— Могут ли сновии убить человека, который не спит? — повторил Чех ровным голосом.
Грабар покачал головой:
— Нет, конечно. Это всё равно, что во сне купить что-то у торговки на Привозе.
Чех неожиданно фыркнул:
— Сразу видно, что вы ничего никогда не покупали на Привозе.
— Покупал, — буркнул Грабар, внезапно почувствовав себя нашкодившим мальчишкой.
Раздался довольный смешок. Удивлённо взглянув на Чеха, он понял, что тот уже не сдерживается. Нахал.
— Ну, коль так — поверю. Пройдёмся?
Предложение заставило озадачено моргнуть. Однако Чех смотрел выжидающе и вопросительно. А ещё так, что сразу было понятно — отказа не примут.
Взяв стакан с соком, Грабар выпил до дна. Водку уже трогать не стал. Хватит выпитых двух стопок, разумеется. Да ещё и на голодный желудок. Как-то сразу есть не хотелось, даже удалось храбро выстоять перед нападками тёти Сары, решившей во что бы то ни стало накормить дорогого племянника.
В итоге чуть не поругались. Но вроде обошлось. Готовила она, конечно, божественно, но нельзя же, в конце концов, есть в таких количествах несколько дней подряд! Даже несмотря на то, что эти дни сегодня только начались.
Грабар поднялся из-за столика, оставил деньги и последовал за Чехом.
Тот направился прямо, обойдя Оперный — и чуть налево, чтобы выйти к Приморскому бульвару. Не спрашивал, куда надо Грабару. А тот как-то и не подумал возразить. Собственно, телефон с собой, так что не потеряется. Даже учитывая то, что тётя Сара может дать прикурить не только Следящему, но и самому Стольному, если тот вздумает покуситься на её мальчика.
— А почему… — Грабар запнулся, но тут же продолжил: — Вас заинтересовали сновии?
Чех задумчиво посмотрел на зонтик, а потом сложил руки за спиной, совершенно непринуждённой походкой шагая по бульвару.
— Проявляют дикую активность, знаете ли. В Одессе сошло с ума трое Читающих Сны. И все — далеко не слабаки.
Грабар нахмурился:
— Вот как. А… как это всё происходило?
— Да… — Чех на мгновение замер, давая пройти двум красавицам на высоченных каблуках, едва не съевших его взглядами. Импозантный мужик, чего уж там. Видимо, от поклонниц отбоя нет. — Ложились спать нормальными людьми, а просыпались уже сдвинувшимися.
Грабар задумался. Вот как. Нет, как-то слышал о подобных случаях, но лично видеть не приходилось. Если такое проиходит, то это очень-очень плохо. Где-то случился прорыв, и сновии творят, что хотят. Но в то же время…
— А причем здесь тогда реальность? Сходили-то после ночи, — заметил он.
— Так-то оно так, — согласился Чех, — только потом они не могли заснуть вообще. И безумие сильно прогрессировало. В итоге — три трупа. Один выбросился из окна, вскрыл вскрыл вены, третья — выпила упаковку снотворного.
— Ну и дела, — пробормотал Грабар, чувствуя, что как-то расхотелось ему находиться в Одессе и пора бы домой. В Херсоне своих неприятностей хватало, но там хоть ориентировался. А тут — чужая территория.
— А что Городовая? — осторожно спросил он.
Да, Одесса — женщина. И хозяйка города — тоже. Тут даже не могло и идти речи о мужском начале.
— А она… — Чех сделал паузу, заставив Олега занервничать, но тут же продолжил: — Разве не ради этого вас и вызвала сюда?
— Нет, она сказала, что магаз… — начал было Грабар и резко замолчал.
Дьявол! Ведь вполне могло быть. Просто могла сказать об этом не сразу. Это было вполне в характере тёти Сары.
— Поэтому, вы решили взять дело в свои руки? — ляпнул он.
Чех посмотрел на него поверх очков. Внимательно, изучающе. Так, что вспомнился первый разговор в машине, и захотелось спрятаться куда подальше.
— Именно, — чётко произнёс он. — Взять.
Сказано было таким тоном, что стало ясно: если что попадает в руки Чеха, то потом не выберется. Если только он сам не отпустит.
Олег сглотнул и с трудом сохранил невозмутимое выражение лица.
Гром ударил со страшной силой. Налетел ветер, и с неба хлынули струи дождя. Чех поднял голову и посмотрел на небо. Замер. Капли стекали по его лицу и волосам, впитывались в тонкую ткань футболки.
Грабар замер тоже, позабыв, что и сам сейчас будет мокрый до нитки. Губы Чеха дрогнули:
— На півдні України передбачаються короткочасні грозові, місцями зливи, — произнёс он, умело копируя интонацию одной из ведущих прогноза погоды.
Только прозвучало это словно заклинание, и на дождь на короткое время притих.
Щёлкнул, раскрываясь, зонт. Тёмный купол скрыл от холодных струй.
— Как непредусмотрительно с вашей стороны, — неожиданно обронил Чех.
И вроде и стояли не слишком близко, но зонт закрыл от дождя обоих. Грабар поёжился от пронизывающего взгляда Следящего.
— Читающий Сны с простудой мне без толку, — невинно сообщил Чех. — Поэтому прошу проследовать за мной.
— Я… — Грабар, сам не понимая почему, спросил: — Не могу отказаться?
— Разумеется, нет.
После вылазки в общежитие я чувствовала себя отвратительно. Ноги подрагивали, перед глазами плясали чёрные точки, а к горлу подкатывала тошнота. Мне удалось просмотреть всех жертв и вычислить следы существа. Сомнений не оставалось: это было именно то, которое явилось ко мне в гости.
Городовой умело держал пространство в рассечённом виде и не давал окружающим меня заметить. В какой-то момент я была даже ему благодарна. Всё же это огромная помощь. Так бы всегда… Только, само собой — это невозможно. Стоило только всё закончить, как меня утащили из университета. Однако в этот раз Городовой не был столь любезен и домой не доставлял.
Дождь утих. На улице было мерзко и прохладно, но хоть с неба ничего не падало. Хмурый и погружённый в собственные мысли, Городовой выслушал мои слова и исчез, напоследок сообщив, что добраться домой я могу теперь сама.
Обматерив его всеми словами, которые только знала, я обхватила себя за плечи, поёжилась и побрела вниз по Ушакова. Топать прилично, а я в домашних тапочках. Нет, реально сволочь! Ни слова не сказал про карту, хотя прекрасно её видел. Впрочем…
Я задумалась. Кажется, его самого это совсем не порадовало. Вполне возможно, что помчался трясти своих осведомителей. Но возможно и… Я передёрнула плечами: кто разберёт этих Городовых?
Шлёпнув в достаточно глубокую лужу, почувствовала, что нога быстро промокает. Поморщившись, ускорила шаг. Не хватало ещё насморок подцепить. Вот будет умора — летом и с температурой.
Ветер пробрал до костей, по телу пробежала дрожь. Всё же холодно, чёрт. А Грабар, наверно, уже приехал к заботливой тётушке, сидит на мягком диванчике и жрёт свою курочку. Завидую ли я ему? Да! Ещё как!
Мысли путались. Бессоная ночь, странный гость, прощупывание земли — всё вымотало и сбило с толку. Настроения не было. Я шла исключительно на желании попасть домой и рухнуть в кровать. А перед этим — в горячую ванну. Чтобы выгнать из тела эту гадкую зябкость.
Словно подслушав мои мысли и решив, что неприятностей мало, снова хлынул дождь. Чертыхнувшись, я помчалась по улице вперёд, стараясь спрятаться под козырьками магазинов и зданий. Учитывая, что расстояние от университета до дома было приличным, пришлось запастись терпением. Я плюнула на правила и пустила по земле короткие мощные импульсы. Тут же ступни обожгло, и по телу пронёсся ослепительный разряд, придавая бодрость и ускоряя бег. Эти фокусы забирают много энергии, но дома уж разберусь что и как.
Спустя десять минут, пошатываясь, я стояла у собственной двери. И только сейчас дошло, что ключа-то с собой нет. Запасной, разумеется, есть. Но не здесь. А у Грабара, мать его. Мда.
Поняв, что тупо смотрю на замок и не знаю, что делать, только вздохнула. Более дурацкой ситуации и представить не могла! Нет, это определённо уже ни в какие рамки!
От бессилия я злобно стукнула стену кулаком. И тут же голова вспыхнула болью, а перед глазами появилась серая пелена. Судорожно вздохнув, ухватилась за стену — не хватало ещё рухнуть в обморок.
— Это ещё что такое? — неожиданно произнёс кто-то за спиной, и меня подхватили под руки.
От неожиданности я даже немного пришла в себя и повернула голову. На меня, чуть прищурившись, смотрел Азов. Ноги неожиданно подогнулись, однако он не дал упасть, удерживая меня, словно игрушечную.
Дверь скрипнула, приглашающе распахнулась. Азов втащил меня в тёмный коридор. Я слабо соображала, что происходит, однако был искренне благодарна.
— Откуда ты тут? — вопрос получился хриплым и едва слышным.
— Мимо шёл, — невозмутимо ответил Азов. — Смотрю, ты стоишь — в дом попасть не можешь. Или не знаешь, как…
Он резко замолчал. И вдруг крепко обнял меня. Прижал. Щеку чуть кольнуло, от рубашки пахло травой и солью. Я зажмурилась. Под закрытыми веками стало горячо-горячо. Температура, что ли? Да вроде ещё раз. Просто переохладилась. Горло сдавило — не получалось произнести ни слова. Широкие ладони огладили мою спину. Сухие губы коснулись виска.
— Тш-ш-ш, — шепнул Азов. — Всё хорошо.
Словно почувствовал, что события сегодняшней ночи уже вот-вот выплеснутся за край чаши. Слишком много, усталость накатила в один миг.
Под коленками всё же дрогнуло. Я бы упала, но он подхватил меня на руки. Возразить не получилось, губы так и остались сомкнуты. Все «это неправильно», «отпусти», «перестань» остались где-то далеко.
От него исходила уверенность. Спокойствие окутывало тёплым пледом.
Азов зашёл в комнату и усадил меня на кровать. Тут же оказался рядом сам. Сгрёб в охапку и усадил на колени, не дав ничего сообразить. Вплёл пальцы в мои волосы, нежно перебирая пряди.
Нешка впрыгнул на кровать и попытался заглянуть мне в глаза.
— Всё хорошо, — повторил Азов.
Внутри стало тепло и спокойно. Захотелось попросить: «Не уходи, пожалуйста. Останься». Глупо. Но не очень.
От этих мыслей захотелось истерически засмеяться, но не вышло. Смелости сказать такие слова не хватало. Но Азов и не собирался уходить. Убаюкивал, словно маленького ребёнка, и шептал что-то на ухо. Только слов было не разобрать — лишь мягкий шелест волн, навевающий сон.
— Тебе нужно поспать, — сказал он.
Чувствовалось, что возражения не примет, да и не очень хочется. Я неосознанно прижалась к нему, согреваясь и расслабляясь. Он что-то сказал. Но я отключилась раньше, чем Азов уложил в постель.
Приснился ночной гость. Только в этот раз он даже не пробовал подойти ко мне. Стоял на морском берегу, волны намочили нижний край плаща. Смеялся женским смехом и в то же время резко переходил на грубое рычание, на которое женское горло просто не способно. А потом откуда-то донеслась странная музыка, и гость заплясал: то грациозно и плавно, словно искушённая танцовщица, то резко и порывисто, словно воин, исполнявший ритуальную пляску.
А потом он замер. Посмотрел на меня. И хоть сквозь ткань я не видела его глаз, но почувствовала, что меня видят насквозь.
— Йа-а-ана, — выдохнул и потянулся к капюшону. Пальцы вцепились в ткань и потянули назад.
…Я резко распахнула глаза и уставилась на белый поток. Своей собственной квартиры. Прислушалась к ощущениям: вроде бы ничего, нет и следа от прошлой усталости. Попыталась приподняться и осознала, что лежу без одежды. Нахмурилась и посмотрела по сторонам. Одежды всё равно не обнаружила. Это что еще за новости?
Конечно, я была вчера промокшая. Но… сама не раздевалась точно. Следовательно, Азов. Представив, как тот стягивал с меня вещи, стало неловко. Точнее, очень неловко. Только признаться в этом было сложно. Появилась робкая надежда, что он деликатно оставила меня одну, дав возможность не сгореть утром со стыда.
Однако на кухне что-то звякнуло. Я насторожилась и невольно натянула на себя плед. А то войдёт и… И тут же отмахнулась от этой мысли. Какая уже разница, что он увидит меня голой, если вчера уже и так увидел всё, что только можно?
Вздохнув, я села на кровати и подтянула ноги под себя. Нешка, паразит, судя по всему, отирается на кухне и позабыл про почти болезную хозяйку.
Раздались шаги. Я затаила дыхание. Тихо приоткрылась дверь, и в комнату заглянул Азов. Увидев, что я проснулась, криво улыбнулся уголком губ и подошёл ко мне.
Не говоря ни слова, вдруг склонился. Взял лицо в ладони. Посмотрел прямо в глаза.
Сердце замерло, воздух словно исчез из лёгких. Стало невероятно жарко, будто пальцы Азова были из огня. На лбу, кажется, даже выступила испарина. Серо-зелёные глаза с примесью серебра пронизывающе смотрели на меня. Ещё чуть-чуть — и вырвусь, иначе убьёт, сотрёт в пыль. Только вот воля почему-то растаяла воском. Как завороженная, я так на него и смотрела, не в силах произнести ни слова.
— Ты принадлежишь мне, — прошелестели в голове морские волны, шум прибоя заставил задрожать.
Губы Азова не дрогнули, но я буквально кожей ощущала, что мне только очередной раз напоминают, что от хозяина вод никуда не уйти. Хотел бы я сам это сделать или кто-то, кто думает, что может обойти его…
Он, кажется, склонился ещё ниже. Горячее дыхание пощекотало мои губы. Ещё секунда — и прижмётся. Сильно, грубо — не даст вырваться. И будет почти больно, но до безумия желанно.
Внутри всё сжалось. Я попыталась прогнать неуместные мысли, однако Азов произнёс:
— У тебя неприятности, Яна.
Мягко, тихо. С едва слышным укором, словно журил любимое дитя. И от этого тона по коже пробежали мурашки. Он медленно выпрямился, отнимая ладони от моего лица. Я выдохнула с облегчением, однако по смешинкам, мелькнувшим в серо-зелёных глазах, поняла, что Азов добился требуемого эффекта на свои действия.
— Это я поняла, — буркнула, не рискуя отвести взгляда. — Но что это за существо?
С трудом удалось сдержаться и не задать ещё минимум пять вопросов. Нужно поочерёдно. Всё сразу — это плохо.
— О, это наш старый приятель, — заметил Азов и сел на кровать.
Послышался цокот коготков, и в комнату влетел Нешка. Посмотрел подозрительно на меня и Азова, недовольно мявкнул, сел и принялся демонстративно умываться.
— Это мужчина? — спросила я, всё ещё глядя на кота. Всё же глядя на него, не испытываю такого дикого смущения, как на Азова.
— Нет, — последовал невозмутимый ответ. — Но ты ведь умная девочка, догадалась?
— Женщина? — криво улыбнулась я.
Ну, да. Безумно сложно догадаться. Как в известной оперетте «Сильва»: а потом она родит мальчика. А если не мальчика? Не мальчика? Но тогда кого?
— Нет, — повергло меня в ступор уточнение. Да так, что всё же пришлось плюнуть на Нешку и посмотреть на Азова. Издевается, что ли?
Однако он был предельно серьёзно.
— А можно детальнее?
Он поколебался несколько секунд:
— Мне не нравится происходящее, Яна. Но я бы махнул рукой, знаешь ли. Город — территория Данилы. Но вот к тебе протянули руки, и меня это не устраивает.
Сразу появилась масса вопросов вместе с возмущением и вполне логичным: «А ты тут каким боком?». Но Азов продолжил:
— Только я чую, что эта зараза вышла из моих краёв и снова убивает людей, чтобы обрести силу. Поэтому сидеть сложа руки не собираюсь. К тому же тянется к тебе. Слишком вкусной оказалась энергия Слышащей Землю, Яна. А мне как-то совсем не улыбается тобой делиться…
— Но… — возмущённо начала я, однако Азов зажал мне рот ладонью.
— Да-да. Ты можешь, конечно, какое-то время не посоглашаться — дело твоё. Только ночной гость намерен заполучить тебя в абсолютное пользование. А то, что он вобрал в себя женскую и мужскую сущность одновременно, только усложняет задачу уничтожить его.
Грабар покачал головой:
— Нет, конечно. Это всё равно, что во сне купить что-то у торговки на Привозе.
Чех неожиданно фыркнул:
— Сразу видно, что вы ничего никогда не покупали на Привозе.
— Покупал, — буркнул Грабар, внезапно почувствовав себя нашкодившим мальчишкой.
Раздался довольный смешок. Удивлённо взглянув на Чеха, он понял, что тот уже не сдерживается. Нахал.
— Ну, коль так — поверю. Пройдёмся?
Предложение заставило озадачено моргнуть. Однако Чех смотрел выжидающе и вопросительно. А ещё так, что сразу было понятно — отказа не примут.
Взяв стакан с соком, Грабар выпил до дна. Водку уже трогать не стал. Хватит выпитых двух стопок, разумеется. Да ещё и на голодный желудок. Как-то сразу есть не хотелось, даже удалось храбро выстоять перед нападками тёти Сары, решившей во что бы то ни стало накормить дорогого племянника.
В итоге чуть не поругались. Но вроде обошлось. Готовила она, конечно, божественно, но нельзя же, в конце концов, есть в таких количествах несколько дней подряд! Даже несмотря на то, что эти дни сегодня только начались.
Грабар поднялся из-за столика, оставил деньги и последовал за Чехом.
Тот направился прямо, обойдя Оперный — и чуть налево, чтобы выйти к Приморскому бульвару. Не спрашивал, куда надо Грабару. А тот как-то и не подумал возразить. Собственно, телефон с собой, так что не потеряется. Даже учитывая то, что тётя Сара может дать прикурить не только Следящему, но и самому Стольному, если тот вздумает покуситься на её мальчика.
— А почему… — Грабар запнулся, но тут же продолжил: — Вас заинтересовали сновии?
Чех задумчиво посмотрел на зонтик, а потом сложил руки за спиной, совершенно непринуждённой походкой шагая по бульвару.
— Проявляют дикую активность, знаете ли. В Одессе сошло с ума трое Читающих Сны. И все — далеко не слабаки.
Грабар нахмурился:
— Вот как. А… как это всё происходило?
— Да… — Чех на мгновение замер, давая пройти двум красавицам на высоченных каблуках, едва не съевших его взглядами. Импозантный мужик, чего уж там. Видимо, от поклонниц отбоя нет. — Ложились спать нормальными людьми, а просыпались уже сдвинувшимися.
Грабар задумался. Вот как. Нет, как-то слышал о подобных случаях, но лично видеть не приходилось. Если такое проиходит, то это очень-очень плохо. Где-то случился прорыв, и сновии творят, что хотят. Но в то же время…
— А причем здесь тогда реальность? Сходили-то после ночи, — заметил он.
— Так-то оно так, — согласился Чех, — только потом они не могли заснуть вообще. И безумие сильно прогрессировало. В итоге — три трупа. Один выбросился из окна, вскрыл вскрыл вены, третья — выпила упаковку снотворного.
— Ну и дела, — пробормотал Грабар, чувствуя, что как-то расхотелось ему находиться в Одессе и пора бы домой. В Херсоне своих неприятностей хватало, но там хоть ориентировался. А тут — чужая территория.
— А что Городовая? — осторожно спросил он.
Да, Одесса — женщина. И хозяйка города — тоже. Тут даже не могло и идти речи о мужском начале.
— А она… — Чех сделал паузу, заставив Олега занервничать, но тут же продолжил: — Разве не ради этого вас и вызвала сюда?
— Нет, она сказала, что магаз… — начал было Грабар и резко замолчал.
Дьявол! Ведь вполне могло быть. Просто могла сказать об этом не сразу. Это было вполне в характере тёти Сары.
— Поэтому, вы решили взять дело в свои руки? — ляпнул он.
Чех посмотрел на него поверх очков. Внимательно, изучающе. Так, что вспомнился первый разговор в машине, и захотелось спрятаться куда подальше.
— Именно, — чётко произнёс он. — Взять.
Сказано было таким тоном, что стало ясно: если что попадает в руки Чеха, то потом не выберется. Если только он сам не отпустит.
Олег сглотнул и с трудом сохранил невозмутимое выражение лица.
Гром ударил со страшной силой. Налетел ветер, и с неба хлынули струи дождя. Чех поднял голову и посмотрел на небо. Замер. Капли стекали по его лицу и волосам, впитывались в тонкую ткань футболки.
Грабар замер тоже, позабыв, что и сам сейчас будет мокрый до нитки. Губы Чеха дрогнули:
— На півдні України передбачаються короткочасні грозові, місцями зливи, — произнёс он, умело копируя интонацию одной из ведущих прогноза погоды.
Только прозвучало это словно заклинание, и на дождь на короткое время притих.
Щёлкнул, раскрываясь, зонт. Тёмный купол скрыл от холодных струй.
— Как непредусмотрительно с вашей стороны, — неожиданно обронил Чех.
И вроде и стояли не слишком близко, но зонт закрыл от дождя обоих. Грабар поёжился от пронизывающего взгляда Следящего.
— Читающий Сны с простудой мне без толку, — невинно сообщил Чех. — Поэтому прошу проследовать за мной.
— Я… — Грабар, сам не понимая почему, спросил: — Не могу отказаться?
— Разумеется, нет.
***
После вылазки в общежитие я чувствовала себя отвратительно. Ноги подрагивали, перед глазами плясали чёрные точки, а к горлу подкатывала тошнота. Мне удалось просмотреть всех жертв и вычислить следы существа. Сомнений не оставалось: это было именно то, которое явилось ко мне в гости.
Городовой умело держал пространство в рассечённом виде и не давал окружающим меня заметить. В какой-то момент я была даже ему благодарна. Всё же это огромная помощь. Так бы всегда… Только, само собой — это невозможно. Стоило только всё закончить, как меня утащили из университета. Однако в этот раз Городовой не был столь любезен и домой не доставлял.
Дождь утих. На улице было мерзко и прохладно, но хоть с неба ничего не падало. Хмурый и погружённый в собственные мысли, Городовой выслушал мои слова и исчез, напоследок сообщив, что добраться домой я могу теперь сама.
Обматерив его всеми словами, которые только знала, я обхватила себя за плечи, поёжилась и побрела вниз по Ушакова. Топать прилично, а я в домашних тапочках. Нет, реально сволочь! Ни слова не сказал про карту, хотя прекрасно её видел. Впрочем…
Я задумалась. Кажется, его самого это совсем не порадовало. Вполне возможно, что помчался трясти своих осведомителей. Но возможно и… Я передёрнула плечами: кто разберёт этих Городовых?
Шлёпнув в достаточно глубокую лужу, почувствовала, что нога быстро промокает. Поморщившись, ускорила шаг. Не хватало ещё насморок подцепить. Вот будет умора — летом и с температурой.
Ветер пробрал до костей, по телу пробежала дрожь. Всё же холодно, чёрт. А Грабар, наверно, уже приехал к заботливой тётушке, сидит на мягком диванчике и жрёт свою курочку. Завидую ли я ему? Да! Ещё как!
Мысли путались. Бессоная ночь, странный гость, прощупывание земли — всё вымотало и сбило с толку. Настроения не было. Я шла исключительно на желании попасть домой и рухнуть в кровать. А перед этим — в горячую ванну. Чтобы выгнать из тела эту гадкую зябкость.
Словно подслушав мои мысли и решив, что неприятностей мало, снова хлынул дождь. Чертыхнувшись, я помчалась по улице вперёд, стараясь спрятаться под козырьками магазинов и зданий. Учитывая, что расстояние от университета до дома было приличным, пришлось запастись терпением. Я плюнула на правила и пустила по земле короткие мощные импульсы. Тут же ступни обожгло, и по телу пронёсся ослепительный разряд, придавая бодрость и ускоряя бег. Эти фокусы забирают много энергии, но дома уж разберусь что и как.
Спустя десять минут, пошатываясь, я стояла у собственной двери. И только сейчас дошло, что ключа-то с собой нет. Запасной, разумеется, есть. Но не здесь. А у Грабара, мать его. Мда.
Поняв, что тупо смотрю на замок и не знаю, что делать, только вздохнула. Более дурацкой ситуации и представить не могла! Нет, это определённо уже ни в какие рамки!
От бессилия я злобно стукнула стену кулаком. И тут же голова вспыхнула болью, а перед глазами появилась серая пелена. Судорожно вздохнув, ухватилась за стену — не хватало ещё рухнуть в обморок.
— Это ещё что такое? — неожиданно произнёс кто-то за спиной, и меня подхватили под руки.
От неожиданности я даже немного пришла в себя и повернула голову. На меня, чуть прищурившись, смотрел Азов. Ноги неожиданно подогнулись, однако он не дал упасть, удерживая меня, словно игрушечную.
Дверь скрипнула, приглашающе распахнулась. Азов втащил меня в тёмный коридор. Я слабо соображала, что происходит, однако был искренне благодарна.
— Откуда ты тут? — вопрос получился хриплым и едва слышным.
— Мимо шёл, — невозмутимо ответил Азов. — Смотрю, ты стоишь — в дом попасть не можешь. Или не знаешь, как…
Он резко замолчал. И вдруг крепко обнял меня. Прижал. Щеку чуть кольнуло, от рубашки пахло травой и солью. Я зажмурилась. Под закрытыми веками стало горячо-горячо. Температура, что ли? Да вроде ещё раз. Просто переохладилась. Горло сдавило — не получалось произнести ни слова. Широкие ладони огладили мою спину. Сухие губы коснулись виска.
— Тш-ш-ш, — шепнул Азов. — Всё хорошо.
Словно почувствовал, что события сегодняшней ночи уже вот-вот выплеснутся за край чаши. Слишком много, усталость накатила в один миг.
Под коленками всё же дрогнуло. Я бы упала, но он подхватил меня на руки. Возразить не получилось, губы так и остались сомкнуты. Все «это неправильно», «отпусти», «перестань» остались где-то далеко.
От него исходила уверенность. Спокойствие окутывало тёплым пледом.
Азов зашёл в комнату и усадил меня на кровать. Тут же оказался рядом сам. Сгрёб в охапку и усадил на колени, не дав ничего сообразить. Вплёл пальцы в мои волосы, нежно перебирая пряди.
Нешка впрыгнул на кровать и попытался заглянуть мне в глаза.
— Всё хорошо, — повторил Азов.
Внутри стало тепло и спокойно. Захотелось попросить: «Не уходи, пожалуйста. Останься». Глупо. Но не очень.
От этих мыслей захотелось истерически засмеяться, но не вышло. Смелости сказать такие слова не хватало. Но Азов и не собирался уходить. Убаюкивал, словно маленького ребёнка, и шептал что-то на ухо. Только слов было не разобрать — лишь мягкий шелест волн, навевающий сон.
— Тебе нужно поспать, — сказал он.
Чувствовалось, что возражения не примет, да и не очень хочется. Я неосознанно прижалась к нему, согреваясь и расслабляясь. Он что-то сказал. Но я отключилась раньше, чем Азов уложил в постель.
Приснился ночной гость. Только в этот раз он даже не пробовал подойти ко мне. Стоял на морском берегу, волны намочили нижний край плаща. Смеялся женским смехом и в то же время резко переходил на грубое рычание, на которое женское горло просто не способно. А потом откуда-то донеслась странная музыка, и гость заплясал: то грациозно и плавно, словно искушённая танцовщица, то резко и порывисто, словно воин, исполнявший ритуальную пляску.
А потом он замер. Посмотрел на меня. И хоть сквозь ткань я не видела его глаз, но почувствовала, что меня видят насквозь.
— Йа-а-ана, — выдохнул и потянулся к капюшону. Пальцы вцепились в ткань и потянули назад.
…Я резко распахнула глаза и уставилась на белый поток. Своей собственной квартиры. Прислушалась к ощущениям: вроде бы ничего, нет и следа от прошлой усталости. Попыталась приподняться и осознала, что лежу без одежды. Нахмурилась и посмотрела по сторонам. Одежды всё равно не обнаружила. Это что еще за новости?
Конечно, я была вчера промокшая. Но… сама не раздевалась точно. Следовательно, Азов. Представив, как тот стягивал с меня вещи, стало неловко. Точнее, очень неловко. Только признаться в этом было сложно. Появилась робкая надежда, что он деликатно оставила меня одну, дав возможность не сгореть утром со стыда.
Однако на кухне что-то звякнуло. Я насторожилась и невольно натянула на себя плед. А то войдёт и… И тут же отмахнулась от этой мысли. Какая уже разница, что он увидит меня голой, если вчера уже и так увидел всё, что только можно?
Вздохнув, я села на кровати и подтянула ноги под себя. Нешка, паразит, судя по всему, отирается на кухне и позабыл про почти болезную хозяйку.
Раздались шаги. Я затаила дыхание. Тихо приоткрылась дверь, и в комнату заглянул Азов. Увидев, что я проснулась, криво улыбнулся уголком губ и подошёл ко мне.
Не говоря ни слова, вдруг склонился. Взял лицо в ладони. Посмотрел прямо в глаза.
Сердце замерло, воздух словно исчез из лёгких. Стало невероятно жарко, будто пальцы Азова были из огня. На лбу, кажется, даже выступила испарина. Серо-зелёные глаза с примесью серебра пронизывающе смотрели на меня. Ещё чуть-чуть — и вырвусь, иначе убьёт, сотрёт в пыль. Только вот воля почему-то растаяла воском. Как завороженная, я так на него и смотрела, не в силах произнести ни слова.
— Ты принадлежишь мне, — прошелестели в голове морские волны, шум прибоя заставил задрожать.
Губы Азова не дрогнули, но я буквально кожей ощущала, что мне только очередной раз напоминают, что от хозяина вод никуда не уйти. Хотел бы я сам это сделать или кто-то, кто думает, что может обойти его…
Он, кажется, склонился ещё ниже. Горячее дыхание пощекотало мои губы. Ещё секунда — и прижмётся. Сильно, грубо — не даст вырваться. И будет почти больно, но до безумия желанно.
Внутри всё сжалось. Я попыталась прогнать неуместные мысли, однако Азов произнёс:
— У тебя неприятности, Яна.
Мягко, тихо. С едва слышным укором, словно журил любимое дитя. И от этого тона по коже пробежали мурашки. Он медленно выпрямился, отнимая ладони от моего лица. Я выдохнула с облегчением, однако по смешинкам, мелькнувшим в серо-зелёных глазах, поняла, что Азов добился требуемого эффекта на свои действия.
— Это я поняла, — буркнула, не рискуя отвести взгляда. — Но что это за существо?
С трудом удалось сдержаться и не задать ещё минимум пять вопросов. Нужно поочерёдно. Всё сразу — это плохо.
— О, это наш старый приятель, — заметил Азов и сел на кровать.
Послышался цокот коготков, и в комнату влетел Нешка. Посмотрел подозрительно на меня и Азова, недовольно мявкнул, сел и принялся демонстративно умываться.
— Это мужчина? — спросила я, всё ещё глядя на кота. Всё же глядя на него, не испытываю такого дикого смущения, как на Азова.
— Нет, — последовал невозмутимый ответ. — Но ты ведь умная девочка, догадалась?
— Женщина? — криво улыбнулась я.
Ну, да. Безумно сложно догадаться. Как в известной оперетте «Сильва»: а потом она родит мальчика. А если не мальчика? Не мальчика? Но тогда кого?
— Нет, — повергло меня в ступор уточнение. Да так, что всё же пришлось плюнуть на Нешку и посмотреть на Азова. Издевается, что ли?
Однако он был предельно серьёзно.
— А можно детальнее?
Он поколебался несколько секунд:
— Мне не нравится происходящее, Яна. Но я бы махнул рукой, знаешь ли. Город — территория Данилы. Но вот к тебе протянули руки, и меня это не устраивает.
Сразу появилась масса вопросов вместе с возмущением и вполне логичным: «А ты тут каким боком?». Но Азов продолжил:
— Только я чую, что эта зараза вышла из моих краёв и снова убивает людей, чтобы обрести силу. Поэтому сидеть сложа руки не собираюсь. К тому же тянется к тебе. Слишком вкусной оказалась энергия Слышащей Землю, Яна. А мне как-то совсем не улыбается тобой делиться…
— Но… — возмущённо начала я, однако Азов зажал мне рот ладонью.
— Да-да. Ты можешь, конечно, какое-то время не посоглашаться — дело твоё. Только ночной гость намерен заполучить тебя в абсолютное пользование. А то, что он вобрал в себя женскую и мужскую сущность одновременно, только усложняет задачу уничтожить его.
