Стелла же тем временем занялась своими прямыми обязанностями – отправилась в ближайший парк вербовать бедных представителей человечества стать ее подопытными кроликами в эксперименте.
Спустя несколько часов глухой ночью, когда большинство людей спали после тяжелого трудового дня, Маркус с красными от утомления и нервного напряжения глазами ждал Стеллу на заброшенном заводе на окраине Среднего города. Это была пограничная территория, здание когда-то принадлежало Нижнему городу, а когда Средний город расширился, было брошено людьми обоих поселений. Он приходил сюда еще молодым человеком после того, как Стелла выиграла конкурс и исчезла из его жизни. Здесь можно было спрятаться ото всех и спокойно предаваться печальным мыслям. Ни мародеров, ни алкоголиков, ни маньяков здесь никогда не было, потому что только Маркус знал тайный вход в небольшую каморку сторожей, где в целом можно было жить. Бедная обстановка однако содержала всё необходимое – не первой свежести матрас на деревянном топчане, полуживой холодильник и даже электрическую плитку, которая включалась в обветшалую розетку и грозила взорвать проводку всего здания.
Сердце Маркуса забилось еще быстрее, когда он услышал стук каблучков Стеллы. Он чувствовал, что это она, знал, что она вернется к нему. Он сидел на матрасе, зажав руки между колен и нервно кусая губы. Мужчина слегка раскачивался взад-вперед, словно сумасшедший, поскольку не верил в происходящее с ним. Внезапно бывшая когда-то белой, а теперь потерявшая цвет под коричневыми потеками дверь распахнулась, и на пороге комнатушки предстала в своем сиянии она – Стелла, мечта всей его жизни.
Маркусу казалось, что ее волосы слегка развевает ветер, а из глаз льется необъяснимо прекрасный свет. Это было всего лишь вампирское обаяние, которое Стелла никак не могла унять против своей воли. Ей самой сейчас хотелось безумно понравиться Маркусу. Она соскучилась по нему, по его рукам и губам. Хоть и прошло почти тридцать лет, она ничего не забыла. Вернее, вспомнила всё так, будто они расстались только вчера.
Двое влюбленных решили ни о чем не говорить –слова были бы только лишними. Стелла буквально набросилась на Маркуса и повалила на грязную импровизированную кровать. Пятидесятилетнего мужчину, изможденного рутинной работой, нельзя было сравнить с холеным и сильным Ксандром, но Стелла за всё свое вампирское существование не испытывала подобных ощущений. Что уж там, не помнила они ничего подобного и в бытность человеком.
Стать вампиром – это отдать одно удовольствие за другое. Секс с человеком удивителен и не сравним с сексом с другим вампиром. Человеческое тепло отзывается в каждой клетке, словно вспышки, чувствуется биение сердца, пульсация каждой жилки. Организм вампира автоматически подстраивается под организм человека, совпадая по всем биоритмам, наполняясь теплом без крови. Но беда в том, что вампир захочет закончить всё тем, что просто вопьется в шею и не остановится до тех пор, пока сердце его партнера не замрет.
Секс с человеком могли себе позволить только старые вампиры, умеющие контролировать свою жажду. Стелле повезло – неизвестная кровь из тайника Маркуса спасла ему жизнь, потому что вампиршапросто вспомнила себя человеком. Она получила наслаждение и в изнеможении растеклась по телу своего любовника, не пытаясь выпить его кровь. Может, на руку сыграло и ее насыщение перед выходом в город, кто знает. В любом случае, если бы кто-то вошел в комнатку сторожей, он увидел бы просто двух людей, решивших провести время с пользой в стороне от посторонних любопытных глаз.
Когда Стелла пришла в себя, она поняла, что допрашивать Маркуса о том, что это была за кровь, как минимум бессердечно, а как максимум – не к месту. Поэтому они разговаривали как два человека, которые очень давно не виделись. У них было немного времени – Стелле нужно было возвращаться в определенные часы, а Маркусу хоть немного поспать перед работой, чтобы у коллег не возникло вопросом. Поэтому они взахлеб рассказывали друг другу о своих жизнях, периодически прерываясь на поцелуи объятия. Время летело незаметно.
Расставались Стелла и Маркус с большой неохотой. Девушка проводила любимого до дома, включив свое обаяние на полную мощность на случай нежданных прохожих. После этого она мгновенно убежала, что для человеческого глаза было равносильно исчезновению на месте. Маркус так и остался стоять с открытой дверью, ощущая на губах давно забытый вкус поцелуев с любимой.
Они договорились встречаться пару дней в неделю. Стелла расписала план исследований, включив в него свободное время для встреч с Маркусом. Мужчине же нужно было только набираться сил для бессонных ночей, поэтому несколько дней после работы он сразу же ложился спать.
В обществе вампиров Стелла вела себя как раньше, хоть и старалась меньше времени проводить в обществе Джеремаи. Ей казалось, что он всё понял, просто не подавал вида. Взгляд его пристальных серых глаз так и сверлил девушку, но с губ не срывалось ни одного вопроса и ни одного упрека. Да и за что было упрекать ее, если работа двигалась приемлемыми темпами, хоть результаты были неутешительными.
Отключив свои человеческие эмоции, Стелла могла спокойно спать с Ксандром. Она любила его по-своему за то, что однажды он выбрал ее себе в спутницы. Ее, безродную, бывшую презренным человеком, он возвел в вампирский высший свет, ничего не требуя взамен. Любить его было спокойно и приятно. Объятия Ксандра стали тем якорем, который был необходим Стелле, чтобы не сойти с ума от навалившихся переживаний и эмоций. Только рядом с этим мужчиной всё было как прежде, стабильно и хорошо.
Другое дело – встречи с Маркусом. Это ежесекундная опасность, это пик желания и наслаждения, это ощущение давно забытой жизни на грани. Ощущение – каково это, снова почувствовать себя живым спустя столько лет существования немертвым. Стелла словно возвращалась в свое забытое прошлое и, чтобы не жалеть о пропущенных годах, забывалась в любви. Она не забыла Маркуса, ее чувства не угасли. Просто в вампирском бытии они отошли на задний план. Рациональность отодвинула необходимость любить в самый конец списка других насущных необходимостей. Да и зачем нужна эта любовь, когда впереди целая вечность?
Однако, как бы хорошо ни было Стелле с Маркусом, она всё же осталась вампиром, и ее новая жизнь во многом ее устраивала. Девушка не хотела говорить об этом своему возлюбленному, да он и не спрашивал. За столько одиноких и грустных лет он был счастлив, как никогда, поэтому только и делал, что рассказывал о том, как выживал один. По просьбе Стеллы, он ничего не рассказывал о ее семье, только о себе, своих страданиях и достижениях. Стелла рассеянно слушала, поглаживая пальчиком его грубую человеческую кожу, убиваемую временем, и вздыхала, сожалея, что не сможет сделать Маркуса вампиром. Она подсознательно понимала, что далеко не каждый человек может вынести бремя вечной жизни, что прежде чем получить бессмертие и все полагающиеся привилегии, нужно пережить немало испытаний и мучений. И в первую очередь – совладать со своей жаждой.
Каждая совместная ночь дарила Стелле прилив сил, но близость бьющегося сердца и пульсация горячей свежей крови кружили голову. Девушка целовала Маркуса, едва сдерживая свои охотничьи инстинкты, благо, Джеремая в свое время не зря с ней поработал. Она могла не слететь с катушек и сдержать свои порывы, хоть это и было сложно. В итоге Маркус заметил, что иногда вампирша сильно напрягалась и вонзала в него свои ногти, шумно сглатывала слюну, а затем снова лучезарно улыбалась и смотрела ему в глаза своими сияющими очами.
Маркус не задумывался о причинах, почему вдруг Стелла снизошла до него спустя столько лет. Мужчина сходил с ума от счастья, ведь его безумное одиночество резко оборвалось. Ему больше не нужно ночи напролет работать или же плакать в холодной постели от ощущения приближающейся старости и горечи от никчемности своей жизни. Он долгие годы считал себя виноватым в том, что потерял Стеллу. Зря он позволил ей участвовать в конкурсе, зря готовил ее к нему. Всё это отняло у него любовь и надежду на счастье. Да, он выбился в лучшую жизнь с точки зрения нищеты Нижнего города, но для чего ему всё это, если не с кем разделить свои достижения? Маркус постепенно терял интерес к жизни, и только на работе иногда вспыхивал былой огонек заинтересованности ученого.
Стелла снова пробудила его, подарила ему тепло и свет. И он сжимал ее в руках, словно хрупкую елочную игрушку – такая она была прекрасная и сказочная. Необъяснимый для Маркуса ореол нежности, исходящий от Стеллы, стал лучом в его беспросветном существовании. Ее поцелуи и прикосновения забирали его силы, но дарили счастье. Неутомимая вампирша не понимала, как сильно Маркус устает от этих ночей любви, но он не смел даже заикнуться, боясь потерять ее второй раз.
Единственное, на что ему хватило смелости, - это спросить, как она себя чувствует рядом с ним, не хочется ли ей выпить его крови. Стелла не рассказывала об обращении, а среди людей ходило множество слухов и легенд, как именно становятся вампирами. Наверное, в Маркусе жила эта наивная детская надежда на то, что они со Стеллой смогут обрести вечное счастье. Не просто так же она к нему вернулась. Наверняка это любовь, наверняка в ней проснулась совесть при виде его убогого жилья. И теперь, когда Стелла насытится любовью, она и его сделает вампиром и заберет с собой в сияющую Цитадель.
Погружаясь в эти сладкие мечты, доведенный до отчаяния своей одинокой жизнью Маркус даже не представлял, как на самом деле живут вампиры и чего стоит получить билет в их стеклянный замок. И поскольку он не думал, а чувствовал, он и предложил Стелле попробовать его кровь, чтобы не мучить ни себя, ни ее. Это должно было придать их любви некоей пикантности и еще крепче связать их узы. Конечно, Стелла не нуждалась в крови, в Цитадели было предостаточно искусственного суррогата, но девушка соскучилась по свежей и настоящей алой жидкости, которая словно дорогое вино согревало остывшие навсегда вены вампира. Живая кровь была прекрасна и вкусна, и Стелла знала, что сможет остановиться в любую минуту.
Они встречались с Маркусом уже целый месяц. Никто в Цитадели не говорил ей ни слова, будто не замечал ее счастливого лица и слишком частого бытия в человеческом состоянии. Стелла ненароком облизывалась при Ксандре, когда собиралась пить кровь из пакета, часто вздыхала полной грудью на вампирских собраниях в лаборатории или же прыгала до потолка от счастья, когда опыт давал положительный результат. Джеремая иногда удивленно поднимал бровь, и на этом его эмоции заканчивались, тогда как Стелла была эмоциональной и непосредственной в выражении чувств, как ребенок.
Вместе с неусыпной рациональностью девушка потеряла и постоянную бдительность, поэтому не замечала, как иногда главный вампир смотрит на нее с подозрением. Джеремая давно увидел, что Стелла изменилась, но не мог понять, почему и каким именно образом. А она за этим и не следила, порхая от счастья, словно бабочка, и наслаждаясь давно забытой любовью.
В очередной раз придя на заброшенный завод, где они с Маркусом свили любовное гнездышко, Стелла в который раз отдалась своим безрассудным чувствам. В эту ночь она поддалась уговорам возлюбленного и решилась выпить его крови. В кульминационный момент близости ее клыки скользнули по его шее, легко разорвали тонкую кожу, и Стелла почувствовала двойное блаженство. Вкус крови Маркуса был несравним ни с чем другим, что ей доводилось пробовать. Обычно вампиры пьют кровь с привкусом страха, который добавляет легкую горчинку, но здесь была сладость наслаждения и спокойствия. На какое-то мгновение Стелла пожалела, что не стала вампиром в те времена, когда планета была заселена людьми, ведь она могла бы безнаказанно влюбляться в людей и влюблять их в себя ради этого прекрасного нектара.
Вместе с кровью в Стеллу потекли и воспоминания Маркуса об их юности. Она словно в фильме пересматривала лучшие мгновения своей человеческой жизни, слышала свой собственный смех ушами возлюбленного, понимая, что он к ней испытывал тогда и сейчас. И когда Стелла оторвалась от его шеи и посмотрела в глаза, она видела в них только благодарность и преданность. На ее губах не осталось крови, как и на шее Маркуса, поскольку слюна вампира позволяет ранкам мгновенно зажить. Девушка отблагодарила мужчину страстным поцелуем, не давая Маркусу даже на секунду усомниться в том, что она не человек и уж тем более не та наивная глупышка из его светлых воспоминаний.
После этого Маркус уснул надолго, ведь Стелла буквально выпила из него все силы. Девушка лежала рядом, обняв его и отдавшись полусонному состоянию, напоминающему дрёму. Она не спала, но вспоминала прошлое, прикрыв глаза. Ей казалось, что с момента, как она стала вампиром, она забыла, что значит чувствовать себя счастливой. Быть довольной своей жизнью – да, это у нее было. Не испытывать негативных эмоций, заниматься любимым делом, испытывать приятные чувства от секса с партнером – да. Но быть счастливой – это что-то совсем другое. Это что-то про память и понимание, что кто-то другой тебя боготворит. Она не могла сформулировать эти ощущения точно, но чувствовала их в своей груди.
Может, такое расслабление притупило слух, но Стелла слишком поздно поняла, что слышит в гулких коридорах чьи-то шаги. Такого ни разу не было, и девушка испуганно привстала, разбудив своими движениями Маркуса. Он открыл глаза и приподнялся на локтях. Стелла судорожно обняла его еще крепче, словно прижимая к себе, ее темные волосы как потоки губительной смолы растеклись по плечам и торсу Маркуса, поглощая его. Глаза Стеллы расширились от ужаса, когда дверь в их каморку слетела с петель и врезалась в стену напротив, подняв тучи пыли.
Джеремая, стоявший в проеме, был спокоен, только глаза его будто метали молнии. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он сделал два решительных шага к кровати, схватил Стеллу за волосы и поволок за собой голую по ледяным и грязным полам. Она не чувствовала боли, не кричала и не протестовала. Только из глаз ее полились слезы, когда она увидела вампиров-охотников, схвативших Маркуса. Она испытала чувство дежавю, ведь точно так же двадцать девять лет назад Джеремая за руку уводил ее от семьи и парня, открывая дверь в светлое вампирское будущее.
С момента, как Джеремая поймал ее с Маркусом, Стелла не теряла сознание – вампирам недоступно такое простое человеческое счастье, позволяющее хотя бы ненадолго сбежать от пугающей реальности. Девушка всё видела и слышала, и самое страшное – кругом была тишина. За границей заброшенного завода Джеремая закинул ее в неприметный фургон, на котором вампиры совершали свои путешествия в Средний и Нижний город, когда не хотели попадаться на глаза простым смертным. Железные двери захлопнулись с противным лязгом, и Стелла поняла всю беспомощность своего положения – ее даже не приковали цепями, потому что ей некуда и незачем бежать, а силы ее по сравнению с силами старейшины просто смешны.
К сожалению, Стелла не могла отключить свой слух, поэтому она прекрасно понимала, что было с Маркусом – его закинули в такой же фургон, причем ему было гораздо больнее.
Спустя несколько часов глухой ночью, когда большинство людей спали после тяжелого трудового дня, Маркус с красными от утомления и нервного напряжения глазами ждал Стеллу на заброшенном заводе на окраине Среднего города. Это была пограничная территория, здание когда-то принадлежало Нижнему городу, а когда Средний город расширился, было брошено людьми обоих поселений. Он приходил сюда еще молодым человеком после того, как Стелла выиграла конкурс и исчезла из его жизни. Здесь можно было спрятаться ото всех и спокойно предаваться печальным мыслям. Ни мародеров, ни алкоголиков, ни маньяков здесь никогда не было, потому что только Маркус знал тайный вход в небольшую каморку сторожей, где в целом можно было жить. Бедная обстановка однако содержала всё необходимое – не первой свежести матрас на деревянном топчане, полуживой холодильник и даже электрическую плитку, которая включалась в обветшалую розетку и грозила взорвать проводку всего здания.
Сердце Маркуса забилось еще быстрее, когда он услышал стук каблучков Стеллы. Он чувствовал, что это она, знал, что она вернется к нему. Он сидел на матрасе, зажав руки между колен и нервно кусая губы. Мужчина слегка раскачивался взад-вперед, словно сумасшедший, поскольку не верил в происходящее с ним. Внезапно бывшая когда-то белой, а теперь потерявшая цвет под коричневыми потеками дверь распахнулась, и на пороге комнатушки предстала в своем сиянии она – Стелла, мечта всей его жизни.
Маркусу казалось, что ее волосы слегка развевает ветер, а из глаз льется необъяснимо прекрасный свет. Это было всего лишь вампирское обаяние, которое Стелла никак не могла унять против своей воли. Ей самой сейчас хотелось безумно понравиться Маркусу. Она соскучилась по нему, по его рукам и губам. Хоть и прошло почти тридцать лет, она ничего не забыла. Вернее, вспомнила всё так, будто они расстались только вчера.
Двое влюбленных решили ни о чем не говорить –слова были бы только лишними. Стелла буквально набросилась на Маркуса и повалила на грязную импровизированную кровать. Пятидесятилетнего мужчину, изможденного рутинной работой, нельзя было сравнить с холеным и сильным Ксандром, но Стелла за всё свое вампирское существование не испытывала подобных ощущений. Что уж там, не помнила они ничего подобного и в бытность человеком.
Стать вампиром – это отдать одно удовольствие за другое. Секс с человеком удивителен и не сравним с сексом с другим вампиром. Человеческое тепло отзывается в каждой клетке, словно вспышки, чувствуется биение сердца, пульсация каждой жилки. Организм вампира автоматически подстраивается под организм человека, совпадая по всем биоритмам, наполняясь теплом без крови. Но беда в том, что вампир захочет закончить всё тем, что просто вопьется в шею и не остановится до тех пор, пока сердце его партнера не замрет.
Секс с человеком могли себе позволить только старые вампиры, умеющие контролировать свою жажду. Стелле повезло – неизвестная кровь из тайника Маркуса спасла ему жизнь, потому что вампиршапросто вспомнила себя человеком. Она получила наслаждение и в изнеможении растеклась по телу своего любовника, не пытаясь выпить его кровь. Может, на руку сыграло и ее насыщение перед выходом в город, кто знает. В любом случае, если бы кто-то вошел в комнатку сторожей, он увидел бы просто двух людей, решивших провести время с пользой в стороне от посторонних любопытных глаз.
Когда Стелла пришла в себя, она поняла, что допрашивать Маркуса о том, что это была за кровь, как минимум бессердечно, а как максимум – не к месту. Поэтому они разговаривали как два человека, которые очень давно не виделись. У них было немного времени – Стелле нужно было возвращаться в определенные часы, а Маркусу хоть немного поспать перед работой, чтобы у коллег не возникло вопросом. Поэтому они взахлеб рассказывали друг другу о своих жизнях, периодически прерываясь на поцелуи объятия. Время летело незаметно.
Расставались Стелла и Маркус с большой неохотой. Девушка проводила любимого до дома, включив свое обаяние на полную мощность на случай нежданных прохожих. После этого она мгновенно убежала, что для человеческого глаза было равносильно исчезновению на месте. Маркус так и остался стоять с открытой дверью, ощущая на губах давно забытый вкус поцелуев с любимой.
Они договорились встречаться пару дней в неделю. Стелла расписала план исследований, включив в него свободное время для встреч с Маркусом. Мужчине же нужно было только набираться сил для бессонных ночей, поэтому несколько дней после работы он сразу же ложился спать.
В обществе вампиров Стелла вела себя как раньше, хоть и старалась меньше времени проводить в обществе Джеремаи. Ей казалось, что он всё понял, просто не подавал вида. Взгляд его пристальных серых глаз так и сверлил девушку, но с губ не срывалось ни одного вопроса и ни одного упрека. Да и за что было упрекать ее, если работа двигалась приемлемыми темпами, хоть результаты были неутешительными.
Отключив свои человеческие эмоции, Стелла могла спокойно спать с Ксандром. Она любила его по-своему за то, что однажды он выбрал ее себе в спутницы. Ее, безродную, бывшую презренным человеком, он возвел в вампирский высший свет, ничего не требуя взамен. Любить его было спокойно и приятно. Объятия Ксандра стали тем якорем, который был необходим Стелле, чтобы не сойти с ума от навалившихся переживаний и эмоций. Только рядом с этим мужчиной всё было как прежде, стабильно и хорошо.
Другое дело – встречи с Маркусом. Это ежесекундная опасность, это пик желания и наслаждения, это ощущение давно забытой жизни на грани. Ощущение – каково это, снова почувствовать себя живым спустя столько лет существования немертвым. Стелла словно возвращалась в свое забытое прошлое и, чтобы не жалеть о пропущенных годах, забывалась в любви. Она не забыла Маркуса, ее чувства не угасли. Просто в вампирском бытии они отошли на задний план. Рациональность отодвинула необходимость любить в самый конец списка других насущных необходимостей. Да и зачем нужна эта любовь, когда впереди целая вечность?
Однако, как бы хорошо ни было Стелле с Маркусом, она всё же осталась вампиром, и ее новая жизнь во многом ее устраивала. Девушка не хотела говорить об этом своему возлюбленному, да он и не спрашивал. За столько одиноких и грустных лет он был счастлив, как никогда, поэтому только и делал, что рассказывал о том, как выживал один. По просьбе Стеллы, он ничего не рассказывал о ее семье, только о себе, своих страданиях и достижениях. Стелла рассеянно слушала, поглаживая пальчиком его грубую человеческую кожу, убиваемую временем, и вздыхала, сожалея, что не сможет сделать Маркуса вампиром. Она подсознательно понимала, что далеко не каждый человек может вынести бремя вечной жизни, что прежде чем получить бессмертие и все полагающиеся привилегии, нужно пережить немало испытаний и мучений. И в первую очередь – совладать со своей жаждой.
Каждая совместная ночь дарила Стелле прилив сил, но близость бьющегося сердца и пульсация горячей свежей крови кружили голову. Девушка целовала Маркуса, едва сдерживая свои охотничьи инстинкты, благо, Джеремая в свое время не зря с ней поработал. Она могла не слететь с катушек и сдержать свои порывы, хоть это и было сложно. В итоге Маркус заметил, что иногда вампирша сильно напрягалась и вонзала в него свои ногти, шумно сглатывала слюну, а затем снова лучезарно улыбалась и смотрела ему в глаза своими сияющими очами.
Маркус не задумывался о причинах, почему вдруг Стелла снизошла до него спустя столько лет. Мужчина сходил с ума от счастья, ведь его безумное одиночество резко оборвалось. Ему больше не нужно ночи напролет работать или же плакать в холодной постели от ощущения приближающейся старости и горечи от никчемности своей жизни. Он долгие годы считал себя виноватым в том, что потерял Стеллу. Зря он позволил ей участвовать в конкурсе, зря готовил ее к нему. Всё это отняло у него любовь и надежду на счастье. Да, он выбился в лучшую жизнь с точки зрения нищеты Нижнего города, но для чего ему всё это, если не с кем разделить свои достижения? Маркус постепенно терял интерес к жизни, и только на работе иногда вспыхивал былой огонек заинтересованности ученого.
Стелла снова пробудила его, подарила ему тепло и свет. И он сжимал ее в руках, словно хрупкую елочную игрушку – такая она была прекрасная и сказочная. Необъяснимый для Маркуса ореол нежности, исходящий от Стеллы, стал лучом в его беспросветном существовании. Ее поцелуи и прикосновения забирали его силы, но дарили счастье. Неутомимая вампирша не понимала, как сильно Маркус устает от этих ночей любви, но он не смел даже заикнуться, боясь потерять ее второй раз.
Единственное, на что ему хватило смелости, - это спросить, как она себя чувствует рядом с ним, не хочется ли ей выпить его крови. Стелла не рассказывала об обращении, а среди людей ходило множество слухов и легенд, как именно становятся вампирами. Наверное, в Маркусе жила эта наивная детская надежда на то, что они со Стеллой смогут обрести вечное счастье. Не просто так же она к нему вернулась. Наверняка это любовь, наверняка в ней проснулась совесть при виде его убогого жилья. И теперь, когда Стелла насытится любовью, она и его сделает вампиром и заберет с собой в сияющую Цитадель.
Погружаясь в эти сладкие мечты, доведенный до отчаяния своей одинокой жизнью Маркус даже не представлял, как на самом деле живут вампиры и чего стоит получить билет в их стеклянный замок. И поскольку он не думал, а чувствовал, он и предложил Стелле попробовать его кровь, чтобы не мучить ни себя, ни ее. Это должно было придать их любви некоей пикантности и еще крепче связать их узы. Конечно, Стелла не нуждалась в крови, в Цитадели было предостаточно искусственного суррогата, но девушка соскучилась по свежей и настоящей алой жидкости, которая словно дорогое вино согревало остывшие навсегда вены вампира. Живая кровь была прекрасна и вкусна, и Стелла знала, что сможет остановиться в любую минуту.
Они встречались с Маркусом уже целый месяц. Никто в Цитадели не говорил ей ни слова, будто не замечал ее счастливого лица и слишком частого бытия в человеческом состоянии. Стелла ненароком облизывалась при Ксандре, когда собиралась пить кровь из пакета, часто вздыхала полной грудью на вампирских собраниях в лаборатории или же прыгала до потолка от счастья, когда опыт давал положительный результат. Джеремая иногда удивленно поднимал бровь, и на этом его эмоции заканчивались, тогда как Стелла была эмоциональной и непосредственной в выражении чувств, как ребенок.
Вместе с неусыпной рациональностью девушка потеряла и постоянную бдительность, поэтому не замечала, как иногда главный вампир смотрит на нее с подозрением. Джеремая давно увидел, что Стелла изменилась, но не мог понять, почему и каким именно образом. А она за этим и не следила, порхая от счастья, словно бабочка, и наслаждаясь давно забытой любовью.
В очередной раз придя на заброшенный завод, где они с Маркусом свили любовное гнездышко, Стелла в который раз отдалась своим безрассудным чувствам. В эту ночь она поддалась уговорам возлюбленного и решилась выпить его крови. В кульминационный момент близости ее клыки скользнули по его шее, легко разорвали тонкую кожу, и Стелла почувствовала двойное блаженство. Вкус крови Маркуса был несравним ни с чем другим, что ей доводилось пробовать. Обычно вампиры пьют кровь с привкусом страха, который добавляет легкую горчинку, но здесь была сладость наслаждения и спокойствия. На какое-то мгновение Стелла пожалела, что не стала вампиром в те времена, когда планета была заселена людьми, ведь она могла бы безнаказанно влюбляться в людей и влюблять их в себя ради этого прекрасного нектара.
Вместе с кровью в Стеллу потекли и воспоминания Маркуса об их юности. Она словно в фильме пересматривала лучшие мгновения своей человеческой жизни, слышала свой собственный смех ушами возлюбленного, понимая, что он к ней испытывал тогда и сейчас. И когда Стелла оторвалась от его шеи и посмотрела в глаза, она видела в них только благодарность и преданность. На ее губах не осталось крови, как и на шее Маркуса, поскольку слюна вампира позволяет ранкам мгновенно зажить. Девушка отблагодарила мужчину страстным поцелуем, не давая Маркусу даже на секунду усомниться в том, что она не человек и уж тем более не та наивная глупышка из его светлых воспоминаний.
После этого Маркус уснул надолго, ведь Стелла буквально выпила из него все силы. Девушка лежала рядом, обняв его и отдавшись полусонному состоянию, напоминающему дрёму. Она не спала, но вспоминала прошлое, прикрыв глаза. Ей казалось, что с момента, как она стала вампиром, она забыла, что значит чувствовать себя счастливой. Быть довольной своей жизнью – да, это у нее было. Не испытывать негативных эмоций, заниматься любимым делом, испытывать приятные чувства от секса с партнером – да. Но быть счастливой – это что-то совсем другое. Это что-то про память и понимание, что кто-то другой тебя боготворит. Она не могла сформулировать эти ощущения точно, но чувствовала их в своей груди.
Может, такое расслабление притупило слух, но Стелла слишком поздно поняла, что слышит в гулких коридорах чьи-то шаги. Такого ни разу не было, и девушка испуганно привстала, разбудив своими движениями Маркуса. Он открыл глаза и приподнялся на локтях. Стелла судорожно обняла его еще крепче, словно прижимая к себе, ее темные волосы как потоки губительной смолы растеклись по плечам и торсу Маркуса, поглощая его. Глаза Стеллы расширились от ужаса, когда дверь в их каморку слетела с петель и врезалась в стену напротив, подняв тучи пыли.
Джеремая, стоявший в проеме, был спокоен, только глаза его будто метали молнии. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он сделал два решительных шага к кровати, схватил Стеллу за волосы и поволок за собой голую по ледяным и грязным полам. Она не чувствовала боли, не кричала и не протестовала. Только из глаз ее полились слезы, когда она увидела вампиров-охотников, схвативших Маркуса. Она испытала чувство дежавю, ведь точно так же двадцать девять лет назад Джеремая за руку уводил ее от семьи и парня, открывая дверь в светлое вампирское будущее.
Глава 8
С момента, как Джеремая поймал ее с Маркусом, Стелла не теряла сознание – вампирам недоступно такое простое человеческое счастье, позволяющее хотя бы ненадолго сбежать от пугающей реальности. Девушка всё видела и слышала, и самое страшное – кругом была тишина. За границей заброшенного завода Джеремая закинул ее в неприметный фургон, на котором вампиры совершали свои путешествия в Средний и Нижний город, когда не хотели попадаться на глаза простым смертным. Железные двери захлопнулись с противным лязгом, и Стелла поняла всю беспомощность своего положения – ее даже не приковали цепями, потому что ей некуда и незачем бежать, а силы ее по сравнению с силами старейшины просто смешны.
К сожалению, Стелла не могла отключить свой слух, поэтому она прекрасно понимала, что было с Маркусом – его закинули в такой же фургон, причем ему было гораздо больнее.
