- Его сложно любить, правда, Валерия?
Из живота поднялась горячая волна. Невесте Тина понадобилось несколько коротких встреч, чтобы разгадать тайну, на какую ему самому не хватило и нескольких лет!
Как часто бывало в делах, касавшихся лучшего друга, мне оставалось изворачиваться и прятать страх под нахальством.
- Ты считаешь, что я влюблена в Валентина? Серьезно?
- А ты хорошо притворяешься. Видимо, сказывается опыт…
Я покосилась на белошвеек, мгновенно зашушукавшихся в сторонке, и, не моргнув глазом, солгала:
- У меня есть парень. И давно.
- Парень? – на лице Клариссы появилось удивленное выражение. – Тогда почему Валентин о нем ничего не знает?
- Было бы странно, если бы я рассказывала ему о своих поклонниках, - отозвалась я.
Противница кашлянула, не зная, что еще сказать, а потом повернулась к работницам:
- Платье ужасное и сидит плохо. За такие деньги, оно должно превращать меня в королеву, а не в дворничиху. Покажите что-нибудь еще.
«Дворничиха» определенно была камнем в мой огород.
Когда занавеска снова запахнулась, то я перевела дыхание, но от нервного напряжения усидеть на месте было сложно. Как всегда я принялась метаться: прошлась по примерочной комнате, вернулась в торговый зал, где несколько клиенток восхищенно закатывали глаза перед одетым в небесно-голубой шелк манекеном.
- Вы можете примерить, - произнесла за моим плечом молоденькая подавальщица в форменном платье.
Оказалось, что я замерла перед белым нарядом из тончайшего кружева.
- Он идеально на вас сядет, - продолжила девушка.
- Я все равно не буду его покупать, - попыталась я отвертеться от примерки.
- Но ведь за пробу денег не берут, - пожала плечами торговка.
Уже через пять минут, спрятанная за серой портьерой, я разглядывала свое отражение в высоком зеркале. Платье действительно село, как влитое. Я никогда не отличалась формами и, несмотря на всю мою любовь вкусно поесть, со стороны походила на фитилек, но нежная ткань удивительным образом облегала тело, неожиданно подчеркивая изгибы.
- Идеально, - с довольной улыбкой вздохнула помощница. – Покажитесь друзьям?
Она щелкнула пальцами, и портьера отъехала в сторону, открывая комнату для примерок. На белом диванчике, сложив ногу на ногу, со скучающим видом сидел Тин. Он повернулся в мою сторону и застыл.
- Ты что здесь делаешь? – удивилась я, стараясь не обращать на ноющую боль, возникшую в груди. Взгляд Валентина заскользил по моей фигуре, затянутой в нежное кружево.
- Кла… - Оказалось, что его голос сел, и он откашлялся. – Кларисса попросила приехать. Не знал, что ты тоже здесь.
- Мы, вроде как, развлекаемся с утра, - мрачно отозвалась я.
В этот момент с громким жмыхом распахнулась занавеска в соседнюю примерочную. Стоявшая перед зеркалом Кларисса была облачена в точно такое же, что и я, белое платье, обтянувшее полную грудь и крутые бедра. Казалось, что на женственной фигуре кружево расползалось по швам.
На комнату обрушалась неловкая тишина.
- Красивое платье, - натянуто улыбнулась соперница.
Испуганно покосившись на лучшего друга, я пробормотала:
- Я его сниму.
- Ты должна купить его! – остановила меня Кларисса. – Оно непременно понравится твоему парню.
- Какому еще парню? – мгновенно ощетинился Тин и повернулся ко мне: – И давно у тебя появился… он?
Упрек в тоне обескураживал. Я открыла рот, не зная, что ответить, но Клара пропела:
- Оказывается, давно.
- Почему я ничего никогда о нем не слышал? – Теперь голос Озерова зазвенел от возмущения.
- Потому что ты мне друг, а не подружка, - огрызнулась я.
- Ты должна нас познакомить! – произнесла Кларисса. – Давайте, встретимся вчетвером. Что скажешь, Валентин?
Он ничего не хотел говорить, буравил меня нехорошим взглядом, словно я совершила преступление. На лице ходили желваки.
- У тебя, правда, есть с кем-то отношения, Лерой?
- Не с кем-то, а с мужчиной. Не понимаю, что тебя удивляет.
- Как его зовут?
Перед мысленным взором вдруг появились очень светлые серые глаза и тонкое колечко в нижней губе. С момента скольжения прошло всего пару седмиц, но мне уже не удавалось четко вспомнить лица Роя, словно мы встретились в давнем полузабытом сне.
- Его зовут Роман, - назвала я имя абрисского ведуна на теветский манер. Ему без разницы, что я наплела друзьям, а мне врать проще, представляя перед глазами реального человека.
- Он из Кромвеля?
- Нет… Мы живем в разных городах.
- Сколько ему лет?
- Двадцать четыре.
- Он обладает Истинным Светом?
- Его магия… несколько другой природы, - нашлась я и добавила, совершенно искренне рассердившись: - Клянусь, Тин, я не понимаю, почему все еще отвечаю на твои вопросы.
Раздраженно взмахнув рукой, я заставила занавеску скрыть меня от пристального, взгляда лучшего друга. Непроницаемое полотно стремительно распрямилась, словно занавес на театральной сцене.
Вечером в мои двери постучались. Нарочитый привез большую коробку, перевязанную нежно-розовой лентой. Когда я распутала пышный бант и открыла крышку, то обнаружила внутри аккуратно сложенный под хрусткой бумагой знакомый кружевной наряд с вензелем известной портняжной лавке. Сверху лежала белая чистая карточка. Как только я взяла ее в руки, то кончики пальцев закололо, по плотной бумаге замельтешила искра, выжигавшая написанную знакомым летящим почерком строку:
«Надень для своего парня».
Валентин намекал, что не верил, будто у меня завязались отношения с другим мужчиной.
- Жестокий идиот, - с раздражением я отшвырнула карточку и вернула крышку на коробку.
Ирония заключалась в том, что Рой действительно существовал, дышал, творил магию. С одной оговоркой – он жил в параллельном мире.
Вокзальная площадь галдела и суетилась. Подъезжали и отъезжали многоместные тяжеловесы, переругивались грузчики. То и дело в гомон людских голосов вплетался пронзительный звон колокольчика, предупреждавшего о прибытии очередного междугороднего омнибуса.
Папа уезжал в столицу читать лекции по истории в Королевской Академии, и я с трудом уговорила его не отказываться от выгодной работы, клятвенно уверив, что буду вести себя паинькой. Теперь мы стояли у открытой двери в душный омнибус, в растерянности наблюдая за другими людьми.
- Отъезжаем через пять минут, - прикрикнул с козел контролер.
- Ну, все, дочь. – Папа забрал у меня корзину со снедью и поцеловал в лоб. – Езжай уже домой.
- Не забудь положить еду в холодильный шкаф. Замораживающей руны хватит только до ночи, потом все испортится, - проинструктировала я и осторожненько попросила: - Не говори тетушке Матильде, что я не приехала домой из-за судебного предписания, а то она меня закидает ворчливыми письмами.
- Хорошо. – Он улыбнулся. – Только пообещай, что больше никакого Абриса.
- Я думала, ты сторонник, примирения с Абрисом и всего такого, - принялась его дразнить я.
- Да, но не когда из-за него мою дочь забирают в участок. – Он кивнул. – Ну, иди.
- Пока. Обещаю, что в этот раз ты обнаружишь меня на кушетке с молодым человеком, а не в стражьем участке. – Я помахала его рукой. – Отправь сообщение, как доберешься.
Пока я шла к выходу, то несколько раз оглянулась. Наконец, папа скрылся в карете. Путь до столицы занимал почти весь световой день, было бы проще переместиться с помощью ворот, но отцу строго запретили магические перегрузки, и он путешествовал омнибусами.
- Извините, госпожа, - подвинул меня с дороги дородный страж.
- Ничего, - пробормотала я.
Люди в форме стягивались в площадке, куда подъехал омнибус из соседнего городка Фратска, но отчего-то к столбу с указателем не приближались, а ждали в отдалении, словно желая просто понаблюдать за прибывшими пассажирами.
Грузчики спешно отвязывали дорожные сундуки, а ошалелый от дороги народ выбирался из кареты на вокзальную площадь. С подножки на пешеходную мостовую сошел высокий темноволосый мужчина, тут же помог спуститься маленькой старушке. Я уже отвернулась, но секундой позже замерла, пораженная неожиданной мыслью.
Это был Рой!
Повернув голову, я уставилась на парня, почти уверенная, что обозналась. Он поправил на плече сумку, окинул быстрым взглядом вокзальную площадь, похоже, подмечая стянутых к омнибусу блюстителей порядка. Наверняка, охрана вокзала пришла по его душу, но Рой ничем не выдал тревоги. Не торопясь, на манер капора натянул на голову намотанный на шею тонкий светлый шарф, попрощался со старушкой и двинулся к выходу. И хотя он вел себя как обычный путешественник, ему наперерез бросилась пара чрезвычайно хмурых стражей.
- Сюда! – заорала я раньше, чем успела сообразить, во что снова ввязываюсь. – Ты идешь не в ту сторону!
На мой вопль обернулась целая толпа и даже притормозившая охрана, но не Рой. Сложив ладони рупором, я крикнула:
- Ты оглох, что ли, уничтожитель курсовых проектов?! Повернись, наконец! Я здесь!!
Он резко оглянулся. Рассеянный взгляд остановился на мне, размахивающей руками, но в лице не появилось и проблеска узнавания, скорее недоумение. Конечно, я не претендовала на то, чтобы обо мне помнили до конца жизни, но ведь он тоже с первого взгляда не походил на рыбу с памятью в две секунды. Даже последний растяпа за пару седмиц не забыл бы человека, которого незаконно перетащил через границу с Абрисом!
Но вдруг Рой стянул с головы шарф и позвал меня, уверено подняв руку:
- Валерия!
Я предпочла не заметить, как сладко заныло под ложечкой, когда он назвал меня по имени невозможным теплым голосом.
Чтобы окончательно сбить с толку соглядатаев в форме, нам стоило броситься друг другу навстречу и крепко обняться на середине пути, тогда бы стражи точно решили, что у них перед носом случилось воссоединение влюбленной парочки. Однако изображать романтику Рой явно настроен не был, и бежать пришлось мне одной.
Я буквально повисла у него на шее. Только после секундной заминки он подхватил меня за талию и приподнял над мостовой. Кто-то рядышком охнул, возмущенный попранием правил приличий.
- Ты, вообще, понимаешь, что делаешь? – едва слышно пробормотал он мне в ухо.
- Пытаюсь вывести тебя из вокзала.
В груди клокотало странное чувство, словно я парила над землей, а не болтала ногами, целясь за шею почти незнакомого парня.
- Ну, привет, - с ленивой улыбкой пробормотал он. – Ты еще красивее, чем я запомнила.
- А память-то у тебя коротковата, - фыркнула я ему в лицо. – Немедленно поставь меня на землю, а то юбка задралась!
Хмыкнув, он осторожно опустил меня на пол.
Взявшись за руки, мы направились к выходу, а когда проходили мимо стражей, наблюдавших за нами с откровенным подозрением, то Рой вдруг приобнял меня за плечи и на ходу поцеловал в растрепанную макушку. Из-за этого краткого, едва ощутимого прикосновения губ к волосам меня от головы до самых пяток точно пробил магический разряд, чуть колени не подогнулись.
На залитой солнечным светом привокзальной площади, Рой меня отпустил. Короткий отрезок дороги до стоянки наемных кэбов мы шли в неловком молчании. Я лихорадочно пыталась придумать, как наладить разговор.
- Эй, молодые, куда едем? – позвал нас кучер.
Когда мы приблизились, то он спрыгнул с козел на мостовую, открыл двери и разложил перед нами ступеньку.
- Ну и жара, хоть бы дождик брызнул, - причитал он. – Куда решили ехать?
- Куда тебя отвезти? – уточнил Рой. - Домой?
- Поешь со мной! – выпалила я.
Проклятье, что?! Поешь со мной?
- Что? – удивленно изогнул брови Рой.
Да, что со мной не так? Я же многогранная личность! И организация душевная у меня чрезвычайно тонкая! Ладно, может, не очень тонкая, но почему я всегда говорю о жратве, как будто меня волнует только возможность набить живот?
- В смысле… - покосившись на ухмыльнувшегося кучера, я почувствовала, как начинаю краснеть. – Ты все утро трясся в омнибусе, наверняка проголодался, а я знаю неплохую едальню в паре кварталов. До нее ехать всего-то минут десять. Что скажешь? Конечно, если ты торопишься…
- Я с удовольствием позавтракаю с тобой, - перебил неконтролируемый словесный поток абрисец.
- О… - Я кашлянула. – Хорошо.
Назвав нужную улицу вознице, я забралась в салон. Скамья была одна, и Рою пришлось усесться рядом. Когда карета с толчком тронулась, я едва не съехала на пол. Смущенно поерзав на лавке, расправила на коленях юбку.
- Что ты делала на вокзале? – вдруг спросил он.
- Отца провожала в столицу. А ты? Когда ты приехал сюда?
От внимательного взгляда мне стало не по себе. Он точно говорил, что я задаю не просто много лишних вопросов, а сую нос в чужие дела. И у меня снова начался проклятый словесный фонтан:
- Хвала Светлым духам, что отец не выскочил из омнибуса, когда увидел наши… кхм… обнимашки. Иначе бы вместо завтрака вдвоем, мы бы сейчас переживали смотрины втроем. Мы с папой как раз обсуждали парней, кушетки и…
- Когда ты нервничаешь, всегда несешь ахинею, – с улыбкой перебил меня Рой.
- А?
- Я ведь верно использовал это слово?
Я ошарашено кивнула.
- Меня переместили чуть больше седмицы назад, - быстро ответил он и кивнул: - Что за метка у тебя на руке?
- Метка? Ты про это… – Я потерла руну, и магический знак отозвался голубоватым всполохом. – После возвращения меня арестовали и за скольжение приговорили к принудительным работам. Надеюсь, что хотя бы тебя не наказали.
- Жаль тебя разочаровывать.
- Тебя тоже заставили отрабатывать?
- Нечто вроде того.
- Надеюсь, не принудили мести улицы? – с сочувствием уточнила я.
- Отправили сюда.
Я выразительно кашлянула.
- То есть выходит, мы переправляемся в Абрис ради развлечения, а вас сюда отправляют в качестве наказания?
- В наказание мне перекрыли дар, а сюда отправили, чтобы дать Старейшинам остыть, - объяснил Рой.
- Надолго перекрыли? – оцепенело повторила я.
- На пару седмиц… Что за жалобный взгляд? – усмехнулся он. – Я никогда не отличался примерным поведением, так что магии меня лишили не в первый раз. Просто в моем возрасте это… как сказать помягче… немного неловко.
- А что не так с твоим возрастом? – не поняла я.
Но тут кэб остановился на узкой улочке напротив крошечной едальни.
Заведение располагалось на первом этаже двухэтажного домишки, утлого и жалко с виду. Однако покойная мама утверждала, что он стоял на этом самом месте еще со времен ее лицеистского детства, и, возможно, даже переживет моих внуков. Хозяйка, среднего роста ловкая женщина, сама и готовила, и вытирала столы, и подавала.
- Осторожно, притолока, - предупредила я, когда мы входили в низкие, узкие двери, и Рою пришлось пригнуть голову. Вошел он бочком, как будто боялся не вместиться в дверной проем.
В лицо пахнуло печным жаром, запахом паровых булок и наваристого бульона.
- Добро пожаловать, - стоя у очага и помешивая что-то в чане, прикрикнула раскрасневшаяся от готовки хозяйка.
Мы разместились за крепким длинным столом у окна. Рой уселся напротив меня, простроил на скамье сумку и с любопытством задрал голову, рассматривая традиционную руническую вязь на потолке.
- Что вам приготовить? – крикнула стряпуха через весь зал. Однако посетители, привычные к местным обычаям, даже бровью не повели.
- Два омлета и паровых булочек, - попросила я.
Из живота поднялась горячая волна. Невесте Тина понадобилось несколько коротких встреч, чтобы разгадать тайну, на какую ему самому не хватило и нескольких лет!
Как часто бывало в делах, касавшихся лучшего друга, мне оставалось изворачиваться и прятать страх под нахальством.
- Ты считаешь, что я влюблена в Валентина? Серьезно?
- А ты хорошо притворяешься. Видимо, сказывается опыт…
Я покосилась на белошвеек, мгновенно зашушукавшихся в сторонке, и, не моргнув глазом, солгала:
- У меня есть парень. И давно.
- Парень? – на лице Клариссы появилось удивленное выражение. – Тогда почему Валентин о нем ничего не знает?
- Было бы странно, если бы я рассказывала ему о своих поклонниках, - отозвалась я.
Противница кашлянула, не зная, что еще сказать, а потом повернулась к работницам:
- Платье ужасное и сидит плохо. За такие деньги, оно должно превращать меня в королеву, а не в дворничиху. Покажите что-нибудь еще.
«Дворничиха» определенно была камнем в мой огород.
Когда занавеска снова запахнулась, то я перевела дыхание, но от нервного напряжения усидеть на месте было сложно. Как всегда я принялась метаться: прошлась по примерочной комнате, вернулась в торговый зал, где несколько клиенток восхищенно закатывали глаза перед одетым в небесно-голубой шелк манекеном.
- Вы можете примерить, - произнесла за моим плечом молоденькая подавальщица в форменном платье.
Оказалось, что я замерла перед белым нарядом из тончайшего кружева.
- Он идеально на вас сядет, - продолжила девушка.
- Я все равно не буду его покупать, - попыталась я отвертеться от примерки.
- Но ведь за пробу денег не берут, - пожала плечами торговка.
Уже через пять минут, спрятанная за серой портьерой, я разглядывала свое отражение в высоком зеркале. Платье действительно село, как влитое. Я никогда не отличалась формами и, несмотря на всю мою любовь вкусно поесть, со стороны походила на фитилек, но нежная ткань удивительным образом облегала тело, неожиданно подчеркивая изгибы.
- Идеально, - с довольной улыбкой вздохнула помощница. – Покажитесь друзьям?
Она щелкнула пальцами, и портьера отъехала в сторону, открывая комнату для примерок. На белом диванчике, сложив ногу на ногу, со скучающим видом сидел Тин. Он повернулся в мою сторону и застыл.
- Ты что здесь делаешь? – удивилась я, стараясь не обращать на ноющую боль, возникшую в груди. Взгляд Валентина заскользил по моей фигуре, затянутой в нежное кружево.
- Кла… - Оказалось, что его голос сел, и он откашлялся. – Кларисса попросила приехать. Не знал, что ты тоже здесь.
- Мы, вроде как, развлекаемся с утра, - мрачно отозвалась я.
В этот момент с громким жмыхом распахнулась занавеска в соседнюю примерочную. Стоявшая перед зеркалом Кларисса была облачена в точно такое же, что и я, белое платье, обтянувшее полную грудь и крутые бедра. Казалось, что на женственной фигуре кружево расползалось по швам.
На комнату обрушалась неловкая тишина.
- Красивое платье, - натянуто улыбнулась соперница.
Испуганно покосившись на лучшего друга, я пробормотала:
- Я его сниму.
- Ты должна купить его! – остановила меня Кларисса. – Оно непременно понравится твоему парню.
- Какому еще парню? – мгновенно ощетинился Тин и повернулся ко мне: – И давно у тебя появился… он?
Упрек в тоне обескураживал. Я открыла рот, не зная, что ответить, но Клара пропела:
- Оказывается, давно.
- Почему я ничего никогда о нем не слышал? – Теперь голос Озерова зазвенел от возмущения.
- Потому что ты мне друг, а не подружка, - огрызнулась я.
- Ты должна нас познакомить! – произнесла Кларисса. – Давайте, встретимся вчетвером. Что скажешь, Валентин?
Он ничего не хотел говорить, буравил меня нехорошим взглядом, словно я совершила преступление. На лице ходили желваки.
- У тебя, правда, есть с кем-то отношения, Лерой?
- Не с кем-то, а с мужчиной. Не понимаю, что тебя удивляет.
- Как его зовут?
Перед мысленным взором вдруг появились очень светлые серые глаза и тонкое колечко в нижней губе. С момента скольжения прошло всего пару седмиц, но мне уже не удавалось четко вспомнить лица Роя, словно мы встретились в давнем полузабытом сне.
- Его зовут Роман, - назвала я имя абрисского ведуна на теветский манер. Ему без разницы, что я наплела друзьям, а мне врать проще, представляя перед глазами реального человека.
- Он из Кромвеля?
- Нет… Мы живем в разных городах.
- Сколько ему лет?
- Двадцать четыре.
- Он обладает Истинным Светом?
- Его магия… несколько другой природы, - нашлась я и добавила, совершенно искренне рассердившись: - Клянусь, Тин, я не понимаю, почему все еще отвечаю на твои вопросы.
Раздраженно взмахнув рукой, я заставила занавеску скрыть меня от пристального, взгляда лучшего друга. Непроницаемое полотно стремительно распрямилась, словно занавес на театральной сцене.
Вечером в мои двери постучались. Нарочитый привез большую коробку, перевязанную нежно-розовой лентой. Когда я распутала пышный бант и открыла крышку, то обнаружила внутри аккуратно сложенный под хрусткой бумагой знакомый кружевной наряд с вензелем известной портняжной лавке. Сверху лежала белая чистая карточка. Как только я взяла ее в руки, то кончики пальцев закололо, по плотной бумаге замельтешила искра, выжигавшая написанную знакомым летящим почерком строку:
«Надень для своего парня».
Валентин намекал, что не верил, будто у меня завязались отношения с другим мужчиной.
- Жестокий идиот, - с раздражением я отшвырнула карточку и вернула крышку на коробку.
Ирония заключалась в том, что Рой действительно существовал, дышал, творил магию. С одной оговоркой – он жил в параллельном мире.
***
Вокзальная площадь галдела и суетилась. Подъезжали и отъезжали многоместные тяжеловесы, переругивались грузчики. То и дело в гомон людских голосов вплетался пронзительный звон колокольчика, предупреждавшего о прибытии очередного междугороднего омнибуса.
Папа уезжал в столицу читать лекции по истории в Королевской Академии, и я с трудом уговорила его не отказываться от выгодной работы, клятвенно уверив, что буду вести себя паинькой. Теперь мы стояли у открытой двери в душный омнибус, в растерянности наблюдая за другими людьми.
- Отъезжаем через пять минут, - прикрикнул с козел контролер.
- Ну, все, дочь. – Папа забрал у меня корзину со снедью и поцеловал в лоб. – Езжай уже домой.
- Не забудь положить еду в холодильный шкаф. Замораживающей руны хватит только до ночи, потом все испортится, - проинструктировала я и осторожненько попросила: - Не говори тетушке Матильде, что я не приехала домой из-за судебного предписания, а то она меня закидает ворчливыми письмами.
- Хорошо. – Он улыбнулся. – Только пообещай, что больше никакого Абриса.
- Я думала, ты сторонник, примирения с Абрисом и всего такого, - принялась его дразнить я.
- Да, но не когда из-за него мою дочь забирают в участок. – Он кивнул. – Ну, иди.
- Пока. Обещаю, что в этот раз ты обнаружишь меня на кушетке с молодым человеком, а не в стражьем участке. – Я помахала его рукой. – Отправь сообщение, как доберешься.
Пока я шла к выходу, то несколько раз оглянулась. Наконец, папа скрылся в карете. Путь до столицы занимал почти весь световой день, было бы проще переместиться с помощью ворот, но отцу строго запретили магические перегрузки, и он путешествовал омнибусами.
- Извините, госпожа, - подвинул меня с дороги дородный страж.
- Ничего, - пробормотала я.
Люди в форме стягивались в площадке, куда подъехал омнибус из соседнего городка Фратска, но отчего-то к столбу с указателем не приближались, а ждали в отдалении, словно желая просто понаблюдать за прибывшими пассажирами.
Грузчики спешно отвязывали дорожные сундуки, а ошалелый от дороги народ выбирался из кареты на вокзальную площадь. С подножки на пешеходную мостовую сошел высокий темноволосый мужчина, тут же помог спуститься маленькой старушке. Я уже отвернулась, но секундой позже замерла, пораженная неожиданной мыслью.
Это был Рой!
Повернув голову, я уставилась на парня, почти уверенная, что обозналась. Он поправил на плече сумку, окинул быстрым взглядом вокзальную площадь, похоже, подмечая стянутых к омнибусу блюстителей порядка. Наверняка, охрана вокзала пришла по его душу, но Рой ничем не выдал тревоги. Не торопясь, на манер капора натянул на голову намотанный на шею тонкий светлый шарф, попрощался со старушкой и двинулся к выходу. И хотя он вел себя как обычный путешественник, ему наперерез бросилась пара чрезвычайно хмурых стражей.
- Сюда! – заорала я раньше, чем успела сообразить, во что снова ввязываюсь. – Ты идешь не в ту сторону!
На мой вопль обернулась целая толпа и даже притормозившая охрана, но не Рой. Сложив ладони рупором, я крикнула:
- Ты оглох, что ли, уничтожитель курсовых проектов?! Повернись, наконец! Я здесь!!
Он резко оглянулся. Рассеянный взгляд остановился на мне, размахивающей руками, но в лице не появилось и проблеска узнавания, скорее недоумение. Конечно, я не претендовала на то, чтобы обо мне помнили до конца жизни, но ведь он тоже с первого взгляда не походил на рыбу с памятью в две секунды. Даже последний растяпа за пару седмиц не забыл бы человека, которого незаконно перетащил через границу с Абрисом!
Но вдруг Рой стянул с головы шарф и позвал меня, уверено подняв руку:
- Валерия!
Я предпочла не заметить, как сладко заныло под ложечкой, когда он назвал меня по имени невозможным теплым голосом.
Чтобы окончательно сбить с толку соглядатаев в форме, нам стоило броситься друг другу навстречу и крепко обняться на середине пути, тогда бы стражи точно решили, что у них перед носом случилось воссоединение влюбленной парочки. Однако изображать романтику Рой явно настроен не был, и бежать пришлось мне одной.
Я буквально повисла у него на шее. Только после секундной заминки он подхватил меня за талию и приподнял над мостовой. Кто-то рядышком охнул, возмущенный попранием правил приличий.
- Ты, вообще, понимаешь, что делаешь? – едва слышно пробормотал он мне в ухо.
- Пытаюсь вывести тебя из вокзала.
В груди клокотало странное чувство, словно я парила над землей, а не болтала ногами, целясь за шею почти незнакомого парня.
- Ну, привет, - с ленивой улыбкой пробормотал он. – Ты еще красивее, чем я запомнила.
- А память-то у тебя коротковата, - фыркнула я ему в лицо. – Немедленно поставь меня на землю, а то юбка задралась!
Хмыкнув, он осторожно опустил меня на пол.
Взявшись за руки, мы направились к выходу, а когда проходили мимо стражей, наблюдавших за нами с откровенным подозрением, то Рой вдруг приобнял меня за плечи и на ходу поцеловал в растрепанную макушку. Из-за этого краткого, едва ощутимого прикосновения губ к волосам меня от головы до самых пяток точно пробил магический разряд, чуть колени не подогнулись.
На залитой солнечным светом привокзальной площади, Рой меня отпустил. Короткий отрезок дороги до стоянки наемных кэбов мы шли в неловком молчании. Я лихорадочно пыталась придумать, как наладить разговор.
- Эй, молодые, куда едем? – позвал нас кучер.
Когда мы приблизились, то он спрыгнул с козел на мостовую, открыл двери и разложил перед нами ступеньку.
- Ну и жара, хоть бы дождик брызнул, - причитал он. – Куда решили ехать?
- Куда тебя отвезти? – уточнил Рой. - Домой?
- Поешь со мной! – выпалила я.
Проклятье, что?! Поешь со мной?
- Что? – удивленно изогнул брови Рой.
Да, что со мной не так? Я же многогранная личность! И организация душевная у меня чрезвычайно тонкая! Ладно, может, не очень тонкая, но почему я всегда говорю о жратве, как будто меня волнует только возможность набить живот?
- В смысле… - покосившись на ухмыльнувшегося кучера, я почувствовала, как начинаю краснеть. – Ты все утро трясся в омнибусе, наверняка проголодался, а я знаю неплохую едальню в паре кварталов. До нее ехать всего-то минут десять. Что скажешь? Конечно, если ты торопишься…
- Я с удовольствием позавтракаю с тобой, - перебил неконтролируемый словесный поток абрисец.
- О… - Я кашлянула. – Хорошо.
Назвав нужную улицу вознице, я забралась в салон. Скамья была одна, и Рою пришлось усесться рядом. Когда карета с толчком тронулась, я едва не съехала на пол. Смущенно поерзав на лавке, расправила на коленях юбку.
- Что ты делала на вокзале? – вдруг спросил он.
- Отца провожала в столицу. А ты? Когда ты приехал сюда?
От внимательного взгляда мне стало не по себе. Он точно говорил, что я задаю не просто много лишних вопросов, а сую нос в чужие дела. И у меня снова начался проклятый словесный фонтан:
- Хвала Светлым духам, что отец не выскочил из омнибуса, когда увидел наши… кхм… обнимашки. Иначе бы вместо завтрака вдвоем, мы бы сейчас переживали смотрины втроем. Мы с папой как раз обсуждали парней, кушетки и…
- Когда ты нервничаешь, всегда несешь ахинею, – с улыбкой перебил меня Рой.
- А?
- Я ведь верно использовал это слово?
Я ошарашено кивнула.
- Меня переместили чуть больше седмицы назад, - быстро ответил он и кивнул: - Что за метка у тебя на руке?
- Метка? Ты про это… – Я потерла руну, и магический знак отозвался голубоватым всполохом. – После возвращения меня арестовали и за скольжение приговорили к принудительным работам. Надеюсь, что хотя бы тебя не наказали.
- Жаль тебя разочаровывать.
- Тебя тоже заставили отрабатывать?
- Нечто вроде того.
- Надеюсь, не принудили мести улицы? – с сочувствием уточнила я.
- Отправили сюда.
Я выразительно кашлянула.
- То есть выходит, мы переправляемся в Абрис ради развлечения, а вас сюда отправляют в качестве наказания?
- В наказание мне перекрыли дар, а сюда отправили, чтобы дать Старейшинам остыть, - объяснил Рой.
- Надолго перекрыли? – оцепенело повторила я.
- На пару седмиц… Что за жалобный взгляд? – усмехнулся он. – Я никогда не отличался примерным поведением, так что магии меня лишили не в первый раз. Просто в моем возрасте это… как сказать помягче… немного неловко.
- А что не так с твоим возрастом? – не поняла я.
Но тут кэб остановился на узкой улочке напротив крошечной едальни.
Заведение располагалось на первом этаже двухэтажного домишки, утлого и жалко с виду. Однако покойная мама утверждала, что он стоял на этом самом месте еще со времен ее лицеистского детства, и, возможно, даже переживет моих внуков. Хозяйка, среднего роста ловкая женщина, сама и готовила, и вытирала столы, и подавала.
- Осторожно, притолока, - предупредила я, когда мы входили в низкие, узкие двери, и Рою пришлось пригнуть голову. Вошел он бочком, как будто боялся не вместиться в дверной проем.
В лицо пахнуло печным жаром, запахом паровых булок и наваристого бульона.
- Добро пожаловать, - стоя у очага и помешивая что-то в чане, прикрикнула раскрасневшаяся от готовки хозяйка.
Мы разместились за крепким длинным столом у окна. Рой уселся напротив меня, простроил на скамье сумку и с любопытством задрал голову, рассматривая традиционную руническую вязь на потолке.
- Что вам приготовить? – крикнула стряпуха через весь зал. Однако посетители, привычные к местным обычаям, даже бровью не повели.
- Два омлета и паровых булочек, - попросила я.
