— поймав еще один удивленный взгляд, молчавшей все это время девушки, Алекса пожала плечами — Но в этом и вся проблема, осознавая новую себя, ты забываешь о себе старой. Не помнить ничего из прежней жизни: своего имени, года рождения, матери, отца, города прежней жизни — это ужасно, после того, как ты просыпаешься, тебя провожают до другого помещения. И вот тут, начинается твое существование карателей. Не удивляйся ты так. — усмехнулась девушка. — Здесь тебе все объясняют, как ты здесь оказалась, зачем и почему. Рассказывают, как тебя зовут, сколько лет и где выросла, пока тебе этой информации достаточно. Говорят, что ты хотела покончить жизнь самоубийством, и обещают все. Абсолютно все, что пожелаешь. Заново начиная обрабатывать. Говорят, что ты больше не человек, а промежуточное существо. Здесь же тебе объясняют все, что тебя волнует. Дают новые документы, паспорт, права, сертификаты на дом, дачу, машину. И передают все это тому, кто будет наблюдать за тобой. Это оказывается один каратель из всех присутствующих. И с тех пор он отвечает за тебя.
— Ритуал… — прошептала она — вы меняетесь благодаря ритуалу?
— Да, Элисс. Это только первый этап. Зарождение силы. На самом деле, людям проще поверить в эксперименты ученых, чем в то, что в мире существует неожиданная и неизученная сила, против которой они ничего не смогут сделать. Это расстраивает, но и смешит. Быть настолько гордыми, что специально не замечать дальше своего носа. Людишки. Не думала, что ты одна из тех, кто не верят в магию предков. Но это именно так.
— Что? — Элисс пораженно замерла. Казалось, она перестала даже дышать.
— Да, каратели — это существа, появившиеся при закате солнца и рассвете луны, произнесшие клятву и закрепившие свое создание кровью.
— Похоже на нас или усыпщиков, они тоже являются детьми луны.
— И да, и нет. Мы не ликантропы — презрительно скривила губы Алекса — и к усыпщикам мы дела не имеем.
— Дальнейшие ваше пребывание связанно с тем карателем?
— Именно так. После всего этого, нас отправляют к тому карателю. С тех пор примерно год мы живем с ним. Затем если хотим, можем уйти или остаться, но зависит это от приглашения самого карателя. Он обучает магии, силе, тренирует, наставляет, помогает, присматривает. Затем, по истечению одного года, нас вновь приглашают в центр, который же на самом деле называют Эрион, а тех, кто нас создал, четырех сильнейших магов мира Джордан, Моника, Александр, Ванесса. Чувствуешь связь? Четыре стихии, четыре мага? Именно их и называют верховным Ковеном магов. Каждый из них представлял отдельную стихию. Джордан был воздухом, тем ветром, щекотавшим твои волосы на улицах, тем ураганом, внушающим и страх, и трепет, тем яростным борцом холода с теплом. Моника была водой, успокаивающей и очищающей твои мысли все те дни, что ты была жива, тем дождиком, вселяющим улыбку, тем бушующим ливнем, что мог затопить весь мир. Александр, был землей, несущей тебя все эти годы, землей, что перетерпела столько войн и страха, землей, что до сих пор с тобой, готовой наказать за непокорность. И Ванесса, магистр, в чьих жилах все еще пылает огонь. Живая, яркая, непобедимая. Она была тем пламенем, что обогреет и растопит лед в сердце и душе, тем пламенем, что спасет от замерзания, и тем же жаром, что испепелит за непослушание. Они были прекрасны и правят до сих пор, сильнейшие из сильнейших, великие из великих. Дающие все и требующие лишь послушания взамен, я восхищаюсь ими. И вот, придя в Эрион, тебя встречают они, сильные, гордые, непоколебимые маги. Показывающие пример всем карателям, они дают абсолютно все, но взамен ты уже произнесла клятву вечной покорности. И с этого дня, ты становишься карателем. Они смотрят на силу, силу духа, силу характера, силу война. Выбирая подходящую стихию. И вот тогда открывается главная тайна. Тайна о том, кто же на самом деле каратели? Каратели потомки магов, в чьих жилах течет свет луны, обладатели четырех стихий, и монстры. Безжалостные убийцы. Сильнее оборотней, опаснее вампиров, прекраснее эльфов, лучше Фейри и могущественнее самих магов, они дают тебе все, еще до того, как расскажут о всех тонкостях, предотвращая тем самым отказ, который в принципе невозможен. С тех пор нам дают роль, то какими мы будем в обычном мире, не среди карателей, и мы выполняем эту роль неукоснительно, эта роль подразумевает под собой характер, поведение, повадки, и это правильно, ведь иначе люди все поймут, а наш мир, скрывают именно от людей. Мы притворяемся теми, кем не являемся. Нам дают право жить по всему миру, но не позволяют быть свободными. И сотни таких мелочей, которые позволяют понять, мир зависит все же не от нас, какими бы мы сильными не были, мир зависит от тех, кому мы принадлежим. — Алекса не смогла скрыть горечь.
— Вас обманывают с самого начала… — покачала головой Элисс.
— Они ни в чем нас не обманули. Все сделали, как обещали, а просить то маленькое обещание в вечной верности — это их право.
— Но они обещали дать свободу. А сами принуждают служить кому-то.
— Но мы свободны! Мы можем уехать в любое место планеты, мы можем поехать в любую страну, у нас есть все: деньги, слава, внешность, красота, уважение, роль, тайна. У нас все, что бы мы не пожелали, но в чем-то ты права, мы в их власти, потому что вся планета принадлежит им. Они главные игроки на этой карте. — минутная пауза настигла их слишком неожиданно — Но я не закончила рассказ. Что касается того чем мы занимаемся, мы занимаемся хоть чем. К верховным магам четырех стихий приходят заказы, сотни просьб, которые помогают им совершенствовать власть. Именно они и решают, какое именно из писем отправить нам. Затем нам приходят письма с нашими заданиями, и мы их выполняем, но вот тут главная трудность, выполнив их мы получаем вознаграждение, маги почет и уважение. Многие их выполнить не могут и умирают. Не справились с нечистью, она убила карателя, бывало и такое, маги не переживают и просто предают это задание другому карателю. Каратель не справился, но остался жив? Его убивают. Те же маги, что нас и создали. Все просто. Справился — живи и радуйся, не справился — смерть, в любом случае. Слабые умирают, сильные выживают. Ковену не нужны немощные войны, им нужна опасная армия, которая будет им безоговорочно поклоняться, тем самым давая им власть. — горечь, прозвучавшая в этих словах поразила Элисс. Но волнующие вопросы не дали обратить на это слишком много внимания. — А вот с пропавшей памятью все намного проще, она возвращается со временем.
— А родители? Что с ними, Элисс?
— Сначала про них забывают. — задумчиво ответила Алекса. Именно сейчас она задумалась над этим вопросом в полной мере — Про них забывают, но никто больше не стремиться назад к ним. О них не вспоминают и стараются вычеркнуть из своей жизни, ведь для них мы умерли.
— Это чудовищно, — пробормотала Элисс. — вот так просто забывать о родных людях, это ужасно, эгоистично, бессердечно. Ведь они помнят о вас. И навряд ли забудут об исчезновении сына или дочери.
— Ты не понимаешь, — в который раз покачала головой блондинка. — человеческая жизнь короче. Она может быть всего около ста лет, а век карателей бесконечен, к сожалению, или же радости мы переняли и это качество.
— Знать, что вы живы и вообще…
— Элисс, — оборвала подступающую тираду девушка — возможно проще, но мы не стареем, не умираем по естественным для человека причинам, таким как старость, и представь иметь не стареющего ребенка. А ведь они когда-нибудь тоже умирают, Элисс.
— И все же можно рассказать о карателях близким людям.
— Элисс, ты меня слышишь? Им нельзя знать о нашем мире. Просто нельзя. Опасно слишком. Как и для них так и для нас.
— А что же ваша любовь, да хоть бы привязанность, куда все это делось? — девушка пыталась достучаться до Алексы. Заметив, как та вздрогнула от ее слов, Элисс напряглась сраженная догадкой. — У вас нет чувств…
— Нет… — негромко ответила девушка после минутной паузы. — эмоции, как и чувства есть, но мы их забываем. Не знаю, как объяснить, мы понимаем, как это выглядит, как проявляется, можем испытывать сами. Но, забываем, как называется.
— Но ты же любишь Дениела. — возразила Элисс. Алекса почувствовала медленно закипающую ярость, она поднималась из глубины, от самого сердца, заставляя чувствовать, как кровь в венах становиться паляще жаркой и невыносимо вязкой, тягучей настолько, что чувствовалось как она медленно тянется по венам.
— Люблю. Он же мой брат. Я желаю ему счастья, — глядя прямо в глаза Элисс, пробормотала Алекса, сквозь стиснутые зубы. — но это другое, он сам сказал, как это называется, мы испытываем некое чувство, но не понимаем, как оно называется. Считай это парадоксом.
— Это не парадокс, а обычное состояние каждого человека. Мы все в чем-то путаемся. И не знаем правильное название многих вещей.
— Не смей сравнивать карателей с людьми — жестко приказала Алекса поднимаясь с дивана. — хватит, больше я ничего не скажу. Слишком много ты узнала.
— Много? — удивленно вопросила Элисс, наблюдая за плавной походкой девушки. Легкое колыхание белого шелка на тонкой фигурке, придавало девушке изящный вид, но в то же время пугая своей невинностью, казалось, что в этом идеальном образе, слишком много чистого и светлого. Перед глазами вспыхнула картина: тонкие пальчики натягивают тетиву, мгновение…и белоснежное платье опаляют капли крови. Немедленно впитывающиеся, в податливую материю.
— Везде сказано лишь, то что мы опасны и связываться с нами опасно. А ты узнала почему. Кто мы и как появляемся.
— Но у меня остались вопросы, и ты так и не рассказала некоторых тонкостей.
— Например? — она обернулась, у самой двери взявшись за ручку и приподняв бровь.
— Чем же особенным вы обладаете, почему именно четыре стихии и как колдуете? — азартно уточнила девушка.
— Этого ты никогда не узнаешь. Разве, что сам каратель тебе о чем-то расскажет. Я не имею права разглашать тайну.
— Но к какой стихии принадлежишь ты?
— Вода. Водные просторы. — ответила девушка.
— Какие преимущества это дает?
— Дождь — не помеха, не утону никогда, страха перед водой не будет, — пожала плечами блондинка, — иметь принадлежность к стихии — не значит уметь колдовать, Элисс. Мы потомки магов, но мы не маги. Это лишь некоторые особенности.
— А Дени, его стихия? — она вздрогнула услышав имя брата, так только самые близкие называли его, ярость вновь потянулась по венам, опаляя все ее существо.
— Не твое дело. — на этот раз дверь громко стукнула, оставляя за этим шумом звенящую тишину.
Элисс усмехнулась. Думая, о том, что все-таки скрыла эта светловолосая бестия.
* * *
— Что все это значит? — Алекса ворвалась в комнату Дениела, громко хлопнув дверью. Парень, сидящий в черном кожаном кресле, с изящной ленью пролистывал страницы в книге, поднял взгляд на ворвавшуюся сестру. Сдержанным характером Алекса не отличалась, даже когда была просто человеком, но сейчас, получив власть, славу, свое сознание, все стало на много хуже, стала чаще мелькать резкость, злость, неконтролируемая агрессия, но Ден наблюдал за всем с высокого полета, не обращая на поведение сестры особого внимания, понимая, что подобная черта присуща всем карателям, в особенности юным и наивным. Поэтому сейчас, приподняв бровь, с легкой полуулыбкой наблюдал за Алексой. Девушка кинула взгляд на книгу в его руках, и замерла.
— Так какого черта я нахожу это — она приподняла блокнот в руках — в комнате Кэтрин? — Дениел нахмурил брови, убирая книгу в сторону.
— Что это? — Алекса усмехнулась, проходя в глубь комнаты. Здесь все было оформлено в светлых, скромных тонах и всегда поражало сдержанность и чистотой. В целом побеждали оттенки серебристо — серого и оливкового цвета, девушка обвела взглядом комнату. Квадратная, больших размеров с тремя серыми, и одной оливковой стенами, она нагоняла на тусклые, серые мысли. Белый потолок и деревянный лакированный пол из темного дерева, тоже оптимизма не добавляли. На взгляд, Алексы все было слишком просто, скучно, но гармонично. Слева, у оливковой стены, стояла большая, из темного дерева, просторная кровать, идеально застеленная серебристым покрывалом. Рядом с ней стояли резные прикроватные столики из того же дерева. На одном из них, стоял небольшой светильник и лежала книга, на втором стояла фоторамка…
У стены справа, стоял небольшой письменный стол, на котором не было абсолютно ничего, за исключением трех клинков, зачехлённых в ножны. У той же стены, чуть левее, стоял книжный шкаф, на котором каждая полка была заставлена книгами. А справа, у самой двери, стоял высокий из того же, что и вся мебель, материала, шкаф. На огромных окнах весели шторы цвета серого, предрассветного неба. На стенах висели картины, изображающие старинные храмы и глухие леса. Многие из них они выбирали вместе в каталоге, саму идею подала Алекса, надеясь на яркие, жизнеутверждающие картины, но Дениел решил по-другому, предпочитая внести сухие леса, прекрасные своей мертвой особенностью и древние храмы, поражающие своей возвышенностью и царственностью, немного отрешенностью и великолепием, пронесенным сквозь века. Посередине этой комнаты там, где оставалось слишком много пустого пространства стояло два черный кожаных кресла, и небольшой кофейный столик, все из того же дерева. Обычно в этой комнате всегда светло, а в воздухе витает аромат цитрусовых и пряный запах корицы. Он, окутывая входящих, как плотное облако струящегося пара преследует весь день, даруя память о том человеке, что живет здесь.
Сквозь окна обычно пробивается яркий свет солнца, ослепляющий своим сиянием, находя отражение в стеклянных вещах, и вновь возрождаясь в потоках нового луча…
В этой картине так спокойно, чуть отрешенно смотрелся, сидящий в кресле Дени. Алекса не могла понять, от чего так болезненно сжалось сердце. Но мысль делить брата с кем-то еще давила своей ношей на хрупкие плечи.
— Кажется это ее дневник, Алекса, — покачал головой он — копаться в чужих вещах. Как минимум не вежливо. — девушка раздраженно поморщилась.
— О, нет, Дениел, это не просто дневник, — Алекса усмехнулась. — это — настоящая бомба замедленного действия. Здесь написано все, повторяю, все, что касается нас.
— Ее личное впечатление от нас? О да, ты права, давай его сожжем, может тебе полегчает. — насмешливо ответил Дени.
— Хуже, намного хуже. Здесь тайны, Ден, тайны за которые убивали, убивают и будут убивать. — Алекса качнула белокурой головой. — Но в чем-то ты прав. Здесь еще и ее собственные мысли о нас.
— Я слушаю тебя. У тебя есть ровно пол часа, а потом я ухожу.
— Куда на этот раз? — Алекса прошла по комнате, присаживаясь в кресло. Дениел перевел взгляд в окно. Блик от ярко горящего торшера, нашел отражение в его глазах, даря ощущение бушующего пламени внутри его существа.
— Далеко, Кэтрин ушла слишком далеко, Алекса. Пора ее искать.
— Мы вольны делать все, что пожелаем — мягко возразила девушка — возможно, она отправилась искать свое место. — Алекса опустила взор на блокнот в своих руках, понять, что Кэтрин не стала бы уходить не предупредив об этом свою нынешнюю семью, а Алекса и Дениел сейчас заменяли именно ее, было не сложно, в особенности для тех, кто знал девушку.
— Ритуал… — прошептала она — вы меняетесь благодаря ритуалу?
— Да, Элисс. Это только первый этап. Зарождение силы. На самом деле, людям проще поверить в эксперименты ученых, чем в то, что в мире существует неожиданная и неизученная сила, против которой они ничего не смогут сделать. Это расстраивает, но и смешит. Быть настолько гордыми, что специально не замечать дальше своего носа. Людишки. Не думала, что ты одна из тех, кто не верят в магию предков. Но это именно так.
— Что? — Элисс пораженно замерла. Казалось, она перестала даже дышать.
— Да, каратели — это существа, появившиеся при закате солнца и рассвете луны, произнесшие клятву и закрепившие свое создание кровью.
— Похоже на нас или усыпщиков, они тоже являются детьми луны.
— И да, и нет. Мы не ликантропы — презрительно скривила губы Алекса — и к усыпщикам мы дела не имеем.
— Дальнейшие ваше пребывание связанно с тем карателем?
— Именно так. После всего этого, нас отправляют к тому карателю. С тех пор примерно год мы живем с ним. Затем если хотим, можем уйти или остаться, но зависит это от приглашения самого карателя. Он обучает магии, силе, тренирует, наставляет, помогает, присматривает. Затем, по истечению одного года, нас вновь приглашают в центр, который же на самом деле называют Эрион, а тех, кто нас создал, четырех сильнейших магов мира Джордан, Моника, Александр, Ванесса. Чувствуешь связь? Четыре стихии, четыре мага? Именно их и называют верховным Ковеном магов. Каждый из них представлял отдельную стихию. Джордан был воздухом, тем ветром, щекотавшим твои волосы на улицах, тем ураганом, внушающим и страх, и трепет, тем яростным борцом холода с теплом. Моника была водой, успокаивающей и очищающей твои мысли все те дни, что ты была жива, тем дождиком, вселяющим улыбку, тем бушующим ливнем, что мог затопить весь мир. Александр, был землей, несущей тебя все эти годы, землей, что перетерпела столько войн и страха, землей, что до сих пор с тобой, готовой наказать за непокорность. И Ванесса, магистр, в чьих жилах все еще пылает огонь. Живая, яркая, непобедимая. Она была тем пламенем, что обогреет и растопит лед в сердце и душе, тем пламенем, что спасет от замерзания, и тем же жаром, что испепелит за непослушание. Они были прекрасны и правят до сих пор, сильнейшие из сильнейших, великие из великих. Дающие все и требующие лишь послушания взамен, я восхищаюсь ими. И вот, придя в Эрион, тебя встречают они, сильные, гордые, непоколебимые маги. Показывающие пример всем карателям, они дают абсолютно все, но взамен ты уже произнесла клятву вечной покорности. И с этого дня, ты становишься карателем. Они смотрят на силу, силу духа, силу характера, силу война. Выбирая подходящую стихию. И вот тогда открывается главная тайна. Тайна о том, кто же на самом деле каратели? Каратели потомки магов, в чьих жилах течет свет луны, обладатели четырех стихий, и монстры. Безжалостные убийцы. Сильнее оборотней, опаснее вампиров, прекраснее эльфов, лучше Фейри и могущественнее самих магов, они дают тебе все, еще до того, как расскажут о всех тонкостях, предотвращая тем самым отказ, который в принципе невозможен. С тех пор нам дают роль, то какими мы будем в обычном мире, не среди карателей, и мы выполняем эту роль неукоснительно, эта роль подразумевает под собой характер, поведение, повадки, и это правильно, ведь иначе люди все поймут, а наш мир, скрывают именно от людей. Мы притворяемся теми, кем не являемся. Нам дают право жить по всему миру, но не позволяют быть свободными. И сотни таких мелочей, которые позволяют понять, мир зависит все же не от нас, какими бы мы сильными не были, мир зависит от тех, кому мы принадлежим. — Алекса не смогла скрыть горечь.
— Вас обманывают с самого начала… — покачала головой Элисс.
— Они ни в чем нас не обманули. Все сделали, как обещали, а просить то маленькое обещание в вечной верности — это их право.
— Но они обещали дать свободу. А сами принуждают служить кому-то.
— Но мы свободны! Мы можем уехать в любое место планеты, мы можем поехать в любую страну, у нас есть все: деньги, слава, внешность, красота, уважение, роль, тайна. У нас все, что бы мы не пожелали, но в чем-то ты права, мы в их власти, потому что вся планета принадлежит им. Они главные игроки на этой карте. — минутная пауза настигла их слишком неожиданно — Но я не закончила рассказ. Что касается того чем мы занимаемся, мы занимаемся хоть чем. К верховным магам четырех стихий приходят заказы, сотни просьб, которые помогают им совершенствовать власть. Именно они и решают, какое именно из писем отправить нам. Затем нам приходят письма с нашими заданиями, и мы их выполняем, но вот тут главная трудность, выполнив их мы получаем вознаграждение, маги почет и уважение. Многие их выполнить не могут и умирают. Не справились с нечистью, она убила карателя, бывало и такое, маги не переживают и просто предают это задание другому карателю. Каратель не справился, но остался жив? Его убивают. Те же маги, что нас и создали. Все просто. Справился — живи и радуйся, не справился — смерть, в любом случае. Слабые умирают, сильные выживают. Ковену не нужны немощные войны, им нужна опасная армия, которая будет им безоговорочно поклоняться, тем самым давая им власть. — горечь, прозвучавшая в этих словах поразила Элисс. Но волнующие вопросы не дали обратить на это слишком много внимания. — А вот с пропавшей памятью все намного проще, она возвращается со временем.
— А родители? Что с ними, Элисс?
— Сначала про них забывают. — задумчиво ответила Алекса. Именно сейчас она задумалась над этим вопросом в полной мере — Про них забывают, но никто больше не стремиться назад к ним. О них не вспоминают и стараются вычеркнуть из своей жизни, ведь для них мы умерли.
— Это чудовищно, — пробормотала Элисс. — вот так просто забывать о родных людях, это ужасно, эгоистично, бессердечно. Ведь они помнят о вас. И навряд ли забудут об исчезновении сына или дочери.
— Ты не понимаешь, — в который раз покачала головой блондинка. — человеческая жизнь короче. Она может быть всего около ста лет, а век карателей бесконечен, к сожалению, или же радости мы переняли и это качество.
— Знать, что вы живы и вообще…
— Элисс, — оборвала подступающую тираду девушка — возможно проще, но мы не стареем, не умираем по естественным для человека причинам, таким как старость, и представь иметь не стареющего ребенка. А ведь они когда-нибудь тоже умирают, Элисс.
— И все же можно рассказать о карателях близким людям.
— Элисс, ты меня слышишь? Им нельзя знать о нашем мире. Просто нельзя. Опасно слишком. Как и для них так и для нас.
— А что же ваша любовь, да хоть бы привязанность, куда все это делось? — девушка пыталась достучаться до Алексы. Заметив, как та вздрогнула от ее слов, Элисс напряглась сраженная догадкой. — У вас нет чувств…
— Нет… — негромко ответила девушка после минутной паузы. — эмоции, как и чувства есть, но мы их забываем. Не знаю, как объяснить, мы понимаем, как это выглядит, как проявляется, можем испытывать сами. Но, забываем, как называется.
— Но ты же любишь Дениела. — возразила Элисс. Алекса почувствовала медленно закипающую ярость, она поднималась из глубины, от самого сердца, заставляя чувствовать, как кровь в венах становиться паляще жаркой и невыносимо вязкой, тягучей настолько, что чувствовалось как она медленно тянется по венам.
— Люблю. Он же мой брат. Я желаю ему счастья, — глядя прямо в глаза Элисс, пробормотала Алекса, сквозь стиснутые зубы. — но это другое, он сам сказал, как это называется, мы испытываем некое чувство, но не понимаем, как оно называется. Считай это парадоксом.
— Это не парадокс, а обычное состояние каждого человека. Мы все в чем-то путаемся. И не знаем правильное название многих вещей.
— Не смей сравнивать карателей с людьми — жестко приказала Алекса поднимаясь с дивана. — хватит, больше я ничего не скажу. Слишком много ты узнала.
— Много? — удивленно вопросила Элисс, наблюдая за плавной походкой девушки. Легкое колыхание белого шелка на тонкой фигурке, придавало девушке изящный вид, но в то же время пугая своей невинностью, казалось, что в этом идеальном образе, слишком много чистого и светлого. Перед глазами вспыхнула картина: тонкие пальчики натягивают тетиву, мгновение…и белоснежное платье опаляют капли крови. Немедленно впитывающиеся, в податливую материю.
— Везде сказано лишь, то что мы опасны и связываться с нами опасно. А ты узнала почему. Кто мы и как появляемся.
— Но у меня остались вопросы, и ты так и не рассказала некоторых тонкостей.
— Например? — она обернулась, у самой двери взявшись за ручку и приподняв бровь.
— Чем же особенным вы обладаете, почему именно четыре стихии и как колдуете? — азартно уточнила девушка.
— Этого ты никогда не узнаешь. Разве, что сам каратель тебе о чем-то расскажет. Я не имею права разглашать тайну.
— Но к какой стихии принадлежишь ты?
— Вода. Водные просторы. — ответила девушка.
— Какие преимущества это дает?
— Дождь — не помеха, не утону никогда, страха перед водой не будет, — пожала плечами блондинка, — иметь принадлежность к стихии — не значит уметь колдовать, Элисс. Мы потомки магов, но мы не маги. Это лишь некоторые особенности.
— А Дени, его стихия? — она вздрогнула услышав имя брата, так только самые близкие называли его, ярость вновь потянулась по венам, опаляя все ее существо.
— Не твое дело. — на этот раз дверь громко стукнула, оставляя за этим шумом звенящую тишину.
Элисс усмехнулась. Думая, о том, что все-таки скрыла эта светловолосая бестия.
* * *
— Что все это значит? — Алекса ворвалась в комнату Дениела, громко хлопнув дверью. Парень, сидящий в черном кожаном кресле, с изящной ленью пролистывал страницы в книге, поднял взгляд на ворвавшуюся сестру. Сдержанным характером Алекса не отличалась, даже когда была просто человеком, но сейчас, получив власть, славу, свое сознание, все стало на много хуже, стала чаще мелькать резкость, злость, неконтролируемая агрессия, но Ден наблюдал за всем с высокого полета, не обращая на поведение сестры особого внимания, понимая, что подобная черта присуща всем карателям, в особенности юным и наивным. Поэтому сейчас, приподняв бровь, с легкой полуулыбкой наблюдал за Алексой. Девушка кинула взгляд на книгу в его руках, и замерла.
— Так какого черта я нахожу это — она приподняла блокнот в руках — в комнате Кэтрин? — Дениел нахмурил брови, убирая книгу в сторону.
— Что это? — Алекса усмехнулась, проходя в глубь комнаты. Здесь все было оформлено в светлых, скромных тонах и всегда поражало сдержанность и чистотой. В целом побеждали оттенки серебристо — серого и оливкового цвета, девушка обвела взглядом комнату. Квадратная, больших размеров с тремя серыми, и одной оливковой стенами, она нагоняла на тусклые, серые мысли. Белый потолок и деревянный лакированный пол из темного дерева, тоже оптимизма не добавляли. На взгляд, Алексы все было слишком просто, скучно, но гармонично. Слева, у оливковой стены, стояла большая, из темного дерева, просторная кровать, идеально застеленная серебристым покрывалом. Рядом с ней стояли резные прикроватные столики из того же дерева. На одном из них, стоял небольшой светильник и лежала книга, на втором стояла фоторамка…
У стены справа, стоял небольшой письменный стол, на котором не было абсолютно ничего, за исключением трех клинков, зачехлённых в ножны. У той же стены, чуть левее, стоял книжный шкаф, на котором каждая полка была заставлена книгами. А справа, у самой двери, стоял высокий из того же, что и вся мебель, материала, шкаф. На огромных окнах весели шторы цвета серого, предрассветного неба. На стенах висели картины, изображающие старинные храмы и глухие леса. Многие из них они выбирали вместе в каталоге, саму идею подала Алекса, надеясь на яркие, жизнеутверждающие картины, но Дениел решил по-другому, предпочитая внести сухие леса, прекрасные своей мертвой особенностью и древние храмы, поражающие своей возвышенностью и царственностью, немного отрешенностью и великолепием, пронесенным сквозь века. Посередине этой комнаты там, где оставалось слишком много пустого пространства стояло два черный кожаных кресла, и небольшой кофейный столик, все из того же дерева. Обычно в этой комнате всегда светло, а в воздухе витает аромат цитрусовых и пряный запах корицы. Он, окутывая входящих, как плотное облако струящегося пара преследует весь день, даруя память о том человеке, что живет здесь.
Сквозь окна обычно пробивается яркий свет солнца, ослепляющий своим сиянием, находя отражение в стеклянных вещах, и вновь возрождаясь в потоках нового луча…
В этой картине так спокойно, чуть отрешенно смотрелся, сидящий в кресле Дени. Алекса не могла понять, от чего так болезненно сжалось сердце. Но мысль делить брата с кем-то еще давила своей ношей на хрупкие плечи.
— Кажется это ее дневник, Алекса, — покачал головой он — копаться в чужих вещах. Как минимум не вежливо. — девушка раздраженно поморщилась.
— О, нет, Дениел, это не просто дневник, — Алекса усмехнулась. — это — настоящая бомба замедленного действия. Здесь написано все, повторяю, все, что касается нас.
— Ее личное впечатление от нас? О да, ты права, давай его сожжем, может тебе полегчает. — насмешливо ответил Дени.
— Хуже, намного хуже. Здесь тайны, Ден, тайны за которые убивали, убивают и будут убивать. — Алекса качнула белокурой головой. — Но в чем-то ты прав. Здесь еще и ее собственные мысли о нас.
— Я слушаю тебя. У тебя есть ровно пол часа, а потом я ухожу.
— Куда на этот раз? — Алекса прошла по комнате, присаживаясь в кресло. Дениел перевел взгляд в окно. Блик от ярко горящего торшера, нашел отражение в его глазах, даря ощущение бушующего пламени внутри его существа.
— Далеко, Кэтрин ушла слишком далеко, Алекса. Пора ее искать.
— Мы вольны делать все, что пожелаем — мягко возразила девушка — возможно, она отправилась искать свое место. — Алекса опустила взор на блокнот в своих руках, понять, что Кэтрин не стала бы уходить не предупредив об этом свою нынешнюю семью, а Алекса и Дениел сейчас заменяли именно ее, было не сложно, в особенности для тех, кто знал девушку.
