался открыть рот, чтобы рассказать, что не любит её и про все остальное, просить у нее прощение, пусть сейчас он переживет позор, но по крайней мере будет честен с ней и с собой.
– Крис, – начал он.
– Подожди, Марк, пожалуйста выслушай меня и прости, если сможешь, – нервно постукивая по рулю ладошкой попросила девушка. – Марк замолчал, по-мужски решив отдать право первого голоса невесте. Потому как, она нервно прокручивала на пальце кольцо, по случаю помолвки подаренное Марком, он догадался, что она волнуется.
– Марк, я не знаю, как это случилось. Ты ведь совсем не уделял мне внимание, а он, Лёва, он всегда рядом. Он добрый, нежный, заботливый. Кажется, он любит меня и я, Марк, я тоже люблю его. последние слова она проговорила почти шепотом. Потом сняла кольцо и, не глядя, протянула его жениху.
Они оба молчали. Марк не мог объяснить чувства, которые его заполнили в этот момент. Скорее всего это был шок. Он ожидал чего угодно, только не этого.
– Прости меня, пожалуйста, – едва справляясь со слезами попросила Кристина.
– Да, да, конечно, я сам во многом виноват, слишком зациклился на учебе, – торопливо прервал ее Марк, боясь показать, насколько обрадовало его признание невесты. – Я рад, что ты встретила достойного человека. Правда, рад. Ты тоже, прости меня, Крис. Он замолчал, не зная, что еще сказать. Кристина первой нарушила молчание.
– Ты сможешь сам все объяснить своим родителям? Мне еще дома предстоят разборки, – она грустно улыбнулась. – Я им сказала про Лёву. Ты бы слышал, как отец орал. Сказал, что не пустит его на порог, но я буду бороться. Если только ты простишь, – в ее голосе послышались просящие нотки.
– Не волнуйся, я же сказал, я не обижаюсь и сделаю все как надо. Желаю тебе счастья с твоим любимым, –Марк улыбнулся самой нежной, на которую только был способен, очаровательной улыбкой.
– Марк, ты такой замечательный, – Кристина бросилась ему на грудь, обвила шею руками, – давай останемся друзьями, – она с надеждой заглянула Марку в глаза.
Улыбнувшись в ответ, Марк послал ей на прощание, воздушный поцелуй, и вышел из машины. Его переполняла радость. Уже возле калитки, обернулся. Кристина всё ещё смотрела ему вслед, он улыбнулся и вновь помахал рукой. Она то же улыбнулась, потом громко засмеялась и махнув в ответ, умчалась навстречу своему счастью.
Войдя в дом, Марк сразу понял, что-то произошло. Мама лежала на диване, а Люся хлопотала рядом, пытаясь напоить ее лекарством, здесь же сидела заплаканная Нонка. Мама держалась за сердце и тихо вздыхала. Отец, источая гром и молнии метался по комнате, меряя ее шагами.
– Явился, – гневно прорычал Немиров старший, увидев Марка. – Гаденыш, сукин сын, урод недоделанный, – орал, не выбирая слова Пётр Петрович. Марк впервые видел отца таким.
– Я - то думаю, за что ему такие подарки дарят, а он задницей зарабатывает, родителей позорит. Кристина, такая девочка хорошая, а ему мужиков подавай, извращенец, вон из моего дома поганец.
Дальше Марк не слышал, он как будто попал в яму, а из нее в пустоту, скорее даже в капсулу, боль так сильно сдавила грудную клетку, что ему уже было все равно, слова долетали до него и не затрагивали. Одна единственная мысль буравила мозг: – зачем жить, кому он нужен здесь, ненавидимый и презираемый самыми близкими людьми, лучше уйти, чтобы никому не мешать. Его мысли прервались. Наступила тишина, а потом словно сквозь сон он услышал, как где-то там, на другой планете заплакала мама,
– папочка не надо, прости его, – запричитала Нонка.
Боль еще сильнее сдавила грудную клетку, Марк сделал несколько шагов к лестнице на второй этаж.
– Стоять, – это было последнее, что он услышал, проваливаясь в черный омут.
Он не понимал, что происходит, что это за люди, зачем они здесь. Возле мамы стояла женщина в белом халате, громко кричала сестра, отец, которого он так любил, стоял на коленях, раскачиваясь из стороны в сторону, закрыв лицо руками. Он что - то говорил, повторяя одни и те же слова, но Марк не мог разобрать. Он увидел еще людей в белых халатах, которые склонились над кем то, кто лежал на полу. Марк присмотрелся и увидел себя, это он лежал на полу, почему то, глаза у него были закрыты. Мужчина в белом халате, держал в руках что- то, похожее на утюги. Вдруг боль пронзила его тело, сильный удар и опять боль, он увидел, как ему в горло суют трубки. И вдруг все пропало. Только неразборчивые звуки, совсем рядом били по ушам.
Марк почувствовал, как его сознание проваливается в темную пропасть. Всё вокруг исчезло — звуки, образы, ощущения. Только тишина, густая и давящая, словно он оказался заперт в пустом пространстве без начала и конца. На мгновение ему показалось, что он умер. Но где-то глубоко внутри теплилась искра жизни, слабая, но настойчивая.
Он попытался открыть глаза, но веки не слушались, как будто их придавило невидимой тяжестью. Тело казалось чужим, неподвижным, как камень. Он чувствовал только ритмичные толчки в груди, это было сердце, оно продолжало биться, медленно, но упорно. Где-то рядом раздавались обрывки голосов, но они звучали приглушенно, будто через толстую стену.
"Что происходит? Почему я не могу пошевелиться?" — мысли метались в голове, но ответов не было. Марку стало страшно. Он хотел позвать кого-то, закричать, но горло не издало ни единого звука. Его разум был бессилен, а тело отказывалось подчиняться.
Внезапно перед его внутренним взором начали всплывать картинки. Они были смутными, будто покрытые дымкой, но постепенно становились четче. Марк увидел себя маленьким мальчиком, бегущим по траве за воздушным змеем. Потом комнату, где он сидел за столом, делая уроки. Затем, лицо матери, её улыбку, когда она целовала его на ночь. Эти воспоминания казались такими реальными, что на мгновение он забыл обо всём остальном.
Но потом образы начали меняться. Теперь он видел ту самую сцену снова: женщину в белом халате, отца на коленях, себя на полу. Только теперь он понял, что это не просто воспоминание, это было что-то большее. Он словно наблюдал за собой со стороны, осознавая каждую деталь.
"Я умер?" — спросил он себя, и эта мысль вызвала новую волну паники. Но нет, он чувствовал, что всё ещё существует, пусть и не так, как раньше. Его разум был жив, даже если тело больше не принадлежало ему.
Затем он услышал голос. Сначала тихий, едва различимый, но постепенно становившийся громче. Это был женский голос, мягкий и успокаивающий.
— Марк... — позвал он. — Марк, ты меня слышишь?
Он попытался ответить, но снова не смог произнести ни слова. Голос продолжал:
— Не бойся. Ты сейчас в переходе. Твоё тело слишком слабо, чтобы вернуть тебя полностью, но твой разум ещё здесь. Мы поможем тебе.
"Кто вы?" — хотел спросить он, но вместо этого почувствовал, как его сознание начинает растворяться в потоке света. Он словно плыл по реке, которая уносила его всё дальше от того места, где он был раньше. Вокруг него появились новые образы — странные, незнакомые, но почему-то завораживающие. Города, которых он никогда не видел, люди в странных одеждах, небо, окрашенное в неведомые цвета.
И вдруг он почувствовал, как кто-то берёт его за руку. Это было странное ощущение, ведь он уже давно не чувствовал своего тела. Но эта рука была настоящей, тёплой и живой.
— Не сопротивляйся, — сказал тот же голос. — Мы здесь, чтобы помочь тебе найти путь обратно.
Марк хотел спросить, куда именно он должен вернуться, но свет стал настолько ярким, что он больше ничего не мог видеть. Последнее, что он услышал, был мягкий шёпот:
— всё будет хорошо. Просто доверься нам...
А затем он снова погрузился во тьму.
Марк пришел в сознание уже в больничной палате, он лежал с закрытыми глазами и пытался вспомнить что же произошло. Память никак не хотела восстанавливать прошедшие события. Рядом сидела Нонка и тихонько всхлипывала, – почему она здесь? – подумал Марк, Нонка никогда не пылала к нему особой нежностью, отношения всегда были так себе. Ему вдруг захотелось сказать сестре добрые слова, сказать, как сильно он ее любит, как сильно любит свою семью: маму, отца. Одинокая слеза скатилась по щеке и затерялась в недельной щетине.
Он нащупал еще совсем слабой рукой руку сестры, сжал ее пальчики, затем с трудом поднес к губам, поцеловал.
Вскочила с места Нонка обхватила его за обнаженные плечи и стала осыпать поцелуями, приговаривая:
– братик мой, миленький мой, родной, как же я тебя люблю, ты только живи, пожалуйста живи. Мы все тебя любим, мама и папа, он никак себя простить не может, наговорил тебе гадостей, потом чуть пулю себе в лоб не пустил. Прости его Марксик.
Встреча с родителями происходила более напряженно. Мама все время плакала, обнимала и целовала Марка,
– Милый, родной мой, прости нас, мы виноваты, прости что не поняли тебя, не поддержали, но ты должен был нам все рассказать, чтобы папа узнал от тебя. Все было бы по-другому, не было бы этой беды.
– Я тоже виноват мама, я не голубой, прошу тебя не плач, ты рвешь мне душу, я очень вас всех люблю, тебя, Нонку, папу, – слабым голосом говорил Марк.
– Прости его милый, он все эти дни ходил в церковь на коленях просил Бога вернуть тебя, просил прощения, – мама опять заплакала.
– Я простил его мама, скажи ему пусть придет.
– Он в коридоре сынок, я позову? – мама с мольбой смотрела на Марка.
– Позови – голос Марка дрогнул. Мама метнулась в коридор и через минуту вошла с мужем. Марк не знал, как они встретятся. Память вновь напомнила те слова, которые бросал в него отец.
Марк не сразу узнал его. Он сильно изменился, постарел, похудел, осунулся, его красивые русые волосы подернула седина. Он выглядел потерянным и усталым. Сердце провалилось вниз, когда отец подошел к самой кровати, опустился на колени и закрыв лицо руками заплакал.
Мама тоже заплакала и вышла из палаты.
– Прости сынок, если сможешь, – срывающимся от рыдания голосом просил прощения Немиров старший.
– Папа, я простил, давай забудем, давай жить дальше, Марк коснулся рукой отца пытаясь обнять за плечи, по его щекам тоже катились слезы, но он быстро справился с собой и заговорил, – я должен был тебе раньше рассказать, ты самый близкий и родной мне человек, прости, что я не смог набраться смелости, чтобы открыться тебе. Я не гей, у меня проблемы с эрекцией. Это моя беда, я просто не знаю, что мне с этим делать. Мой диагноз Эректильная дисфункция.
Лиза устала, она не знала сколько времени находилась в лесу. Сразу войдя в него, она переоделась, вещи спрятала под каким-то кустом, накрыв их листьями и заложив ветками. Лес был запущенным. Кругом валялся валежник и было много густых зарослей. Лиза падала, поднималась и вновь бежала. Сестра Лидия, сказала, что как только лес закончится, она увидит станцию, но лес все не заканчивался и станция не появлялась.
Лесополосу разделяла узкая шоссейная дорога. Лиза, какое-то время шла вдоль дороги. Здесь лес был реже и чище, поэтому идти получалось быстрее. Время было не позднее, но день пасмурным, солнце закрывали дождевые тучи, поэтому в лесу рано стемнело.
Девушка решила выйти на шоссе. За то время, что она шла вдоль дороги, по ней не прошло ни одной машины. Она помнила, что трапезница предупреждала, чтобы она опасалась выходить на дорогу. Лиза подумала, что по дороге идти будет легче, а людей или машину увидит издалека и успеет спрятаться.
Выйдя на шоссе, она подняла голову вверх, черные тучи, быстро закрывали небо, приближалась гроза. Бежать не было сил, поэтому девушка просто ускорила шаг, надеясь, что лес скоро закончится и, наконец. появится станция.
Раздались грозные раскаты грома и многоярусные разряды молний разорвали небо на части. Дождь хлынул как из ведра. Это был настоящий тропический ливень. В мгновение ока Лиза промокла с ног до головы.
Она не услышала шум приближающейся машины, не увидела осветивших ее фар, только резкий визг тормозов, мгновение и Лиза упала на мокрый асфальт.
Но за всем этим хаосом эмоций постепенно начала проступать другая правда. Он понял, что никогда не испытывал тяги к мужчинам, но и с женщинами у него ничего не получалось. Тогда что это, что с ним происходит? Но осознание того, что он не голубой, хоть и медленно, но верно снимало тяжесть с его плеч. "Я не такой... Я не голубой," — шептал он едва слышно, повторяя эти слова как молитву, как заклинание, которое могло изгнать демонов сомнений и страхов.
Слёзы продолжали течь, но теперь они стали другими — более горячими, очищающими. Каждая капля, казалось, смывала с него навязанные представления, страхи перед собственными фантазиями, которые он сам себе создал. Ему хотелось кричать от радости и облегчения, что он всё-таки остался собой, невзирая на то, через что прошёл. Его сердце, только что разбитое и истерзанное, начало потихоньку срастаться заново, наполняясь благодарностью за то, что он не потерял себя.
«Я не гей, — шептал он себе, сжимая руль так сильно, что костяшки пальцев побелели. «Я не гей.
Ночь за окном была тёмной, но где-то далеко уже начинал проступать слабый отблеск рассвета. Марк ехал вперёд, не зная, сможет ли когда-нибудь забыть этот вечер. Но одно он знал точно: больше никогда он не позволит страху или одиночеству толкнуть себя в объятия мужчины.
Теперь он точно знал, что его проблема не в ориентации. Правильнее будет обратиться к врачу.
Через несколько дней он записался на прием к специалисту. После обследования ему поставили диагноз — эректильная дисфункция.
Прода от 25.06.2025, 11:32
Глава 10
В один из последних дней августа произошли события, которые решили дальнейшую судьбу Марка. Это был обычный выходной день. Он сидел в компьютере на сайте знакомств. Уже две недели он общался с парнем, с которым у него оказалось много общего. Так же как с Фархадом, они говорили о политике, об искусстве, о машинах, Марк рассказал новому другу о Фархаде. Парень показался ему интересным, он искал именно такого. С Максимом и Артёмом Марку было скучно. У них не было других разговоров кроме как о «тёлках», тачках и о бабле.
В тот момент, когда они договаривались о встрече, в комнату вошел отец.
– Там на улице Кристина, ждет, – он рукой махнул в сторону окна.
– Пусть заходит, – ответил Марк, не поворачивая голову.
– Тебе трудно выйти? Взрослый парень, а ведешь себя как подросток. Девочка сама приехала, иди и поговори, будь мужиком, – отец гневно сжал губы.
Марк раздраженно, закрыл крышку ноутбука и, демонстративно прошествовал мимо отца.
Кристина ждала его за калиткой, сидя в своем новеньком мерседесе S класса. Увидев Марка, девушка встала, вид у нее был растерянным, словно у побитой кошки.
– Привет, Марк, – она слегка приподняла ладошку.
– Крис, – Марк сделал такое же движение рукой. – Что-то случилось? – спросил, останавливаясь перед ней.
– Присядешь? – Кристина кивнула на пассажирское сиденье.
Марк, не торопясь, обошел машину, пока шёл обдумывал с чего начать разговор. Он давно собирался, но не хватало смелости.
«Наверное пора, – решил он, – правильно отец сказал, нужно быть мужиком». Он уже собирался открыть рот, чтобы рассказать, что не любит её и про все остальное, просить у нее прощение, пусть сейчас он переживет позор, но по крайней мере будет честен с ней и с собой.
– Крис, – начал он.
– Подожди, Марк, пожалуйста выслушай меня и прости, если сможешь, – нервно постукивая по рулю ладошкой попросила девушка. – Марк замолчал, по-мужски решив отдать право первого голоса невесте. Потому как, она нервно прокручивала на пальце кольцо, по случаю помолвки подаренное Марком, он догадался, что она волнуется.
– Марк, я не знаю, как это случилось. Ты ведь совсем не уделял мне внимание, а он, Лёва, он всегда рядом. Он добрый, нежный, заботливый. Кажется, он любит меня и я, Марк, я тоже люблю его. последние слова она проговорила почти шепотом. Потом сняла кольцо и, не глядя, протянула его жениху.
Они оба молчали. Марк не мог объяснить чувства, которые его заполнили в этот момент. Скорее всего это был шок. Он ожидал чего угодно, только не этого.
– Прости меня, пожалуйста, – едва справляясь со слезами попросила Кристина.
– Да, да, конечно, я сам во многом виноват, слишком зациклился на учебе, – торопливо прервал ее Марк, боясь показать, насколько обрадовало его признание невесты. – Я рад, что ты встретила достойного человека. Правда, рад. Ты тоже, прости меня, Крис. Он замолчал, не зная, что еще сказать. Кристина первой нарушила молчание.
– Ты сможешь сам все объяснить своим родителям? Мне еще дома предстоят разборки, – она грустно улыбнулась. – Я им сказала про Лёву. Ты бы слышал, как отец орал. Сказал, что не пустит его на порог, но я буду бороться. Если только ты простишь, – в ее голосе послышались просящие нотки.
– Не волнуйся, я же сказал, я не обижаюсь и сделаю все как надо. Желаю тебе счастья с твоим любимым, –Марк улыбнулся самой нежной, на которую только был способен, очаровательной улыбкой.
– Марк, ты такой замечательный, – Кристина бросилась ему на грудь, обвила шею руками, – давай останемся друзьями, – она с надеждой заглянула Марку в глаза.
Улыбнувшись в ответ, Марк послал ей на прощание, воздушный поцелуй, и вышел из машины. Его переполняла радость. Уже возле калитки, обернулся. Кристина всё ещё смотрела ему вслед, он улыбнулся и вновь помахал рукой. Она то же улыбнулась, потом громко засмеялась и махнув в ответ, умчалась навстречу своему счастью.
Войдя в дом, Марк сразу понял, что-то произошло. Мама лежала на диване, а Люся хлопотала рядом, пытаясь напоить ее лекарством, здесь же сидела заплаканная Нонка. Мама держалась за сердце и тихо вздыхала. Отец, источая гром и молнии метался по комнате, меряя ее шагами.
– Явился, – гневно прорычал Немиров старший, увидев Марка. – Гаденыш, сукин сын, урод недоделанный, – орал, не выбирая слова Пётр Петрович. Марк впервые видел отца таким.
– Я - то думаю, за что ему такие подарки дарят, а он задницей зарабатывает, родителей позорит. Кристина, такая девочка хорошая, а ему мужиков подавай, извращенец, вон из моего дома поганец.
Дальше Марк не слышал, он как будто попал в яму, а из нее в пустоту, скорее даже в капсулу, боль так сильно сдавила грудную клетку, что ему уже было все равно, слова долетали до него и не затрагивали. Одна единственная мысль буравила мозг: – зачем жить, кому он нужен здесь, ненавидимый и презираемый самыми близкими людьми, лучше уйти, чтобы никому не мешать. Его мысли прервались. Наступила тишина, а потом словно сквозь сон он услышал, как где-то там, на другой планете заплакала мама,
– папочка не надо, прости его, – запричитала Нонка.
Боль еще сильнее сдавила грудную клетку, Марк сделал несколько шагов к лестнице на второй этаж.
– Стоять, – это было последнее, что он услышал, проваливаясь в черный омут.
Он не понимал, что происходит, что это за люди, зачем они здесь. Возле мамы стояла женщина в белом халате, громко кричала сестра, отец, которого он так любил, стоял на коленях, раскачиваясь из стороны в сторону, закрыв лицо руками. Он что - то говорил, повторяя одни и те же слова, но Марк не мог разобрать. Он увидел еще людей в белых халатах, которые склонились над кем то, кто лежал на полу. Марк присмотрелся и увидел себя, это он лежал на полу, почему то, глаза у него были закрыты. Мужчина в белом халате, держал в руках что- то, похожее на утюги. Вдруг боль пронзила его тело, сильный удар и опять боль, он увидел, как ему в горло суют трубки. И вдруг все пропало. Только неразборчивые звуки, совсем рядом били по ушам.
Марк почувствовал, как его сознание проваливается в темную пропасть. Всё вокруг исчезло — звуки, образы, ощущения. Только тишина, густая и давящая, словно он оказался заперт в пустом пространстве без начала и конца. На мгновение ему показалось, что он умер. Но где-то глубоко внутри теплилась искра жизни, слабая, но настойчивая.
Он попытался открыть глаза, но веки не слушались, как будто их придавило невидимой тяжестью. Тело казалось чужим, неподвижным, как камень. Он чувствовал только ритмичные толчки в груди, это было сердце, оно продолжало биться, медленно, но упорно. Где-то рядом раздавались обрывки голосов, но они звучали приглушенно, будто через толстую стену.
"Что происходит? Почему я не могу пошевелиться?" — мысли метались в голове, но ответов не было. Марку стало страшно. Он хотел позвать кого-то, закричать, но горло не издало ни единого звука. Его разум был бессилен, а тело отказывалось подчиняться.
Внезапно перед его внутренним взором начали всплывать картинки. Они были смутными, будто покрытые дымкой, но постепенно становились четче. Марк увидел себя маленьким мальчиком, бегущим по траве за воздушным змеем. Потом комнату, где он сидел за столом, делая уроки. Затем, лицо матери, её улыбку, когда она целовала его на ночь. Эти воспоминания казались такими реальными, что на мгновение он забыл обо всём остальном.
Но потом образы начали меняться. Теперь он видел ту самую сцену снова: женщину в белом халате, отца на коленях, себя на полу. Только теперь он понял, что это не просто воспоминание, это было что-то большее. Он словно наблюдал за собой со стороны, осознавая каждую деталь.
"Я умер?" — спросил он себя, и эта мысль вызвала новую волну паники. Но нет, он чувствовал, что всё ещё существует, пусть и не так, как раньше. Его разум был жив, даже если тело больше не принадлежало ему.
Затем он услышал голос. Сначала тихий, едва различимый, но постепенно становившийся громче. Это был женский голос, мягкий и успокаивающий.
— Марк... — позвал он. — Марк, ты меня слышишь?
Он попытался ответить, но снова не смог произнести ни слова. Голос продолжал:
— Не бойся. Ты сейчас в переходе. Твоё тело слишком слабо, чтобы вернуть тебя полностью, но твой разум ещё здесь. Мы поможем тебе.
"Кто вы?" — хотел спросить он, но вместо этого почувствовал, как его сознание начинает растворяться в потоке света. Он словно плыл по реке, которая уносила его всё дальше от того места, где он был раньше. Вокруг него появились новые образы — странные, незнакомые, но почему-то завораживающие. Города, которых он никогда не видел, люди в странных одеждах, небо, окрашенное в неведомые цвета.
И вдруг он почувствовал, как кто-то берёт его за руку. Это было странное ощущение, ведь он уже давно не чувствовал своего тела. Но эта рука была настоящей, тёплой и живой.
— Не сопротивляйся, — сказал тот же голос. — Мы здесь, чтобы помочь тебе найти путь обратно.
Марк хотел спросить, куда именно он должен вернуться, но свет стал настолько ярким, что он больше ничего не мог видеть. Последнее, что он услышал, был мягкий шёпот:
— всё будет хорошо. Просто доверься нам...
А затем он снова погрузился во тьму.
Марк пришел в сознание уже в больничной палате, он лежал с закрытыми глазами и пытался вспомнить что же произошло. Память никак не хотела восстанавливать прошедшие события. Рядом сидела Нонка и тихонько всхлипывала, – почему она здесь? – подумал Марк, Нонка никогда не пылала к нему особой нежностью, отношения всегда были так себе. Ему вдруг захотелось сказать сестре добрые слова, сказать, как сильно он ее любит, как сильно любит свою семью: маму, отца. Одинокая слеза скатилась по щеке и затерялась в недельной щетине.
Он нащупал еще совсем слабой рукой руку сестры, сжал ее пальчики, затем с трудом поднес к губам, поцеловал.
Вскочила с места Нонка обхватила его за обнаженные плечи и стала осыпать поцелуями, приговаривая:
– братик мой, миленький мой, родной, как же я тебя люблю, ты только живи, пожалуйста живи. Мы все тебя любим, мама и папа, он никак себя простить не может, наговорил тебе гадостей, потом чуть пулю себе в лоб не пустил. Прости его Марксик.
Встреча с родителями происходила более напряженно. Мама все время плакала, обнимала и целовала Марка,
– Милый, родной мой, прости нас, мы виноваты, прости что не поняли тебя, не поддержали, но ты должен был нам все рассказать, чтобы папа узнал от тебя. Все было бы по-другому, не было бы этой беды.
– Я тоже виноват мама, я не голубой, прошу тебя не плач, ты рвешь мне душу, я очень вас всех люблю, тебя, Нонку, папу, – слабым голосом говорил Марк.
– Прости его милый, он все эти дни ходил в церковь на коленях просил Бога вернуть тебя, просил прощения, – мама опять заплакала.
– Я простил его мама, скажи ему пусть придет.
– Он в коридоре сынок, я позову? – мама с мольбой смотрела на Марка.
– Позови – голос Марка дрогнул. Мама метнулась в коридор и через минуту вошла с мужем. Марк не знал, как они встретятся. Память вновь напомнила те слова, которые бросал в него отец.
Марк не сразу узнал его. Он сильно изменился, постарел, похудел, осунулся, его красивые русые волосы подернула седина. Он выглядел потерянным и усталым. Сердце провалилось вниз, когда отец подошел к самой кровати, опустился на колени и закрыв лицо руками заплакал.
Мама тоже заплакала и вышла из палаты.
– Прости сынок, если сможешь, – срывающимся от рыдания голосом просил прощения Немиров старший.
– Папа, я простил, давай забудем, давай жить дальше, Марк коснулся рукой отца пытаясь обнять за плечи, по его щекам тоже катились слезы, но он быстро справился с собой и заговорил, – я должен был тебе раньше рассказать, ты самый близкий и родной мне человек, прости, что я не смог набраться смелости, чтобы открыться тебе. Я не гей, у меня проблемы с эрекцией. Это моя беда, я просто не знаю, что мне с этим делать. Мой диагноз Эректильная дисфункция.
Прода от 26.06.2025, 14:08
ГЛАВА 11
Лиза устала, она не знала сколько времени находилась в лесу. Сразу войдя в него, она переоделась, вещи спрятала под каким-то кустом, накрыв их листьями и заложив ветками. Лес был запущенным. Кругом валялся валежник и было много густых зарослей. Лиза падала, поднималась и вновь бежала. Сестра Лидия, сказала, что как только лес закончится, она увидит станцию, но лес все не заканчивался и станция не появлялась.
Лесополосу разделяла узкая шоссейная дорога. Лиза, какое-то время шла вдоль дороги. Здесь лес был реже и чище, поэтому идти получалось быстрее. Время было не позднее, но день пасмурным, солнце закрывали дождевые тучи, поэтому в лесу рано стемнело.
Девушка решила выйти на шоссе. За то время, что она шла вдоль дороги, по ней не прошло ни одной машины. Она помнила, что трапезница предупреждала, чтобы она опасалась выходить на дорогу. Лиза подумала, что по дороге идти будет легче, а людей или машину увидит издалека и успеет спрятаться.
Выйдя на шоссе, она подняла голову вверх, черные тучи, быстро закрывали небо, приближалась гроза. Бежать не было сил, поэтому девушка просто ускорила шаг, надеясь, что лес скоро закончится и, наконец. появится станция.
Раздались грозные раскаты грома и многоярусные разряды молний разорвали небо на части. Дождь хлынул как из ведра. Это был настоящий тропический ливень. В мгновение ока Лиза промокла с ног до головы.
Она не услышала шум приближающейся машины, не увидела осветивших ее фар, только резкий визг тормозов, мгновение и Лиза упала на мокрый асфальт.
