Затем он напился, а алкоголь тем и знаменит, что магия на пьяного человека практически не действует. Зато утром, проснувшись и протрезвев, Дариан готов был не просто простить неверную красотку, но вообще забыл о вчерашнем происшествии. Более чем уверена, что без чар подчинения не обошлось.
-- Вот ведь гадина эта Амикша! -- с неожиданной ненавистью выкрикнул Гисберт. Я вздрогнула, поскольку не ожидала подобного проявления экспрессии от внешне спокойного дворецкого, и тот, слегка смутившись, пояснил: -- Простите, госпожа Алекса. Я не должен обсуждать любовные дела хозяина, но, признаюсь честно, эта связь с самого начала меня удивляла. И теперь я понимаю, почему господин Дариан прощал своей невесте такие дикие выходки.
-- Я не знакома с этой Амикшей, но она мне заранее не нравится, -- пробормотала я, после чего выпрямилась, наконец-то перестав изучать злополучный медальон, и задумчиво потерла подбородок. -- Чары третьего уровня -- это не шутка. Малейшая оплошность при их создании -- и последствия для Дариана были бы весьма печальны.
-- Чем же? -- спросил Гисберт, по всей видимости, действительно заинтересовавшись этой темой.
-- Грань между третьим и четвертым уровнем слишком тонка. -- Я пожала плечами. -- Чуть больше усердия при создании медальона -- и разум Дариана оказался бы выжжен. Он бы превратился даже не в раба, поскольку те сохраняют рассудок, волю и эмоции. Нет, он бы стал вещью. Марионеткой, у которой нет никаких других желаний, кроме как угодить своему кукловоду.
-- Жуть какая! -- ужаснулся Гисберт и с искренним состраданием посмотрел на бесчувственного Дариана.
По всей видимости, ему снилось нечто приятное. На это указывала улыбка, играющая на его губах. И неожиданно мне стало очень досадно. Поди, свою ненаглядную Ами видит во сне.
-- Да, ничего хорошего в этом нет, -- согласилась я с дворецким, продолжая тереть свой несчастный подбородок.
-- Но вы ему поможете? -- требовательно спросил Гисберт.
Наверное, правильнее было бы отказаться. Сказать, что я лишь пару месяцев как закончила Академию, и потом, чары подчинения никогда не были моей основной специализацией, хотя, безусловно, они имеют отношение к артефактной магии. А все потому, что всевозможные маги очень любят завязывать эти заклинания на медальоны и талисманы. Потом я бы отправила Гисберта в полицию, оттуда быстро бы прислали нужного человека -- и проблема оказалась бы решена. Заодно и Ами бы взяли под стражу, после чего сурово бы допросили и выяснили, кто именно помог ей в противозаконном деле. В самом деле, вряд ли сама Ами зачаровывала этот злополучный медальон.
Но неожиданно мне очень захотелось выступить в роли спасительницы для Дариана. А что, как-никак он мой супруг. Тем более в полиции служат обычные люди, то бишь, без сплетен вряд ли обойдется. Если я помогу Дариану в столь деликатном деле, не позволив подробностям стать известными широкой общественности, но он наверняка проникнется ко мне благодарностью. И мы сумеем решить нашу проблему с внезапным браком так, чтобы никто не остался обиженным.
Решено! И я кивнула, ответив тем самым на свои мысленные рассуждения. Я сама спасу Дариана от воздействия чар подчинения! Не думаю, что это будет слишком сложно.
-- Я спасу его, -- проговорила я, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал со скромным достоинством.
-- Спасибо! -- Гисберт немедленно воссиял самой счастливой из всех возможных улыбок. -- Спасибо вам огромное, госпожа Алекса! Я верил, что вы не оставите моего хозяина в беде, хотя его отношения с вашим отцом, мягко говоря, оставляют желать лучшего.
В этот момент я уже протянула руку к медальону Дариана, но, услышав окончание фразы дворецкого, так и замерла. О чем это он? Дариан и мой отец враждуют? Да ну, бред какой-то! Я прежде ни разу не слышала из уст отца упоминаний о некоем Дариане Врейне. Если бы они на самом деле были заклятыми врагами, то...
На этом месте я осеклась. А ведь я лукавлю. Фамилия моего супруга недаром показалась мне знакомой. Что, если отец мельком упоминал ее? Говоря откровенно, он старался не посвящать меня в свои дела и проблемы. Но, вполне возможно, однажды я краем уха уловила отрывок какого-нибудь его разговора или жалобы.
Демоны! Я с досадой потрясла головой, отгоняя рой взволнованных мыслей. И что делать? Бросить Дариана на произвол судьбы лишь потому, что он, вероятно, является конкурентом нашей семьи по продаже корабельного леса? Вряд ли у моего отца есть неприятели в другой области жизни, по-моему, после смерти моей матери он живет лишь работой.
"Полиция, -- негромко шепнул внутренний голос. -- Королевские маги-дознаватели, работающие во благо государства, без проблем спасут Дариана. Иначе за что им жалование платят?"
Да, но я уже примерила на свою голову нимб спасительницы, уже представила, как Дариан будет рассыпаться в благодарностях. И потом, как ни крути, но он мой супруг. И с этой проблемой тоже надлежит разобраться в кратчайшие сроки.
Наверное, стоило бы как следует расспросить Гисберта о взаимоотношениях моего отца и Дариана. Но я решила не тратить время зря. Ладно, сначала спасу моего так называемого супруга -- а потом буду думу тяжкую думать. Тем более действие моего заклятия уже истекает.
И я смело взяла медальон, на сей раз не став обматывать руку тряпкой. Правда, мою кожу холодили охранные чары. Я честно полагала, что этого будет достаточно. Как оказалось -- зря.
Было такое чувство, будто я окунула руку в жидкий огонь. Хотелось закричать в полный голос от боли, но в этот момент я увидела, с какой надеждой и верой на меня смотрит Гисберт. Да я скорее откушу себе язык, чем предстану перед ним глупой неумехой, бахвалившейся своим даром!
С губ уже рвалось нейтрализующее заклинание, когда Дариан вдруг глухо застонал. Бог-пасынок, а ведь ему тоже, наверное, несладко приходится! Кто бы ни создал эти чары -- он хотел, чтобы все это осталось в секрете. Скорее всего, медальон убьет Дариана, но не позволит мне расколдовать его.
Правда, оставался еще один выход. И я, холодея от ужаса и собственной дерзости, преодолевая боль, крепче стиснула пальцы на проклятой вещи. Тоненько звякнув, разорвалась цепочка. И в следующий миг медальон полетел прочь.
Правда, от этого боль, тисками стиснувшая мою левую кисть, нисколько не уменьшилась. Напротив, она возросла вдвое, втрое, да что там мелочиться -- в сотни раз! Не выдержав, я замычала сквозь зубы. И с перепугу запустила по медальону атакующими чарами. Выучила когда-то на спор, познакомившись с одним милым боевым магом-выпускником. Правда, наши отношения не сложились, поскольку почти сразу после этого я на свою беду повстречала Гровера.
Полыхнуло и громыхнуло так, что Гисберт испуганно и совсем по-женски взвизгнул и рухнул плашмя на пол, как-то мигом забыв про профессиональную выдержку. Да что там -- я тоже готова была заорать в полный голос, потому как боль в левой руке стала буквально-таки невыносимой. Настолько невыносимой, что спазм перехватил горло и тем самым спас меня от позора. Хорошо хоть Дариан больше не стонал, а вновь блаженно улыбался.
И вдруг все закончилось. Боль схлынула так неожиданно, что я аж застонала от блаженства. Несколько раз сжала и разжала пальцы на многострадальной руке, затем осмелилась внимательно ее осмотреть на предмет возможных повреждений.
Мне казалось, что я увижу вместо кисти обугленную головешку, нечто весьма отдаленно напоминающее мою руку. Но на первый взгляд все было не столь удручающе. Рука как рука. Правда, почти не слушается моим мысленным приказам. Я при всем желании никак не могла сжать кулак. Пальцы лишь едва шевелились, но не сгибались полностью. Удручающее зрелище!
-- Все закончилось? -- в этот момент слабым голосом осведомился Гисберт, приподняв голову и готовый в любой момент вновь вжаться в пол.
-- Да, -- хмуро ответила я, безуспешно пытаясь заставить свои пальцы хоть немного повиноваться мысленным приказам.
-- Ой, как здорово! -- Гисберт шустро вскочил на ноги и вдруг согнулся передо мной в глубоком поклоне.
Я мгновенно смутилась и даже забыла о почти не действующей левой руке. Приятно-то как!
-- Да ладно, не стоит благодарностей, -- польщено забормотала я, чувствуя, как краска приятного стеснения залила не только мои щеки, но и грудь.
-- Вы -- наша спасительница! -- патетично провозгласил Гисберт и припал к моей руке с поцелуем. -- Как я рад, что господин вчера напился до демонят в глазах и взял вас в жены!
Я промолчала, не зная, как отреагировать на столь двусмысленное признание моих талантов. Не поймешь, то ли меня похвалили, то ли поругали.
-- Как-то я себя странно чувствую, -- в этот момент слабо проговорил Дариан, все еще не открывая глаз, и я мгновенно отбросила все посторонние рассуждения прочь.
Я сама не заметила, как положила свою правую ладонь, не подвергшуюся воздействию чар, на лоб своего супруга. Дариан негромко вздохнул, и мне было приятно думать, что от удовольствия. Его длинные пушистые ресницы дрогнули, и он открыл глаза.
Я ожидала, что он вздрогнет от неожиданности и как-нибудь неловко пошутит, обнаружив, кто именно находится перед ним. В конце концов, кто я ему? Мы знакомы меньше суток, правда, уже умудрились связать свои судьбы перед ликом богов.
-- Алекса, верно? -- негромко спросил у меня Дариан. Внезапно перехватил мою руку, которую я все еще прижимала к его лбу, и поцеловал ее.
Я немедленно смутилась и постаралась высвободить ее. Спрашивается, и чего вдруг он так растрогался? Не люблю всякие телячьи нежности! И особенно, если они исходят от почти незнакомых личностей.
-- Хозяин! -- в этот момент громогласно провозгласил Гисберт. -- Господин Дариан, ваша супруга... Она спасла вас! Вы не представляете, в какой беде находились.
-- Правда? -- удивленно переспросил Дариан. В глубине его темно-карих глаз загорелись лукавые и очень приятные огоньки.
А вот мне почему-то становилось все хуже и хуже. Казалось бы, я должна была пожинать плоды собственного подвига и купаться в лучах славы, но нет. Перед глазами все опасно потемнело, левая рука, пострадавшая при снятии заклятия, опять налилась огнем.
-- Простите, -- пробормотала я, чувствуя, как к горлу подкатывает ком тошноты с мерзким горьким привкусом желчи.
И самым постыдным образом отключилась.
Правда, перед тем, как свет окончательно померк в моих глазах, мне показалось, что Дариан мягко принял меня в свои объятия. Если честно, это было очень приятное чувство.
-- Я ничего не понимаю!
Я с величайшим интересом слушала спор, который велся прямо над моей головой. Благо, что спорящие не предполагали, что я уже очнулась, просто не торопилась открыть глаза.
-- Глубокоуважаемый виер, прошу, расскажите мне все с самого начала, -- между тем потребовал приятный мужской голос, который чуть раньше признавался в полном непонимании ситуации.
-- Да я уже битый час толкую, как обстояло дело! -- с нескрываемым раздражением отозвался Дариан. -- Моя невеста...
-- Вот эта девушка? -- перебил его незнакомец, и я почувствовала, как мое плечо кто-то легонько тронул.
-- Нет, это моя жена, -- с легкой ноткой смущения отозвался Дариан.
-- Вот как, -- с легкой ноткой иронией отозвался тот, кто вел с ним разговор. Сделал паузу и вкрадчиво поинтересовался: -- Правильно ли я понял, что ваша невеста и ваша жена -- суть разные девушки?
-- Ох, это так тяжело объяснить! -- Дариан горестно вздохнул.
И я вполне понимала его нежелание обсуждать столь скользкую тему. Подумать только, еще сутки назад мы были незнакомы! Мало кто поверит в историю нашего знакомства и последующей стремительной свадьбы, а кто поверит -- наверняка не одобрит все это.
-- А я никуда не спешу, -- уведомил его незнакомец. Хмыкнул и добавил: -- Кстати, госпожа Алекса, можете открыть глаза и помочь вашему супругу в объяснениях. Я знаю, что вы уже очнулись.
Неполную минуту я боролась с искушением сделать вид, будто все еще нахожусь в глубоком обмороке и ничего не слышу. Но потом любопытство победило. Интересно, кому же принадлежит столь мягкий бархатный баритон? Кажется, я уже заочно влюбилась в его обладателя.
Увы, реальность меня разочаровала. В воображении я успела нарисовать себе портрет красивого мужчины средних лет, подтянутого и с хищным взором непроницаемых темных глаз. Но в действительности передо мной оказался совсем мальчишка еще, наверное, мой ровесник, только-только закончивший Академию. Вихрастый, рыжий, со множеством веснушек как на лице, так и на руках и шее. Правда, на незнакомце красовался черный мундир полицейского. Он, к слову, был ему слишком велик, но это не отменяло тот факт, что передо мной находился представитель королевской власти.
-- Вир Оллред Ригон, -- представился мне юноша, заметив, что я изучаю его. -- Младший следователь отдела по надзору за незаконным использованием магии.
Я с трудом удержалась от разочарованного возгласа. Младший следователь? Это же несерьезно! Как я и думала, мальчишка совсем недавно закончил Академию и наверняка лишь пару дней, возможно, недель, как перестал считаться стажером.
По всей видимости, мой скепсис по отношению к следователю слишком явственно отразился на моем лице, поскольку Оллред вдруг покраснел и гордо задрал подбородок.
-- Это ваше первое дело? -- хмуро осведомилась я, желая удостовериться в своих подозрениях.
-- Второе, -- с достоинством возразил мне Оллред.
Я хотела было спросить, чем именно завершился его дебют в качестве следователя -- провалом или успехом. Но не успела, потому что Дариан, видимо, догадавшись о моих намерениях, украдкой пригрозил мне пальцем.
-- Гисберт мне все рассказал, -- затараторил Дариан. -- И про медальон с чарами подчинения, и про то, как ты спасла меня. Ты лежала в глубоком обмороке. К тому же с твоей левой рукой творилось что-то непонятное. И я послал Гисберта в полицию. Тот привел этого славного господина. К слову, руку он тебе вылечил мгновенно! Так что не всегда юный возраст и недостаток практики -- это плохо.
Вылечил мою левую руку? Я испуганно ахнула, когда вспомнила, что перестала чувствовать ее после прикосновения к медальону. Посмотрела на нее, но увидела только повязку. Из-под бинтов торчали одни кончики пальцев. Хвала всем богам -- вполне нормального цвета. Более того, я даже сумела ими подвигать, пусть и с определенным трудом.
-- Вы едва не потеряли руку, -- с осуждением произнес Оллред. -- Если бы помощь задержалась хоть на пару минут -- процесс распада тканей стал бы необратим.
-- Ужас какой! -- выдохнула я и опять пошевелила пальцами.
-- Насколько я понимаю, вы не являетесь специалистом по подчиняющим чарам, -- продолжил следователь все с теми же обвиняющими нотками в голосе. Дождался моего неохотного кивка и продолжил: -- Тогда почему взялись за это? Намного правильнее было бы с самого начала вызвать нас.
У меня не было ни малейшего желания отвечать на этот вопрос. Да, я сглупила, и сглупила сильно. Хотела покрасоваться перед слугой и заслужить дружеское расположение Дариана. Но признаваться в собственных ошибках очень не хотелось.
-- Вот ведь гадина эта Амикша! -- с неожиданной ненавистью выкрикнул Гисберт. Я вздрогнула, поскольку не ожидала подобного проявления экспрессии от внешне спокойного дворецкого, и тот, слегка смутившись, пояснил: -- Простите, госпожа Алекса. Я не должен обсуждать любовные дела хозяина, но, признаюсь честно, эта связь с самого начала меня удивляла. И теперь я понимаю, почему господин Дариан прощал своей невесте такие дикие выходки.
-- Я не знакома с этой Амикшей, но она мне заранее не нравится, -- пробормотала я, после чего выпрямилась, наконец-то перестав изучать злополучный медальон, и задумчиво потерла подбородок. -- Чары третьего уровня -- это не шутка. Малейшая оплошность при их создании -- и последствия для Дариана были бы весьма печальны.
-- Чем же? -- спросил Гисберт, по всей видимости, действительно заинтересовавшись этой темой.
-- Грань между третьим и четвертым уровнем слишком тонка. -- Я пожала плечами. -- Чуть больше усердия при создании медальона -- и разум Дариана оказался бы выжжен. Он бы превратился даже не в раба, поскольку те сохраняют рассудок, волю и эмоции. Нет, он бы стал вещью. Марионеткой, у которой нет никаких других желаний, кроме как угодить своему кукловоду.
-- Жуть какая! -- ужаснулся Гисберт и с искренним состраданием посмотрел на бесчувственного Дариана.
По всей видимости, ему снилось нечто приятное. На это указывала улыбка, играющая на его губах. И неожиданно мне стало очень досадно. Поди, свою ненаглядную Ами видит во сне.
-- Да, ничего хорошего в этом нет, -- согласилась я с дворецким, продолжая тереть свой несчастный подбородок.
-- Но вы ему поможете? -- требовательно спросил Гисберт.
Наверное, правильнее было бы отказаться. Сказать, что я лишь пару месяцев как закончила Академию, и потом, чары подчинения никогда не были моей основной специализацией, хотя, безусловно, они имеют отношение к артефактной магии. А все потому, что всевозможные маги очень любят завязывать эти заклинания на медальоны и талисманы. Потом я бы отправила Гисберта в полицию, оттуда быстро бы прислали нужного человека -- и проблема оказалась бы решена. Заодно и Ами бы взяли под стражу, после чего сурово бы допросили и выяснили, кто именно помог ей в противозаконном деле. В самом деле, вряд ли сама Ами зачаровывала этот злополучный медальон.
Но неожиданно мне очень захотелось выступить в роли спасительницы для Дариана. А что, как-никак он мой супруг. Тем более в полиции служат обычные люди, то бишь, без сплетен вряд ли обойдется. Если я помогу Дариану в столь деликатном деле, не позволив подробностям стать известными широкой общественности, но он наверняка проникнется ко мне благодарностью. И мы сумеем решить нашу проблему с внезапным браком так, чтобы никто не остался обиженным.
Решено! И я кивнула, ответив тем самым на свои мысленные рассуждения. Я сама спасу Дариана от воздействия чар подчинения! Не думаю, что это будет слишком сложно.
-- Я спасу его, -- проговорила я, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал со скромным достоинством.
-- Спасибо! -- Гисберт немедленно воссиял самой счастливой из всех возможных улыбок. -- Спасибо вам огромное, госпожа Алекса! Я верил, что вы не оставите моего хозяина в беде, хотя его отношения с вашим отцом, мягко говоря, оставляют желать лучшего.
В этот момент я уже протянула руку к медальону Дариана, но, услышав окончание фразы дворецкого, так и замерла. О чем это он? Дариан и мой отец враждуют? Да ну, бред какой-то! Я прежде ни разу не слышала из уст отца упоминаний о некоем Дариане Врейне. Если бы они на самом деле были заклятыми врагами, то...
На этом месте я осеклась. А ведь я лукавлю. Фамилия моего супруга недаром показалась мне знакомой. Что, если отец мельком упоминал ее? Говоря откровенно, он старался не посвящать меня в свои дела и проблемы. Но, вполне возможно, однажды я краем уха уловила отрывок какого-нибудь его разговора или жалобы.
Демоны! Я с досадой потрясла головой, отгоняя рой взволнованных мыслей. И что делать? Бросить Дариана на произвол судьбы лишь потому, что он, вероятно, является конкурентом нашей семьи по продаже корабельного леса? Вряд ли у моего отца есть неприятели в другой области жизни, по-моему, после смерти моей матери он живет лишь работой.
"Полиция, -- негромко шепнул внутренний голос. -- Королевские маги-дознаватели, работающие во благо государства, без проблем спасут Дариана. Иначе за что им жалование платят?"
Да, но я уже примерила на свою голову нимб спасительницы, уже представила, как Дариан будет рассыпаться в благодарностях. И потом, как ни крути, но он мой супруг. И с этой проблемой тоже надлежит разобраться в кратчайшие сроки.
Наверное, стоило бы как следует расспросить Гисберта о взаимоотношениях моего отца и Дариана. Но я решила не тратить время зря. Ладно, сначала спасу моего так называемого супруга -- а потом буду думу тяжкую думать. Тем более действие моего заклятия уже истекает.
И я смело взяла медальон, на сей раз не став обматывать руку тряпкой. Правда, мою кожу холодили охранные чары. Я честно полагала, что этого будет достаточно. Как оказалось -- зря.
Было такое чувство, будто я окунула руку в жидкий огонь. Хотелось закричать в полный голос от боли, но в этот момент я увидела, с какой надеждой и верой на меня смотрит Гисберт. Да я скорее откушу себе язык, чем предстану перед ним глупой неумехой, бахвалившейся своим даром!
С губ уже рвалось нейтрализующее заклинание, когда Дариан вдруг глухо застонал. Бог-пасынок, а ведь ему тоже, наверное, несладко приходится! Кто бы ни создал эти чары -- он хотел, чтобы все это осталось в секрете. Скорее всего, медальон убьет Дариана, но не позволит мне расколдовать его.
Правда, оставался еще один выход. И я, холодея от ужаса и собственной дерзости, преодолевая боль, крепче стиснула пальцы на проклятой вещи. Тоненько звякнув, разорвалась цепочка. И в следующий миг медальон полетел прочь.
Правда, от этого боль, тисками стиснувшая мою левую кисть, нисколько не уменьшилась. Напротив, она возросла вдвое, втрое, да что там мелочиться -- в сотни раз! Не выдержав, я замычала сквозь зубы. И с перепугу запустила по медальону атакующими чарами. Выучила когда-то на спор, познакомившись с одним милым боевым магом-выпускником. Правда, наши отношения не сложились, поскольку почти сразу после этого я на свою беду повстречала Гровера.
Полыхнуло и громыхнуло так, что Гисберт испуганно и совсем по-женски взвизгнул и рухнул плашмя на пол, как-то мигом забыв про профессиональную выдержку. Да что там -- я тоже готова была заорать в полный голос, потому как боль в левой руке стала буквально-таки невыносимой. Настолько невыносимой, что спазм перехватил горло и тем самым спас меня от позора. Хорошо хоть Дариан больше не стонал, а вновь блаженно улыбался.
И вдруг все закончилось. Боль схлынула так неожиданно, что я аж застонала от блаженства. Несколько раз сжала и разжала пальцы на многострадальной руке, затем осмелилась внимательно ее осмотреть на предмет возможных повреждений.
Мне казалось, что я увижу вместо кисти обугленную головешку, нечто весьма отдаленно напоминающее мою руку. Но на первый взгляд все было не столь удручающе. Рука как рука. Правда, почти не слушается моим мысленным приказам. Я при всем желании никак не могла сжать кулак. Пальцы лишь едва шевелились, но не сгибались полностью. Удручающее зрелище!
-- Все закончилось? -- в этот момент слабым голосом осведомился Гисберт, приподняв голову и готовый в любой момент вновь вжаться в пол.
-- Да, -- хмуро ответила я, безуспешно пытаясь заставить свои пальцы хоть немного повиноваться мысленным приказам.
-- Ой, как здорово! -- Гисберт шустро вскочил на ноги и вдруг согнулся передо мной в глубоком поклоне.
Я мгновенно смутилась и даже забыла о почти не действующей левой руке. Приятно-то как!
-- Да ладно, не стоит благодарностей, -- польщено забормотала я, чувствуя, как краска приятного стеснения залила не только мои щеки, но и грудь.
-- Вы -- наша спасительница! -- патетично провозгласил Гисберт и припал к моей руке с поцелуем. -- Как я рад, что господин вчера напился до демонят в глазах и взял вас в жены!
Я промолчала, не зная, как отреагировать на столь двусмысленное признание моих талантов. Не поймешь, то ли меня похвалили, то ли поругали.
-- Как-то я себя странно чувствую, -- в этот момент слабо проговорил Дариан, все еще не открывая глаз, и я мгновенно отбросила все посторонние рассуждения прочь.
Я сама не заметила, как положила свою правую ладонь, не подвергшуюся воздействию чар, на лоб своего супруга. Дариан негромко вздохнул, и мне было приятно думать, что от удовольствия. Его длинные пушистые ресницы дрогнули, и он открыл глаза.
Я ожидала, что он вздрогнет от неожиданности и как-нибудь неловко пошутит, обнаружив, кто именно находится перед ним. В конце концов, кто я ему? Мы знакомы меньше суток, правда, уже умудрились связать свои судьбы перед ликом богов.
-- Алекса, верно? -- негромко спросил у меня Дариан. Внезапно перехватил мою руку, которую я все еще прижимала к его лбу, и поцеловал ее.
Я немедленно смутилась и постаралась высвободить ее. Спрашивается, и чего вдруг он так растрогался? Не люблю всякие телячьи нежности! И особенно, если они исходят от почти незнакомых личностей.
-- Хозяин! -- в этот момент громогласно провозгласил Гисберт. -- Господин Дариан, ваша супруга... Она спасла вас! Вы не представляете, в какой беде находились.
-- Правда? -- удивленно переспросил Дариан. В глубине его темно-карих глаз загорелись лукавые и очень приятные огоньки.
А вот мне почему-то становилось все хуже и хуже. Казалось бы, я должна была пожинать плоды собственного подвига и купаться в лучах славы, но нет. Перед глазами все опасно потемнело, левая рука, пострадавшая при снятии заклятия, опять налилась огнем.
-- Простите, -- пробормотала я, чувствуя, как к горлу подкатывает ком тошноты с мерзким горьким привкусом желчи.
И самым постыдным образом отключилась.
Правда, перед тем, как свет окончательно померк в моих глазах, мне показалось, что Дариан мягко принял меня в свои объятия. Если честно, это было очень приятное чувство.
***
-- Я ничего не понимаю!
Я с величайшим интересом слушала спор, который велся прямо над моей головой. Благо, что спорящие не предполагали, что я уже очнулась, просто не торопилась открыть глаза.
-- Глубокоуважаемый виер, прошу, расскажите мне все с самого начала, -- между тем потребовал приятный мужской голос, который чуть раньше признавался в полном непонимании ситуации.
-- Да я уже битый час толкую, как обстояло дело! -- с нескрываемым раздражением отозвался Дариан. -- Моя невеста...
-- Вот эта девушка? -- перебил его незнакомец, и я почувствовала, как мое плечо кто-то легонько тронул.
-- Нет, это моя жена, -- с легкой ноткой смущения отозвался Дариан.
-- Вот как, -- с легкой ноткой иронией отозвался тот, кто вел с ним разговор. Сделал паузу и вкрадчиво поинтересовался: -- Правильно ли я понял, что ваша невеста и ваша жена -- суть разные девушки?
-- Ох, это так тяжело объяснить! -- Дариан горестно вздохнул.
И я вполне понимала его нежелание обсуждать столь скользкую тему. Подумать только, еще сутки назад мы были незнакомы! Мало кто поверит в историю нашего знакомства и последующей стремительной свадьбы, а кто поверит -- наверняка не одобрит все это.
-- А я никуда не спешу, -- уведомил его незнакомец. Хмыкнул и добавил: -- Кстати, госпожа Алекса, можете открыть глаза и помочь вашему супругу в объяснениях. Я знаю, что вы уже очнулись.
Неполную минуту я боролась с искушением сделать вид, будто все еще нахожусь в глубоком обмороке и ничего не слышу. Но потом любопытство победило. Интересно, кому же принадлежит столь мягкий бархатный баритон? Кажется, я уже заочно влюбилась в его обладателя.
Увы, реальность меня разочаровала. В воображении я успела нарисовать себе портрет красивого мужчины средних лет, подтянутого и с хищным взором непроницаемых темных глаз. Но в действительности передо мной оказался совсем мальчишка еще, наверное, мой ровесник, только-только закончивший Академию. Вихрастый, рыжий, со множеством веснушек как на лице, так и на руках и шее. Правда, на незнакомце красовался черный мундир полицейского. Он, к слову, был ему слишком велик, но это не отменяло тот факт, что передо мной находился представитель королевской власти.
-- Вир Оллред Ригон, -- представился мне юноша, заметив, что я изучаю его. -- Младший следователь отдела по надзору за незаконным использованием магии.
Я с трудом удержалась от разочарованного возгласа. Младший следователь? Это же несерьезно! Как я и думала, мальчишка совсем недавно закончил Академию и наверняка лишь пару дней, возможно, недель, как перестал считаться стажером.
По всей видимости, мой скепсис по отношению к следователю слишком явственно отразился на моем лице, поскольку Оллред вдруг покраснел и гордо задрал подбородок.
-- Это ваше первое дело? -- хмуро осведомилась я, желая удостовериться в своих подозрениях.
-- Второе, -- с достоинством возразил мне Оллред.
Я хотела было спросить, чем именно завершился его дебют в качестве следователя -- провалом или успехом. Но не успела, потому что Дариан, видимо, догадавшись о моих намерениях, украдкой пригрозил мне пальцем.
-- Гисберт мне все рассказал, -- затараторил Дариан. -- И про медальон с чарами подчинения, и про то, как ты спасла меня. Ты лежала в глубоком обмороке. К тому же с твоей левой рукой творилось что-то непонятное. И я послал Гисберта в полицию. Тот привел этого славного господина. К слову, руку он тебе вылечил мгновенно! Так что не всегда юный возраст и недостаток практики -- это плохо.
Вылечил мою левую руку? Я испуганно ахнула, когда вспомнила, что перестала чувствовать ее после прикосновения к медальону. Посмотрела на нее, но увидела только повязку. Из-под бинтов торчали одни кончики пальцев. Хвала всем богам -- вполне нормального цвета. Более того, я даже сумела ими подвигать, пусть и с определенным трудом.
-- Вы едва не потеряли руку, -- с осуждением произнес Оллред. -- Если бы помощь задержалась хоть на пару минут -- процесс распада тканей стал бы необратим.
-- Ужас какой! -- выдохнула я и опять пошевелила пальцами.
-- Насколько я понимаю, вы не являетесь специалистом по подчиняющим чарам, -- продолжил следователь все с теми же обвиняющими нотками в голосе. Дождался моего неохотного кивка и продолжил: -- Тогда почему взялись за это? Намного правильнее было бы с самого начала вызвать нас.
У меня не было ни малейшего желания отвечать на этот вопрос. Да, я сглупила, и сглупила сильно. Хотела покрасоваться перед слугой и заслужить дружеское расположение Дариана. Но признаваться в собственных ошибках очень не хотелось.
