…Когда же ей самой представится счастливая возможность?!..
Но не успела она задуматься, куда же направляется королевская семья вместе со всеми придворными – объезжает ли бескрайние лесные владения до рассвета?.. взлетает ли в ночное небо, чтобы странствовать меж звездных млечных россыпей?.. растворяется в туманах?.. – как оказалось, что у костров короля и его свиту ожидает особый пиршественный стол – в стороне от прочего празднества, на возвышении, окруженном кострами и бесчисленными жаровнями, которые были щедро наполнены раскаленными докрасна углями. Смотреть на то, как король и королева занимают полагающиеся им места, было такой же почетной обязанностью гостей, как и встреча королевского шествия у холма, но на этот раз кумушки-ведьмы не сумели подобраться поближе и от расстройства щелкали зубами, вытягивая свои морщинистые шеи изо всех сил.
-Кто сидит по правую руку от короля, любезная Тройоль? – спрашивала Гуссильда, щурясь и прикрывая по очереди то левый глаз, то правый. – Неужто колдун Йоссе?..
-И вправду, Йоссе-хитрец! – воскликнула Тройоль, точно так же сощурившись. – Невиданная милость! А что же принцы? Допустили ли их за королевский стол в этом году? Я не приметила на праздничном шествии никого, кроме…
-Ты никак не уймешься, кума! – вновь с досадой перебила ее Гуссильда, хмуря свои кустистые седые брови. – Это не нашего ума дело!..
И вновь Эмме послышался страх в голосах ведьм – не обо всем этой праздничной ночью можно было говорить вслух!..
Король тем временем поднялся со своего трона, увитого алым девичьим виноградом, и поднял кубок, безмолвно поздравляя своих подданных. Они тут же откликнулись восторженным писком, ревом, воем, так что земля вновь содрогнулась. Грянул барабанный бой, зазвонили невидимые колокола, пронзительно запели волынки – и лесные жители заплясали, закружились вокруг костров, не забывая расхватывать при этом кружки и кубки с вином, которое полилось рекой из огромных бочек.
-Слава королю! Долгих лет королю!.. – заверещали и ведьмы что есть сил, размахивая руками и притопывая ногами. – Да начнется осенний праздник!.. Кружись, кружись до рассвета!..
А Эмме, воспользовавшись тем, что кумушки от радости наконец-то совершенно о ней позабыли, тихонько попятилась назад, а затем и в сторону, надеясь, что уж теперь-то у нее получится сбежать.
Была чудесная лунная ночь. Дойдя до перекрестка, девушка увидела семерых крохотных человечков в больших шляпах — семерых гномов, которые плясали, держась за руки и распевая. Она остановилась, не решаясь продолжать путь. Один из плясунов отошел в сторону, остальные же подбежали к ней и увлекли ее в свой хоровод, восклицая:
— Пляшите с нами, красавица, пляшите, пляшите с нами!
«Ночные плясуны», французская народная сказка
Увы, Эмме слишком мало знала о королевском празднике Страшночи: уйти с него оказалось не так-то просто. Преодолевая робость и страх, она бежала вперед, протискиваясь между танцующими, ища проходы между кострами и столами, но как она ни старалась – ей не удавалось выйти за пределы праздничного круга. Быть может, гостей собралось так много, что костры заполонили весь лес, а может то была особая магия ночи – кто знает. Эммелин задыхалась, ноги у нее болели от усталости, а глаза слезились от дыма и напряжения – так пристально она вглядывалась в толчею, чтобы понять, где найти спасительный укромный уголок, если уж не путь к спасению, ведущий во тьму и тишину леса.
Иногда ей казалось, что она и вовсе бегает по кругу, сбиваясь с пути из-за шальных хороводов, которые водили гости вокруг костров. Но где бы она ни остановилась – отовсюду был виден королевский стол в золотом мареве. Уйти так далеко, чтобы он потерялся из виду, не получалось, сколько ни бейся – и, следовательно, здесь все-таки была замешана магия.
Вконец расстроившись и испугавшись, Эмме принялась метаться из стороны в сторону, едва уворачиваясь от танцующих гостей, и, наконец, очутилась около старого искривленного дерева, среди узловатых замшелых корней которого даже этой пылающей огненной ночью сохранилось немного спасительной тьмы. «Лучше уж забьюсь меж корней и буду там тихонько ждать утра, – подумала Эмме. – С восходом солнца праздник должен закончиться». Тут как раз ее кто-то ущипнул, взвизгнул над ухом и исчез в вихре танца - это укрепило девочку в мысли, что нужно затаиться, пока ее не утащили с собой в гущу танца какие-то весельчаки-проказники.
Но стоило ей шмыгнуть в тень, которую отбрасывали кривые густые ветви, спускавшиеся почти до самой земли, как оказалось, что это убежище кем-то занято – злые зеленые глаза полыхнули из темноты.
-Что тебе здесь нужно? – раздалось шипение, похожее на то, что издают рассерженные коты. – Танцуй с остальными!..
Эмме чуть не вскрикнула от неожиданности, но, приглядевшись, узнала мальчишку, который упал из-за издевательской подножки. Это открытие отчего-то обрадовало ее: «С ним плохо обращались – быть может, он тоже чужой здесь? – промелькнуло у нее в голове. – Говорят, дивный народец ворует ради забавы человеческих детей. Что если он такой же человек, как и я – просто воспитывался в холме, поднабравшись всякой колдовской порчи? Не попросить ли его о помощи?..». И Эммелин, не успев толком поразмыслить, выпалила:
-Я бы хотела уйти отсюда, да только никак не получается! Не подскажешь, как это сделать?
Ее вопрос, казалось, застал собеседника врасплох; он уставился на нее своими странными светящимися глазами, словно не ожидал, что она посмеет с ним заговорить.
-Уйти с праздника? – наконец переспросил он удивленно. – Почему? Веселье в самом разгаре!..
-Мне просто здесь не по себе, - сказала Эмме жалобно. – Ведь ты и сам ото всех здесь прячешься!.. Я видела, как… как с тобой плохо обходились. Уж ты-то знаешь, что на этом празднике не всем весело…
Неосторожные слова эти сослужили ей дурную службу. Глаза мальчика полыхнули, он вновь зашипел, как злой дикий кот:
-Что ты такое болтаешь? Ничего ты не видела!.. Замолчи! Тебя кто-то подослал ко мне?!
Эммелин в досаде прикусила губу, мысленно ругая себя за неосторожные слова: необъяснимое доверие к мальчишке улетучилось – глаза привыкали к полумраку и теперь она видела, как торчат из лохматых темных волос острые уши, как блестят белые клыки… нет, он определенно не был человеком, как ей показалось вначале.
-Нет-нет, - она умоляюще сложила руки, все еще надеясь найти общий язык со случайным знакомым. – Меня никто не подсылал, я никого тут и не знаю… Мне просто нужно уйти отсюда и побыстрее!..
– Никто не может покинуть круг огней, пока на то не будет королевского дозволения! Из какой норы ты выбралась, если не знаешь этого?!
И вновь Эмме обругала себя – не хватало еще выдать себя! Как ей только в голову пришло, что мальчишка одного с ней племени? Откуда взялась мысль, что ему можно довериться?.. Морок, не иначе!
-Я и в самом деле ничего не смыслю в таких праздниках, - сказала она как можно простодушнее. – Потому и хочу уйти. Прошу тебя, добрый мальчик, не сердись!.. Прости, если я тебя обидела!..
И вновь у нее получилось сбить мальчика с толку – словно никто и никогда не просил у него прощения. Он затих, повозился в своем убежище между корнями, а затем буркнул:
-Не досаждай мне извинениями. Я в них не нуждаюсь, как и в твоем обществе.
Но не успела Эмме придумать, что же на это ответить, как он прибавил:
-Я и вправду знаю пару лазеек, которые могли бы тебе пригодиться, но…
-Ох! Я буду так благодарна, если ты мне о них расскажешь! – вскричала Эмме, чуть не плача. – Умоляю, объясни, как сбежать отсюда!..
-…Но я не стану помогать тебе просто так, - невозмутимо продолжил мальчишка. - Разве ты не слыхала, что мы, живущие под холмом, всегда требуем плату за свои услуги и советы? – в его голосе зазвучала надменность. – Таков наш обычай! Неужели и этого ты не знаешь?
Произнося это, он бросал на Эмме косые испытующие взгляды, словно все еще подозревал, будто она – или те, кто ее подослал, - замышляет злую шутку. Или, быть может, он заподозрил, что она здесь чужая, и расставлял для нее ловушку, чтобы вывести на чистую воду?..
-У меня нет денег… - растерянно произнесла девочка.
-Тогда тебе придется станцевать со мной!
-Станцевать? – Эммелин чуть не поперхнулась. -Но я… я…
-Сегодня все веселятся и танцуют, - заявил мальчишка. – Один я весь вечер без пары! И раз уж ты пришла сама ко мне со своими глупым просьбами и извинениями, то должна станцевать со мной столько раз, сколько я захочу. Ну что, согласна?
И вновь Эмме показалось, что он испытывает ее, на самом деле ожидая отказа, который подтвердит какие-то его догадки.
-Хорошо, - ответила она, запнувшись и покраснев. – Я станцую с тобой, если ты так хочешь.
-Неужто?
-Только я не слишком-то хороша в танцах, - сказала Эмме, робея все больше. – Мне раньше не приходилось бывать на праздниках вроде этого.
-Ничего страшного, я тоже не так уж часто пускаюсь в пляс, - ответил он с каким-то злым весельем.
-Как… как тебя зовут? – наконец-то решилась спросить она, и простой вопрос этот заставил мальчишку растеряться едва ли не сильнее, чем все предыдущие ее слова. «Наверное, здесь не принято называть свое имя! – успела подумать она, холодея от страха. – Ну все, теперь он точно сообразит, что я здесь чужачка!..». Но тут подземный мальчишка недобро рассмеялся.
-Хочешь сказать, что не знаешь моего имени? – насмешливо воскликнул он. – Ладно, пусть будет так! Меня зовут Иво.
Эммелин, сделав вид, что не замечает странностей – больше ей ничего не оставалось, - назвала себя, и, после некоторых колебаний, протянула руку Иво.
Его пальцы оказались очень холодными и бледными, а сам Иво – едва ли выше Эмме, и она вновь покраснела, подумав о том, как все это неловко и досадно – ей вовсе не хотелось, чтобы эти лягушачьи лапки обнимали ее за талию. А ведь она совсем недавно только и мечтала о том, чтобы кто-то пригласил ее на танец! Затем она вдруг задумалась, понравился бы ей танец с кем-нибудь из обычных людей – например, с одним из тех юношей, что вертелись вокруг кузин? Отчего-то за жгучей мыслью о необходимости выйти замуж она совершенно позабыла, что жених – а затем и муж! – это отнюдь не способ заполучить собственный дом и очаг, а совершенно отдельный живой человек, и, вполне возможно, не такой уж приятный! Что если ей выпало бы станцевать с кем-то гадким и грубым, а затем ожидать его сватовства?.. Все это время Эмме думала лишь о том, как добиться своей цели, а не о том, что же на самом деле получит, если ее желание сбудется. Теперь ее единственный и главный план казался ей таким глупым, что оставалось только удивляться, почему она раньше этого не замечала. Как будто пелена упала с ее глаз. Недаром кузины смеялись над ней! «Спляшу с лесным мальчишкой, - решительно сказала Эммелин самой себе, превозмогая растущее отвращение, - и больше никогда не пойду ни на какие праздники!».
Но не успела она подумать, что нужно оговорить с Иво все условия сделки, чтобы с него не сталось мучить ее до утра касаниями своих холодных рук, как мальчишку вновь толкнули, да так сильно, что он покатился кубарем. Эмме растерянно завертела головой, пытаясь разобраться, что же произошло, а Иво, приподнявшись, яростно закричал:
-Это ты, Йоссе! Ты нарочно сбил меня с ног!.. Как ты посмел!..
Рыжеволосый чародей, беззаботно шагающий прочь сквозь веселящуюся толпу, замер на месте, а затем повернулся, глядя на Иво с преувеличенным и напрочь фальшивым удивлением.
-О, это ты, Иво! – воскликнул он. – Я думал, что ты этой ночью остался в холме. Не заметил тебя при Его Величестве во время торжественного шествия, да и за столом тебя не было. Что ты такое говоришь? Зачем бы мне тебя толкать?..
-Ты сделал это! – Иво весь затрясся от злости и обиды. – Я точно знаю!
-Ты ошибаешься, мой милый мальчик, - ласково ответил Йоссе, проводя кончиками пальцев по своим блестящим рыжим волосам, рассыпавшимся по плечам. – Но я не буду таить зло, хоть твои обвинения смехотворны. Я понимаю, отчего ты так расстроен. Это все твой… изъян. Все знают, что ты нетвердо стоишь на ногах. Должно быть, ты, как всегда, упал из-за своей… своей болезни.
-Ты лжешь! Я упал потому, что ты изо всех сил толкнул меня! – вскричал Иво, сжав кулаки.
-Опять! – Йоссе закатил глаза, словно досадуя, но его лицо при этом было столь лукавым, что любой бы догадался: чародей дразнит мальчишку и рад его злости.
Их ссора привлекала все более пристальное внимание других гостей, исподволь собирающихся вокруг Иво, неловко пытающегося приподняться, и изящного, насмешливого Йоссе. Эмме слышала, как они взволнованно перешептываются, а кое-кто – здесь было сложно ошибиться! - злорадно хихикал. Сама девочка замерла на месте, не зная, как следует поступить: Иво, казалось, совершенно забыл о ней, и, возможно, следовало тихонько сбежать, оставив его с чародеем. Но она отчего-то не могла сделать ни шагу в сторону, и вместе со всеми жадно прислушивалась к перепалке.
-Ты, негодяй, хотел, чтобы я ушибся об землю как можно больнее!
-Ну что ты, Иво!
-Ты ударил меня!
-Даже если бы увидеть, как ты падаешь лицом в грязь, мой мальчик, то зачем бы мне что-то для этого делать? – развел руками Йоссе, уже не скрывая издевки. – Ты и сам с этим прекрасно справляешься!
-Какой же ты мерзкий, Йоссе, - закричал Иво, растеряв остатки самообладания, и Эмме стало его нестерпимо жаль – он выглядел таким беспомощным! Никто – даже она сама! – даже не подумал помочь ему подняться!.. Все только потешались, наблюдая за его унижением – как будто это было привычным развлечением.
-Но вы и в самом деле его толкнули! – едва слыша свой голос сквозь испуганный стук сердца, выпалила она, повернувшись к Йоссе. – Я видела!
И опять эти простые слова оказались воистину удивительными для того, кому они предназначались. Йоссе, вздрогнув от неожиданности, уставился на нее, и саркастичная улыбка, не сходившая с его красивых губ, тоже дрогнула.
-Это еще кто? – промолвил он, рассматривая Эмме со смесью любопытства и презрения. – Сударыня Мокрая Курица? Болотная побирушка в грязном платье? Откуда ты взялась и какое тебе дело до моего разговора с… с воспитанником?
-Я не знаю, кем он вам приходится, - решительно произнесла Эммелин, посчитав, что терять уже нечего, - но правда в том, что вы его намеренно толкнули. А теперь делаете вид, будто он сам упал, выдумывая какие-то болезни… изъяны… Зачем вы так с ним поступаете? Как вам не стыдно?!
И лишь промолвив последние слова она осознала, что говорит в полной тишине – даже музыка стихла, не говоря уж о перешептываниях. Все уставились на нее, точно никогда не видали такой диковины, да и сама Эмме не знала, как у нее хватило храбрости и дерзости все это произнести вслух. Она никогда не давала отпор никому из кузенов, терпеливо снося все их нехитрые проказы, и помыслить не могла, чтобы нагрубить кому-то из старших. Что же за магия дернула ее сейчас за язык?!
-Что за магия… - повторил негромко Йоссе, словно слыша ее мысли; теперь он внимательно рассматривал ее, склоняя голову то влево, то вправо. – Я не могу понять, что у тебя с лицом, грязная девчонка! Я не могу его разглядеть, как ни стараюсь… Что это за чары?! На тебе личина? Или же нет?.. – и он, стремительно шагнув вперед, сдернул с лица Эмме маску так, что завязки треснули и порвались.
Но не успела она задуматься, куда же направляется королевская семья вместе со всеми придворными – объезжает ли бескрайние лесные владения до рассвета?.. взлетает ли в ночное небо, чтобы странствовать меж звездных млечных россыпей?.. растворяется в туманах?.. – как оказалось, что у костров короля и его свиту ожидает особый пиршественный стол – в стороне от прочего празднества, на возвышении, окруженном кострами и бесчисленными жаровнями, которые были щедро наполнены раскаленными докрасна углями. Смотреть на то, как король и королева занимают полагающиеся им места, было такой же почетной обязанностью гостей, как и встреча королевского шествия у холма, но на этот раз кумушки-ведьмы не сумели подобраться поближе и от расстройства щелкали зубами, вытягивая свои морщинистые шеи изо всех сил.
-Кто сидит по правую руку от короля, любезная Тройоль? – спрашивала Гуссильда, щурясь и прикрывая по очереди то левый глаз, то правый. – Неужто колдун Йоссе?..
-И вправду, Йоссе-хитрец! – воскликнула Тройоль, точно так же сощурившись. – Невиданная милость! А что же принцы? Допустили ли их за королевский стол в этом году? Я не приметила на праздничном шествии никого, кроме…
-Ты никак не уймешься, кума! – вновь с досадой перебила ее Гуссильда, хмуря свои кустистые седые брови. – Это не нашего ума дело!..
И вновь Эмме послышался страх в голосах ведьм – не обо всем этой праздничной ночью можно было говорить вслух!..
Король тем временем поднялся со своего трона, увитого алым девичьим виноградом, и поднял кубок, безмолвно поздравляя своих подданных. Они тут же откликнулись восторженным писком, ревом, воем, так что земля вновь содрогнулась. Грянул барабанный бой, зазвонили невидимые колокола, пронзительно запели волынки – и лесные жители заплясали, закружились вокруг костров, не забывая расхватывать при этом кружки и кубки с вином, которое полилось рекой из огромных бочек.
-Слава королю! Долгих лет королю!.. – заверещали и ведьмы что есть сил, размахивая руками и притопывая ногами. – Да начнется осенний праздник!.. Кружись, кружись до рассвета!..
А Эмме, воспользовавшись тем, что кумушки от радости наконец-то совершенно о ней позабыли, тихонько попятилась назад, а затем и в сторону, надеясь, что уж теперь-то у нее получится сбежать.
Глава 5
Была чудесная лунная ночь. Дойдя до перекрестка, девушка увидела семерых крохотных человечков в больших шляпах — семерых гномов, которые плясали, держась за руки и распевая. Она остановилась, не решаясь продолжать путь. Один из плясунов отошел в сторону, остальные же подбежали к ней и увлекли ее в свой хоровод, восклицая:
— Пляшите с нами, красавица, пляшите, пляшите с нами!
«Ночные плясуны», французская народная сказка
Увы, Эмме слишком мало знала о королевском празднике Страшночи: уйти с него оказалось не так-то просто. Преодолевая робость и страх, она бежала вперед, протискиваясь между танцующими, ища проходы между кострами и столами, но как она ни старалась – ей не удавалось выйти за пределы праздничного круга. Быть может, гостей собралось так много, что костры заполонили весь лес, а может то была особая магия ночи – кто знает. Эммелин задыхалась, ноги у нее болели от усталости, а глаза слезились от дыма и напряжения – так пристально она вглядывалась в толчею, чтобы понять, где найти спасительный укромный уголок, если уж не путь к спасению, ведущий во тьму и тишину леса.
Иногда ей казалось, что она и вовсе бегает по кругу, сбиваясь с пути из-за шальных хороводов, которые водили гости вокруг костров. Но где бы она ни остановилась – отовсюду был виден королевский стол в золотом мареве. Уйти так далеко, чтобы он потерялся из виду, не получалось, сколько ни бейся – и, следовательно, здесь все-таки была замешана магия.
Вконец расстроившись и испугавшись, Эмме принялась метаться из стороны в сторону, едва уворачиваясь от танцующих гостей, и, наконец, очутилась около старого искривленного дерева, среди узловатых замшелых корней которого даже этой пылающей огненной ночью сохранилось немного спасительной тьмы. «Лучше уж забьюсь меж корней и буду там тихонько ждать утра, – подумала Эмме. – С восходом солнца праздник должен закончиться». Тут как раз ее кто-то ущипнул, взвизгнул над ухом и исчез в вихре танца - это укрепило девочку в мысли, что нужно затаиться, пока ее не утащили с собой в гущу танца какие-то весельчаки-проказники.
Но стоило ей шмыгнуть в тень, которую отбрасывали кривые густые ветви, спускавшиеся почти до самой земли, как оказалось, что это убежище кем-то занято – злые зеленые глаза полыхнули из темноты.
-Что тебе здесь нужно? – раздалось шипение, похожее на то, что издают рассерженные коты. – Танцуй с остальными!..
Эмме чуть не вскрикнула от неожиданности, но, приглядевшись, узнала мальчишку, который упал из-за издевательской подножки. Это открытие отчего-то обрадовало ее: «С ним плохо обращались – быть может, он тоже чужой здесь? – промелькнуло у нее в голове. – Говорят, дивный народец ворует ради забавы человеческих детей. Что если он такой же человек, как и я – просто воспитывался в холме, поднабравшись всякой колдовской порчи? Не попросить ли его о помощи?..». И Эммелин, не успев толком поразмыслить, выпалила:
-Я бы хотела уйти отсюда, да только никак не получается! Не подскажешь, как это сделать?
Ее вопрос, казалось, застал собеседника врасплох; он уставился на нее своими странными светящимися глазами, словно не ожидал, что она посмеет с ним заговорить.
-Уйти с праздника? – наконец переспросил он удивленно. – Почему? Веселье в самом разгаре!..
-Мне просто здесь не по себе, - сказала Эмме жалобно. – Ведь ты и сам ото всех здесь прячешься!.. Я видела, как… как с тобой плохо обходились. Уж ты-то знаешь, что на этом празднике не всем весело…
Неосторожные слова эти сослужили ей дурную службу. Глаза мальчика полыхнули, он вновь зашипел, как злой дикий кот:
-Что ты такое болтаешь? Ничего ты не видела!.. Замолчи! Тебя кто-то подослал ко мне?!
Эммелин в досаде прикусила губу, мысленно ругая себя за неосторожные слова: необъяснимое доверие к мальчишке улетучилось – глаза привыкали к полумраку и теперь она видела, как торчат из лохматых темных волос острые уши, как блестят белые клыки… нет, он определенно не был человеком, как ей показалось вначале.
-Нет-нет, - она умоляюще сложила руки, все еще надеясь найти общий язык со случайным знакомым. – Меня никто не подсылал, я никого тут и не знаю… Мне просто нужно уйти отсюда и побыстрее!..
– Никто не может покинуть круг огней, пока на то не будет королевского дозволения! Из какой норы ты выбралась, если не знаешь этого?!
И вновь Эмме обругала себя – не хватало еще выдать себя! Как ей только в голову пришло, что мальчишка одного с ней племени? Откуда взялась мысль, что ему можно довериться?.. Морок, не иначе!
-Я и в самом деле ничего не смыслю в таких праздниках, - сказала она как можно простодушнее. – Потому и хочу уйти. Прошу тебя, добрый мальчик, не сердись!.. Прости, если я тебя обидела!..
И вновь у нее получилось сбить мальчика с толку – словно никто и никогда не просил у него прощения. Он затих, повозился в своем убежище между корнями, а затем буркнул:
-Не досаждай мне извинениями. Я в них не нуждаюсь, как и в твоем обществе.
Но не успела Эмме придумать, что же на это ответить, как он прибавил:
-Я и вправду знаю пару лазеек, которые могли бы тебе пригодиться, но…
-Ох! Я буду так благодарна, если ты мне о них расскажешь! – вскричала Эмме, чуть не плача. – Умоляю, объясни, как сбежать отсюда!..
-…Но я не стану помогать тебе просто так, - невозмутимо продолжил мальчишка. - Разве ты не слыхала, что мы, живущие под холмом, всегда требуем плату за свои услуги и советы? – в его голосе зазвучала надменность. – Таков наш обычай! Неужели и этого ты не знаешь?
Произнося это, он бросал на Эмме косые испытующие взгляды, словно все еще подозревал, будто она – или те, кто ее подослал, - замышляет злую шутку. Или, быть может, он заподозрил, что она здесь чужая, и расставлял для нее ловушку, чтобы вывести на чистую воду?..
-У меня нет денег… - растерянно произнесла девочка.
-Тогда тебе придется станцевать со мной!
-Станцевать? – Эммелин чуть не поперхнулась. -Но я… я…
-Сегодня все веселятся и танцуют, - заявил мальчишка. – Один я весь вечер без пары! И раз уж ты пришла сама ко мне со своими глупым просьбами и извинениями, то должна станцевать со мной столько раз, сколько я захочу. Ну что, согласна?
И вновь Эмме показалось, что он испытывает ее, на самом деле ожидая отказа, который подтвердит какие-то его догадки.
-Хорошо, - ответила она, запнувшись и покраснев. – Я станцую с тобой, если ты так хочешь.
-Неужто?
-Только я не слишком-то хороша в танцах, - сказала Эмме, робея все больше. – Мне раньше не приходилось бывать на праздниках вроде этого.
-Ничего страшного, я тоже не так уж часто пускаюсь в пляс, - ответил он с каким-то злым весельем.
-Как… как тебя зовут? – наконец-то решилась спросить она, и простой вопрос этот заставил мальчишку растеряться едва ли не сильнее, чем все предыдущие ее слова. «Наверное, здесь не принято называть свое имя! – успела подумать она, холодея от страха. – Ну все, теперь он точно сообразит, что я здесь чужачка!..». Но тут подземный мальчишка недобро рассмеялся.
-Хочешь сказать, что не знаешь моего имени? – насмешливо воскликнул он. – Ладно, пусть будет так! Меня зовут Иво.
Эммелин, сделав вид, что не замечает странностей – больше ей ничего не оставалось, - назвала себя, и, после некоторых колебаний, протянула руку Иво.
Его пальцы оказались очень холодными и бледными, а сам Иво – едва ли выше Эмме, и она вновь покраснела, подумав о том, как все это неловко и досадно – ей вовсе не хотелось, чтобы эти лягушачьи лапки обнимали ее за талию. А ведь она совсем недавно только и мечтала о том, чтобы кто-то пригласил ее на танец! Затем она вдруг задумалась, понравился бы ей танец с кем-нибудь из обычных людей – например, с одним из тех юношей, что вертелись вокруг кузин? Отчего-то за жгучей мыслью о необходимости выйти замуж она совершенно позабыла, что жених – а затем и муж! – это отнюдь не способ заполучить собственный дом и очаг, а совершенно отдельный живой человек, и, вполне возможно, не такой уж приятный! Что если ей выпало бы станцевать с кем-то гадким и грубым, а затем ожидать его сватовства?.. Все это время Эмме думала лишь о том, как добиться своей цели, а не о том, что же на самом деле получит, если ее желание сбудется. Теперь ее единственный и главный план казался ей таким глупым, что оставалось только удивляться, почему она раньше этого не замечала. Как будто пелена упала с ее глаз. Недаром кузины смеялись над ней! «Спляшу с лесным мальчишкой, - решительно сказала Эммелин самой себе, превозмогая растущее отвращение, - и больше никогда не пойду ни на какие праздники!».
Но не успела она подумать, что нужно оговорить с Иво все условия сделки, чтобы с него не сталось мучить ее до утра касаниями своих холодных рук, как мальчишку вновь толкнули, да так сильно, что он покатился кубарем. Эмме растерянно завертела головой, пытаясь разобраться, что же произошло, а Иво, приподнявшись, яростно закричал:
-Это ты, Йоссе! Ты нарочно сбил меня с ног!.. Как ты посмел!..
Рыжеволосый чародей, беззаботно шагающий прочь сквозь веселящуюся толпу, замер на месте, а затем повернулся, глядя на Иво с преувеличенным и напрочь фальшивым удивлением.
-О, это ты, Иво! – воскликнул он. – Я думал, что ты этой ночью остался в холме. Не заметил тебя при Его Величестве во время торжественного шествия, да и за столом тебя не было. Что ты такое говоришь? Зачем бы мне тебя толкать?..
-Ты сделал это! – Иво весь затрясся от злости и обиды. – Я точно знаю!
-Ты ошибаешься, мой милый мальчик, - ласково ответил Йоссе, проводя кончиками пальцев по своим блестящим рыжим волосам, рассыпавшимся по плечам. – Но я не буду таить зло, хоть твои обвинения смехотворны. Я понимаю, отчего ты так расстроен. Это все твой… изъян. Все знают, что ты нетвердо стоишь на ногах. Должно быть, ты, как всегда, упал из-за своей… своей болезни.
-Ты лжешь! Я упал потому, что ты изо всех сил толкнул меня! – вскричал Иво, сжав кулаки.
-Опять! – Йоссе закатил глаза, словно досадуя, но его лицо при этом было столь лукавым, что любой бы догадался: чародей дразнит мальчишку и рад его злости.
Их ссора привлекала все более пристальное внимание других гостей, исподволь собирающихся вокруг Иво, неловко пытающегося приподняться, и изящного, насмешливого Йоссе. Эмме слышала, как они взволнованно перешептываются, а кое-кто – здесь было сложно ошибиться! - злорадно хихикал. Сама девочка замерла на месте, не зная, как следует поступить: Иво, казалось, совершенно забыл о ней, и, возможно, следовало тихонько сбежать, оставив его с чародеем. Но она отчего-то не могла сделать ни шагу в сторону, и вместе со всеми жадно прислушивалась к перепалке.
-Ты, негодяй, хотел, чтобы я ушибся об землю как можно больнее!
-Ну что ты, Иво!
-Ты ударил меня!
-Даже если бы увидеть, как ты падаешь лицом в грязь, мой мальчик, то зачем бы мне что-то для этого делать? – развел руками Йоссе, уже не скрывая издевки. – Ты и сам с этим прекрасно справляешься!
-Какой же ты мерзкий, Йоссе, - закричал Иво, растеряв остатки самообладания, и Эмме стало его нестерпимо жаль – он выглядел таким беспомощным! Никто – даже она сама! – даже не подумал помочь ему подняться!.. Все только потешались, наблюдая за его унижением – как будто это было привычным развлечением.
-Но вы и в самом деле его толкнули! – едва слыша свой голос сквозь испуганный стук сердца, выпалила она, повернувшись к Йоссе. – Я видела!
И опять эти простые слова оказались воистину удивительными для того, кому они предназначались. Йоссе, вздрогнув от неожиданности, уставился на нее, и саркастичная улыбка, не сходившая с его красивых губ, тоже дрогнула.
-Это еще кто? – промолвил он, рассматривая Эмме со смесью любопытства и презрения. – Сударыня Мокрая Курица? Болотная побирушка в грязном платье? Откуда ты взялась и какое тебе дело до моего разговора с… с воспитанником?
-Я не знаю, кем он вам приходится, - решительно произнесла Эммелин, посчитав, что терять уже нечего, - но правда в том, что вы его намеренно толкнули. А теперь делаете вид, будто он сам упал, выдумывая какие-то болезни… изъяны… Зачем вы так с ним поступаете? Как вам не стыдно?!
И лишь промолвив последние слова она осознала, что говорит в полной тишине – даже музыка стихла, не говоря уж о перешептываниях. Все уставились на нее, точно никогда не видали такой диковины, да и сама Эмме не знала, как у нее хватило храбрости и дерзости все это произнести вслух. Она никогда не давала отпор никому из кузенов, терпеливо снося все их нехитрые проказы, и помыслить не могла, чтобы нагрубить кому-то из старших. Что же за магия дернула ее сейчас за язык?!
-Что за магия… - повторил негромко Йоссе, словно слыша ее мысли; теперь он внимательно рассматривал ее, склоняя голову то влево, то вправо. – Я не могу понять, что у тебя с лицом, грязная девчонка! Я не могу его разглядеть, как ни стараюсь… Что это за чары?! На тебе личина? Или же нет?.. – и он, стремительно шагнув вперед, сдернул с лица Эмме маску так, что завязки треснули и порвались.
