— Почему? — резко обернулась Ромашка. — Замуж против воли — это, наверняка, тяжело. Не могу себе подобного даже представить... Но приказ короля...
Ромашка прикрыла глаза, пряча сочувствие и жалость.
— Ох, Рома. Я не надеюсь избежать этого брака, это невозможно. Я лишь хочу получить время, чтобы смириться. Мне нужно это. Очень нужно.
— Как все же жесток мир, — ни к кому не обращаясь, заметила Рома.
Элен, все это время молчавшая, подошла ко мне и, обняв, шепнула:
— Расскажи ей. Она поймет.
Я зажмурилась в ожидании волны боли от одной только мысли, что придется произнести вслух все то, что гложет меня. Но Элен права, только откровенность сейчас способна переубедить Ромашку. Да и кто знает, как бы я ответила на ее месте?
— Я слишком люблю другого мужчину, чтобы сдаться без борьбы, — произнесла, наконец, я это заветное слово вслух.
Ромашка стушевалась, отвела взгляд и, немного побледнев, закусила губу.
— Я...— и столько вины было в этом коротком "я".
До меня совсем не сразу дошла суть ее смущения, когда я все же осознала причину такой реакции, я даже немного покраснела. Я всецело окунулась в чувства к Эрику, и все, что было до него, стало неважным и почти нереальным.
— Мы никогда об этом не говорили, но, поверь, я... — плечи Ромы опускались все ниже.
— Верю, милая. Никто из нас не имеет власти над собственными чувствами. Ни ты, ни Грей, ни я. Мне ли не знать. Моя любовь к Эрику случилась внезапно и более того, вопреки моим желаниям и здравому смыслу.
— Эрик? — вскинула голову Рома, уставившись на меня огромными от удивления черными глазами.
Рассказ дался мне тяжелее, чем я думала. Боль затопила. Словно заново вскрытую рану обильно присыпали солью. Было трудно рассказывать о своих чувствах, которые я так бережно лелеяла в своем сердце. Трудно открывать душу. Но обстоятельства вынуждали.
О неожиданно появившемся в моей жизни женихе, я уже едва слышно шептала. Охрипшая от попыток сдержать слезы, я с надеждой смотрела на Рому. Она плакала. Никогда прежде я не видела слезы в этих черных глазах.
— Боже, Катрин...
— Помоги, — вновь озвучила я свою просьбу.
Наверное, это было нечестно, но пути назад я уже не видела.
Ромашка молчала бесконечно долго. Но, к моему великому облегчению, думала не об отказе, а о возможных вариантах.
— Есть травяной состав, который можно приготовить на любой кухне. Этот настой не сложный и не опасный, но его нельзя принимать долго.
— Почему?
—Его применяют при обычном отравлении. Он очищает организм.
Я понимающе кивнула.
— Тебя будет постоянно тошнить. Бледность и слабость - обычное побочное действие, причем слабость очень сильная.
— Проводить время в постели лучше, чем в обществе Дриона.
— Катрин, речь идет о двух-трех днях не больше,— вернула меня в реальность Ромашка.
— Я благодарна и за это.
***
Настой оказался на удивление отвратительным. Даже не подозревала, что на моей кухне можно найти нечто подобное. Глотать отвратительную жижу было сложно, но понимая, что стоит на кону, морщилась и пила. Ком к горлу подкатил почти сразу, а дальше в глазах потемнело и от спазмов зашумело в ушах.
Два дня я не показывала носа из спальни, будучи просто не в состоянии выйти. Слабость, о которой говорила Ромашка, была просто чудовищной. Тошнило часто, и есть не хотелось совсем. Я уже и сама не рада была, что согласилась.
Единственное, что действительно меня устраивало, это полное отсутствие в моей жизни Дриона. Сам он не появлялся, а я о нем не заговаривала. Что все эти дни делал Калеб, я не знаю, но почему-то была уверена, что Грей держит его подальше от дома. И не сомневаюсь, что не только я этому причина. Он не позволит, чтобы рядом с Ромашкой находился человек, которому он не доверяет. Слишком многое им пришлось пережить, чтобы обрести свое счастье, и рисковать этим счастьем он никогда не станет.
Лишь сны приносили радость. Там со мной всегда был Эрик. И если раньше эти сны мучили меня своей несбыточностью, то теперь я предпочитала их яви, чтобы хоть немного побыть с любимым.
Ромашка все больше тревожилась, глядя на мое побледневшее лицо и впалые щеки. И если сначала она молчала, то однажды, с трудом добудившись меня утром, заявила:
— Катрин, пора снижать количество отвара, иначе ты действительно заболеешь. Любое лекарство в большом количестве может стать ядом.
— Еще немножко, Ромочка, пожалуйста, — слабым голосом попросила я в очередной раз.
Она лишь тяжело вздохнула и, сокрушенно покачав головой, отправилась на кухню. Рома никому не доверяла приготовление отвара. Во-первых, была вероятность, что кто-то мог знать состав и понять, что происходит. Да и, не имея представления, насколько много власти Дрион приобрел за это время, лучше не рисковать. Во-вторых, она очень переживала из-за того, что из-за одной ошибки мне может стать хуже.
Как бы я не просила, еще через пару дней, несмотря на выпитую мной гадость, мне стало гораздо лучше. То, что это дело рук Ромашки я даже не сомневалась, да и она не скрывала.
— Я постепенно делаю его слабее, и очень скоро придется отказаться от отвара совсем, — твердо сказала Ромашка, и больше не поддавалась ни на какие уговоры.
Уже на следующее утро слабость почти прошла. Лишь тошнота еще не пропала окончательно, и любое резкое движение заставляло кожу покрываться испариной. Спать я тоже стала меньше, все чаще просыпаясь по ночам от малейшего шороха.
***
Сегодня сон был особо неуловим, и я с трудом заставила себя ни о чем не думать. Дрема была тяжелой, не позволяла отдохнуть и окончательно провалиться в небытие, и потому раздавшийся совсем рядом со мной шорох легко меня разбудил.
Распахнув веки, я встретилась взглядом с серо-голубыми глазами. Полная луна, светившая прямо в окно, позволяла рассмотреть мужчину, нависшего надо мной. Распущенные волосы, кривая холодная улыбка, оголенный торс.
Калеб водил рукой по одеялу, все ближе подбираясь ко мне. В тишине комнаты шуршание ткани било по нервам. Еще несколько сантиметров и его рука накрыла мое плечо. Мужчина, словно удивляясь тонкости моей ночной рубашки, потер материю между пальцев. Потеряв интерес к одежде, он намотал прядь моих волос на палец и, наклонившись чуть ближе, шепнул:
— Я знал многих женщин, но есть в Вас что-то особенное. Вам хочется поклоняться, как богине, и одновременно с этим поставить на колени, как шлюху.
Его слова заставили очнуться от оцепенения. Уперевшись руками в постель и оттолкнувшись пятками, резко села, отползая от Калеба, насколько позволила спинка кровати. Подушки рассыпались, вытесненные моим телом. Схватив одну из них, я прижала ее к животу, создавая дополнительную преграду между нами.
Его спокойный, изучающий взгляд заставил меня нервничать и бояться с каждым мгновением все больше. Слишком уж по-хозяйски чувствовал он себя рядом со мной. Мое желание прикрыться от его глаз, было замечено и встречено ухмылкой.
— Что Вы здесь делаете? — с трудом я пыталась говорить так, чтобы голос не дрожал.
— Мне надоело ждать. Решил, что Вам нужен стимул, чтобы как можно быстрее подписать брачное соглашение.
Я не успела даже вскрикнуть, когда сильная мужская рука дернула меня вниз. Забившись, как рыба, выброшенная на берег, я пиналась и молотила руками по плечам и спине человека, навалившегося на меня. Мое сопротивление, казалось, еще больше распаляло мужчину, и его руки принялись блуждать по моим ногам и бедрам, поглаживая и сжимая. Влажные жадные губы прижались к шее, вызывая мурашки отвращения и желание исчезнуть. Я сипела и задыхалась, не в состоянии закричать из-за огромного веса Калеба, но продолжала сопротивляться. Мои жалкие попытки отбиться вызывали у Дриона довольный смех. Он лишь забавлялся своей игрой в то время, когда я царапала его плечи и кусала губы, которыми мужчина пытался поцеловать меня.
Силы иссякали, дыхания не хватало, мышцы ныли он напряжения. Я уже была готова унижено умолять, когда Калеб слегка отстранился, чтобы одним рывком разорвать рубашку от ворота до самого подола. Он замер на мгновение, жадно разглядывая мое тело в свете луны, а потом протянул руку и с силой сжал одно из полушарий.
— Идеальная, — хрипло сказал он, и укусил меня за вторую грудь.
Боль молнией прошлась по телу, добавляя злости и сил. Вытянув руки вверх, схватилась на спинку кровати и, протиснув ногу между нашими телами, изо всех сил пихнула мужчину в живот, отталкиваясь от него и одновременно спихивая его с кровати. Меня бы позабавил грохот, с которым он упал на пол, но я понимала, что это еще не конец. Запутавшись в краях разорванной одежды, я успела лишь приподняться на коленях, когда сильные пальцы сжались на моей шее.
— Любишь поиграть? — прорычал Калеб. — Так я тоже.
Рванув за ворот, он стащил остатки ночной рубашки и толкнул меня на разбросанные подушки. Неловко взмахнув руками, я упала в ворох постельного белья, теряя ориентацию. Не видя ничего вокруг, я попыталась выбраться из матерчатого плена. Где-то за спиной раздался звук упавшего тяжелого предмета. "Меч" — с ужасом подумала я. Мужчина явно раздевался, а значит, времени у меня не осталось. В следующее мгновение произошло сразу два события. Во-первых, рядом со мной прогнулась кровать, возвестившая о том, что Калеба больше ничего не останавливает, а во-вторых, моя рука наткнулась на холодный металл под одной из подушек. Догадка о том, что это кинжал Эрика, пришла моментально. Когда теплая шершавая ладонь легла на мою спину, я не стала раздумывать и, развернувшись, наотмашь ударила ножом.
Многие годы тренировок не прошли бесследно — мужчина успел отпрянуть, и ему достался лишь тонкий порез через всю грудь, который кровоточил. Калеб немного удивленно, но без особых эмоций смотрел на порез, словно не понимая, как он появился. Подняв руку, он провел ей вдоль раны, вытирая кровь.
Я, замерев и до конца не веря, что посмела сделать подобное, крепче сжала рукоятку кинжала. Нападение на лорда это преступление, и теперь мою судьбу будет решать Дрион.
От движения рук мышцы на груди Калеба напряглись, и кровь потекла обильнее. Я следила за тем, как капельки стекали по груди и капали на пол. Солоноватый металлический запах заполнил мои легкие. Рука дрогнула. К горлу подкатил ком. Перегнувшись через край кровати, я с трудом боролась с приступами тошноты, накатывающими волнами. Тяжело дыша, я крепко зажмурилась, боясь двигаться, чтобы не спровоцировать новую волну.
— Надо же, — раздался задумчивый голос Дриона. — А я, честно говоря, думал, что Вы водите меня за нос, а оказывается, что действительно нездоровы.
Я не ответила. Мне было нечего сказать, да и не могла.
Шуршание, тихое побрякивание и, спустя минуту, стук закрывшейся двери.
Борясь с собственным телом, я перекатилась на спину и, раскинув руки в стороны, стала дышать медленнее и глубже. Калеб ушел. Пока ушел, но в том, что он вернется, я не сомневалась.
Отдышавшись и выиграв битву с разбушевавшимся желудком, я легла на бок и, накрывшись одеялом с головой, сжалась в комочек. Хотелось стать маленькой—маленькой, чтобы никто не мог найти и сделать больно. Хотелось спрятаться от всех и уснуть до тех пор, пока душевная тоска не съест саму себя.
— Катрин? — дрожащий голос Элен раздался совсем близко.
— Откуда Вы здесь? — устало спросила я.
— Не спалось. И я... ты же знаешь...
— Да, помню... молоко.
— Катрин, он... — вопрос Элен закончить не смогла. То ли не могла подобрать слов, то ли боялась сделать своими словами еще хуже.
И тут я поняла, как для нее выглядит ситуация. Дрион выходит из моей комнаты полуобнаженный, постель в беспорядке, на полу разорванная ночная рубашка. Ничего удивительного, что она так разволновалась, да я и сама до сих пор трясусь от ужаса.
Стянув с головы одеяло и прямо посмотрев на Элен, чтобы она могла убедиться в правдивости слов, с трудом улыбнулась:
— Все обошлось. Мне очень вовремя стало плохо.
Элен глубоко вздохнула и, погладив меня по голове, пообещала:
— Постарайся отдохнуть. Я побуду здесь и сама все уберу. Не нужно, чтобы кто-то знал, что Дрион был у тебя ночью. А так мы сможем сделать вид, что ничего не было.
— Я его ранила, — призналась я, зная, что очень важный момент, который способен очень неприятно аукнуться.
Едва поднявшаяся на ноги Элен снова села.
— Ох, горемычная...
— Ничего, Элен. По-другому я не могла, а потом будь что будет.
Легкие шаги Элен по комнате, тихие шорохи и всплески воды меня постепенно убаюкали.
***
— Доброе утро, Элен, — услышала я сквозь дрему голос Ромашки.
— Доброе, милая, — отозвалась уставшим голосом пожилая женщина.
— Что здесь случилось? — тихий, но очень злой голос Грея разбудил меня окончательно.
— Милорд, Вам не следует тут находиться, — возмутилась Элен.
— Я уйду, когда услышу ответ.
— С чего Вы вообще взяли, что что—то случилось? — голос Элен предательски дрогнул.
— Мадам, Вы много лет ненавидели меня из-за моего происхождения, так что должны знать, что от меня запах крови скрыть невозможно. От Дриона все утро разило свежей раной, но на него мне, честно говоря, совершенно плевать. Но то, что его кровью пахнет здесь, совсем другое дело.
С трудом разлепив веки и обернувшись к посетителям, сама ответила:
— Знаешь, чем ты меня всегда раздражал, Вульф? Тем, что тебе даже соврать нельзя. Не то, чтобы мне это когда было нужно, совсем нет. Но есть же вещи, которые просто не хочется произносить вслух. Подумай об этом.
Вот чем так разительно отличался Эрик от Грея. Пусть Бофорт вел себя, так как считал нужным, но он никогда не требовал выворачиваться наизнанку, просто потому, что он хочет что—то знать. Я могла оставить свои мысли только для себя, и он не считал это преступлением против своего эго.
— Боже, Катрин, на тебе ж лица нет, — проскрежетал зубами Грей.
— Наверное, я забыла его в другом платье.
Жалкая попытка разрядить обстановку не удалась. Грей самым настоящим образом зарычал:
— Ты просила о помощи. Так дай помочь!
— Ты не можешь меня выручить, а Ромашка и так сделала все возможное.
Чувствуя ломоту во всем теле и головокружение, я с трудом села в постели, тщательно прикрываясь одеялом.
— А теперь выйди, Элен права, тебе нельзя здесь находиться.
— Я все равно узнаю, что здесь происходит и, поверь, полетят головы.
Грей, выходя, хлопнул дверью так, что вздрогнули стены.
— Ты ему не рассказала? — повернулась я к взволнованной Ромашке.
— Нет, конечно. Ты же его слышала. И я уверена, что ты не хочешь, чтобы первым свою голову потерял Бофорт.
— С него станется, — кивнула я.
Но если быть откровенной, то я не была уверена, что Грею было бы легко получить кусок от Эрика. Мощь и сила Бофорта была видна невооруженным взглядом, и в случае противостояния их шансы были бы практически равны.
— Оставим мужские дела мужчинам, а нам нужно восстановить твои силы, — Ромашка приблизилась к кровати и убрала тряпицу, закрывающую кувшинчик с отваром. Его резкий запах вызвал немедленный спазм, я перегнулась через край кровати, не успев сделать ни единого глотка. Спустя несколько минут, откинувшись на подушки, я с трудом проговорила:
Ромашка прикрыла глаза, пряча сочувствие и жалость.
— Ох, Рома. Я не надеюсь избежать этого брака, это невозможно. Я лишь хочу получить время, чтобы смириться. Мне нужно это. Очень нужно.
— Как все же жесток мир, — ни к кому не обращаясь, заметила Рома.
Элен, все это время молчавшая, подошла ко мне и, обняв, шепнула:
— Расскажи ей. Она поймет.
Я зажмурилась в ожидании волны боли от одной только мысли, что придется произнести вслух все то, что гложет меня. Но Элен права, только откровенность сейчас способна переубедить Ромашку. Да и кто знает, как бы я ответила на ее месте?
— Я слишком люблю другого мужчину, чтобы сдаться без борьбы, — произнесла, наконец, я это заветное слово вслух.
Ромашка стушевалась, отвела взгляд и, немного побледнев, закусила губу.
— Я...— и столько вины было в этом коротком "я".
До меня совсем не сразу дошла суть ее смущения, когда я все же осознала причину такой реакции, я даже немного покраснела. Я всецело окунулась в чувства к Эрику, и все, что было до него, стало неважным и почти нереальным.
— Мы никогда об этом не говорили, но, поверь, я... — плечи Ромы опускались все ниже.
— Верю, милая. Никто из нас не имеет власти над собственными чувствами. Ни ты, ни Грей, ни я. Мне ли не знать. Моя любовь к Эрику случилась внезапно и более того, вопреки моим желаниям и здравому смыслу.
— Эрик? — вскинула голову Рома, уставившись на меня огромными от удивления черными глазами.
Рассказ дался мне тяжелее, чем я думала. Боль затопила. Словно заново вскрытую рану обильно присыпали солью. Было трудно рассказывать о своих чувствах, которые я так бережно лелеяла в своем сердце. Трудно открывать душу. Но обстоятельства вынуждали.
О неожиданно появившемся в моей жизни женихе, я уже едва слышно шептала. Охрипшая от попыток сдержать слезы, я с надеждой смотрела на Рому. Она плакала. Никогда прежде я не видела слезы в этих черных глазах.
— Боже, Катрин...
— Помоги, — вновь озвучила я свою просьбу.
Наверное, это было нечестно, но пути назад я уже не видела.
Ромашка молчала бесконечно долго. Но, к моему великому облегчению, думала не об отказе, а о возможных вариантах.
— Есть травяной состав, который можно приготовить на любой кухне. Этот настой не сложный и не опасный, но его нельзя принимать долго.
— Почему?
—Его применяют при обычном отравлении. Он очищает организм.
Я понимающе кивнула.
— Тебя будет постоянно тошнить. Бледность и слабость - обычное побочное действие, причем слабость очень сильная.
— Проводить время в постели лучше, чем в обществе Дриона.
— Катрин, речь идет о двух-трех днях не больше,— вернула меня в реальность Ромашка.
— Я благодарна и за это.
***
Настой оказался на удивление отвратительным. Даже не подозревала, что на моей кухне можно найти нечто подобное. Глотать отвратительную жижу было сложно, но понимая, что стоит на кону, морщилась и пила. Ком к горлу подкатил почти сразу, а дальше в глазах потемнело и от спазмов зашумело в ушах.
Два дня я не показывала носа из спальни, будучи просто не в состоянии выйти. Слабость, о которой говорила Ромашка, была просто чудовищной. Тошнило часто, и есть не хотелось совсем. Я уже и сама не рада была, что согласилась.
Единственное, что действительно меня устраивало, это полное отсутствие в моей жизни Дриона. Сам он не появлялся, а я о нем не заговаривала. Что все эти дни делал Калеб, я не знаю, но почему-то была уверена, что Грей держит его подальше от дома. И не сомневаюсь, что не только я этому причина. Он не позволит, чтобы рядом с Ромашкой находился человек, которому он не доверяет. Слишком многое им пришлось пережить, чтобы обрести свое счастье, и рисковать этим счастьем он никогда не станет.
Лишь сны приносили радость. Там со мной всегда был Эрик. И если раньше эти сны мучили меня своей несбыточностью, то теперь я предпочитала их яви, чтобы хоть немного побыть с любимым.
Ромашка все больше тревожилась, глядя на мое побледневшее лицо и впалые щеки. И если сначала она молчала, то однажды, с трудом добудившись меня утром, заявила:
— Катрин, пора снижать количество отвара, иначе ты действительно заболеешь. Любое лекарство в большом количестве может стать ядом.
— Еще немножко, Ромочка, пожалуйста, — слабым голосом попросила я в очередной раз.
Она лишь тяжело вздохнула и, сокрушенно покачав головой, отправилась на кухню. Рома никому не доверяла приготовление отвара. Во-первых, была вероятность, что кто-то мог знать состав и понять, что происходит. Да и, не имея представления, насколько много власти Дрион приобрел за это время, лучше не рисковать. Во-вторых, она очень переживала из-за того, что из-за одной ошибки мне может стать хуже.
Как бы я не просила, еще через пару дней, несмотря на выпитую мной гадость, мне стало гораздо лучше. То, что это дело рук Ромашки я даже не сомневалась, да и она не скрывала.
— Я постепенно делаю его слабее, и очень скоро придется отказаться от отвара совсем, — твердо сказала Ромашка, и больше не поддавалась ни на какие уговоры.
Уже на следующее утро слабость почти прошла. Лишь тошнота еще не пропала окончательно, и любое резкое движение заставляло кожу покрываться испариной. Спать я тоже стала меньше, все чаще просыпаясь по ночам от малейшего шороха.
***
Сегодня сон был особо неуловим, и я с трудом заставила себя ни о чем не думать. Дрема была тяжелой, не позволяла отдохнуть и окончательно провалиться в небытие, и потому раздавшийся совсем рядом со мной шорох легко меня разбудил.
Распахнув веки, я встретилась взглядом с серо-голубыми глазами. Полная луна, светившая прямо в окно, позволяла рассмотреть мужчину, нависшего надо мной. Распущенные волосы, кривая холодная улыбка, оголенный торс.
Калеб водил рукой по одеялу, все ближе подбираясь ко мне. В тишине комнаты шуршание ткани било по нервам. Еще несколько сантиметров и его рука накрыла мое плечо. Мужчина, словно удивляясь тонкости моей ночной рубашки, потер материю между пальцев. Потеряв интерес к одежде, он намотал прядь моих волос на палец и, наклонившись чуть ближе, шепнул:
— Я знал многих женщин, но есть в Вас что-то особенное. Вам хочется поклоняться, как богине, и одновременно с этим поставить на колени, как шлюху.
Его слова заставили очнуться от оцепенения. Уперевшись руками в постель и оттолкнувшись пятками, резко села, отползая от Калеба, насколько позволила спинка кровати. Подушки рассыпались, вытесненные моим телом. Схватив одну из них, я прижала ее к животу, создавая дополнительную преграду между нами.
Его спокойный, изучающий взгляд заставил меня нервничать и бояться с каждым мгновением все больше. Слишком уж по-хозяйски чувствовал он себя рядом со мной. Мое желание прикрыться от его глаз, было замечено и встречено ухмылкой.
— Что Вы здесь делаете? — с трудом я пыталась говорить так, чтобы голос не дрожал.
— Мне надоело ждать. Решил, что Вам нужен стимул, чтобы как можно быстрее подписать брачное соглашение.
Я не успела даже вскрикнуть, когда сильная мужская рука дернула меня вниз. Забившись, как рыба, выброшенная на берег, я пиналась и молотила руками по плечам и спине человека, навалившегося на меня. Мое сопротивление, казалось, еще больше распаляло мужчину, и его руки принялись блуждать по моим ногам и бедрам, поглаживая и сжимая. Влажные жадные губы прижались к шее, вызывая мурашки отвращения и желание исчезнуть. Я сипела и задыхалась, не в состоянии закричать из-за огромного веса Калеба, но продолжала сопротивляться. Мои жалкие попытки отбиться вызывали у Дриона довольный смех. Он лишь забавлялся своей игрой в то время, когда я царапала его плечи и кусала губы, которыми мужчина пытался поцеловать меня.
Силы иссякали, дыхания не хватало, мышцы ныли он напряжения. Я уже была готова унижено умолять, когда Калеб слегка отстранился, чтобы одним рывком разорвать рубашку от ворота до самого подола. Он замер на мгновение, жадно разглядывая мое тело в свете луны, а потом протянул руку и с силой сжал одно из полушарий.
— Идеальная, — хрипло сказал он, и укусил меня за вторую грудь.
Боль молнией прошлась по телу, добавляя злости и сил. Вытянув руки вверх, схватилась на спинку кровати и, протиснув ногу между нашими телами, изо всех сил пихнула мужчину в живот, отталкиваясь от него и одновременно спихивая его с кровати. Меня бы позабавил грохот, с которым он упал на пол, но я понимала, что это еще не конец. Запутавшись в краях разорванной одежды, я успела лишь приподняться на коленях, когда сильные пальцы сжались на моей шее.
— Любишь поиграть? — прорычал Калеб. — Так я тоже.
Рванув за ворот, он стащил остатки ночной рубашки и толкнул меня на разбросанные подушки. Неловко взмахнув руками, я упала в ворох постельного белья, теряя ориентацию. Не видя ничего вокруг, я попыталась выбраться из матерчатого плена. Где-то за спиной раздался звук упавшего тяжелого предмета. "Меч" — с ужасом подумала я. Мужчина явно раздевался, а значит, времени у меня не осталось. В следующее мгновение произошло сразу два события. Во-первых, рядом со мной прогнулась кровать, возвестившая о том, что Калеба больше ничего не останавливает, а во-вторых, моя рука наткнулась на холодный металл под одной из подушек. Догадка о том, что это кинжал Эрика, пришла моментально. Когда теплая шершавая ладонь легла на мою спину, я не стала раздумывать и, развернувшись, наотмашь ударила ножом.
Многие годы тренировок не прошли бесследно — мужчина успел отпрянуть, и ему достался лишь тонкий порез через всю грудь, который кровоточил. Калеб немного удивленно, но без особых эмоций смотрел на порез, словно не понимая, как он появился. Подняв руку, он провел ей вдоль раны, вытирая кровь.
Я, замерев и до конца не веря, что посмела сделать подобное, крепче сжала рукоятку кинжала. Нападение на лорда это преступление, и теперь мою судьбу будет решать Дрион.
От движения рук мышцы на груди Калеба напряглись, и кровь потекла обильнее. Я следила за тем, как капельки стекали по груди и капали на пол. Солоноватый металлический запах заполнил мои легкие. Рука дрогнула. К горлу подкатил ком. Перегнувшись через край кровати, я с трудом боролась с приступами тошноты, накатывающими волнами. Тяжело дыша, я крепко зажмурилась, боясь двигаться, чтобы не спровоцировать новую волну.
— Надо же, — раздался задумчивый голос Дриона. — А я, честно говоря, думал, что Вы водите меня за нос, а оказывается, что действительно нездоровы.
Я не ответила. Мне было нечего сказать, да и не могла.
Шуршание, тихое побрякивание и, спустя минуту, стук закрывшейся двери.
Борясь с собственным телом, я перекатилась на спину и, раскинув руки в стороны, стала дышать медленнее и глубже. Калеб ушел. Пока ушел, но в том, что он вернется, я не сомневалась.
Отдышавшись и выиграв битву с разбушевавшимся желудком, я легла на бок и, накрывшись одеялом с головой, сжалась в комочек. Хотелось стать маленькой—маленькой, чтобы никто не мог найти и сделать больно. Хотелось спрятаться от всех и уснуть до тех пор, пока душевная тоска не съест саму себя.
— Катрин? — дрожащий голос Элен раздался совсем близко.
— Откуда Вы здесь? — устало спросила я.
— Не спалось. И я... ты же знаешь...
— Да, помню... молоко.
— Катрин, он... — вопрос Элен закончить не смогла. То ли не могла подобрать слов, то ли боялась сделать своими словами еще хуже.
И тут я поняла, как для нее выглядит ситуация. Дрион выходит из моей комнаты полуобнаженный, постель в беспорядке, на полу разорванная ночная рубашка. Ничего удивительного, что она так разволновалась, да я и сама до сих пор трясусь от ужаса.
Стянув с головы одеяло и прямо посмотрев на Элен, чтобы она могла убедиться в правдивости слов, с трудом улыбнулась:
— Все обошлось. Мне очень вовремя стало плохо.
Элен глубоко вздохнула и, погладив меня по голове, пообещала:
— Постарайся отдохнуть. Я побуду здесь и сама все уберу. Не нужно, чтобы кто-то знал, что Дрион был у тебя ночью. А так мы сможем сделать вид, что ничего не было.
— Я его ранила, — призналась я, зная, что очень важный момент, который способен очень неприятно аукнуться.
Едва поднявшаяся на ноги Элен снова села.
— Ох, горемычная...
— Ничего, Элен. По-другому я не могла, а потом будь что будет.
Легкие шаги Элен по комнате, тихие шорохи и всплески воды меня постепенно убаюкали.
***
— Доброе утро, Элен, — услышала я сквозь дрему голос Ромашки.
— Доброе, милая, — отозвалась уставшим голосом пожилая женщина.
— Что здесь случилось? — тихий, но очень злой голос Грея разбудил меня окончательно.
— Милорд, Вам не следует тут находиться, — возмутилась Элен.
— Я уйду, когда услышу ответ.
— С чего Вы вообще взяли, что что—то случилось? — голос Элен предательски дрогнул.
— Мадам, Вы много лет ненавидели меня из-за моего происхождения, так что должны знать, что от меня запах крови скрыть невозможно. От Дриона все утро разило свежей раной, но на него мне, честно говоря, совершенно плевать. Но то, что его кровью пахнет здесь, совсем другое дело.
С трудом разлепив веки и обернувшись к посетителям, сама ответила:
— Знаешь, чем ты меня всегда раздражал, Вульф? Тем, что тебе даже соврать нельзя. Не то, чтобы мне это когда было нужно, совсем нет. Но есть же вещи, которые просто не хочется произносить вслух. Подумай об этом.
Вот чем так разительно отличался Эрик от Грея. Пусть Бофорт вел себя, так как считал нужным, но он никогда не требовал выворачиваться наизнанку, просто потому, что он хочет что—то знать. Я могла оставить свои мысли только для себя, и он не считал это преступлением против своего эго.
— Боже, Катрин, на тебе ж лица нет, — проскрежетал зубами Грей.
— Наверное, я забыла его в другом платье.
Жалкая попытка разрядить обстановку не удалась. Грей самым настоящим образом зарычал:
— Ты просила о помощи. Так дай помочь!
— Ты не можешь меня выручить, а Ромашка и так сделала все возможное.
Чувствуя ломоту во всем теле и головокружение, я с трудом села в постели, тщательно прикрываясь одеялом.
— А теперь выйди, Элен права, тебе нельзя здесь находиться.
— Я все равно узнаю, что здесь происходит и, поверь, полетят головы.
Грей, выходя, хлопнул дверью так, что вздрогнули стены.
— Ты ему не рассказала? — повернулась я к взволнованной Ромашке.
— Нет, конечно. Ты же его слышала. И я уверена, что ты не хочешь, чтобы первым свою голову потерял Бофорт.
— С него станется, — кивнула я.
Но если быть откровенной, то я не была уверена, что Грею было бы легко получить кусок от Эрика. Мощь и сила Бофорта была видна невооруженным взглядом, и в случае противостояния их шансы были бы практически равны.
— Оставим мужские дела мужчинам, а нам нужно восстановить твои силы, — Ромашка приблизилась к кровати и убрала тряпицу, закрывающую кувшинчик с отваром. Его резкий запах вызвал немедленный спазм, я перегнулась через край кровати, не успев сделать ни единого глотка. Спустя несколько минут, откинувшись на подушки, я с трудом проговорила:
