Я непонимающе нахмурилась.
– Для чего?
– Разводить русалок он собрался, на продажу, как кроликов. Что не понятного? По плану я должна была рожать в год по одной…
Меня замутило. Сглотнув ставшую вязкой слюну, я обхватила себя руками за плечи и сжала зубы, памятуя, что Дафна не любит, когда её жалеют.
– Дурак искренне верил, что эта гениальная идея никому раньше в голову не приходила… Только зря старался. За двадцать лет я так ему никого и не родила, а всё почему? А потому, что русалки не рожают от насильников. Только от любимых.
Мы помолчали. Дафна поднялась, осторожно заглянула в корзину для пикника и, удовлетворённо улыбнувшись, опустила крышку на место.
– Ты не думай, Маккензи, что я совсем без мозгов. Такая вещь, как милость божья, уж точно не прошла не замеченной. Слухи о ней, поди, уже и до столицы докатились. А значит и до моего… хозяина. Ещё повезло, что он сам не приехал…
Задумавшись, Дафна принялась теребить поясок на платье, я же с минуту жевала нижнюю губу, ожидая продолжения, но в итоге не выдержала и спросила:
– А где ты сутану взяла? И шляпу? И воротничок?
– Не могу равнодушно мимо служителей культа проходить. Прямо тянет причинить им какое-нибудь… добро. Вот и тут...не удержалась. Они мне всю жизнь про смирение да про прощение ближнего, про то, что своих врагов надо любить и жалеть… Вот я ему и предоставила возможность. Пусть пообщается с охотниками за головами. Получит прекрасный урок смирения и возможность полюбить своего врага.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, как что? Мы поменялись одеждой, и я чуть-чуть, вот на столечко… – Дафна свела большой и указательный пальцы вместе, оставив между ними малюсенькое расстояние, в которое разве что травинку можно было бы просунуть. – ...поменяла ему ауру.
Обалдеть… Вот это силища! Я, кажется, понимаю, почему змея Белчера не хотела отдавать Дафну за бесценок.
– Ну и, в общем, он теперь думает, что его зовут Венера Йорк, которую бросил у алтаря жених, а она, между прочим, ради него сбежала из родного дома… Представляю, какие рожи будут у охотников и у моего… хозяина, когда они выяснят, что изловили не только не меня, но даже не Венеру…
Дафна заливисто рассмеялась, а я покачала головой и сообщила очевидное:
– Ты страшная женщина. Он ведь придёт в себя?
Она кивнула и тут же добавила:
– Но не без посторонней помощи. К тому же будет помнить обо всём, что с ним происходило. Разве что про меня забудет. И про Урфина.
– Про Урфина?
Дафна приподнялась, чтобы подтянуть к себе корзину и поманила меня пальцем.
– Вообще-то он Уся. Но мне эта кличка показалась осокрбительной для мужчины. Урфин — гораздо представительней и благородней.
Я наклонилась, чтобы посмотреть, кого Дафна прячет в своей корзине для пикника. Честно говоря, я ожидала увидеть кого угодно. Змею, ящерицу, попугая, черепашку. Возможно даже щенка. Но в корзине сидел…
– О! – застонала я. – Это и вправду Уся. Уся-пуся, до чего симпатичненький ко...
То, что я с первого взгляда приняла за меленькую пушистую кошечку, лежало на спине и забавно сопело, раскинув лапы в стороны. Однако заметив посторонний взгляд, встрепенулось, вскочило, расправило перепончатые, покрытые бархатным мехом крылья и грозно (но дико умилительно!) зашипело.
– Это не ко, – поторопилась исправиться я, наблюдая за тем, как Дафна протягивает руку, чтобы погладить своего питомца за крыльями. – Это…
– Всего лишь дракотик. Ну, разве он не очаровательный?
Очень очаровательный! Очень редкий! И жутко дорогой. Живой талисман, который контрабандой вывозят из Сеузы, чтобы за бешеные деньги продать на чёрном рынке. Я слышала, в одном монастыре в Живых степях вот такую вот зверушку обменяли на двух не очень сильных русалок.
Говорят, что своим хозяевам дракоты приносят удачу и обеспечивают их долголетием.
– И куда вы с этим милым дракотиком едете? – справившись с удивлением, поинтересовалась я.
– В Литлвиладж, – обескуражила меня Дафна. – Там как раз подходящий домик на аукцион выставили.
Глава 7. О внезапных решениях
А почему бы и нет?
Дафна Коэн
За разговорами дорога прошла незаметно. Мы только успели всё обсудить и договориться, как будем представляться в Литлвиладже, как поезд начал снижать темп, и тут же гудок паровоза сообщил о скорой остановке.
– Давай ещё раз повторим, -- торопливо шепнула я, -- чтобы ни в коем случае не запутаться. Погореть на мелочи будет очень обидно…
Изначально Дафна предлагала представиться родственницами, но после того, как я рассказала о рекомендательном письме, которым меня снабдил дядя Джок, согласилась, что это плохая идея, и мы решили остановиться на варианте компаньонок.
Наиболее правдоподобной версией нам показалась та, в которой Дафна будет обедневшей вдовой столичного чиновника, которая, устав от шума большого города решила переехать в провинцию, чтобы открыть своё дело.
Я же захотела к ней присоединиться по совершенно противоположной причине -- из желания посмотреть большой мир. Мне якобы не нравилась идея жить на дядиной мельнице. Ну и хотелось найти жениха не из местных. Конечно, дядя Джок не сумел отказать единственной племяннице и благословил меня на свободное плавание.
Тут же, на маленьком столике, я написала письмо, в котором рассказывала родственнику о чудесном совпадении: оказывается, давняя подруга моей матери Дафна Коэн уехала из Сити, чтобы открыть в провинции свою шляпную мастерскую. Узнав о том, в каком бедственном положении я нахожусь, она с радостью согласилась войти со мной в долю, поэтому теперь можно не переживать, что мне может не хватить денег на то, чтобы победить в аукционе.
Письмо я собиралась отправить сразу же, как сойду с поезда в Литлвиладже, чтобы, в случае чего, нашу историю подтвердил и дядя Джок тоже.
В общем, как я и сказала, мы всё продумали, оставалось только ещё раз пробежаться по основным моментам, но Дафна наотрез отказалась «пережёвывать уже сто раз пережёванное».
Тем временем поезд остановился, но за окном по-прежнему была непроглядная тьма, а не вокзальные фонари и платформа с носильщиком.
-- Что-то не нравится мне это, -- пробормотала Дафна, потирая перстень на указательном пальце правой руки. -- Ты нигде не засветилась, Маккензи?
Я с тоскою подумала о плакате «Разыскивается живой» и недовольно ответила:
-- Не больше, чем ты.
-- А поточнее?
Пришлось рассказать и об этом тоже.
Через четверть часа, когда мы успели окончательно известись, за окном обозначилось какое-то движение. Появились люди с фонарями, послышалась ругань. Наконец, двери нашего купе отворились, и внутрь заглянул солидный мужичок в железнодорожной форме.
-- Доброй ночи, дамы, -- поприветствовал он нас, снимая с головы фуражку с золотым околышем. -- Тим Дюфло, начальник этого состава. Заранее прошу прощения, но у меня дурная весть. Обвалом завалило огромный кусок железнодорожного полотна, и, боюсь, поезд дальше не поедет.
Кровь отхлынула от моего сердца, когда я представила, что придётся возвращаться в Бигтаун, где, скорее всего, всё ещё шныряют охотники за головами. Но, к счастью, мистер Дюфло продолжил:
-- Расчистка путей займёт довольно много времени, не уверен, что вы захотите ждать…
-- И что вы предлагаете? -- бросив на меня короткий взгляд, спросила Дафна.
-- Случайно выяснилось, что в поезде едет Алан Конради, личный помощник господина бургомистра из Литлвиладжа. Он везёт какие-то важные и очень срочные документы, а его начальник страх до чего не любит ждать, так что за ним уже выслали карету и вскоре она будет здесь. Мы переговорили и он с радостью согласился оказать вам помощь. Тем более что вам по пути... Так что? Прикажете доставить ваш багаж к карете или подождёте, пока он приедет в Литлвиладж вместе с паровозом?
-- Omnia mea mecum porto, -- важно ответила Дафна на древнем языке, и добавила, заметив недоумение на лице начальника поезда:
-- Всё своё ношу с собой. Без своих вещей мы, голубь мой, никуда не поедем.
-- Это не от недоверия к вам! -- поспешила заверить я.
-- Это от недоверия ко всем людям в принципе, -- согласилась подруга, ласково улыбнувшись опешившему мужчине, и подтянула к себе корзинку с Усей. -- Где тут ваш личный помощник? Ведите. Будем знакомиться.
Алан Конради оказался одетым с иголочки франтом. Он встретил нас дружелюбной улыбкой и заверением, что Литлвиладж рад любым гостям.
Особенно тем, у кого есть рекомендательные письма.
-- Письма есть, -- произнесла я. -- Для мистера Уилкинсона от моего дяди Джока Маккези. Я Вильгельмина Маккензи…
-- А я Дафна, -- громогласно объявила моя подруга. -- Бывшая наставница магической школы. Надоело, знаете ли, работать на кого-то. Вот подумываю в Литлвиладже открыть частный класс…
Я медленно опустила веки и сжала руки в кулаки, чтобы случайно не придушить эту, с позволения сказать, наставницу, а Алан Конради сдавленно охнул и пролепетал:
-- Святая Мария и угодники! Наставница магии… О большей удаче наш город и мечтать не мог! -- Приоткрыв один глаз, я покосилась на мужчину. Он выглядел так, словно только что узнал о том, что его троюродный дядюшка оставил ему в наследство миллиард. -- Я должен быть первым, кто сообщит эту новость господину бургомистру… Прошу в карету, мисс Дафна, мисс Вильгельмина… Я лично прослежу за тем, чтобы ваши вещи как следует привязали к экипажу… Наставница… Ну надо же! Господин бургомистр будет очень счастлив…
Мистер Корди помог нам забраться в экипаж и, исцеловав напоследок перчатку Дафны, умчался с ополоумевшим видом в темноту, а я глянула на Дафну и процедила:
-- Наставница?
Она легкомысленно дёрнула плечом и подняла крышку своей корзинки, чтобы проверить, как там Уся. Уся дрых и ведать не ведал, какая его хозяйка совершенно очешуевшая самадура.
-- Не знаю. -- Радостно улыбнулась эта, с позволения сказать, наставница и почесала пушистое крылышко дракотика. -- Просто вдруг мне это показалось хорошей идеей.
Я заскрежетала зубами от бессилия, а подруга, не замечая моей ярости, призналась:
-- Я в детстве мечтала стать наставницей. А тут такой случай подвернулся. Глупо отказываться. Тем более...
Она глянула на меня, но тут же отвела взгляд в сторону, и в тусклом свете каретного фонаря мне на мгновение показалось, что подруга покраснела.
-- Тем более я очень долго думала, что ни одной моей мечте не суждено сбыться. Поэтому теперь боюсь упустить даже самый маленький шанс. Я ведь не жила, Мак. Не веселилась, не заводила подруг, не шила себе платье для первого бала, не придумывала сложных причёсок… Я даже не мечтала, потому что это слишком больно… Мне сорок пять лет, а я, кажется, жить только сейчас начинаю. Пожалуйста, Маккензи, не злись.
Проклятье! И что я могла на это возразить? Только пожать плечами и согласиться поддерживать свою подругу во всём. Если она, в свою очередь, пообещает впредь обходиться без экспромтов и не забывать об осторожности...
В Литлвиладж мы приехали такой глубокой ночью, что её в пору было уже называть ранним утром. Но ещё в самом начале нашего пути мистер Конради, который попросил называть его просто Аланом, наотрез отказался везти нас на постоялый двор, заверив, что господин мэр будет счастлив принять гостей в своём доме.
-- Полагаю, господин мэр в такое время десятый сон видит, -- проворчала я. -- И совсем не обрадуется нежданным гостям.
-- Ой, что вы! -- возмутился Алан. -- Какой сон! Его разбудили ещё когда только обвал случился. А уж после того, как я телеграфировал о том, что везу в Литлвиладж двух наставниц магии, ему точно не до сна.
-- Я не… -- Попыталась отказаться от чужих регалий я, но Дафна больно пнула меня по голени и сделала страшные глаза. Страшные и одновременно жалобные-жалобные. Вот же…
-- Я не думаю, что это уместно, -- сказала я, и Дафна ощутимо расслабилась. -- Всё же постоялый двор -- это…
-- Даже не рассматривается! -- Так яростно затряс головой Алан, что с его волос слетел цилиндр. -- Прошу прощения.
Он потянулся, чтобы поднять головной убор.
-- Вы просто не понимаете, мои леди, как трепетно литлвиладжцы относятся к своей репутации. А если кто-то узнает о нашей негостеприимности? Мы же стыда не оберёмся! Вот вы в какой школе раньше работали?
Алан выпрямился и посмотрел на Дафну.
-- В небольшой, -- памятуя о своём обещании, ответила подруга. -- При монастыре. Вы о нас не могли слышать.
-- И всё же, -- не отставал Алан. -- При каком монастыре.
-- За Южными горами, -- к моему ужасу ответила Дафна. Да уж, ненадолго хватило её осторожности.
-- За Южным бором? -- ахнул наш сопровождающий. И я тоже едва не ахнула, в очередной раз столкнувшись с приступом избирательной глухоты. С очень подозрительным приступом очень подозрительной избирательности. -- Мне уже приходилось слышать об этом ужасном месте! В Бигтауне ходят слухи про одну бедняжку, которая чудом избежала насильственного пострига и еле ноги смогла оттуда унести. Признайтесь, дамы, вас держали там силой?
-- Мне не хотелось бы об этом говорить.
-- Мне больно об этом вспоминать.
Мы с Дафной переглянулись. Я откашлялась, как бы намекая подруге, что готова в случае чего применить голос, но она покачала головой и по-хулигански мне подмигнула.
-- Видите ли, милый-милый Алан, в монастыре за Южными горами таких особенных магичек, как мы с Вильгельминой, выращивают, как домашний скот -- либо на убой, либо на продажу.
-- Святые небеса, -- пролепетал мужчина и осенил себя святым знамением. -- Никогда не был в Южном бору, и уж точно туда не поеду… А будет ли мне дозволено узнать, что такого особенного есть в вашей магии?
-- Мы русалки, -- спокойно ответила Дафна. Я мысленно взвыла и потянулась было к своему ожерелью, собираясь выпустить на свободу молнию, но в последний момент передумала. Я ведь тоже говорила Джоку о том, что русалка. И о том, что приехала из-за Южных гор, но он отчего-то меня не услышал. Возможно, сейчас, я узнаю, почему это произошло.
Или не узнаю, потому что Алан застыл с приоткрытым ртом. Взгляд у него был мутный и какой-то болезненный. Неужели Дафна использовала магию? Но когда она успела? И почему я не почувствовала? И главное, что теперь делать с Аланом Конради, который вот-вот начнёт пускать слюни, как младенец?
-- Ты что натворила? -- прошипела я.
-- Ровным счётом ничего, -- спокойно ответило это чудовище, которое по стечению обстоятельств успело стать мне подругой. -- Просто сказала правду. Видишь ли, Мак, это одна из особенностей заклятия, которое много-много лет наложила на Живые степи Проклятая Кристина По Пела Негая. Никто в целом мире не верит в то, что за Южными горами есть жизнь. Более того, никто не верит в русалок… Ты можешь триста раз этому бедняге Алану сказать о том, кто ты есть, но он всё равно услышит что-то другое. Тут даже лгать не нужно. Просто говори правду, а все подробности человек додумает сам и, уж поверь моему опыту, не полениться рассказать их окружающим.
Я открыла рот от удивления и покачала головой.
-- А как же сутенёры? -- прошептала я. -- Мужья эти, торговля русалками… Как?
Дафна скривилась:
-- Есть два исключения. Первое -- заклинание носит избирательный характер, если дело касается магов древней крови*. Второе -- законный муж русалки тоже не страдает глухотой. Хотя иногда хотелось бы...
