Правда, тут ему повезло – от удара головой об железную скамейку внутри фургона мужчина потерял сознание. Он не умер – тихий стук его сердца Стелла чувствовала, пока не завели моторы машин.
Только к середине пути до Цитадели девушка осознала, что абсолютно обнажена. Холод был ей не страшен, только противен, и в этот ужасный момент холод металла снаружи совпал с леденящим сердце ужасом. Она в идеале знала законы вампиров. За секс с человеком полагалась казнь обоим. Закон был принят еще в те далекие времена, когда вампиры могли заводить детей, но карался он по-прежнему. Конечно, при Стелле ни разу не было никаких казней: вампиров и людей было слишком мало на страдающей планете, поэтому ни один из них не решался нарушать законы, приводящие к глупой смерти. Ни один до сих пор. И чем она только думала?
Эта дурацкая жидкость в тайнике у Маркуса! Она всему виной, она свела Стеллу с ума! Надо было не предаваться телесным утехам, как подросток, а выяснить, что же там такое было! Теперь сожалеть было уже поздно, так что Стелле оставалось одно – решить, в чем именно признаваться Джеремае. Раз казней ни разу на ее веку не было, может, и в этот раз повезет? И если старейшина поверит, что это всего лишь ностальгия по прошлой жизни или желание острых ощущений, может, и Маркуса тоже отпустят? Они оба поклянутся, что никому и слова не скажут о случившемся, перестанут видеться… Стелла не представляла, как перенесет очередную разлуку с возлюбленным, но ради его выживания готова была пойти на очередную жертву.
Подумать как следует Стелле не удалось, потому что она почувствовала, как машина въехала в подземный туннель. Она по привычке нервно сглотнула – Джеремая не повез ее через центральные ворота Цитадели, а сразу отправил в тайные подземные лаборатории. Теперь ничего хорошего можно не ждать. Лучшим способом спастись будет прикинуться обычным вампиром, который не испытывает никаких эмоций и не переживает за жалкого человека.
Спустя десять минут двери фургона распахнулись. Джеремая смерил ее презрительным взглядом с головы до ног, отвернулся и зашагал прочь, бросив ей короткое и не терпящее возражений:
- Иди за мной.
Стелла выпрыгнула из фургона и стойко зашагала за старейшиной, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не начать удивленно оглядываться. А посмотреть было на что. Она бывала в подземных лабораториях, но сейчас она видела удивительную картину. Стелле даже не было холодно, хотя она шла босиком по ледяному каменному полу, и только длинные черные волосы прикрывали ее грудь.
Люди знали, что вампиры построили огромное подземелье, где смогут спрятаться все жившие в трех городах в случае очередного атомного ада. Но Стелла и представить не могла размеров этого подземелья. Казалось, фургон ехал совсем немного, но он опустился очень глубоко под землю, потому что потолка не было видно. Девушка находилась в огромном округлом каменном колодце, по стенам которого располагались двери с двумя фонарями по бокам. Просто огромное количество дверей и фонарей, уходивших вверх до бесконечности.
Фургон остановился в небольшом помещении, из которого Стелла вышла на округлую каменную площадку, соединявшуюся с такой же площадкой на другой стороне колодца широким мостом. Зашагав по нему, девушка поняла, что и внизу тоже огромное количество этажей с дверьми. Казалось, что она попала в середину огромных песочных часов, верха и дна которых нельзя было разглядеть.
Стелла шла за Джеремаей по мосту до другой площадки. Старейшина дошел до одной из множества дверей, открыл ее за железную ручку и придержал, пропуская обнаженную вампиршу внутрь. Стелла сделала несколько шагов вперед и остановилась, удивленно замерев. Комната была наполовину пустая, только в самом центре стоял металлический стул с высокой спинкой, а вдоль стен располагались какие-то заунывно гудящие устройства со шлангами.
Девушка непонимающе оглянулась на Джеремаю, но тот схватил ее за плечо каменной хваткой, довел до стула и усадил на него, а затем с молниеносной скоростью застегнул на руках и ногах кандалы из непонятного металла. Стелла попробовала было разорвать их, но ничего не получилось. Ей становилось страшно, ведь она никогда не видела Джеремаю таким злым, иначе это нельзя было назвать.
- Что ты хочешь со мной сделать? – спросила она ледяным голосом, с большим трудом подавив эмоции и изо всех сил изобразив хладнокровие.
- Да вот хочу поинтересоваться, как могла та, в кого я вложил столько труда, повести себя как полная дура и связаться со смертным, да еще и с тем, кого ты знала в человеческой жизни, - Джеремая больше не мог делать вид, что он бессердечная статуя, исполняющая закон. Кто бы что ни думал, но он на самом деле прикипел сердцем к этой девице, пришедшей в вампирский мир по чистой случайности.
Старейшина стоял напротив Стеллы, привалившись спиной к одному из гудящих аппаратов. Мужчина скрестил руки на груди и этим выдавал свою напряженность. Его глаза сверлили подопечную, словно проникали в душу, пытаясь доискаться истины.
- Мне стало любопытно, - в этом Стелла не соврала. – Я не видела Маркуса тридцать лет, а на заводе столкнулась с ним совершенно случайно. Мне хотелось узнать, как он живет, чем занимается…
- Ты знаешь, что это запрещено, - не дал ей договорить старейшина.
- Это запрещено молодым вампирам, которые тоскуют по прошлой жизни, потому что они могут сорваться и сойти с ума, - Стелла процитировала вампирский закон, - ты прекрасно знаешь, что я контролирую себя и не допустила бы ничего подобного.
- Наверное, поэтому ты запрыгнула к нему в постель? – саркастично выдавил из себя Джеремая.
- А то ты никогда не спал с людьми, - девушка решила идти ва-банк и выбрала стратегию нападения. – Мне тоже захотелось это испытать. Почему бы не попробовать в жизни чего-нибудь новенького? – Стелла ехидно улыбнулась, хотя внутри у нее всё сжималось от ужаса.
- Ты знаешь, почему тебе нельзя этого пробовать, - буркнул Джеремая, слегка подрасслабился, но руки с груди не убрал. – Ты пила его кровь, а это уже наказуемо.
- Ну я же не убила его, - Стелла развела бы руками, если бы они не были прикованы к стулу. – И вообще, ты что, следил за мной? За каждой моей вылазкой в Средний город?
- Я и так о тебе всё знаю, я твой создатель! – голос старейшины прогремел на всю комнату и отлетел от стен, оглушая вампиршу. Джеремая медленно отстранился от аппарата, вальяжно подошел к Стелле, нагнулся до уровня ее глаз и пристально в них посмотрел. – Какая храбрая девочка, делаешь вид, что контролируешь ситуацию. Но я-то чувствую, что с тобой что-то не так. Ты изменилась, и уже давно. Только я никак не уловлю всех тонкостей. Что такого случилось, что ты так глупо подставилась? Моя разумная Стелла не допустила бы такой оплошности. Ты расскажешь мне всю правду?
Шепот Джеремаи проникал в сознание Стеллы. Она поняла, что он пытается пробиться к ее разуму своим вампирским обаянием. Но она также знала, что вампир не может воздействовать на другого вампира этими чарами в полной мере. Девушка приняла для себя решение никоим образом не выдавать неизвестную даже ей тайну Маркуса, поэтому пару раз моргнула и ответила:
- Я всего лишь захотела развлечься, разве это так уж страшно? Неужели вся моя вечная жизнь будет заключаться только в работе? Ты ведь не убьешь свою преемницу, свое детище только из-за того, что она посмела сменить твоего сына в своей постели на человека? Да и то не насовсем, а так, на пару раз для разнообразия. Тем более, я уверена, ты никому не сказал ни слова, а значит, никто не в курсе моего проступка. Да и за это ведь никого не казнят уже несколько столетий, я знаю это.
- Значит, ты будешь первая и откроешь новый счет, - процедил Джеремая, обозлившись от того, что его чары не сработали. Стелла всегда отличалась удивительными способностями, и ее стойкость к обаянию тысячелетнего вампира была ему одновременно и приятна, и досадна.
- Ты это не серьезно, - в глазах Стеллы полыхнул ужас, и Джеремая это заметил.
- Что ж, если ты не хочешь рассказать мне всё сама, придется с тобой поработать, - с этими словами старейшина вернулся к аппарату, снял с него две пластиковые трубки, вернулся к Стелле и быстро закрепил их на венах запястий. Тонкие иголочки, словно у капельниц, легко вошли под кожу. Мужчина нажал на аппарате кнопку, и из Стеллы медленно, по одной капле, по трубкам поползла кровь. Девушка удивленно смотрела то на одну руку, то на другую, пока не представляя, что именно ее ждет.
- Посидишь так пару недель, а я пока побеседую с твоим любовничком. Посмотрим, кто из вас сдастся быстрее, - не оглядываясь на Стеллу, Джеремая вышел из комнаты, погасил свет и закрыл дверь.
Девушка осталась в полной темноте. Она даже своим вампирским слухом не могла уловить никаких звуков, кроме мерно качающего ее кровь аппарата. Ужас сковал ее, и какое-то время она сидела без движения, пытаясь услышать, что Джеремая будет делать с Маркусом. Но, видимо, человека держали в совсем другом месте.
Вскоре Стелла почувствовала слабость и покалывание во всем теле. Казалось, что ее обвивает хвостом какой-то ледяной зверь, тихонько впиваясь иглами в кожу. Девушка попыталась вырваться из оков или хотя бы отцепить иглы от запястий, но ничего не выходило. Она дергалась и извивалась изо всех сил, но результатом стало понимание, что стул прочно приделан к полу, а кандалы сделаны из материала, который вампир не может порвать. Тогда Стелла в отчаянии закричала, но ее крик возвращался к ней от стен и оглушал, делая только хуже.
Вампирша потеряла счет времени, когда крови в ней не осталось. Джеремая сдержал слово и не показывался несколько дней. Стелла чувствовала себя ужасно, каждая клеточка ее тела вопила от боли и иссушения. Никакие человеческие эмоции не могли включиться, пока вампир находился в таком состоянии. Стелла перестала думать о Маркусе и его судьбе. Она способна была только жаждать крови и мечтать о забвении, которое вампирам не даровалась.
Любое движение причиняло боль, Стелла даже не могла открыть глаза, когда услышала звук открывающейся двери. Словно сквозь толщу воду девушка услышала голос Джеремаи, предлагавший рассказать всю правду в обмен на свежую человеческую кровь. Разум был словно охвачен пожаром – в ноздри ударил опьяняющий запах железа. Стелла, невзирая на пронизывающую боль, резко дернулась вперед, клацнув клыками. Глаза распахнулись, увеличившиеся из-за ссохшейся кожи когти царапали железные ручки стула, неслушающиеся ноги скользили по полу. Где-то на подсознательном уровне Стелле казалось, что она стала бумажной – еще секунда, и она рассыплется в прах, если сейчас же не выпьет крови.
- Нет, хитрая какая, я не дам тебе крови, пока ты не согласишься рассказать всю правду, - Джеремая качал пакетом перед самым ее носом, не позволяя схватить, хотя до него была пара миллиметров. Стелле повезло, что она не видела себя со стороны. Если бы она могла сейчас соображать как нормальный вампир, то увидела бы в глазах Джеремаи сожаление о том, во что он ее превратил.
Стелла дергалась и дергалась, стирая кожу под кандалами. Сухие куски падали на каменный пол, но она не чувствовала этого. Боль зашкаливала, снова и снова обжигая мозг огненной плетью. Сквозь эти вспышки девушка ощущала, как последние силы покидают ее. Тогда Джеремая схватил ее за шею и зафиксировал на месте. Стелла невнятно рычала. Она не могла пошевелиться, только глаза бегали из стороны в сторону, пытаясь углядеть заветный пакет с кровью.
- Я знаю, ты слышишь меня и понимаешь, - Джеремая развернул голову девушки и зашептал ей в самое ухо. – Соберись и кивни мне, что понимаешь.
Стелла скрипела зубами, стараясь освободиться от хватки старейшины, но не могла. Его слова с трудом доходили до воспаленного мозга, поэтому девушка старалась укусить его за руку вместо того, чтобы ответить.Джеремая не сдавался и стремился достучаться до своей подопечной, и вскоре ему это удалось. Стелла перестала огрызаться и замерла, словно что-то обдумывая. Джеремая отпустил ее и отошел на пару шагов, держа пакет с кровью в ее поле зрения. Девушка скосила глаза на вожделенную пищу, а затем перевела уже более-менее осознанный взгляд на Джеремаю и медленно кивнула.
Старейшина улыбнулся, вернулся к девушке и позволил ей выпить кровь из пакета. Стелла не пролила ни капли, и только тянулась к крови, словно слепой котенок, даже слегка урча от удовольствия. Она ощутила прилив сил. Человеческая кровь понеслась по венам лавовым потоком, заполняя все пустоты и расправляя каждую ссохшуюся клеточку. Джеремаямолча наблюдал, как Стелла становится самой собой. Девушка вновь превратилась в подобие человека, будто распустился засохший цветок.
Говорить ей было трудно, но она облизала пересохшие губы и выдавила из себя:
- Что ты хочешь услышать?
- Правду, - тихо выдохнул Джеремая. Ему не нравилось, что его детище скрывает от него какую-то тайну.
- Я просто хотела попробовать чего-нибудь новенького, - прохрипела Стелла, голосовые связки которой еще не пришли в норму. Она увидела изумленные глаза Джеремаи и засмеялась, точно сумасшедшая. Свалявшиеся волосы упали на лицо, все мышцы были еще слишком слабы, поэтому Стелла не могла поднять голову и смеялась, глядя в пол. Всё это было похоже на кадры из фильмов ужасов, которые смертные смотрели до атомного ада.
Джеремае всё это не нравилось, но он ничего не мог поделать. Убивать слишком перспективного вампира, который мог решить множество насущных проблем всего племени, из-за пустячного нарушения закона было бы глупо. Стелла понесла заслуженное наказание, но так и не объяснилась, что же ее так потянуло к человеку, про которого она давным-давно забыла. И в чем-то она права – никто не знает о ее проступке кроме него. И жалкого человечишки, которого как раз и надо будет убрать и во избежание лишних сплетен, и в назидание непокорной вампирше.
Быстро всё это обдумав, Джеремая отстегнул Стеллу от стула, от чего она рухнула на пол и начала неуклюже ерзать, пытаясь встать. Она впервые испытала на себе полное иссушение, о котором раньше только слышала страшные истории. Теперь к ней снова постепенно возвращался разум и чувства, и она могла уже задуматься о судьбе Маркуса. Однако нужно было играть роль циничной бессердечной вампирши и дальше. Судя по дьявольскому блеску в глазах, Джеремая что-то задумал, и Маркуса уже не спасти.
Стелла оказалась права в своих предположениях. Джеремая дождался, пока она поднимется на ноги, и повел ее прочь из ужасной камеры пыток. Девушка брела, спотыкаясь, словно заколдованная кукла вуду. Нет, морально она не сломалась, но вся негодовала от собственного бессилия. Что она может противопоставить такому древнему и всесильному вампиру? Да и ради чего бунтовать? В самом деле, в жизни Маркуса не было ничего хорошего. Если бы она не ворвалась в нее снова, он бы протянул еще лет десять, а потом умер бы в одиночестве в своем доме от тоски и скудной пищи. Этот мужчина давно потерял интерес к жизни, и казнить его – это скорее не наказание, а милость. Избавление его от тягостного существования, которое ему и не нужно.
Девушка сама не могла понять, работает ли на нее вампирская рациональность или же это она так оправдывает свою слабость и трусость.
Только к середине пути до Цитадели девушка осознала, что абсолютно обнажена. Холод был ей не страшен, только противен, и в этот ужасный момент холод металла снаружи совпал с леденящим сердце ужасом. Она в идеале знала законы вампиров. За секс с человеком полагалась казнь обоим. Закон был принят еще в те далекие времена, когда вампиры могли заводить детей, но карался он по-прежнему. Конечно, при Стелле ни разу не было никаких казней: вампиров и людей было слишком мало на страдающей планете, поэтому ни один из них не решался нарушать законы, приводящие к глупой смерти. Ни один до сих пор. И чем она только думала?
Эта дурацкая жидкость в тайнике у Маркуса! Она всему виной, она свела Стеллу с ума! Надо было не предаваться телесным утехам, как подросток, а выяснить, что же там такое было! Теперь сожалеть было уже поздно, так что Стелле оставалось одно – решить, в чем именно признаваться Джеремае. Раз казней ни разу на ее веку не было, может, и в этот раз повезет? И если старейшина поверит, что это всего лишь ностальгия по прошлой жизни или желание острых ощущений, может, и Маркуса тоже отпустят? Они оба поклянутся, что никому и слова не скажут о случившемся, перестанут видеться… Стелла не представляла, как перенесет очередную разлуку с возлюбленным, но ради его выживания готова была пойти на очередную жертву.
Подумать как следует Стелле не удалось, потому что она почувствовала, как машина въехала в подземный туннель. Она по привычке нервно сглотнула – Джеремая не повез ее через центральные ворота Цитадели, а сразу отправил в тайные подземные лаборатории. Теперь ничего хорошего можно не ждать. Лучшим способом спастись будет прикинуться обычным вампиром, который не испытывает никаких эмоций и не переживает за жалкого человека.
Спустя десять минут двери фургона распахнулись. Джеремая смерил ее презрительным взглядом с головы до ног, отвернулся и зашагал прочь, бросив ей короткое и не терпящее возражений:
- Иди за мной.
Стелла выпрыгнула из фургона и стойко зашагала за старейшиной, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не начать удивленно оглядываться. А посмотреть было на что. Она бывала в подземных лабораториях, но сейчас она видела удивительную картину. Стелле даже не было холодно, хотя она шла босиком по ледяному каменному полу, и только длинные черные волосы прикрывали ее грудь.
Люди знали, что вампиры построили огромное подземелье, где смогут спрятаться все жившие в трех городах в случае очередного атомного ада. Но Стелла и представить не могла размеров этого подземелья. Казалось, фургон ехал совсем немного, но он опустился очень глубоко под землю, потому что потолка не было видно. Девушка находилась в огромном округлом каменном колодце, по стенам которого располагались двери с двумя фонарями по бокам. Просто огромное количество дверей и фонарей, уходивших вверх до бесконечности.
Фургон остановился в небольшом помещении, из которого Стелла вышла на округлую каменную площадку, соединявшуюся с такой же площадкой на другой стороне колодца широким мостом. Зашагав по нему, девушка поняла, что и внизу тоже огромное количество этажей с дверьми. Казалось, что она попала в середину огромных песочных часов, верха и дна которых нельзя было разглядеть.
Стелла шла за Джеремаей по мосту до другой площадки. Старейшина дошел до одной из множества дверей, открыл ее за железную ручку и придержал, пропуская обнаженную вампиршу внутрь. Стелла сделала несколько шагов вперед и остановилась, удивленно замерев. Комната была наполовину пустая, только в самом центре стоял металлический стул с высокой спинкой, а вдоль стен располагались какие-то заунывно гудящие устройства со шлангами.
Девушка непонимающе оглянулась на Джеремаю, но тот схватил ее за плечо каменной хваткой, довел до стула и усадил на него, а затем с молниеносной скоростью застегнул на руках и ногах кандалы из непонятного металла. Стелла попробовала было разорвать их, но ничего не получилось. Ей становилось страшно, ведь она никогда не видела Джеремаю таким злым, иначе это нельзя было назвать.
- Что ты хочешь со мной сделать? – спросила она ледяным голосом, с большим трудом подавив эмоции и изо всех сил изобразив хладнокровие.
- Да вот хочу поинтересоваться, как могла та, в кого я вложил столько труда, повести себя как полная дура и связаться со смертным, да еще и с тем, кого ты знала в человеческой жизни, - Джеремая больше не мог делать вид, что он бессердечная статуя, исполняющая закон. Кто бы что ни думал, но он на самом деле прикипел сердцем к этой девице, пришедшей в вампирский мир по чистой случайности.
Старейшина стоял напротив Стеллы, привалившись спиной к одному из гудящих аппаратов. Мужчина скрестил руки на груди и этим выдавал свою напряженность. Его глаза сверлили подопечную, словно проникали в душу, пытаясь доискаться истины.
- Мне стало любопытно, - в этом Стелла не соврала. – Я не видела Маркуса тридцать лет, а на заводе столкнулась с ним совершенно случайно. Мне хотелось узнать, как он живет, чем занимается…
- Ты знаешь, что это запрещено, - не дал ей договорить старейшина.
- Это запрещено молодым вампирам, которые тоскуют по прошлой жизни, потому что они могут сорваться и сойти с ума, - Стелла процитировала вампирский закон, - ты прекрасно знаешь, что я контролирую себя и не допустила бы ничего подобного.
- Наверное, поэтому ты запрыгнула к нему в постель? – саркастично выдавил из себя Джеремая.
- А то ты никогда не спал с людьми, - девушка решила идти ва-банк и выбрала стратегию нападения. – Мне тоже захотелось это испытать. Почему бы не попробовать в жизни чего-нибудь новенького? – Стелла ехидно улыбнулась, хотя внутри у нее всё сжималось от ужаса.
- Ты знаешь, почему тебе нельзя этого пробовать, - буркнул Джеремая, слегка подрасслабился, но руки с груди не убрал. – Ты пила его кровь, а это уже наказуемо.
- Ну я же не убила его, - Стелла развела бы руками, если бы они не были прикованы к стулу. – И вообще, ты что, следил за мной? За каждой моей вылазкой в Средний город?
- Я и так о тебе всё знаю, я твой создатель! – голос старейшины прогремел на всю комнату и отлетел от стен, оглушая вампиршу. Джеремая медленно отстранился от аппарата, вальяжно подошел к Стелле, нагнулся до уровня ее глаз и пристально в них посмотрел. – Какая храбрая девочка, делаешь вид, что контролируешь ситуацию. Но я-то чувствую, что с тобой что-то не так. Ты изменилась, и уже давно. Только я никак не уловлю всех тонкостей. Что такого случилось, что ты так глупо подставилась? Моя разумная Стелла не допустила бы такой оплошности. Ты расскажешь мне всю правду?
Шепот Джеремаи проникал в сознание Стеллы. Она поняла, что он пытается пробиться к ее разуму своим вампирским обаянием. Но она также знала, что вампир не может воздействовать на другого вампира этими чарами в полной мере. Девушка приняла для себя решение никоим образом не выдавать неизвестную даже ей тайну Маркуса, поэтому пару раз моргнула и ответила:
- Я всего лишь захотела развлечься, разве это так уж страшно? Неужели вся моя вечная жизнь будет заключаться только в работе? Ты ведь не убьешь свою преемницу, свое детище только из-за того, что она посмела сменить твоего сына в своей постели на человека? Да и то не насовсем, а так, на пару раз для разнообразия. Тем более, я уверена, ты никому не сказал ни слова, а значит, никто не в курсе моего проступка. Да и за это ведь никого не казнят уже несколько столетий, я знаю это.
- Значит, ты будешь первая и откроешь новый счет, - процедил Джеремая, обозлившись от того, что его чары не сработали. Стелла всегда отличалась удивительными способностями, и ее стойкость к обаянию тысячелетнего вампира была ему одновременно и приятна, и досадна.
- Ты это не серьезно, - в глазах Стеллы полыхнул ужас, и Джеремая это заметил.
- Что ж, если ты не хочешь рассказать мне всё сама, придется с тобой поработать, - с этими словами старейшина вернулся к аппарату, снял с него две пластиковые трубки, вернулся к Стелле и быстро закрепил их на венах запястий. Тонкие иголочки, словно у капельниц, легко вошли под кожу. Мужчина нажал на аппарате кнопку, и из Стеллы медленно, по одной капле, по трубкам поползла кровь. Девушка удивленно смотрела то на одну руку, то на другую, пока не представляя, что именно ее ждет.
- Посидишь так пару недель, а я пока побеседую с твоим любовничком. Посмотрим, кто из вас сдастся быстрее, - не оглядываясь на Стеллу, Джеремая вышел из комнаты, погасил свет и закрыл дверь.
Девушка осталась в полной темноте. Она даже своим вампирским слухом не могла уловить никаких звуков, кроме мерно качающего ее кровь аппарата. Ужас сковал ее, и какое-то время она сидела без движения, пытаясь услышать, что Джеремая будет делать с Маркусом. Но, видимо, человека держали в совсем другом месте.
Вскоре Стелла почувствовала слабость и покалывание во всем теле. Казалось, что ее обвивает хвостом какой-то ледяной зверь, тихонько впиваясь иглами в кожу. Девушка попыталась вырваться из оков или хотя бы отцепить иглы от запястий, но ничего не выходило. Она дергалась и извивалась изо всех сил, но результатом стало понимание, что стул прочно приделан к полу, а кандалы сделаны из материала, который вампир не может порвать. Тогда Стелла в отчаянии закричала, но ее крик возвращался к ней от стен и оглушал, делая только хуже.
Вампирша потеряла счет времени, когда крови в ней не осталось. Джеремая сдержал слово и не показывался несколько дней. Стелла чувствовала себя ужасно, каждая клеточка ее тела вопила от боли и иссушения. Никакие человеческие эмоции не могли включиться, пока вампир находился в таком состоянии. Стелла перестала думать о Маркусе и его судьбе. Она способна была только жаждать крови и мечтать о забвении, которое вампирам не даровалась.
Любое движение причиняло боль, Стелла даже не могла открыть глаза, когда услышала звук открывающейся двери. Словно сквозь толщу воду девушка услышала голос Джеремаи, предлагавший рассказать всю правду в обмен на свежую человеческую кровь. Разум был словно охвачен пожаром – в ноздри ударил опьяняющий запах железа. Стелла, невзирая на пронизывающую боль, резко дернулась вперед, клацнув клыками. Глаза распахнулись, увеличившиеся из-за ссохшейся кожи когти царапали железные ручки стула, неслушающиеся ноги скользили по полу. Где-то на подсознательном уровне Стелле казалось, что она стала бумажной – еще секунда, и она рассыплется в прах, если сейчас же не выпьет крови.
- Нет, хитрая какая, я не дам тебе крови, пока ты не согласишься рассказать всю правду, - Джеремая качал пакетом перед самым ее носом, не позволяя схватить, хотя до него была пара миллиметров. Стелле повезло, что она не видела себя со стороны. Если бы она могла сейчас соображать как нормальный вампир, то увидела бы в глазах Джеремаи сожаление о том, во что он ее превратил.
Стелла дергалась и дергалась, стирая кожу под кандалами. Сухие куски падали на каменный пол, но она не чувствовала этого. Боль зашкаливала, снова и снова обжигая мозг огненной плетью. Сквозь эти вспышки девушка ощущала, как последние силы покидают ее. Тогда Джеремая схватил ее за шею и зафиксировал на месте. Стелла невнятно рычала. Она не могла пошевелиться, только глаза бегали из стороны в сторону, пытаясь углядеть заветный пакет с кровью.
- Я знаю, ты слышишь меня и понимаешь, - Джеремая развернул голову девушки и зашептал ей в самое ухо. – Соберись и кивни мне, что понимаешь.
Стелла скрипела зубами, стараясь освободиться от хватки старейшины, но не могла. Его слова с трудом доходили до воспаленного мозга, поэтому девушка старалась укусить его за руку вместо того, чтобы ответить.Джеремая не сдавался и стремился достучаться до своей подопечной, и вскоре ему это удалось. Стелла перестала огрызаться и замерла, словно что-то обдумывая. Джеремая отпустил ее и отошел на пару шагов, держа пакет с кровью в ее поле зрения. Девушка скосила глаза на вожделенную пищу, а затем перевела уже более-менее осознанный взгляд на Джеремаю и медленно кивнула.
Старейшина улыбнулся, вернулся к девушке и позволил ей выпить кровь из пакета. Стелла не пролила ни капли, и только тянулась к крови, словно слепой котенок, даже слегка урча от удовольствия. Она ощутила прилив сил. Человеческая кровь понеслась по венам лавовым потоком, заполняя все пустоты и расправляя каждую ссохшуюся клеточку. Джеремаямолча наблюдал, как Стелла становится самой собой. Девушка вновь превратилась в подобие человека, будто распустился засохший цветок.
Говорить ей было трудно, но она облизала пересохшие губы и выдавила из себя:
- Что ты хочешь услышать?
- Правду, - тихо выдохнул Джеремая. Ему не нравилось, что его детище скрывает от него какую-то тайну.
- Я просто хотела попробовать чего-нибудь новенького, - прохрипела Стелла, голосовые связки которой еще не пришли в норму. Она увидела изумленные глаза Джеремаи и засмеялась, точно сумасшедшая. Свалявшиеся волосы упали на лицо, все мышцы были еще слишком слабы, поэтому Стелла не могла поднять голову и смеялась, глядя в пол. Всё это было похоже на кадры из фильмов ужасов, которые смертные смотрели до атомного ада.
Джеремае всё это не нравилось, но он ничего не мог поделать. Убивать слишком перспективного вампира, который мог решить множество насущных проблем всего племени, из-за пустячного нарушения закона было бы глупо. Стелла понесла заслуженное наказание, но так и не объяснилась, что же ее так потянуло к человеку, про которого она давным-давно забыла. И в чем-то она права – никто не знает о ее проступке кроме него. И жалкого человечишки, которого как раз и надо будет убрать и во избежание лишних сплетен, и в назидание непокорной вампирше.
Быстро всё это обдумав, Джеремая отстегнул Стеллу от стула, от чего она рухнула на пол и начала неуклюже ерзать, пытаясь встать. Она впервые испытала на себе полное иссушение, о котором раньше только слышала страшные истории. Теперь к ней снова постепенно возвращался разум и чувства, и она могла уже задуматься о судьбе Маркуса. Однако нужно было играть роль циничной бессердечной вампирши и дальше. Судя по дьявольскому блеску в глазах, Джеремая что-то задумал, и Маркуса уже не спасти.
Стелла оказалась права в своих предположениях. Джеремая дождался, пока она поднимется на ноги, и повел ее прочь из ужасной камеры пыток. Девушка брела, спотыкаясь, словно заколдованная кукла вуду. Нет, морально она не сломалась, но вся негодовала от собственного бессилия. Что она может противопоставить такому древнему и всесильному вампиру? Да и ради чего бунтовать? В самом деле, в жизни Маркуса не было ничего хорошего. Если бы она не ворвалась в нее снова, он бы протянул еще лет десять, а потом умер бы в одиночестве в своем доме от тоски и скудной пищи. Этот мужчина давно потерял интерес к жизни, и казнить его – это скорее не наказание, а милость. Избавление его от тягостного существования, которое ему и не нужно.
Девушка сама не могла понять, работает ли на нее вампирская рациональность или же это она так оправдывает свою слабость и трусость.
