Она была своего рода тоже живой, но раньше я этого не понимала, поэтому не могла до конца принять её. Заглянув в глубь себя, я познала, к чему так стремилась моя душа. С самого детства я жила лишь надеждой, что вскоре всё изменится. Но я не предполагала, что сама стану этой надеждой. И моя сила отныне будет иметь этот цвет! Резкая волна хлынула из меня, как из сосуда. Открыв глаза, смогла вовремя остановить её порыв выйти за границы тренировочного зала и всей Цитадели, чтобы не привлечь толпы верующих к воротам. Не могу видеть, как они падают на колени, касаясь лбами земли, приговаривая: "Спасительница!". Моя сила ярко осветила зал оттенком зелёного. В нём я увидела пересечение голубого, жёлтого и зелёного. Именно так выглядела моя надежда. Она была прекраснее всего, что мне доводилось когда-либо видеть, ведь с помощью неё я создала то дерево в центре Саора, так как надеялась на жизнь, оживила траву в саду и вызвала листопад лепестков, даруя надежду. Без надежды моя сила ничто.
Моя сила образовала своеобразный купол шарообразной формы, который касался стен и потолка. Внутри него воздух мерцал и искрил. Надо было видеть лица Марии и Унары, смотрящие на меня с восхищением и благоговением. Не так, как это было в прошлый раз, когда я устроила здесь разруху. Сейчас они испытывали иные эмоции, без какого-либо страха. Вдоволь полюбовавшись на это сама, схлопнула купол, вбирая силу обратно. Было немного досадно, что Юлиан этого не видел, но у меня ещё будет возможность продемонстрировать ему моё достижение. Интересно, он смотрел бы на меня также?
— Юна, это было просто не передать словами! – воскликнула Унара, мигом оказываясь рядом, вцепившись мне в руку. — Я училась этому не один месяц, а ты смогла за один день! Но у меня даже так и не получается! Мария, скажи же, что это просто невероятно! – Унара походила на ребёнка, впервые увидевшего настоящее чудо. Стало неловко от того, что я способна вызывать такие чувства даже у Ниамантов, казалось бы почти равных мне по силе.
Ниамант металла отмерла, выйдя из оцепенения.
— Пожалуй, – её губы растянулись в похвальной улыбке, — это не тебе надо учиться, а нам у тебя. И чего, собственно, Первый стремится быстрее тебя обучить, если ты и так всё схватываешь на лету?
Говорит так, как будто это легко: прикоснуться к земле, оживить её и вырастить растения. Надо начинать с малого. Маленькими шагами двигаться к успеху.
— Если у меня получается с первого раза, это не значит, что я на столько уверена в себе, – ответила я, с благодарностью принимая протянутую от Унары бутылку воды.
Жадно опустошив её в несколько глотков, вытерла рот, и скривилась, заметив на ладони красные разводы.
— Это нормально, – Мария положила руку мне на плечо. — По началу у всех идёт кровь, потому что организм перестраивается и привыкает к подобным нагрузкам. Потом такого не будет. Только если совсем уж перенапряжешь себя. Даже у таких сильных Ниамантов, как ты и Первый, есть предел. Вы выносливее нас, но не всесильны.
— Не дай Матерь мне быть ещё и всесильной, – отшутилась я.
Я и так чувствую себя не такой как все. Не среди людей, не среди Ниамантов.
— Ну, а что? – Унара всплеснула руками. — Из тебя выйдет великолепная богиня! Я бы поставила тебе статую и построила свой личный алтарь. Всяко лучше молиться живой богине и тем более быть её подружкой.
— Надеешься, что твои желания начнут выполняться по щелчку пальцев, если под боком будет живая богиня? – усмехнулась Мария.
Я переводила взгляд с одной на другую, пытаясь уловить скрытый смысл сказанных фраз. Доверять им полностью будет опрометчивым решением. Однако, мне нельзя показывать, что я отношусь к ним с подозрением, иначе выведать полезную информацию о Кукловоде не получится.
— Ой, только не говори, что не хотела бы того же, – обиженно пробормотала Ниамант левитации.
Мария ей не ответила, но её многозначительный взгляд напомнил мне о том, что она сказала в оружейном зале. "Наши силы, они... тяжёлое бремя. Я хочу, чтобы в будущем, кроме нас, это бремя больше никого не коснулось". И я с уверенностью могла её в этом поддержать. Как бы прекрасно не было творить что-то невообразимое – это также ещё и тяжело. Если бы я действительно была богиней, то это желание с охотой исполнила бы. Но богиней я не являлась и игнорировать накатывающую слабость после использования силы не могла. Девушки предложили проводить до комнаты, боясь, как бы я не свалилась в обморок, но я убедила их, что дойду сама и вполне на твёрдых ногах. Что-то эгоистичное было в том, что мне банально не хотелось демонстрировать при них свои недостатки. В моей комнате наводили порядок Фим и Нонна, и заботливо принесли поднос разных вкусностей, так как знали, что после тренировок нужно пополнить силы.
— Вы рассказывали, что никогда не ели апельсины, – смущённо пробормотала Фим, а я вопросительно подняла брови.
— И мы смогли договориться, чтобы их доставили специально для вас! – радостно закончила Нонна.
— Ох, – выдохнула я от удивления, вмиг позабыв об усталости. — Вам ничего за это не будет?
— Ну, что вы, – махнула Фим рукой. — Из-за каких-то фруктов нас не уволят.
— Тем более, – подхватила Нонна, — когда поставщик узнал для кого они нужны, согласился сразу. Вы очень нравитесь людям. Доставить вам такую радость, хоть и маленькую, для них важно.
— Спасибо, – я улыбнулась, испытывая счастье, о котором и не могла мечтать маленькая девочка из бедной семьи.
Самые настоящие апельсины! Я впервые узнала об этом фрукте, когда его принесла с собой моя одноклассница, хвастаясь всем, что её отец может достать их, потому что он богатый. Конечно мы с Ахиро, как и многие другие дети, ей завидовали. В тот день я пришла домой с братом и расплакалась, подбегая к маме. Она спрашивала что случилось, не обидел ли меня кто, но причина моих слез была смехотворной. Мама нежно гладила меня по волосам и произнесла слова, которые я до сих пор храню в своём сердце: "Юна, сейчас ты, возможно, не понимаешь, но когда вырастишь, то поймёшь, что единственной важной вещью в этом мире является семья. Вы с Ахиро должны держаться вместе и поддерживать друг друга, что бы не случилось. Та девочка может и богатая, но у неё нет такого большого и доброго сердца как у тебя. Когда будет совсем плохо, помни, что ты есть у себя, а это ценнее всего".
Я с дрожью взяла апельсин с подноса, чувствуя, как плачу. Почему я начинаю забывать? Ахиро, Тина, Чак... У меня было столько возможностей попросить Юлиана о встрече с ними, но я забылась. Ем хорошую еду, сплю в тёплой постели, танцую на празднике, с удовольствием ловлю восхищенные взгляды, потому что уверена, что достойна всего этого. Но кем я стала, раз забыла о своей семье?! Со злостью швыряю оранжевый фрукт в стену, от чего служанки подпрыгнули от неожиданности.
Фим ахнула:
— Вам не нравится? Попались не свежые?
У Нонны яростно загорелись глаза.
— Так и знала, что поставщик мутный! Слишком легко сплавил эти апельсины! Хотите, я проучу его?
— Нет-нет, – тихо пробормотала я. — Апельсины... хорошие. Просто оставьте меня одну. Я устала.
Служанки переглянулись и ушли. Я мысленно ругалась на себя за этот эмоциональный порыв. Кто же знал, что апельсины вызовут у меня воспоминания, о которых я и думать забыла. Слова матери я помнила всегда, словно те были высечены раскаленным железом у меня в груди, и от того мне стало так ужасно и противно. Противно от самой себя. Я трепетно пронесла её слова сквозь года, но посмела нарушить, как только жизнь решила поменять своё мнение на мой счёт. Неужели я становлюсь такой же, как и другие? Я считала, что об их семьях ничего неизвестно и сами они не говорят о них, потому что боятся, но, возможно, Ниаманты просто не хотят иметь с ними ничего общего. Только не я. Я не могу быть такой! Зловещий шёпот раздался у меня в голове "Ты – такая же, как и они, Юна. Тебе так быстро стало плевать на близких людей". Он словно указывал мне на тёмную сторону моей души, ту сторону, которую я не хотела никому демонстрировать.
Я обернулась, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Мне нравилось то, что я там видела. Жизнь в Цитадели, среди Ниамантов, превратила меня в другую Юну, которая надевала платья и выглядела красиво. Не то чтобы это плохо, считать себя красивой, однако для меня это что-то непонятное. Я хотела быть лучше, чем была, лишь в одном случае – когда мне кто-то нравился. А нравился мне Юлиан. В последние дни я всё больше убеждалась в своих чувствах, которые вспыхнули с новой силой, стоило мне его увидеть после долгих лет. Произошедшее вчера было доказательством того, что и я ему небезразлична. Стало смешно, что не прошло и нескольких дней, а я уже решилась на разговор. Все эти сегодняшние метания, прятки в библиотеке – просто являют собой страх маленькой девочки. Ведь такой я себя и ощущаю. Дети избегают проблем, а взрослые идут к ним на встречу. Чтобы Юлиан мне не ответил, это не повод потом запереться в комнате и рыдать в подушку. Нужно объясниться друг с другом прямо сейчас. Оставалось надеяться, что я не отвлеку его от важных дел.
Выйдя из комнаты, под непонимающие лица Нонны и Фим, я направилась к лифту. Те мне что-то выкрикивали в спину, но я не прислушалась. Всё подождёт. Чего я никак не ожидала, так это когда двери лифта открылись и я встречусь с Яндором. На его лица появилась уже привычная нахальная ухмылка. Он был похож на демона, которому скучно и нужно развлечься.
— Какая приятная встреча, – медленно произносит он.
— Не могу сказать того же, – сухо отвечаю ему.
— Страшно представить, какая ты в гневе, Спасительница.
— Тебе лучше не знать.
Мы мерили друг друга откровенно неприязненными взглядами.
— Мне нужно пройти, – сказала я, пытаясь его обойти, но Яндор не позволил, снова встав впереди. Он был намного выше ростом и шире в плечах, что заставляло меня чувствовать себя совсем маленькой в сравнении с ним.
Яндор ядовито поинтересовался:
— Зачем?
— У тебя забыла спросить! – я стиснула зубы, чтобы не повысить голос. Не хватало ещё быть услышанной кем-то из слуг. Те мигом разнесут сплетни о нашей стычке.
— Я думал, что ты не такая, как Эванна. Но, видимо, ошибся. Впрочем, чего ещё стоило ожидать от девчонки из Саора. Вы все хотите себе лучшей жизни и раздвигаете ноги как только подвернется возможность.
Во мне поднялась такая злость, что я на секунду успела испугаться, как бы отреагировавшая на его слова сила не вышла из под контроля, не размазав Ниаманта по стенам. Именно этот испуг и сдержал мой порыв. Никто не обрадуется, что я убью этого подонка. Яндор подошёл ближе, наслаждаясь моим пылающим лицом и бездействием.
— Он не долго будет с тобой возиться, саорка, – сказал он низким голосом, показавшимся мне до мурашек пробирающим. — А когда закончит, быть может, я попрошу тебя себе. Или ты только и умеешь, что прятаться за спинами других и пожалуешься на меня?
Мой голос не дрожал, когда я ответила:
— Считай меня кем хочешь. Мне совершенно всё равно, что ты там обо мне думаешь. Я не жаловалась на тебя Первому. Он сам решил тебя приструнить. Не пытайся лезть выше головы и сдерживай свои амбиции, ведь даже самых преданных людей их хозяева в итоге лишают головы. Тебе стоит задуматься об этом, Яндор.
Он схватил меня за плечо, сдавливая его. Я не отреагировала, лишь поморщилась, чтобы не вызвать у него повода для ликования, и с вызовом взглянула на него.
— Запомни мои слова, Спасительница, – прошипел Яндор. — Тебе не долго быть подле него. Юлиан наиграется и бросит взгляд на кого-то ещё. Ты повторишь печальную судьбу Марии и затем... станешь моей. Я не люблю лёгких побед и поэтому с тобой будет так интересно.
Он разжал хватку и я тут же сорвалась с места, слыша позади издевательский смех. Всё во мне клокотало от злости и ярости. Что за чушь он несёт?! Не бывать этому! Уже в каких-то шагах от комнат Юлиана, я остановилась, осторожно прикоснувшись к плечу, которое болело. Останется синяк после его пальцев. Мерзавец! При следующей встрече я не сдержусь и ударю его. Если в школе меня за такое наказали, то здесь никто мне этого не запретит. Нужно показать ему, что я не боюсь его. Пусть попробует хоть пальцем меня тронуть со своими грязными намерениями и увидит, на что я способна. Приходить в более менее спокойное состояние было сложно. Ни к чему, чтобы Юлиан начал расспрашивать что случилось. Я могла бы просто из мести перессказать ему разговор, но слова Яндора всё таки меня задели. Он будто специально спровоцировал меня. Я не жаловалась в тот раз, не буду и теперь. Я всегда решала все свои проблемы сама и вряд-ли это изменится. Неожиданно, все догадки и мрачные мысли о Кукловоде, крутившиеся у меня в голове на протяжении многих дней, наконец, сформировались. Что если Панго пытался предупредить меня об... Яндоре?
БУРЯ
Я на столько растерялась, что забыла, зачем пришла. Если Яндор - это Кукловод, то многое сходится. Он сказал, что желает получить меня и будет ждать столько, сколько потребуется. Но разве все мы в его власти? Он же правая рука Юлиана и от него ничего не зависит. Я не знаю, был ли Ниамант мысли действительно верен Юлиану или вёл двойную игру, о которой никто не знает и не догадывается, кроме Панго. Тогда... тогда нужно предупредить Юлиана! "Не стоит спешить с выводами. Надо убедиться в том, что Яндор действительно замышляет что-то страшное" - прошептал мне голос разума, к которому я прислушалась. Да, нельзя показать, что я что-то подозреваю на счёт него. Только не будет ли поздно, когда я попытаюсь ему помешать? Я не до конца понимала, что ещё нужно Яндору кроме очевидного, то есть меня. Власть? Убийство Совета? Панго говорил, что мы все во власти Кукловода и я в том числе.
"Я показал, что ты в его власти. Но ты на столько им ослеплена, что даже не заметила того, как он присвоил тебя".
Эти слова звучали набатом в голове. Ослеплена? Уж точно не Яндором! Меня он не получит. Даже, как он сказал, когда Юлиан отвернётся от меня. Я выдохнула и поднесла кулак, коротко постучав три раза. С минуту была тишина и я решила, что постучала слишком тихо, но потом дверь открылась. Юлиан был явно удивлён, увидев меня на пороге.
- Юна?
- Я... я считаю, что нам надо поговорить, - прежней уверенности во мне уже не было, стоило его только увидеть.
Юлиан изучал моё лицо несколько секунд, прежде чем кивнул. Он молча посторонился, пропуская меня в свои комнаты. Мне было неловко, что тишина нависла между нами. Не я одна думала о случившемся и похоже, что это также мучало и его. Я открыла было рот, собираясь сказать всё то, что накопилось за время раздумий, но Юлиан произнес:
- Мне нужно покинуть Цитадель.
- Что? - пробормотала я. - Почему?
Но тут же одернула себя за то, как глупо прозвучали эти вопросы. "У него могут быть дела, Юна. Он не обязан сидеть здесь каждый день и ждать твою персону" - осуждающе сказала я себе.
- Стражники на Стене доложили, что мутанты слишком близко стали подходить к городу.
Я нахмурилась.
- Разве Патрульные их не убивают?
Мне не хотелось думать, что Патрульные перестали справляться с мутантами потому что Ахиро мог уйти. Он не стал бы бросать работу, о которой мечтал и к которой так долго шёл, потому что его сестра выиграла путёвку в золотую жизнь. Может, он и волнуется, что не может поговорить и увидеть меня, но с другой стороны рад.
Моя сила образовала своеобразный купол шарообразной формы, который касался стен и потолка. Внутри него воздух мерцал и искрил. Надо было видеть лица Марии и Унары, смотрящие на меня с восхищением и благоговением. Не так, как это было в прошлый раз, когда я устроила здесь разруху. Сейчас они испытывали иные эмоции, без какого-либо страха. Вдоволь полюбовавшись на это сама, схлопнула купол, вбирая силу обратно. Было немного досадно, что Юлиан этого не видел, но у меня ещё будет возможность продемонстрировать ему моё достижение. Интересно, он смотрел бы на меня также?
— Юна, это было просто не передать словами! – воскликнула Унара, мигом оказываясь рядом, вцепившись мне в руку. — Я училась этому не один месяц, а ты смогла за один день! Но у меня даже так и не получается! Мария, скажи же, что это просто невероятно! – Унара походила на ребёнка, впервые увидевшего настоящее чудо. Стало неловко от того, что я способна вызывать такие чувства даже у Ниамантов, казалось бы почти равных мне по силе.
Ниамант металла отмерла, выйдя из оцепенения.
— Пожалуй, – её губы растянулись в похвальной улыбке, — это не тебе надо учиться, а нам у тебя. И чего, собственно, Первый стремится быстрее тебя обучить, если ты и так всё схватываешь на лету?
Говорит так, как будто это легко: прикоснуться к земле, оживить её и вырастить растения. Надо начинать с малого. Маленькими шагами двигаться к успеху.
— Если у меня получается с первого раза, это не значит, что я на столько уверена в себе, – ответила я, с благодарностью принимая протянутую от Унары бутылку воды.
Жадно опустошив её в несколько глотков, вытерла рот, и скривилась, заметив на ладони красные разводы.
— Это нормально, – Мария положила руку мне на плечо. — По началу у всех идёт кровь, потому что организм перестраивается и привыкает к подобным нагрузкам. Потом такого не будет. Только если совсем уж перенапряжешь себя. Даже у таких сильных Ниамантов, как ты и Первый, есть предел. Вы выносливее нас, но не всесильны.
— Не дай Матерь мне быть ещё и всесильной, – отшутилась я.
Я и так чувствую себя не такой как все. Не среди людей, не среди Ниамантов.
— Ну, а что? – Унара всплеснула руками. — Из тебя выйдет великолепная богиня! Я бы поставила тебе статую и построила свой личный алтарь. Всяко лучше молиться живой богине и тем более быть её подружкой.
— Надеешься, что твои желания начнут выполняться по щелчку пальцев, если под боком будет живая богиня? – усмехнулась Мария.
Я переводила взгляд с одной на другую, пытаясь уловить скрытый смысл сказанных фраз. Доверять им полностью будет опрометчивым решением. Однако, мне нельзя показывать, что я отношусь к ним с подозрением, иначе выведать полезную информацию о Кукловоде не получится.
— Ой, только не говори, что не хотела бы того же, – обиженно пробормотала Ниамант левитации.
Мария ей не ответила, но её многозначительный взгляд напомнил мне о том, что она сказала в оружейном зале. "Наши силы, они... тяжёлое бремя. Я хочу, чтобы в будущем, кроме нас, это бремя больше никого не коснулось". И я с уверенностью могла её в этом поддержать. Как бы прекрасно не было творить что-то невообразимое – это также ещё и тяжело. Если бы я действительно была богиней, то это желание с охотой исполнила бы. Но богиней я не являлась и игнорировать накатывающую слабость после использования силы не могла. Девушки предложили проводить до комнаты, боясь, как бы я не свалилась в обморок, но я убедила их, что дойду сама и вполне на твёрдых ногах. Что-то эгоистичное было в том, что мне банально не хотелось демонстрировать при них свои недостатки. В моей комнате наводили порядок Фим и Нонна, и заботливо принесли поднос разных вкусностей, так как знали, что после тренировок нужно пополнить силы.
— Вы рассказывали, что никогда не ели апельсины, – смущённо пробормотала Фим, а я вопросительно подняла брови.
— И мы смогли договориться, чтобы их доставили специально для вас! – радостно закончила Нонна.
— Ох, – выдохнула я от удивления, вмиг позабыв об усталости. — Вам ничего за это не будет?
— Ну, что вы, – махнула Фим рукой. — Из-за каких-то фруктов нас не уволят.
— Тем более, – подхватила Нонна, — когда поставщик узнал для кого они нужны, согласился сразу. Вы очень нравитесь людям. Доставить вам такую радость, хоть и маленькую, для них важно.
— Спасибо, – я улыбнулась, испытывая счастье, о котором и не могла мечтать маленькая девочка из бедной семьи.
Самые настоящие апельсины! Я впервые узнала об этом фрукте, когда его принесла с собой моя одноклассница, хвастаясь всем, что её отец может достать их, потому что он богатый. Конечно мы с Ахиро, как и многие другие дети, ей завидовали. В тот день я пришла домой с братом и расплакалась, подбегая к маме. Она спрашивала что случилось, не обидел ли меня кто, но причина моих слез была смехотворной. Мама нежно гладила меня по волосам и произнесла слова, которые я до сих пор храню в своём сердце: "Юна, сейчас ты, возможно, не понимаешь, но когда вырастишь, то поймёшь, что единственной важной вещью в этом мире является семья. Вы с Ахиро должны держаться вместе и поддерживать друг друга, что бы не случилось. Та девочка может и богатая, но у неё нет такого большого и доброго сердца как у тебя. Когда будет совсем плохо, помни, что ты есть у себя, а это ценнее всего".
Я с дрожью взяла апельсин с подноса, чувствуя, как плачу. Почему я начинаю забывать? Ахиро, Тина, Чак... У меня было столько возможностей попросить Юлиана о встрече с ними, но я забылась. Ем хорошую еду, сплю в тёплой постели, танцую на празднике, с удовольствием ловлю восхищенные взгляды, потому что уверена, что достойна всего этого. Но кем я стала, раз забыла о своей семье?! Со злостью швыряю оранжевый фрукт в стену, от чего служанки подпрыгнули от неожиданности.
Фим ахнула:
— Вам не нравится? Попались не свежые?
У Нонны яростно загорелись глаза.
— Так и знала, что поставщик мутный! Слишком легко сплавил эти апельсины! Хотите, я проучу его?
— Нет-нет, – тихо пробормотала я. — Апельсины... хорошие. Просто оставьте меня одну. Я устала.
Служанки переглянулись и ушли. Я мысленно ругалась на себя за этот эмоциональный порыв. Кто же знал, что апельсины вызовут у меня воспоминания, о которых я и думать забыла. Слова матери я помнила всегда, словно те были высечены раскаленным железом у меня в груди, и от того мне стало так ужасно и противно. Противно от самой себя. Я трепетно пронесла её слова сквозь года, но посмела нарушить, как только жизнь решила поменять своё мнение на мой счёт. Неужели я становлюсь такой же, как и другие? Я считала, что об их семьях ничего неизвестно и сами они не говорят о них, потому что боятся, но, возможно, Ниаманты просто не хотят иметь с ними ничего общего. Только не я. Я не могу быть такой! Зловещий шёпот раздался у меня в голове "Ты – такая же, как и они, Юна. Тебе так быстро стало плевать на близких людей". Он словно указывал мне на тёмную сторону моей души, ту сторону, которую я не хотела никому демонстрировать.
Я обернулась, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Мне нравилось то, что я там видела. Жизнь в Цитадели, среди Ниамантов, превратила меня в другую Юну, которая надевала платья и выглядела красиво. Не то чтобы это плохо, считать себя красивой, однако для меня это что-то непонятное. Я хотела быть лучше, чем была, лишь в одном случае – когда мне кто-то нравился. А нравился мне Юлиан. В последние дни я всё больше убеждалась в своих чувствах, которые вспыхнули с новой силой, стоило мне его увидеть после долгих лет. Произошедшее вчера было доказательством того, что и я ему небезразлична. Стало смешно, что не прошло и нескольких дней, а я уже решилась на разговор. Все эти сегодняшние метания, прятки в библиотеке – просто являют собой страх маленькой девочки. Ведь такой я себя и ощущаю. Дети избегают проблем, а взрослые идут к ним на встречу. Чтобы Юлиан мне не ответил, это не повод потом запереться в комнате и рыдать в подушку. Нужно объясниться друг с другом прямо сейчас. Оставалось надеяться, что я не отвлеку его от важных дел.
Выйдя из комнаты, под непонимающие лица Нонны и Фим, я направилась к лифту. Те мне что-то выкрикивали в спину, но я не прислушалась. Всё подождёт. Чего я никак не ожидала, так это когда двери лифта открылись и я встречусь с Яндором. На его лица появилась уже привычная нахальная ухмылка. Он был похож на демона, которому скучно и нужно развлечься.
— Какая приятная встреча, – медленно произносит он.
— Не могу сказать того же, – сухо отвечаю ему.
— Страшно представить, какая ты в гневе, Спасительница.
— Тебе лучше не знать.
Мы мерили друг друга откровенно неприязненными взглядами.
— Мне нужно пройти, – сказала я, пытаясь его обойти, но Яндор не позволил, снова встав впереди. Он был намного выше ростом и шире в плечах, что заставляло меня чувствовать себя совсем маленькой в сравнении с ним.
Яндор ядовито поинтересовался:
— Зачем?
— У тебя забыла спросить! – я стиснула зубы, чтобы не повысить голос. Не хватало ещё быть услышанной кем-то из слуг. Те мигом разнесут сплетни о нашей стычке.
— Я думал, что ты не такая, как Эванна. Но, видимо, ошибся. Впрочем, чего ещё стоило ожидать от девчонки из Саора. Вы все хотите себе лучшей жизни и раздвигаете ноги как только подвернется возможность.
Во мне поднялась такая злость, что я на секунду успела испугаться, как бы отреагировавшая на его слова сила не вышла из под контроля, не размазав Ниаманта по стенам. Именно этот испуг и сдержал мой порыв. Никто не обрадуется, что я убью этого подонка. Яндор подошёл ближе, наслаждаясь моим пылающим лицом и бездействием.
— Он не долго будет с тобой возиться, саорка, – сказал он низким голосом, показавшимся мне до мурашек пробирающим. — А когда закончит, быть может, я попрошу тебя себе. Или ты только и умеешь, что прятаться за спинами других и пожалуешься на меня?
Мой голос не дрожал, когда я ответила:
— Считай меня кем хочешь. Мне совершенно всё равно, что ты там обо мне думаешь. Я не жаловалась на тебя Первому. Он сам решил тебя приструнить. Не пытайся лезть выше головы и сдерживай свои амбиции, ведь даже самых преданных людей их хозяева в итоге лишают головы. Тебе стоит задуматься об этом, Яндор.
Он схватил меня за плечо, сдавливая его. Я не отреагировала, лишь поморщилась, чтобы не вызвать у него повода для ликования, и с вызовом взглянула на него.
— Запомни мои слова, Спасительница, – прошипел Яндор. — Тебе не долго быть подле него. Юлиан наиграется и бросит взгляд на кого-то ещё. Ты повторишь печальную судьбу Марии и затем... станешь моей. Я не люблю лёгких побед и поэтому с тобой будет так интересно.
Он разжал хватку и я тут же сорвалась с места, слыша позади издевательский смех. Всё во мне клокотало от злости и ярости. Что за чушь он несёт?! Не бывать этому! Уже в каких-то шагах от комнат Юлиана, я остановилась, осторожно прикоснувшись к плечу, которое болело. Останется синяк после его пальцев. Мерзавец! При следующей встрече я не сдержусь и ударю его. Если в школе меня за такое наказали, то здесь никто мне этого не запретит. Нужно показать ему, что я не боюсь его. Пусть попробует хоть пальцем меня тронуть со своими грязными намерениями и увидит, на что я способна. Приходить в более менее спокойное состояние было сложно. Ни к чему, чтобы Юлиан начал расспрашивать что случилось. Я могла бы просто из мести перессказать ему разговор, но слова Яндора всё таки меня задели. Он будто специально спровоцировал меня. Я не жаловалась в тот раз, не буду и теперь. Я всегда решала все свои проблемы сама и вряд-ли это изменится. Неожиданно, все догадки и мрачные мысли о Кукловоде, крутившиеся у меня в голове на протяжении многих дней, наконец, сформировались. Что если Панго пытался предупредить меня об... Яндоре?
БУРЯ
Я на столько растерялась, что забыла, зачем пришла. Если Яндор - это Кукловод, то многое сходится. Он сказал, что желает получить меня и будет ждать столько, сколько потребуется. Но разве все мы в его власти? Он же правая рука Юлиана и от него ничего не зависит. Я не знаю, был ли Ниамант мысли действительно верен Юлиану или вёл двойную игру, о которой никто не знает и не догадывается, кроме Панго. Тогда... тогда нужно предупредить Юлиана! "Не стоит спешить с выводами. Надо убедиться в том, что Яндор действительно замышляет что-то страшное" - прошептал мне голос разума, к которому я прислушалась. Да, нельзя показать, что я что-то подозреваю на счёт него. Только не будет ли поздно, когда я попытаюсь ему помешать? Я не до конца понимала, что ещё нужно Яндору кроме очевидного, то есть меня. Власть? Убийство Совета? Панго говорил, что мы все во власти Кукловода и я в том числе.
"Я показал, что ты в его власти. Но ты на столько им ослеплена, что даже не заметила того, как он присвоил тебя".
Эти слова звучали набатом в голове. Ослеплена? Уж точно не Яндором! Меня он не получит. Даже, как он сказал, когда Юлиан отвернётся от меня. Я выдохнула и поднесла кулак, коротко постучав три раза. С минуту была тишина и я решила, что постучала слишком тихо, но потом дверь открылась. Юлиан был явно удивлён, увидев меня на пороге.
- Юна?
- Я... я считаю, что нам надо поговорить, - прежней уверенности во мне уже не было, стоило его только увидеть.
Юлиан изучал моё лицо несколько секунд, прежде чем кивнул. Он молча посторонился, пропуская меня в свои комнаты. Мне было неловко, что тишина нависла между нами. Не я одна думала о случившемся и похоже, что это также мучало и его. Я открыла было рот, собираясь сказать всё то, что накопилось за время раздумий, но Юлиан произнес:
- Мне нужно покинуть Цитадель.
- Что? - пробормотала я. - Почему?
Но тут же одернула себя за то, как глупо прозвучали эти вопросы. "У него могут быть дела, Юна. Он не обязан сидеть здесь каждый день и ждать твою персону" - осуждающе сказала я себе.
- Стражники на Стене доложили, что мутанты слишком близко стали подходить к городу.
Я нахмурилась.
- Разве Патрульные их не убивают?
Мне не хотелось думать, что Патрульные перестали справляться с мутантами потому что Ахиро мог уйти. Он не стал бы бросать работу, о которой мечтал и к которой так долго шёл, потому что его сестра выиграла путёвку в золотую жизнь. Может, он и волнуется, что не может поговорить и увидеть меня, но с другой стороны рад.
