Старинные одежды гостей развевались на утреннем ветру, издавая странные шуршащие звуки, напоминающие трепет крыльев птиц или насекомых.
- Так и будем таращиться на меня, стоя у порога? – улыбнулся Лоран и потянулся за посохом, который каждую ночь покоился у входной двери, охраняя его покой.
- Издеваешься, священник?! – воскликнул рыжеватый бог в зелёных одеждах и сердито потряс в воздухе крепко сжатыми кулачками. – Ведь знаешь, что без приглашения мы не можем зайти!
- Прошу, - Ковски едва успел отскочить в сторону, как в его скромное жилище ворвался поток разъярённых богов и богинь. Что тут началось! Они кричали, обрывая друг друга на полуслове, вступали в перепалки, кое-кто даже пытался драться, размахивая полупрозрачными ручками перед лицами друзей по несчастью. А кто-то даже смог задеть и Лорана, который терпеливо слушал эту вакханалию из нечленораздельных воплей и только качал головой.
- Безобразие!
- Верните мой дом!
- Всё пропало!
- Что происходит?!
- Кто это сделал? Покажите мне его!
- Куда ты лезешь, не видишь, что здесь занято?!
- Не трогай меня!
Плетёная корзина с аккуратно сложенными газетами опрокинулась на пол, кружка с недопитым и остывшим цветочным чаем треснула пополам, позволив сиреневому напитку покрыть чистые и выглаженные льняные салфетки безобразными пятнами. Всегда улыбающийся и уравновешенный Лоран Ковски почувствовал, что ещё немного, и в прессе незамедлительно появится новость о массовом геноциде богов в его доме. Придерживая подёргивающуюся бровь указательным пальцем, священник вскинул посох и резко опустил его на пол. Невидимая волна чудовищной силы подбросила в воздух распустившихся богов и отшвырнула их в разные стороны, а вместе с ними – и аккуратно выставленные на полках свитки и книги, посуду, ковры и прочую домашнюю утварь.
В доме, где двумя секундами ранее царил переполох, наступила благословенная тишина и беспорядок, коего никогда не существовало в этих стенах. Лоран поднял с пола крупный осколок – всё, что осталось от его любимой кружки, - и медленно проговорил, переводя леденящий душу взгляд с одного притихшего бога на другого.
- А теперь расскажите по очереди, что же у вас, чёрт возьми, стряслось?!
Боги переглянулись. Рыжий бог в зелёных одеждах решительно выплыл вперёд, - браслет в виде каменной стелы на его худой руке мелодично звякнул и стих, уступив хозяину слово.
- Господин священник, мы – боги магического измерения, каким-то непостижимым образом остались на улице…. С прошлой ночи все наши храмы разрушились и покрылись серой пылью.
- Вот как? – Ковски смахнул со стула остатки своего раннего завтрака и присел, со злорадным удовольствием услышав недовольный ропот в толпе рассерженных богов.
- Да, поэтому мы пришли к Вам, - сообщил бог болотистого края и вскинул руку в сторону распахнутого настежь окна. – Нас без малого сотня душ, и для временного убежища места лучше, чем храм Варны, нам не найти.
- Так, так, - Лоран потёр подбородок и лучезарно улыбнулся, вновь вызвав у бездомных богов глухое недовольство. – Гора камней и серая пыль? Как интересно…
- Так мы можем остаться в храме?
- Да, да, конечно!
Боги с подозрением посмотрели на внезапно повеселевшего священника. Смертельная аура чёрного мага никак не вязалась с добродушной простотой одарённого выпускника семинарии, и даже самые высшие существа магического измерения с опаской относились к загадочному Лорану Ковски, от которого никто не знал, что ожидать в ближайшее время. Выражение его дружелюбного и красивого лица так часто менялось на отрешённое, жестокое и по-своему страшное, что для всех остальных магов он казался особью, не принадлежащей ни к магическому измерению, ни к посредственному миру людей.
- Я впущу вас в храм с одним условием, - прищурился Ковски, вычерчивая на полу своей разгромленной комнаты магические символы и знаки. – Не покидать его ни при каких обстоятельствах, что бы ни случилось…договорились?
Вздох облегчения едва не разнёс уже и так перевёрнутое вверх дном жилище священника. Лоран успел прикрыть лицо рукавом мантии, когда мимо него со свистом пронеслась сотня богов и в одно мгновение вылетела в окна и двери, едва не сорвав с петель ставни, занавески и перевернув уцелевший после первого нашествия цветочный горшок.
- Вот гады, даже не поблагодарили, - проговорил Ковски и, осторожно переступая через разбросанные, а кое-где и безвозвратно испорченные вещи, добрался до открытого окна с лениво хлопающей на ветру ставней. Солнце уже практически взошло и свысока посматривало на медленно просыпающийся город и бредущих по своим делам магов и стражников Королевской армии.
Лоран продрог у открытого окна и, прежде чем запереть его на все возможные щеколды, услышал хорошо знакомый ему с самого детства запах подгнивших цветов и лютого северного холода. Он замер со ставней в руках.
- Очень интересно! – воскликнул священник во второй раз и, принюхавшись к прозрачному апрельскому воздуху, едва не подпрыгнул от радости на месте. – Разрушенные храмы, проклятое дитя, рождённое в день смерти…. Наконец, пришло время платить по счетам твоего создателя, да, сестрёнка Мадлена?!
Лоран почувствовал, как ледяные пальцы больно щиплют его ниже спины, и резко обернулся.
Никого.
Совершенно счастливый священник улыбнулся и принялся, напевая себе что-то под нос, подбирать с пола свои разбросанные и сломанные нерадивыми богами вещи.
Середина июня, 1991 год, Северные земли магического измерения
Ледяной ветер, который испокон веков хозяйничал на обширных территориях Северных земель и, будто играясь, разрушал пологие крыши домов и с корнем выворачивал карликовые деревья, бесцеремонно опрокинул в сугроб шестнадцатилетнего паренька в длинной утеплённой мантии и вдобавок закидал его снегом. Выругавшись на чём свет стоит, мальчишка взмахом руки расчистил вокруг себя снежные заносы и потряс в воздухе кулаком, прошипев несколько заклятий. Уязвлённый ветер хотел было возмутиться и проучить наглеца, но в ту же минуту передумал, столкнувшись с взглядом его потемневших, широко расставленных глаз. Ветер взвыл и, плюнув в сторону незнакомца снежной пылью, пронёсся по заснеженным равнинам, направившись в сторону ближайшей деревни.
- Вот и вали, - пробормотал парень и, громко шмыгнув покрасневшим носом, вытер его меховой рукавицей. – Ублюдок…
Снег, снег, снег… Нет ему ни конца, ни края на Северных землях: зимою и летом он укутывал собой дома, деревья и случайных путников, волею судеб оказавшихся среди вечного холода и безликих снегов. Парнишка продрог до костей и, стянув рукавицу, бережно вытащил из внутреннего кармана мантии пергаментный свиток – карту магического измерения. Если верить её точным обозначениям и прогнозам, здесь должен быть замок клана врачевателей Шнайт: на это указывала дрожащая красная точка, замершая среди ледяной пустыни. Парень покрутил головой в разные стороны и разочарованно вздохнул. Замка нигде не было. Вместо величественного строения из белого камня под толщей снега покоились острые углы и пологие валуны – всё, что осталось от дома отшельников-лекарей…
- Господин Госсамер!
Парень чертыхнулся и спешно убрал карту на место.
- Чего тебе?! Сказал же: не ходи за мной!
- Опасно, господин Госсамер, - запыхавшийся седовласый маг в круглой меховой шапочке, наползающей на глаза, умоляюще сложил перед собой маленькие ладошки в меховых рукавицах. – Войска Даркеста…
- Их больше нет, - грубо ответил парнишка. – Война окончена. И явно не с нашей подачи!
- Я про это и толкую, господин, - старик опасливо оглянулся. Неподалёку выл ветер, испугавшись чужака со злыми колючими глазами и заострённым профилем. – Чёрная ведьма близко! И боги не ведают, что она с вами сотворит…
- Так она-то мне как раз и нужна! – заорал Аркелл и со злостью вырвал из дрожащих рук старика рукав своей мантии. – Ступай обратно и не высовывайся! Это приказ!
Проклиная бесконечный снег, Северные земли, промокший сапог и старого помощника своего покойного отца, новоиспечённый Главнокомандующий Королевской армии Аркелл Госсамер шестнадцати лет от роду решительно направился в сторону редкого леска, который узкой тёмной полосой тянулся на горизонте, где на ночь пряталось солнце. Старый маг тоскливым взглядом проводил маленькую сердитую фигурку и, махнув рукой, побрёл обратно в магическое поселение, где остановился их малочисленный отряд.
То и дело проваливаясь в бездонные сугробы, Аркелл упрямо шагал вперёд. Пар неровным облаком вырывался из его приоткрытого рта, а глаза слезились от злого кусачего мороза.
«Мне в жизни не было так холодно…».
Непрошеные мысли, терзающие молодого мага бессонными ночами второй месяц подряд, назойливыми мухами ворвались в его замерзающее сознание. Гибель старшей сестры и её мужа, - «Проклятый человечишка, чтоб его черти на том свете драли!», - внезапное завершение затянувшейся войны против Союза Трёх магов, должность Главнокомандующего, маленькая племянница, оставшаяся на попечении кошки-оборотня, - а из них всегда получались отличные матери! – побег Королевы – всё разом свалилось на неокрепшие плечи шестнадцатилетнего подростка и полностью придавило к земле. Задумавшись, Аркелл споткнулся о снежный занос и свалился ничком на обледеневшую землю, даже не пытаясь прикрыть лицо от острого, как бритва, ледяного наста. Тупая боль насквозь прошила замёрзшую щёку молодого воина, и на снег брызнула алая, словно герб их клана, кровь. У Аркелла потемнело в глазах, и навязчивые мысли вновь пустились в пляс в его белобрысой голове.
…О бесчинстве невесть откуда взявшейся чёрной ведьмы заговорили незадолго до падения коалиции Трёх магов и заточения Даркеста в камеру Чёрного Острога. Десятки, сотни, тысячи убитых самыми изуверскими способами приспешников врага, сожженные дотла дома, повозки и лошади – чёрное проклятие мёртвой ведьмы рваными пятнами покрывало измученное войной магическое измерение и освобождало его от въевшихся струпьев – клана Даркест, позволив ему дышать полной грудью и не бояться завтрашнего дня. Аркелл стал во главе Королевской армии и заменил собой убитую сестру. Заинтересовавшись проделками чёрной ведьмы, Аркелл отправлял по её следу отряд за отрядом, желая разузнать о том, насколько безгранична её сила…и может ли она вернуть к жизни его любимую Аннет. Но воины-маги всякий раз возвращались обратно ни с чем и только разводили руками: нежить будто чуяла, что за ней охотится Королевская армия и ускользала из-под их носа, оставляя после себя горы трупов, разрушенные дома и едкий запах сырой могильной земли и цветов…
- Плохо дело, - Аркелл прислонился к худому стволу измученной холодом сосны и прикрыл слезящиеся глаза ладонью. – Похоже, я заблудился…
С трудом добравшись до редкого пролеска, парень бродил от одного дерева к другому и постепенно перестал соображать, в какой части магического измерения он находится и что здесь ищет с обмороженным лицом и судорожно сжимающимся от голода желудком. Вода во фляжке давно закончилась, а заледеневший кусок хлеба он сгрыз по дороге, не оставив ни крошки. Время от времени Аркелл сжимал в руке медленно тлеющее заклятие, желая запустить его в воздух, подав яркий сигнал своему отряду, но всякий раз отпускал его в снег, понимая, что второй попытки у него больше не будет.
«Да я ни в жизнь сюда не приеду!».
«Трусишка Аркелл!».
«Заяц, заяц!».
«Уши себе обморозил».
«Вот дурачок!».
Поддразнивающий голос старшей сестры эхом пронёсся в голове у молодого воина, и он беззвучно заплакал, позволив слезам свободно катиться по бледным щекам и, превращаясь в кристаллы льда, падать в рыхлый снег. Горький ком, намертво засевший в груди шестнадцатилетнего подростка со дня гибели его семьи, таял с каждой выплаканной слезой и освобождал его истёрзанную горем душу. Сквозь мутную пелену слёз Аркелл заметил справа от себя какое-то движение и сердито вытер лицо рукавом. Оцарапанная настом щека вновь закровила и распространила по всей округе солоноватый запах, который ни с чем не спутаешь, и который так любили дикие твари, обитающие на севере магического измерения.
«Этого ещё не хватало».
Стыдясь своей временной слабости и одновременно радуясь наступившему облегчению, Аркелл резво зашагал вглубь пролеска, время от времени сверяясь с картой. Солнце безжалостно пряталось за плывущий горизонт, оставляя после себя лишь красную макушку и хитро прищуренный глаз. Оно будто посмеивалось над местными жителями и случайными путниками, кто не успел добраться до горящего очага и мёрз в бескрайних снегах севера. Сумерки ползли между деревьями, заполняя серыми тенями и пролесок, и сугробы, и маленькую фигурку молодого воина, который упрямо шёл к своей цели, не замечая ничего вокруг.
Ночь вступила в законные права и приняла в свои черничные объятия Северные земли, развязав лапы диким зверям и безжалостному ночному холоду, парализующему всё живое и убивающему всех, кто зазевался в его ледяных владениях.
Когда Аркелл практически перестал чувствовать пальцы ног и своё лицо, он заметил притулившийся у ветвистого дерева полностью занесённый снегом домик с покосившейся пологой крышей. С трудом вытащив рубиновый меч с переливающимся на рукояти камнем, он осторожно заглянул в тёмное окно с чёрными отсыревшими рамами. Постучал в разбухшую перекошенную дверь.
Тишина.
Молодой воин толкнул от себя дверь и, дунув себе на ладонь горячим паром, зажёг слабый магический огонь, который тут же выхватил из кромешной темноты дома дощатый пол, старую мойку с грязной, покрытой паутиной посудой и засаленные ковры на стенах. Аркелл отвёл руку в сторону и вздрогнул от неожиданности, заметив в центре маленькой комнаты деревянный стул, а на нём – ссутулившуюся фигуру в чёрном. Молодой воин почувствовал, как по его спине лихорадочно бегут сотни холодных мурашек и капли горячего пота. Животный страх завладел его сознанием и парализовал конечности. В голове тут же пронеслись красочные отчёты отрядов Королевской армии, иллюстрирующие жестокость и безмерную силу этого существа, которые Аркелл не забудет никогда в своей жизни. И вот она перед ним, стоит только протянуть руку…
- Пошёл прочь.
Металлические нотки в тихом голосе нежити заставили Аркелла вскрикнуть и инстинктивно поднять перед собой рубиновый меч. Одно мгновение – и молодой воин вылетел из лесной избушки и кубарем покатился по снегу, собирая рёбрами все коряги и каменные валуны, спрятанные под вековым снегом.
Аркелл застонал и приподнялся на коленях. Из разбитого носа сочилась кровь, заливая меховой ворот изорванной мантии, а бока болели так, будто на них колотили камни.
«Она дала мне шанс убраться отсюда живым».
В голове тут же пронёсся заострённый профиль мёртвой сестры, развалы их родового поместья, красный от натуги плачущий младенец – его дорогая племянница Агата – всё, что осталось у него в этой жизни, и ради чего он пришёл сюда, в этот холодный край. Прихрамывая на одну ногу, Аркелл добрался до покосившегося дома и упрямо потянулся к дверной ручке.
- Прошу прощения…
- Сказала же, пошёл прочь!
Тупой удар в живот – и Аркелл отлетел назад, на несколько секунд разучившись дышать. Он свалился в сугроб и больно ударился затылком о ствол дерева, выронив по дороге всё своё оружие.
- Так и будем таращиться на меня, стоя у порога? – улыбнулся Лоран и потянулся за посохом, который каждую ночь покоился у входной двери, охраняя его покой.
- Издеваешься, священник?! – воскликнул рыжеватый бог в зелёных одеждах и сердито потряс в воздухе крепко сжатыми кулачками. – Ведь знаешь, что без приглашения мы не можем зайти!
- Прошу, - Ковски едва успел отскочить в сторону, как в его скромное жилище ворвался поток разъярённых богов и богинь. Что тут началось! Они кричали, обрывая друг друга на полуслове, вступали в перепалки, кое-кто даже пытался драться, размахивая полупрозрачными ручками перед лицами друзей по несчастью. А кто-то даже смог задеть и Лорана, который терпеливо слушал эту вакханалию из нечленораздельных воплей и только качал головой.
- Безобразие!
- Верните мой дом!
- Всё пропало!
- Что происходит?!
- Кто это сделал? Покажите мне его!
- Куда ты лезешь, не видишь, что здесь занято?!
- Не трогай меня!
Плетёная корзина с аккуратно сложенными газетами опрокинулась на пол, кружка с недопитым и остывшим цветочным чаем треснула пополам, позволив сиреневому напитку покрыть чистые и выглаженные льняные салфетки безобразными пятнами. Всегда улыбающийся и уравновешенный Лоран Ковски почувствовал, что ещё немного, и в прессе незамедлительно появится новость о массовом геноциде богов в его доме. Придерживая подёргивающуюся бровь указательным пальцем, священник вскинул посох и резко опустил его на пол. Невидимая волна чудовищной силы подбросила в воздух распустившихся богов и отшвырнула их в разные стороны, а вместе с ними – и аккуратно выставленные на полках свитки и книги, посуду, ковры и прочую домашнюю утварь.
В доме, где двумя секундами ранее царил переполох, наступила благословенная тишина и беспорядок, коего никогда не существовало в этих стенах. Лоран поднял с пола крупный осколок – всё, что осталось от его любимой кружки, - и медленно проговорил, переводя леденящий душу взгляд с одного притихшего бога на другого.
- А теперь расскажите по очереди, что же у вас, чёрт возьми, стряслось?!
Боги переглянулись. Рыжий бог в зелёных одеждах решительно выплыл вперёд, - браслет в виде каменной стелы на его худой руке мелодично звякнул и стих, уступив хозяину слово.
- Господин священник, мы – боги магического измерения, каким-то непостижимым образом остались на улице…. С прошлой ночи все наши храмы разрушились и покрылись серой пылью.
- Вот как? – Ковски смахнул со стула остатки своего раннего завтрака и присел, со злорадным удовольствием услышав недовольный ропот в толпе рассерженных богов.
- Да, поэтому мы пришли к Вам, - сообщил бог болотистого края и вскинул руку в сторону распахнутого настежь окна. – Нас без малого сотня душ, и для временного убежища места лучше, чем храм Варны, нам не найти.
- Так, так, - Лоран потёр подбородок и лучезарно улыбнулся, вновь вызвав у бездомных богов глухое недовольство. – Гора камней и серая пыль? Как интересно…
- Так мы можем остаться в храме?
- Да, да, конечно!
Боги с подозрением посмотрели на внезапно повеселевшего священника. Смертельная аура чёрного мага никак не вязалась с добродушной простотой одарённого выпускника семинарии, и даже самые высшие существа магического измерения с опаской относились к загадочному Лорану Ковски, от которого никто не знал, что ожидать в ближайшее время. Выражение его дружелюбного и красивого лица так часто менялось на отрешённое, жестокое и по-своему страшное, что для всех остальных магов он казался особью, не принадлежащей ни к магическому измерению, ни к посредственному миру людей.
- Я впущу вас в храм с одним условием, - прищурился Ковски, вычерчивая на полу своей разгромленной комнаты магические символы и знаки. – Не покидать его ни при каких обстоятельствах, что бы ни случилось…договорились?
Вздох облегчения едва не разнёс уже и так перевёрнутое вверх дном жилище священника. Лоран успел прикрыть лицо рукавом мантии, когда мимо него со свистом пронеслась сотня богов и в одно мгновение вылетела в окна и двери, едва не сорвав с петель ставни, занавески и перевернув уцелевший после первого нашествия цветочный горшок.
- Вот гады, даже не поблагодарили, - проговорил Ковски и, осторожно переступая через разбросанные, а кое-где и безвозвратно испорченные вещи, добрался до открытого окна с лениво хлопающей на ветру ставней. Солнце уже практически взошло и свысока посматривало на медленно просыпающийся город и бредущих по своим делам магов и стражников Королевской армии.
Лоран продрог у открытого окна и, прежде чем запереть его на все возможные щеколды, услышал хорошо знакомый ему с самого детства запах подгнивших цветов и лютого северного холода. Он замер со ставней в руках.
- Очень интересно! – воскликнул священник во второй раз и, принюхавшись к прозрачному апрельскому воздуху, едва не подпрыгнул от радости на месте. – Разрушенные храмы, проклятое дитя, рождённое в день смерти…. Наконец, пришло время платить по счетам твоего создателя, да, сестрёнка Мадлена?!
Лоран почувствовал, как ледяные пальцы больно щиплют его ниже спины, и резко обернулся.
Никого.
Совершенно счастливый священник улыбнулся и принялся, напевая себе что-то под нос, подбирать с пола свои разбросанные и сломанные нерадивыми богами вещи.
Середина июня, 1991 год, Северные земли магического измерения
Ледяной ветер, который испокон веков хозяйничал на обширных территориях Северных земель и, будто играясь, разрушал пологие крыши домов и с корнем выворачивал карликовые деревья, бесцеремонно опрокинул в сугроб шестнадцатилетнего паренька в длинной утеплённой мантии и вдобавок закидал его снегом. Выругавшись на чём свет стоит, мальчишка взмахом руки расчистил вокруг себя снежные заносы и потряс в воздухе кулаком, прошипев несколько заклятий. Уязвлённый ветер хотел было возмутиться и проучить наглеца, но в ту же минуту передумал, столкнувшись с взглядом его потемневших, широко расставленных глаз. Ветер взвыл и, плюнув в сторону незнакомца снежной пылью, пронёсся по заснеженным равнинам, направившись в сторону ближайшей деревни.
- Вот и вали, - пробормотал парень и, громко шмыгнув покрасневшим носом, вытер его меховой рукавицей. – Ублюдок…
Снег, снег, снег… Нет ему ни конца, ни края на Северных землях: зимою и летом он укутывал собой дома, деревья и случайных путников, волею судеб оказавшихся среди вечного холода и безликих снегов. Парнишка продрог до костей и, стянув рукавицу, бережно вытащил из внутреннего кармана мантии пергаментный свиток – карту магического измерения. Если верить её точным обозначениям и прогнозам, здесь должен быть замок клана врачевателей Шнайт: на это указывала дрожащая красная точка, замершая среди ледяной пустыни. Парень покрутил головой в разные стороны и разочарованно вздохнул. Замка нигде не было. Вместо величественного строения из белого камня под толщей снега покоились острые углы и пологие валуны – всё, что осталось от дома отшельников-лекарей…
- Господин Госсамер!
Парень чертыхнулся и спешно убрал карту на место.
- Чего тебе?! Сказал же: не ходи за мной!
- Опасно, господин Госсамер, - запыхавшийся седовласый маг в круглой меховой шапочке, наползающей на глаза, умоляюще сложил перед собой маленькие ладошки в меховых рукавицах. – Войска Даркеста…
- Их больше нет, - грубо ответил парнишка. – Война окончена. И явно не с нашей подачи!
- Я про это и толкую, господин, - старик опасливо оглянулся. Неподалёку выл ветер, испугавшись чужака со злыми колючими глазами и заострённым профилем. – Чёрная ведьма близко! И боги не ведают, что она с вами сотворит…
- Так она-то мне как раз и нужна! – заорал Аркелл и со злостью вырвал из дрожащих рук старика рукав своей мантии. – Ступай обратно и не высовывайся! Это приказ!
Проклиная бесконечный снег, Северные земли, промокший сапог и старого помощника своего покойного отца, новоиспечённый Главнокомандующий Королевской армии Аркелл Госсамер шестнадцати лет от роду решительно направился в сторону редкого леска, который узкой тёмной полосой тянулся на горизонте, где на ночь пряталось солнце. Старый маг тоскливым взглядом проводил маленькую сердитую фигурку и, махнув рукой, побрёл обратно в магическое поселение, где остановился их малочисленный отряд.
То и дело проваливаясь в бездонные сугробы, Аркелл упрямо шагал вперёд. Пар неровным облаком вырывался из его приоткрытого рта, а глаза слезились от злого кусачего мороза.
«Мне в жизни не было так холодно…».
Непрошеные мысли, терзающие молодого мага бессонными ночами второй месяц подряд, назойливыми мухами ворвались в его замерзающее сознание. Гибель старшей сестры и её мужа, - «Проклятый человечишка, чтоб его черти на том свете драли!», - внезапное завершение затянувшейся войны против Союза Трёх магов, должность Главнокомандующего, маленькая племянница, оставшаяся на попечении кошки-оборотня, - а из них всегда получались отличные матери! – побег Королевы – всё разом свалилось на неокрепшие плечи шестнадцатилетнего подростка и полностью придавило к земле. Задумавшись, Аркелл споткнулся о снежный занос и свалился ничком на обледеневшую землю, даже не пытаясь прикрыть лицо от острого, как бритва, ледяного наста. Тупая боль насквозь прошила замёрзшую щёку молодого воина, и на снег брызнула алая, словно герб их клана, кровь. У Аркелла потемнело в глазах, и навязчивые мысли вновь пустились в пляс в его белобрысой голове.
…О бесчинстве невесть откуда взявшейся чёрной ведьмы заговорили незадолго до падения коалиции Трёх магов и заточения Даркеста в камеру Чёрного Острога. Десятки, сотни, тысячи убитых самыми изуверскими способами приспешников врага, сожженные дотла дома, повозки и лошади – чёрное проклятие мёртвой ведьмы рваными пятнами покрывало измученное войной магическое измерение и освобождало его от въевшихся струпьев – клана Даркест, позволив ему дышать полной грудью и не бояться завтрашнего дня. Аркелл стал во главе Королевской армии и заменил собой убитую сестру. Заинтересовавшись проделками чёрной ведьмы, Аркелл отправлял по её следу отряд за отрядом, желая разузнать о том, насколько безгранична её сила…и может ли она вернуть к жизни его любимую Аннет. Но воины-маги всякий раз возвращались обратно ни с чем и только разводили руками: нежить будто чуяла, что за ней охотится Королевская армия и ускользала из-под их носа, оставляя после себя горы трупов, разрушенные дома и едкий запах сырой могильной земли и цветов…
- Плохо дело, - Аркелл прислонился к худому стволу измученной холодом сосны и прикрыл слезящиеся глаза ладонью. – Похоже, я заблудился…
С трудом добравшись до редкого пролеска, парень бродил от одного дерева к другому и постепенно перестал соображать, в какой части магического измерения он находится и что здесь ищет с обмороженным лицом и судорожно сжимающимся от голода желудком. Вода во фляжке давно закончилась, а заледеневший кусок хлеба он сгрыз по дороге, не оставив ни крошки. Время от времени Аркелл сжимал в руке медленно тлеющее заклятие, желая запустить его в воздух, подав яркий сигнал своему отряду, но всякий раз отпускал его в снег, понимая, что второй попытки у него больше не будет.
«Да я ни в жизнь сюда не приеду!».
«Трусишка Аркелл!».
«Заяц, заяц!».
«Уши себе обморозил».
«Вот дурачок!».
Поддразнивающий голос старшей сестры эхом пронёсся в голове у молодого воина, и он беззвучно заплакал, позволив слезам свободно катиться по бледным щекам и, превращаясь в кристаллы льда, падать в рыхлый снег. Горький ком, намертво засевший в груди шестнадцатилетнего подростка со дня гибели его семьи, таял с каждой выплаканной слезой и освобождал его истёрзанную горем душу. Сквозь мутную пелену слёз Аркелл заметил справа от себя какое-то движение и сердито вытер лицо рукавом. Оцарапанная настом щека вновь закровила и распространила по всей округе солоноватый запах, который ни с чем не спутаешь, и который так любили дикие твари, обитающие на севере магического измерения.
«Этого ещё не хватало».
Стыдясь своей временной слабости и одновременно радуясь наступившему облегчению, Аркелл резво зашагал вглубь пролеска, время от времени сверяясь с картой. Солнце безжалостно пряталось за плывущий горизонт, оставляя после себя лишь красную макушку и хитро прищуренный глаз. Оно будто посмеивалось над местными жителями и случайными путниками, кто не успел добраться до горящего очага и мёрз в бескрайних снегах севера. Сумерки ползли между деревьями, заполняя серыми тенями и пролесок, и сугробы, и маленькую фигурку молодого воина, который упрямо шёл к своей цели, не замечая ничего вокруг.
Ночь вступила в законные права и приняла в свои черничные объятия Северные земли, развязав лапы диким зверям и безжалостному ночному холоду, парализующему всё живое и убивающему всех, кто зазевался в его ледяных владениях.
Когда Аркелл практически перестал чувствовать пальцы ног и своё лицо, он заметил притулившийся у ветвистого дерева полностью занесённый снегом домик с покосившейся пологой крышей. С трудом вытащив рубиновый меч с переливающимся на рукояти камнем, он осторожно заглянул в тёмное окно с чёрными отсыревшими рамами. Постучал в разбухшую перекошенную дверь.
Тишина.
Молодой воин толкнул от себя дверь и, дунув себе на ладонь горячим паром, зажёг слабый магический огонь, который тут же выхватил из кромешной темноты дома дощатый пол, старую мойку с грязной, покрытой паутиной посудой и засаленные ковры на стенах. Аркелл отвёл руку в сторону и вздрогнул от неожиданности, заметив в центре маленькой комнаты деревянный стул, а на нём – ссутулившуюся фигуру в чёрном. Молодой воин почувствовал, как по его спине лихорадочно бегут сотни холодных мурашек и капли горячего пота. Животный страх завладел его сознанием и парализовал конечности. В голове тут же пронеслись красочные отчёты отрядов Королевской армии, иллюстрирующие жестокость и безмерную силу этого существа, которые Аркелл не забудет никогда в своей жизни. И вот она перед ним, стоит только протянуть руку…
- Пошёл прочь.
Металлические нотки в тихом голосе нежити заставили Аркелла вскрикнуть и инстинктивно поднять перед собой рубиновый меч. Одно мгновение – и молодой воин вылетел из лесной избушки и кубарем покатился по снегу, собирая рёбрами все коряги и каменные валуны, спрятанные под вековым снегом.
Аркелл застонал и приподнялся на коленях. Из разбитого носа сочилась кровь, заливая меховой ворот изорванной мантии, а бока болели так, будто на них колотили камни.
«Она дала мне шанс убраться отсюда живым».
В голове тут же пронёсся заострённый профиль мёртвой сестры, развалы их родового поместья, красный от натуги плачущий младенец – его дорогая племянница Агата – всё, что осталось у него в этой жизни, и ради чего он пришёл сюда, в этот холодный край. Прихрамывая на одну ногу, Аркелл добрался до покосившегося дома и упрямо потянулся к дверной ручке.
- Прошу прощения…
- Сказала же, пошёл прочь!
Тупой удар в живот – и Аркелл отлетел назад, на несколько секунд разучившись дышать. Он свалился в сугроб и больно ударился затылком о ствол дерева, выронив по дороге всё своё оружие.
