Ветер приласкал обнажённое тело, коснулся ночной прохладой. Только не мерзнёт никогда закалённая воительница. Смеётся всегда в лицо ветру Тиргатао.
Ветер обиженно зашипел и исчез, полетел к морю.
Тиргатао закинула голову, вытянула гребень из волос. Чёрным водопадом хлынули тяжёлые пряди, прикрывая спину и бёдра.
Грабар чувствовал, как клокочет внутри неё ненависть, однако, позабыв обо всем и преступив гордость, она пришла сюда — просить управы на своего врага.
Тиргатао сделала шаг вперёд, ближе к кромке набегавших волн, оставлявших пенный край.
— Тот, из кургана тебе не друг. Заберёт он твои силы, только вырвется на волю. Станет здесь хозяином, запустит когти в землю…
Ещё шаг к морю. Упал лунный свет — на предплечьях и плечах высветил смуглую кожу, разрисованную знаками-символами: черточками, ромбами, кругами. В руке появился кинжал с рукоятью в виде грифона. Длинное лезвие вспыхнуло огнём в звёздных лучах.
Тиргатао провела им по своей руке. Тут же выступила кровь, в ночи заизвивалась чёрной змеей и капнула вниз.
— Эта дочь каракурта, проклятая Зурет, уже сделала своё дело, Теме. Не избежать мне её чёрной ворожбы. Так обрати моё тело в оружие против неё — подари мощь после смерти.
Кровь падала в море. Волны запили, словно клубок змей.
— Стал он моим, а я — его, — шепнула Тиргатао, ии Грабару стало не по себе. — Смешалась наша кровь воедино. Но ушёл он в плаванье и не вернулся. Ты познал кровь его, Теме. Ты забрал плоть его. Душа спрятана на дне. Так возьми и мою, но помоги — дай сил. Пусть будет управа на Того…
Морская волна вдруг резко взвилась и упала прямо на Тиргатао. Женщина вскрикнула, выронив кинжал.
— Слыш-ш-шу, — раздался шелест-голос, от которого кожа покрылась мурашками, а внутри все онемело от ужаса. — Пришш-шла. При-иму.
Стоя, не в силах пошевелиться, Тиргатао лишь мысленно попросила хозяина вод не дать ей умереть до того, как не истлеет последний лоскуток кожи Зурет.
— Её же заклятье обернётся против неё, — выдохнуло море.
В шелесте волн сквозило что-то странное. Тиргатао это понимала. Тот, из кургана хоть и стремится вырваться наружу, но всё ещё заперт. А море — здесь. Всегда было и будет. Знает этот край, чужаков не любит. Тот ему только помеха.
— Станешь ты женщиной из соли, — шёпот-шелест, от которого укачивало и немного мутило – не давало сосредоточиться. Хотелось лечь на берег, прикрыть глаза, укрыться с головой волнами, вслушаться в бесконечные морские слова. Говори, Теме, пришёл твой час. Я твоя. Теперь не уйду. Буду твоей: отдам жизнь и стану после смерти тоже.
— Иди к озёрам, Тиргатао, — тихий смешок. — Встретит тебя твой ашаук. Станешь ты его повелительницей — такой же как он. А потом иди домой и спи. Спи до заката, на глаза никому не показывайся. Станет оборачиваться солью тело твое, всё, как задумала Зурет. Но только ни разум, ни волю ей не получить. Придёшь к ней за час до полуночи, ранишь. Но так, чтобы она прожила до восхода солнца.
Тиргатао сглотнула. Мысли в голове путались, а ноги мерзко подрагивали — лишь бы не упасть, лишь бы не потерять сознание.
— Заберёшь у неё все веретёна. Все три. Принесёшь мне…
Повисла тишина. Тиргатао вдруг поняла, что не осмеливается поднять голову.
— А… дальше? — всё же хрипло спросила она, не зная, слышен ли вообще её вопрос.
— Дальше — узнаеш-ш-шь. Узнаеш-ш-щь…
Шёпот волн вдруг стал безумным хохотом — диким, неистовым. Таким, что сердце сжало рукой ужаса.
Тиргатао шумно выдохнула, развернулась и понеслась не разбирая дороги прочь от сошедшей с ума стихии. И только внутри билось одно и то же: «Ашаук, ашаук. Мой ашаук».
Грабар вздрогнул и непонимающе уставился перед собой. Потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Потом сделать глубокий вдох и понять, что Железного рядом нет. А ещё то, что так и не понял: сумела ли добежать Тиргатао до озера?
- Сумела? – спросила я севшим голосом, во все глаза глядя на Азова.
Рассказанная им история была невероятной, однако после того, что было с Зурет и общения с душами умерших, не особо в новинку. Просто в голове не совсем укладывалось, что человек, который что-то ненавидит, может пойти к нему и просить помощи. Правда…
Я вздохнула. Легко судить, когда сама не оказывалась в такой ситуации, что готова и продаться ненавистному существу или стихии, лишь бы избавиться от врага.
- Сумела, - ровным голосом произнёс Азов. И тут же указал на гладь озера, сегодня почему-то тут даже не было туристов. Последние уходили, как только мы пришли. – Ашаук её принял сразу.
- Как он… - Я сглотнула. – Выглядит?
Азов покосился на меня. В бездонных серо-зелёных, будто море в дневной зной, глазах отразилась заинтересованность.
- Тебе действительно хочется знать?
Я поколебалась всего секунду, вспомнив того преследователя, что провожал меня от берега до гостиничного дома. И запах сероводорода.
- Нет, - качнула головой.
Азов засмеялся. Как-то мягко, добродушно. Отчего вмиг стало как-то тепло и странно уютно. Я нахмурилась, пытаясь прогнать странное ощущение. Этого ещё не хватало.
- Это ты его за мной послал тогда?
Азов кивнул.
- Зачем?
Откровенно начинало раздражать его молчание и нежелание продолжать разговор. Словно мне сказали всё, что нужно было знать. Но ведь это не так!
- А… - упёрто начал я, но Азов вдруг приложил указательный палец к моим губам.
Захотелось укусить, но серо-зелёные глаза смеялись. А ещё светились каким-то странным светом. И захотелось даже не укусить, а врезать со всей силы. И в то же время было понимание, что не надо делать ни того, ни другого.
- Ты не ладишь с морем, потому что принадлежишь земле. Но это не значит, что меня нужно ненавидеть.
Грубоватые пальцы скользнули по моей щеке, замерли на скуле.
Внутри вдруг стало горячо-горячо, словно солнце вдруг скатилось с неба и оказалось у меня в груди. Всё выжигая на своём пути, не давая дышать.
- Прекрати, - шепнула я. – Люди…
- Нет тут никаких людей, - шепнул Азов одними губами.
И он был прав. Только вот это странное отношение одновременно злило и вводило в недоумение. Я не понимала, зачем он это всё делал. Неужто так не хочет говорить про ашаука?
Пришлось сделать шаг назад. Азов не протестовал, только смотрел на меня с едва заметной улыбкой на губах.
- Ашаук не выйдет из озера больше, у него приказ, - спокойно произнёс он. – Но и службу свою выполнит – не даст тому, кто хочет твоей крови, подобраться близко.
Я нахмурилась, посмотрела на воды солёного озера. На мгновение показалось, что в нескольких метрах от меня появилось тёмное пятно. Будто какое чудище поднялось и глубин и теперь хотело понежиться в лучах дневного солнышка.
- Маньяк так и не достал тебя, - спокойно произнёс Азов и вдруг снова оказался рядом. Правда, на этот раз даже не пытался прикоснуться. – Мой слуга знает своё дело.
- Не достал до летального исхода? – ехидно уточнила я.
- Ага, - невозмутимо согласился он.
Да уж. Крыть было совершенно нечем. А хотелось. И однозначно – матом. Ибо маньяк всё неплохо меня понадкусывал, затаскивая в самые невероятные места.
Постаравшись отвлечься, я вздохнула:
- Слушай, ну а дальше что было? Тиргатао сумела убить Зурет? И зачем тебе были веретёнца?
Он кивнул:
— Конечно, сумела. Точнее, выполнила моё приказание. А уж загнуть пряху в колесо…
Я вздрогнула, вспомнив своё видение и ту жуткую фигуру, в которую превратилась Зурет в могиле на берегу. С трудом загнала подступившую было панику. Нельзя об этом думать, нельзя. Надо спокойнее на всё реагировать. У Азова были причины так сделать. Пусть свои, странно нечеловеческие, жестокие, но были. Зурет не принесла никому добра, иначе б не было против неё столько людей.
Тут же захотелось засмеяться. Да откуда я знаю, что происходило века назад? Только разве что могу судить по трупам жертв, а так…
— Скажи, — хрипло произнесла я и краем глаза заметил, что Азов почему-то нахмурился — видимо, не понравился мой тон. — Существо, которое было в могиле Зурет и было её ашауком, дарованный Тем, из кургана?
Азов покачал головой. И вдруг мягко положил мне руки на плечи, потом провёл по волосам.
— Нет, Яна. Это мой слуга. Он был оставлен на её могиле, чтобы не упустить… Не дать возможности высвободиться. Однако кто-то лихо обошёл мои замки.
Я невольно вздрогнула. Ну и видок был у защитничка Тиргатао. Воистину дивно, что кто-то осмелился туда сунуться. Но действия — на лицо.
— Да уж. Работает он и впрямь неплохо, — признала я.
— Угу.
Слишком коротко. Он почему-то не склонен говорить. Может, не хочет, чтобы это слышало существо из озера? Так вроде бы оно служит ему и не должно стать преградой. Хотя… тут можно сейчас надумать бог знает что.
— Ты, кажется, так и не поняла, кто к тебе приходил, — неожиданно произнёс Азов, и я озадаченно посмотрела на него снизу вверху. Хм, что-то совсем не замечала, что он такой высокий.
— О ком ты… — начала и тут же оборвала себя на полуслове.
Господи, какая же я дура! Ира! Я искала её среди современных знакомых, а это… Одна же из форм имени Тиргатао — именно Ира! Пусть это не доказано, но такого совпадения быть не может! Значит, она пришла сама!
— Когда Тиргатао принесла мне веретёнца, удалось усыпить силу Того, из кургана и поставить защиту. Но при пробуждении Зурет мои чары могут рассеяться. Поэтому веретёна жизней не должны попасть ей в руки.
Я слушала, потеряв дар речи. Ничего себе подарочек. Но почему она не стала показываться мне на глаза? Впрочем, спрашивать можно было очень долго. Только вряд ли я услышу какие-то ответы.
- А почему я?
Вопрос получился каким-то неуклюжим, почти неслышным. Но Азов понял. И внезапно обнял меня со спины и шепнул на ухо:
- Ты слишком упёртая.
Я вздрогнула, попыталась высвободиться, но не вышло. Несмотря на то, что меня не слишком сильно-то и держали. Странно.
- Это как наказание? – вместе с вопросом вырвался истерический смешок.
- Частично, - не стал отрицать Азов. – И возможность показать Городовому, что с тобой надо считаться.
Я нахмурилась. Вот сволочь. И знал же, в какое место бить. Утереть Городовому нос – одна из важнейших задач. Внезапно я даже почувствовала какую-то извращённую симпатию к этому странному существу.
- Ты же этого хочешь, не так ли? – шепнул он мне на ухо.
Я прикрыла глаза, вслушиваясь в шум ветра.
- Да, хочу.
- Вот и славно, - хмыкнул он.
И неожиданно отошёл и рванул мою футболку. Ткань с треском разошлась. Я оторопела и резко обернулась, прикрыв грудь руками.
- Да что ты творишь?
Но Азов даже и не подумал что-то объяснять, вновь повернув лицом к озеру. В следующий миг дошло, что на мне вообще не осталось одежды. На шею быстро что-то надели, и местечка между лопаток коснулось что-то холодное.
Сознание окутал какой-то туман, губы онемели. Всё возмущение кипело где-то внутри, но стало до того маленьким, что-то не обжигало, а так – еле-еле тлело.
- Не бойся, - сказал Азов, - тебя никто не увидит, я позаботился. А теперь иди вперёд. Ашаук должен признать тебя.
- Но я не…
- Иди!
Меня с силой толкнули в озеро. Потеряв равновесие, я едва не упала, но чудом удержалась на ногах. Вода оказалась тёплой, даже горячеватой. По телу вдруг пробежала дрожь. Я шумно выдохнула. Кожа покрылась мурашками. Вдруг рядом появился житель озера – мелькнул толстый серый бок у самой поверхности воды. Сердце застучало, как бешеное. Во рту всё пересохло. Захотелось сбежать, но ноги не слушались.
«Не бойс-с-я, - прошептал в голове шипящий голос. – Я не враг, я – защ-щ-щитник. Я не дам в обиду».
Всё тело будто пронзило стрелой, кровь заиграла в венах. Появилось странное ощущение, что я давно этого ждала. Странный приток силы, переполнявший от пяток до макушки. Хотелось расхохотаться и подпрыгнуть на месте.
«Дай мне руки».
Не задавая лишних вопросов, молча протянула их вперёд. Тут же почувствовала прикосновение чего-то мягкого и гладкого, словно существо пыталось просочиться сквозь открытые ладони.
Жар снова прилил волной. Казалось, что всё тело пылает каким-то неведомым огнём. И особенно – место между лопатками. Азов же так и стоял за спиной, не произнося ни слова.
«Стану я твоей защитой, а ты моей волей. Будет земля твоей опорой, а вода – жизнь. Вечную клятву даю – не покидать».
Мои запястья под вводом окутал тревожный красный свет, похожий клубы крови.
«Ничего не бойся, ничего».
Почему-то чуть не сказала, что не боюсь, но губы не дрогнули. Слишком всё невероятно. Слишком странно. Организм Слышащего Землю принимал энергетику воды и… не сопротивлялся. Что же это такое?
«Отныне ни вода, ни соль не причинят тебе вреда».
Клубы крови рассеялись, образовав окружность. Внутри этой окружности вдруг появилась зеркальная поверхность, по которой скакали солнечные зайчики. Прошло мгновение – отразилось моё бледное худое лицо с ненормально блестевшими глазами яркой зеленью.
И тут же исчезло. А потом вдруг зарябило, словно под ветром, и начало тут же что-то рисовать. Сначала по точечке, по черточке, по палочке и… Вот она улица. Ночь. С правой стороны доносится соседский хохот, слева – дом. Знакомый, кстати. Стоп! Это точно не Стрелковое. Это же…
Я сглотнула. Счастливцево, дом Капраря. Скрипнувшая калитка, и заскулившая собака. Но ни та, ни другая – не помеха. Потому что нет преград для неё. Неё?
В какой-то момент в зеркале отразилась фигура, в профиль. Невысокая женщина, светловолосая. Она двигалась плавно и хищно, словно и не была человеком. В одной руке держала нож, а в другой – рыболовецкую сеть, металлически поблёскивавшую при свете луны и звёзд. Потом остановилась. Обернулась. Посмотрела мне прямо в глаза.
Внутри всё похолодело. Словно и не было знойного июльского дня и солёного озера. А вдруг весь мир оказался туннелем в пещере извечных льдов.
Женщина отвернулась, озёрное зеркало растаяло. Я вздохнула и сжала пальцами виски, понимая, что узнала убийцу.
Да. Узнала.
Ею была Екатерина Далева.
Шестая глава удалена.
Август выдался горячим. Солнечным и прозрачным, с запахом ванили и раскалённых асфальтовых дорог. С гомоном южных городов и сладостью выпечки; загорелыми телами и сверкающими улыбками отдыхающих.
Рудольф Валерьевич Железный вышел из дому в хорошем настроении. Поднялся на Суворова, зашёл в «Робин-Бобин», чтобы приобрести шоколадных конфет и творожных печений. Снова вышел на улицу и, прикупив семечек у бравой бабули в сером платке, принялся кормить голубей. Голуби жили в старинном здании, располагавшемся напротив «Робина-Бобина», и всегда слетались вниз на бетонные плиты в поисках еды. Мало кто мог пройти мимо и ничего им не дать. В результате голубей тут с каждым годом только прибавлялось.
Один, особенно нахальный экземпляр, сел Железному на плечо и довольно закурлыкал. Провидец улыбнулся и легонечко погладил его по крылу.
- Какие люди! – раздался весёлый мужской голос, и Железный обернулся. – Рудольф Валерьевич, рад видеть!
Голубь вопросительно курлыкнул, снова посмотрел на провидца. Мол, что такое? Однако Железный только улыбнулся. К нему направлялся мужчина в светлом льняном костюме и панамке. Круглый, энергичный. С задоринками в зелёных глазах. Пышными усами, маленьким подбородком. Весьма объёмным животом, который ни капли его не портил, даже наоборот – придавал приятной округлости. Невысокий, приземистый. С жёлтой авоськой, в которой виднелась упаковка сосисок «Тигреня», бутылка молока и рогалики с повидлом.
Ветер обиженно зашипел и исчез, полетел к морю.
Тиргатао закинула голову, вытянула гребень из волос. Чёрным водопадом хлынули тяжёлые пряди, прикрывая спину и бёдра.
Грабар чувствовал, как клокочет внутри неё ненависть, однако, позабыв обо всем и преступив гордость, она пришла сюда — просить управы на своего врага.
Тиргатао сделала шаг вперёд, ближе к кромке набегавших волн, оставлявших пенный край.
— Тот, из кургана тебе не друг. Заберёт он твои силы, только вырвется на волю. Станет здесь хозяином, запустит когти в землю…
Ещё шаг к морю. Упал лунный свет — на предплечьях и плечах высветил смуглую кожу, разрисованную знаками-символами: черточками, ромбами, кругами. В руке появился кинжал с рукоятью в виде грифона. Длинное лезвие вспыхнуло огнём в звёздных лучах.
Тиргатао провела им по своей руке. Тут же выступила кровь, в ночи заизвивалась чёрной змеей и капнула вниз.
— Эта дочь каракурта, проклятая Зурет, уже сделала своё дело, Теме. Не избежать мне её чёрной ворожбы. Так обрати моё тело в оружие против неё — подари мощь после смерти.
Кровь падала в море. Волны запили, словно клубок змей.
— Стал он моим, а я — его, — шепнула Тиргатао, ии Грабару стало не по себе. — Смешалась наша кровь воедино. Но ушёл он в плаванье и не вернулся. Ты познал кровь его, Теме. Ты забрал плоть его. Душа спрятана на дне. Так возьми и мою, но помоги — дай сил. Пусть будет управа на Того…
Морская волна вдруг резко взвилась и упала прямо на Тиргатао. Женщина вскрикнула, выронив кинжал.
— Слыш-ш-шу, — раздался шелест-голос, от которого кожа покрылась мурашками, а внутри все онемело от ужаса. — Пришш-шла. При-иму.
Стоя, не в силах пошевелиться, Тиргатао лишь мысленно попросила хозяина вод не дать ей умереть до того, как не истлеет последний лоскуток кожи Зурет.
— Её же заклятье обернётся против неё, — выдохнуло море.
В шелесте волн сквозило что-то странное. Тиргатао это понимала. Тот, из кургана хоть и стремится вырваться наружу, но всё ещё заперт. А море — здесь. Всегда было и будет. Знает этот край, чужаков не любит. Тот ему только помеха.
— Станешь ты женщиной из соли, — шёпот-шелест, от которого укачивало и немного мутило – не давало сосредоточиться. Хотелось лечь на берег, прикрыть глаза, укрыться с головой волнами, вслушаться в бесконечные морские слова. Говори, Теме, пришёл твой час. Я твоя. Теперь не уйду. Буду твоей: отдам жизнь и стану после смерти тоже.
— Иди к озёрам, Тиргатао, — тихий смешок. — Встретит тебя твой ашаук. Станешь ты его повелительницей — такой же как он. А потом иди домой и спи. Спи до заката, на глаза никому не показывайся. Станет оборачиваться солью тело твое, всё, как задумала Зурет. Но только ни разум, ни волю ей не получить. Придёшь к ней за час до полуночи, ранишь. Но так, чтобы она прожила до восхода солнца.
Тиргатао сглотнула. Мысли в голове путались, а ноги мерзко подрагивали — лишь бы не упасть, лишь бы не потерять сознание.
— Заберёшь у неё все веретёна. Все три. Принесёшь мне…
Повисла тишина. Тиргатао вдруг поняла, что не осмеливается поднять голову.
— А… дальше? — всё же хрипло спросила она, не зная, слышен ли вообще её вопрос.
— Дальше — узнаеш-ш-шь. Узнаеш-ш-щь…
Шёпот волн вдруг стал безумным хохотом — диким, неистовым. Таким, что сердце сжало рукой ужаса.
Тиргатао шумно выдохнула, развернулась и понеслась не разбирая дороги прочь от сошедшей с ума стихии. И только внутри билось одно и то же: «Ашаук, ашаук. Мой ашаук».
Грабар вздрогнул и непонимающе уставился перед собой. Потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Потом сделать глубокий вдох и понять, что Железного рядом нет. А ещё то, что так и не понял: сумела ли добежать Тиргатао до озера?
***
- Сумела? – спросила я севшим голосом, во все глаза глядя на Азова.
Рассказанная им история была невероятной, однако после того, что было с Зурет и общения с душами умерших, не особо в новинку. Просто в голове не совсем укладывалось, что человек, который что-то ненавидит, может пойти к нему и просить помощи. Правда…
Я вздохнула. Легко судить, когда сама не оказывалась в такой ситуации, что готова и продаться ненавистному существу или стихии, лишь бы избавиться от врага.
- Сумела, - ровным голосом произнёс Азов. И тут же указал на гладь озера, сегодня почему-то тут даже не было туристов. Последние уходили, как только мы пришли. – Ашаук её принял сразу.
- Как он… - Я сглотнула. – Выглядит?
Азов покосился на меня. В бездонных серо-зелёных, будто море в дневной зной, глазах отразилась заинтересованность.
- Тебе действительно хочется знать?
Я поколебалась всего секунду, вспомнив того преследователя, что провожал меня от берега до гостиничного дома. И запах сероводорода.
- Нет, - качнула головой.
Азов засмеялся. Как-то мягко, добродушно. Отчего вмиг стало как-то тепло и странно уютно. Я нахмурилась, пытаясь прогнать странное ощущение. Этого ещё не хватало.
- Это ты его за мной послал тогда?
Азов кивнул.
- Зачем?
Откровенно начинало раздражать его молчание и нежелание продолжать разговор. Словно мне сказали всё, что нужно было знать. Но ведь это не так!
- А… - упёрто начал я, но Азов вдруг приложил указательный палец к моим губам.
Захотелось укусить, но серо-зелёные глаза смеялись. А ещё светились каким-то странным светом. И захотелось даже не укусить, а врезать со всей силы. И в то же время было понимание, что не надо делать ни того, ни другого.
- Ты не ладишь с морем, потому что принадлежишь земле. Но это не значит, что меня нужно ненавидеть.
Грубоватые пальцы скользнули по моей щеке, замерли на скуле.
Внутри вдруг стало горячо-горячо, словно солнце вдруг скатилось с неба и оказалось у меня в груди. Всё выжигая на своём пути, не давая дышать.
- Прекрати, - шепнула я. – Люди…
- Нет тут никаких людей, - шепнул Азов одними губами.
И он был прав. Только вот это странное отношение одновременно злило и вводило в недоумение. Я не понимала, зачем он это всё делал. Неужто так не хочет говорить про ашаука?
Пришлось сделать шаг назад. Азов не протестовал, только смотрел на меня с едва заметной улыбкой на губах.
- Ашаук не выйдет из озера больше, у него приказ, - спокойно произнёс он. – Но и службу свою выполнит – не даст тому, кто хочет твоей крови, подобраться близко.
Я нахмурилась, посмотрела на воды солёного озера. На мгновение показалось, что в нескольких метрах от меня появилось тёмное пятно. Будто какое чудище поднялось и глубин и теперь хотело понежиться в лучах дневного солнышка.
- Маньяк так и не достал тебя, - спокойно произнёс Азов и вдруг снова оказался рядом. Правда, на этот раз даже не пытался прикоснуться. – Мой слуга знает своё дело.
- Не достал до летального исхода? – ехидно уточнила я.
- Ага, - невозмутимо согласился он.
Да уж. Крыть было совершенно нечем. А хотелось. И однозначно – матом. Ибо маньяк всё неплохо меня понадкусывал, затаскивая в самые невероятные места.
Постаравшись отвлечься, я вздохнула:
- Слушай, ну а дальше что было? Тиргатао сумела убить Зурет? И зачем тебе были веретёнца?
Он кивнул:
— Конечно, сумела. Точнее, выполнила моё приказание. А уж загнуть пряху в колесо…
Я вздрогнула, вспомнив своё видение и ту жуткую фигуру, в которую превратилась Зурет в могиле на берегу. С трудом загнала подступившую было панику. Нельзя об этом думать, нельзя. Надо спокойнее на всё реагировать. У Азова были причины так сделать. Пусть свои, странно нечеловеческие, жестокие, но были. Зурет не принесла никому добра, иначе б не было против неё столько людей.
Тут же захотелось засмеяться. Да откуда я знаю, что происходило века назад? Только разве что могу судить по трупам жертв, а так…
— Скажи, — хрипло произнесла я и краем глаза заметил, что Азов почему-то нахмурился — видимо, не понравился мой тон. — Существо, которое было в могиле Зурет и было её ашауком, дарованный Тем, из кургана?
Азов покачал головой. И вдруг мягко положил мне руки на плечи, потом провёл по волосам.
— Нет, Яна. Это мой слуга. Он был оставлен на её могиле, чтобы не упустить… Не дать возможности высвободиться. Однако кто-то лихо обошёл мои замки.
Я невольно вздрогнула. Ну и видок был у защитничка Тиргатао. Воистину дивно, что кто-то осмелился туда сунуться. Но действия — на лицо.
— Да уж. Работает он и впрямь неплохо, — признала я.
— Угу.
Слишком коротко. Он почему-то не склонен говорить. Может, не хочет, чтобы это слышало существо из озера? Так вроде бы оно служит ему и не должно стать преградой. Хотя… тут можно сейчас надумать бог знает что.
— Ты, кажется, так и не поняла, кто к тебе приходил, — неожиданно произнёс Азов, и я озадаченно посмотрела на него снизу вверху. Хм, что-то совсем не замечала, что он такой высокий.
— О ком ты… — начала и тут же оборвала себя на полуслове.
Господи, какая же я дура! Ира! Я искала её среди современных знакомых, а это… Одна же из форм имени Тиргатао — именно Ира! Пусть это не доказано, но такого совпадения быть не может! Значит, она пришла сама!
— Когда Тиргатао принесла мне веретёнца, удалось усыпить силу Того, из кургана и поставить защиту. Но при пробуждении Зурет мои чары могут рассеяться. Поэтому веретёна жизней не должны попасть ей в руки.
Я слушала, потеряв дар речи. Ничего себе подарочек. Но почему она не стала показываться мне на глаза? Впрочем, спрашивать можно было очень долго. Только вряд ли я услышу какие-то ответы.
- А почему я?
Вопрос получился каким-то неуклюжим, почти неслышным. Но Азов понял. И внезапно обнял меня со спины и шепнул на ухо:
- Ты слишком упёртая.
Я вздрогнула, попыталась высвободиться, но не вышло. Несмотря на то, что меня не слишком сильно-то и держали. Странно.
- Это как наказание? – вместе с вопросом вырвался истерический смешок.
- Частично, - не стал отрицать Азов. – И возможность показать Городовому, что с тобой надо считаться.
Я нахмурилась. Вот сволочь. И знал же, в какое место бить. Утереть Городовому нос – одна из важнейших задач. Внезапно я даже почувствовала какую-то извращённую симпатию к этому странному существу.
- Ты же этого хочешь, не так ли? – шепнул он мне на ухо.
Я прикрыла глаза, вслушиваясь в шум ветра.
- Да, хочу.
- Вот и славно, - хмыкнул он.
И неожиданно отошёл и рванул мою футболку. Ткань с треском разошлась. Я оторопела и резко обернулась, прикрыв грудь руками.
- Да что ты творишь?
Но Азов даже и не подумал что-то объяснять, вновь повернув лицом к озеру. В следующий миг дошло, что на мне вообще не осталось одежды. На шею быстро что-то надели, и местечка между лопаток коснулось что-то холодное.
Сознание окутал какой-то туман, губы онемели. Всё возмущение кипело где-то внутри, но стало до того маленьким, что-то не обжигало, а так – еле-еле тлело.
- Не бойся, - сказал Азов, - тебя никто не увидит, я позаботился. А теперь иди вперёд. Ашаук должен признать тебя.
- Но я не…
- Иди!
Меня с силой толкнули в озеро. Потеряв равновесие, я едва не упала, но чудом удержалась на ногах. Вода оказалась тёплой, даже горячеватой. По телу вдруг пробежала дрожь. Я шумно выдохнула. Кожа покрылась мурашками. Вдруг рядом появился житель озера – мелькнул толстый серый бок у самой поверхности воды. Сердце застучало, как бешеное. Во рту всё пересохло. Захотелось сбежать, но ноги не слушались.
«Не бойс-с-я, - прошептал в голове шипящий голос. – Я не враг, я – защ-щ-щитник. Я не дам в обиду».
Всё тело будто пронзило стрелой, кровь заиграла в венах. Появилось странное ощущение, что я давно этого ждала. Странный приток силы, переполнявший от пяток до макушки. Хотелось расхохотаться и подпрыгнуть на месте.
«Дай мне руки».
Не задавая лишних вопросов, молча протянула их вперёд. Тут же почувствовала прикосновение чего-то мягкого и гладкого, словно существо пыталось просочиться сквозь открытые ладони.
Жар снова прилил волной. Казалось, что всё тело пылает каким-то неведомым огнём. И особенно – место между лопатками. Азов же так и стоял за спиной, не произнося ни слова.
«Стану я твоей защитой, а ты моей волей. Будет земля твоей опорой, а вода – жизнь. Вечную клятву даю – не покидать».
Мои запястья под вводом окутал тревожный красный свет, похожий клубы крови.
«Ничего не бойся, ничего».
Почему-то чуть не сказала, что не боюсь, но губы не дрогнули. Слишком всё невероятно. Слишком странно. Организм Слышащего Землю принимал энергетику воды и… не сопротивлялся. Что же это такое?
«Отныне ни вода, ни соль не причинят тебе вреда».
Клубы крови рассеялись, образовав окружность. Внутри этой окружности вдруг появилась зеркальная поверхность, по которой скакали солнечные зайчики. Прошло мгновение – отразилось моё бледное худое лицо с ненормально блестевшими глазами яркой зеленью.
И тут же исчезло. А потом вдруг зарябило, словно под ветром, и начало тут же что-то рисовать. Сначала по точечке, по черточке, по палочке и… Вот она улица. Ночь. С правой стороны доносится соседский хохот, слева – дом. Знакомый, кстати. Стоп! Это точно не Стрелковое. Это же…
Я сглотнула. Счастливцево, дом Капраря. Скрипнувшая калитка, и заскулившая собака. Но ни та, ни другая – не помеха. Потому что нет преград для неё. Неё?
В какой-то момент в зеркале отразилась фигура, в профиль. Невысокая женщина, светловолосая. Она двигалась плавно и хищно, словно и не была человеком. В одной руке держала нож, а в другой – рыболовецкую сеть, металлически поблёскивавшую при свете луны и звёзд. Потом остановилась. Обернулась. Посмотрела мне прямо в глаза.
Внутри всё похолодело. Словно и не было знойного июльского дня и солёного озера. А вдруг весь мир оказался туннелем в пещере извечных льдов.
Женщина отвернулась, озёрное зеркало растаяло. Я вздохнула и сжала пальцами виски, понимая, что узнала убийцу.
Да. Узнала.
Ею была Екатерина Далева.
Шестая глава удалена.
Часть III. Плач сновия
Август выдался горячим. Солнечным и прозрачным, с запахом ванили и раскалённых асфальтовых дорог. С гомоном южных городов и сладостью выпечки; загорелыми телами и сверкающими улыбками отдыхающих.
Рудольф Валерьевич Железный вышел из дому в хорошем настроении. Поднялся на Суворова, зашёл в «Робин-Бобин», чтобы приобрести шоколадных конфет и творожных печений. Снова вышел на улицу и, прикупив семечек у бравой бабули в сером платке, принялся кормить голубей. Голуби жили в старинном здании, располагавшемся напротив «Робина-Бобина», и всегда слетались вниз на бетонные плиты в поисках еды. Мало кто мог пройти мимо и ничего им не дать. В результате голубей тут с каждым годом только прибавлялось.
Один, особенно нахальный экземпляр, сел Железному на плечо и довольно закурлыкал. Провидец улыбнулся и легонечко погладил его по крылу.
- Какие люди! – раздался весёлый мужской голос, и Железный обернулся. – Рудольф Валерьевич, рад видеть!
Голубь вопросительно курлыкнул, снова посмотрел на провидца. Мол, что такое? Однако Железный только улыбнулся. К нему направлялся мужчина в светлом льняном костюме и панамке. Круглый, энергичный. С задоринками в зелёных глазах. Пышными усами, маленьким подбородком. Весьма объёмным животом, который ни капли его не портил, даже наоборот – придавал приятной округлости. Невысокий, приземистый. С жёлтой авоськой, в которой виднелась упаковка сосисок «Тигреня», бутылка молока и рогалики с повидлом.
