— Дусенька, — ласково засюсюкала я, вытягивая руки. — Иди ко мне, деточка. Я тебя ни в чем не обвиняю. Просто давай проверим: ты скушала рыбку, или рыбка сама сбежала.
Хвостатая мегера, обалдевшая от гонки, таращила большие круглые глаза и не шевелилась. От раздражения я дернула за полотнище. Карниз вдруг вместе с кошкой ухнул вниз и уперся одним концом в мраморный подоконник. Я ловко подхватила вопящую воровку на руки, покрепче сжала и принюхалась к морде. От Дуси явно несло рыбным запашком. Так и есть — слопала!
— Зараза! Какого демона ты сожрала священного зверя?! Плавал себе, никого не трогал!
В ответ «аристократка» недвусмысленно зарычала, как натуральная химера.
— Не смей огрызаться! — охнула я. — Ты хоть представляешь, во сколько нам обошелся твой завтрак?
К слову, очень интересный вопрос. Правда, во сколько?
Закрыв кошку в комнате (на ключ!), вернулась гостиную. В оголенное окно беспрепятственно лился солнечный свет. В стене вместо крюка для карниза зияла дыра. Картина выпала из рамы. Книги валялись на полу, варварски вывернутые наизнанку. В общем, разруха царила такая, словно по комнате носилась стая кошек и отряд бытовых магов.
Зато теперь я доподлинно знала, почему студенткам магических академий, особенно с домашними питомцами, наотрез отказывались сдавать приличные меблированные комнаты в хороших домах и отправляли прямым ходом в переполненные женские пансионы. Одним взмахом руки мы способны ввергнуть жилище в хаос, а в общежитии все, что можно было сломать и починить с помощью магии, уже было поломано и починено до нас.
Возвращать в гостиную порядок пришлось, тоже размахивая руками. И не один раз. Магистр же сказал, что не использовать бытовые заклятия — большая глупость. Вот! Мы разделяем эту важную жизненную позицию.
— Чудесно! — стряхивая с ладоней остатки заклятия, довольно улыбнулась я. — Как новенькая.
Понятно, что через месяц все «новенькое» снова рухнет, но с колдовством я управлялась куда лучше, чем с молотком и гвоздями. А потом поди докажи, что карниз упал не сам, а когда-то его совершенно случайно сорвали.
Через час растрепанная и несколько ошалелая я стояла возле прилавка единственной известной мне торговой лавки в квартале Восточных ворот, где рыбок продавали не на еду, а для услады глаз, и пыталась объяснить, как выглядел ныне покойный пловец.
— Красненькая такая, с плавниками-крылышками. — Для наглядности я помахала пальцами, изображая дрожание плавников, но, кажется, больше напоминало ядовитую медузу. — Выпученная!
Снулый бледный продавец посмотрел на меня с живым интересом, словно ждал, когда ему продемонстрируют степень выпучивания рыбки.
— С золотым отливом! — в отчаянье дополнила я описание и сунула ему к носу сжатый кулак: — В половину такого размера!
— Все! — ухнул он.
— Что? — Я с опаской убрала руку и даже засунула в карман пальто.
— Я знаю, что вам нужно!
— Серьезно?
— Атлас тропических аквариумных рыб! — Он щелкнул пальцами и немедленно нырнул под прилавок, где сначала долго ковырялся, а потом шибанул на крышку толстую потрепанную книгу со стертыми буквами на кожаной обложке. — Показывайте эту вашу выпученную!
Чувствуя себя если не дурой, то где-то очень близко, я подвинула к себе том и начала страница за страницей просматривать. Когда в глазах зарябила, а надежда почти накрылась медной лоханью, как на очередном развороте нашелся рисунок той самой сожранной, красной, выпученной и с плавниками.
— Она! — потыкала пальцем в картинку.
— Алверийских шелкопрэйн, — с видом профессора ихтиологии важно проговорил продавец, но, по-моему, просто прочитал название на первородном.
— А по шай-эрски?
— По-простому «потомок избранного».
У меня вырвался громкий смешок.
— Простите, — помахала я рукой, кусая губы, чтобы подавить глумливую улыбку. — Название такое... говорящее. Так что, у вас тут потомки избранных продаются?
— Ну, под заказ недели через две привезу, конечно, — протянул он, почесывая острый подбородок.
Веселье сняло, как рукой.
— Когда, простите? — тихо уточнила я.
— А что вы хотели, девушка? Они дорогие, капризные, требуют специального ухода, — начал перечислять с флегматичным видом продавец. — Да и стоят по тридцать динаров за штуку.
— Сколько? — у меня полезли глаза на лоб.
Выходило, что Дуся благополучно слопала почти половину нашего ежемесячного содержания. Это был самый дорогой завтрак в ее недолгой жизни, да и моей тоже!
— В Но-Ирэ их разводят только в королевском питомнике, — пожал он плечами. — Вы же знаете, как у нас принято. Редкое дешевым не бывает.
— Обалдеть, — пробормотала я и потерла переносицу.
— Я к тому, девушка, сдалась вам эта дорогая безвкусица, — оживился продавец, вмиг отбросив снулость, и указал пальцем в стеклянный куб, где плавали мелкие полосатые рыбешки. — Возьмите лучше рыбку-клоуна.
Перед мысленным взором появился красивый круглый аквариум в гостиной Рэнсвода. Со дна тянулись тонкие бордовые водоросли, поднимались мелкие пузырьки воздуха, в золотистой подсветке нежно трепетали крыльями-плавниками сказочные потомки избранного, а между ними… затесался клоун.
— Нет! — рявкнула я, изгоняя из воображения страшный образ.
— Нет — так нет, зачем впадать в ажиотаж? — обиделся продавец. — Я от чистого сердца предложил.
— Скажите, любезный, а где-то можно купить этих химеровых рыб без заказа? Чтобы заплатить и забрать.
— В верхних кварталах есть аквариумные студии, — недовольно проворчал он. — Поищите в них, но цены там будут не в пример нашим.
— Может, адрес подскажете? — жалобно попросила я. — Понимаете, это дело жизни и смерти. Если я не куплю до вечера эту рыбку, то случится конец света.
— Вы хотите, чтобы я поделился адресом конкурентов? — изогнул брови лавочник.
— Любезный, они торгуют рыбами по цене золотых украшений. Поверьте, им целый рыбный рынок не конкурент.
— Хорошо, — неожиданно согласился тот. — Пятьдесят сантимов.
— За что? — возмутилась я.
С высокомерным видом, словно объяснял идиотке принцип сложения простых чисел, он сначала продемонстрировал вырванный из блокнота клочок бумаги, а потом самописное перо с обгрызенным кончиком.
— За расходные материалы.
— Ой, да не надо ничего расходовать. У меня такого добра навалом. — Я живенько вытащила из матерчатой сумки блокнот и грифельный карандаш. — Диктуйте!
В верхних кварталах, в отличие от нижних, уже ощущалось приближение Дня схождения лун. Улицы и витрины оделись в алый цвет, символом грядущего праздника. Между фонарными столбами растянулись гирлянды. Вокруг ни одной привычной и милой сердцу тележки с быстрым перекусом.
Я до последнего думала, что продавец отправил меня не по нужному адресу, а в известном направлении, но он оказался порядочным парнем и даже с номером дома не обманул. Шикарная аквариумная студия нашлась быстро. В подобных местах на меня все время нападал дурацкий комплекс самозванца. Заранее чувствуя себя не в своей тарелке, я открыла дверь с изящной вывеской.
Первое, что бросилось в глаза — блестящий мраморный пол и стены, отделанные особенным камнем, испускавшим тусклое серебристое сияние, отчего небольшое помещение казалось наполненным холодным светом. В больших цилиндрических аквариумах вальяжно плавали экзотические рыбы, специально подобранные по цветам. Видимо, здешние клиенты выбирали безмолвных домашних питомцев исключительно из интерьерной необходимости, а не по велению души…
Вот почему бы Рэнсводу не поступить, как нормальному богатому аристократу и не завести себя рыбок-клоунов? Они прекрасно вписались бы в гостиную.
— Могу я чем-то помочь? — прошелестел откуда-то сбоку вкрадчивый голос.
Возле меня стоял высокий и снулый, как рыба, молодой мужчина. От продавца из квартала Восточных ворот его отличал разве что аккуратно подогнанный по фигуре костюм и идеально причесанные волосы.
— Я ищу потомка избранного, — проговорила я и для чего-то добавила: — Рыбку такую красненькую с плавниками…
Через десять минут я смотрела на красную рыбку с золотым отливом, порхающую в круглой склянке, и мысленно прощалась с деньгами. Хотя, нет — с деньжищами! Умела же Дуся выбирать деликатесы.
— Скажите, а у вас нет отбраковки? — все-таки решилась высказать крутившуюся в голове мысль. — Может, с одним плавником или с погрызенном хвостиком, но подешевле? Мне, честное слово, непринципиально.
— У нас рыбки самого высокого качества! — оскорбился продавец, словно лично выращивал этих доморощенных «потомков» в королевском питомнике, а потом, отрывая от сердца, как родных детей, продавал по сорок два динара за штуку.
Больше сорока динаров! Да мне хватит сгонять на минеральные источники и там неделю беспробудно пировать в приличной едальной, ни в чем себе не отказывая. Но попировала Дуся, а хозяйке оставалось затянуть потуже ремень. В смысле, оставалось бы, не застегни я мамин подарок на шее химеровой горгульи.
— Передумали брать? — любезно уточнил он и попытался забрать склянку.
— Ни в коем случае! — Я цепко схватилась в стеклянную емкость, отчего рыбка заболталась и, кажется, получила головокружение. Если, конечно, у нее в голове было чему кружиться.
— Счет прислать по адресу господина Рэнсвода? — поинтересовался продавец.
— Не утруждайтесь, — проскрипела я, вытаскивая из сумки кошель.
В особняк пришлось возвращаться пешком, потому как все деньги, до последнего сантима, и даже припрятанный в тайном кармашке динар Финиста, были уплачен за восстановление рыбьего трио в хозяйском аквариуме.
Новый «избранный», и впрямь, ничем не отличался от собратьев. Более того, выжившая парочка даже не обнаружила подмены! Плавала себе спокойно, не замечая, что в стеклянном домике снова стало тесновато. Хотелось верить, что их хозяин тоже не различал их по каким-нибудь мелким пятнышкам на хвостах.
Когда численность питомцев была восстановлена, а напряжение спало, я почувствовала страшный голод. Переодевшись, спустилась вниз и обнаружила в гостиной Киара. Перекинув через локоть пальто и заснув одну руку в карман, с задумчивым видом он любовался на этих своих «потомков избранного». Или сличал?!
— Магистр, вы вернулись! — вымолвила я, по дурацкой привычке пряча руки за спину, как всегда делала, когда очень сильно нервничала.
— Добрый вечер, София, — кивнул он. — Как прошел день?
— Непривычно тихо. В компании кошки и учебников.
— Никто не приходил?
Откуда мне знать, если я весь день носилась по городу в поисках этих ваших избранных. Удивительно, что каблуки не стоптала! А уж на сколько динаров стала беднее, даже вспоминать больно. Вот как подумаю, сразу под ребрами щемит.
— Нет, а что-то случилось?
Невольно я покосилась на портьеру. Она висела ровно — не прикопаешься.
— Не то чтобы случилось… — Рэнсвод снова в задумчивости посмотрел на аквариум. — Рыбок три.
— А что вас смущает? — недоуменно изогнула я брови.
— С утра одна сдохла.
Простите, что?! Я почувствовала, как невольно меняюсь в лице, а в груди перестает хватать воздуха. Никогда в жизни не думала, что выражение «душит жаба» имело прямой смысл.
— В каком смысле, сдохла?
— Если тебя интересуют подробности, то всплыла брюхом вверх, — в голосе магистра, хоть он очень старался говорить серьезно, сквозила ирония. — Уже хотел написать Ричэйру, что его подарок долго не прожил, а ты посмотри-ка, возродилась. Живенькая такая.
— Я знаю, откуда появилась третья! — Махнула рукой в сторону аквариума. — Вам ее принес Тайный чародей.
— Полагаешь?
— Конечно! — Никогда в жизни я не несла бред с такой омерзительно уверенной интонацией. — Впереди праздник Схождения лун. На него Тайный чародей всегда делает сюрпризы. Знаете, такое продолжение Нового года для тех, кто остался недоволен подарками.
Киар кашлянул в кулак, пытаясь замаскировать смешок, и уточнил:
— Тайный чародей всем приносит такие щедрые подарки?
— Только тем, кто себя хорошо вел. Но вы-то вели себя, прямо сказать, не очень. — Я перехватила его откровенно смеющийся взгляд и с умным видом напомнила об ужасах педагогики, пережитых мною лично: — Особенно со студентами! Так что чародей просто…
— Просто что? — открыто веселился он.
Да химеров божественный слепец! Откуда мне знать? Я еще не придумала. И вообще запуталась!
— Но вы же потомок избранного. Он поощрил вас на будущие добрые дела.
— Занимательная версия, — резюмировал он.
— Мне тоже очень нравится, — согласилась я. — Вообще, это же большая удача! Теперь не придется объяснять его величеству, почему королевский подарок отбросил кони. Фигурально выражаясь, конечно. Рыбки-то ничего отбросить не могут…
— Рэйчер утверждал, что эти твари переживут моих собственных внуков, так что я хотел позлорадствовать.
— В таком случае, просто не затягивайте с внуками, выиграйте спор и от души позлорадствуйте, — пожала плечами, тут же осознала, о чем ляпнула, и немедленно перевела разговор: — Кстати, как прошла ваша поездка? Что-нибудь удалось выяснить?
От задорной атмосферы не осталось и следа. Рэнсвод враз посерьезнел.
— Ничего нового, — медленно произнес он и, бросив пальто на спинку кресла, привычно шагнул к столику, где стояли графины с алкоголем. — Ничего особенного выяснить не удалось. В замке не появлялись чужие, магический круг не трогали и ритуалов не проводили.
Забывшись, он вытащил из узкого горлышка графина стеклянную пробку, но замер, покосился на меня и вернул эту самую пробку на место. Мысль, что выпивать при юных институтках непедагогично, по всей видимости, по-прежнему его не отпускала. Выглядел Рэнсвод при этом откровенно разочарованным.
— Похоже, мы действительно стали жертвами неудавшегося любовного проклятия. Это настолько нелепо, что даже не вызывает раздражения, одно недоумение. — Он растер лицо ладонями и спросил: — У меня есть полчаса? Или нужно сейчас…
И чтобы ты потом свалился без сознания от этого своего адского слияния? Пожалуй, на сегодня хватит с меня рыбной трагедии. Второго магистра Киара Рэнсвода в торговом доме точно не купишь.
— Пока все хорошо, — уверила я и невольно повела плечом, с удивлением отмечая, что практически не ощущаю привычной ломоты. — Вы голодны? Хочу что-нибудь приготовить.
— На меня не рассчитывай, — отказался он, поднимая с кресла пальто. — Кстати, я сегодня накормил твою кошку рыбой.
— Той, которая сдохла? — вырвалось у меня.
— Твоя аристократка, конечно, пыталась вытащить ее из мусорного короба, но я решил, что кусок лососины подойдет больше.
Что ж ты записку-то не оставил, дескать, Дусэя накормлена, как королева, и ни один потомок избранного от ее когтей не пострадал? Сэкономил бы мне прорву денег и столько же нервов.
Магистр двинулся к открытым дверям гостиной, но притормозил и повернулся.
— София, позволь тебе дать совет.
Я согласно кивнула, давая понять, что готова впитывать накопленную долгими годами мудрость.
— Женщина должна готовить только для одного мужчины: своего мужа.
Не пойму, он пытается изящно намекнуть, что успел набить торбу где-то по дороге от замка до дома? И отлично! Все равно я готовлю весьма посредственно, а без кулинарной книги частенько и вовсе получается малосъедобная белиберда.
— Почему? — искренне заинтересовалась я.
— Мужчины легко приходят к выводу, что хороши сами по себе и без брачных нитей. Зачем ему жениться в таком случае?
Хвостатая мегера, обалдевшая от гонки, таращила большие круглые глаза и не шевелилась. От раздражения я дернула за полотнище. Карниз вдруг вместе с кошкой ухнул вниз и уперся одним концом в мраморный подоконник. Я ловко подхватила вопящую воровку на руки, покрепче сжала и принюхалась к морде. От Дуси явно несло рыбным запашком. Так и есть — слопала!
— Зараза! Какого демона ты сожрала священного зверя?! Плавал себе, никого не трогал!
В ответ «аристократка» недвусмысленно зарычала, как натуральная химера.
— Не смей огрызаться! — охнула я. — Ты хоть представляешь, во сколько нам обошелся твой завтрак?
К слову, очень интересный вопрос. Правда, во сколько?
Закрыв кошку в комнате (на ключ!), вернулась гостиную. В оголенное окно беспрепятственно лился солнечный свет. В стене вместо крюка для карниза зияла дыра. Картина выпала из рамы. Книги валялись на полу, варварски вывернутые наизнанку. В общем, разруха царила такая, словно по комнате носилась стая кошек и отряд бытовых магов.
Зато теперь я доподлинно знала, почему студенткам магических академий, особенно с домашними питомцами, наотрез отказывались сдавать приличные меблированные комнаты в хороших домах и отправляли прямым ходом в переполненные женские пансионы. Одним взмахом руки мы способны ввергнуть жилище в хаос, а в общежитии все, что можно было сломать и починить с помощью магии, уже было поломано и починено до нас.
Возвращать в гостиную порядок пришлось, тоже размахивая руками. И не один раз. Магистр же сказал, что не использовать бытовые заклятия — большая глупость. Вот! Мы разделяем эту важную жизненную позицию.
— Чудесно! — стряхивая с ладоней остатки заклятия, довольно улыбнулась я. — Как новенькая.
Понятно, что через месяц все «новенькое» снова рухнет, но с колдовством я управлялась куда лучше, чем с молотком и гвоздями. А потом поди докажи, что карниз упал не сам, а когда-то его совершенно случайно сорвали.
Через час растрепанная и несколько ошалелая я стояла возле прилавка единственной известной мне торговой лавки в квартале Восточных ворот, где рыбок продавали не на еду, а для услады глаз, и пыталась объяснить, как выглядел ныне покойный пловец.
— Красненькая такая, с плавниками-крылышками. — Для наглядности я помахала пальцами, изображая дрожание плавников, но, кажется, больше напоминало ядовитую медузу. — Выпученная!
Снулый бледный продавец посмотрел на меня с живым интересом, словно ждал, когда ему продемонстрируют степень выпучивания рыбки.
— С золотым отливом! — в отчаянье дополнила я описание и сунула ему к носу сжатый кулак: — В половину такого размера!
— Все! — ухнул он.
— Что? — Я с опаской убрала руку и даже засунула в карман пальто.
— Я знаю, что вам нужно!
— Серьезно?
— Атлас тропических аквариумных рыб! — Он щелкнул пальцами и немедленно нырнул под прилавок, где сначала долго ковырялся, а потом шибанул на крышку толстую потрепанную книгу со стертыми буквами на кожаной обложке. — Показывайте эту вашу выпученную!
Чувствуя себя если не дурой, то где-то очень близко, я подвинула к себе том и начала страница за страницей просматривать. Когда в глазах зарябила, а надежда почти накрылась медной лоханью, как на очередном развороте нашелся рисунок той самой сожранной, красной, выпученной и с плавниками.
— Она! — потыкала пальцем в картинку.
— Алверийских шелкопрэйн, — с видом профессора ихтиологии важно проговорил продавец, но, по-моему, просто прочитал название на первородном.
— А по шай-эрски?
— По-простому «потомок избранного».
У меня вырвался громкий смешок.
— Простите, — помахала я рукой, кусая губы, чтобы подавить глумливую улыбку. — Название такое... говорящее. Так что, у вас тут потомки избранных продаются?
— Ну, под заказ недели через две привезу, конечно, — протянул он, почесывая острый подбородок.
Веселье сняло, как рукой.
— Когда, простите? — тихо уточнила я.
— А что вы хотели, девушка? Они дорогие, капризные, требуют специального ухода, — начал перечислять с флегматичным видом продавец. — Да и стоят по тридцать динаров за штуку.
— Сколько? — у меня полезли глаза на лоб.
Выходило, что Дуся благополучно слопала почти половину нашего ежемесячного содержания. Это был самый дорогой завтрак в ее недолгой жизни, да и моей тоже!
— В Но-Ирэ их разводят только в королевском питомнике, — пожал он плечами. — Вы же знаете, как у нас принято. Редкое дешевым не бывает.
— Обалдеть, — пробормотала я и потерла переносицу.
— Я к тому, девушка, сдалась вам эта дорогая безвкусица, — оживился продавец, вмиг отбросив снулость, и указал пальцем в стеклянный куб, где плавали мелкие полосатые рыбешки. — Возьмите лучше рыбку-клоуна.
Перед мысленным взором появился красивый круглый аквариум в гостиной Рэнсвода. Со дна тянулись тонкие бордовые водоросли, поднимались мелкие пузырьки воздуха, в золотистой подсветке нежно трепетали крыльями-плавниками сказочные потомки избранного, а между ними… затесался клоун.
— Нет! — рявкнула я, изгоняя из воображения страшный образ.
— Нет — так нет, зачем впадать в ажиотаж? — обиделся продавец. — Я от чистого сердца предложил.
— Скажите, любезный, а где-то можно купить этих химеровых рыб без заказа? Чтобы заплатить и забрать.
— В верхних кварталах есть аквариумные студии, — недовольно проворчал он. — Поищите в них, но цены там будут не в пример нашим.
— Может, адрес подскажете? — жалобно попросила я. — Понимаете, это дело жизни и смерти. Если я не куплю до вечера эту рыбку, то случится конец света.
— Вы хотите, чтобы я поделился адресом конкурентов? — изогнул брови лавочник.
— Любезный, они торгуют рыбами по цене золотых украшений. Поверьте, им целый рыбный рынок не конкурент.
— Хорошо, — неожиданно согласился тот. — Пятьдесят сантимов.
— За что? — возмутилась я.
С высокомерным видом, словно объяснял идиотке принцип сложения простых чисел, он сначала продемонстрировал вырванный из блокнота клочок бумаги, а потом самописное перо с обгрызенным кончиком.
— За расходные материалы.
— Ой, да не надо ничего расходовать. У меня такого добра навалом. — Я живенько вытащила из матерчатой сумки блокнот и грифельный карандаш. — Диктуйте!
В верхних кварталах, в отличие от нижних, уже ощущалось приближение Дня схождения лун. Улицы и витрины оделись в алый цвет, символом грядущего праздника. Между фонарными столбами растянулись гирлянды. Вокруг ни одной привычной и милой сердцу тележки с быстрым перекусом.
Я до последнего думала, что продавец отправил меня не по нужному адресу, а в известном направлении, но он оказался порядочным парнем и даже с номером дома не обманул. Шикарная аквариумная студия нашлась быстро. В подобных местах на меня все время нападал дурацкий комплекс самозванца. Заранее чувствуя себя не в своей тарелке, я открыла дверь с изящной вывеской.
Первое, что бросилось в глаза — блестящий мраморный пол и стены, отделанные особенным камнем, испускавшим тусклое серебристое сияние, отчего небольшое помещение казалось наполненным холодным светом. В больших цилиндрических аквариумах вальяжно плавали экзотические рыбы, специально подобранные по цветам. Видимо, здешние клиенты выбирали безмолвных домашних питомцев исключительно из интерьерной необходимости, а не по велению души…
Вот почему бы Рэнсводу не поступить, как нормальному богатому аристократу и не завести себя рыбок-клоунов? Они прекрасно вписались бы в гостиную.
— Могу я чем-то помочь? — прошелестел откуда-то сбоку вкрадчивый голос.
Возле меня стоял высокий и снулый, как рыба, молодой мужчина. От продавца из квартала Восточных ворот его отличал разве что аккуратно подогнанный по фигуре костюм и идеально причесанные волосы.
— Я ищу потомка избранного, — проговорила я и для чего-то добавила: — Рыбку такую красненькую с плавниками…
Через десять минут я смотрела на красную рыбку с золотым отливом, порхающую в круглой склянке, и мысленно прощалась с деньгами. Хотя, нет — с деньжищами! Умела же Дуся выбирать деликатесы.
— Скажите, а у вас нет отбраковки? — все-таки решилась высказать крутившуюся в голове мысль. — Может, с одним плавником или с погрызенном хвостиком, но подешевле? Мне, честное слово, непринципиально.
— У нас рыбки самого высокого качества! — оскорбился продавец, словно лично выращивал этих доморощенных «потомков» в королевском питомнике, а потом, отрывая от сердца, как родных детей, продавал по сорок два динара за штуку.
Больше сорока динаров! Да мне хватит сгонять на минеральные источники и там неделю беспробудно пировать в приличной едальной, ни в чем себе не отказывая. Но попировала Дуся, а хозяйке оставалось затянуть потуже ремень. В смысле, оставалось бы, не застегни я мамин подарок на шее химеровой горгульи.
— Передумали брать? — любезно уточнил он и попытался забрать склянку.
— Ни в коем случае! — Я цепко схватилась в стеклянную емкость, отчего рыбка заболталась и, кажется, получила головокружение. Если, конечно, у нее в голове было чему кружиться.
— Счет прислать по адресу господина Рэнсвода? — поинтересовался продавец.
— Не утруждайтесь, — проскрипела я, вытаскивая из сумки кошель.
В особняк пришлось возвращаться пешком, потому как все деньги, до последнего сантима, и даже припрятанный в тайном кармашке динар Финиста, были уплачен за восстановление рыбьего трио в хозяйском аквариуме.
Новый «избранный», и впрямь, ничем не отличался от собратьев. Более того, выжившая парочка даже не обнаружила подмены! Плавала себе спокойно, не замечая, что в стеклянном домике снова стало тесновато. Хотелось верить, что их хозяин тоже не различал их по каким-нибудь мелким пятнышкам на хвостах.
Когда численность питомцев была восстановлена, а напряжение спало, я почувствовала страшный голод. Переодевшись, спустилась вниз и обнаружила в гостиной Киара. Перекинув через локоть пальто и заснув одну руку в карман, с задумчивым видом он любовался на этих своих «потомков избранного». Или сличал?!
— Магистр, вы вернулись! — вымолвила я, по дурацкой привычке пряча руки за спину, как всегда делала, когда очень сильно нервничала.
— Добрый вечер, София, — кивнул он. — Как прошел день?
— Непривычно тихо. В компании кошки и учебников.
— Никто не приходил?
Откуда мне знать, если я весь день носилась по городу в поисках этих ваших избранных. Удивительно, что каблуки не стоптала! А уж на сколько динаров стала беднее, даже вспоминать больно. Вот как подумаю, сразу под ребрами щемит.
— Нет, а что-то случилось?
Невольно я покосилась на портьеру. Она висела ровно — не прикопаешься.
— Не то чтобы случилось… — Рэнсвод снова в задумчивости посмотрел на аквариум. — Рыбок три.
— А что вас смущает? — недоуменно изогнула я брови.
— С утра одна сдохла.
Простите, что?! Я почувствовала, как невольно меняюсь в лице, а в груди перестает хватать воздуха. Никогда в жизни не думала, что выражение «душит жаба» имело прямой смысл.
— В каком смысле, сдохла?
— Если тебя интересуют подробности, то всплыла брюхом вверх, — в голосе магистра, хоть он очень старался говорить серьезно, сквозила ирония. — Уже хотел написать Ричэйру, что его подарок долго не прожил, а ты посмотри-ка, возродилась. Живенькая такая.
— Я знаю, откуда появилась третья! — Махнула рукой в сторону аквариума. — Вам ее принес Тайный чародей.
— Полагаешь?
— Конечно! — Никогда в жизни я не несла бред с такой омерзительно уверенной интонацией. — Впереди праздник Схождения лун. На него Тайный чародей всегда делает сюрпризы. Знаете, такое продолжение Нового года для тех, кто остался недоволен подарками.
Киар кашлянул в кулак, пытаясь замаскировать смешок, и уточнил:
— Тайный чародей всем приносит такие щедрые подарки?
— Только тем, кто себя хорошо вел. Но вы-то вели себя, прямо сказать, не очень. — Я перехватила его откровенно смеющийся взгляд и с умным видом напомнила об ужасах педагогики, пережитых мною лично: — Особенно со студентами! Так что чародей просто…
— Просто что? — открыто веселился он.
Да химеров божественный слепец! Откуда мне знать? Я еще не придумала. И вообще запуталась!
— Но вы же потомок избранного. Он поощрил вас на будущие добрые дела.
— Занимательная версия, — резюмировал он.
— Мне тоже очень нравится, — согласилась я. — Вообще, это же большая удача! Теперь не придется объяснять его величеству, почему королевский подарок отбросил кони. Фигурально выражаясь, конечно. Рыбки-то ничего отбросить не могут…
— Рэйчер утверждал, что эти твари переживут моих собственных внуков, так что я хотел позлорадствовать.
— В таком случае, просто не затягивайте с внуками, выиграйте спор и от души позлорадствуйте, — пожала плечами, тут же осознала, о чем ляпнула, и немедленно перевела разговор: — Кстати, как прошла ваша поездка? Что-нибудь удалось выяснить?
От задорной атмосферы не осталось и следа. Рэнсвод враз посерьезнел.
— Ничего нового, — медленно произнес он и, бросив пальто на спинку кресла, привычно шагнул к столику, где стояли графины с алкоголем. — Ничего особенного выяснить не удалось. В замке не появлялись чужие, магический круг не трогали и ритуалов не проводили.
Забывшись, он вытащил из узкого горлышка графина стеклянную пробку, но замер, покосился на меня и вернул эту самую пробку на место. Мысль, что выпивать при юных институтках непедагогично, по всей видимости, по-прежнему его не отпускала. Выглядел Рэнсвод при этом откровенно разочарованным.
— Похоже, мы действительно стали жертвами неудавшегося любовного проклятия. Это настолько нелепо, что даже не вызывает раздражения, одно недоумение. — Он растер лицо ладонями и спросил: — У меня есть полчаса? Или нужно сейчас…
И чтобы ты потом свалился без сознания от этого своего адского слияния? Пожалуй, на сегодня хватит с меня рыбной трагедии. Второго магистра Киара Рэнсвода в торговом доме точно не купишь.
— Пока все хорошо, — уверила я и невольно повела плечом, с удивлением отмечая, что практически не ощущаю привычной ломоты. — Вы голодны? Хочу что-нибудь приготовить.
— На меня не рассчитывай, — отказался он, поднимая с кресла пальто. — Кстати, я сегодня накормил твою кошку рыбой.
— Той, которая сдохла? — вырвалось у меня.
— Твоя аристократка, конечно, пыталась вытащить ее из мусорного короба, но я решил, что кусок лососины подойдет больше.
Что ж ты записку-то не оставил, дескать, Дусэя накормлена, как королева, и ни один потомок избранного от ее когтей не пострадал? Сэкономил бы мне прорву денег и столько же нервов.
Магистр двинулся к открытым дверям гостиной, но притормозил и повернулся.
— София, позволь тебе дать совет.
Я согласно кивнула, давая понять, что готова впитывать накопленную долгими годами мудрость.
— Женщина должна готовить только для одного мужчины: своего мужа.
Не пойму, он пытается изящно намекнуть, что успел набить торбу где-то по дороге от замка до дома? И отлично! Все равно я готовлю весьма посредственно, а без кулинарной книги частенько и вовсе получается малосъедобная белиберда.
— Почему? — искренне заинтересовалась я.
— Мужчины легко приходят к выводу, что хороши сами по себе и без брачных нитей. Зачем ему жениться в таком случае?
