– И вы хотите сказать, мисс, что книга пропала отсюда? – с плохо скрываемым сарказмом поинтересовался я. – Из стального ящика с двойными... Тройными? Из стального ящика с тройными стенками и целым рядом хитроумных замков? Я забыл сказать про сигнализацию? Прошу вас, не заставляйте меня повторять все с начала, мне и без того ясно, что ваша семейная реликвия не могла испариться без посторонней помощи, и слуги здесь явно не при чем.
Дженнифер победно улыбнулась и гордо вздернула подбородок:
– К этому я вас и вела. Грабитель либо был мастером экстра-класса, либо...
– Либо это один из членов семьи или лиц, вхожих в ваш дом, – подхватил я, и личико девушки погрустнело. – Вы поэтому настроены против официального расследования?
– Вы не понимаете, мистер Корвинус, – неожиданно жалобно произнесла она. – Никто не мог ее украсть. Господа, что знали о ее существовании, знали так же и о том, что наиболее ценна она только в руках нашей семьи.
– И много их, этих господ?
Девушка замялась:
– Я… я не имею права разглашать эту информацию. На самом деле, я даже сама точно не могу назвать точное количество, уж тем более, перечислить имена.
Отлично! Облегчать работу мне никто не собирается, а вот усложнять – пожалуйста. Мы были с Дженнифер вдвоем в тайнике в подвале, и я чувствовал, что пора проявить твердость.
– Дженни... Мисс Адамс, вы говорили, что я знаю не всю правду. Кажется, сейчас самое время это исправить.
Девушка, к удивлению моему, не стала противиться, будто бы ждала от меня чего-то подобного:
– Книга – это ключ.
– Ключ? И что же он открывает?
– Врата между мирами.
На долю секунды мне показалось, что я ослышался, однако девушка продолжала буравить меня серьезным взглядом, так что я едва не поперхнулся рвущимся наружу смешком.
Тут стоит объяснить, что современная наука не допускает существования так называемой невидимой материи, к коей люди темные и несведущие относят призраков, привидений и иже с ними. С моим уровнем образования и культуры я просто не мог отнестись к словам Дженнифер иначе, как к забавной шутке или розыгрышу. Именно это я ей и сказал, чем вызвал бурю негодования. Ни к чему воспроизводить весь наш маленький спор, но покинул особняк Адамсов я изрядно раздосадованным, если не сказать злым.
Погода располагала к неспешной прогулке, чем я и поспешил воспользоваться, благо дома меня никто не ждал. Поужинав в недорогом, но приличном и милом ресторанчике на Флит-сквер, я посвятил вечер самому себе и устроил полномасштабный рейд по книжным лавкам центра города – занятие необременительное, расслабляющее и, кроме того, частенько пересекающееся с моей профессиональной деятельностью. К тому времени, как стало абсолютно темно, и многие заведения начали закрываться на ночь, я как раз шел по Олд-стрит, освещенную редкими газовыми фонарями, тихую и застывшую до утра. Возле самой калитки меня поджидал неприятный сюрприз – фонарь на столбе не горел, так что пришлось как следует повозиться со связкой ключей, что накопились за время моей работы. Была у меня такая привычка, хранить все ключи, даже те, которые уже давно были мне не нужны. Наконец, замок щелкнул, и одновременно с этим взревел мотор паромобиля, припаркованного неподалеку. Обернувшись на звук, я с ужасом увидел слепящие фары, стремительно приближающиеся ко мне. Ослепленный и испуганный, я не успевал увернуться... Сильнейший удар поверг меня наземь, но слава богам, в которых я не верю, машина пронеслась мимо, лишь вскользь задев меня, и скрылась в неизвестном направлении.
Ребра ныли невыносимо, рука в локте сгибалась с дикой болью, а белый плащ, сшитый, между прочим, под индивидуальный заказ, оказался безнадежно испорчен. Однако я остался жив. И если это не покушение на убийство, то я не Альберт Корвинус!
Ночь, проведенная без сна, в противовес моим ожиданиям принесла не усталость и апатию, а решительность и новые идеи. Я был полон энергии и собирался во что бы то ни стало отыскать мерзавца, пусть даже для этого придется временно поверить в фантастические бредни мисс Адамс.
С помощью горничной Лиззи я обработал полученные накануне ссадины и после легкого завтрака собрался нанести визит Михаэлю Мартинесу, в определённых кругах более известному под именем мастер Мартинес и являющемуся одним из самых богатых и влиятельных коллекционеров страны. Предметы его коллекции вызывали у меня тайную зависть и учащенное сердцебиение, несмотря на то, что не являлись книгами. Именно это общая страсть сделала возможным наше сотрудничество, чем я планировал воспользоваться немедленно, не откладывая в долгий ящик, однако дребезжание телефонного звонка остановило меня буквально на пороге. Голос в трубке поначалу показался мне незнакомым.
– Простите, с кем имею честь? – спросил я предельно вежливо, тем не менее, давая понять, что не настроен на разговоры. Не уверен, что получилось достаточно убедительно.
– Мистер Альберт Корвинус?
– Вы совершенно правы.
– Это Дженнифер Адамс. Прошу прощение за столь ранний звонок, но, насколько мне известно, в библиотеке сегодня выходной.
Теперь стало ясно, откуда эта повелительная и вместе с тем мягкая интонация.
– Мистер Корвинус? Вы меня слышите? Я хотела извиниться.
Я поспешил заверить девушку, что никаких извинений не требуется и что я сам собирался с ней связаться с похожей целью.
– Кафе “Антуанетта”, Флоренс-сквер. Знаете? Через час, нет, лучше через два часа встретимся там.
Звонок мисс Адамс снял с меня тяжкую обязанность первым признавать свою неправоту, что стало бы для моей гордости настоящим испытанием, и случился как никогда вовремя. Часами я не пользовался, но и без них четко представлял себе план моих сегодняшних передвижений вплоть до секунд – врожденное чувство времени никогда меня не подводило – и продолжительная, насколько мне представлялось, беседа с мисс Адамс удачно в него вписалась. Но сначала мастер Мартинес.
Мы познакомились при довольно щекотливых обстоятельствах. Ко мне в руки попала вещь, весьма его интересовавшая, а я же по молодости лет счет возможным диктовать коллекционеру условия, и пока мы пытались найти компромисс, некая третья сторона, не будем называть ее по имени, похитила предмет нашего спора вместе со мной. История вышла неприятная и болезненная в первую очередь для меня, потому как, отучившись в университете, я и не предполагал, что весь мой ум и обаяние ничто по сравнению с грубой силой. К счастью, Мартинес не оказался мелочен и злопамятен и выручил меня из передряги, за что был вознагражден, естественно, той самой вещью, о которой мечтал. С тех пор мы поддерживаем с мастером связь, помогая друг другу в меру своих возможностей, и в деле мисс Адамс мне был необходим совет именно такого человека.
– Берт! Сколько лет, сколько зим! – мастер Мартинес не гнушался сам встретить дорогого гостя, коим я и являлся. К слову, Бертом меня называл только он, смею предположить, остальные не решались.
С виду гостеприимному хозяину можно было дать не более сорока лет, хотя на самом деле возраст его перевалил через полвека. Невысокий, полноватый, с добродушным пухлощеким лицом и пышными седыми усами, он походил на доброго дядюшку, и сходство это усиливалось суетливыми шумными манерами. Без преувеличения скажу, что в искусстве притворства Михаэль Мартинес не знал себе равных.
Наконец, мы устроились за низким круглым столиком, пропустили по стаканчику чудесного и, безусловно, невероятно дорогого вина, и только после этого я изложил старому другу свою проблему. И состояла она не только в том, где искать похищенную книгу, но и разумно ли искать зерно истины в рассказе моей очаровательной нанимательницы. Да, при всем моем скепсисе я не счел нужным утаивать от мастера информацию, какой бы глупой и, на первый взгляд, бессмысленной она ни была.
Опытный плут и хитрец, Мартинес легко распознавал даже самую умелую ложь, будто у него на такие вещи нюх не хуже собачьего.
– Я бы посоветовал тебе оставить это дело, – после продолжительных раздумий, выдал он. – Но ты не был бы собой, если бы меня послушал. Так что скажу тебе, будь предельно, слышишь, – он погрозил мне пухлым пальцем, – предельно осторожным. Вчера тебя напугали, а сегодня могут убить. Твоего самодовольства не хватит, чтобы справиться с ревущим паромобилем или стилетом в темном переулке.
Чтобы успокоить внезапно участившийся пульс, я перевел взгляд на напольные часы эпохи Пяти Войн. Прекрасная работа старых умельцев-часовщиков – ходят до сих пор. Я поморщился. Ходят слишком громко. Я бы не стал так издеваться над раритетом...
– Берт?
Я вздрогнул:
– Мастер?
Мартинес устало откинулся на спинку своего позолоченного кресла:
– Я должен был догадаться, что мой новый экспонат тебя очарует.
На какое-то мгновение я даже забыл, зачем пришел, так меня притягивали мерно тикающие бесконечно прекрасные часы, однако стоило вернуться к прежней теме, пока не вышло время, отпущенное для визита:
– Я отдаю себе отчет в том, что подвергаюсь риску, – со всей серьезностью заверил я. – Вот список, где перечислены фамилии тех, кто мог быть замешан в краже. Посмотрите и скажите, что думаете по этому поводу.
Мартинес внимательно изучил список и вернул мне:
– Никто. Никто из этих господ не стал бы красть книгу Адамсов.
– Почему же? – мне казалось, что я припомнил всех коллекционеров, специализирующихся на предметах искусства, редких книгах и рукописях, и,. кроме этого, добавил имена тех, кто мог такой заказ выполнить.
– Все они знают книге истинную цену и не стали бы с ней связываться. Мальчик мой, боюсь, что мисс Адамс тебя не обманула, каждое ее слово – истинная правда.
Я шел сюда, чтобы узнать правду, а, уходя, сделал для себя неожиданный вывод – иногда заблуждение бывает гораздо полезнее, например, для моего рассудка. Честно сказать, у меня был шанс повернуть назад, отменить встречу с мисс Адамс, назвав ее сумасшедшей, и посвятить внезапно появившееся свободное время изучению новых книг, привезенных в Национальную библиотеку из Нового Света на прошлой неделе. Я бы не осудил себя за подобное решение, а осуждение других людей никоим образом меня не задевало.
До Флит-сквер было рукой подать.
Я махнул рукой и запрыгнул в остановившийся по моему знаку кеб.
Мисс Адамс уже сидела за столиком. Неловко было заставлять девушку ждать, однако, сверившись с часами на увешанной декоративными тарелками стене, я с некоторым самодовольством поздравил себя – пунктуальность снова не подвела.
– Добрый день, мисс, – я склонил голову в знак почтения и жестом позвал официанта. – Вы уже сделали заказ?
Девушка устало покачала головой. По пустой чашке из-под кофе я догадался, что она пришла задолго до назначенного времени. Боялась опоздать?
– Мистер Корвинус, – ее голос звучал несколько глухо и оттого вызывал смутное беспокойство, – я понимаю, как прозвучали мои слова тогда, в хранилище.
Я поспешил прервать девушку:
– Нет нужды извиняться. Я побеседовал с... с одним человеком, и он убедил меня отнестись к вашим словам более терпимо.
Дженнифер впервые посмотрела прямо на меня. Ее глаза влажно блестели и казались просто невероятно огромными на маленьком бледном личике:
– Тогда я должна рассказать вам абсолютно все! Скоро случиться нечто ужасное, и если книга не будет найдена, все вокруг поглотит хаос.
Официант принес мой заказ, однако я не притронулся к еде.
– Все настолько серьезно?
Мисс Адамс кивнула.
– Думаю, не стоит обсуждать подробности здесь. Если бы вы согласились, то...
– Оставим приличия на потом, – неожиданно резко прервала меня Дженнифер. – Мы можем поехать к вам. Вы это имели в виду?
Не переставая удивляться твёрдому характеру этой странной юной леди, я оставил на столике деньги, гораздо больше, чем стоил заказ, и мы покинули кафе. К несчастью, начался дождь, и на Олд-стрит мы добрались изрядно промокшими. Разговор пришлось отложить до тех пор, пока моя горничная не принесла полотенце для мисс Адамс и не согрела для нас вино с пряностями.
– Это невероятно!
Дженнифер наконец разглядела обстановку моего кабинета. Кругом были часы. Стены, полки, полы – часы были везде. Напольные, настенные, круглые, квадратные, всех форм и размеров, но их объединяло одно.
– Но они... они же не ходят?
Тишину нарушила только наши голоса.
– Не ходят. Я их не завожу.
Дженнифер не унималась:
– Но часы же должны показывать время!
Хоть я и привык к подобным, если можно так выразиться, претензиям, они по-прежнему выводили меня из себя.
– Разве время пойдет иначе, если все часы мира перестанут ходить? Время, мисс, не зависит от тиканья и бега стрелок. Ничего не изменится, зато станет немного тише.
Похоже, резкая отповедь смутила гостью. Мисс Адамс перестала разглядывать мою коллекцию и опустилась в кресло, тщательно расправив складки влажного платья.
– Вижу, у вас на все есть свое мнение, – с ноткой недовольства произнесла она. Я вопросительно выгнул бровь:
– Разве это плохо?
– Нет, отчего же. Мне будет очень интересно узнать ваше мнение после того, что я вам скажу.
Я молча ждал продолжения. Дженнифер чуть подалась вперед и четко, почти по слогам, сказала:
– Вы поможете мне спасти мир.
– Простите? – я придвинулся ближе, ловя каждое слово, каждый неровный вздох девушки. – Мне кажется, вы сказали...
– Я сказала ровно то, что вы услышали, – Дженни порывисто встала, прошлась по комнате, явно собираясь с мыслями. Мне бы, кстати, это тоже не помешало, иначе головная боль станет меньшим, на что я смогу рассчитывать по окончании сей странной исповеди.
– Прошу вас, мисс, не будем ходить вокруг да около. Мы с вами оба – занятые люди.
Дженни резко обернулась:
– Ах, вот как. Значит, ближе к делу? – она снова вернулась в кресло и чинно сложила руки на коленях. – Тогда я повторю. Вы нужны мне для того, чтобы спасти мир. Ни больше, ни меньше.
Я не могу винить вас в том, что ваше представление о мире, как о некой незыблемой и, главное, единичной материи, в корне ошибочно. Нет, тем более что вы не одиноки в своем заблуждении. Миров вокруг нас великое множество, и отнюдь не все они дружелюбны к людям. Если быть точной, согласно нашим записям, все до единого разрывы в ткани реальности приводили к катастрофам, смертям, к великому множеству смертей. Наша семья с древнейших времен отслеживала подобные разрывы и с помощью тайных знаний, передающихся из поколения в поколение, закрывали их. Вы можете не верить мне, можете выгнать и назвать сумасшедшей. Это не имеет сейчас никакого значения. Мистер Корвинус, я чувствую дыхание иного мира. Книга пропала, и без нее мы беззащитны перед будущей угрозой. Врата могут открыться где угодно, но и это еще не самое страшное.
Усилием воли я заставил себя вернуться к реальности, зачарованный волшебным голосом мисс Дженнифер, и начать мыслить практически.
– Не самое страшное? То есть существует что-то страшнее столкновения миров и вторжения неведомых нам, потусторонних сил? – мне сложно было даже представить нечто подобное, как вдруг меня осенило. – Точно! Если книга – это ключ, то им можно не только закрывать эти ваши врата, но и открывать...
– Теперь вы понимаете. Книгу нужно вернуть, и чем скорее, тем лучше.
Дженнифер победно улыбнулась и гордо вздернула подбородок:
– К этому я вас и вела. Грабитель либо был мастером экстра-класса, либо...
– Либо это один из членов семьи или лиц, вхожих в ваш дом, – подхватил я, и личико девушки погрустнело. – Вы поэтому настроены против официального расследования?
– Вы не понимаете, мистер Корвинус, – неожиданно жалобно произнесла она. – Никто не мог ее украсть. Господа, что знали о ее существовании, знали так же и о том, что наиболее ценна она только в руках нашей семьи.
– И много их, этих господ?
Девушка замялась:
– Я… я не имею права разглашать эту информацию. На самом деле, я даже сама точно не могу назвать точное количество, уж тем более, перечислить имена.
Отлично! Облегчать работу мне никто не собирается, а вот усложнять – пожалуйста. Мы были с Дженнифер вдвоем в тайнике в подвале, и я чувствовал, что пора проявить твердость.
– Дженни... Мисс Адамс, вы говорили, что я знаю не всю правду. Кажется, сейчас самое время это исправить.
Девушка, к удивлению моему, не стала противиться, будто бы ждала от меня чего-то подобного:
– Книга – это ключ.
– Ключ? И что же он открывает?
– Врата между мирами.
На долю секунды мне показалось, что я ослышался, однако девушка продолжала буравить меня серьезным взглядом, так что я едва не поперхнулся рвущимся наружу смешком.
Тут стоит объяснить, что современная наука не допускает существования так называемой невидимой материи, к коей люди темные и несведущие относят призраков, привидений и иже с ними. С моим уровнем образования и культуры я просто не мог отнестись к словам Дженнифер иначе, как к забавной шутке или розыгрышу. Именно это я ей и сказал, чем вызвал бурю негодования. Ни к чему воспроизводить весь наш маленький спор, но покинул особняк Адамсов я изрядно раздосадованным, если не сказать злым.
Погода располагала к неспешной прогулке, чем я и поспешил воспользоваться, благо дома меня никто не ждал. Поужинав в недорогом, но приличном и милом ресторанчике на Флит-сквер, я посвятил вечер самому себе и устроил полномасштабный рейд по книжным лавкам центра города – занятие необременительное, расслабляющее и, кроме того, частенько пересекающееся с моей профессиональной деятельностью. К тому времени, как стало абсолютно темно, и многие заведения начали закрываться на ночь, я как раз шел по Олд-стрит, освещенную редкими газовыми фонарями, тихую и застывшую до утра. Возле самой калитки меня поджидал неприятный сюрприз – фонарь на столбе не горел, так что пришлось как следует повозиться со связкой ключей, что накопились за время моей работы. Была у меня такая привычка, хранить все ключи, даже те, которые уже давно были мне не нужны. Наконец, замок щелкнул, и одновременно с этим взревел мотор паромобиля, припаркованного неподалеку. Обернувшись на звук, я с ужасом увидел слепящие фары, стремительно приближающиеся ко мне. Ослепленный и испуганный, я не успевал увернуться... Сильнейший удар поверг меня наземь, но слава богам, в которых я не верю, машина пронеслась мимо, лишь вскользь задев меня, и скрылась в неизвестном направлении.
Ребра ныли невыносимо, рука в локте сгибалась с дикой болью, а белый плащ, сшитый, между прочим, под индивидуальный заказ, оказался безнадежно испорчен. Однако я остался жив. И если это не покушение на убийство, то я не Альберт Корвинус!
***
Ночь, проведенная без сна, в противовес моим ожиданиям принесла не усталость и апатию, а решительность и новые идеи. Я был полон энергии и собирался во что бы то ни стало отыскать мерзавца, пусть даже для этого придется временно поверить в фантастические бредни мисс Адамс.
С помощью горничной Лиззи я обработал полученные накануне ссадины и после легкого завтрака собрался нанести визит Михаэлю Мартинесу, в определённых кругах более известному под именем мастер Мартинес и являющемуся одним из самых богатых и влиятельных коллекционеров страны. Предметы его коллекции вызывали у меня тайную зависть и учащенное сердцебиение, несмотря на то, что не являлись книгами. Именно это общая страсть сделала возможным наше сотрудничество, чем я планировал воспользоваться немедленно, не откладывая в долгий ящик, однако дребезжание телефонного звонка остановило меня буквально на пороге. Голос в трубке поначалу показался мне незнакомым.
– Простите, с кем имею честь? – спросил я предельно вежливо, тем не менее, давая понять, что не настроен на разговоры. Не уверен, что получилось достаточно убедительно.
– Мистер Альберт Корвинус?
– Вы совершенно правы.
– Это Дженнифер Адамс. Прошу прощение за столь ранний звонок, но, насколько мне известно, в библиотеке сегодня выходной.
Теперь стало ясно, откуда эта повелительная и вместе с тем мягкая интонация.
– Мистер Корвинус? Вы меня слышите? Я хотела извиниться.
Я поспешил заверить девушку, что никаких извинений не требуется и что я сам собирался с ней связаться с похожей целью.
– Кафе “Антуанетта”, Флоренс-сквер. Знаете? Через час, нет, лучше через два часа встретимся там.
Звонок мисс Адамс снял с меня тяжкую обязанность первым признавать свою неправоту, что стало бы для моей гордости настоящим испытанием, и случился как никогда вовремя. Часами я не пользовался, но и без них четко представлял себе план моих сегодняшних передвижений вплоть до секунд – врожденное чувство времени никогда меня не подводило – и продолжительная, насколько мне представлялось, беседа с мисс Адамс удачно в него вписалась. Но сначала мастер Мартинес.
Мы познакомились при довольно щекотливых обстоятельствах. Ко мне в руки попала вещь, весьма его интересовавшая, а я же по молодости лет счет возможным диктовать коллекционеру условия, и пока мы пытались найти компромисс, некая третья сторона, не будем называть ее по имени, похитила предмет нашего спора вместе со мной. История вышла неприятная и болезненная в первую очередь для меня, потому как, отучившись в университете, я и не предполагал, что весь мой ум и обаяние ничто по сравнению с грубой силой. К счастью, Мартинес не оказался мелочен и злопамятен и выручил меня из передряги, за что был вознагражден, естественно, той самой вещью, о которой мечтал. С тех пор мы поддерживаем с мастером связь, помогая друг другу в меру своих возможностей, и в деле мисс Адамс мне был необходим совет именно такого человека.
– Берт! Сколько лет, сколько зим! – мастер Мартинес не гнушался сам встретить дорогого гостя, коим я и являлся. К слову, Бертом меня называл только он, смею предположить, остальные не решались.
С виду гостеприимному хозяину можно было дать не более сорока лет, хотя на самом деле возраст его перевалил через полвека. Невысокий, полноватый, с добродушным пухлощеким лицом и пышными седыми усами, он походил на доброго дядюшку, и сходство это усиливалось суетливыми шумными манерами. Без преувеличения скажу, что в искусстве притворства Михаэль Мартинес не знал себе равных.
Наконец, мы устроились за низким круглым столиком, пропустили по стаканчику чудесного и, безусловно, невероятно дорогого вина, и только после этого я изложил старому другу свою проблему. И состояла она не только в том, где искать похищенную книгу, но и разумно ли искать зерно истины в рассказе моей очаровательной нанимательницы. Да, при всем моем скепсисе я не счел нужным утаивать от мастера информацию, какой бы глупой и, на первый взгляд, бессмысленной она ни была.
Опытный плут и хитрец, Мартинес легко распознавал даже самую умелую ложь, будто у него на такие вещи нюх не хуже собачьего.
– Я бы посоветовал тебе оставить это дело, – после продолжительных раздумий, выдал он. – Но ты не был бы собой, если бы меня послушал. Так что скажу тебе, будь предельно, слышишь, – он погрозил мне пухлым пальцем, – предельно осторожным. Вчера тебя напугали, а сегодня могут убить. Твоего самодовольства не хватит, чтобы справиться с ревущим паромобилем или стилетом в темном переулке.
Чтобы успокоить внезапно участившийся пульс, я перевел взгляд на напольные часы эпохи Пяти Войн. Прекрасная работа старых умельцев-часовщиков – ходят до сих пор. Я поморщился. Ходят слишком громко. Я бы не стал так издеваться над раритетом...
– Берт?
Я вздрогнул:
– Мастер?
Мартинес устало откинулся на спинку своего позолоченного кресла:
– Я должен был догадаться, что мой новый экспонат тебя очарует.
На какое-то мгновение я даже забыл, зачем пришел, так меня притягивали мерно тикающие бесконечно прекрасные часы, однако стоило вернуться к прежней теме, пока не вышло время, отпущенное для визита:
– Я отдаю себе отчет в том, что подвергаюсь риску, – со всей серьезностью заверил я. – Вот список, где перечислены фамилии тех, кто мог быть замешан в краже. Посмотрите и скажите, что думаете по этому поводу.
Мартинес внимательно изучил список и вернул мне:
– Никто. Никто из этих господ не стал бы красть книгу Адамсов.
– Почему же? – мне казалось, что я припомнил всех коллекционеров, специализирующихся на предметах искусства, редких книгах и рукописях, и,. кроме этого, добавил имена тех, кто мог такой заказ выполнить.
– Все они знают книге истинную цену и не стали бы с ней связываться. Мальчик мой, боюсь, что мисс Адамс тебя не обманула, каждое ее слово – истинная правда.
Я шел сюда, чтобы узнать правду, а, уходя, сделал для себя неожиданный вывод – иногда заблуждение бывает гораздо полезнее, например, для моего рассудка. Честно сказать, у меня был шанс повернуть назад, отменить встречу с мисс Адамс, назвав ее сумасшедшей, и посвятить внезапно появившееся свободное время изучению новых книг, привезенных в Национальную библиотеку из Нового Света на прошлой неделе. Я бы не осудил себя за подобное решение, а осуждение других людей никоим образом меня не задевало.
До Флит-сквер было рукой подать.
Я махнул рукой и запрыгнул в остановившийся по моему знаку кеб.
Мисс Адамс уже сидела за столиком. Неловко было заставлять девушку ждать, однако, сверившись с часами на увешанной декоративными тарелками стене, я с некоторым самодовольством поздравил себя – пунктуальность снова не подвела.
– Добрый день, мисс, – я склонил голову в знак почтения и жестом позвал официанта. – Вы уже сделали заказ?
Девушка устало покачала головой. По пустой чашке из-под кофе я догадался, что она пришла задолго до назначенного времени. Боялась опоздать?
– Мистер Корвинус, – ее голос звучал несколько глухо и оттого вызывал смутное беспокойство, – я понимаю, как прозвучали мои слова тогда, в хранилище.
Я поспешил прервать девушку:
– Нет нужды извиняться. Я побеседовал с... с одним человеком, и он убедил меня отнестись к вашим словам более терпимо.
Дженнифер впервые посмотрела прямо на меня. Ее глаза влажно блестели и казались просто невероятно огромными на маленьком бледном личике:
– Тогда я должна рассказать вам абсолютно все! Скоро случиться нечто ужасное, и если книга не будет найдена, все вокруг поглотит хаос.
Официант принес мой заказ, однако я не притронулся к еде.
– Все настолько серьезно?
Мисс Адамс кивнула.
– Думаю, не стоит обсуждать подробности здесь. Если бы вы согласились, то...
– Оставим приличия на потом, – неожиданно резко прервала меня Дженнифер. – Мы можем поехать к вам. Вы это имели в виду?
Не переставая удивляться твёрдому характеру этой странной юной леди, я оставил на столике деньги, гораздо больше, чем стоил заказ, и мы покинули кафе. К несчастью, начался дождь, и на Олд-стрит мы добрались изрядно промокшими. Разговор пришлось отложить до тех пор, пока моя горничная не принесла полотенце для мисс Адамс и не согрела для нас вино с пряностями.
– Это невероятно!
Дженнифер наконец разглядела обстановку моего кабинета. Кругом были часы. Стены, полки, полы – часы были везде. Напольные, настенные, круглые, квадратные, всех форм и размеров, но их объединяло одно.
– Но они... они же не ходят?
Тишину нарушила только наши голоса.
– Не ходят. Я их не завожу.
Дженнифер не унималась:
– Но часы же должны показывать время!
Хоть я и привык к подобным, если можно так выразиться, претензиям, они по-прежнему выводили меня из себя.
– Разве время пойдет иначе, если все часы мира перестанут ходить? Время, мисс, не зависит от тиканья и бега стрелок. Ничего не изменится, зато станет немного тише.
Похоже, резкая отповедь смутила гостью. Мисс Адамс перестала разглядывать мою коллекцию и опустилась в кресло, тщательно расправив складки влажного платья.
– Вижу, у вас на все есть свое мнение, – с ноткой недовольства произнесла она. Я вопросительно выгнул бровь:
– Разве это плохо?
– Нет, отчего же. Мне будет очень интересно узнать ваше мнение после того, что я вам скажу.
Я молча ждал продолжения. Дженнифер чуть подалась вперед и четко, почти по слогам, сказала:
– Вы поможете мне спасти мир.
– Простите? – я придвинулся ближе, ловя каждое слово, каждый неровный вздох девушки. – Мне кажется, вы сказали...
– Я сказала ровно то, что вы услышали, – Дженни порывисто встала, прошлась по комнате, явно собираясь с мыслями. Мне бы, кстати, это тоже не помешало, иначе головная боль станет меньшим, на что я смогу рассчитывать по окончании сей странной исповеди.
– Прошу вас, мисс, не будем ходить вокруг да около. Мы с вами оба – занятые люди.
Дженни резко обернулась:
– Ах, вот как. Значит, ближе к делу? – она снова вернулась в кресло и чинно сложила руки на коленях. – Тогда я повторю. Вы нужны мне для того, чтобы спасти мир. Ни больше, ни меньше.
Я не могу винить вас в том, что ваше представление о мире, как о некой незыблемой и, главное, единичной материи, в корне ошибочно. Нет, тем более что вы не одиноки в своем заблуждении. Миров вокруг нас великое множество, и отнюдь не все они дружелюбны к людям. Если быть точной, согласно нашим записям, все до единого разрывы в ткани реальности приводили к катастрофам, смертям, к великому множеству смертей. Наша семья с древнейших времен отслеживала подобные разрывы и с помощью тайных знаний, передающихся из поколения в поколение, закрывали их. Вы можете не верить мне, можете выгнать и назвать сумасшедшей. Это не имеет сейчас никакого значения. Мистер Корвинус, я чувствую дыхание иного мира. Книга пропала, и без нее мы беззащитны перед будущей угрозой. Врата могут открыться где угодно, но и это еще не самое страшное.
Усилием воли я заставил себя вернуться к реальности, зачарованный волшебным голосом мисс Дженнифер, и начать мыслить практически.
– Не самое страшное? То есть существует что-то страшнее столкновения миров и вторжения неведомых нам, потусторонних сил? – мне сложно было даже представить нечто подобное, как вдруг меня осенило. – Точно! Если книга – это ключ, то им можно не только закрывать эти ваши врата, но и открывать...
– Теперь вы понимаете. Книгу нужно вернуть, и чем скорее, тем лучше.
