— спросил он,
Схватившись за рукоять меча.
Монах, пригладив седые усы,
Улыбнулся спокойно:
Мы скромные странники, охотники за головами.
Пришли по делу о пропавших детях.
Страж поднял бровь,
На секунду задумался,
Затем произнёс:
Полагаю, вы приглашены?
Монах кивнул,
Достав из сумки свиток,
С гербом и печатью короля Тира.
Страж, убедившись в подлинности документа,
Велел отворить ворота.
—
Внутри Килока
Город встретил путников серым безмолвием.
Каменные стены домов,
Черепичные крыши,
Узкие переулки.
На первый взгляд город не бедствовал,
Но лица его жителей были полны тоски.
Некоторые шли с опущенными головами,
Другие — с застывшими,
Будто окаменевшими выражениями.
Жуткая тишина,
Словно здесь властвовал злой дух.
—
Замок Лорда
Путники достигли замка,
Вручая приглашение стражникам у ворот.
Внутри они спешились,
Передав своих скакунов слугам.
Старший дворецкий провёл их,
В приёмный зал,
Где, на троне, их уже ждал лорд Килока.
—
Приёмный зал
Лорд Паур оказался совсем мальчишкой:
Рыжеволосый, пухлый, румяный,
В богатом бархатном наряде,
И с беретом, украшенным пером.
Слева от него сидела пожилая женщина,
Чьё лицо излучало строгость,
А глаза, словно стеклянные,
Казались бесстрастными.
Справа от лорда,
Громадный пёс с обвисшими щеками,
Тремя глазами и маленькими крыльями.
Его взгляд, наполненный странной мудростью,
Наблюдал за гостями.
—
Разговор
Пожилая женщина, не дожидаясь приветствий,
Заговорила холодным голосом:
Ещё одни смельчаки.
Мы давно потеряли счёт.
Каждый, кто приходил, исчезал,
Как и наши дети.
Она вздохнула, продолжив:
Ваши слова лишь отвлекают от горя.
Но пусть народ увидит,
Что мы действуем.
Нам нужен порядок,
А не бесполезные бунты.
Монах поклонился,
Сохраняя вежливость:
Мы не просто охотники за головами.
Наш Совет старейшин имеет связи с королевством Тир.
Мы чародеи,
И компетенция наша куда шире,
Чем простые розыски.
Женщина прищурилась,
Но в голосе её всё так же звучало презрение:
Для меня важен только мой сын, лорд Паур.
Я — мать Килока,
И если бы не воля короля Даура,
Мы бы справились сами.
Она отвернулась, жестом указывая на дверь:
Хватит слов.
Докажите своё мастерство.
Ступайте и приступайте.
Монах поклонился снова.
Его ученик стоял молча,
Сжимая рукоять меча.
—
Впереди
Они вышли из зала,
Оставив за спиной суровую женщину,
Юного лорда
И трёхглазого пса,
Чей пристальный взгляд,
Казалось, преследовал их.
Впереди лежали улицы,
Полные мрака и тайны.
Каждый шаг приближал их,
К разгадке тайн Килока.
Но знали ли они,
Что мрак, угнездившийся здесь,
Силён настолько,
Что может пожрать даже опытных чародеев?
—
Полночь в таверне
Алока сидел за столом,
Неторопливо доедая куриную грудку,
Но его мысли витали где-то далеко.
Рыжеволосая девушка, прислуживавшая гостям,
Казалась ему светлым пятном в мрачной истории этого города.
Их взгляды пересекались,
И каждый раз она дарила ему мягкую,
Почти стеснительную улыбку.
Но её взгляд был внезапно оборван.
Белония!
— пронзил воздух грубый голос.
Да пошевеливайся ты! Гости ждать не будут!
Пузатый хозяин таверны,
С лицом красным от вина,
Махал рукой в её сторону,
Не скрывая раздражения.
Алока невольно нахмурился,
Но остался на месте,
Сдерживая своё желание вмешаться.
—
Монах в тени
Тем временем Монах,
Заметив что-то на другом конце зала,
Поднялся и направился к одинокому столу.
За ним сидел мужчина в сером накидке,
Чьё лицо скрывал глубокий капюшон.
Монах сел напротив, не спросив разрешения.
Мужчина поднял взгляд,
Его глаза, скрытые полутенью,
Были холодны, словно стекло.
Вы следите за мной весь вечер,
— произнёс Монах,
Наклонившись ближе.
Уж не ко мне ли дело?
Мужчина молчал,
Его пальцы лениво барабанили по деревянной поверхности.
Или вы тоже ищете ответы?
Скажу сразу: у нас с учеником мало времени,
Так что лучше говорите прямо, если знаете что-то.
Мужчина выдохнул,
Голос его был хриплым, будто скрип дверей:
Ты, значит, из тех, кто пришёл "спасти город"?
Были уже такие.
И где они теперь? Никто не знает.
Монах улыбнулся краем губ,
Вытащил из рукава небольшой амулет,
И небрежно положил его на стол.
Ты прав,
— произнёс он.
Многих здесь уже нет.
Но я вижу, что ты сам ещё жив.
Что тебя удерживает?
Мужчина напрягся,
Его пальцы замерли.
Не думаю, что тебе это понравится, чародей,
Но я дам тебе один совет.
Пока не поздно, уходи из Килока.
Это место давно проклято.
Он встал, накинул капюшон,
И быстро скрылся в ночи,
Оставив Монаха одного.
—
Алока и Белония
Алока,
Продолжая краем глаза следить за девушкой,
Заметил,
Как она, освободившись от приказов хозяина,
На мгновение задержалась у его стола.
Простите, что отвлекаю,
— произнесла она тихо,
Почти шёпотом.
Вы здесь из-за пропавших детей, верно?
Алока, удивлённый её смелостью,
Медленно кивнул:
Да, а вы что-то знаете?
Она оглянулась,
Проверяя, не следят ли за ними.
Уходите из таверны,
И завтра на закате придите к старому колодцу,
За южными воротами.
Я расскажу вам всё, что знаю.
Почему не сейчас?
— спросил Алока.
Потому что за мной тоже следят,
— прошептала она, прежде чем быстро удалиться.
В тот момент Алока заметил,
Что пузатый хозяин таверны,
Хоть и казался занятым разливанием эля,
Изредка бросал недобрые взгляды в их сторону.
—
Монах возвращается
Монах вернулся к столу,
Его взгляд был тяжёлым,
Но спокойным.
Узнали что-то?
— спросил Алока.
Лишь то, что не все рады нашему присутствию,
— ответил Монах, усаживаясь.
А ты?
Алока, помедлив, решил сохранить секрет:
Ничего особенного.
Но у меня есть предчувствие,
Что завтра что-то прояснится.
Монах посмотрел на ученика,
будто пытаясь прочитать его мысли,
Но ничего не сказал.
В ночи Килок будто бы замер,
Но Монах и Алока знали:
Этот город скрывает слишком много тайн.
—
Желатинный Карлик и Лиловый Единорог
Общаются между собой через бобовый связь.
Желатинный Карлик,
Уже немного хмельной,
Но всё ещё с ясной мыслью:
Ты, как всегда, слишком уверен в себе, Монах.
Твои кроличьи зубы всё выдают,
— он усмехнулся,
Но тут же снова стал серьёзным:
Я рад, что ты работаешь на обе башни,
Но это опасно.
Ты же знаешь,
Чёрные колдуны не прощают предательства,
А отступники среди нас —
Это всегда угроза,
И для нас, и для всего магического мира.
Монах, допивая свою кружку:
Опасность?
Для того мы и становимся чародеями,
Чтобы смотреть ей в лицо.
Пусть они шепчутся в своих тёмных кругах,
Пусть собирают свои армии.
Когда придёт час,
Новый Бог явит свою силу,
И мы всё уничтожим.
Желатинный Карлик, задумчиво:
Новый Бог...
Ты говорил, что кристаллы желания —
Ключ к его пробуждению.
Но если они попадают в руки тёмных,
Разве они не смогут использовать их,
Чтобы сотворить что-то своё?
Монах, на миг став серьёзным:
Вот почему нам нужно быть быстрее и умнее.
Сбор кристаллов — это не только наша задача,
Но и испытание для всех нас.
Кто окажется достойным —
Тот и войдёт в новую эпоху.
Желатинный Карлик, уже трезвея:
И всё-таки,
Чёрные колдуны...
Кто стоит за ними?
Ты сказал, что исследуют труп одного из них,
Но что это даст?
Сердце, затянутое тьмой,
Это не просто выбор.
Это нечто большее.
Монах, поднявшись со стула:
Ты прав.
Но сейчас нам не время спорить.
Мы на грани великого события.
Пусть отдел Исследования и Защиты делает своё дело.
Мы же займёмся своим.
Он опустил руку на плечо Желатинного Карлика,
И на мгновение их связь через магический боб,
Будто усилилась.
Монах:
Не волнуйся, Карлик.
Когда придёт время,
Мы узнаем, кто они.
И кто стоит за их спинами.
А пока — берегись,
И не доверяй никому.
Желатинный Карлик,
Провожая взглядом своего друга:
Ты всегда был упрям,
Но я надеюсь,
Что твои планы не станут для нас катастрофой.
Он допил свой эль,
Мрачные мысли затмили его весёлый настрой.
Мир вокруг менялся,
И Карлик знал,
Что их силы,
Как бы ни были они велики,
Могут оказаться ничтожными
Перед грядущим штормом.
—
Монах и Желатинный Карлик,
Завершили свой ритуал прощания,
Их слова прозвучали как тихая клятва,
Что связывала всех чародеев,
Независимо от их пути.
После благословения они разошлись,
Каждый направился к своему делу.
Монах, уже немного пьяный,
Всё же был полон решимости.
Он стоял посреди пыльной, шумной улицы,
Где играли дети и гудели телеги,
Но его мысли были сосредоточены на странных исчезновениях.
Монах (мысленно):
Туман, дети, люки, магия…
Всё указывает на то,
Что здесь действуют силы за пределами обычного понимания.
Если под городом есть второй мир,
Магическое подземелье, то я должен найти вход.
И выяснить,
Кто использует кристаллы желания для таких грязных дел.
Он направился в сторону городской площади.
Люди, спешившие по своим делам,
Не обращали на него внимания.
Одетый как простой монах,
Он казался таким же, как они.
Но внутри него кипела буря мыслей и планов.
—
В это время
Желатинный Карлик,
Медленно шел по восточной улице города,
Его путь лежал к воротам,
Где он должен был встретить караван.
Небольшие сувенирные лавки,
Крики торговцев и запах жареного мяса,
Создавали атмосферу шумного, живого города.
Но Карлик чувствовал странное напряжение в воздухе.
Его магический дар,
Чуткий к изменениям энергии,
Предупреждал о чём-то.
Он остановился у одной из лавок, притворяясь,
Что рассматривает амулеты,
Но его внимание было сосредоточено на странном ощущении.
Желатинный Карлик (мысленно):
Это ощущение... магия.
Кто-то использует её здесь,
Прямо в городе. Но кто? И зачем?
Он прищурился, высматривая что-то в толпе.
И тут его взгляд упал,
На странного человека в сером капюшоне.
Этот незнакомец стоял у угла площади,
Его фигура была почти незаметной,
Но магическая энергия,
Исходившая от него, говорила о другом.
Карлик решил проследить за незнакомцем.
—
Подземелье
Карлик спустился в один из люков,
Его магический свет освещал узкие, склизкие проходы.
Запах сырости и гниения заполнял воздух,
Но его это не смущало.
Внезапно он услышал слабые звуки.
Шорохи, будто кто-то или что-то двигалось неподалёку.
Он остановился, напрягая слух,
А затем осторожно двинулся дальше.
Его догадка оказалась верной.
Перед ним открылся большой зал,
Заполненный странными символами,
Вырезанными на стенах.
На полу стояли свечи,
А в центре зала лежал кристалл, излучавший слабое свечение.
Монах (шёпотом):
Кристалл желания... Но почему он здесь? И кто его использует?
Он протянул руку,
Чтобы прикоснуться к нему,
Но внезапно ощутил магический барьер,
Который оттолкнул его.
В этот момент из тени вышла фигура в капюшоне,
Та самая, что видел Карлик.
Фигура:
Ты опоздал, чародей.
Этот город уже принадлежит тени.
Карлик принял боевую стойку, готовясь к сражению.
—
Маленькая девочка
Время тянулось тяжело,
Как если бы воздух сам сопротивлялся движению.
Монах и его ученик стояли в тени старого дерева,
Чувствуя каждое дыхание земли под ногами.
Шли они на окраину города,
Где дома выглядели скромно и просто,
Как и полевые участки вокруг них.
Земля была влажной от ночного дождя,
А в воздухе висел запах свежей земли и трав.
Далеко впереди виднелся дом,
Куда их вело расследование,
А последние шаги привели их к темному и молчаливому месту,
Где недавно исчезла девочка.
Тишина царила в этом уголке,
Но сам воздух был будто пропитан тревогой.
Подойдя к двери, они постучали.
На пороге появился мужчина средних лет,
С выражением глубокой печали на лице.
Легкий вздох вырвался из груди монаха,
Как бы понимая всю тяжесть момента.
Он заговорил с спокойной уверенностью,
Стараясь не вызывать лишних эмоций:
Здравствуйте.
Я от имени самого лорда, расследую это дело.
Могу я задать несколько вопросов о вашей дочери?
Мужчина кашлянул и, не поднимая глаз, ответил:
Что рассказать?
Обычная девочка, как и все.
Мы — простолюдины.
Не выделяемся.
Живем спокойно, уповаем на господина.
А что вам нужно?
Монах мягко, но настойчиво продолжил:
Я понимаю вашу боль.
Но мне нужно уточнить: где в последний раз была ваша дочь?
Мужик не сразу ответил,
Поглядывая в пустоту,
Как если бы хотел вырвать воспоминания из самого сердца.
Потом, сдержанно, проговорил:
В городе.
Она была в храме, у богини Мулены.
Готовилась стать сестрицей,
Верной служительницей богини.
Монах заметил, как тяжело стало на душе у мужчины.
Он знал,
Что храм Мулены скрывает за собой не только святость,
Но и тени более мракобесных сторон.
Тут, среди этих священствующих,
Многие девушки,
В будущем становились куртизанками — не позором,
А чем-то вроде социальной лестницы,
Путём, ведущим наверх.
Это было не то, что мог бы одобрить сам монах,
Но он знал,
Что в этом городе это было частью жизни.
Подумав на мгновение,
Он задал следующий вопрос:
Есть ли у вас вещь,
Которая могла бы принадлежать вашей дочери?
Может, игрушка или что-то,
К чему она была особенно привязана?
Мужик нахмурился,
Не понимая, зачем это нужно,
Но Монах объяснил:
Я чародей.
Если вы дадите мне такую вещь,
Я смогу использовать её,
Чтобы наладить связь с пропавшими детьми и,
Возможно, найти их.
Его слова подействовали.
Мужчина внезапно выглядел как оживший,
Как будто перед ним открылся шанс.
Он исчез за дверью,
Оставив Монаха и ученика на улице.
Прошло всего несколько мгновений,
И вот он вернулся, неся на руке маленькую куклу,
Трясущуюся в его руках, как символ утраченной надежды. Дрожащими пальцами он передал её монаху.
Вот,
Сказал он, словно стараясь верить, что это поможет.
Монах принял куклу с благодарностью,
Скрывая тревогу в душе.
Он знал,
Что каждый шаг в этом расследовании приближает его к разгадке, Но всё больше чувствовал,
Как невидимая тень сгущается вокруг этого города.
Монах, разглядывая старую куклу,
Аккуратно положил её на пол.
В этот момент, за спиной мужчины,
На крыльцо вышла пухленькая женщина,
С грудным ребёнком на руках.
Вся в слезах, она спросила:
Вы правда сможете её найти?
Монах, не поднимая глаз, ответил:
Не стану обнадеживать вас зря,
Но если она жива, я обязательно найду.
После этих слов,
Он извлёк из сумки голубой мелок,
И начал рисовать вокруг куклы таинственные символы.
Затем снял свою кожаную перчатку с правой руки и,
Осторожно положив ладонь на безмолвную куклу,
Стал растерять её.
Мужчина, увидев всё это, не сдержался:
Что вы делаете?!
Монах, не отрывая взгляда от работы, ответил:
В этой кукле заключена частица души вашей дочери.
Хотя она и мала,
Между ней и куклой существует связь.
Если мне удастся,
Я смогу на время переместить вашу девочку сюда.
Женщина застыла, не веря своим ушам:
Что?! Вы о чём?
В этот момент Алока положил свою руку на плечо учителя,
Тихо шепча:
Они должны знать.
Монах взглянул на неё с серьёзностью и добавил:
Если ваша девочка мертва, ничего не выйдет.
Но если она жива… мы сможем поговорить с ней.
И, произнеся эти последние слова,
Он начал читать заклинание.
Сначала пентаграмма,
Вырезанная на его ладони, загорелась тусклым светом.
Схватившись за рукоять меча.
Монах, пригладив седые усы,
Улыбнулся спокойно:
Мы скромные странники, охотники за головами.
Пришли по делу о пропавших детях.
Страж поднял бровь,
На секунду задумался,
Затем произнёс:
Полагаю, вы приглашены?
Монах кивнул,
Достав из сумки свиток,
С гербом и печатью короля Тира.
Страж, убедившись в подлинности документа,
Велел отворить ворота.
—
Внутри Килока
Город встретил путников серым безмолвием.
Каменные стены домов,
Черепичные крыши,
Узкие переулки.
На первый взгляд город не бедствовал,
Но лица его жителей были полны тоски.
Некоторые шли с опущенными головами,
Другие — с застывшими,
Будто окаменевшими выражениями.
Жуткая тишина,
Словно здесь властвовал злой дух.
—
Замок Лорда
Путники достигли замка,
Вручая приглашение стражникам у ворот.
Внутри они спешились,
Передав своих скакунов слугам.
Старший дворецкий провёл их,
В приёмный зал,
Где, на троне, их уже ждал лорд Килока.
—
Приёмный зал
Лорд Паур оказался совсем мальчишкой:
Рыжеволосый, пухлый, румяный,
В богатом бархатном наряде,
И с беретом, украшенным пером.
Слева от него сидела пожилая женщина,
Чьё лицо излучало строгость,
А глаза, словно стеклянные,
Казались бесстрастными.
Справа от лорда,
Громадный пёс с обвисшими щеками,
Тремя глазами и маленькими крыльями.
Его взгляд, наполненный странной мудростью,
Наблюдал за гостями.
—
Разговор
Пожилая женщина, не дожидаясь приветствий,
Заговорила холодным голосом:
Ещё одни смельчаки.
Мы давно потеряли счёт.
Каждый, кто приходил, исчезал,
Как и наши дети.
Она вздохнула, продолжив:
Ваши слова лишь отвлекают от горя.
Но пусть народ увидит,
Что мы действуем.
Нам нужен порядок,
А не бесполезные бунты.
Монах поклонился,
Сохраняя вежливость:
Мы не просто охотники за головами.
Наш Совет старейшин имеет связи с королевством Тир.
Мы чародеи,
И компетенция наша куда шире,
Чем простые розыски.
Женщина прищурилась,
Но в голосе её всё так же звучало презрение:
Для меня важен только мой сын, лорд Паур.
Я — мать Килока,
И если бы не воля короля Даура,
Мы бы справились сами.
Она отвернулась, жестом указывая на дверь:
Хватит слов.
Докажите своё мастерство.
Ступайте и приступайте.
Монах поклонился снова.
Его ученик стоял молча,
Сжимая рукоять меча.
—
Впереди
Они вышли из зала,
Оставив за спиной суровую женщину,
Юного лорда
И трёхглазого пса,
Чей пристальный взгляд,
Казалось, преследовал их.
Впереди лежали улицы,
Полные мрака и тайны.
Каждый шаг приближал их,
К разгадке тайн Килока.
Но знали ли они,
Что мрак, угнездившийся здесь,
Силён настолько,
Что может пожрать даже опытных чародеев?
—
Полночь в таверне
Алока сидел за столом,
Неторопливо доедая куриную грудку,
Но его мысли витали где-то далеко.
Рыжеволосая девушка, прислуживавшая гостям,
Казалась ему светлым пятном в мрачной истории этого города.
Их взгляды пересекались,
И каждый раз она дарила ему мягкую,
Почти стеснительную улыбку.
Но её взгляд был внезапно оборван.
Белония!
— пронзил воздух грубый голос.
Да пошевеливайся ты! Гости ждать не будут!
Пузатый хозяин таверны,
С лицом красным от вина,
Махал рукой в её сторону,
Не скрывая раздражения.
Алока невольно нахмурился,
Но остался на месте,
Сдерживая своё желание вмешаться.
—
Монах в тени
Тем временем Монах,
Заметив что-то на другом конце зала,
Поднялся и направился к одинокому столу.
За ним сидел мужчина в сером накидке,
Чьё лицо скрывал глубокий капюшон.
Монах сел напротив, не спросив разрешения.
Мужчина поднял взгляд,
Его глаза, скрытые полутенью,
Были холодны, словно стекло.
Вы следите за мной весь вечер,
— произнёс Монах,
Наклонившись ближе.
Уж не ко мне ли дело?
Мужчина молчал,
Его пальцы лениво барабанили по деревянной поверхности.
Или вы тоже ищете ответы?
Скажу сразу: у нас с учеником мало времени,
Так что лучше говорите прямо, если знаете что-то.
Мужчина выдохнул,
Голос его был хриплым, будто скрип дверей:
Ты, значит, из тех, кто пришёл "спасти город"?
Были уже такие.
И где они теперь? Никто не знает.
Монах улыбнулся краем губ,
Вытащил из рукава небольшой амулет,
И небрежно положил его на стол.
Ты прав,
— произнёс он.
Многих здесь уже нет.
Но я вижу, что ты сам ещё жив.
Что тебя удерживает?
Мужчина напрягся,
Его пальцы замерли.
Не думаю, что тебе это понравится, чародей,
Но я дам тебе один совет.
Пока не поздно, уходи из Килока.
Это место давно проклято.
Он встал, накинул капюшон,
И быстро скрылся в ночи,
Оставив Монаха одного.
—
Алока и Белония
Алока,
Продолжая краем глаза следить за девушкой,
Заметил,
Как она, освободившись от приказов хозяина,
На мгновение задержалась у его стола.
Простите, что отвлекаю,
— произнесла она тихо,
Почти шёпотом.
Вы здесь из-за пропавших детей, верно?
Алока, удивлённый её смелостью,
Медленно кивнул:
Да, а вы что-то знаете?
Она оглянулась,
Проверяя, не следят ли за ними.
Уходите из таверны,
И завтра на закате придите к старому колодцу,
За южными воротами.
Я расскажу вам всё, что знаю.
Почему не сейчас?
— спросил Алока.
Потому что за мной тоже следят,
— прошептала она, прежде чем быстро удалиться.
В тот момент Алока заметил,
Что пузатый хозяин таверны,
Хоть и казался занятым разливанием эля,
Изредка бросал недобрые взгляды в их сторону.
—
Монах возвращается
Монах вернулся к столу,
Его взгляд был тяжёлым,
Но спокойным.
Узнали что-то?
— спросил Алока.
Лишь то, что не все рады нашему присутствию,
— ответил Монах, усаживаясь.
А ты?
Алока, помедлив, решил сохранить секрет:
Ничего особенного.
Но у меня есть предчувствие,
Что завтра что-то прояснится.
Монах посмотрел на ученика,
будто пытаясь прочитать его мысли,
Но ничего не сказал.
В ночи Килок будто бы замер,
Но Монах и Алока знали:
Этот город скрывает слишком много тайн.
—
Желатинный Карлик и Лиловый Единорог
Общаются между собой через бобовый связь.
Желатинный Карлик,
Уже немного хмельной,
Но всё ещё с ясной мыслью:
Ты, как всегда, слишком уверен в себе, Монах.
Твои кроличьи зубы всё выдают,
— он усмехнулся,
Но тут же снова стал серьёзным:
Я рад, что ты работаешь на обе башни,
Но это опасно.
Ты же знаешь,
Чёрные колдуны не прощают предательства,
А отступники среди нас —
Это всегда угроза,
И для нас, и для всего магического мира.
Монах, допивая свою кружку:
Опасность?
Для того мы и становимся чародеями,
Чтобы смотреть ей в лицо.
Пусть они шепчутся в своих тёмных кругах,
Пусть собирают свои армии.
Когда придёт час,
Новый Бог явит свою силу,
И мы всё уничтожим.
Желатинный Карлик, задумчиво:
Новый Бог...
Ты говорил, что кристаллы желания —
Ключ к его пробуждению.
Но если они попадают в руки тёмных,
Разве они не смогут использовать их,
Чтобы сотворить что-то своё?
Монах, на миг став серьёзным:
Вот почему нам нужно быть быстрее и умнее.
Сбор кристаллов — это не только наша задача,
Но и испытание для всех нас.
Кто окажется достойным —
Тот и войдёт в новую эпоху.
Желатинный Карлик, уже трезвея:
И всё-таки,
Чёрные колдуны...
Кто стоит за ними?
Ты сказал, что исследуют труп одного из них,
Но что это даст?
Сердце, затянутое тьмой,
Это не просто выбор.
Это нечто большее.
Монах, поднявшись со стула:
Ты прав.
Но сейчас нам не время спорить.
Мы на грани великого события.
Пусть отдел Исследования и Защиты делает своё дело.
Мы же займёмся своим.
Он опустил руку на плечо Желатинного Карлика,
И на мгновение их связь через магический боб,
Будто усилилась.
Монах:
Не волнуйся, Карлик.
Когда придёт время,
Мы узнаем, кто они.
И кто стоит за их спинами.
А пока — берегись,
И не доверяй никому.
Желатинный Карлик,
Провожая взглядом своего друга:
Ты всегда был упрям,
Но я надеюсь,
Что твои планы не станут для нас катастрофой.
Он допил свой эль,
Мрачные мысли затмили его весёлый настрой.
Мир вокруг менялся,
И Карлик знал,
Что их силы,
Как бы ни были они велики,
Могут оказаться ничтожными
Перед грядущим штормом.
—
Монах и Желатинный Карлик,
Завершили свой ритуал прощания,
Их слова прозвучали как тихая клятва,
Что связывала всех чародеев,
Независимо от их пути.
После благословения они разошлись,
Каждый направился к своему делу.
Монах, уже немного пьяный,
Всё же был полон решимости.
Он стоял посреди пыльной, шумной улицы,
Где играли дети и гудели телеги,
Но его мысли были сосредоточены на странных исчезновениях.
Монах (мысленно):
Туман, дети, люки, магия…
Всё указывает на то,
Что здесь действуют силы за пределами обычного понимания.
Если под городом есть второй мир,
Магическое подземелье, то я должен найти вход.
И выяснить,
Кто использует кристаллы желания для таких грязных дел.
Он направился в сторону городской площади.
Люди, спешившие по своим делам,
Не обращали на него внимания.
Одетый как простой монах,
Он казался таким же, как они.
Но внутри него кипела буря мыслей и планов.
—
В это время
Желатинный Карлик,
Медленно шел по восточной улице города,
Его путь лежал к воротам,
Где он должен был встретить караван.
Небольшие сувенирные лавки,
Крики торговцев и запах жареного мяса,
Создавали атмосферу шумного, живого города.
Но Карлик чувствовал странное напряжение в воздухе.
Его магический дар,
Чуткий к изменениям энергии,
Предупреждал о чём-то.
Он остановился у одной из лавок, притворяясь,
Что рассматривает амулеты,
Но его внимание было сосредоточено на странном ощущении.
Желатинный Карлик (мысленно):
Это ощущение... магия.
Кто-то использует её здесь,
Прямо в городе. Но кто? И зачем?
Он прищурился, высматривая что-то в толпе.
И тут его взгляд упал,
На странного человека в сером капюшоне.
Этот незнакомец стоял у угла площади,
Его фигура была почти незаметной,
Но магическая энергия,
Исходившая от него, говорила о другом.
Карлик решил проследить за незнакомцем.
—
Подземелье
Карлик спустился в один из люков,
Его магический свет освещал узкие, склизкие проходы.
Запах сырости и гниения заполнял воздух,
Но его это не смущало.
Внезапно он услышал слабые звуки.
Шорохи, будто кто-то или что-то двигалось неподалёку.
Он остановился, напрягая слух,
А затем осторожно двинулся дальше.
Его догадка оказалась верной.
Перед ним открылся большой зал,
Заполненный странными символами,
Вырезанными на стенах.
На полу стояли свечи,
А в центре зала лежал кристалл, излучавший слабое свечение.
Монах (шёпотом):
Кристалл желания... Но почему он здесь? И кто его использует?
Он протянул руку,
Чтобы прикоснуться к нему,
Но внезапно ощутил магический барьер,
Который оттолкнул его.
В этот момент из тени вышла фигура в капюшоне,
Та самая, что видел Карлик.
Фигура:
Ты опоздал, чародей.
Этот город уже принадлежит тени.
Карлик принял боевую стойку, готовясь к сражению.
—
Маленькая девочка
Время тянулось тяжело,
Как если бы воздух сам сопротивлялся движению.
Монах и его ученик стояли в тени старого дерева,
Чувствуя каждое дыхание земли под ногами.
Шли они на окраину города,
Где дома выглядели скромно и просто,
Как и полевые участки вокруг них.
Земля была влажной от ночного дождя,
А в воздухе висел запах свежей земли и трав.
Далеко впереди виднелся дом,
Куда их вело расследование,
А последние шаги привели их к темному и молчаливому месту,
Где недавно исчезла девочка.
Тишина царила в этом уголке,
Но сам воздух был будто пропитан тревогой.
Подойдя к двери, они постучали.
На пороге появился мужчина средних лет,
С выражением глубокой печали на лице.
Легкий вздох вырвался из груди монаха,
Как бы понимая всю тяжесть момента.
Он заговорил с спокойной уверенностью,
Стараясь не вызывать лишних эмоций:
Здравствуйте.
Я от имени самого лорда, расследую это дело.
Могу я задать несколько вопросов о вашей дочери?
Мужчина кашлянул и, не поднимая глаз, ответил:
Что рассказать?
Обычная девочка, как и все.
Мы — простолюдины.
Не выделяемся.
Живем спокойно, уповаем на господина.
А что вам нужно?
Монах мягко, но настойчиво продолжил:
Я понимаю вашу боль.
Но мне нужно уточнить: где в последний раз была ваша дочь?
Мужик не сразу ответил,
Поглядывая в пустоту,
Как если бы хотел вырвать воспоминания из самого сердца.
Потом, сдержанно, проговорил:
В городе.
Она была в храме, у богини Мулены.
Готовилась стать сестрицей,
Верной служительницей богини.
Монах заметил, как тяжело стало на душе у мужчины.
Он знал,
Что храм Мулены скрывает за собой не только святость,
Но и тени более мракобесных сторон.
Тут, среди этих священствующих,
Многие девушки,
В будущем становились куртизанками — не позором,
А чем-то вроде социальной лестницы,
Путём, ведущим наверх.
Это было не то, что мог бы одобрить сам монах,
Но он знал,
Что в этом городе это было частью жизни.
Подумав на мгновение,
Он задал следующий вопрос:
Есть ли у вас вещь,
Которая могла бы принадлежать вашей дочери?
Может, игрушка или что-то,
К чему она была особенно привязана?
Мужик нахмурился,
Не понимая, зачем это нужно,
Но Монах объяснил:
Я чародей.
Если вы дадите мне такую вещь,
Я смогу использовать её,
Чтобы наладить связь с пропавшими детьми и,
Возможно, найти их.
Его слова подействовали.
Мужчина внезапно выглядел как оживший,
Как будто перед ним открылся шанс.
Он исчез за дверью,
Оставив Монаха и ученика на улице.
Прошло всего несколько мгновений,
И вот он вернулся, неся на руке маленькую куклу,
Трясущуюся в его руках, как символ утраченной надежды. Дрожащими пальцами он передал её монаху.
Вот,
Сказал он, словно стараясь верить, что это поможет.
Монах принял куклу с благодарностью,
Скрывая тревогу в душе.
Он знал,
Что каждый шаг в этом расследовании приближает его к разгадке, Но всё больше чувствовал,
Как невидимая тень сгущается вокруг этого города.
Монах, разглядывая старую куклу,
Аккуратно положил её на пол.
В этот момент, за спиной мужчины,
На крыльцо вышла пухленькая женщина,
С грудным ребёнком на руках.
Вся в слезах, она спросила:
Вы правда сможете её найти?
Монах, не поднимая глаз, ответил:
Не стану обнадеживать вас зря,
Но если она жива, я обязательно найду.
После этих слов,
Он извлёк из сумки голубой мелок,
И начал рисовать вокруг куклы таинственные символы.
Затем снял свою кожаную перчатку с правой руки и,
Осторожно положив ладонь на безмолвную куклу,
Стал растерять её.
Мужчина, увидев всё это, не сдержался:
Что вы делаете?!
Монах, не отрывая взгляда от работы, ответил:
В этой кукле заключена частица души вашей дочери.
Хотя она и мала,
Между ней и куклой существует связь.
Если мне удастся,
Я смогу на время переместить вашу девочку сюда.
Женщина застыла, не веря своим ушам:
Что?! Вы о чём?
В этот момент Алока положил свою руку на плечо учителя,
Тихо шепча:
Они должны знать.
Монах взглянул на неё с серьёзностью и добавил:
Если ваша девочка мертва, ничего не выйдет.
Но если она жива… мы сможем поговорить с ней.
И, произнеся эти последние слова,
Он начал читать заклинание.
Сначала пентаграмма,
Вырезанная на его ладони, загорелась тусклым светом.
