Н-да, если так дело дальше пойдет, то я импотентом стану. Или это слово неприменимо по отношению к женщинам?
Больше всего на свете я хотела сейчас рассмеяться в полный голос. Упасть на пол и веселиться до изнеможения, пока от смеха живот не сведет. Неужели Харор говорит все это всерьез? Право слово, не может ведь он быть настолько неосведомленным в таких вещах! На младенца никак не тянет.
Хотя…
У меня в голове забрезжило слабое подобие догадки. Ох, сдается, я знаю, почему Харор обрядился таким образом и почему он настолько безоговорочно поверил словам Терезы.
— Я понимаю, что мой вопрос прозвучит нескромно, — мягко сказала я. Пересела с пола на кровать и сочувственно потрепала по плечу расстроенного блондина, усердно стараясь не глядеть ему ниже пояса. Кашлянула и прямо спросила: — Но все-таки, скажи. Ты девственник?
— Нет, как ты могла такое подумать!
Харор с таким возмущением взвился на месте, как будто его за мягкое место укусила пчела. Я испуганно втянула голову в плечи и совсем было собралась бухнуться обратно на пол, подальше от рассерженного дракона, как он вдруг сник. Печально понурился и тихо спросил:
— А что, так заметно, да?
— Ну… — протянула я, не желая сильнее ранить и без того расстроенного парня. Посмотрела на бантик и уклончиво проговорила: — Видишь ли, никакому нормальному мужчине не придет в голову цеплять подобное на своего дружка.
Правда, в конце фразы смущенно закашлялось. Прозвучало, если честно, как-то двусмысленно. Харор может и обидеться на меня за то, что я посмела назвать его достоинство таким уничижительно-ласкательным прозвищем. Хотя, по-моему, подобным многие мужчины страдают. Тот же Влад, к примеру, называл этот орган исключительно… Впрочем, ладно. Демоны с ним. Не хочу сейчас вспоминать жениха, оставленного в другом мире. Слишком легко и привольно мне дышится без него.
Куда больше меня занимала другая мысль. Интересно, и почему Харор был настолько уверен в том, что я окажусь на вершине блаженства в его объятиях? По-моему, как раз девственнику тяжелее всего удовлетворить женщину. У него нет для этого ни должного опыта, ни знаний, ни умений.
Но еще любопытнее, почему Харор в его годы и с такой фигурой еще не познал плотской любви.
— А остальные твои товарищи? — спросила я, желая проверить очередную догадку. — Они тоже девственники?
— Да, — уныло признался Харор.
Я не сумела удержаться от восхищенного вздоха. Целый замок мускулистых, загорелых девственников! О, для многих женщин это место стало бы настоящим раем на земле.
— Тереза и Гийемо постоянно твердят, что наше время еще настанет. — Харор с неожиданной злостью вдруг саданул кулаком по покрывалу. — Мол, терпение облагораживает. И воздержание еще никому не помешало. Им-то хорошо об этом говорить. Они женаты и каждую ночь наверняка наслаждаются друг другом. А почему мы должны ждать, когда нас выпустят в большой мир?
— Если честно, я понятия не имею, о чем ты говоришь, — смущенно призналась я. — Видишь ли, я из другого мира. Все, что я знаю о вашем — это лишь название страны и столицы.
— Из другого мира? — недоверчиво переспросил Харор. — Правда, что ли?
— Ага. — Я усиленно закивала, радостная, что дракон, увлекшись беседой, совершенно забыл о своем первоначальном намерении осчастливить меня своим телом. Доверительно призналась: — Представляешь, я шла на свидание. Поскользнулась, упала… — чуть было не брякнула по привычке — «очнулась — и гипс». Но в последний момент спохватилась и завершила нормально: — И прямо на голову Вэйланду свалилась.
— На голову верховному магу? — Харор улыбнулся, позабавленный. Спросил: — Надеюсь, он тебя молнией не шарахнул?
— Возможно, и шарахнул бы, да промахнуться побоялся. — Я невольно хихикнула, вспомнив ту мешанину тел, в которую угодила.
Харор удивленно вскинул брови, и я торопливо добавила:
— Видишь ли, в тот момент, когда я на него упала, он как раз с верховной гадалкой развлекался. В комнате было темно. Вот мне и повезло.
Правда, тут же пожалела о сказанном. При упоминании о развлечениях верховного мага несчастный дракон вновь ощутимо помрачнел. Перевел взгляд на свой бантик, совершенно поникший за время разговора.
— Так, давай только не начинать заново! — настороженно предупредила я. — Лучше не порть беседу!
— Неужели я тебе совершенно не нравлюсь? — тоскливо вопросил Харор.
— Э-э… — замялась я.
Посмотрела на его могучие руки. На светлые растрепанные волосы. А глаза! В таких глазах так и тянет утонуть. Говоря откровенно, молодой дракон был, наверное, заветной мечтой любой девушки. А возможно — и некоторых парней. Но страсть, которую я испытала к нему в общем зале, куда-то исчезла. Вместо нее пришло что-то вроде материнской заботы. Ну право слово, невозможно ведь желать мужчину, на причинном месте которого висит кокетливый бантик!
— Ты мне очень нравишься! — горячо воскликнула я, заметив, что Харор совершенно упал духом после затянувшейся паузы. Даже глаза потускнели, словно подернутые пеплом горечи.
— Так в чем же дело? — встрепенулся было он и многозначительно положил руку на мое колено. Томно прошептал: — Давай наконец-то займемся делом!
— Давай лучше поговорим, — предложила я и решительно убрала его руку с моей ноги.
Харор опять состроил страдальческую физиономию. Да такую, что я едва не плюнула в сердцах. Нет, верно говорят, что некоторым мужчинам легче дать, чем объяснить, почему нет. Ишь, какие глазки-то жалостливые. Словно у дворового кота, выпрашивающего сардельку.
Возможно, я бы даже уступила напору дракона, жаждущего познать все прелести плотской любви. В конце концов, Влад в другом мире, а Вэйланду я клятву верности не давала. Да и не связывает меня ничего с этим противным магом. Но что-то в глубине души не давало этого сделать. Кто знает, что за этим последует. Все-таки передо мной дракон, а не обычный мужчина. Вдруг у них принято пожирать своих избранниц после ночи любви. То-то у них целый замок девственников. Есть в этом все-таки что-то ненормальное.
— Ну почему ты отказываешь мне? — Харор жалобно всхлипнул. — Я тебе совсем не нравлюсь, да?
Н-да, ну и ситуация. Сказал бы мне кто вчера, что не пройдет и суток, как я откажу прекрасному светловолосому обнаженному мужчине — ни за что не поверила бы. Подумать только, всего этим утром я уныло разглядывала свое отражение в зеркале и безрадостно размышляла о том, что если меня бросит Влад — то я никогда и ни за что не найду себе парня. Слишком серая и неприметная у меня внешность.
— Нет, ты мне очень нравишься, — постаралась ответить я максимально честно и осторожно погладила руку Харора, которая лежала поверх одеяла. — Но видишь ли…
И запнулась, не в силах подобрать как можно более убедительного объяснения того, что не желаю немедленно возлечь с ним в постель.
Сослаться на злосчастный бантик? Боюсь, у Терезы тогда возникнут проблемы, если Харор поймет, что она тонко поиздевалась над ним. Сказать, что влюблена в Вэйланда? Думаю, не стоит. Вдруг у дракона личные счеты к верховному магу и он поспешит поквитаться с врагом через меня. Признаться, что просто его не хочу? А вдруг разрыдается, несчастный?
— Ну так как? — с проснувшимся воодушевлением спросил Харор, должно быть, приняв мой ободряющий жест за признак любви.
Перехватил мою ладонь, смирно лежащую поверх его руки, и со страстью прижал ее к груди.
— Чувствуешь, как бьется мое сердце? — с придыханием спросил он, вожделенно глядя на меня.
Н-да, на редкость упорный тип. Может, огреть его чем-нибудь тяжелым по голове? Пусть поваляется в отключке, а я пока отдохну от его домогательств.
Впрочем, сдается, у меня есть идея лучше.
— Понимаешь, я тоже девственница, — принялась я вдохновенно лгать, глядя прямо в глаза Харору до омерзения честным взглядом.
— Так это же замечательно! — Дракон воссиял белозубой улыбкой. — Мы впервые познаем вершины наслаждения в объятиях друг друга! Разве может быть что-нибудь более романтическое?
— Видишь ли, после этого мне придется съесть твое сердце, — зловещим голосом сообщила я, прежде оглядевшись, словно желая проверить, не подслушивает ли нас кто.
Харор поперхнулся на полуслове и недоверчиво воззрился на меня.
— Такова традиция нашего мира. — Я с демонстративным сожалением поджала губы. — После первой брачной ночи новобрачная убивает своего жениха и лакомится его еще живым трепещущим сердцем.
«Дурында, — ругнулся внутренний голос. — Вот сейчас объяснять ему будешь, как в таком случае вы еще не вымерли. Не каждый акт совокупления ведет к деторождению. Но если убивать мужиков после первой же ночи, то эдак никаких ресурсов вскоре не останется».
Я мысленно чертыхнулась. А ведь и впрямь. Как-то нескладно получилось. Но ведь богомолы как-то выживают. Ладно, что-нибудь придумаю. Мол, мы бережно сохраняем таким трудом добытое семя и используем его для дальнейшего воспроизводства уже без участия мужского пола.
— Как — лакомится сердцем? — прошептал побледневший Харор.
По всей видимости, известие о жестоких традициях нашего мира его так потрясло, что он и не думал искать какие-либо несоответствия в моем рассказе. Впрочем, говоря откровенно, молодой дракон и не выглядел как мудрый проницательный человек, готовый ухватиться за малейшее несоответствие в рассказе. Вот Вэйланд, я не сомневалась, душу бы из меня вытряс, пока не разъяснил бы малейшие детали столь странного обряда.
Хм-м… И я досадливо хмыкнула про себя. Интересно, почему этот вредный верховный маг постоянно присутствует в моих мыслях. Я даже нового ухажера постоянно с ним сравниваю. Увы — пока не в пользу блондина.
— Да-да, лакомится сердцем, — подтвердила я, заметив, что Харор продолжает глядеть на меня со священным ужасом во взоре. Подумала немного и добавила для пущего устрашения: — А потом — ам! — и откусывает ему…
— Что откусывает? — сиплым от испуга голосом чуть слышно пискнул блондин, должно быть, восприняв мои слова как нельзя более серьезно.
— А ты как думаешь? — грозно вопросом на вопрос ответила я и многозначительно посмотрела на бантик.
Нежный сиреневый оттенок сего сомнительного украшения от моего взора словно выцвел. Да и вообще, бантик теперь выглядел не как милая безделушка, а как какая-то тряпочка.
— Понятно, — пробормотал Харор.
Стыдливо скрестил ноги, наконец-то спрятав от меня то, что так недавно горделиво выставлял на всеобщее обозрение.
— В общем, не суждено нам быть вместе, — горестно заключила я. — Ты слишком хороший парень и достоин лучшей участи.
— Дела… — задумчиво протянул Харор. Надолго замолчал, должно быть, обдумывая все вышесказанное.
Я тоже не торопилась прервать паузу. Сидела и покусывала нижнюю губу, силясь не рассмеяться и тем самым не испортить столь драматический момент.
— А Вэйланд? — внезапно спросил Харор.
— Что — Вэйланд? — непонимающе брякнула я.
Тут же со свистом втянула в себя воздух. Ох, все окружающие почему-то свято уверены в том, что именно Вэйланд должен стать моим будущим мужем. А я тут таких ужасов понарассказывала. Вряд ли окружающие будут довольны тем, что я намереваюсь в первую брачную ночь полакомиться головой их верховного мага.
— Вэйланд знает про все это? — уточнил Харор.
— Э-э-э, нет, — честно призналась я, судорожно пытаясь сообразить, как же выпутаться из созданной паутины лжи.
Вот, недаром мне мама говорила: даже самый маленький обман ведет к огромным проблемам, которые будут нарастать подобно снежному кому.
Однако реакция Харора на это признание удивила меня. Я ожидала, что он возмутится, пообещает немедленно сообщить верховному магу о том, насколько жуткая и мучительная гибель его ждет. Однако ошибалась. Лицо блондина внезапно озарила радостная улыбка, как будто он услышал нечто в высшей степени приятное.
— Так ему и надо, — с мстительной ухмылкой проговорил Харор. — Он мне никогда не нравился. Верховный маг, называется! А что он делает?
— Что? — заинтересованно переспросила я.
— Да ничего! — Харор скорчил презрительную физиономию. — Это мы, драконы, являемся единственной защитой Альгендии. Это мы проводим лучшие годы на охране границ. Это мы вынуждены отказывать себе в любых удовольствиях. Вот пусть теперь Вэйланд получит сполна.
Я потрясла головой. Яростная тирада Харора мало что прояснила в здешнем мироустройстве, а сказать точнее — еще больше все запутало.
— Я чувствую, тебе надо облегчить душу, — вкрадчиво проговорила я. Затараторила, торопясь вылить на Харора потоки елея и лести. — Помоги мне. Я ничего не понимаю в происходящем. Ты ведь мужчина. Ты дракон. Ты должен защищать слабых.
— Это ты-то слабая? — скептически переспросил он. — Заметь, у нас девушки после совместной ночи сердца мужчинам не вырывают. Даже у троллей такой традиции нет.
Я усердно захлопала ресницами. Состроила самую жалостливую физиономию. В конце концов, не одному ведь Харору действовать мне на нервы своими страдальческими минами.
— Ну хорошо, — немного смягчившись, проговорил он. Посмотрел на себя и добавил: — Правда, оденусь сначала. Как-то прохладно так сидеть.
Естественно, я не имела ничего против. Ну, надеюсь, наконец-то я получу ответы на все свои вопросы!
Стоило отдать должное Харору. Он не только натянул на себя штаны, правда, вновь по какой-то неведомой причине проигнорировав рубашку, но и решил меня накормить. Должно быть, устал слушать жалобное бурчание моего несчастного желудка, который, по-моему, уже заканчивал переваривать сам себя.
Ради такого случая мы наконец-то покинули спальню, которая, хвала небесам, не стала местом моего морального разложения и нравственного падения. Харор отвел меня в столовую, которая, впрочем, тоже поражала просто-таки гигантскими размерами.
Н-да, скромностью этот дракон явно не страдает. Ну вот зачем ему обеденный стол, за которым спокойно расположится целая рота солдат? Я бы еще поняла, если бы он жил не один. Но пока я не видела в жилище дракона ни души. Даже никакой слуга мимо не пробежал.
Харор лично накрыл на стол. Поставил передо мной тарелку с жареным мясом, нарезанным крупными неаккуратными пластами. Рядом — целую бадью бульона, покрытого сверху жирной неаппетитной пленкой. Буханка белого хлеба завершала сие пиршество.
— Н-да, здравствуй, гастрит, — пробурчала я себе под нос, опасливо зачерпнув ложкой суп.
По-моему, кроме мяса тут ничего не было. Ни овощей, ни крупы. Кстати, а что это вообще за мясо?
Я убрала ложку, которую как раз поднесла ко рту. Нет, пожалуй, я не буду это пробовать, пока не проясню данный аспект дела. Харор все-таки дракон. А драконы в легендах похищают молодых девушек и кто знает, не для гастрономических ли целей.
— Это — молодой барашек! — гордо провозгласил Харор, предвосхитив мой вопрос. — Я лично украл его из крестьянского стада.
Я с заметным облегчением вздохнула. Ага, стало быть, баранина. Ну, не самое мое любимое мясо, но всяко лучше человечины.
И смело отправила первую ложку в рот. Правда, тут же скривилась, не в силах скрыть разочарования. Кушанье оказалось до безобразие пресным. Судя по всему, таких специй, как соль и перец драконы не знали.
— И вот еще! — С этими словами Харор водрузил на стол передо мной огромную пузатую бутыль, доверху наполненную чем-то красным.
Я испуганно икнула. Ого, ну и силища у него! Да в этой бутыли никак не меньше двадцати литров, а то и больше. А он поставил ее передо мной с такой легкостью, как будто она вообще ничего не весила.
Больше всего на свете я хотела сейчас рассмеяться в полный голос. Упасть на пол и веселиться до изнеможения, пока от смеха живот не сведет. Неужели Харор говорит все это всерьез? Право слово, не может ведь он быть настолько неосведомленным в таких вещах! На младенца никак не тянет.
Хотя…
У меня в голове забрезжило слабое подобие догадки. Ох, сдается, я знаю, почему Харор обрядился таким образом и почему он настолько безоговорочно поверил словам Терезы.
— Я понимаю, что мой вопрос прозвучит нескромно, — мягко сказала я. Пересела с пола на кровать и сочувственно потрепала по плечу расстроенного блондина, усердно стараясь не глядеть ему ниже пояса. Кашлянула и прямо спросила: — Но все-таки, скажи. Ты девственник?
— Нет, как ты могла такое подумать!
Харор с таким возмущением взвился на месте, как будто его за мягкое место укусила пчела. Я испуганно втянула голову в плечи и совсем было собралась бухнуться обратно на пол, подальше от рассерженного дракона, как он вдруг сник. Печально понурился и тихо спросил:
— А что, так заметно, да?
— Ну… — протянула я, не желая сильнее ранить и без того расстроенного парня. Посмотрела на бантик и уклончиво проговорила: — Видишь ли, никакому нормальному мужчине не придет в голову цеплять подобное на своего дружка.
Правда, в конце фразы смущенно закашлялось. Прозвучало, если честно, как-то двусмысленно. Харор может и обидеться на меня за то, что я посмела назвать его достоинство таким уничижительно-ласкательным прозвищем. Хотя, по-моему, подобным многие мужчины страдают. Тот же Влад, к примеру, называл этот орган исключительно… Впрочем, ладно. Демоны с ним. Не хочу сейчас вспоминать жениха, оставленного в другом мире. Слишком легко и привольно мне дышится без него.
Куда больше меня занимала другая мысль. Интересно, и почему Харор был настолько уверен в том, что я окажусь на вершине блаженства в его объятиях? По-моему, как раз девственнику тяжелее всего удовлетворить женщину. У него нет для этого ни должного опыта, ни знаний, ни умений.
Но еще любопытнее, почему Харор в его годы и с такой фигурой еще не познал плотской любви.
— А остальные твои товарищи? — спросила я, желая проверить очередную догадку. — Они тоже девственники?
— Да, — уныло признался Харор.
Я не сумела удержаться от восхищенного вздоха. Целый замок мускулистых, загорелых девственников! О, для многих женщин это место стало бы настоящим раем на земле.
— Тереза и Гийемо постоянно твердят, что наше время еще настанет. — Харор с неожиданной злостью вдруг саданул кулаком по покрывалу. — Мол, терпение облагораживает. И воздержание еще никому не помешало. Им-то хорошо об этом говорить. Они женаты и каждую ночь наверняка наслаждаются друг другом. А почему мы должны ждать, когда нас выпустят в большой мир?
— Если честно, я понятия не имею, о чем ты говоришь, — смущенно призналась я. — Видишь ли, я из другого мира. Все, что я знаю о вашем — это лишь название страны и столицы.
— Из другого мира? — недоверчиво переспросил Харор. — Правда, что ли?
— Ага. — Я усиленно закивала, радостная, что дракон, увлекшись беседой, совершенно забыл о своем первоначальном намерении осчастливить меня своим телом. Доверительно призналась: — Представляешь, я шла на свидание. Поскользнулась, упала… — чуть было не брякнула по привычке — «очнулась — и гипс». Но в последний момент спохватилась и завершила нормально: — И прямо на голову Вэйланду свалилась.
— На голову верховному магу? — Харор улыбнулся, позабавленный. Спросил: — Надеюсь, он тебя молнией не шарахнул?
— Возможно, и шарахнул бы, да промахнуться побоялся. — Я невольно хихикнула, вспомнив ту мешанину тел, в которую угодила.
Харор удивленно вскинул брови, и я торопливо добавила:
— Видишь ли, в тот момент, когда я на него упала, он как раз с верховной гадалкой развлекался. В комнате было темно. Вот мне и повезло.
Правда, тут же пожалела о сказанном. При упоминании о развлечениях верховного мага несчастный дракон вновь ощутимо помрачнел. Перевел взгляд на свой бантик, совершенно поникший за время разговора.
— Так, давай только не начинать заново! — настороженно предупредила я. — Лучше не порть беседу!
— Неужели я тебе совершенно не нравлюсь? — тоскливо вопросил Харор.
— Э-э… — замялась я.
Посмотрела на его могучие руки. На светлые растрепанные волосы. А глаза! В таких глазах так и тянет утонуть. Говоря откровенно, молодой дракон был, наверное, заветной мечтой любой девушки. А возможно — и некоторых парней. Но страсть, которую я испытала к нему в общем зале, куда-то исчезла. Вместо нее пришло что-то вроде материнской заботы. Ну право слово, невозможно ведь желать мужчину, на причинном месте которого висит кокетливый бантик!
— Ты мне очень нравишься! — горячо воскликнула я, заметив, что Харор совершенно упал духом после затянувшейся паузы. Даже глаза потускнели, словно подернутые пеплом горечи.
— Так в чем же дело? — встрепенулся было он и многозначительно положил руку на мое колено. Томно прошептал: — Давай наконец-то займемся делом!
— Давай лучше поговорим, — предложила я и решительно убрала его руку с моей ноги.
Харор опять состроил страдальческую физиономию. Да такую, что я едва не плюнула в сердцах. Нет, верно говорят, что некоторым мужчинам легче дать, чем объяснить, почему нет. Ишь, какие глазки-то жалостливые. Словно у дворового кота, выпрашивающего сардельку.
Возможно, я бы даже уступила напору дракона, жаждущего познать все прелести плотской любви. В конце концов, Влад в другом мире, а Вэйланду я клятву верности не давала. Да и не связывает меня ничего с этим противным магом. Но что-то в глубине души не давало этого сделать. Кто знает, что за этим последует. Все-таки передо мной дракон, а не обычный мужчина. Вдруг у них принято пожирать своих избранниц после ночи любви. То-то у них целый замок девственников. Есть в этом все-таки что-то ненормальное.
— Ну почему ты отказываешь мне? — Харор жалобно всхлипнул. — Я тебе совсем не нравлюсь, да?
Н-да, ну и ситуация. Сказал бы мне кто вчера, что не пройдет и суток, как я откажу прекрасному светловолосому обнаженному мужчине — ни за что не поверила бы. Подумать только, всего этим утром я уныло разглядывала свое отражение в зеркале и безрадостно размышляла о том, что если меня бросит Влад — то я никогда и ни за что не найду себе парня. Слишком серая и неприметная у меня внешность.
— Нет, ты мне очень нравишься, — постаралась ответить я максимально честно и осторожно погладила руку Харора, которая лежала поверх одеяла. — Но видишь ли…
И запнулась, не в силах подобрать как можно более убедительного объяснения того, что не желаю немедленно возлечь с ним в постель.
Сослаться на злосчастный бантик? Боюсь, у Терезы тогда возникнут проблемы, если Харор поймет, что она тонко поиздевалась над ним. Сказать, что влюблена в Вэйланда? Думаю, не стоит. Вдруг у дракона личные счеты к верховному магу и он поспешит поквитаться с врагом через меня. Признаться, что просто его не хочу? А вдруг разрыдается, несчастный?
— Ну так как? — с проснувшимся воодушевлением спросил Харор, должно быть, приняв мой ободряющий жест за признак любви.
Перехватил мою ладонь, смирно лежащую поверх его руки, и со страстью прижал ее к груди.
— Чувствуешь, как бьется мое сердце? — с придыханием спросил он, вожделенно глядя на меня.
Н-да, на редкость упорный тип. Может, огреть его чем-нибудь тяжелым по голове? Пусть поваляется в отключке, а я пока отдохну от его домогательств.
Впрочем, сдается, у меня есть идея лучше.
— Понимаешь, я тоже девственница, — принялась я вдохновенно лгать, глядя прямо в глаза Харору до омерзения честным взглядом.
— Так это же замечательно! — Дракон воссиял белозубой улыбкой. — Мы впервые познаем вершины наслаждения в объятиях друг друга! Разве может быть что-нибудь более романтическое?
— Видишь ли, после этого мне придется съесть твое сердце, — зловещим голосом сообщила я, прежде оглядевшись, словно желая проверить, не подслушивает ли нас кто.
Харор поперхнулся на полуслове и недоверчиво воззрился на меня.
— Такова традиция нашего мира. — Я с демонстративным сожалением поджала губы. — После первой брачной ночи новобрачная убивает своего жениха и лакомится его еще живым трепещущим сердцем.
«Дурында, — ругнулся внутренний голос. — Вот сейчас объяснять ему будешь, как в таком случае вы еще не вымерли. Не каждый акт совокупления ведет к деторождению. Но если убивать мужиков после первой же ночи, то эдак никаких ресурсов вскоре не останется».
Я мысленно чертыхнулась. А ведь и впрямь. Как-то нескладно получилось. Но ведь богомолы как-то выживают. Ладно, что-нибудь придумаю. Мол, мы бережно сохраняем таким трудом добытое семя и используем его для дальнейшего воспроизводства уже без участия мужского пола.
— Как — лакомится сердцем? — прошептал побледневший Харор.
По всей видимости, известие о жестоких традициях нашего мира его так потрясло, что он и не думал искать какие-либо несоответствия в моем рассказе. Впрочем, говоря откровенно, молодой дракон и не выглядел как мудрый проницательный человек, готовый ухватиться за малейшее несоответствие в рассказе. Вот Вэйланд, я не сомневалась, душу бы из меня вытряс, пока не разъяснил бы малейшие детали столь странного обряда.
Хм-м… И я досадливо хмыкнула про себя. Интересно, почему этот вредный верховный маг постоянно присутствует в моих мыслях. Я даже нового ухажера постоянно с ним сравниваю. Увы — пока не в пользу блондина.
— Да-да, лакомится сердцем, — подтвердила я, заметив, что Харор продолжает глядеть на меня со священным ужасом во взоре. Подумала немного и добавила для пущего устрашения: — А потом — ам! — и откусывает ему…
— Что откусывает? — сиплым от испуга голосом чуть слышно пискнул блондин, должно быть, восприняв мои слова как нельзя более серьезно.
— А ты как думаешь? — грозно вопросом на вопрос ответила я и многозначительно посмотрела на бантик.
Нежный сиреневый оттенок сего сомнительного украшения от моего взора словно выцвел. Да и вообще, бантик теперь выглядел не как милая безделушка, а как какая-то тряпочка.
— Понятно, — пробормотал Харор.
Стыдливо скрестил ноги, наконец-то спрятав от меня то, что так недавно горделиво выставлял на всеобщее обозрение.
— В общем, не суждено нам быть вместе, — горестно заключила я. — Ты слишком хороший парень и достоин лучшей участи.
— Дела… — задумчиво протянул Харор. Надолго замолчал, должно быть, обдумывая все вышесказанное.
Я тоже не торопилась прервать паузу. Сидела и покусывала нижнюю губу, силясь не рассмеяться и тем самым не испортить столь драматический момент.
— А Вэйланд? — внезапно спросил Харор.
— Что — Вэйланд? — непонимающе брякнула я.
Тут же со свистом втянула в себя воздух. Ох, все окружающие почему-то свято уверены в том, что именно Вэйланд должен стать моим будущим мужем. А я тут таких ужасов понарассказывала. Вряд ли окружающие будут довольны тем, что я намереваюсь в первую брачную ночь полакомиться головой их верховного мага.
— Вэйланд знает про все это? — уточнил Харор.
— Э-э-э, нет, — честно призналась я, судорожно пытаясь сообразить, как же выпутаться из созданной паутины лжи.
Вот, недаром мне мама говорила: даже самый маленький обман ведет к огромным проблемам, которые будут нарастать подобно снежному кому.
Однако реакция Харора на это признание удивила меня. Я ожидала, что он возмутится, пообещает немедленно сообщить верховному магу о том, насколько жуткая и мучительная гибель его ждет. Однако ошибалась. Лицо блондина внезапно озарила радостная улыбка, как будто он услышал нечто в высшей степени приятное.
— Так ему и надо, — с мстительной ухмылкой проговорил Харор. — Он мне никогда не нравился. Верховный маг, называется! А что он делает?
— Что? — заинтересованно переспросила я.
— Да ничего! — Харор скорчил презрительную физиономию. — Это мы, драконы, являемся единственной защитой Альгендии. Это мы проводим лучшие годы на охране границ. Это мы вынуждены отказывать себе в любых удовольствиях. Вот пусть теперь Вэйланд получит сполна.
Я потрясла головой. Яростная тирада Харора мало что прояснила в здешнем мироустройстве, а сказать точнее — еще больше все запутало.
— Я чувствую, тебе надо облегчить душу, — вкрадчиво проговорила я. Затараторила, торопясь вылить на Харора потоки елея и лести. — Помоги мне. Я ничего не понимаю в происходящем. Ты ведь мужчина. Ты дракон. Ты должен защищать слабых.
— Это ты-то слабая? — скептически переспросил он. — Заметь, у нас девушки после совместной ночи сердца мужчинам не вырывают. Даже у троллей такой традиции нет.
Я усердно захлопала ресницами. Состроила самую жалостливую физиономию. В конце концов, не одному ведь Харору действовать мне на нервы своими страдальческими минами.
— Ну хорошо, — немного смягчившись, проговорил он. Посмотрел на себя и добавил: — Правда, оденусь сначала. Как-то прохладно так сидеть.
Естественно, я не имела ничего против. Ну, надеюсь, наконец-то я получу ответы на все свои вопросы!
Глава седьмая
Стоило отдать должное Харору. Он не только натянул на себя штаны, правда, вновь по какой-то неведомой причине проигнорировав рубашку, но и решил меня накормить. Должно быть, устал слушать жалобное бурчание моего несчастного желудка, который, по-моему, уже заканчивал переваривать сам себя.
Ради такого случая мы наконец-то покинули спальню, которая, хвала небесам, не стала местом моего морального разложения и нравственного падения. Харор отвел меня в столовую, которая, впрочем, тоже поражала просто-таки гигантскими размерами.
Н-да, скромностью этот дракон явно не страдает. Ну вот зачем ему обеденный стол, за которым спокойно расположится целая рота солдат? Я бы еще поняла, если бы он жил не один. Но пока я не видела в жилище дракона ни души. Даже никакой слуга мимо не пробежал.
Харор лично накрыл на стол. Поставил передо мной тарелку с жареным мясом, нарезанным крупными неаккуратными пластами. Рядом — целую бадью бульона, покрытого сверху жирной неаппетитной пленкой. Буханка белого хлеба завершала сие пиршество.
— Н-да, здравствуй, гастрит, — пробурчала я себе под нос, опасливо зачерпнув ложкой суп.
По-моему, кроме мяса тут ничего не было. Ни овощей, ни крупы. Кстати, а что это вообще за мясо?
Я убрала ложку, которую как раз поднесла ко рту. Нет, пожалуй, я не буду это пробовать, пока не проясню данный аспект дела. Харор все-таки дракон. А драконы в легендах похищают молодых девушек и кто знает, не для гастрономических ли целей.
— Это — молодой барашек! — гордо провозгласил Харор, предвосхитив мой вопрос. — Я лично украл его из крестьянского стада.
Я с заметным облегчением вздохнула. Ага, стало быть, баранина. Ну, не самое мое любимое мясо, но всяко лучше человечины.
И смело отправила первую ложку в рот. Правда, тут же скривилась, не в силах скрыть разочарования. Кушанье оказалось до безобразие пресным. Судя по всему, таких специй, как соль и перец драконы не знали.
— И вот еще! — С этими словами Харор водрузил на стол передо мной огромную пузатую бутыль, доверху наполненную чем-то красным.
Я испуганно икнула. Ого, ну и силища у него! Да в этой бутыли никак не меньше двадцати литров, а то и больше. А он поставил ее передо мной с такой легкостью, как будто она вообще ничего не весила.
