— Да. — сказала девушка.
* * *
— А где проходит бал? — спросила Элисс, вертя в руках небольшой конверт из желтой, старинной бумаги. На листочке были изображены три розы изящными завитушками, шедшими по уголкам приглашения, с небольшими вкраплениями. Там же, курсивом значилось имя и полный титул приглашенного, и указано время и дресс-код одежды.
— Собор Антверпеновской Богоматери. — отозвалась Алекса из недров гардеробной. Комната девушки поразила Элисс своей непосредственностью и нежностью, она скорее походила на комнату шестнадцатилетней девушки, чем на комнату древнего вида карателей, чье призвание убивать.
Три стены, выкрашенные в бежевые тона и одна нежно-розовая, перед которой стоял письменный стол из светлого дерева, заваленный всеми возможными книгами и цветами. Светлый паркет, казалось светился, ловя и тут же отпуская первые попавшие лучи весеннего солнца в комнату. Белоснежный потолок с большой стеклянной люстрой, лишь позволяли убедиться в том, что девушка любит находиться под лучами света. По середине квадратной комнаты стояла большая кровать, из того же светлого дерева, заправленная светлым покрывалом, поверх которого были разбросаны подушки в различных нежных оттенках, от кремового до розового. Рядом с кроватью находился такой же светлый ковер, с длинным ворсом, на котором сейчас уютно расположились кремовые туфли, на высоком каблуке. С противоположной стороны от стола, находилась дверь, которая вела в гардеробную. Так же, с той стороны стоял столик с зеркалом, на котором, как не странно царил идеальный порядок, лишь несколько флакончиков духов стояли на лакированной поверхности. В комнате находился книжный шкаф, где все полки были заставлены книгами. В комнате царил небольшой беспорядок, появившийся ровно тогда, когда Алекса направилась в свою гардеробную, прежде усадив Элисс на небольшой белоснежный диван, расположенный у большого окна, заваленный подушками той же гаммы, что на кровати. Сейчас же Элисс недоуменно рассматривала покои Алексы, светлые тона, обилие деревянной мебели, розовые подушки и всюду расставленные цветы вызывали у девушки неоднозначные эмоции.
Из окна в комнату поступал весенний свет, нежный, но, тем не менее яркий. Элисс с замиранием сердца наблюдала из окна на площадь, где, казалось, все трепетало, цвело и пахло. Неясные светлые гаммы, только-только распустившееся бутоны, и мощеные улочки и скверы. Девушка, что так не любила осень в ее городке, сейчас попала в настоящую весну и как никогда была рада разнице климата и времени года.
Казалось, запах орхидей пропитал ее насквозь и тот, запах корицы, что витал в комнате Дениела, не казался ей уже таким чарующим. Скорее, слишком навязчивым и вызывающим, мужской запах, но не для девушек.
— Разве это не общественное место? — удивленно вопросила девушка.
— Общественное, — согласилась Алекса. — но дело не в этом, тут скорее дело в восприятии.
— То есть?
— Ну, иллюзия, обман…черт! — резкий, громкий звук и очередное ругательство девушки — Они нас не видят, мы их видим. Так яснее?
— Не совсем, — покачала головой Элисс. Алекса вернулась в комнату, неся в руках две большие черные коробки, перевязанные кремовой лентой.
— Еще Первый Ковен наложил иллюзию, которая, держится по наш день защищая нас от людей, нас и наш мир. — объяснила Алекса. — И приходя в замок, мы их видим, а они нас нет. Одностороннее виденье.
— Для чего такие сложности?
— Ты представь их удивление, когда сотни людей в старинных платьях и смокингах, которые растворяются в толпе точно таких же, но уже колдующих, обращающихся и проводящих ритуалы. — насмешливо ответила блондинка. — Это ставит под сомнение всю нашу конспирацию.
— Можно же просто снять здание. — пожала плечами Элисс.
— Можно, — согласно кивнула девушка — но это тоже привлечет ненужное внимание, журналистов, например.
— Журналисты, проблема двадцать первого века, — усмехнулась Элисс. — так что там, насчет Риэйма? — Алекса поморщилась, проклиная ненужную разговорчивость Дениела.
— Что насчет Риэйма? — переспросила Алекса, садясь на ковер рядом со своими туфлями.
— Да, именно это я и спросила — кивнула Элисс. Блондинка лишь еще раз поморщилась, но на этот раз проклиная обещание Дениелу вести себя сдержано.
— Ничего — выдохнула Алекса, раскрывая коробки.
— Ничего? — вскинула бровь Элисс. — Дениел сказал, что…
— Ну да, — раздраженно кивнула она. — но об этом не знает сам Риэйм, впрочем, никогда не узнает.
— Почему это? — уточнила девушка, садясь поближе к Алексе. — Мне казалось, ты всегда добиваешься, того чего ты хочешь.
— Да, именно так, — согласилась девушка. — но я никогда не стану бегать за парнем, это глупо и унизительно. — открыв обе коробки, она передала одну Элисс. Взглянув во внутрь, девушка увидела край белоснежных кружев, и тонкие атласные ленты. Переведя взгляд на Алексу, Элисс успела заметить хищную ухмылку ту. — Но, в моих силах сделать так, чтобы Риэйм сам решил добиться меня.
— Девушка-вамп? — усмехнулась Алекса. — Мне казалось, у тебя было достаточно времени, чтобы изобразить из себя девушку-опасность.
— Два года, — кивнула та — но, он не так прост, как кажется.
— Насколько я поняла, он доверенное, но независимое лицо Ковена. — сообщила Элисс.
— Да, он один из лучших, — Алекса опустила глаза. — но и я не последняя.
— Это будет интересно? — спросила Элисс.
— Несомненно. — жестокая ухмылка посетила губы Алексы. — У нас есть семь часов, перед балом и за это время я должна сделать из тебя и себя конфеток. Как у тебя с осанкой?
— Эээ… — неопределенно ответила Элисс. — это обязательно?
— Естественно, — кивнула Алекса. — без этого корсет тебя раздавит просто…
— Что еще? — с ужасом вопросила девушка.
— Много чего…будем разбираться со всем постепенно.
— Делай, — сдалась девушка. — все равно вся жизнь в бездну несется. — Алекса невесело хмыкнула.
— Элисс, никто и никогда не выбирался из бездны. — сообщила Алекса. — Но почему? Возможно, никто и не пытался, предпочитая оставаться в безупречной бездне, чем в этом жестоком мире.
* * *
Тени проносились перед занавешенными окнами, которые прятали их от мира, здесь внутри комнаты, в свету, где скрыться было невозможно, они открыли бы все свои тайны, оставаясь беззащитными бликами от фар проезжающей мимо машины, но не теми загадочными силуэтами, что пугали спящих.
Ярко горящая люстра, освещала каждый уголок комнаты, не давая мраку шанса. Алекса, затянутая в бардовое платье, ловко наносила макияж, закрывшей глаза Элисс. Былого порядка не осталось нигде, везде где возможно, располагались пустые коробки, шкатулки с украшениями, платья, туфли, средства для макияжа и прочие вещи, которые, казалось, захватили пространство, устраивая хаос.
Элисс тяжело было сконцентрироваться на балу, казалось, мысли разбегались и убегали в разные направления. Дениел, отец, Ковен, Алекса, Антверпен, весна. Она не могла сконцентрироваться на чем-либо, только переживать о несуществующих проблемах, которые она воздвигла сама для себя. Страх, который бушевал внутри, раздирая ее на кусочки и парализуя. Она боялась. Но чего? Самой себя или их? Боялась понять, что происходит вокруг, или боялась осознать, что у нее нет цели? Чего же бояться оборотни?
Сейчас, когда она запуталась, она вдруг осознала, как глупа была ее жизнь тогда. Сплошная гордость, стереотипы, не дающие ей жить, так как хотела она и ее сердце. Элисс желала быть сильной, зачастую не давая эмоциям выплеснуться. Она обманывала сама себя и не давала себе шанса на раскрытие сущности. Путая, скрывая, парализуя саму себя.
Но почему это она поняла здесь, рядом с карателями, которых не понимала? Именно рядом с ними она чувствовала себя живой, настоящей, чего-то стоящей. Личностью. Казалось, здесь она могла показать свой характер, раскрыться для самой себя и обрести цель. Цель, которая поведет ее вперед.
Там, дома, она не жила полной жизнью. Постоянно чего-то опасалась и пряталась от самой себя. И сколько раз ночью она просыпалась от собственных криков?
— Не бойся — неожиданно сказала Алекса.
— Что? — открывая глаза, вопросила Элисс.
— Мы будем рядом, Элисс. — девушка заглянула в ее глаза. Карие, с золотистыми всполохами они поглощали внимание Элисс, казалось, она видела в них прекрасную девушку. Но кто она? Сердце пропустило удар. Завораживающая красота карательницы могла покорить любого. Самое неприступное сердце, самую гордую душу, самую сильную сущность…Алекса была прекрасна, она знала это и использовала. Нет. Не для войны или как свое оружие, она использовала свою красоту для защиты, что бы смотрели на нее, но не в душу девушки. Она бы не позволила взглянуть так глубоко в свое сердце, предпочитая казаться неприступной красавицей, чем ранимой простой девушкой. Так глубоко заглянуть в себя и открыться, Алекса не позволяла никому. Внешний блеск и шарм, и внутреннее изящество, уже никого не волнует.
Правильно ли это? Алекса не знала, но и другого способа защиты искать не хотела, ведь так больно кого-то впускать в свою настоящую сущность, а потом терять. Того, кто стал так близок. Неправильно и глупо. Намного легче спрятаться.
Что же видела Элисс? Она видела сильную, смелую и великолепную саму по себе девушку, которая была так непонятна и в то же время так проста. Девушка могла запутать и успешно с этим справлялась. Оборотень видела несмелую девочку, которая шла вперед, прямиком в пламя, оставляя за собой разрушения и смерть, оставшись при этом улыбающейся и неотразимой.
— Я знаю. — согласилась Элисс.
— Так чего же ты опасаешься? — девушка склонила голову к плечу.
— Самой себя. — предельно честные слова, казалось рассекли воздух пополам. Слишком сложно в этой пустой на эмоции комнате было сказать это. Опустив плечи и спрятав лицо в ладонях, Элисс продолжила. — Еще недавно я была дома, с отцом, маленькая, скромная, но при этом отчаянно сражавшаяся за себя. Так длилось бесконечное количество лет. Но потом появились вы. — горькая усмешка на нежно-розовых губах и долгое молчание выварившее в комнате стали наградой на ее слова. Алекса не перебивала, готовая слушать и находить в ней себя, себя ту, которая пряталась внутри. Как же они были похожи. Такие разные, но гордые и свободолюбивые. Алекса беспомощно опустилась на пуф. Со стороны казалось, что она грациозно присела, но тот, кто видел ее лицо, сдвинутые брови, застывшие слезы и опущенные уголки губ, убедился бы в ее, беспомощности. — Появились вы, и вся моя жизнь сломалась пополам. Умер тот, что удерживал меня в том городе, и я сама не успела понять, кажется, я даже немного рада этому, ведь теперь я могла убежать, но вы тут же начали претендовать на мою свободу. Свободу, которую я отстаивала всю свою жизнь. Но черт, кажется, я не против, даже сейчас! — Элисс вздохнула. — Я запуталась в себе, наверно, я должна возмутиться, но я не сопротивляюсь. Почему? Вы лишили меня цели, но даете выбрать другую. Вы забрали отца, но отдали себя! Вы вычеркнули все из моей обыденной жизни, но предоставили ей замену полностью. Что происходит вокруг? Я запуталась, Алекса. Не знаю, что будет завтра, сегодня, что через год.
— Ты боишься, что однажды мы уйдем и заберем с собой все что дали, оставив лишь темную пустоту?
— Именно так. — кивнула Элисс. — Именно так о вас говорят, пустота — то что вы оставляете за собой.
— У всего есть обратный эффект, — грустно улыбнулась Алекса. — все заканчивается, но всегда взамен начинается что-то новое, — осторожно сказала девушка. — мы не уйдем без тебя, Элисс.
— Ты сказала это с такой уверенностью, — усмехнулась девушка. — но при этом Дениел утверждал, что жить нужно этим днем, не задумываясь о последующем. Не гадая и не загадывая, что будет в будущем, чтобы не расстраиваться, когда загаданное не сбудется.
— Дениел и я, разные существа, с разными характерами. Абсолютно и точно разными. — она вздохнула. — Но я хорошо знаю его, а он меня. Настолько, что могу понять, что же он имел ввиду, говоря этой фразой. Незаконченной фразой, — горькая усмешка. — знаешь, у Дениела есть плохая привычка, играть роль загадочного обольстителя. Он не заканчивает фразы, что бы потом их дополнить, он оканчивает разговор в самом неподходящем месте, чтобы вызвать жгучий интерес, он рассказывает легенды, когда не знает, что сказать, он может молчать, но при этом рассказать целую историю, Дениел особенный, и полон тайн, рассказать которые я не имею права… — посмотрев в глаза Элисс, она продолжила. — И у этой фразы есть продолжение. Он никогда не загадывает, он точно знает, что это произойдет. Он живет этим днем, потому что точно знает, что завтра он сможет повернуть любую ситуацию в свою пользу. Он не расстраивается, он просто остается спокойным и да, то что он задумывает никогда не сбывается, потому что он не мечтает. Его жизнь ему подвластна, он делает так, как хочет. — Алекса тепло улыбнулась, обескуражив Элисс. — Дениел идеален в своем, особенном смысле. — встав с пуфа, девушка достала из внутреннего ящичка стола очередную баночку, для которой приготовила пушистую кисть. — Я хочу предупредить тебя. Дениел не так прост.
— Даже сомнений не возникало. — сообщила Элисс.
— Он один из лучших воинов, приближенных к Ковену, — продолжила Алекса. — сильный, мужественный, неприступный, красивый. Такие всегда привлекают внимание девушек, и вызывают ажиотаж и нехватку. На балу, таких будет много.
— Мне предстоит быть лучшей и оправдать его приглашение сопровождать его?
— Верно. — кивнула Алекса. — Ты неплохая девушка, Элисс, — невольно произнесла Алекса. — мои слова многого стоят, и не каждый дождется комплиментов в свой адрес. Докажи миру, а главное себе, что ты стала другой.
— Я докажу, — улыбнулась Элисс. — спасибо.
— Посмотри на себя. — попросила карательница, она медленно отошла от стола оглядывая Элисс. Взяв ее за руку она заставила ее подняться. Алекса прошла в гардеробную, и подведя Элисс к зеркалу, которое показывало ее в полный рост, плавно отошла, давая насладиться моментом.
В зеркале отражалась среднего роста девушка. Легкие изящные кудри, обрамляли невероятное по красоте лицо. Недавно ставшая светлой, почти мраморная кожа была чиста и свежа, лишь легкие розовые штрихи добавляли ей жизни. Казалось, девушка смущена, но это лишь придавало ей обворожительности. Пышные черные ресницы обрамляли серые глаза, которые сейчас не имели болезненно белый цвет, а напротив были яркими и привлекали внимание. Алекса их подвела от чего, казалось, изменился разрез глаз, сделавший их больше и выразительнее. Слегка очерченные губы, покрытые светло-розовым оттенком привлекали внимание. Элисс выглядела очаровательно-пленительной, нежно-сладкой, упоительно-дурманящей. Казалось, она олицетворение невинности и тайны. Тайны, которой так не хватало в этих звериных глазах, где плескалась сила, разбавляющая трогательный облик оборотня.
Элисс почувствовала свою яркую звериную сущность, которая так вырывалась сквозь этот облик. Он не скрывал ее привлекательности, он подчеркивал ее внешность, а характер был так выразителен, на фоне окружающего ее ореола нежности.
Длинное светлое платье в пол, цвета лепестков Сакуры, подчеркивало ее фигуру. Изящный, дугообразный, слегка открывающий декольте вырез, делал образ более женственным.
* * *
— А где проходит бал? — спросила Элисс, вертя в руках небольшой конверт из желтой, старинной бумаги. На листочке были изображены три розы изящными завитушками, шедшими по уголкам приглашения, с небольшими вкраплениями. Там же, курсивом значилось имя и полный титул приглашенного, и указано время и дресс-код одежды.
— Собор Антверпеновской Богоматери. — отозвалась Алекса из недров гардеробной. Комната девушки поразила Элисс своей непосредственностью и нежностью, она скорее походила на комнату шестнадцатилетней девушки, чем на комнату древнего вида карателей, чье призвание убивать.
Три стены, выкрашенные в бежевые тона и одна нежно-розовая, перед которой стоял письменный стол из светлого дерева, заваленный всеми возможными книгами и цветами. Светлый паркет, казалось светился, ловя и тут же отпуская первые попавшие лучи весеннего солнца в комнату. Белоснежный потолок с большой стеклянной люстрой, лишь позволяли убедиться в том, что девушка любит находиться под лучами света. По середине квадратной комнаты стояла большая кровать, из того же светлого дерева, заправленная светлым покрывалом, поверх которого были разбросаны подушки в различных нежных оттенках, от кремового до розового. Рядом с кроватью находился такой же светлый ковер, с длинным ворсом, на котором сейчас уютно расположились кремовые туфли, на высоком каблуке. С противоположной стороны от стола, находилась дверь, которая вела в гардеробную. Так же, с той стороны стоял столик с зеркалом, на котором, как не странно царил идеальный порядок, лишь несколько флакончиков духов стояли на лакированной поверхности. В комнате находился книжный шкаф, где все полки были заставлены книгами. В комнате царил небольшой беспорядок, появившийся ровно тогда, когда Алекса направилась в свою гардеробную, прежде усадив Элисс на небольшой белоснежный диван, расположенный у большого окна, заваленный подушками той же гаммы, что на кровати. Сейчас же Элисс недоуменно рассматривала покои Алексы, светлые тона, обилие деревянной мебели, розовые подушки и всюду расставленные цветы вызывали у девушки неоднозначные эмоции.
Из окна в комнату поступал весенний свет, нежный, но, тем не менее яркий. Элисс с замиранием сердца наблюдала из окна на площадь, где, казалось, все трепетало, цвело и пахло. Неясные светлые гаммы, только-только распустившееся бутоны, и мощеные улочки и скверы. Девушка, что так не любила осень в ее городке, сейчас попала в настоящую весну и как никогда была рада разнице климата и времени года.
Казалось, запах орхидей пропитал ее насквозь и тот, запах корицы, что витал в комнате Дениела, не казался ей уже таким чарующим. Скорее, слишком навязчивым и вызывающим, мужской запах, но не для девушек.
— Разве это не общественное место? — удивленно вопросила девушка.
— Общественное, — согласилась Алекса. — но дело не в этом, тут скорее дело в восприятии.
— То есть?
— Ну, иллюзия, обман…черт! — резкий, громкий звук и очередное ругательство девушки — Они нас не видят, мы их видим. Так яснее?
— Не совсем, — покачала головой Элисс. Алекса вернулась в комнату, неся в руках две большие черные коробки, перевязанные кремовой лентой.
— Еще Первый Ковен наложил иллюзию, которая, держится по наш день защищая нас от людей, нас и наш мир. — объяснила Алекса. — И приходя в замок, мы их видим, а они нас нет. Одностороннее виденье.
— Для чего такие сложности?
— Ты представь их удивление, когда сотни людей в старинных платьях и смокингах, которые растворяются в толпе точно таких же, но уже колдующих, обращающихся и проводящих ритуалы. — насмешливо ответила блондинка. — Это ставит под сомнение всю нашу конспирацию.
— Можно же просто снять здание. — пожала плечами Элисс.
— Можно, — согласно кивнула девушка — но это тоже привлечет ненужное внимание, журналистов, например.
— Журналисты, проблема двадцать первого века, — усмехнулась Элисс. — так что там, насчет Риэйма? — Алекса поморщилась, проклиная ненужную разговорчивость Дениела.
— Что насчет Риэйма? — переспросила Алекса, садясь на ковер рядом со своими туфлями.
— Да, именно это я и спросила — кивнула Элисс. Блондинка лишь еще раз поморщилась, но на этот раз проклиная обещание Дениелу вести себя сдержано.
— Ничего — выдохнула Алекса, раскрывая коробки.
— Ничего? — вскинула бровь Элисс. — Дениел сказал, что…
— Ну да, — раздраженно кивнула она. — но об этом не знает сам Риэйм, впрочем, никогда не узнает.
— Почему это? — уточнила девушка, садясь поближе к Алексе. — Мне казалось, ты всегда добиваешься, того чего ты хочешь.
— Да, именно так, — согласилась девушка. — но я никогда не стану бегать за парнем, это глупо и унизительно. — открыв обе коробки, она передала одну Элисс. Взглянув во внутрь, девушка увидела край белоснежных кружев, и тонкие атласные ленты. Переведя взгляд на Алексу, Элисс успела заметить хищную ухмылку ту. — Но, в моих силах сделать так, чтобы Риэйм сам решил добиться меня.
— Девушка-вамп? — усмехнулась Алекса. — Мне казалось, у тебя было достаточно времени, чтобы изобразить из себя девушку-опасность.
— Два года, — кивнула та — но, он не так прост, как кажется.
— Насколько я поняла, он доверенное, но независимое лицо Ковена. — сообщила Элисс.
— Да, он один из лучших, — Алекса опустила глаза. — но и я не последняя.
— Это будет интересно? — спросила Элисс.
— Несомненно. — жестокая ухмылка посетила губы Алексы. — У нас есть семь часов, перед балом и за это время я должна сделать из тебя и себя конфеток. Как у тебя с осанкой?
— Эээ… — неопределенно ответила Элисс. — это обязательно?
— Естественно, — кивнула Алекса. — без этого корсет тебя раздавит просто…
— Что еще? — с ужасом вопросила девушка.
— Много чего…будем разбираться со всем постепенно.
— Делай, — сдалась девушка. — все равно вся жизнь в бездну несется. — Алекса невесело хмыкнула.
— Элисс, никто и никогда не выбирался из бездны. — сообщила Алекса. — Но почему? Возможно, никто и не пытался, предпочитая оставаться в безупречной бездне, чем в этом жестоком мире.
* * *
Тени проносились перед занавешенными окнами, которые прятали их от мира, здесь внутри комнаты, в свету, где скрыться было невозможно, они открыли бы все свои тайны, оставаясь беззащитными бликами от фар проезжающей мимо машины, но не теми загадочными силуэтами, что пугали спящих.
Ярко горящая люстра, освещала каждый уголок комнаты, не давая мраку шанса. Алекса, затянутая в бардовое платье, ловко наносила макияж, закрывшей глаза Элисс. Былого порядка не осталось нигде, везде где возможно, располагались пустые коробки, шкатулки с украшениями, платья, туфли, средства для макияжа и прочие вещи, которые, казалось, захватили пространство, устраивая хаос.
Элисс тяжело было сконцентрироваться на балу, казалось, мысли разбегались и убегали в разные направления. Дениел, отец, Ковен, Алекса, Антверпен, весна. Она не могла сконцентрироваться на чем-либо, только переживать о несуществующих проблемах, которые она воздвигла сама для себя. Страх, который бушевал внутри, раздирая ее на кусочки и парализуя. Она боялась. Но чего? Самой себя или их? Боялась понять, что происходит вокруг, или боялась осознать, что у нее нет цели? Чего же бояться оборотни?
Сейчас, когда она запуталась, она вдруг осознала, как глупа была ее жизнь тогда. Сплошная гордость, стереотипы, не дающие ей жить, так как хотела она и ее сердце. Элисс желала быть сильной, зачастую не давая эмоциям выплеснуться. Она обманывала сама себя и не давала себе шанса на раскрытие сущности. Путая, скрывая, парализуя саму себя.
Но почему это она поняла здесь, рядом с карателями, которых не понимала? Именно рядом с ними она чувствовала себя живой, настоящей, чего-то стоящей. Личностью. Казалось, здесь она могла показать свой характер, раскрыться для самой себя и обрести цель. Цель, которая поведет ее вперед.
Там, дома, она не жила полной жизнью. Постоянно чего-то опасалась и пряталась от самой себя. И сколько раз ночью она просыпалась от собственных криков?
— Не бойся — неожиданно сказала Алекса.
— Что? — открывая глаза, вопросила Элисс.
— Мы будем рядом, Элисс. — девушка заглянула в ее глаза. Карие, с золотистыми всполохами они поглощали внимание Элисс, казалось, она видела в них прекрасную девушку. Но кто она? Сердце пропустило удар. Завораживающая красота карательницы могла покорить любого. Самое неприступное сердце, самую гордую душу, самую сильную сущность…Алекса была прекрасна, она знала это и использовала. Нет. Не для войны или как свое оружие, она использовала свою красоту для защиты, что бы смотрели на нее, но не в душу девушки. Она бы не позволила взглянуть так глубоко в свое сердце, предпочитая казаться неприступной красавицей, чем ранимой простой девушкой. Так глубоко заглянуть в себя и открыться, Алекса не позволяла никому. Внешний блеск и шарм, и внутреннее изящество, уже никого не волнует.
Правильно ли это? Алекса не знала, но и другого способа защиты искать не хотела, ведь так больно кого-то впускать в свою настоящую сущность, а потом терять. Того, кто стал так близок. Неправильно и глупо. Намного легче спрятаться.
Что же видела Элисс? Она видела сильную, смелую и великолепную саму по себе девушку, которая была так непонятна и в то же время так проста. Девушка могла запутать и успешно с этим справлялась. Оборотень видела несмелую девочку, которая шла вперед, прямиком в пламя, оставляя за собой разрушения и смерть, оставшись при этом улыбающейся и неотразимой.
— Я знаю. — согласилась Элисс.
— Так чего же ты опасаешься? — девушка склонила голову к плечу.
— Самой себя. — предельно честные слова, казалось рассекли воздух пополам. Слишком сложно в этой пустой на эмоции комнате было сказать это. Опустив плечи и спрятав лицо в ладонях, Элисс продолжила. — Еще недавно я была дома, с отцом, маленькая, скромная, но при этом отчаянно сражавшаяся за себя. Так длилось бесконечное количество лет. Но потом появились вы. — горькая усмешка на нежно-розовых губах и долгое молчание выварившее в комнате стали наградой на ее слова. Алекса не перебивала, готовая слушать и находить в ней себя, себя ту, которая пряталась внутри. Как же они были похожи. Такие разные, но гордые и свободолюбивые. Алекса беспомощно опустилась на пуф. Со стороны казалось, что она грациозно присела, но тот, кто видел ее лицо, сдвинутые брови, застывшие слезы и опущенные уголки губ, убедился бы в ее, беспомощности. — Появились вы, и вся моя жизнь сломалась пополам. Умер тот, что удерживал меня в том городе, и я сама не успела понять, кажется, я даже немного рада этому, ведь теперь я могла убежать, но вы тут же начали претендовать на мою свободу. Свободу, которую я отстаивала всю свою жизнь. Но черт, кажется, я не против, даже сейчас! — Элисс вздохнула. — Я запуталась в себе, наверно, я должна возмутиться, но я не сопротивляюсь. Почему? Вы лишили меня цели, но даете выбрать другую. Вы забрали отца, но отдали себя! Вы вычеркнули все из моей обыденной жизни, но предоставили ей замену полностью. Что происходит вокруг? Я запуталась, Алекса. Не знаю, что будет завтра, сегодня, что через год.
— Ты боишься, что однажды мы уйдем и заберем с собой все что дали, оставив лишь темную пустоту?
— Именно так. — кивнула Элисс. — Именно так о вас говорят, пустота — то что вы оставляете за собой.
— У всего есть обратный эффект, — грустно улыбнулась Алекса. — все заканчивается, но всегда взамен начинается что-то новое, — осторожно сказала девушка. — мы не уйдем без тебя, Элисс.
— Ты сказала это с такой уверенностью, — усмехнулась девушка. — но при этом Дениел утверждал, что жить нужно этим днем, не задумываясь о последующем. Не гадая и не загадывая, что будет в будущем, чтобы не расстраиваться, когда загаданное не сбудется.
— Дениел и я, разные существа, с разными характерами. Абсолютно и точно разными. — она вздохнула. — Но я хорошо знаю его, а он меня. Настолько, что могу понять, что же он имел ввиду, говоря этой фразой. Незаконченной фразой, — горькая усмешка. — знаешь, у Дениела есть плохая привычка, играть роль загадочного обольстителя. Он не заканчивает фразы, что бы потом их дополнить, он оканчивает разговор в самом неподходящем месте, чтобы вызвать жгучий интерес, он рассказывает легенды, когда не знает, что сказать, он может молчать, но при этом рассказать целую историю, Дениел особенный, и полон тайн, рассказать которые я не имею права… — посмотрев в глаза Элисс, она продолжила. — И у этой фразы есть продолжение. Он никогда не загадывает, он точно знает, что это произойдет. Он живет этим днем, потому что точно знает, что завтра он сможет повернуть любую ситуацию в свою пользу. Он не расстраивается, он просто остается спокойным и да, то что он задумывает никогда не сбывается, потому что он не мечтает. Его жизнь ему подвластна, он делает так, как хочет. — Алекса тепло улыбнулась, обескуражив Элисс. — Дениел идеален в своем, особенном смысле. — встав с пуфа, девушка достала из внутреннего ящичка стола очередную баночку, для которой приготовила пушистую кисть. — Я хочу предупредить тебя. Дениел не так прост.
— Даже сомнений не возникало. — сообщила Элисс.
— Он один из лучших воинов, приближенных к Ковену, — продолжила Алекса. — сильный, мужественный, неприступный, красивый. Такие всегда привлекают внимание девушек, и вызывают ажиотаж и нехватку. На балу, таких будет много.
— Мне предстоит быть лучшей и оправдать его приглашение сопровождать его?
— Верно. — кивнула Алекса. — Ты неплохая девушка, Элисс, — невольно произнесла Алекса. — мои слова многого стоят, и не каждый дождется комплиментов в свой адрес. Докажи миру, а главное себе, что ты стала другой.
— Я докажу, — улыбнулась Элисс. — спасибо.
— Посмотри на себя. — попросила карательница, она медленно отошла от стола оглядывая Элисс. Взяв ее за руку она заставила ее подняться. Алекса прошла в гардеробную, и подведя Элисс к зеркалу, которое показывало ее в полный рост, плавно отошла, давая насладиться моментом.
В зеркале отражалась среднего роста девушка. Легкие изящные кудри, обрамляли невероятное по красоте лицо. Недавно ставшая светлой, почти мраморная кожа была чиста и свежа, лишь легкие розовые штрихи добавляли ей жизни. Казалось, девушка смущена, но это лишь придавало ей обворожительности. Пышные черные ресницы обрамляли серые глаза, которые сейчас не имели болезненно белый цвет, а напротив были яркими и привлекали внимание. Алекса их подвела от чего, казалось, изменился разрез глаз, сделавший их больше и выразительнее. Слегка очерченные губы, покрытые светло-розовым оттенком привлекали внимание. Элисс выглядела очаровательно-пленительной, нежно-сладкой, упоительно-дурманящей. Казалось, она олицетворение невинности и тайны. Тайны, которой так не хватало в этих звериных глазах, где плескалась сила, разбавляющая трогательный облик оборотня.
Элисс почувствовала свою яркую звериную сущность, которая так вырывалась сквозь этот облик. Он не скрывал ее привлекательности, он подчеркивал ее внешность, а характер был так выразителен, на фоне окружающего ее ореола нежности.
Длинное светлое платье в пол, цвета лепестков Сакуры, подчеркивало ее фигуру. Изящный, дугообразный, слегка открывающий декольте вырез, делал образ более женственным.
