Наверняка, новому лектору за подобный финт прилетит от дисциплинарной комиссии, если хотя бы одна из девиц проговорится не в меру заботливой мамаше, чему именно ее учили на занятиях по традициям параллельного мира.
- Похожи? – Оливер обвел слушателей насмешливым взглядом. – К следующей седмице я жду от вас эссе на страницу о том, чем, по вашему мнению, отличается магия Тевета и Абриса.
Народ обиженно загудел.
- Так! – Он тихо хлопнул в ладоши, давая понять, что ставит точку в лекции. - Теперь я готов ответить на ваши вопросы.
- Господин преподаватель, вы женаты? – раздалось из конюшни синих пони.
- Нет. – Он сверкнул белозубой улыбкой и тут же продемонстрировал тускло поблескивающую руну обручения.
- Меня сейчас стошнит, - пробормотал староста, впервые за четыре года вызвавший во мне искреннюю симпатию.
Откинувшись на спинку скамьи, я следила за Оливером и постукивала кончиком самописного пера по странице блокнота.
Ты хотел внимания, господин преподаватель? Мне не жалко.
- Что такое фамильяр? – уверенным голосом произнесла я, и в аудитории вдруг стало тихо. Как правило, абрисские слова тоже не витали в воздухе университета. Разве что очень редко, и в основном ругательства, значения которых мало кто понимал.
На лице Вудса не дрогнул ни единый мускул.
- Ведьмаки покрывают руки татуировками и называют их фамильярами, - пытала я, а потом добавила со значением: - Иногда фамильяры исчезают...
Мне ведь не показалось, что уголок губ господина преподавателя дернулся в кривоватой усмешке?
Он развернулся к доске и начертал слово на абрисском языке. Народ зашушукался, догадываясь, что на их глазах происходило что-то скандальное, но что именно разгадать не выходило. В отличие от других адептов, я без сложностей прочитала слово. Он написал «паладин».
- Фамильяр - боевой дух-хранитель, способный принимать любую форму, - последовало короткое объяснение. – Форму меча, метательного ножа, кнута…
- Змеи, - подсказала я.
- Или сущности, - согласно кивнул лектор. – Магия высшего порядка. Чтобы вы понимали в отличие от Тевета, где сила света не зависит от родословной, в Абрисе все решает наследственность. Сила магии всегда стремится к нолю. В смешанном браке между колдуном и человеком всегда рождается человек. У родителей со слабым даром ребенок не сможет позволить себе боевую руну, будет вынужден стать травником. Боевых магов верховной касты единицы. Их называют паладинами, и именно им даруют фамильяры. Всех остальных, не говоря уже о людях без дара, сложная магия просто убьет. У кого-то есть вопросы по теме лекции?
Вудс обвел притихших адептов вопросительным взглядом.
Мысли разбегались – не собрать в кулачок. Почему каждый раз, после очередной попытки его поддеть я оставалась шокированной до нервического тика какой-нибудь неприятной правдой? Как будто на едва заметный щипок получала в ответ мощный удар пыльным мешком по затылку.
- Постойте, господин преподаватель! Вы только что произнесли «верховная каста»…
Совершенно точно, глядя на меня, можно было легко предположить, насколько я ошеломлена смыслом его коротких по большей части фраз, словно разрезавших воздух.
- Как правило, паладинами становятся сыновья в правящих кланах. Только после получения фамильяра они наделяются реальной властью, - пояснил он. - Что вы еще хотели узнать, госпожа Уварова?
А что-то есть еще?! Я и сегодняшние признания буду переваривать до конца следующей седмицы. Надеюсь, что не умру от заворота кишок.
- Они охотятся на Голубую кровь? - все-таки не удержалась и выпалила.
- Нет, Валерия, - покачал он головой. – Всех боевых магов, тем более паладинов, с детства учат убивать обладателей Истинного света. Не думаю, что нужно объяснять разницу.
По коже прошел мороз. Я поймала себя на том, что вовсе не дышу.
- А можно еще вопрос? – поднял руку один из артефакторов.
- Прошу. – Оливер мгновенно потерял ко мне интерес.
- Про этих палантинов… - Народ зашелся истеричным смехом, и парень исправился: - В смысле, паладинов, или как там их называют, надо будет отвечать на экзамене?
- Это внеклассное чтение специально для любителей скататься в Абрис, - усмехнулся Вудс. – В темном мире очень трепетно относятся к традициям. Вы сможете узнать некоторые тонкости из сочинений Эррона Вудса, и тогда, может быть, в следующий раз подумаете, прежде чем запрыгнуть в магические ворота.
- Сочинения Эррона Вудса, говорите?– выкрикнул кто-то из скользящих.
- Именно.
- То есть вашего предка?
- Верно.
- Продвигаете своих, господин преподаватель? – подколол шутник.
Ответить остротой на остроту лектор не успел – по коридору рассыпался переливчатый звон колокольчика, объявившего об окончании занятия, и народ принялся собираться. Аудитория ожила, наполнилась разговорами и движением.
- Не забудьте об эссе! – возвысил голос Вудс.
Из-за мерцающей на доске руны, я была не в состоянии оторвать взгляда от его фигуры и продолжала сидеть на месте, дожидаясь, когда невольное заключение закончится. Он как будто специально вложил магии больше, чем того требовала ситуация, или не умел правильно рассчитывать силу света? Можно было бы и самой потушить знак, но с такого расстояния я бы наверняка сожгла половину доски, а за порчу университетского имущества адептов отстраняли от занятий. Пришлось наблюдать, как привлекательного преподавателя окружили первокурсницы и принялись наперебой задавать незначительные вопросы.
И это было совершенно нелогично, но перед мысленным взором снова и снова появлялся Кайден в дорогущем пальто, стоявший перед раскрытыми воротами знахарского дома. Свет от фонаря на крыше шикарного экипажа озарял его замкнутое лицо, а я слишком злилась, чтобы понимать, что, кажется, начинала влюбляться в человека, способного свернуть мне шею одним незаметным движением…
- Вы что-то еще хотели спросить, Валерия? – вывел меня из тяжелых раздумий Вудс. Он стоял внизу, возле преподавательской кафедры, прятал руки в карманах брюк и вопросительно изгибал брови.
- Вы забыли загасить руну, - сдержанно отозвалась я. – Сильно обяжете, если потушите ее прямо сейчас.
Подлец даже не извинился. Прикоснулся острием стило к нарисованному знаку, по линиям пробежала искра, и символ испарился полупрозрачным дымком, а меня, наконец, отпустило. Тело расслабилось. Поднявшись, я сердито запихала в сумку вещи и, сердито стуча каблуками, спустилась с верхотуры. Демонстративно избегая смотреть в сторону мужчины, мол, хватит, налюбовалась уже, попыталась проскочить к двери, но совершенно неожиданно Оливер схватил меня за локоть. Движения его оказались точны, ловки и в них ощущалась выучка.
- Если сейчас кто-нибудь войдет, я заявлю, что вы меня домогаетесь! – возмущенно воскликнула я, когда оказалась стоящей с двумя вытянутыми руками и растопыренными пальцами. Он держал осторожно, но крепко – не вырвешься и не сожмешь кулаки.
Притворившись глухим, Вудс проверил раскрытые ладони. От догадки, что именно он пытался отыскать, меня бросило в жар. Боевой запал вмиг испарился, я оцепенела и вкрадчиво вымолвила, едва шевеля языком:
- И что, по-вашему, вы делаете, господин преподаватель?
- Так и знал. – Он усмехнулся и мягко сложил мои пальцы, позволяя скрыть отметину. - Почти незаметна.
Мы встретились глазами.
- Да, кто ты, вообще, такой? – выдохнула я, отшатываясь от него, и бросилась вон из аудитории.
На улице уже смеркалось, в читальном зале на столах зажгли лампы, и их свет разгонял сгущавшуюся темноту. Тихонечко выйдя в коридор, я обнаружила Валентина, полностью поглощенного видом опустевшего университетского двора в окне. Выглядел приятель так, словно заскочил в университет по дороге в тренировочный зал.
- Смею предположить, что ты здесь, не потому что сильно соскучился по факультету Теветского права, - мой голос прозвучал в тишине неестественно громко, и Тин оглянулся. – Пришел подлизываться?
Его губы дрогнули в прозрачной улыбке. Глаза были настороженными.
- Лерой, как ты смотришь на дружеское свидание?
- А-а, - издевательски протянула я, складывая руки на груди, – опять не с кем поужинать?
- Кто сказал, что мы собираемся есть?
И ведь не обманул! После получаса тряски на дурной брусчатке по городским переулкам он привез меня в бойцовский клуб. Стоя на пороге спортивного зала и теребя сумку, я разглядывала просторное помещение с высоким потолком и со стенами, прожженными боевыми шарами. Холодный воздух крепко пах мужским духом. Совершенно точно еды здесь не водилось.
- Что скажешь? – Тин опустил на пол набитый скарбом заплечный мешок.
- У меня нет слов, - покачала я головой, чувствуя себя лазутчиком на вражеской территории. – Надеюсь, ты не решил превратить меня в боксерскую грушу в отместку за то, что я тебя отшила?
- Проклятье, Лерой, обязательно быть такой прямолинейной? - фыркнул он.
- Извини, не сдержалась, - пожала я плечами, рассматривая длинную лавку и спортивные снаряды, жавшиеся по углам. В центре зала был отчерчен круг, видимо, в нем проходили спарринги. – А где все?
- Кто тебе еще нужен?
- Просто… разве по вечерам здесь не занимаются люди? В смысле, много людей?
- Сегодня зал закрыли для нас. – Тин присел на корточки и принялся копаться в сумке.
- Зачем?
- Не хочешь узнать основы самозащиты?
- Никогда об этом не задумывалась…
В следующий момент в мою сторону полетела пара кожаных перчаток с обрезанными пальцами, которые надевали, чтобы во время борьбы не разбить костяшек. От неожиданности я замахала руками и сумела поймать только одну, а вторая угодила мне точно в лоб.
- Вообще-то, я в юбке, - растерянно пробормотала я, поднимая упавшую перчатку.
- Мои штаны подойдут? – Тин продемонстрировал извлеченный из сумки сверток.
- Ты все предусмотрел?
- Даже прихватил перекус. Ты всегда ворчишь, когда хочешь есть.
- Я тебя ненавижу.
- Знаю. – Он швырнул в мою сторону штаны, едва успела подхватить за брючину. – Но переодеться все равно придется. Если, конечно, не хочешь падать в юбке. Переодевайся, я подожду снаружи.
- Придется падать?! – ужаснулась я, прижав портки к груди.
И не зря ужаснулась. Лучше бы сразу, не вступая в переговоры, притупляющие бдительность, развернулась и бросилась наутек, потому что за следующий час на моем теле, кажется, не осталось живого места, зато обнаружилось столько болевых точек, сколько у нормального человека просто не могло найтись. Конечно, никто и не говорил, что я нормальная. Девушка в собственном уме никогда бы не позволила такого издевательства!
- Светлые духи, Тин! Обязательно меня избивать? – простонала я, лежа спиной на ледяном полу и глядя в желтоватый потолок с кривыми трещинами. – Просто позволь мне умереть, тихо и мирно, прямо на этом полу. Клянусь, я не стану приходить к тебе во сне и мстить.
- Ты просто невнимательна, Лерой. – Склонился надо мной Тин и протянул руку.
- Нет, я отказываюсь подниматься!
- Вставай, тихоня!
Кряхтя, как старуха, я кое-как встала, потерла ушибленную при падении пятую точку. Наверняка, завтра в том месте растянется черный синяк. Каждый мускул на теле требовал лечь обратно, закрыть глаза и притвориться мертвой.
- Повторим еще раз. – Изувер одарил меня неодобрительным взглядом. – Все, что тебе надо – это возможность убежать. Бьешь и бежишь. Доберешься до двери, тренировка закончится.
- А если я к ней тихонечко поползу на корячечках, это засчитается?
- Нападай, Лерой!
- Снова?
- Вспомни, что я тебе показывал. - Тин опустил руки, открываясь для удара.
- Показывал?! Как можно что-то увидеть, если все время падаешь?
В следующий момент я захлебнулась словами, потому что оказалась прижатой спиной к твердой груди. Рука Тина нешуточно сжимала мне горло, не давая вздохнуть. Я замычала, попытавшись вырваться.
- Тебе не хватает внимания, Лерой! Ты должна защищаться!
Секундой позже я со всей силы ударила его по голени. Тин крякнул, ослабил хватку. Удар в живот, в челюсть, подсечка… Валентин Озеров, до блеска отполировавший грязный пол моей спиной, сам оказался опрокинутым на две лопатки.
- Так защищаться? – ухмыляясь, я склонилась над поверженным противником. - Господин боевой маг, вам помочь подняться?
Секундой позже Тин крепко схватил меня за предплечье и с силой дернул. Совершенно по-девчоночьи взвизгнув, я плюхнулась на него сверху. Головокружительный разворот, и меня пригвоздило к полу жилистым разгоряченным телом. Руки оказались заломленными над головой, ноги – сжатыми его коленями. Противник склонился надо мной. Светлые волосы выбились из хвоста, на виске от напряжения бугрилась вена. Глаза горели весельем. Запыхавшиеся, мы оба тяжело дышали.
- Ты забыла второе правило, Лерой, – произнес он. – Убегать.
- Куда убежишь из Абриса?
- Даже в Абрисе можно найти безопасное место. – Тин откатился от меня, уселся, скрестив ноги, и потер челюсть. – Проклятье, у тебя тяжелая рука.
- Вообще-то, это был мой локоть, - поправила я.
Чуть позже мы устало сидели у холодной стены и, передавая друг другу флягу, прихлебывали восстанавливающий силы отвар. Светильники были притушены, и обшарпанный зал утопал в полумраке.
- Было больно выжигать боевую руну? – разглядывая черное от темноты слепое окно, спросила я.
- Не больнее чем, когда мне жгли спину в Абрисе, - скупо отозвался Тин.
- Не жалеешь, что поставил ее?
- Нет. – Он покачал головой и бросил на меня быстрый взгляд. – Вначале было сложно управлять агрессивным светом. Дар не слушался, пришлось на пару месяцев отказаться от бытовой магии и много тренироваться. В конце концов, Истинный свет подчинился. Почему ты спрашиваешь? Хочешь поставить после выпуска?
Я дернула плечом, не подтверждая, но и не опровергая его слов.
- С отцом уже обсуждала? Ты талантливый артефактор, Лерой…
- Да знаю я, что с боевой руной смогу создавать только оружие, - в моем голосе прозвучало раздражение.
- Ты ненавидишь оружие.
- Откровенно говоря, Тин, я много чего ненавижу. Чувствовать себя беззащитной в том числе.
- Не злись, Лерой. – Он потрепал меня по коленке. – До окончания университета еще два года, прорва времени, чтобы хорошенько подумать и взвесить все за и против.
- Ты взвешивал прежде, чем поставил?
- Нет. – Тин помолчал и добавил, словно резанул по живому: - Но я и не придумывал красивой магии, как это делаешь ты.
Некоторое время мы молчали. И вечер казался таким томным, словно взятым из нашего общего прошлого, когда я еще не насочиняла глупостей, обрядив Валентина Озерова, обладателя на редкость паршивого характера, в белые одежды Светлого духа, и не начала испытывать в его компании смущения. Мне нравилось, что рядом с ним сердце перестало болезненно сжиматься, а его прикосновения больше не вызывали трепета.
- Я решил погасить обручальную руну, - вдруг огорошил он меня.
Едва не подавившись питьем, я уточнила:
- Говоря погасить, ты имеешь в виду разорвать помолвку?
- Угу.
- Вы с Клариссой поссорились?
- Мы не ссорились. Просто… – Он устало запрокинул голову и тяжело вздохнул. – Думаю, что поторопился. Клара возвращалась в столицу, и когда я смотрел, как она входит в ворота, клянусь, испытывал облегчение.
- Может, у тебя истерика перед свадьбой? Ну, вроде страха перед переменами? Как у невест, когда они подхватывают юбки и бросаются наутек от обручальной чаши.
- Похожи? – Оливер обвел слушателей насмешливым взглядом. – К следующей седмице я жду от вас эссе на страницу о том, чем, по вашему мнению, отличается магия Тевета и Абриса.
Народ обиженно загудел.
- Так! – Он тихо хлопнул в ладоши, давая понять, что ставит точку в лекции. - Теперь я готов ответить на ваши вопросы.
- Господин преподаватель, вы женаты? – раздалось из конюшни синих пони.
- Нет. – Он сверкнул белозубой улыбкой и тут же продемонстрировал тускло поблескивающую руну обручения.
- Меня сейчас стошнит, - пробормотал староста, впервые за четыре года вызвавший во мне искреннюю симпатию.
Откинувшись на спинку скамьи, я следила за Оливером и постукивала кончиком самописного пера по странице блокнота.
Ты хотел внимания, господин преподаватель? Мне не жалко.
- Что такое фамильяр? – уверенным голосом произнесла я, и в аудитории вдруг стало тихо. Как правило, абрисские слова тоже не витали в воздухе университета. Разве что очень редко, и в основном ругательства, значения которых мало кто понимал.
На лице Вудса не дрогнул ни единый мускул.
- Ведьмаки покрывают руки татуировками и называют их фамильярами, - пытала я, а потом добавила со значением: - Иногда фамильяры исчезают...
Мне ведь не показалось, что уголок губ господина преподавателя дернулся в кривоватой усмешке?
Он развернулся к доске и начертал слово на абрисском языке. Народ зашушукался, догадываясь, что на их глазах происходило что-то скандальное, но что именно разгадать не выходило. В отличие от других адептов, я без сложностей прочитала слово. Он написал «паладин».
- Фамильяр - боевой дух-хранитель, способный принимать любую форму, - последовало короткое объяснение. – Форму меча, метательного ножа, кнута…
- Змеи, - подсказала я.
- Или сущности, - согласно кивнул лектор. – Магия высшего порядка. Чтобы вы понимали в отличие от Тевета, где сила света не зависит от родословной, в Абрисе все решает наследственность. Сила магии всегда стремится к нолю. В смешанном браке между колдуном и человеком всегда рождается человек. У родителей со слабым даром ребенок не сможет позволить себе боевую руну, будет вынужден стать травником. Боевых магов верховной касты единицы. Их называют паладинами, и именно им даруют фамильяры. Всех остальных, не говоря уже о людях без дара, сложная магия просто убьет. У кого-то есть вопросы по теме лекции?
Вудс обвел притихших адептов вопросительным взглядом.
Мысли разбегались – не собрать в кулачок. Почему каждый раз, после очередной попытки его поддеть я оставалась шокированной до нервического тика какой-нибудь неприятной правдой? Как будто на едва заметный щипок получала в ответ мощный удар пыльным мешком по затылку.
- Постойте, господин преподаватель! Вы только что произнесли «верховная каста»…
Совершенно точно, глядя на меня, можно было легко предположить, насколько я ошеломлена смыслом его коротких по большей части фраз, словно разрезавших воздух.
- Как правило, паладинами становятся сыновья в правящих кланах. Только после получения фамильяра они наделяются реальной властью, - пояснил он. - Что вы еще хотели узнать, госпожа Уварова?
А что-то есть еще?! Я и сегодняшние признания буду переваривать до конца следующей седмицы. Надеюсь, что не умру от заворота кишок.
- Они охотятся на Голубую кровь? - все-таки не удержалась и выпалила.
- Нет, Валерия, - покачал он головой. – Всех боевых магов, тем более паладинов, с детства учат убивать обладателей Истинного света. Не думаю, что нужно объяснять разницу.
По коже прошел мороз. Я поймала себя на том, что вовсе не дышу.
- А можно еще вопрос? – поднял руку один из артефакторов.
- Прошу. – Оливер мгновенно потерял ко мне интерес.
- Про этих палантинов… - Народ зашелся истеричным смехом, и парень исправился: - В смысле, паладинов, или как там их называют, надо будет отвечать на экзамене?
- Это внеклассное чтение специально для любителей скататься в Абрис, - усмехнулся Вудс. – В темном мире очень трепетно относятся к традициям. Вы сможете узнать некоторые тонкости из сочинений Эррона Вудса, и тогда, может быть, в следующий раз подумаете, прежде чем запрыгнуть в магические ворота.
- Сочинения Эррона Вудса, говорите?– выкрикнул кто-то из скользящих.
- Именно.
- То есть вашего предка?
- Верно.
- Продвигаете своих, господин преподаватель? – подколол шутник.
Ответить остротой на остроту лектор не успел – по коридору рассыпался переливчатый звон колокольчика, объявившего об окончании занятия, и народ принялся собираться. Аудитория ожила, наполнилась разговорами и движением.
- Не забудьте об эссе! – возвысил голос Вудс.
Из-за мерцающей на доске руны, я была не в состоянии оторвать взгляда от его фигуры и продолжала сидеть на месте, дожидаясь, когда невольное заключение закончится. Он как будто специально вложил магии больше, чем того требовала ситуация, или не умел правильно рассчитывать силу света? Можно было бы и самой потушить знак, но с такого расстояния я бы наверняка сожгла половину доски, а за порчу университетского имущества адептов отстраняли от занятий. Пришлось наблюдать, как привлекательного преподавателя окружили первокурсницы и принялись наперебой задавать незначительные вопросы.
И это было совершенно нелогично, но перед мысленным взором снова и снова появлялся Кайден в дорогущем пальто, стоявший перед раскрытыми воротами знахарского дома. Свет от фонаря на крыше шикарного экипажа озарял его замкнутое лицо, а я слишком злилась, чтобы понимать, что, кажется, начинала влюбляться в человека, способного свернуть мне шею одним незаметным движением…
- Вы что-то еще хотели спросить, Валерия? – вывел меня из тяжелых раздумий Вудс. Он стоял внизу, возле преподавательской кафедры, прятал руки в карманах брюк и вопросительно изгибал брови.
- Вы забыли загасить руну, - сдержанно отозвалась я. – Сильно обяжете, если потушите ее прямо сейчас.
Подлец даже не извинился. Прикоснулся острием стило к нарисованному знаку, по линиям пробежала искра, и символ испарился полупрозрачным дымком, а меня, наконец, отпустило. Тело расслабилось. Поднявшись, я сердито запихала в сумку вещи и, сердито стуча каблуками, спустилась с верхотуры. Демонстративно избегая смотреть в сторону мужчины, мол, хватит, налюбовалась уже, попыталась проскочить к двери, но совершенно неожиданно Оливер схватил меня за локоть. Движения его оказались точны, ловки и в них ощущалась выучка.
- Если сейчас кто-нибудь войдет, я заявлю, что вы меня домогаетесь! – возмущенно воскликнула я, когда оказалась стоящей с двумя вытянутыми руками и растопыренными пальцами. Он держал осторожно, но крепко – не вырвешься и не сожмешь кулаки.
Притворившись глухим, Вудс проверил раскрытые ладони. От догадки, что именно он пытался отыскать, меня бросило в жар. Боевой запал вмиг испарился, я оцепенела и вкрадчиво вымолвила, едва шевеля языком:
- И что, по-вашему, вы делаете, господин преподаватель?
- Так и знал. – Он усмехнулся и мягко сложил мои пальцы, позволяя скрыть отметину. - Почти незаметна.
Мы встретились глазами.
- Да, кто ты, вообще, такой? – выдохнула я, отшатываясь от него, и бросилась вон из аудитории.
***
На улице уже смеркалось, в читальном зале на столах зажгли лампы, и их свет разгонял сгущавшуюся темноту. Тихонечко выйдя в коридор, я обнаружила Валентина, полностью поглощенного видом опустевшего университетского двора в окне. Выглядел приятель так, словно заскочил в университет по дороге в тренировочный зал.
- Смею предположить, что ты здесь, не потому что сильно соскучился по факультету Теветского права, - мой голос прозвучал в тишине неестественно громко, и Тин оглянулся. – Пришел подлизываться?
Его губы дрогнули в прозрачной улыбке. Глаза были настороженными.
- Лерой, как ты смотришь на дружеское свидание?
- А-а, - издевательски протянула я, складывая руки на груди, – опять не с кем поужинать?
- Кто сказал, что мы собираемся есть?
И ведь не обманул! После получаса тряски на дурной брусчатке по городским переулкам он привез меня в бойцовский клуб. Стоя на пороге спортивного зала и теребя сумку, я разглядывала просторное помещение с высоким потолком и со стенами, прожженными боевыми шарами. Холодный воздух крепко пах мужским духом. Совершенно точно еды здесь не водилось.
- Что скажешь? – Тин опустил на пол набитый скарбом заплечный мешок.
- У меня нет слов, - покачала я головой, чувствуя себя лазутчиком на вражеской территории. – Надеюсь, ты не решил превратить меня в боксерскую грушу в отместку за то, что я тебя отшила?
- Проклятье, Лерой, обязательно быть такой прямолинейной? - фыркнул он.
- Извини, не сдержалась, - пожала я плечами, рассматривая длинную лавку и спортивные снаряды, жавшиеся по углам. В центре зала был отчерчен круг, видимо, в нем проходили спарринги. – А где все?
- Кто тебе еще нужен?
- Просто… разве по вечерам здесь не занимаются люди? В смысле, много людей?
- Сегодня зал закрыли для нас. – Тин присел на корточки и принялся копаться в сумке.
- Зачем?
- Не хочешь узнать основы самозащиты?
- Никогда об этом не задумывалась…
В следующий момент в мою сторону полетела пара кожаных перчаток с обрезанными пальцами, которые надевали, чтобы во время борьбы не разбить костяшек. От неожиданности я замахала руками и сумела поймать только одну, а вторая угодила мне точно в лоб.
- Вообще-то, я в юбке, - растерянно пробормотала я, поднимая упавшую перчатку.
- Мои штаны подойдут? – Тин продемонстрировал извлеченный из сумки сверток.
- Ты все предусмотрел?
- Даже прихватил перекус. Ты всегда ворчишь, когда хочешь есть.
- Я тебя ненавижу.
- Знаю. – Он швырнул в мою сторону штаны, едва успела подхватить за брючину. – Но переодеться все равно придется. Если, конечно, не хочешь падать в юбке. Переодевайся, я подожду снаружи.
- Придется падать?! – ужаснулась я, прижав портки к груди.
И не зря ужаснулась. Лучше бы сразу, не вступая в переговоры, притупляющие бдительность, развернулась и бросилась наутек, потому что за следующий час на моем теле, кажется, не осталось живого места, зато обнаружилось столько болевых точек, сколько у нормального человека просто не могло найтись. Конечно, никто и не говорил, что я нормальная. Девушка в собственном уме никогда бы не позволила такого издевательства!
- Светлые духи, Тин! Обязательно меня избивать? – простонала я, лежа спиной на ледяном полу и глядя в желтоватый потолок с кривыми трещинами. – Просто позволь мне умереть, тихо и мирно, прямо на этом полу. Клянусь, я не стану приходить к тебе во сне и мстить.
- Ты просто невнимательна, Лерой. – Склонился надо мной Тин и протянул руку.
- Нет, я отказываюсь подниматься!
- Вставай, тихоня!
Кряхтя, как старуха, я кое-как встала, потерла ушибленную при падении пятую точку. Наверняка, завтра в том месте растянется черный синяк. Каждый мускул на теле требовал лечь обратно, закрыть глаза и притвориться мертвой.
- Повторим еще раз. – Изувер одарил меня неодобрительным взглядом. – Все, что тебе надо – это возможность убежать. Бьешь и бежишь. Доберешься до двери, тренировка закончится.
- А если я к ней тихонечко поползу на корячечках, это засчитается?
- Нападай, Лерой!
- Снова?
- Вспомни, что я тебе показывал. - Тин опустил руки, открываясь для удара.
- Показывал?! Как можно что-то увидеть, если все время падаешь?
В следующий момент я захлебнулась словами, потому что оказалась прижатой спиной к твердой груди. Рука Тина нешуточно сжимала мне горло, не давая вздохнуть. Я замычала, попытавшись вырваться.
- Тебе не хватает внимания, Лерой! Ты должна защищаться!
Секундой позже я со всей силы ударила его по голени. Тин крякнул, ослабил хватку. Удар в живот, в челюсть, подсечка… Валентин Озеров, до блеска отполировавший грязный пол моей спиной, сам оказался опрокинутым на две лопатки.
- Так защищаться? – ухмыляясь, я склонилась над поверженным противником. - Господин боевой маг, вам помочь подняться?
Секундой позже Тин крепко схватил меня за предплечье и с силой дернул. Совершенно по-девчоночьи взвизгнув, я плюхнулась на него сверху. Головокружительный разворот, и меня пригвоздило к полу жилистым разгоряченным телом. Руки оказались заломленными над головой, ноги – сжатыми его коленями. Противник склонился надо мной. Светлые волосы выбились из хвоста, на виске от напряжения бугрилась вена. Глаза горели весельем. Запыхавшиеся, мы оба тяжело дышали.
- Ты забыла второе правило, Лерой, – произнес он. – Убегать.
- Куда убежишь из Абриса?
- Даже в Абрисе можно найти безопасное место. – Тин откатился от меня, уселся, скрестив ноги, и потер челюсть. – Проклятье, у тебя тяжелая рука.
- Вообще-то, это был мой локоть, - поправила я.
Чуть позже мы устало сидели у холодной стены и, передавая друг другу флягу, прихлебывали восстанавливающий силы отвар. Светильники были притушены, и обшарпанный зал утопал в полумраке.
- Было больно выжигать боевую руну? – разглядывая черное от темноты слепое окно, спросила я.
- Не больнее чем, когда мне жгли спину в Абрисе, - скупо отозвался Тин.
- Не жалеешь, что поставил ее?
- Нет. – Он покачал головой и бросил на меня быстрый взгляд. – Вначале было сложно управлять агрессивным светом. Дар не слушался, пришлось на пару месяцев отказаться от бытовой магии и много тренироваться. В конце концов, Истинный свет подчинился. Почему ты спрашиваешь? Хочешь поставить после выпуска?
Я дернула плечом, не подтверждая, но и не опровергая его слов.
- С отцом уже обсуждала? Ты талантливый артефактор, Лерой…
- Да знаю я, что с боевой руной смогу создавать только оружие, - в моем голосе прозвучало раздражение.
- Ты ненавидишь оружие.
- Откровенно говоря, Тин, я много чего ненавижу. Чувствовать себя беззащитной в том числе.
- Не злись, Лерой. – Он потрепал меня по коленке. – До окончания университета еще два года, прорва времени, чтобы хорошенько подумать и взвесить все за и против.
- Ты взвешивал прежде, чем поставил?
- Нет. – Тин помолчал и добавил, словно резанул по живому: - Но я и не придумывал красивой магии, как это делаешь ты.
Некоторое время мы молчали. И вечер казался таким томным, словно взятым из нашего общего прошлого, когда я еще не насочиняла глупостей, обрядив Валентина Озерова, обладателя на редкость паршивого характера, в белые одежды Светлого духа, и не начала испытывать в его компании смущения. Мне нравилось, что рядом с ним сердце перестало болезненно сжиматься, а его прикосновения больше не вызывали трепета.
- Я решил погасить обручальную руну, - вдруг огорошил он меня.
Едва не подавившись питьем, я уточнила:
- Говоря погасить, ты имеешь в виду разорвать помолвку?
- Угу.
- Вы с Клариссой поссорились?
- Мы не ссорились. Просто… – Он устало запрокинул голову и тяжело вздохнул. – Думаю, что поторопился. Клара возвращалась в столицу, и когда я смотрел, как она входит в ворота, клянусь, испытывал облегчение.
- Может, у тебя истерика перед свадьбой? Ну, вроде страха перед переменами? Как у невест, когда они подхватывают юбки и бросаются наутек от обручальной чаши.
