- Ладно, я… чай поставлю,- пробормотал Сергей и попытался собрать разрозненные частицы своего разума в кучу. А заодно идти максимально ровно.
Лера снова курила, сидя на лавочке. На работе был перерыв. И можно было хоть немного пройтись, размять спину. Но она иногда предпочитала просто сидеть и курить, смотря, как дети раскачиваются на качелях, а последние листья осени, скукоживаясь, догорают, подгоняемые холодным продувающим ветром.
В этот момент Леру никто не трогал. И словно бы все проблемы и загоны на какое-то время оставляли её. Это были сокровенные минуты её покоя. Её размышлений о вечном и немного грустном. И никто не имел права её в эти минуты беспокоить.
Но к Лере решил подсесть слегка лохматый небритый парень с серыми и наглыми глазами.
- Паш, ты чего?
- Да вот… с тобой надо поговорить.
- Со мной? Даже так?- криво улыбнулась девушка.
- Да, я… помнишь ты пришла в третьем классе. И в белых колготках такая… симпатичная. Я всегда считал тебя особенной. И боялся подойти. Очень боялся. И тогда я решил… наплевать тебе в портфель.
Лера подняла брови:
- Ты стебёшься надо мной?
- Лер… Я… Я тогда вёл себя как мудло.
Девушка развела руками;
- Не переживай. Ты всегда себя так ведёшь.
- Слушай, я подумал… Мне очень нужно, чтобы ты меня простила. Прости меня.
Она сжала губы и деловито кивнула
- Мы ведь… Могли бы выпить с тобой и поговрить…
- Паш, я не жахаюсь ни с ем просто так. Отвали.
- Так я же…
Она встала и развернулась. И ушла. На низких каблуках, но довольно уверенно. Как будто она до этого тренировалась так демонстративно уходить.
- Я же.. не про это совсем…- бросил он ей вдогонку.
Лера продемонстрировала ему маникюр на среднем пальце. Как же пошло. И сколько в них, бабах, всегда было самоуверенности. Это не переставало поражать Пашку. С другой стороны он уже давно не чувствовал себя так неловко. Его что-то притягивало к этой девушке. Хотя и не только к ней. Он как будто пытался найти в ней ответы на вопросы, которые в себе не мог отыскать. И этот хитрый блеск в её глазах как будто давал ему надежду на откровенный разговор.
А тут его просто опрокинули. Как будто он к девушкам подходить не умеет. Лера просто выскользнула как непокорная жужелица и улетела. А Пашка не любил размышлять о том, что было ему неподвластно. Он встал и пошёл вдоль сквера, стараясь сконцентрироваться на чём-то бессмысленном и малозначительном.
И тут на дно его телефона со звоном упало сообщение. В нём были всего два слова. Нет, он не хотел к ней идти. Ему давно хотелось покончить с этой историей. Нужно было оставить прошлое в прошлом. Но на этот раз он чувствовал себя слегка уязвлённым. Ему нужно было восстановить какую-то уверенность в себе. Он ответил на сообщение только одним словом.
И сжимая мягкую Анну в руках, прижимая к себе её тело. Кусая и целуя, он не преставал думать о той дурочке без мозгов. Мечтал обуздать её гордый нрав. По-своему ветреный и недоступный. И каждый раз он покорял её в своих мыслях. И подчинял её мысли и чувства своим. И она принимала его со всеми бурями и противоречиями. И раз за разом он проделывал те же вещи с Аней, которые мечтал проделать не с ней. И наполянл её безграничной страстью своего гнева.
Он ушёл. Снова ушёл от неё. И Аня снова отчего-то плакала. В моменты, когда он уходил она ощущала себя особенно опустошённой. Выжатой. Она била подушку и не могла сдержать слёз. Каждый раз ей было особенно паршиво именно в эти моменты. Он понимала, что ему не нужна, и звала его к себе снова. Но и чувство опустошения со временем проходило. И оставалась тихая почти гладкая печаль. И печаль укутывала её своей пеленой. И превращалась со временем в недвижимое спокойствие. В нём можно было медленно тонуть и как будто уже не помнить ни о чём.
Василий в последнее время любил гулять по вечерней блестящей Москве. Было в ней нечто особенное. Романтическое. Завораживающее. В этом гигантском организме неотрывно кипела на всех моторах жизнь. Что-то дикое и совсем необузданное, казалось, скрывал в своих глубинах этот город. Какая-то безграничная злая энергия наполняла его.
Василий сначала в глубине души немного боялся всего этого масштаба и шума. А потом понемногу сроднился со всем этим. И уже очень сильно полюбил все эти бесконечные огромные проспекты. Полюбил лавочки и неживую искусственную ухоженность всего здесь. Москва повсюду была какой-то безгранично квадратной. Но, казалось, именно в ней с ним могло произойти что-то полностью необыкновенное и даже волшебное.
Он часто в своей жизни чувствовал себя каким-то мелким и неважным. Иногда в больших компаниях ему хотелось спрятаться или исчезнуть, чтобы его вообще не видели.
Но в глубине души он всегда хотел большего. Василий всегда был уверен, что в нём присутствует нечто значительное. И какие-то особенные силы в нём тоже обитали. Которых больше никогда ни к кого не было. Василию только нужен был особенный случай, чтобы проявить себя. Какой-то толчок. И тогда он сможет всё. Теперь он в это верил как никогда.
Она стояла и выбирала книгу. Она не знала, какую книгу она хочет. Но ей обязательно нужна была такая книга, чтобы успокоила её разбушевавшееся сердце. В последнее время она почти совсем потеряла голову от своих отношений. Он появлялся и захватывал ве её мысли. А потом снова исчезал на какое-то время. Девушка без мозгов вся не могла найти время, чтобы определиться, кто он для неё. И чего она вообще хочет в будущем.
Пока Марк присутствовал в её жизни. Лучше было ничего не тормошить, чтобы не испортить. Ей всегда было так проще. Выбрать струю в течении, в которую можно встроиться, а не идти напролом.
Она старалась избежать конфликта везде, где было возможно. Где было нельзя, она предпочитала и очень быстро бежать. Лучше было лишний раз не сотрясать воздух и не выяснять отношения. Особенно там, где это не нужно. Она итак слишком многое в этой жизни теряла. Поменялся её город и изменилась она сама. Стала как-то грубее. И её люди тоже менялись.
Однажды всё, что у неё есть, утечёт сквозь пальцы и ускользнёт от неё. Она это знала. И не в её привычке было лишний раз баламутить воду. Придёт, так придёт. Не придёт, и ладно. Её очень сильно захотелось сигарету. Но она ещё не выбрала книгу. Ей очень нужна была новая книга. Светлая книга в симпатичной обложке. И вот один корешок очень сильно привлёк её внимание.
Надышавшись осенним морозноватым воздухом, Василий ещё больше преисполнился энергии. Он уже не шёл а почти маршировал по улице. Василий бы и дальше ходил так безо всякой усталости. И тут слева от себя увидел необыкновенное мерцание. И он присмотрелся к этому чудному силуэту. Там, за стеклом, стояла она. Единственная, которая могла так сиять. Она стояла и внимательно вчитывалась в книгу «Невинность и жестокосердие». Случалось Василию читать эту дичь.
Итальянский рабочий автосервиса влюбляется в несовершеннолетнюю дочь работодателя. Не выдержав натиска чувств, насилует девочку, и в страхе наказания сбегает на Корсику. Девушка, возмужав, отправляется на поиски своего первого мужчины. Со временем она находит напуганного старика на Корсике. И заставляет шантажом жениться на себе. Аргументируя это высшей католической моралью.
Василий находил весьма странным, что именно девушки любят такое читать. И тут она удивлённо подняла на него глаза. И нежно улыбнулась ему.
Зоя стояла посреди комнаты и качала на руках ребёнка. Уже больше года прошло, как закончились её отношения с этим. с человеком, который приносил ей только боль и усталость. Уже спустя долгое время она ощущала на себе его чёрный взгляд. Но теперь он уже начал отступать. Из-за него от неё ушёл муж. Из-за него она потеряла способность чувствовать что-либо.
Она даже отправляла Пашке письмо с целью излить душу. Он ничего не ответил. И вот она осталась наедине со своими мыслями, долгами, больной матерью… и дочкой. У дочки были глаза Лёшины. Бывшего мужа. С этим её уже не связывало ничего. Только душа как смятый кусок картона.
Но в ней, в дочери, была уже совсем другая мощная жизненная сила, которая оживляла Зою и давала ей надежду. На то, что всё когда-нибудь… Всё изменится.
Девушка без мозгов через стекло поманила его пальцем. Её хитрая улыбка с наклоном головы приглашала его зайти. Она как будто обнимала его своей улыбкой. Василий вошёл в магазин.
- Ты чего здесь?- спросила она так, как будто он застукал её за чем-то.
Василий сразу выдал:
- Зачем ты читаешь это дерьмо?
Она отрывисто, но мягко рассмеялась, закинув голову. Он веселил её одним своим видом. И даже радовал. Она сказала:
- Слог мне пока нравится. Знаешь, я люблю всякие истории про маньяков. Про страсть, которую невозможно обуздать и даже понять. Про непередаваемое чувство.
- У тебя было такое?
Девушка без мозгов рассмеялась и погрозила ему пальцем.
- Ты многого от меня хочешь, Василий. С порога так прямо в душу начинаешь лезть. Был у меня друг, который очень нежно на меня смотрел. Слишком нежно. А потом он стал моим маньяком. Следил за каждым моим движением и словом. И мне это до какой-то степени нравилось.
- Почему?
- Не знаю. Хотелось, чтобы рядом был такой человек. А потом… Не важно..
- Говори уж, раз начала.- широко улыбаясь попросил Василий.
- Он мне в один день заявил, что я порочна и инфантильна. И что мне нужно проделать огромный труд, чтобы очиститься. Я решила перестать разговаривать со своим маньяком.
- Хех, ну ты же сама хотела его внимания.
- Да, но не того, чтобы он стал лезть в мою жизнь. Ладно, я возьму эту книгу, а ты должен пойти со мной и прогуляться.
- Хорошо,- улыбнулся Василий.
Она отнесла книгу на кассу и оплатила. Они вышли на вечерний морозный воздух. Девушка без мозгов неожиданно для Василия достала пачку сигарет.
- Будешь?- спросила она его.
- Я… нет.
- Я тогда тоже не буду,- немного смущённо сказала она и положила пачку в сумку,- Мне иногда кажется, что некоторые парни просто боятся меня такой, какая я есть.
- Надо думать,- усмехнулся Василий,- Ты сложная.
- Это так забавно, когда все хотят с тобой познакомиться, узнать тебя поближе. А по сути они никогда не интересуются, какая ты на самом деле. И предпочитают видеть образ. Потом впадают в панику, когда я начинаю проявлять свой характер.
- А может, ты просто боишься показать себя такой, какая ты есть. Поэтому и привыкла уже к этому образу. И поэтому тебя порой окружают непонятные ненужные люди.
- А ты коварен- ухмыльнулась девушка,- коварнее, чем я думала. Откуда тебе знать, какая я на самом деле.
- Я просто предполагаю, но… какая же ты?
- Я…- она опустила глаза,- запутавшаяся. Раньше я думала, что многое могу. Что я иду куда-то. Я ощущала в себе силу. А теперь чувствую бессилие и лёгкую апатию ко всему. А занимаюсь каким-то дерьмом. Быть может, я могла бы изобразить себе нечто другое. А может, и не могла бы. Я неплохо справляюсь с разными вещами, где нужна аккуратность. Редактура там, рекламные тексты. И пишу иногда что-то у себя в блокноте. Но я во всём этом несовершенна, понимаешь? И во всём этом нет меня. Я ни в чём не могу себя полностью проявить.
- А ты стремишься к совершенству?
- Как бы тебе описать? Ладно, скажу только тебе. Я иногда чувствую, что я пуста. Совершенно пуста. И мне всё время нужен человек, который мог бы меня заполнить. Наполнить своими мыслями и ощущениями. Сама я себя чувствую никак. Мне бывает иногда холодно и очень пусто. И тогда нужен кто-то. Чьё-то внимание. Вот… Надеюсь, ты во мне не разочарован.
- И где ты находишь такого человека?
- Они появляются иногда. Но периодически мне надоедает. И я понимаю, что это не то, и нужно что-то другое. Возможно, я никогда себя не найду.
- Ну, если ты задумываешься над этим, значит, ты уже встала на путь поиска. Ты импульсивна и тебе очень сложно, но…в тебе что-то есть.
- Спасибо,- улыбнулась она слегка иронично,- Я рада, что ты меня понимаешь.
Василий был пленён её тонким сладковатым запахом и её искренностью. Её болезненными копаниями в себе. Ему казалось, что она скрывает в себе такую глубокую внутреннюю чистоту, которую больше не найти ни в ком.
Девушка без мозгов странным образом чувствовала, как рядом с Василием отдыхает её душа. Она словно бы снова вернулась обратно в свои далёкие девять лет, когда она просто гуляла с соседским мальчиком из посёлка. И им вместе безо всяких причин было просто хорошо. И солнце тогда светило как будто вся жизнь пронизана неким невероятным чудом. Как будто дальше её ждут только удивительные светлые приключения. Словно так гладко и светло будет всегда.
И однажды тот мальчик взял её за руку. И она с благодарностью приняла этот знак внимания. И с этого момента их встречи казались ещё теплее. Они долго бродили вдоль опушки, держась за руки. И будто бы их души в этот момент, сплетясь, складывали про себя свою безмолвную песнь. Таким было их тихое счастье.
Но в один момент мальчик захотел её поцеловать. И она легко отстранила его. И посмотрела на него серьёзно. Она уже тогда относилась к этому не просто так.
- Знаешь, Дим, давай поговорим об этом потом. Я серьёзно отношусь к твоим намерениям. И когда приму решение, оценю их в должной мере. А пока ты должен проводить меня до дома.
И мальчик её послушался. Конечно, она его обманула. Ничто не должно было нарушать её гармонию. Привычка никогда не смущаться и не терять лица отложилась у неё ещё тогда. Дома её дал выпивающий отец, который иногда избивал мать. А через пару дней они семьёй уехали в город. И она сразу почти забыла того мальчика. Но с тех пор не было у неё такого душевного единения. Возникала у неё к мужчинам страсть, интерес, влюблённость… Её всегда волновали мужчины. Но такого чувства спокойствия и безопасности она не ощущала давно.
И вот она гуляла с этим светлым наивно улыбающимся юношей, который снова от неё ничего не хотел. Просто благодарен был и счастлив от того, что она идёт с ним. И от этого её душу окутывала непередаваемая теплота. Так они и шли рядом, улыбаясь и болтая непонятно о чём. А когда они подошли к станции метро, Девушка без мозгов крепко обняла его и почему-то сказала:
- Спасибо.
- За что?
- Ты хороший.
- Это тебе спасибо. Ты очаровательная.
Девушка без мозгов рассмеялась:
- Прямо вот так? Очаровательная?
- Да.
- Спасибо тебе.
И она чмокнула его в лоб и скрылась в недрах московского метрополитена. И, бродя по ночным улицам, Василий ещё долго думал, что в жизни всё-таки есть что-то чудное. Он всегда верил в чудо. Сам не до конца понимая, какое чудо и для чего ему нужно. Но несмотря ни на что, продолжал верить.
Смешанные чувства испытывал Сергей при виде родителей. Он давно их не видел, и было в них что-то по-настоящему родное. В их морщинах, немного нервных улыбках, постоянном копошении в вещах было что-то очень знакомое и близкое. Но вместе с тем именно их непрекращающееся бытовое бурчание теперь напоминало ему, насколько он оторван от реальности.
Они постоянно жаловались на жизнь. Они любили жаловаться на жизнь, потому что очень любили жизнь. Он же совсем не любил эту жизнь. И поэтому ему совершенно незачем было на неё жаловаться. Они что-то иногда рассказывали о своём трудном детстве и о том, как ему повезло, что он учится в институте.
Лера снова курила, сидя на лавочке. На работе был перерыв. И можно было хоть немного пройтись, размять спину. Но она иногда предпочитала просто сидеть и курить, смотря, как дети раскачиваются на качелях, а последние листья осени, скукоживаясь, догорают, подгоняемые холодным продувающим ветром.
В этот момент Леру никто не трогал. И словно бы все проблемы и загоны на какое-то время оставляли её. Это были сокровенные минуты её покоя. Её размышлений о вечном и немного грустном. И никто не имел права её в эти минуты беспокоить.
Но к Лере решил подсесть слегка лохматый небритый парень с серыми и наглыми глазами.
- Паш, ты чего?
- Да вот… с тобой надо поговорить.
- Со мной? Даже так?- криво улыбнулась девушка.
- Да, я… помнишь ты пришла в третьем классе. И в белых колготках такая… симпатичная. Я всегда считал тебя особенной. И боялся подойти. Очень боялся. И тогда я решил… наплевать тебе в портфель.
Лера подняла брови:
- Ты стебёшься надо мной?
- Лер… Я… Я тогда вёл себя как мудло.
Девушка развела руками;
- Не переживай. Ты всегда себя так ведёшь.
- Слушай, я подумал… Мне очень нужно, чтобы ты меня простила. Прости меня.
Она сжала губы и деловито кивнула
- Мы ведь… Могли бы выпить с тобой и поговрить…
- Паш, я не жахаюсь ни с ем просто так. Отвали.
- Так я же…
Она встала и развернулась. И ушла. На низких каблуках, но довольно уверенно. Как будто она до этого тренировалась так демонстративно уходить.
- Я же.. не про это совсем…- бросил он ей вдогонку.
Лера продемонстрировала ему маникюр на среднем пальце. Как же пошло. И сколько в них, бабах, всегда было самоуверенности. Это не переставало поражать Пашку. С другой стороны он уже давно не чувствовал себя так неловко. Его что-то притягивало к этой девушке. Хотя и не только к ней. Он как будто пытался найти в ней ответы на вопросы, которые в себе не мог отыскать. И этот хитрый блеск в её глазах как будто давал ему надежду на откровенный разговор.
А тут его просто опрокинули. Как будто он к девушкам подходить не умеет. Лера просто выскользнула как непокорная жужелица и улетела. А Пашка не любил размышлять о том, что было ему неподвластно. Он встал и пошёл вдоль сквера, стараясь сконцентрироваться на чём-то бессмысленном и малозначительном.
И тут на дно его телефона со звоном упало сообщение. В нём были всего два слова. Нет, он не хотел к ней идти. Ему давно хотелось покончить с этой историей. Нужно было оставить прошлое в прошлом. Но на этот раз он чувствовал себя слегка уязвлённым. Ему нужно было восстановить какую-то уверенность в себе. Он ответил на сообщение только одним словом.
И сжимая мягкую Анну в руках, прижимая к себе её тело. Кусая и целуя, он не преставал думать о той дурочке без мозгов. Мечтал обуздать её гордый нрав. По-своему ветреный и недоступный. И каждый раз он покорял её в своих мыслях. И подчинял её мысли и чувства своим. И она принимала его со всеми бурями и противоречиями. И раз за разом он проделывал те же вещи с Аней, которые мечтал проделать не с ней. И наполянл её безграничной страстью своего гнева.
Он ушёл. Снова ушёл от неё. И Аня снова отчего-то плакала. В моменты, когда он уходил она ощущала себя особенно опустошённой. Выжатой. Она била подушку и не могла сдержать слёз. Каждый раз ей было особенно паршиво именно в эти моменты. Он понимала, что ему не нужна, и звала его к себе снова. Но и чувство опустошения со временем проходило. И оставалась тихая почти гладкая печаль. И печаль укутывала её своей пеленой. И превращалась со временем в недвижимое спокойствие. В нём можно было медленно тонуть и как будто уже не помнить ни о чём.
Василий в последнее время любил гулять по вечерней блестящей Москве. Было в ней нечто особенное. Романтическое. Завораживающее. В этом гигантском организме неотрывно кипела на всех моторах жизнь. Что-то дикое и совсем необузданное, казалось, скрывал в своих глубинах этот город. Какая-то безграничная злая энергия наполняла его.
Василий сначала в глубине души немного боялся всего этого масштаба и шума. А потом понемногу сроднился со всем этим. И уже очень сильно полюбил все эти бесконечные огромные проспекты. Полюбил лавочки и неживую искусственную ухоженность всего здесь. Москва повсюду была какой-то безгранично квадратной. Но, казалось, именно в ней с ним могло произойти что-то полностью необыкновенное и даже волшебное.
Он часто в своей жизни чувствовал себя каким-то мелким и неважным. Иногда в больших компаниях ему хотелось спрятаться или исчезнуть, чтобы его вообще не видели.
Но в глубине души он всегда хотел большего. Василий всегда был уверен, что в нём присутствует нечто значительное. И какие-то особенные силы в нём тоже обитали. Которых больше никогда ни к кого не было. Василию только нужен был особенный случай, чтобы проявить себя. Какой-то толчок. И тогда он сможет всё. Теперь он в это верил как никогда.
Она стояла и выбирала книгу. Она не знала, какую книгу она хочет. Но ей обязательно нужна была такая книга, чтобы успокоила её разбушевавшееся сердце. В последнее время она почти совсем потеряла голову от своих отношений. Он появлялся и захватывал ве её мысли. А потом снова исчезал на какое-то время. Девушка без мозгов вся не могла найти время, чтобы определиться, кто он для неё. И чего она вообще хочет в будущем.
Пока Марк присутствовал в её жизни. Лучше было ничего не тормошить, чтобы не испортить. Ей всегда было так проще. Выбрать струю в течении, в которую можно встроиться, а не идти напролом.
Она старалась избежать конфликта везде, где было возможно. Где было нельзя, она предпочитала и очень быстро бежать. Лучше было лишний раз не сотрясать воздух и не выяснять отношения. Особенно там, где это не нужно. Она итак слишком многое в этой жизни теряла. Поменялся её город и изменилась она сама. Стала как-то грубее. И её люди тоже менялись.
Однажды всё, что у неё есть, утечёт сквозь пальцы и ускользнёт от неё. Она это знала. И не в её привычке было лишний раз баламутить воду. Придёт, так придёт. Не придёт, и ладно. Её очень сильно захотелось сигарету. Но она ещё не выбрала книгу. Ей очень нужна была новая книга. Светлая книга в симпатичной обложке. И вот один корешок очень сильно привлёк её внимание.
Надышавшись осенним морозноватым воздухом, Василий ещё больше преисполнился энергии. Он уже не шёл а почти маршировал по улице. Василий бы и дальше ходил так безо всякой усталости. И тут слева от себя увидел необыкновенное мерцание. И он присмотрелся к этому чудному силуэту. Там, за стеклом, стояла она. Единственная, которая могла так сиять. Она стояла и внимательно вчитывалась в книгу «Невинность и жестокосердие». Случалось Василию читать эту дичь.
Итальянский рабочий автосервиса влюбляется в несовершеннолетнюю дочь работодателя. Не выдержав натиска чувств, насилует девочку, и в страхе наказания сбегает на Корсику. Девушка, возмужав, отправляется на поиски своего первого мужчины. Со временем она находит напуганного старика на Корсике. И заставляет шантажом жениться на себе. Аргументируя это высшей католической моралью.
Василий находил весьма странным, что именно девушки любят такое читать. И тут она удивлённо подняла на него глаза. И нежно улыбнулась ему.
Зоя стояла посреди комнаты и качала на руках ребёнка. Уже больше года прошло, как закончились её отношения с этим. с человеком, который приносил ей только боль и усталость. Уже спустя долгое время она ощущала на себе его чёрный взгляд. Но теперь он уже начал отступать. Из-за него от неё ушёл муж. Из-за него она потеряла способность чувствовать что-либо.
Она даже отправляла Пашке письмо с целью излить душу. Он ничего не ответил. И вот она осталась наедине со своими мыслями, долгами, больной матерью… и дочкой. У дочки были глаза Лёшины. Бывшего мужа. С этим её уже не связывало ничего. Только душа как смятый кусок картона.
Но в ней, в дочери, была уже совсем другая мощная жизненная сила, которая оживляла Зою и давала ей надежду. На то, что всё когда-нибудь… Всё изменится.
Девушка без мозгов через стекло поманила его пальцем. Её хитрая улыбка с наклоном головы приглашала его зайти. Она как будто обнимала его своей улыбкой. Василий вошёл в магазин.
- Ты чего здесь?- спросила она так, как будто он застукал её за чем-то.
Василий сразу выдал:
- Зачем ты читаешь это дерьмо?
Она отрывисто, но мягко рассмеялась, закинув голову. Он веселил её одним своим видом. И даже радовал. Она сказала:
- Слог мне пока нравится. Знаешь, я люблю всякие истории про маньяков. Про страсть, которую невозможно обуздать и даже понять. Про непередаваемое чувство.
- У тебя было такое?
Девушка без мозгов рассмеялась и погрозила ему пальцем.
- Ты многого от меня хочешь, Василий. С порога так прямо в душу начинаешь лезть. Был у меня друг, который очень нежно на меня смотрел. Слишком нежно. А потом он стал моим маньяком. Следил за каждым моим движением и словом. И мне это до какой-то степени нравилось.
- Почему?
- Не знаю. Хотелось, чтобы рядом был такой человек. А потом… Не важно..
- Говори уж, раз начала.- широко улыбаясь попросил Василий.
- Он мне в один день заявил, что я порочна и инфантильна. И что мне нужно проделать огромный труд, чтобы очиститься. Я решила перестать разговаривать со своим маньяком.
- Хех, ну ты же сама хотела его внимания.
- Да, но не того, чтобы он стал лезть в мою жизнь. Ладно, я возьму эту книгу, а ты должен пойти со мной и прогуляться.
- Хорошо,- улыбнулся Василий.
Она отнесла книгу на кассу и оплатила. Они вышли на вечерний морозный воздух. Девушка без мозгов неожиданно для Василия достала пачку сигарет.
- Будешь?- спросила она его.
- Я… нет.
- Я тогда тоже не буду,- немного смущённо сказала она и положила пачку в сумку,- Мне иногда кажется, что некоторые парни просто боятся меня такой, какая я есть.
- Надо думать,- усмехнулся Василий,- Ты сложная.
- Это так забавно, когда все хотят с тобой познакомиться, узнать тебя поближе. А по сути они никогда не интересуются, какая ты на самом деле. И предпочитают видеть образ. Потом впадают в панику, когда я начинаю проявлять свой характер.
- А может, ты просто боишься показать себя такой, какая ты есть. Поэтому и привыкла уже к этому образу. И поэтому тебя порой окружают непонятные ненужные люди.
- А ты коварен- ухмыльнулась девушка,- коварнее, чем я думала. Откуда тебе знать, какая я на самом деле.
- Я просто предполагаю, но… какая же ты?
- Я…- она опустила глаза,- запутавшаяся. Раньше я думала, что многое могу. Что я иду куда-то. Я ощущала в себе силу. А теперь чувствую бессилие и лёгкую апатию ко всему. А занимаюсь каким-то дерьмом. Быть может, я могла бы изобразить себе нечто другое. А может, и не могла бы. Я неплохо справляюсь с разными вещами, где нужна аккуратность. Редактура там, рекламные тексты. И пишу иногда что-то у себя в блокноте. Но я во всём этом несовершенна, понимаешь? И во всём этом нет меня. Я ни в чём не могу себя полностью проявить.
- А ты стремишься к совершенству?
- Как бы тебе описать? Ладно, скажу только тебе. Я иногда чувствую, что я пуста. Совершенно пуста. И мне всё время нужен человек, который мог бы меня заполнить. Наполнить своими мыслями и ощущениями. Сама я себя чувствую никак. Мне бывает иногда холодно и очень пусто. И тогда нужен кто-то. Чьё-то внимание. Вот… Надеюсь, ты во мне не разочарован.
- И где ты находишь такого человека?
- Они появляются иногда. Но периодически мне надоедает. И я понимаю, что это не то, и нужно что-то другое. Возможно, я никогда себя не найду.
- Ну, если ты задумываешься над этим, значит, ты уже встала на путь поиска. Ты импульсивна и тебе очень сложно, но…в тебе что-то есть.
- Спасибо,- улыбнулась она слегка иронично,- Я рада, что ты меня понимаешь.
Василий был пленён её тонким сладковатым запахом и её искренностью. Её болезненными копаниями в себе. Ему казалось, что она скрывает в себе такую глубокую внутреннюю чистоту, которую больше не найти ни в ком.
Девушка без мозгов странным образом чувствовала, как рядом с Василием отдыхает её душа. Она словно бы снова вернулась обратно в свои далёкие девять лет, когда она просто гуляла с соседским мальчиком из посёлка. И им вместе безо всяких причин было просто хорошо. И солнце тогда светило как будто вся жизнь пронизана неким невероятным чудом. Как будто дальше её ждут только удивительные светлые приключения. Словно так гладко и светло будет всегда.
И однажды тот мальчик взял её за руку. И она с благодарностью приняла этот знак внимания. И с этого момента их встречи казались ещё теплее. Они долго бродили вдоль опушки, держась за руки. И будто бы их души в этот момент, сплетясь, складывали про себя свою безмолвную песнь. Таким было их тихое счастье.
Но в один момент мальчик захотел её поцеловать. И она легко отстранила его. И посмотрела на него серьёзно. Она уже тогда относилась к этому не просто так.
- Знаешь, Дим, давай поговорим об этом потом. Я серьёзно отношусь к твоим намерениям. И когда приму решение, оценю их в должной мере. А пока ты должен проводить меня до дома.
И мальчик её послушался. Конечно, она его обманула. Ничто не должно было нарушать её гармонию. Привычка никогда не смущаться и не терять лица отложилась у неё ещё тогда. Дома её дал выпивающий отец, который иногда избивал мать. А через пару дней они семьёй уехали в город. И она сразу почти забыла того мальчика. Но с тех пор не было у неё такого душевного единения. Возникала у неё к мужчинам страсть, интерес, влюблённость… Её всегда волновали мужчины. Но такого чувства спокойствия и безопасности она не ощущала давно.
И вот она гуляла с этим светлым наивно улыбающимся юношей, который снова от неё ничего не хотел. Просто благодарен был и счастлив от того, что она идёт с ним. И от этого её душу окутывала непередаваемая теплота. Так они и шли рядом, улыбаясь и болтая непонятно о чём. А когда они подошли к станции метро, Девушка без мозгов крепко обняла его и почему-то сказала:
- Спасибо.
- За что?
- Ты хороший.
- Это тебе спасибо. Ты очаровательная.
Девушка без мозгов рассмеялась:
- Прямо вот так? Очаровательная?
- Да.
- Спасибо тебе.
И она чмокнула его в лоб и скрылась в недрах московского метрополитена. И, бродя по ночным улицам, Василий ещё долго думал, что в жизни всё-таки есть что-то чудное. Он всегда верил в чудо. Сам не до конца понимая, какое чудо и для чего ему нужно. Но несмотря ни на что, продолжал верить.
Смешанные чувства испытывал Сергей при виде родителей. Он давно их не видел, и было в них что-то по-настоящему родное. В их морщинах, немного нервных улыбках, постоянном копошении в вещах было что-то очень знакомое и близкое. Но вместе с тем именно их непрекращающееся бытовое бурчание теперь напоминало ему, насколько он оторван от реальности.
Они постоянно жаловались на жизнь. Они любили жаловаться на жизнь, потому что очень любили жизнь. Он же совсем не любил эту жизнь. И поэтому ему совершенно незачем было на неё жаловаться. Они что-то иногда рассказывали о своём трудном детстве и о том, как ему повезло, что он учится в институте.
