— Моя, моя, моя.
Роза закружилась волчком, сверкая и через миг обрела знакомые черты. В руках Роузлин блестели короткие мечи. Со стремительностью пантеры она стала рубить и кромсать темные руки, освобождая Катерину, но их, становилось только больше. На место одной приходило три. Наконец Роузлин удалось освободить Катерину, но темные руки не сдавались, готовясь напасть вновь.
— Беги! — из последних сил крикнула она принцессе. — Я задержу их. Беги что есть мочи, не оглядывайся.
— Но как же ты?
— Им нужна принцесса, а не я. Беги, дурочка, — рявкнула Роузлин, отбиваясь от тьмы.
Катерина ринулась вперед, задрав юбку до колен, расталкивая темные руки. Через какое-то время их стало меньше, и вскоре они совсем исчезли с дороги. Принцесса не удержалась и обернулась. Изящная фигура в красном продолжала сражаться, но ненасытные руки уже оплетали ее тело и тянули вниз. Катерине хотелось броситься на помощь, но она понимала, что бессильна спасти воительницу.
— Беги! Не стой как вкопанная, — донесся яростный крик, но Катерина не могла пошевелиться, ее взгляд был прикован к сражению.
Еще один взмах меча и темные руки столкнули Роузлин в пропасть. Фигура в красном падала вниз, казалось, что бутон розы терял лепестки, а с ним таяла надежда Катерины на спасение. Черные руки зашевелились, убрав преграду с пути, нацелились на принцессу. Она развернулась и побежала. Лицо, мокрое от слез, сердце, сжимающееся от страха. Башня Заката, безмолвная, безучастная была так далеко.
Темная река бурлила — водовороты, пороги, острые камни — ни одно живое существо не могло выжить в этих безумных водах. Река бросалась на стены каньона, пытаясь проломить их.
Роузлин ощущала будто находится в ледяной воде влекомая куда-то бурным потоком. Звуков не было, ее окружала тьма, время потеряло смысл. Но ее тело наслаждалось от соприкосновения с водой и восстанавливало силы. Оставалось отдаться течению и расслабиться, ожидая, когда оно выкинет на берег. Время не имело значения. Когда нет выбора, просто жди, когда можно сделать следующий ход.
«У других людей есть прошлое, а у меня его нет. Это и слабость, и сила. Никто не может надавить на меня, враг не вызовет жалости. Я хорошо делала работу до этого момента, но почему внутри такая пустота, будто кто-то вычерпал из меня все ценное, что во мне было?»
Однажды спустя дни, года или века река выкинула ее на берег. Лишь убедившись, что не двигается и почувствовав, что высохла, она вернула человеческий облик. Лежала на крупной гальке, раскинув руки, как крылья и смотрела на клокочущую тьму, застилающую небо. Жидкий серый свет проникал на дно каньона и казалось, что смотришь на мир сквозь мутное стекло. Роузлин села и прощупала тело — мелкие раны затянулось и даже сломанное ребро срослось — если так, то она пробыла в теле розы не меньше недели. Она сжала кулаки, красные ногти впились в ладони. Катерина осталась без защиты и, вероятно, погибла. Такого провала еще не случалось.
Поднялась и огляделась. Она стояла на небольшом пятачке галечного пляжа, все вокруг было темно серым — грязная вода, камни под ногами, стены каньона и крутая лестница, ведущая вверх. Воздух был свежим и теплым. Мир вокруг казался странным, но не враждебным. Мечи потерялись во время падения, из оружия остались лишь шипастые перчатки. Роузлин не раздумывая стала подниматься по лестнице.
Время шло, вереница ступенек казалась бесконечной. Роузлин скользила на грязи, падала. Внизу ревела река, скала уходила вверх и терялась в дымке. Ноги ныли, она привалилась к стене, переводя дыхание. Появилась жажда, там внизу из реки пить она не решилась. Чтобы восстановить силы, она обратилась в розу и стала отдыхать, собирая влагу из воздуха и расслабляясь. Время больше не имело значения.
Очнувшись ото сна, она обрела свой облик и осмотрелась. Мир не изменился — все тот же чугунный туман, шум реки, воздух лишенных запахов и молчаливые скалы. Она снова стала подниматься.
В голове поднимались воспоминания о старых заданиях. Ей всегда хотелось защищать, спасать чужие жизни, будто только так ее собственная жизнь обретала смысл. Она уберегла от смерти ученицу чародея, предотвратила покушение на короля Густава на празднике солнцестояния, нашла похищенных фей леса Конехт и еще десятки других. И только с Катериной потерпела неудачу. Как же так?
Роузлин провела рукой по гладкой скале. Могла ли Катерина выжить? Посланец сказал, что принцесса нужна Владыке Предела. Может она еще где-то здесь и ее можно спасти?
Роузлин остановилась, вспомнив что-то важное. Руки сами потянулись к поясной сумке, молния открылась, внутри лежал темный сверток. Она аккуратно достала его и встряхнула, тот развернулся в невесомый полупрозрачный плащ. Материал искрился и переливался. О призрачных плащах ходили легенды. Говорили, что тот, кто наденет накидку увидит все чудеса мира за Пределом.
У Призрачного Предела были свои секреты, он тысячелетиями скрывался от простых смертных. Только люди с особым даром могли использовать плащи по назначению — видеть волшебный мир Предела.
Роузлин провела по плащу ладонью — нежный и воздушный на ощупь. Есть ли у нее дар, чтобы им воспользоваться? Не окажется ли затея горьким разочарованием? Пустой надеждой открыть частицу чуда?
Дар использования плащей передавался из поколения в поколение в королевской семье Замка у Предела, но иногда встречался среди простого народа. Ее сердце тревожно колотилось. Могла бы она быть избранной? Столько лет мечтать попасть в Призрачный Предел и узнать его тайны. Теперь она здесь, но ощущает себя поверженной и бессильной, не сумев спасти невинную душу от нападения Владыки.
Ей не хотелось ощутить двойное разочарование, если плащ не подействует. Как тогда смириться с поражением и продолжать двигаться дальше. Она колебалась, не решаясь надевать плащ. Даже закрыла сумку и прикрыла глаза, пытаясь унять волнение. Стоит ли отложить этот момент или воспользоваться им сейчас?
Роузлин провела языком по алым губам и, взмахнув плащом, накинула его на плечи. Мир вокруг завертелся и заискрился в бешенной круговерти. Тошнота подступила к горлу, теряя сознание, Роузлин соскользнула на ступеньки, тяжело привалившись к стене.
— Это тебе, — наставник протянул ей диадему.
— Что это? — девушка с удивлением рассматривала корону. В ее центре сверкал рубин в форме розы.
— Это венец роз. Он поможет твоему таланту раскрыться.
— Какому еще таланту? — охнула девушка.
— Узнаешь позже, а пока надень.
— Я не смею принять такой подарок, это слишком.
— Эта вещь ждала тебя столетия. Не отказывайся, — наставник свел брови, — это великий дар.
Девушка взяла венец, тот был теплым и пульсировал будто живой.
— Надень, — с нажимом повторил он.
Девушка вздрогнула, но повиновалась. Корона зашевелилась будто живая. Девушка вскрикнула, увидев в зеркале, что диадема пустила шипастые стебли, которые в одно мгновение оплели ее голову и поползли по телу.
— Что это такое? — закричала она, пытаясь сорвать корону, но та не поддавалась. Тело пронзила ужасная боль, она возникла сразу во многих местах — голове, руках, ногах. Стебли оплетали все тело, шипы впились в кожу. Кровь текла по лицу и рукам, смешиваясь с воплем отчаяния.
— Что ты делаешь со мной?
Наставник стоял, скрестив руки на груди.
— У всего есть своя цена, а у такого подарка она самая высокая.
От боли девушка стала терять сознание и упала наземь.
Искрящаяся круговерть остановилась, Роузлин отдышалась и попыталась сфокусировать взгляд на одной точке. Мир обрел цвета и запахи. Воздух был влажным, к нему примешивался аромат полевых трав. Небо приобрело глубокий фиолетовый цвет. Лестница изменилась до неузнаваемости — грубый камень сменился хрусталем, внутри которого то и дело вспыхивали золотые искры. Скалы неслись вверх, а их склоны покрывали деревья в зеленых шубах мха. От увиденной красоты Роузлин прослезилась. Как долго она мечтала увидеть Призрачный Предел таким, какой он есть на самом деле. Грусть от потери Катерины смешивалась с предвкушением чудес. Ее дара хватило на использование плаща, разве это не волшебство?
Десятью ступенями выше она увидела пещеру. Та притягивала, обещая раскрыть тайны и показать новые грани мира. Она сразу поняла — ее приглашают войти.
Вскоре Роузлин оказалась под темными сводами, но лишь ступила внутрь, пещера вспыхнула голубым — свет отражался от высокого потолка, падал на причудливые колонны сталактитов и сталагмитов, и туннель, уходящий далеко вглубь.
Он манил и звал за собой. Роузлин подчинилась и вошла. Стены переливались голубым, синим, бирюзовым. Шаги гулким эхом отражались от стен. Куда приведет путь? Найдется ли Катерина? Рядом с лицом почувствовала дуновение ветра, будто кто-то пробежал мимо. Вдалеке раздался хохот, затем снова тишина.
— Не ходи, — тихий шепот на ухо. — Не ходи, опасно.
Роузлин повернулась, пытаясь рассмотреть говорящего, но никого не увидела.
— Ты призрак? — шепнула она.
— Не ходи, — шепот раздался с другой стороны, а потом затих и больше не возвращался.
Роузлин шла пока ноги совсем не устали, стала мучить жажда и голод. Здесь в туннеле, где обитали странные голоса, превращаться в розу было опасно. Кто-то мог причинить вред, пока она беззащитна. Придется искать воду в человеческой форме. Идя вдоль стены, она рукой вела по камню. И вот пальцы нащупали влагу, из одной из щелей практически незаметно просачивалась вода. Роузлин припала губами к трещине и стала жадно пить. Голова кружилась, шея болела, но она не отходила, пока не напилась.
Роузлин без сил опустилась на пол. Ее терзали сотни вопросов. Что же дальше? Куда приведет путь? Что потом? Можно ли выбраться из предела? Большой ли он или ограничивается горой и рекой? Что делать, если не удастся найти Катерину? Есть ли здесь люди? Есть ли еда? Роузлин сидела на полу, вставать не хотелось. Она так хотела увидеть Призрачный Предел, а теперь, посмотрев на него, задумалась о побеге.
— Ты в начале пути, Роузлин, — говорила сама себе. — Ты только вошла и уже хочешь сдаться? Что с тобой?
Она нехотя встала и пошатываясь двинулась по туннелю. Ход постепенно сужался, сначала незаметно, но вот ей уже пришлось пригибаться. Яркие цвета потемнели. Еще немного и ей уже пришлось перемещаться на корточках, а потом ползти. С каждым метром двигаться и дышать становилось сложнее.
— Черт! — она стала ругаться. — Куда я забралась? Мрак на мою голову!
Она упорно ползла, но вот проход превратился в лаз, а затем сузился до отверстия размером немногим больше руки.
— Черт! — закричала Роузлин в отчаянии.
Пути дальше не было, отверстие дразнило ярким дневным светом. Она попыталась разглядеть мир за каменной стеной, но видела лишь светлое пятно. Она уронила голову на руки. Это конец.
Она долго размышляла, но решила попытаться. Назад не вернуться, оставалось рискнуть и попытаться выжить. Она скинула перчатку и стала проталкивать руку в отверстие. Острые камни обдирали кожу, ярко вспыхнула боль, но Роузлин не останавливалась, пока рука не пролезла до локтя. Она ощутила, как кисть обдувает ветерок, скала закончилась. Тогда Роузлин глубоко вздохнула и начала превращаться.
Раньше ей не приходилось оборачиваться розой в таких условиях. Она не знала, во что перевоплотится рука — в лист, стебель или бутон. Никогда прежде она не чувствовала, какая часть тела во что преображается. Она ощущала себя целиком. Сейчас она пыталась контролировать трансформацию, чтобы ее не разорвало на части.
В какой-то миг человеческие ощущения, зрение, слух — исчезли. Бутон почувствовал свет, роза стала тянуться к свету и расти, то была последняя надежда на спасение. Стебель удлинялся, бутон наливался соками и постепенно распускался. Свет манил к себе. Стебель так вырос, что большая часть оказалась снаружи скалы, тяжелый бутон перевесил и роза полетела вниз. Листья трепетали на ветру. Что ждет внизу? Смерть или жизнь? Кроме света роза ничего не видела, лишь ощущала, что падает.
Раны заживали нехотя. Гноилась то одна, то другая, потом чуть проходила и начинала вновь.
— Ты не принимаешь свой дар, потому не выздоравливаешь, — твердил наставник.
А девушка злилась, молчала и снова злилась. Подходила к зеркалу и не узнавала себя. Болезненный вид, кожа покрыта ссадинами и гнойниками, но больше пугало не это. Белые волосы и голубые глаза с каждым днем становились темнее. Она казалась себе чужой. Даже нежные черты лица огрубели.
— Кто это? — с горечью спрашивала девушка, проводя рукой по зеркалу.
А наставник твердил одно и то же.
— Смирись и обретёшь могущество.
Но то был пустой звук.
— Хочу домой, — шептала она, ложась спать.
— Хочу домой, — шептала, просыпаясь.
Яркий мир за окном комнаты давно не радовал — необычные растения, громкоголосые птицы, лес, наполненный магией — все потеряло очарование, стало пресным и грустным.
Проснувшись однажды утром, она почувствовала нежный запах роз, он заполнял каждый уголок комнаты — витал над кроватью, у окна, прятался в углах. Девушка поднесла руки к лицу и почувствовала, что дурманящий цветочный аромат источает ее собственное тело. Она подошла к зеркалу и присмотрелась к женщине в отражении — высокая, статная, черноволосая, кареглазая — не знакомая.
«Я ли это? — возник в голове вопрос. — Всегда ли была такой?»
Ответы не складывались. Прошлое затянуло поволокой, будто и не было его вовсе. На вешалке рядом с кроватью висело красное платье с многослойной юбкой и корсет. Она коснулась легкой, но прочной ткани — теплая, шелковистая. Она проскользнула в юбку и затянула корсет. Здесь же лежали черные сапоги из бархатной замши на невысоком, но остром каблуке. Одевшись, девушка вышла из комнаты, даже слегка удивившись, что та открыта.
В большой комнате в кресле у камина сидел мужчина и читал книгу. Услышав скрип открывшейся двери, он повернул голову и взглянул на нее.
— Ты проснулась?
— Да, — кивнув ответила девушка.
— Вижу, тебе стало лучше.
— Я болела? — спросила девушка.
— Вроде того, — кивнул он и назвал ее по имени. — Идем позавтракаем и я все тебе расскажу.
Девушка вздрогнула, имя показалось чужим, будто никогда ей не принадлежало, но не стала возражать, а покорно последовала за мужчиной. Тот открыл дверь, приглашая выйти на террасу — за порогом дома расстилалась равнина, покрытая сверкающими змеями зеркального лабиринта, отражающего небо глубокого фиалкового цвета.
Роза обернулась человеком и ахнула. Со всех сторон ее окружали зеркала. Они отражали ее тело, обеспокоенное лицо, растрепанные черные волосы и глубокое фиалковое небо, прочерченное сполохами молний.
Сердце застучало быстро-быстро. Что-то в этом мире было знакомым, неуловимые ощущения, детали, будто бы дежавю. Она пошла по одному из проходов, легонько касаясь пальцами зеркал, пытаясь понять куда может привести этот путь. Шла наугад, плутала, не находила выхода.
Внезапно вернулся таинственный голос.
— Не гляди, — шепнул он на ухо. — Отвернись! Этот мир под замком. Кто в блеск граненых кристаллов вошел — навеки заключен.
Роузлин замерла и обернулась — никого, кроме ее собственного отражения.
Роза закружилась волчком, сверкая и через миг обрела знакомые черты. В руках Роузлин блестели короткие мечи. Со стремительностью пантеры она стала рубить и кромсать темные руки, освобождая Катерину, но их, становилось только больше. На место одной приходило три. Наконец Роузлин удалось освободить Катерину, но темные руки не сдавались, готовясь напасть вновь.
— Беги! — из последних сил крикнула она принцессе. — Я задержу их. Беги что есть мочи, не оглядывайся.
— Но как же ты?
— Им нужна принцесса, а не я. Беги, дурочка, — рявкнула Роузлин, отбиваясь от тьмы.
Катерина ринулась вперед, задрав юбку до колен, расталкивая темные руки. Через какое-то время их стало меньше, и вскоре они совсем исчезли с дороги. Принцесса не удержалась и обернулась. Изящная фигура в красном продолжала сражаться, но ненасытные руки уже оплетали ее тело и тянули вниз. Катерине хотелось броситься на помощь, но она понимала, что бессильна спасти воительницу.
— Беги! Не стой как вкопанная, — донесся яростный крик, но Катерина не могла пошевелиться, ее взгляд был прикован к сражению.
Еще один взмах меча и темные руки столкнули Роузлин в пропасть. Фигура в красном падала вниз, казалось, что бутон розы терял лепестки, а с ним таяла надежда Катерины на спасение. Черные руки зашевелились, убрав преграду с пути, нацелились на принцессу. Она развернулась и побежала. Лицо, мокрое от слез, сердце, сжимающееся от страха. Башня Заката, безмолвная, безучастная была так далеко.
Глава 3. Призрачный Предел
Темная река бурлила — водовороты, пороги, острые камни — ни одно живое существо не могло выжить в этих безумных водах. Река бросалась на стены каньона, пытаясь проломить их.
Роузлин ощущала будто находится в ледяной воде влекомая куда-то бурным потоком. Звуков не было, ее окружала тьма, время потеряло смысл. Но ее тело наслаждалось от соприкосновения с водой и восстанавливало силы. Оставалось отдаться течению и расслабиться, ожидая, когда оно выкинет на берег. Время не имело значения. Когда нет выбора, просто жди, когда можно сделать следующий ход.
«У других людей есть прошлое, а у меня его нет. Это и слабость, и сила. Никто не может надавить на меня, враг не вызовет жалости. Я хорошо делала работу до этого момента, но почему внутри такая пустота, будто кто-то вычерпал из меня все ценное, что во мне было?»
Однажды спустя дни, года или века река выкинула ее на берег. Лишь убедившись, что не двигается и почувствовав, что высохла, она вернула человеческий облик. Лежала на крупной гальке, раскинув руки, как крылья и смотрела на клокочущую тьму, застилающую небо. Жидкий серый свет проникал на дно каньона и казалось, что смотришь на мир сквозь мутное стекло. Роузлин села и прощупала тело — мелкие раны затянулось и даже сломанное ребро срослось — если так, то она пробыла в теле розы не меньше недели. Она сжала кулаки, красные ногти впились в ладони. Катерина осталась без защиты и, вероятно, погибла. Такого провала еще не случалось.
Поднялась и огляделась. Она стояла на небольшом пятачке галечного пляжа, все вокруг было темно серым — грязная вода, камни под ногами, стены каньона и крутая лестница, ведущая вверх. Воздух был свежим и теплым. Мир вокруг казался странным, но не враждебным. Мечи потерялись во время падения, из оружия остались лишь шипастые перчатки. Роузлин не раздумывая стала подниматься по лестнице.
Время шло, вереница ступенек казалась бесконечной. Роузлин скользила на грязи, падала. Внизу ревела река, скала уходила вверх и терялась в дымке. Ноги ныли, она привалилась к стене, переводя дыхание. Появилась жажда, там внизу из реки пить она не решилась. Чтобы восстановить силы, она обратилась в розу и стала отдыхать, собирая влагу из воздуха и расслабляясь. Время больше не имело значения.
***
Очнувшись ото сна, она обрела свой облик и осмотрелась. Мир не изменился — все тот же чугунный туман, шум реки, воздух лишенных запахов и молчаливые скалы. Она снова стала подниматься.
В голове поднимались воспоминания о старых заданиях. Ей всегда хотелось защищать, спасать чужие жизни, будто только так ее собственная жизнь обретала смысл. Она уберегла от смерти ученицу чародея, предотвратила покушение на короля Густава на празднике солнцестояния, нашла похищенных фей леса Конехт и еще десятки других. И только с Катериной потерпела неудачу. Как же так?
Роузлин провела рукой по гладкой скале. Могла ли Катерина выжить? Посланец сказал, что принцесса нужна Владыке Предела. Может она еще где-то здесь и ее можно спасти?
Роузлин остановилась, вспомнив что-то важное. Руки сами потянулись к поясной сумке, молния открылась, внутри лежал темный сверток. Она аккуратно достала его и встряхнула, тот развернулся в невесомый полупрозрачный плащ. Материал искрился и переливался. О призрачных плащах ходили легенды. Говорили, что тот, кто наденет накидку увидит все чудеса мира за Пределом.
У Призрачного Предела были свои секреты, он тысячелетиями скрывался от простых смертных. Только люди с особым даром могли использовать плащи по назначению — видеть волшебный мир Предела.
Роузлин провела по плащу ладонью — нежный и воздушный на ощупь. Есть ли у нее дар, чтобы им воспользоваться? Не окажется ли затея горьким разочарованием? Пустой надеждой открыть частицу чуда?
Дар использования плащей передавался из поколения в поколение в королевской семье Замка у Предела, но иногда встречался среди простого народа. Ее сердце тревожно колотилось. Могла бы она быть избранной? Столько лет мечтать попасть в Призрачный Предел и узнать его тайны. Теперь она здесь, но ощущает себя поверженной и бессильной, не сумев спасти невинную душу от нападения Владыки.
Ей не хотелось ощутить двойное разочарование, если плащ не подействует. Как тогда смириться с поражением и продолжать двигаться дальше. Она колебалась, не решаясь надевать плащ. Даже закрыла сумку и прикрыла глаза, пытаясь унять волнение. Стоит ли отложить этот момент или воспользоваться им сейчас?
Роузлин провела языком по алым губам и, взмахнув плащом, накинула его на плечи. Мир вокруг завертелся и заискрился в бешенной круговерти. Тошнота подступила к горлу, теряя сознание, Роузлин соскользнула на ступеньки, тяжело привалившись к стене.
Глава 4. Дар
— Это тебе, — наставник протянул ей диадему.
— Что это? — девушка с удивлением рассматривала корону. В ее центре сверкал рубин в форме розы.
— Это венец роз. Он поможет твоему таланту раскрыться.
— Какому еще таланту? — охнула девушка.
— Узнаешь позже, а пока надень.
— Я не смею принять такой подарок, это слишком.
— Эта вещь ждала тебя столетия. Не отказывайся, — наставник свел брови, — это великий дар.
Девушка взяла венец, тот был теплым и пульсировал будто живой.
— Надень, — с нажимом повторил он.
Девушка вздрогнула, но повиновалась. Корона зашевелилась будто живая. Девушка вскрикнула, увидев в зеркале, что диадема пустила шипастые стебли, которые в одно мгновение оплели ее голову и поползли по телу.
— Что это такое? — закричала она, пытаясь сорвать корону, но та не поддавалась. Тело пронзила ужасная боль, она возникла сразу во многих местах — голове, руках, ногах. Стебли оплетали все тело, шипы впились в кожу. Кровь текла по лицу и рукам, смешиваясь с воплем отчаяния.
— Что ты делаешь со мной?
Наставник стоял, скрестив руки на груди.
— У всего есть своя цена, а у такого подарка она самая высокая.
От боли девушка стала терять сознание и упала наземь.
Глава 5. Пещера
Искрящаяся круговерть остановилась, Роузлин отдышалась и попыталась сфокусировать взгляд на одной точке. Мир обрел цвета и запахи. Воздух был влажным, к нему примешивался аромат полевых трав. Небо приобрело глубокий фиолетовый цвет. Лестница изменилась до неузнаваемости — грубый камень сменился хрусталем, внутри которого то и дело вспыхивали золотые искры. Скалы неслись вверх, а их склоны покрывали деревья в зеленых шубах мха. От увиденной красоты Роузлин прослезилась. Как долго она мечтала увидеть Призрачный Предел таким, какой он есть на самом деле. Грусть от потери Катерины смешивалась с предвкушением чудес. Ее дара хватило на использование плаща, разве это не волшебство?
Десятью ступенями выше она увидела пещеру. Та притягивала, обещая раскрыть тайны и показать новые грани мира. Она сразу поняла — ее приглашают войти.
Вскоре Роузлин оказалась под темными сводами, но лишь ступила внутрь, пещера вспыхнула голубым — свет отражался от высокого потолка, падал на причудливые колонны сталактитов и сталагмитов, и туннель, уходящий далеко вглубь.
Он манил и звал за собой. Роузлин подчинилась и вошла. Стены переливались голубым, синим, бирюзовым. Шаги гулким эхом отражались от стен. Куда приведет путь? Найдется ли Катерина? Рядом с лицом почувствовала дуновение ветра, будто кто-то пробежал мимо. Вдалеке раздался хохот, затем снова тишина.
— Не ходи, — тихий шепот на ухо. — Не ходи, опасно.
Роузлин повернулась, пытаясь рассмотреть говорящего, но никого не увидела.
— Ты призрак? — шепнула она.
— Не ходи, — шепот раздался с другой стороны, а потом затих и больше не возвращался.
Роузлин шла пока ноги совсем не устали, стала мучить жажда и голод. Здесь в туннеле, где обитали странные голоса, превращаться в розу было опасно. Кто-то мог причинить вред, пока она беззащитна. Придется искать воду в человеческой форме. Идя вдоль стены, она рукой вела по камню. И вот пальцы нащупали влагу, из одной из щелей практически незаметно просачивалась вода. Роузлин припала губами к трещине и стала жадно пить. Голова кружилась, шея болела, но она не отходила, пока не напилась.
Роузлин без сил опустилась на пол. Ее терзали сотни вопросов. Что же дальше? Куда приведет путь? Что потом? Можно ли выбраться из предела? Большой ли он или ограничивается горой и рекой? Что делать, если не удастся найти Катерину? Есть ли здесь люди? Есть ли еда? Роузлин сидела на полу, вставать не хотелось. Она так хотела увидеть Призрачный Предел, а теперь, посмотрев на него, задумалась о побеге.
— Ты в начале пути, Роузлин, — говорила сама себе. — Ты только вошла и уже хочешь сдаться? Что с тобой?
Она нехотя встала и пошатываясь двинулась по туннелю. Ход постепенно сужался, сначала незаметно, но вот ей уже пришлось пригибаться. Яркие цвета потемнели. Еще немного и ей уже пришлось перемещаться на корточках, а потом ползти. С каждым метром двигаться и дышать становилось сложнее.
— Черт! — она стала ругаться. — Куда я забралась? Мрак на мою голову!
Она упорно ползла, но вот проход превратился в лаз, а затем сузился до отверстия размером немногим больше руки.
— Черт! — закричала Роузлин в отчаянии.
Пути дальше не было, отверстие дразнило ярким дневным светом. Она попыталась разглядеть мир за каменной стеной, но видела лишь светлое пятно. Она уронила голову на руки. Это конец.
Глава 6. Риск
Она долго размышляла, но решила попытаться. Назад не вернуться, оставалось рискнуть и попытаться выжить. Она скинула перчатку и стала проталкивать руку в отверстие. Острые камни обдирали кожу, ярко вспыхнула боль, но Роузлин не останавливалась, пока рука не пролезла до локтя. Она ощутила, как кисть обдувает ветерок, скала закончилась. Тогда Роузлин глубоко вздохнула и начала превращаться.
Раньше ей не приходилось оборачиваться розой в таких условиях. Она не знала, во что перевоплотится рука — в лист, стебель или бутон. Никогда прежде она не чувствовала, какая часть тела во что преображается. Она ощущала себя целиком. Сейчас она пыталась контролировать трансформацию, чтобы ее не разорвало на части.
В какой-то миг человеческие ощущения, зрение, слух — исчезли. Бутон почувствовал свет, роза стала тянуться к свету и расти, то была последняя надежда на спасение. Стебель удлинялся, бутон наливался соками и постепенно распускался. Свет манил к себе. Стебель так вырос, что большая часть оказалась снаружи скалы, тяжелый бутон перевесил и роза полетела вниз. Листья трепетали на ветру. Что ждет внизу? Смерть или жизнь? Кроме света роза ничего не видела, лишь ощущала, что падает.
Глава 7. Преображение
Раны заживали нехотя. Гноилась то одна, то другая, потом чуть проходила и начинала вновь.
— Ты не принимаешь свой дар, потому не выздоравливаешь, — твердил наставник.
А девушка злилась, молчала и снова злилась. Подходила к зеркалу и не узнавала себя. Болезненный вид, кожа покрыта ссадинами и гнойниками, но больше пугало не это. Белые волосы и голубые глаза с каждым днем становились темнее. Она казалась себе чужой. Даже нежные черты лица огрубели.
— Кто это? — с горечью спрашивала девушка, проводя рукой по зеркалу.
А наставник твердил одно и то же.
— Смирись и обретёшь могущество.
Но то был пустой звук.
— Хочу домой, — шептала она, ложась спать.
— Хочу домой, — шептала, просыпаясь.
Яркий мир за окном комнаты давно не радовал — необычные растения, громкоголосые птицы, лес, наполненный магией — все потеряло очарование, стало пресным и грустным.
Проснувшись однажды утром, она почувствовала нежный запах роз, он заполнял каждый уголок комнаты — витал над кроватью, у окна, прятался в углах. Девушка поднесла руки к лицу и почувствовала, что дурманящий цветочный аромат источает ее собственное тело. Она подошла к зеркалу и присмотрелась к женщине в отражении — высокая, статная, черноволосая, кареглазая — не знакомая.
«Я ли это? — возник в голове вопрос. — Всегда ли была такой?»
Ответы не складывались. Прошлое затянуло поволокой, будто и не было его вовсе. На вешалке рядом с кроватью висело красное платье с многослойной юбкой и корсет. Она коснулась легкой, но прочной ткани — теплая, шелковистая. Она проскользнула в юбку и затянула корсет. Здесь же лежали черные сапоги из бархатной замши на невысоком, но остром каблуке. Одевшись, девушка вышла из комнаты, даже слегка удивившись, что та открыта.
В большой комнате в кресле у камина сидел мужчина и читал книгу. Услышав скрип открывшейся двери, он повернул голову и взглянул на нее.
— Ты проснулась?
— Да, — кивнув ответила девушка.
— Вижу, тебе стало лучше.
— Я болела? — спросила девушка.
— Вроде того, — кивнул он и назвал ее по имени. — Идем позавтракаем и я все тебе расскажу.
Девушка вздрогнула, имя показалось чужим, будто никогда ей не принадлежало, но не стала возражать, а покорно последовала за мужчиной. Тот открыл дверь, приглашая выйти на террасу — за порогом дома расстилалась равнина, покрытая сверкающими змеями зеркального лабиринта, отражающего небо глубокого фиалкового цвета.
Глава 8. Зеркальный лабиринт
Роза обернулась человеком и ахнула. Со всех сторон ее окружали зеркала. Они отражали ее тело, обеспокоенное лицо, растрепанные черные волосы и глубокое фиалковое небо, прочерченное сполохами молний.
Сердце застучало быстро-быстро. Что-то в этом мире было знакомым, неуловимые ощущения, детали, будто бы дежавю. Она пошла по одному из проходов, легонько касаясь пальцами зеркал, пытаясь понять куда может привести этот путь. Шла наугад, плутала, не находила выхода.
Внезапно вернулся таинственный голос.
— Не гляди, — шепнул он на ухо. — Отвернись! Этот мир под замком. Кто в блеск граненых кристаллов вошел — навеки заключен.
Роузлин замерла и обернулась — никого, кроме ее собственного отражения.
