– А остальные?
- Остальные… А что остальные? Они просто есть. И, наверное, будут, если выберутся отсюда. Не знаю. Не у того спрашиваешь, Сальмир. Спроси у нее.
- Ты не хуже моего знаешь, что не ответит.
Антаргин невесело усмехнулся.
- Не сомневаюсь.
- Так ты поэтому бесишься? Потому что они собирались убить тебя?
Громыхнуло.
- Я нет, он - да. Хотя, какая разница?
- Так не убили же.
Сальмир поднял глаза к небу. Тучи клубились над ними. Сталкивались между собой, пожирали друг друга. Были черны и суровы. Если ливанет, вымокнут моментально.
- Кстати, почему?
- Риана передумала, а Риан нет. Все вы здесь из-за меня, Сальмир. Умираете из-за меня… Мучаетесь… Ждете… Родители не поделили сына, а вы страдаете.
Признание шокировало.
- Не поделили сына? – с трудом обретя дар речи. – Ты серьезно?
- Более чем. Мы во всех отношениях порождения близнецов.
- Мы? Или вы?
- Я, Сальмир. Я и Лутарг. Вы совсем иное. Только ее детище. Компания для того, кого решила не отдавать.
Сверкнула молния, самую малость не достав до пика восточной башни. Зарокотал гром, натолкнув на мысль.
- Так ты такой из-за него? Из-за Лутарга?
Антаргин в бессилии сжал кулаки.
- Он там, Сальмир. Он там! И Риан там! А я здесь! И ничего не могу изменить!
- Думаешь, она…
- Нет. Но она могла не допустить этого! Могла предупредить, вот только не сочла нужным!
- Ты же сам…
- И что? Сам – да. Но она знала. Всегда знала, что ему нужен рьястор. Знала и скрывала! Она позволила мне сделать это с сыном!
- Антаргин…
- Нет, Сальмир. Молчи! Молчи… Ей нет оправдания. И не будет!
Первые капли сорвались с небес, и одну из них калерат снял со лба, растер между пальцев. Высушил об одежду. Жаль от услышанного так просто не избавишься!
- Хорошо. Пусть так, - здраво рассудив – не ему примерять этих двоих. Сами справятся, если захотят. – Скоро Лутарг будет здесь, и нужда волноваться о нем исчезнет.
- Не будет.
В коротком, невнятном взоре Перворожденного почудилось сочувствие.
- Как это - «не будет»? Ты же сам говорил – немного осталось.
Антаргин кивнул, не глядя. После свесил голову, что есть сил зажурившись.
- Что еще? - скупо на эмоции.
Достаточно того, что из друга хлещет, точно из рога изобилия - ожидание бури трещит в воздухе, дрожит натянутой струной.
- Литаурэль у Риана.
- Лита у Риана? Но… как?! Когда?!
- Уже давно, - устало.
- И ты молчал?!
Забыв о разбитости и боли, Сальмир вскочил на ноги. Руки сами собой сжались в кулаки.
- Молчал.
- Почему?!
Антаргин глянул пристально. Ощущение, точно именно он смотрит сверху вниз, а не наоборот.
- Что принесло тебе это знание? И не говори что облегчение.
- Она моя сестра!
- Я знаю, Сальмир. Я знаю.
Вновь громыхнуло, и еще несколько крупных капель шлепнулось на землю, оставив после себя мокрые пятна на камне. Но ни один, ни другой не заметили этого.
Антаргин также поднялся. Оперся рукой о стену. Жесткость в глазах, в чертах, в голосе.
- Ты нужен мне, Сальмир. Ты и Тримс. Вы оба. Лутарг идет за Литаурэль и не отступится. Вы должны найти его и принести мне кариал.
- Это невозможно. Ты сам знаешь.
Запал иссяк, а вместе с ним и остатки сил. Сальмир беспомощно привалился к стене, признавая правоту слов друга – быть может, неведение в его случае - благо.
- Я найду способ. Придумаю что-нибудь. – Глаза Перворожденного на краткий миг окрасились синим. – Получу кариал, вытащу вас и пойду к Риану. Он хочет рьястора – он его получит. Точка! Но это будет не мой сын!
Следующего на пути постоялого двора они достигли, когда солнечный диск Гардэрна вышел из зенита и только начинал путешествие к закату.
- Остановимся ненадолго? - предложил Сарин, окинув Лурасу внимательным взглядом. – Перекусим и дальше. К вечеру еще одна ночлежка должна быть.
Женщина с благодарностью кивнула. Несмотря на то, что проехали совсем немного, усталость давала о себе знать. Хотелось выбраться из седла, размять ноги и хоть ненадолго избавиться от ноющей боли в пояснице.
Истарг помог спешиться и повел лошадей к загону. Она проводила его взглядом, в который раз мысленно похвалив прозорливость старца. Именно он настоял, чтобы юный гвардеец отправился с ними, и сейчас Лураса отчетливо понимала, насколько сложнее им пришлось бы без него. Сарин, хоть и крепок, но далеко не молод. Сама она, как выяснилось, практически ни на что не годна, а Истарг… Истарг отлично справлялся со всей тяжелой работой.
Постой переполнен. Небольшое помещение кишмя кишело разношерстным людом. Монотонный гул голосов то и дело разрывали взрывы хохота, пошловатые выкрики посетителей и громкие требования о добавке, тех, кто не желал отставать от своих уже подвыпивших товарищей. Отыскать три пустующих места за одним столом им не удалось.
- Может, на улице посидим, - жалобно простонала Лураса, морща нос от спертого воздуха, невообразимым образом сочетающего в себе зловоние немытых тел и манящие ароматы съестного.
Сарин возражать не стал. Оставив Истарга добывать пропитание, они медленно брели вдоль тракта в поисках подходящего местечка для отдыха, когда на дороге показались верховые. Раса привычно присмотрелась, рассчитывая узнать в одном из всадников сына. Напрасно. Это были гвардейцы, и в седле с одним из них сидел какой-то мальчишка.
Открывать глаза не хотелось, как и отрывать голову от колен Сарина, служащих ей подушкой. От абсурдности происходящего мутило. Или это от вони, что, казалось, проникла под кожу? Навсегда заклеймила позором – она воровка?
Лураса конвульсивно сглотнула, проигрывая борьбу с подступающей рвотой. Как подобное могло случиться с ней? За что? Чем она настолько прогневала богов, чтобы оказаться запертой в темнице? Быть приговоренной к прилюдной порке? Милостивая Траисара!
Безжалостное воображение тут же подкинуло до омерзения красочный образ. Вот она обнаженная привязана к позорному столбу, вокруг улюлюкающая, жаждущая крови толпа и рука палача занесена для первого, хлесткого удара. Вскочив, Лураса кинулась в дальний угол.
- Ну все… Тихо… Тихо…
Успокаивающий шепот, прорвался сквозь шум в ушах. Ласковые руки поддержали, помогли подняться с колен. Лураса смахнула слезы, такие же горькие, как и привкус, оставшийся во рту.
- Все наладится. Вот увидишь.
Она в отрицании качнула головой, позволяя проводить себя на прежнее место.
- Не будет.
Собственный голос напомнил карканье ворона. Такой же пронзительный и пугающий, предвещающий беду.
- Будет.
Сарин по-прежнему собран и спокоен, что бесконечно удивляет. Как ему удается верить в лучшее, когда все, что их окружает, буквально кричит об обратном?
- Нас накажут.
- Нас не за что наказывать, - убежденно.
- Гарнизонный так не считает.
На этот раз возражений не последовало, и Лураса утомленно смежила веки. Внезапно накатила апатия, будто высказанные вслух страхи выпили все эмоции. Разум требовал покоя, собственно также как и тело. Захотелось забыться и уснуть, здесь и сейчас – и будь, что будет…
В неприглядную реальность Лурасу вернул скрежет отворяемого замка. Благословенная полудрема моментально отступила, и женщина напряглась в ожидании неминуемого. Желудок свело от вернувшегося страха.
- На выход!
Грубый приказ полоснул по натянувшимся струной нервам, придавливая к земле, и все же поднялась. Спасибо Сарину!
За пределами темницы день, и невольно хочется зажмуриться. Отвыкшие от света глаза слезятся, лишая окружающий мир четких очертаний. Лураса не без труда узнала Истарга, стоящего позади облаченного по форме гвардейца. В груди забрезжила надежда. Он нашел их! Он все объяснил!
- Вперед!
Ее подтолкнули в спину, и вдруг стало понятно - рано обрадовалась. Их не планируют отпускать, всего лишь ведут куда-то. Их и Истарга – такого же пленника, только со связанными за спиной руками. Безысходность накрыла с головой, ноги подкосились.
Лутарг так и не разобрался, что именно заставило его принять приглашение Аилии. Одно знал наверняка – он пожалел о нем практически сразу. Волны неприязни, перекатывающиеся от сестры к брату, нервировали. Ее удивительная благожелательность в отношении него самого настораживала, а молчание, которым девушка окружила инцидент с участьем рьястора, вызывало вопросы. Ведь не могла не увидеть духа! Разве что отказывалась верить в увиденное. Впрочем, вскоре стало не до этого.
Его встретили не просто тепло, а широко и помпезно. Сам комендант сопровождал от ворот, в то время как глашатаи трубили по всему городу о прибытии брата руаниданы. От досужего внимания не удалось скрыться даже за стенами дома. Отголоски криков ликующей толпы, собравшейся на улице, долетали и сюда. Одно радовало, как только добрались до места, вороной тут же перешел в заботливые руки конюхов, и утерянную подкову обещали вернуть незамедлительно.
Через некоторое время стало понятно, что отпускать его быстро и с миром никто не намерен. Прислуга шепталась о предстоящем празднестве, весь дом гудел, точно растревоженный улей, а жена коменданта как бы невзначай засыпала вопросами о вкусах и желаниях, жизни в столице, отношениях с сестрой, не забывая в процессе всячески нахваливать собственных детей и мужа.
Избавиться от ее назойливого внимания удалось только к полудню. Ему предложили освежиться и отдохнуть перед обедом, а он, воспользовавшись моментом, отправился проведать Исата. Скорейшее возвращение вороному подковы единственное, что на самом деле волновало.
Справа от конюшен заметил двух гвардейцев. Те переговаривались и над чем-то смеялись. Предпочитая оставаться незамеченным, Лутарг изменил направление и обошел постройку с другой стороны, но избежать встречи не получилось. Столкнулись буквально нос к носу, но сперва молодой человек услышал обрывок разговора, который невольно заинтересовал.
- Они точно ненормальные! Представляешь, сегодня еще один заявился. Говорит из столичного гарнизона.
- Прям из столичного?
- А-то! И воровку эту за дочь старого вейнгара пытался выдать. Говорит, у нас в застенках сама Лураса – тетка руаниданы. Смех!
Заявление оказалось подкреплено действием – оба загоготали.
- Даже охранную печать показал, представляешь?! Видать, ограбили кого-то важного, – до конца не отсмеявшись.
Не то, чтобы Лутарг поверил. Нет! Мать не могла оказаться здесь, но упоминание ее имени в столь пренебрежительном ключе взбесило.
- Тетка руаниданы, говоришь? – злость прорвалась в голосе. – Коменданту доложили?
- Ты еще кто такой?! – удивился тот, что рассказывал.
Гонора ему не занимать. Во взгляде превосходство. Сразу ясно, привык к подчинению.
Лутарг невольно усмехнулся, кинув взгляд на второго. Этот не настолько уверен в себе и, похоже, догадывается кто перед ним. Вроде бы находился в свите коменданта. Тем лучше!
Он ничего не сказал. Просто оказался быстрее и заломил руку, вынудив согнуться от боли.
- Дернешься – сломаю, - не сводя взгляда с другого.
О том, что нарушает какие-то правила, не думал. Желание наказать бурлило в крови.
- Веди!
- Куда?
- Как куда? Смотреть на мою мать! – усилив нажим.
После этих слов противиться ему перестали, а тот, к кому обращался, опасливо отступил.
- Это просто воровка, - неуверенно.
Лутарг сверкнул жесткой ухмылкой.
- Вот и проверим.
Их догнали на выходе со двора – комендант, имени которого не запомнил, и его сын.
- Что здесь происходит?!
Вопрос однозначно не ему, и встревать в разговор Лутарг не стал. Предпочел со стороны наблюдать за беседой, под конец которой комендант заметно напрягся и побледнел.
- Вы же понимаете, что это вранье? Чего только не придумают, гаденыши, чтобы избежать порки. Я лично во всем разберусь, - с незнакомыми интонациями в голосе. Пытался задобрить?
Лутарг отрывисто кивнул.
- Конечно разберетесь. А я посмотрю, - не до конца понимая, на что именно собрался смотреть.
Как наказывать станут - не интересовало. Порка – так порка. Не ему устанавливать правила. Да и видеть тех, кто прикрывается именем матери, желания никакого, но все же не отступил.
- С этим тоже, - освободив незадачливого гвардейца.
- А с ним что? – Тэнгар.
- Разговорчивый слишком, - сухо пояснил Лутарг, отчего-то уверенный, что ему не откажут.
И не ошибся. Многозначительно посмотрев на сына, комендант приказал:
- Займись, - и переключился на второго гвардейца. – Гарнизонного и заключенных ко мне. Живо!
Риан стоял возле окна и наблюдал, как ночная мгла постепенно вытесняет вечерние сумерки. Еще немного и небо, украшенное звездной россыпью, приобретет чернильный оттенок, а храм у подножья башни осветится ярким пламенем зажженных факелов. Ему нравилось смотреть, как пылает в ночи его детище, в то время когда все остальные постройки рианитов погружаются в глубокий сон.
- Ваше приказание выполнено, Неизменный, - мелодичный голосок прислужницы прервал это задумчивое созерцание.
- Хорошо, Аи, - отозвался мужчина, не удостоив девушку взгляда.
Их всех звали одинаково. Он так решил.
Когда шлепки босых ног об пол затихли вдали, взгляд вновь устремился к небу. Риан улыбнулся, вспомнив вчерашнюю просительницу. Она проигнорировала его не завуалированную просьбу и не стала срываться с места немедленно, как было велено. Это позабавило. Давно он не сталкивался с прямым неповиновением – впору восхититься!
Впрочем, он и восхитился отчасти: только поэтому она до сих пор здесь, а не по ту сторону перевала, с позором выдворенная из принадлежащих ему земель.
Возможно, стоит пересмотреть свое решение? Удовлетворить ее просьбу? В конце концов, ему нет дела до каких-то тэланцев? Они, вон, и сами только что устроили переворот, так почему бы ему не поспособствовать свершению второго? Тем более что кое-кому этого чрезвычайно хочется? Разве он не способен на благие деяния?
От собственных ироничных мыслей усмешка мужчины стала шире. Интересно, с каких пор вмешательство в чужие дела стало претить ему? Решение принятое настолько давно, что уже и не вспомнить. В былые времена они с сестрой весьма охотно перекраивали все вокруг в угоду собственным желаниям и планам, а потом… Потом она предала его!
Образ Рианы, возникший перед внутренним взором, предсказуемо испортил настроение. Ухмылка сошла с лица. Риан забыл о просительнице и вспомнил о тресаирах.
Истинные… Она специально стала называть их так, чтобы противопоставить его народу. Она разделила их людей на две части, и никогда не позволяла забыть, что без нее ему не добиться желаемого. Этим своим «истинные» будто настаивая на собственном превосходстве.
Как же это бесило! Тогда бесило и сейчас бесит! Сейчас особенно, когда пришло осознание упущенных возможностей!
Он явственно ощутил момент, когда кариал вернулся к рьястору. Как и миг, в который его другое детище сомкнулось на шее тресаира. Сильного тресаира, и все же не того, кому предназначалось.
Риан скрипнул зубами, не позволив внезапной злости прорваться иным образом. Он вполне однозначно дал понять, чего ждет, и что будет, если это требование не исполнить.
Окаэнтару придется ответить за своеволие! Он даже знал как и насколько! Представлял глубину мучений, которые собирается причинить.
Впрочем, сейчас об этом необязательно.
- Остальные… А что остальные? Они просто есть. И, наверное, будут, если выберутся отсюда. Не знаю. Не у того спрашиваешь, Сальмир. Спроси у нее.
- Ты не хуже моего знаешь, что не ответит.
Антаргин невесело усмехнулся.
- Не сомневаюсь.
- Так ты поэтому бесишься? Потому что они собирались убить тебя?
Громыхнуло.
- Я нет, он - да. Хотя, какая разница?
- Так не убили же.
Сальмир поднял глаза к небу. Тучи клубились над ними. Сталкивались между собой, пожирали друг друга. Были черны и суровы. Если ливанет, вымокнут моментально.
- Кстати, почему?
- Риана передумала, а Риан нет. Все вы здесь из-за меня, Сальмир. Умираете из-за меня… Мучаетесь… Ждете… Родители не поделили сына, а вы страдаете.
Признание шокировало.
- Не поделили сына? – с трудом обретя дар речи. – Ты серьезно?
- Более чем. Мы во всех отношениях порождения близнецов.
- Мы? Или вы?
- Я, Сальмир. Я и Лутарг. Вы совсем иное. Только ее детище. Компания для того, кого решила не отдавать.
Сверкнула молния, самую малость не достав до пика восточной башни. Зарокотал гром, натолкнув на мысль.
- Так ты такой из-за него? Из-за Лутарга?
Антаргин в бессилии сжал кулаки.
- Он там, Сальмир. Он там! И Риан там! А я здесь! И ничего не могу изменить!
- Думаешь, она…
- Нет. Но она могла не допустить этого! Могла предупредить, вот только не сочла нужным!
- Ты же сам…
- И что? Сам – да. Но она знала. Всегда знала, что ему нужен рьястор. Знала и скрывала! Она позволила мне сделать это с сыном!
- Антаргин…
- Нет, Сальмир. Молчи! Молчи… Ей нет оправдания. И не будет!
Первые капли сорвались с небес, и одну из них калерат снял со лба, растер между пальцев. Высушил об одежду. Жаль от услышанного так просто не избавишься!
- Хорошо. Пусть так, - здраво рассудив – не ему примерять этих двоих. Сами справятся, если захотят. – Скоро Лутарг будет здесь, и нужда волноваться о нем исчезнет.
- Не будет.
В коротком, невнятном взоре Перворожденного почудилось сочувствие.
- Как это - «не будет»? Ты же сам говорил – немного осталось.
Антаргин кивнул, не глядя. После свесил голову, что есть сил зажурившись.
- Что еще? - скупо на эмоции.
Достаточно того, что из друга хлещет, точно из рога изобилия - ожидание бури трещит в воздухе, дрожит натянутой струной.
- Литаурэль у Риана.
- Лита у Риана? Но… как?! Когда?!
- Уже давно, - устало.
- И ты молчал?!
Забыв о разбитости и боли, Сальмир вскочил на ноги. Руки сами собой сжались в кулаки.
- Молчал.
- Почему?!
Антаргин глянул пристально. Ощущение, точно именно он смотрит сверху вниз, а не наоборот.
- Что принесло тебе это знание? И не говори что облегчение.
- Она моя сестра!
- Я знаю, Сальмир. Я знаю.
Вновь громыхнуло, и еще несколько крупных капель шлепнулось на землю, оставив после себя мокрые пятна на камне. Но ни один, ни другой не заметили этого.
Антаргин также поднялся. Оперся рукой о стену. Жесткость в глазах, в чертах, в голосе.
- Ты нужен мне, Сальмир. Ты и Тримс. Вы оба. Лутарг идет за Литаурэль и не отступится. Вы должны найти его и принести мне кариал.
- Это невозможно. Ты сам знаешь.
Запал иссяк, а вместе с ним и остатки сил. Сальмир беспомощно привалился к стене, признавая правоту слов друга – быть может, неведение в его случае - благо.
- Я найду способ. Придумаю что-нибудь. – Глаза Перворожденного на краткий миг окрасились синим. – Получу кариал, вытащу вас и пойду к Риану. Он хочет рьястора – он его получит. Точка! Но это будет не мой сын!
***
Следующего на пути постоялого двора они достигли, когда солнечный диск Гардэрна вышел из зенита и только начинал путешествие к закату.
- Остановимся ненадолго? - предложил Сарин, окинув Лурасу внимательным взглядом. – Перекусим и дальше. К вечеру еще одна ночлежка должна быть.
Женщина с благодарностью кивнула. Несмотря на то, что проехали совсем немного, усталость давала о себе знать. Хотелось выбраться из седла, размять ноги и хоть ненадолго избавиться от ноющей боли в пояснице.
Истарг помог спешиться и повел лошадей к загону. Она проводила его взглядом, в который раз мысленно похвалив прозорливость старца. Именно он настоял, чтобы юный гвардеец отправился с ними, и сейчас Лураса отчетливо понимала, насколько сложнее им пришлось бы без него. Сарин, хоть и крепок, но далеко не молод. Сама она, как выяснилось, практически ни на что не годна, а Истарг… Истарг отлично справлялся со всей тяжелой работой.
Постой переполнен. Небольшое помещение кишмя кишело разношерстным людом. Монотонный гул голосов то и дело разрывали взрывы хохота, пошловатые выкрики посетителей и громкие требования о добавке, тех, кто не желал отставать от своих уже подвыпивших товарищей. Отыскать три пустующих места за одним столом им не удалось.
- Может, на улице посидим, - жалобно простонала Лураса, морща нос от спертого воздуха, невообразимым образом сочетающего в себе зловоние немытых тел и манящие ароматы съестного.
Сарин возражать не стал. Оставив Истарга добывать пропитание, они медленно брели вдоль тракта в поисках подходящего местечка для отдыха, когда на дороге показались верховые. Раса привычно присмотрелась, рассчитывая узнать в одном из всадников сына. Напрасно. Это были гвардейцы, и в седле с одним из них сидел какой-то мальчишка.
ГЛАВА 11
Открывать глаза не хотелось, как и отрывать голову от колен Сарина, служащих ей подушкой. От абсурдности происходящего мутило. Или это от вони, что, казалось, проникла под кожу? Навсегда заклеймила позором – она воровка?
Лураса конвульсивно сглотнула, проигрывая борьбу с подступающей рвотой. Как подобное могло случиться с ней? За что? Чем она настолько прогневала богов, чтобы оказаться запертой в темнице? Быть приговоренной к прилюдной порке? Милостивая Траисара!
Безжалостное воображение тут же подкинуло до омерзения красочный образ. Вот она обнаженная привязана к позорному столбу, вокруг улюлюкающая, жаждущая крови толпа и рука палача занесена для первого, хлесткого удара. Вскочив, Лураса кинулась в дальний угол.
- Ну все… Тихо… Тихо…
Успокаивающий шепот, прорвался сквозь шум в ушах. Ласковые руки поддержали, помогли подняться с колен. Лураса смахнула слезы, такие же горькие, как и привкус, оставшийся во рту.
- Все наладится. Вот увидишь.
Она в отрицании качнула головой, позволяя проводить себя на прежнее место.
- Не будет.
Собственный голос напомнил карканье ворона. Такой же пронзительный и пугающий, предвещающий беду.
- Будет.
Сарин по-прежнему собран и спокоен, что бесконечно удивляет. Как ему удается верить в лучшее, когда все, что их окружает, буквально кричит об обратном?
- Нас накажут.
- Нас не за что наказывать, - убежденно.
- Гарнизонный так не считает.
На этот раз возражений не последовало, и Лураса утомленно смежила веки. Внезапно накатила апатия, будто высказанные вслух страхи выпили все эмоции. Разум требовал покоя, собственно также как и тело. Захотелось забыться и уснуть, здесь и сейчас – и будь, что будет…
В неприглядную реальность Лурасу вернул скрежет отворяемого замка. Благословенная полудрема моментально отступила, и женщина напряглась в ожидании неминуемого. Желудок свело от вернувшегося страха.
- На выход!
Грубый приказ полоснул по натянувшимся струной нервам, придавливая к земле, и все же поднялась. Спасибо Сарину!
За пределами темницы день, и невольно хочется зажмуриться. Отвыкшие от света глаза слезятся, лишая окружающий мир четких очертаний. Лураса не без труда узнала Истарга, стоящего позади облаченного по форме гвардейца. В груди забрезжила надежда. Он нашел их! Он все объяснил!
- Вперед!
Ее подтолкнули в спину, и вдруг стало понятно - рано обрадовалась. Их не планируют отпускать, всего лишь ведут куда-то. Их и Истарга – такого же пленника, только со связанными за спиной руками. Безысходность накрыла с головой, ноги подкосились.
***
Лутарг так и не разобрался, что именно заставило его принять приглашение Аилии. Одно знал наверняка – он пожалел о нем практически сразу. Волны неприязни, перекатывающиеся от сестры к брату, нервировали. Ее удивительная благожелательность в отношении него самого настораживала, а молчание, которым девушка окружила инцидент с участьем рьястора, вызывало вопросы. Ведь не могла не увидеть духа! Разве что отказывалась верить в увиденное. Впрочем, вскоре стало не до этого.
Его встретили не просто тепло, а широко и помпезно. Сам комендант сопровождал от ворот, в то время как глашатаи трубили по всему городу о прибытии брата руаниданы. От досужего внимания не удалось скрыться даже за стенами дома. Отголоски криков ликующей толпы, собравшейся на улице, долетали и сюда. Одно радовало, как только добрались до места, вороной тут же перешел в заботливые руки конюхов, и утерянную подкову обещали вернуть незамедлительно.
Через некоторое время стало понятно, что отпускать его быстро и с миром никто не намерен. Прислуга шепталась о предстоящем празднестве, весь дом гудел, точно растревоженный улей, а жена коменданта как бы невзначай засыпала вопросами о вкусах и желаниях, жизни в столице, отношениях с сестрой, не забывая в процессе всячески нахваливать собственных детей и мужа.
Избавиться от ее назойливого внимания удалось только к полудню. Ему предложили освежиться и отдохнуть перед обедом, а он, воспользовавшись моментом, отправился проведать Исата. Скорейшее возвращение вороному подковы единственное, что на самом деле волновало.
Справа от конюшен заметил двух гвардейцев. Те переговаривались и над чем-то смеялись. Предпочитая оставаться незамеченным, Лутарг изменил направление и обошел постройку с другой стороны, но избежать встречи не получилось. Столкнулись буквально нос к носу, но сперва молодой человек услышал обрывок разговора, который невольно заинтересовал.
- Они точно ненормальные! Представляешь, сегодня еще один заявился. Говорит из столичного гарнизона.
- Прям из столичного?
- А-то! И воровку эту за дочь старого вейнгара пытался выдать. Говорит, у нас в застенках сама Лураса – тетка руаниданы. Смех!
Заявление оказалось подкреплено действием – оба загоготали.
- Даже охранную печать показал, представляешь?! Видать, ограбили кого-то важного, – до конца не отсмеявшись.
Не то, чтобы Лутарг поверил. Нет! Мать не могла оказаться здесь, но упоминание ее имени в столь пренебрежительном ключе взбесило.
- Тетка руаниданы, говоришь? – злость прорвалась в голосе. – Коменданту доложили?
- Ты еще кто такой?! – удивился тот, что рассказывал.
Гонора ему не занимать. Во взгляде превосходство. Сразу ясно, привык к подчинению.
Лутарг невольно усмехнулся, кинув взгляд на второго. Этот не настолько уверен в себе и, похоже, догадывается кто перед ним. Вроде бы находился в свите коменданта. Тем лучше!
Он ничего не сказал. Просто оказался быстрее и заломил руку, вынудив согнуться от боли.
- Дернешься – сломаю, - не сводя взгляда с другого.
О том, что нарушает какие-то правила, не думал. Желание наказать бурлило в крови.
- Веди!
- Куда?
- Как куда? Смотреть на мою мать! – усилив нажим.
После этих слов противиться ему перестали, а тот, к кому обращался, опасливо отступил.
- Это просто воровка, - неуверенно.
Лутарг сверкнул жесткой ухмылкой.
- Вот и проверим.
Их догнали на выходе со двора – комендант, имени которого не запомнил, и его сын.
- Что здесь происходит?!
Вопрос однозначно не ему, и встревать в разговор Лутарг не стал. Предпочел со стороны наблюдать за беседой, под конец которой комендант заметно напрягся и побледнел.
- Вы же понимаете, что это вранье? Чего только не придумают, гаденыши, чтобы избежать порки. Я лично во всем разберусь, - с незнакомыми интонациями в голосе. Пытался задобрить?
Лутарг отрывисто кивнул.
- Конечно разберетесь. А я посмотрю, - не до конца понимая, на что именно собрался смотреть.
Как наказывать станут - не интересовало. Порка – так порка. Не ему устанавливать правила. Да и видеть тех, кто прикрывается именем матери, желания никакого, но все же не отступил.
- С этим тоже, - освободив незадачливого гвардейца.
- А с ним что? – Тэнгар.
- Разговорчивый слишком, - сухо пояснил Лутарг, отчего-то уверенный, что ему не откажут.
И не ошибся. Многозначительно посмотрев на сына, комендант приказал:
- Займись, - и переключился на второго гвардейца. – Гарнизонного и заключенных ко мне. Живо!
***
Риан стоял возле окна и наблюдал, как ночная мгла постепенно вытесняет вечерние сумерки. Еще немного и небо, украшенное звездной россыпью, приобретет чернильный оттенок, а храм у подножья башни осветится ярким пламенем зажженных факелов. Ему нравилось смотреть, как пылает в ночи его детище, в то время когда все остальные постройки рианитов погружаются в глубокий сон.
- Ваше приказание выполнено, Неизменный, - мелодичный голосок прислужницы прервал это задумчивое созерцание.
- Хорошо, Аи, - отозвался мужчина, не удостоив девушку взгляда.
Их всех звали одинаково. Он так решил.
Когда шлепки босых ног об пол затихли вдали, взгляд вновь устремился к небу. Риан улыбнулся, вспомнив вчерашнюю просительницу. Она проигнорировала его не завуалированную просьбу и не стала срываться с места немедленно, как было велено. Это позабавило. Давно он не сталкивался с прямым неповиновением – впору восхититься!
Впрочем, он и восхитился отчасти: только поэтому она до сих пор здесь, а не по ту сторону перевала, с позором выдворенная из принадлежащих ему земель.
Возможно, стоит пересмотреть свое решение? Удовлетворить ее просьбу? В конце концов, ему нет дела до каких-то тэланцев? Они, вон, и сами только что устроили переворот, так почему бы ему не поспособствовать свершению второго? Тем более что кое-кому этого чрезвычайно хочется? Разве он не способен на благие деяния?
От собственных ироничных мыслей усмешка мужчины стала шире. Интересно, с каких пор вмешательство в чужие дела стало претить ему? Решение принятое настолько давно, что уже и не вспомнить. В былые времена они с сестрой весьма охотно перекраивали все вокруг в угоду собственным желаниям и планам, а потом… Потом она предала его!
Образ Рианы, возникший перед внутренним взором, предсказуемо испортил настроение. Ухмылка сошла с лица. Риан забыл о просительнице и вспомнил о тресаирах.
Истинные… Она специально стала называть их так, чтобы противопоставить его народу. Она разделила их людей на две части, и никогда не позволяла забыть, что без нее ему не добиться желаемого. Этим своим «истинные» будто настаивая на собственном превосходстве.
Как же это бесило! Тогда бесило и сейчас бесит! Сейчас особенно, когда пришло осознание упущенных возможностей!
Он явственно ощутил момент, когда кариал вернулся к рьястору. Как и миг, в который его другое детище сомкнулось на шее тресаира. Сильного тресаира, и все же не того, кому предназначалось.
Риан скрипнул зубами, не позволив внезапной злости прорваться иным образом. Он вполне однозначно дал понять, чего ждет, и что будет, если это требование не исполнить.
Окаэнтару придется ответить за своеволие! Он даже знал как и насколько! Представлял глубину мучений, которые собирается причинить.
Впрочем, сейчас об этом необязательно.
