Я попыталась отстраниться. В любой момент в коридор мог выглянуть кто-нибудь, и тогда точно разразился бы скандал.
Но губы Фредерика были такими горячими, такими страстными, что все слова возражения мигом вылетели из моей головы. И я сама привлекла Фредерика к себе.
Как-то сразу забылись все подозрения в его адрес. И фальшивый бриллиант показался настоящей мелочью. Этому точно есть разумное объяснение. И Фредерик даст мне его.
— Приходи ко мне, — шепнул он, продолжая сжимать в объятиях. — Сделай вид, будто ложишься спать, дождись, когда отец пожелает тебе доброй ночи. И приходи. Я буду ждать.
— Но… — запротестовала я.
— Приходи, — настойчиво повторил Фредерик. — Эта парочка точно засидится до самого утра. Им бы с лестницы не свалиться, когда они по комнатам отправятся. А я соскучился. Завтра приедет дед этого напыщенного индюка Густава, и нам вряд ли удастся уединиться. Пожалуйста.
Я сомневалась. По-моему, Фредерик затеял нечто очень опасное.
— Я же не прошу провести со мной ночь, — попытался зайти он с другой стороны. — Я просто соскучился. И мне нужна награда. Я ведь вел себя сегодня настоящей паинькой. По крайней мере, по сравнению с этой Клео. Не напивался, не приставал к тебе, не цеплял Густава. Неужели я не заслужил хоть небольшого вознаграждения?
Я мысленно прикинула время. Сейчас около десяти вечера. Встреча с Густавом у меня назначена на полночь. Эх, да была не была! Я вполне могу провести часок с любимым человеком! Вряд ли именно за этот час меня начнут усиленно искать.
— Мы будем очень тихими. — Фредерик мягко провел рукой по тыльной стороне моей щеке. — Очень осторожными. Как мышки. Ты вернешься к себе — и никто ничего не заметит.
— Проказник, — тихо проговорила я, улыбаясь.
— Ты еще увидишь, какой. — Фредерик быстро чмокнул меня в нос и отстранился, насторожившись.
Где-то в глубине дома послышался какой-то шум. Он с нескрываемым разочарованием вздохнул и почти беззвучно повторил:
— Я буду ждать.
После чего нырнул в ближайшую комнату.
Я стремглав кинулась в свою. На ходу сбросила туфли, расплела волосы, успела провести по ним пару раз расческой. Затем скинула жакет и прямо в платье нырнула под одеяло. Вряд ли отец будет проверять, действительно ли я разделась перед сном.
Правда, ждать пришлось гораздо дольше, чем мне представлялось. В какой-то момент я услышала, как по лестнице кто-то поднимается, повыше подтянула одеяло, но хлопнула какая-то дверь — и все затихло. Видимо, это Густав отправился немного отдохнуть перед нашей ночной вылазкой.
Еще через несколько минут я окончательно вспотела и недовольно заерзала в постели. Нет, надо было все-таки потратить немного времени и раздеться. Эдак все платье сомну. Да и жарко лежать в одежде.
Делать было совершенно нечего. Я зевнула раз, другой, лениво перебирая в памяти события прошедшего дня. И почти задремала, как в дверь осторожно поскреблись.
— Да? — как можно более сонно спросила я.
В комнату заглянул встрепанный отец. Судя по его бессмысленной пьяной улыбке, они с Северином продолжили свои посиделки после нашего ухода. Зуб даю, что не меньше бутылки точно уговорили. Эх, матери тут нет! Она бы быстро разогнала их сладкую компанию.
— Спишь? — задал совершенно глупый вопрос отец.
Никогда не понимала, как на него надлежит отвечать. По-моему, очевидно, что если ты скажешь «да», то на самом деле уже не спишь.
— Почти, — лаконично проговорила я. — Заждалась тебя.
— Прости, мы с Северином немного заговорились, — повинился отец. Подошел и присел на краешек кровати.
Я натянула одеяло повыше. Еще не хватало, чтобы отец заметил, что его дочь и не думает пока ложиться.
Честное слово, чувствую себя деревенским подростком, которого строгие родители не пускают на вечерние танцы, и он собирается улизнуть втихаря, когда все улягутся.
— Как тебе Густав? — спросил отец, и я невольно поморщилась от его крепкого алкогольного дыхания.
Да, эта парочка сегодня точно будет спать без задних ног. И вообще, сдается, веселье у них в самом разгаре. Не удивлюсь, если Северин ждет отца в гостиной с новой бутылкой коньяка.
— Да так, — уклончиво сказала я.
— Я же говорил, что он не урод, — по-своему понял мои слова отец. — Вежливый, образованный. — Наклонился ко мне поближе и доверительно прошептал: — И вообще, по-моему, ты ему нравишься.
Я скептически кашлянула. Не хочется расстраивать отца, но сердце Густава давно и прочно занято. И с его избранницей мне, увы, не сравниться.
Стоп!
И я нахмурилась, поймав себя на последней мысли. Что это со мной? Мне как будто неприятно то, что у Густава есть девушка. Бред какой-то. У меня тоже есть молодой человек. И по многим параметрам Фредерик куда лучше Густава. Например, даже смешно сравнивать их внешние данные. И еще…
Правда, на этом моя фантазия благополучно иссякла. И это еще сильнее ухудшило мое настроение, которое и без того не блистало.
— Мы с Северином так и знали, что вы придетесь друг другу по душе, — продолжал заливаться соловьем отец. — Уверен, ваш брак будет долгим и счастливым…
— Папа, по-моему, мы договорись, — перебила я. — Наш брак — обычная формальность. Фикция, чтобы выманить у Чейса Одрона деньги. И месяца через два мы разведемся, чтобы соединить судьбы с теми, кого действительно любим.
Отец не удержался и скорчил красноречивую кислую физиономию, вряд ли недовольный моей отповедью.
— Два месяца — большой срок, — тихо, словно рассуждая сам с собою, протянул он. — Все может случиться. Вдруг вы на самом деле полюбите друг друга? И ты забудешь про этого хлыща Фредерика.
— Фредерик — не хлыщ! — ожидаемо вскинулась я.
Правда, тут же благоразумно осела обратно на подушки, потому что одеяло сползло до опасного предела. Эдак в порыве чувств я свой маскарад выдам.
— Фредерик — более чем достойный человек, — уже спокойнее сказала я, стараясь не думать при этом о фальшивом бриллианте. Сощурилась и вкрадчиво поинтересовалась: — Кстати, а ты не думал поделиться со мной долей за роль в этом спектакле?
— То есть? — ошарашенно переспросил отец, который не поспевал за полетом моей мысли.
— Ну, ты сам сказал, что Чейс обещал тебе и Северину по пятнадцать тысяч золотых каждому, — въедливо напомнила я. — Тогда как твой долг перед государством всего десять. Тебе не кажется, что будет справедливым остаток отдать мне? Так сказать, за беспокойство и необходимость два месяца жить под крышей с почти незнакомым человеком.
— Пять тысяч золотых? — Отец воззрился на меня с таким изумлением, как будто у меня вдруг выросла вторая голова. — О чем ты?
— О деньгах, — мягко проговорила я. — Куда ты собираешься девать остаток денег, если Чейс исполнит свое обещание?
— Вообще-то, я планировал пустить их в дело. — Отец пожал плечами. — Ну и на жизнь оставить…
— Другими словами, забрать себе, — резюмировала я. — Продолжать жить на широкую ногу, как вы с матушкой привыкли. Балы, приемы, развлечения. А ты не считаешь, что это несколько несправедливо? Я, значит, должна проститься со свободой и с любимым человеком. Пусть и временно, но все же. И в итоге останусь ни с чем.
— Мелисса, я тебя не узнаю! — воскликнул отец и встал.
По всей видимости, разговор, который я завела, оказался настолько неожиданным для него, что он даже протрезвел. По крайней мере, язык у него больше не заплетался, а взгляд приобрел ясность.
— Но почему ты так возмущен, папа? — язвительно поинтересовалась я. — По-моему, так будет честно.
— Это Фредерик надоумил тебя? — резко спросил отец.
— С чего ты решил? — холодно удивилась я, хотя внутри все ёкнуло от испуга.
Ох, надеюсь, отец не помчится сейчас к нему с разборками!
— Потому что раньше ты никогда не была такой меркантильной, — обиженно заявил отец. — Зачем тебе такая огромная сумма денег? Тебе всего двадцать три! Ты потратишь все на пустяки!
— А зачем людям вообще деньги? — вопросом на вопрос ответила я. — И вообще, раньше ты почему-то не ставил под сомнение мои способности самостоятельно распоряжаться финансами. Я два года живу одна! И, по-моему, неплохо справляюсь. По крайней мере, с голода не умерла и жертвой аферистов не стала.
— Пока, — скорее прочитала я по губам отца, чем услышала. Вспыхнула от гнева, осознав, что он намекает на Фредерика.
— Прости, Мелисса, — тут же добавил отец, верно оценив мои грозно сдвинутые брови и заалевший на щеках румянец ярости. — Предлагаю пока замять эту тему. Сейчас я немного не готов беседовать с тобой на этот счет. Подобные разговоры должны вестись на трезвую голову, а мы с Северином слегка переборщили с выпивкой.
— Но мы обязательно к этому вернемся, — с нажимом проговорила я.
— Угу, — буркнул отец, по всей видимости, думая о чем-то другом. Затем вскинул голову, внимательно посмотрел на меня и вкрадчиво поинтересовался: — Скажи, а с чего вдруг тебе вообще пришла в голову эта мысль? Ее тебе точно никто не подсказал?
Опять намекает на Фредерика. Правильно намекает, если честно. Но, естественно, признаваться в этом я не собираюсь.
— Нет, — солгала я, глядя на отца до омерзения честным и откровенным взглядом. — И вообще, папочка, если хочешь знать, я тоже собираюсь открыть собственное дело. И эти деньги мне ой как пригодятся.
— Открыть собственное дело? — беспомощно повторил отец и с каким-то отчаянием покосился на дверь, видимо, мечтая сбежать от тяжелого разговора.
— А почему нет? — Я холодно пожала плечами. — Ты был прав. Глупо с моим происхождением и образованием работать продавщицей в артефактной лавке.
— Почему продавщицей? — перебил меня отец и слащаво заулыбался. — Ты ведь консультант.
Я покачала головой. Вот же лис! Как запел, когда я приперла его к стенке!
— Однако ты всего пару дней назад утверждал, что я именно что продавец, — парировала я. — И я подумала, что мы с Ребеккой вполне можем обсудить вопрос взаимовыгодного сотрудничества. Она давно думала о расширении сети своих лавок. Если она сделает меня компаньоном…
— Мелисса, ты даже не представляешь, какую чушь молотишь! — Отец закатил глаза в притворном возмущении. — Я не знаком с твоей Ребеккой. Возможно, она хорошая и честная женщина. Но деньги даже из друзей делают злейших врагов. Где гарантии, что она не оберет тебя до нитки и не вышвырнет прочь? Уж прости, в свойствах камней ты разбираешься отлично. Но не в людях.
— А я и не собираюсь отдавать ей абсолютно все деньги, — парировала я. — Положу их в банк под хороший процент. С пяти тысяч золотых дохода будет достаточно, чтобы медленно, но верно выполнять задуманное, тогда как основная сумма будет в безопасности.
Отец открыл было рот, желая что-то возразить. Затем медленно закрыл его обратно, не найдя слов.
— Завтра, — сухо проговорил он. — Мы обсудим это завтра, Мелисса. Сейчас у меня что-то голова начала болеть.
Развернулся и вышел, забыв пожелать мне спокойной ночи.
Я торжествующе ухмыльнулась. Да, стоило показать зубки ради такой сцены. Пожалуй, в чем-то Фредерик был прав. Мне, конечно, не понравилось то, с какой вурдалачьей хваткой он вцепился в возможность получить эти деньги и как настаивал на этом. А еще сильнее мне не понравилось, как рьяно он принялся распоряжаться ими, составив список банок и вкладов. Но с этим я разберусь. По крайней мере, отец теперь в курсе, что я отказываюсь играть роль безропотной участницы его аферы.
Тем временем в гостиной опять раздались голоса. Теперь разговор шел на повышенных тонах, поэтому гул беседы долетал даже до моей комнаты. Видимо, отец, оскорбленный в лучших чувствах, жаловался деловому партнеру на расчетливую дочь. Ну что же, тем лучше. Сейчас они свернут на столь излюбленную всеми родителями тему, как неблагодарность детей, и уговорят еще бутылочку. А я пока навещу Фредерика. Правда, придется поторопиться. До оговоренной встречи с Густавом осталось чуть больше часа.
И я решительно откинула одеяло в сторону. Подошла к зеркалу, прищелкнула пальцами, вернув свечение магического шара к обычному уровню, и расстроенно цокнула языком, увидев, насколько сильно измялось платье за время моего ожидания.
Пожалуй, все-таки стоило скинуть его.
Ладно, переодеваться все равно нет времени.
Я привычными быстрыми движениями убрала волосы в тугую косу. От туфель и жакета решила отказаться. Иначе стуком каблуков точно весь дом переполошу. Да и полы теплые, не простужусь босиком. Немного подумав, потушила шар. Насколько я знала, комната отца в другом конце коридора. Но мало ли кто еще вздумает прогуляться мимо. Слуги там, или Клео на пьяную голову захочет пообщаться с невестой своего жениха…
Хм-м… Невеста жениха. Как глупо, все-таки, звучит. Но, как ни странно, удивительно точно передает сложившуюся ситуацию.
Так или иначе, но если из комнаты будет выбиваться свет, то кто-нибудь вполне может заглянуть и поинтересоваться, почему это мне не спится.
Наступившая темнота оказалась настолько полной, что я растерянно захлопала ресницами. Плотно задвинутые с вечера занавески не пропускали внутрь отблески магического фонаря, установленного около крыльца. Я беззвучно выругалась. Демоны, сначала к двери бы подошла, дурында! Ладно, надеюсь, не споткнусь и не упаду. А то вот будет завтра потеха. Густав с шишкой и я с разбитым носом. У Чейса Одрона наверняка возникнет резонный вопрос, не подрались ли молодые возлюбленные, а если подрались — то по какому поводу.
Впрочем, мои опасения оказались напрасными. Комнату я покинула без особых проблем. В коридоре было ненамного светлее. Видимо, уходя, отец окончательно погасил магический шар. Лишь около лестницы, ведущей в холл, мрак переходил в лиловый сумрак.
Ладно, как говорится, темнота — друг молодежи.
И я отправилась по направлению к комнате Фредерика, мысленно считая двери, мимо которых проходила.
Около третьей справа я нерешительно остановилась. По-моему, Фредерик зашел именно сюда. Но если я пропустила какую-нибудь комнату в темноте? Вот будет веселье, если я ненароком вломлюсь к мирно спящей Клео. Эдак она еще решит, что ненормальная невеста вознамерилась убить более удачливую соперницу, которой принадлежит сердце ее будущего мужа.
А, да ладно! Во-первых, Клео точно будет дрыхнуть без задних ног до утра. Во-вторых, Северин сказал, что оставил присматривать за ней служанку. Извинюсь и выйду. Скажу, что немного заплутала. В самом деле, не стучаться ведь мне и не орать на весь дом — Фредерик, ты здесь?
И я нажала на дверную ручку.
Она поддалась удивительно беззвучно. Так же тихо дверь отворилась передо мной, и я вошла в комнату.
Как ни странно, но тут царила такая же тьма, как и в моей спальне. Неужели Фредерик не дождался меня и заснул? Отец-то не торопился пожелать мне спокойной ночи, поэтому миновало гораздо больше уговоренных десяти минут.
Я лукаво усмехнулась. Ну что же, тем лучше. Значит, устрою возлюбленному приятное пробуждение.
Недолго думая, я скинула с себя платье, оставшись в одной сорочке. Ориентируясь на звук глубокого мужского дыхания, подбежала к кровати и нырнула под одеяло.
Да, Фредерик действительно спал. Но стоило мне только прильнуть к нему всем телом, как его руки словно сами собой скользнули по моему телу, поднимая сорочку вверх.
Тьма дарило мне удивительное ощущение невесомости. Я не видела Фредерика, лишь чувствовала жар его тела. Он легонько мазнул меня губами по виску. Мгновение — и перевернул на спину, а его поцелуи уже осыпали мне шею, спускаясь все ниже и ниже к груди.
Но губы Фредерика были такими горячими, такими страстными, что все слова возражения мигом вылетели из моей головы. И я сама привлекла Фредерика к себе.
Как-то сразу забылись все подозрения в его адрес. И фальшивый бриллиант показался настоящей мелочью. Этому точно есть разумное объяснение. И Фредерик даст мне его.
— Приходи ко мне, — шепнул он, продолжая сжимать в объятиях. — Сделай вид, будто ложишься спать, дождись, когда отец пожелает тебе доброй ночи. И приходи. Я буду ждать.
— Но… — запротестовала я.
— Приходи, — настойчиво повторил Фредерик. — Эта парочка точно засидится до самого утра. Им бы с лестницы не свалиться, когда они по комнатам отправятся. А я соскучился. Завтра приедет дед этого напыщенного индюка Густава, и нам вряд ли удастся уединиться. Пожалуйста.
Я сомневалась. По-моему, Фредерик затеял нечто очень опасное.
— Я же не прошу провести со мной ночь, — попытался зайти он с другой стороны. — Я просто соскучился. И мне нужна награда. Я ведь вел себя сегодня настоящей паинькой. По крайней мере, по сравнению с этой Клео. Не напивался, не приставал к тебе, не цеплял Густава. Неужели я не заслужил хоть небольшого вознаграждения?
Я мысленно прикинула время. Сейчас около десяти вечера. Встреча с Густавом у меня назначена на полночь. Эх, да была не была! Я вполне могу провести часок с любимым человеком! Вряд ли именно за этот час меня начнут усиленно искать.
— Мы будем очень тихими. — Фредерик мягко провел рукой по тыльной стороне моей щеке. — Очень осторожными. Как мышки. Ты вернешься к себе — и никто ничего не заметит.
— Проказник, — тихо проговорила я, улыбаясь.
— Ты еще увидишь, какой. — Фредерик быстро чмокнул меня в нос и отстранился, насторожившись.
Где-то в глубине дома послышался какой-то шум. Он с нескрываемым разочарованием вздохнул и почти беззвучно повторил:
— Я буду ждать.
После чего нырнул в ближайшую комнату.
Я стремглав кинулась в свою. На ходу сбросила туфли, расплела волосы, успела провести по ним пару раз расческой. Затем скинула жакет и прямо в платье нырнула под одеяло. Вряд ли отец будет проверять, действительно ли я разделась перед сном.
Правда, ждать пришлось гораздо дольше, чем мне представлялось. В какой-то момент я услышала, как по лестнице кто-то поднимается, повыше подтянула одеяло, но хлопнула какая-то дверь — и все затихло. Видимо, это Густав отправился немного отдохнуть перед нашей ночной вылазкой.
Еще через несколько минут я окончательно вспотела и недовольно заерзала в постели. Нет, надо было все-таки потратить немного времени и раздеться. Эдак все платье сомну. Да и жарко лежать в одежде.
Делать было совершенно нечего. Я зевнула раз, другой, лениво перебирая в памяти события прошедшего дня. И почти задремала, как в дверь осторожно поскреблись.
— Да? — как можно более сонно спросила я.
В комнату заглянул встрепанный отец. Судя по его бессмысленной пьяной улыбке, они с Северином продолжили свои посиделки после нашего ухода. Зуб даю, что не меньше бутылки точно уговорили. Эх, матери тут нет! Она бы быстро разогнала их сладкую компанию.
— Спишь? — задал совершенно глупый вопрос отец.
Никогда не понимала, как на него надлежит отвечать. По-моему, очевидно, что если ты скажешь «да», то на самом деле уже не спишь.
— Почти, — лаконично проговорила я. — Заждалась тебя.
— Прости, мы с Северином немного заговорились, — повинился отец. Подошел и присел на краешек кровати.
Я натянула одеяло повыше. Еще не хватало, чтобы отец заметил, что его дочь и не думает пока ложиться.
Честное слово, чувствую себя деревенским подростком, которого строгие родители не пускают на вечерние танцы, и он собирается улизнуть втихаря, когда все улягутся.
— Как тебе Густав? — спросил отец, и я невольно поморщилась от его крепкого алкогольного дыхания.
Да, эта парочка сегодня точно будет спать без задних ног. И вообще, сдается, веселье у них в самом разгаре. Не удивлюсь, если Северин ждет отца в гостиной с новой бутылкой коньяка.
— Да так, — уклончиво сказала я.
— Я же говорил, что он не урод, — по-своему понял мои слова отец. — Вежливый, образованный. — Наклонился ко мне поближе и доверительно прошептал: — И вообще, по-моему, ты ему нравишься.
Я скептически кашлянула. Не хочется расстраивать отца, но сердце Густава давно и прочно занято. И с его избранницей мне, увы, не сравниться.
Стоп!
И я нахмурилась, поймав себя на последней мысли. Что это со мной? Мне как будто неприятно то, что у Густава есть девушка. Бред какой-то. У меня тоже есть молодой человек. И по многим параметрам Фредерик куда лучше Густава. Например, даже смешно сравнивать их внешние данные. И еще…
Правда, на этом моя фантазия благополучно иссякла. И это еще сильнее ухудшило мое настроение, которое и без того не блистало.
— Мы с Северином так и знали, что вы придетесь друг другу по душе, — продолжал заливаться соловьем отец. — Уверен, ваш брак будет долгим и счастливым…
— Папа, по-моему, мы договорись, — перебила я. — Наш брак — обычная формальность. Фикция, чтобы выманить у Чейса Одрона деньги. И месяца через два мы разведемся, чтобы соединить судьбы с теми, кого действительно любим.
Отец не удержался и скорчил красноречивую кислую физиономию, вряд ли недовольный моей отповедью.
— Два месяца — большой срок, — тихо, словно рассуждая сам с собою, протянул он. — Все может случиться. Вдруг вы на самом деле полюбите друг друга? И ты забудешь про этого хлыща Фредерика.
— Фредерик — не хлыщ! — ожидаемо вскинулась я.
Правда, тут же благоразумно осела обратно на подушки, потому что одеяло сползло до опасного предела. Эдак в порыве чувств я свой маскарад выдам.
— Фредерик — более чем достойный человек, — уже спокойнее сказала я, стараясь не думать при этом о фальшивом бриллианте. Сощурилась и вкрадчиво поинтересовалась: — Кстати, а ты не думал поделиться со мной долей за роль в этом спектакле?
— То есть? — ошарашенно переспросил отец, который не поспевал за полетом моей мысли.
— Ну, ты сам сказал, что Чейс обещал тебе и Северину по пятнадцать тысяч золотых каждому, — въедливо напомнила я. — Тогда как твой долг перед государством всего десять. Тебе не кажется, что будет справедливым остаток отдать мне? Так сказать, за беспокойство и необходимость два месяца жить под крышей с почти незнакомым человеком.
— Пять тысяч золотых? — Отец воззрился на меня с таким изумлением, как будто у меня вдруг выросла вторая голова. — О чем ты?
— О деньгах, — мягко проговорила я. — Куда ты собираешься девать остаток денег, если Чейс исполнит свое обещание?
— Вообще-то, я планировал пустить их в дело. — Отец пожал плечами. — Ну и на жизнь оставить…
— Другими словами, забрать себе, — резюмировала я. — Продолжать жить на широкую ногу, как вы с матушкой привыкли. Балы, приемы, развлечения. А ты не считаешь, что это несколько несправедливо? Я, значит, должна проститься со свободой и с любимым человеком. Пусть и временно, но все же. И в итоге останусь ни с чем.
— Мелисса, я тебя не узнаю! — воскликнул отец и встал.
По всей видимости, разговор, который я завела, оказался настолько неожиданным для него, что он даже протрезвел. По крайней мере, язык у него больше не заплетался, а взгляд приобрел ясность.
— Но почему ты так возмущен, папа? — язвительно поинтересовалась я. — По-моему, так будет честно.
— Это Фредерик надоумил тебя? — резко спросил отец.
— С чего ты решил? — холодно удивилась я, хотя внутри все ёкнуло от испуга.
Ох, надеюсь, отец не помчится сейчас к нему с разборками!
— Потому что раньше ты никогда не была такой меркантильной, — обиженно заявил отец. — Зачем тебе такая огромная сумма денег? Тебе всего двадцать три! Ты потратишь все на пустяки!
— А зачем людям вообще деньги? — вопросом на вопрос ответила я. — И вообще, раньше ты почему-то не ставил под сомнение мои способности самостоятельно распоряжаться финансами. Я два года живу одна! И, по-моему, неплохо справляюсь. По крайней мере, с голода не умерла и жертвой аферистов не стала.
— Пока, — скорее прочитала я по губам отца, чем услышала. Вспыхнула от гнева, осознав, что он намекает на Фредерика.
— Прости, Мелисса, — тут же добавил отец, верно оценив мои грозно сдвинутые брови и заалевший на щеках румянец ярости. — Предлагаю пока замять эту тему. Сейчас я немного не готов беседовать с тобой на этот счет. Подобные разговоры должны вестись на трезвую голову, а мы с Северином слегка переборщили с выпивкой.
— Но мы обязательно к этому вернемся, — с нажимом проговорила я.
— Угу, — буркнул отец, по всей видимости, думая о чем-то другом. Затем вскинул голову, внимательно посмотрел на меня и вкрадчиво поинтересовался: — Скажи, а с чего вдруг тебе вообще пришла в голову эта мысль? Ее тебе точно никто не подсказал?
Опять намекает на Фредерика. Правильно намекает, если честно. Но, естественно, признаваться в этом я не собираюсь.
— Нет, — солгала я, глядя на отца до омерзения честным и откровенным взглядом. — И вообще, папочка, если хочешь знать, я тоже собираюсь открыть собственное дело. И эти деньги мне ой как пригодятся.
— Открыть собственное дело? — беспомощно повторил отец и с каким-то отчаянием покосился на дверь, видимо, мечтая сбежать от тяжелого разговора.
— А почему нет? — Я холодно пожала плечами. — Ты был прав. Глупо с моим происхождением и образованием работать продавщицей в артефактной лавке.
— Почему продавщицей? — перебил меня отец и слащаво заулыбался. — Ты ведь консультант.
Я покачала головой. Вот же лис! Как запел, когда я приперла его к стенке!
— Однако ты всего пару дней назад утверждал, что я именно что продавец, — парировала я. — И я подумала, что мы с Ребеккой вполне можем обсудить вопрос взаимовыгодного сотрудничества. Она давно думала о расширении сети своих лавок. Если она сделает меня компаньоном…
— Мелисса, ты даже не представляешь, какую чушь молотишь! — Отец закатил глаза в притворном возмущении. — Я не знаком с твоей Ребеккой. Возможно, она хорошая и честная женщина. Но деньги даже из друзей делают злейших врагов. Где гарантии, что она не оберет тебя до нитки и не вышвырнет прочь? Уж прости, в свойствах камней ты разбираешься отлично. Но не в людях.
— А я и не собираюсь отдавать ей абсолютно все деньги, — парировала я. — Положу их в банк под хороший процент. С пяти тысяч золотых дохода будет достаточно, чтобы медленно, но верно выполнять задуманное, тогда как основная сумма будет в безопасности.
Отец открыл было рот, желая что-то возразить. Затем медленно закрыл его обратно, не найдя слов.
— Завтра, — сухо проговорил он. — Мы обсудим это завтра, Мелисса. Сейчас у меня что-то голова начала болеть.
Развернулся и вышел, забыв пожелать мне спокойной ночи.
Я торжествующе ухмыльнулась. Да, стоило показать зубки ради такой сцены. Пожалуй, в чем-то Фредерик был прав. Мне, конечно, не понравилось то, с какой вурдалачьей хваткой он вцепился в возможность получить эти деньги и как настаивал на этом. А еще сильнее мне не понравилось, как рьяно он принялся распоряжаться ими, составив список банок и вкладов. Но с этим я разберусь. По крайней мере, отец теперь в курсе, что я отказываюсь играть роль безропотной участницы его аферы.
Тем временем в гостиной опять раздались голоса. Теперь разговор шел на повышенных тонах, поэтому гул беседы долетал даже до моей комнаты. Видимо, отец, оскорбленный в лучших чувствах, жаловался деловому партнеру на расчетливую дочь. Ну что же, тем лучше. Сейчас они свернут на столь излюбленную всеми родителями тему, как неблагодарность детей, и уговорят еще бутылочку. А я пока навещу Фредерика. Правда, придется поторопиться. До оговоренной встречи с Густавом осталось чуть больше часа.
И я решительно откинула одеяло в сторону. Подошла к зеркалу, прищелкнула пальцами, вернув свечение магического шара к обычному уровню, и расстроенно цокнула языком, увидев, насколько сильно измялось платье за время моего ожидания.
Пожалуй, все-таки стоило скинуть его.
Ладно, переодеваться все равно нет времени.
Я привычными быстрыми движениями убрала волосы в тугую косу. От туфель и жакета решила отказаться. Иначе стуком каблуков точно весь дом переполошу. Да и полы теплые, не простужусь босиком. Немного подумав, потушила шар. Насколько я знала, комната отца в другом конце коридора. Но мало ли кто еще вздумает прогуляться мимо. Слуги там, или Клео на пьяную голову захочет пообщаться с невестой своего жениха…
Хм-м… Невеста жениха. Как глупо, все-таки, звучит. Но, как ни странно, удивительно точно передает сложившуюся ситуацию.
Так или иначе, но если из комнаты будет выбиваться свет, то кто-нибудь вполне может заглянуть и поинтересоваться, почему это мне не спится.
Наступившая темнота оказалась настолько полной, что я растерянно захлопала ресницами. Плотно задвинутые с вечера занавески не пропускали внутрь отблески магического фонаря, установленного около крыльца. Я беззвучно выругалась. Демоны, сначала к двери бы подошла, дурында! Ладно, надеюсь, не споткнусь и не упаду. А то вот будет завтра потеха. Густав с шишкой и я с разбитым носом. У Чейса Одрона наверняка возникнет резонный вопрос, не подрались ли молодые возлюбленные, а если подрались — то по какому поводу.
Впрочем, мои опасения оказались напрасными. Комнату я покинула без особых проблем. В коридоре было ненамного светлее. Видимо, уходя, отец окончательно погасил магический шар. Лишь около лестницы, ведущей в холл, мрак переходил в лиловый сумрак.
Ладно, как говорится, темнота — друг молодежи.
И я отправилась по направлению к комнате Фредерика, мысленно считая двери, мимо которых проходила.
Около третьей справа я нерешительно остановилась. По-моему, Фредерик зашел именно сюда. Но если я пропустила какую-нибудь комнату в темноте? Вот будет веселье, если я ненароком вломлюсь к мирно спящей Клео. Эдак она еще решит, что ненормальная невеста вознамерилась убить более удачливую соперницу, которой принадлежит сердце ее будущего мужа.
А, да ладно! Во-первых, Клео точно будет дрыхнуть без задних ног до утра. Во-вторых, Северин сказал, что оставил присматривать за ней служанку. Извинюсь и выйду. Скажу, что немного заплутала. В самом деле, не стучаться ведь мне и не орать на весь дом — Фредерик, ты здесь?
И я нажала на дверную ручку.
Она поддалась удивительно беззвучно. Так же тихо дверь отворилась передо мной, и я вошла в комнату.
Как ни странно, но тут царила такая же тьма, как и в моей спальне. Неужели Фредерик не дождался меня и заснул? Отец-то не торопился пожелать мне спокойной ночи, поэтому миновало гораздо больше уговоренных десяти минут.
Я лукаво усмехнулась. Ну что же, тем лучше. Значит, устрою возлюбленному приятное пробуждение.
Недолго думая, я скинула с себя платье, оставшись в одной сорочке. Ориентируясь на звук глубокого мужского дыхания, подбежала к кровати и нырнула под одеяло.
Да, Фредерик действительно спал. Но стоило мне только прильнуть к нему всем телом, как его руки словно сами собой скользнули по моему телу, поднимая сорочку вверх.
Тьма дарило мне удивительное ощущение невесомости. Я не видела Фредерика, лишь чувствовала жар его тела. Он легонько мазнул меня губами по виску. Мгновение — и перевернул на спину, а его поцелуи уже осыпали мне шею, спускаясь все ниже и ниже к груди.
